ему придется ходить туда-сюда  два
раза. Первый раз - отнести инструмент, второй раз - Гаджа.  Луис  сморщился,
протестуя, и подхватил сверток, чувствуя, как болтается тело внутри,  твердо
игнорируя ту часть своего разума, которая постоянно нашептывала ему  о  том,
что он, должно быть, сошел с ума.
   Луис  отнес   тело   на   вершину   холма,   который   приютил   гробницу
"Плеасантвиев",  спрятавшуюся  за  двухстворчатые  стальные   двери   (двери
подозрительно напоминали двухстворчатые ворота гаража) и увидел,  что  может
поднять свою сорокафутовую ношу наверх по крутому склону, только если станет
тащить за веревку. Он сделал все необходимые приготовления,  потом  вернулся
назад и стал карабкаться по  склону,  стараясь  двигаться  как  можно  более
осторожно. Уже почти на самой вершине он  поскользнулся  и,  падая,  толкнул
мешок как можно дальше вперед. Луис упал на колени. Тюк приземлился почти на
вершине холма. Вскарабкавшись на вершину, Луис снова  огляделся,  но  ничего
подозрительного не заметил. Тогда Луис пошел назад за остальным.
   Снова он полез на вершину холма, но в этот раз, надев перчатки и свалив в
кучу фонарик, кирку и лопату на  кусок  брезента.  Потом,  успокоившись,  он
вернулся к изгороди. Новые наручные часы,  которые  Речел  подарила  ему  на
Рождество, показывали 2.01.
   Луис дал себе пять минут  на  то,  чтобы  собраться  с  силами,  а  потом
перебросил лопату через изгородь. Он слышал, как та стукнулась о землю. Луис
попытался упрятать фонарь в карман, но у  него  не  получилось.  Тогда  Луис
просто пропихнул его между железными прутьями  и,  упав  на  землю,  фонарик
покатился к дороге. Луис надеялся, что фонарик не  ударится  о  камни  и  не
разобьется. Теперь нужно было разобраться с тюком.
   Вынув скоч из кармана, Луис стал закручивать липкой лентой один из концов
брезентового рулона, снова и снова прикручивая к тюку кирку.  Он  приматывал
кирку, пока не кончилась лента, а потом убрал  пустую  бабину  из-под  ленты
себе в карман, приподнял сверток за один край и,  раскачав,  перебросил  его
через ограду. С мягким "шлеп!" сверток упал по ту сторону.
   Потом Луис  поставил  ногу  на  перекрестье  решетки,  схватился  за  два
декоративных острия и, подтянувшись, перекинул  другую  ногу  через  ограду.
Соскользнув,  Луис  опустился  на  землю  между  свертком  и  изгородью.  Он
приземлился на ноги, но, не удержав равновесия, упал.
   Лопата оказалась далеко  в  стороне..,  она  чуть  поблескивала  в  свете
уличных фонарей,  едва  пробивавшемся  сквозь  листву  деревьев.  Была  пара
неприятных моментов, когда Луис уже решил было, что фонарик ему не  найти...
Как далеко он мог укатиться? Опустившись на четвереньки, Луис стал шарить  в
траве. Каждый вздох и удар сердца громом отдавались у него в ушах.
   Наконец, он заметил что-то  черное  в  пяти  футах  от  того  места,  где
искал... Холм, скрывающий в себе  кладбищенский  склеп,  не  хотел  отдавать
фонарик Схватив фонарик, Луис проверил стекло, закрытое  войлоком,  а  потом
нажал маленькую кнопочку, включающую свет. Посветив  себе  на  ладонь,  Луис
выключил фонарик. Оказалось, что все в порядке.
   Поработав карманным ножом, он разрезал клейкую ленту, крепившую  кирку  к
свертку, и отнес инструменты к деревьям. Подойдя к дороге, Луис посмотрел  в
обе стороны вдоль улицы Масон. Она оказалась совершенно пустынней. Только  в
одном  окошке  из  всех  здании,  стоявших  вдоль  улицы,   горел   свет   -
желто-золотой огонек  в  одной  из  комнат  на  верхнем  этаже.  Бессонница,
возможно, или кто-то болен...
   Двигаясь быстро, но не бегом, Луис  пошел  по  тротуару.  После  тьмы  на
кладбище он чувствовал себя ужасно незащищенным. Он стоял на тротуаре  всего
в ярде от поворота на Бангор, сжимая в руке лопату, кирку и фонарик. Если бы
кто-нибудь увидел бы его сейчас, то  сразу  бы  понял,  чем  он  занимается.
Ошибиться было невозможно.
   Луис,  стуча  каблуками,  быстро  пересек  улицу.  Его  "Цивик"  стоял  в
каких-нибудь пятидесяти ярдах. Для Луиса это было все равно,  что  пятьдесят
миль.  Потея,  он  пошел  прямо  к   машине,   боясь,   что   услышит   звук
приближающегося автомобиля, чьи-нибудь шаги, может, скрип открываемого окна.
   Добравшись до своего "Цивика", Луис прислонил кирку и лопату к его боку и
полез в карман за ключами. Их не было нигде. Пот начал заливать лицо. Сердце
Луиса стало выбивать чечетку, и зубы залязгали от страха.
   Он потерял ключи! Скорее всего куда-нибудь уронил, когда спрыгнул с ветки
дерева и ударился коленкой о надгробие. Значит, сейчас ключи от машины лежат
где-то в траве, и если он едва сумел найти свой фонарик, то  как  он  сможет
найти свои ключи? Это просто невозможно. Одна маленькая неудача и весь  план
оказался под угрозой.
   "Нужно  собираться  с  мыслями...  Не  торопись...  Проверь  заново   все
карманы... У тебя должен быть шанс.., и если тебе и в самом деле  везет,  ты
найдешь ключи".
   В  этот  раз  он   проверял   карманы   намного   медленнее,   действовал
последовательно, выворачивая карманы.
   Нет ключей.
   Луис оглядел машины, прикидывая, что  делать  дальше.  Он  может  полезть
назад, на кладбище, в этом он тоже  был  уверен.  Оставит  труп  сына  возле
машины, возьмет с собой только фонарик,  снова  перелезет  через  ограду,  и
потратит остаток ночи на бесполезные поиски...
   Неожиданно Луиса осенило. Наклонившись, он поглядел в салон  машины.  Его
ключи торчали из гнезда зажигания.
   Тихо, облегченно вздохнув, он обошел машину со стороны  водителя,  дернул
дверцу, открыл ее и  вынул  ключи.  В  голове  у  него  неожиданно  зазвучал
поучающий голос Зловещего Папаши - Карла Мадлена, от которого  всегда  плохо
пахло сырой картошкой. Зловещий Папаша  носил  старую  шляпу  с  ободранными
краями и часто говаривал: "Запирайте свои  машины!  Не  оставляйте  ключи  в
машинах. Не помогайте хорошим парням становиться плохими, потому что соблазн
угнать машину с ключами в гнезде зажигания, ох как велик..."
   Подойдя к "Цивику" сзади, Луис открыл багажник, убрал туда кирку, лопату,
фонарик, а потом захлопнул багажник. Только отойдя на двадцать или  тридцать
футов, он снова вспомнил про ключи. Луис опять забыл их в гнезде зажигания!
   "Придурок, - обрушился он сам на себя. - Лучше поспеши и оттащи к  машине
своего дохлого парня, а обо всем остальном забудь".
   Но вначале Луис все равно вернулся и забрал ключи.

***

   Луис взял сверток с Гаджем на руки и  проделал  уже  большую  часть  пути
назад к своей машине, когда залаяла собака. Нет.., не то, чтобы  она  просто
залаяла.  Она  начала  выть.  Ее  завывания  наполнили  улицу.  Аугггх-РУУУ!
Аугггх-РУУУУУУ!
   Луис замер, спрятавшись за одним из деревьев, удивляясь и прикидывая, что
может случиться дальше. Прячась за деревом, Луис выжидал: вот-вот  и  в  обе
стороны по улице начнут зажигаться огни. Но на  самом  деле  зажегся  только
один огонек. Через мгновение чей-то грубый голос прокричал:
   - Заткнись, ты, Фред!
   - Ауптх-РууУУУУ! - ответил Фред.
   - Заткни ему пасть, Сканлон,  иначе  я  вызову  полицию!  -  завопил  еще
кто-то. Луис подпрыгнул от этого крика, решив, что пустота и  безлюдье  лишь
пригрезились ему. Ему показалось, что вокруг сотни глаз; а собака,  будившая
всех спящих, - его самый главный враг. "Пусть тебя проклянет  бог,  Фред,  -
подумал он. - О, пусть ты будешь проклят!"
   Пес начал выводить новую песню. Он начал выводить: "Уаптх", но перед этим
громко пролаял солидное "РУУУУУУ", потом раздался громкий чавкающий  звук  и
серия глухих ударов-шлепков.
   Тишина. Свет в соседнем от Фреда доме горел еще некоторое время, а  потом
погас.
   Луис почувствовал сильное желание оставаться в тени, ждать. Он хотел  вот
так стоять, замерев, пока не упадет замертво, но пора было двигаться.
   Нужно было перебраться через улицу.
   Луис пошел к "Цивику". Он  никого  не  видел.  Фред  молчал.  Придерживая
сверток рукой, Луис достал ключи и отпер багажник.
   В багажник сверток с останками Гаджа не вошел.
   Луис попытался впихнуть узел вертикально, потом горизонтально,  потом  по
диагонали. Багажник "Цивика" оказался чересчур маленьким. Луис  мог  согнуть
сверток и пинками загнать его внутрь.., но он не  смог  заставить  себя  так
поступить.
   "Ладно, доставай его оттуда... Давай, не цепляйся".
   Несколько мгновений Луис стоял в замешательстве, держав руках  сверток  с
останками собственного сына. Потом он услышал звук приближающейся  машины  и
поставил сверток на пол салона автомобиля, облокотив его о сиденье  рядом  с
креслом водителя.
   Заперев дверцу,  Луис  побежал  вокруг  "Цивика"  и  захлопнул  багажник.
Приближающаяся машина уже проехала перекресток. Луис слышал  пьяные  голоса.
Нырнув на место водителя, он спрятался за рулем и, когда свет  фар  коснулся
его, Луис вздрогнул от ужаса. Что, если Гадж сидит вниз головой. Может,  его
мертвые глаза все видят сквозь брезент?
   "Невозможно, - взорвался Луис мысленно в диком, опустошающем всплеске.  -
О чем ты думаешь? Это не существенно! Но это так. Это же Гадж, а не  узел  с
тряпьем!"
   Потянувшись, Луис начал осторожно  прижимать  брезент,  ощупывая  контуры
начинки. Он выглядел словно слепой, пытающийся определить,  что  перед  ним.
Наконец, он нащупал выпуклость, которая не могла быть ничем иным, кроме  как
носом Гаджа.., направленным в нужную сторону.
   Луис не сразу смог заставить себя завести "Цивик" и отправиться  назад  в
двадцати пятиминутное путешествие обратно в Ладлоу.

Глава 52

   В час ночи у Джада Крандолла зазвонил телефон. Он пронзительно зазвенел в
пустом доме и разбудил Джада. Старик дремал и видел сон, а во сне  ему  было
двадцать три и он сидел под навесом с Джорджем Чапином и Рене Мичаудом - все
трое склонились над бутылочкой виски. Вставала луна - определенный  штамп..,
тем временем снаружи донесся безумный  крик,  крик,  разрушивший  этот  мир,
тишину, разметавший в  стороны  призрачный  поезд,  как  раз  подъехавший  к
станции... Они сидели неподалеку от старого Девианта,  который  следил,  как
мерцают  угли  за  темным,  слюдяным  окошечком  буржуйки.   Пламя,   словно
искрящийся драгоценный камень, отбрасывало в разные стороны  огненные  тени.
Приятели рассказывали друг другу  истории,  которые  люди  собирают  годами,
чтобы потом рассказать своим приятелям, перед тем, как отправиться по домам;
истории как раз для такого вечера как этот. Словно огонек Девианта, это были
мрачные истории; маленький красный огонек мерцал в  сердце  каждой  из  них.
Тогда Джаду было двадцать три, и Норма была жива, хоть она уже  давно  легла
спать, Джад в этом не сомневался. Норма знала, что он вернется домой  поздно
ночью.  А  Рене  Мичауд  рассказывал  историю  о  еврейском  коммерсанте  из
Бакс-порта, который...
   Телефон зазвонил и Джад дернулся в кресле, повел окаменевшей шеей... "Вот
так, - подумал он, - все эти годы между  двадцатью  тремя  и  восемьюдесятью
тремя - целых  шестьдесят  лет  пролетели  одним  мигом".  А  напоследок  он
подумал: "Ты же уснул, мальчик. Тебе не сбежать с той железной дороги..,  по
крайней мере, не в эту ночь".
   Он поднялся, стараясь держаться прямо, несмотря на то, что все  его  тело
одеревенело, и направился к телефону.
   Звонила Речел.
   - Джад? Он вернулся?
   - Нет, - ответил Джад.  -  Речел,  где  вы?  Такое  впечатление,  что  вы
неподалеку.
   - Да, - ответила Речел. И несмотря на то, что голос ее  звучал  четко,  в
трубке послышалось какое-то гудение. Может, это был шум  ветра?  К  полуночи
ветер  усилился.  В  вое  ветра  Джаду  всегда  слышались  голоса   мертвых,
вздыхающих хором, поющих где-то далеко-далеко песню Смерти. -  Я  неподалеку
от Биддлефорда, на пункте оплаты при въезде в Мэйн.
   - Биддлефорд!
   -  Я  не  могла  оставаться  в  Чикаго.  Что-то  гнало  меня..,  то,  что
чувствовала Элли... Я тоже это чувствовала. И  вы  чувствовали  это.  У  вас
голос дрожит.
   - Да, - он достал сигарету Честерфильд  из  пачки.  Чиркнув  спичкой,  он
некоторое время смотрел, как мерцает огонек пламени в его дрожащих  пальцах.
Но его руки не дрожали до того, как все это  началось...  Джад  слышал,  как
снаружи начинает выть ветер. Ветер словно бы обхватил дом  могучими  руками,
встряхнул его.
   "Сила растет, я чувствую это".
   Словно где-то разбилось  зеркало  -  великолепное,  прочное  и  старинное
зеркало.
   - Джад, скажите, пожалуйста, что мне делать? Старик был уверен, что она и
так все знает.., должна знать. Он был уверен, что, если  она  чего-то  и  не
знает, он ей все потом расскажет. Может, даже он расскажет ей  всю  историю.
Он покажет ей всю цепочку, которая была выкована звено за звеном:
   "Сердечный приступ у Нормы; смерть кота; вопрос Луиса: "хоронили  ли  там
людей?"; смерть Гаджа.., и один Бог знает, какое звено может  выковать  Луис
прямо сейчас. Если все сложится, он ей все расскажет. Но не по телефону".
   - Речел, как вы попали туда?
   Она рассказала, как опоздала на самолет.
   - ..Я взяла машину в фирме "Авис",  но  все  оказалось  намного  сложнее.
Проехав Логан я немного заблудилась и сейчас только на границе Мэйна.  Я  не
думаю, что успею приехать до рассвета. Но Джад.., пожалуйста..,  пожалуйста,
скажите мне, что происходит. Я так боюсь, и даже не понимаю, почему.
   - Послушайте меня, Речел,  -  сказал  Джад.  -  Поезжайте  в  Портленд  и
оставайтесь там. Возьмите номер в мотеле и не делайте ничего...
   - Джад, я не понима...
   - И ложитесь спать. Не беспокойтесь, Речел. Кое-что может  случиться  тут
этой ночью, а может и не случиться. Если же это случится.., то, что я имею в
виду.., вам не стоит тут находиться. Думаю, я сам  обо  всем  позабочусь.  Я
смогу лучше позаботиться об этом, потому что все это случилось по моей вине.
Если же ничего не случится, вы приедете днем, и все будет в порядке.  Думаю,
Луис по-настоящему обрадуется, увидев вас.
   - Я не смогу уснуть, Джад.
   - Да, - ответил он, размышляя над тем,  что  сам  уже  верит  в  то,  что
неминуемо произойдет... Черт побери! Петр, наверное, тоже верил в это, когда
Иисус воскресил Лазаря. И, наверное, он тоже уснул на часах. - Да, вы можете
и дальше оставаться за рулем и приедете  сюда.  Но  чем  вы  сможете  помочь
Луису.., и Элли, если случайно разобьетесь?
   - Скажите мне, что происходит! Если вы скажете мне, Джад, что происходит,
я, может и соглашусь послушаться вас. Но я должна знать!
   - Когда вы доберетесь до Ладлоу, я хочу, чтоб сперва вы зашли ко  мне.  Я
расскажу вам, что знаю сам, Речел. А пока я присмотрю за Луисом.
   - Скажите мне, - попросила она.
   - Нет. Не по телефону. Я не смогу, Речел, я не смогу.  Поезжайте  дальше.
Доезжайте до Портленда и отдохните там. Наступила тишина. Долгая пауза.
   - Ладно, - наконец проговорила Речел. - Может быть, вы  правы,  Джад,  но
скажите мне только одно. Скажите мне, насколько это плохо?
   - Не могу  объяснить,  -  печально  проговорил  Джад.  -  То,  что  может
произойти, может оказаться, в сущности, не так уж и плохо.
   Снаружи вспыхнули фары. Их свет медленно приближался.
   Заметив их, Джад привстал, потом снова  сел,  когда,  прибавив  скорость,
машина проехала мимо дома Кридов и исчезла из поля зрения.
   - Хорошо, - проговорила Речел. - Я  немного  успокоилась.  Словно  камень
упал с груди.
   - Не волнуйтесь, милая, -  продолжал  Джад.  -  Пожалуйста...  Приезжайте
завтра!
   - Вы обещаете, что завтра расскажете мне всю историю?
   - Да. Мы возьмем пива, и я вам все расскажу.
   - Тогда до свидания, - сказала Речел.
   - До свидания, - согласился Джад. - Я буду ждать вас завтра, Речел.
   И прежде, чем она смогла еще что-нибудь сказать, Джад повесил  телефонную
трубку.

***

   Джад считал, что в аптечке у него есть таблетки кофеина, но найти  их  не
смог. Оставшиеся банки с пивом вернулись обратно  в  холодильник..,  не  без
сожаления, конечно... А потом Джад сварил себе кофе. Вернувшись к  окну,  он
снова сел и стал потягивать кофе мелкими глотками.
   Кофе.., и разговор с Речел.., разбудили его минут на сорок, но  потом  он
снова начал клевать носом.
   "Не спи на посту, старик! Не дай сну овладеть тобой. Ты сделал  что-то  и
теперь должен платить. Не спи на посту!"
   Он зажег новую  сигарету,  вдохнул  поглубже  и  закашлялся  стариковским
кашлем. Положив сигарету на край пепельницы, он потер глаза  обеими  руками.
По шоссе проехал грузовик, высвечивая фарами ветреную ненастную ночь.
   Поймав себя на том, что снова дремлет, Джад, чтобы  отогнать  сон,  начал
хлопать себя по лицу, щипать за мочки ушей. А потом  в  его  сердце  родился
страх - опасный гость, пробравшийся в тайное место.
   "Это Хладбище заставляет меня заснуть.., гипнотизирует меня... Оно хочет,
чтоб я спал. Значит, скоро должен приехать Луис. Оно пытается убрать меня  с
дороги".
   - Нет, - сумрачно запротестовал Джад. - Не пущу. Слышите меня?  Я  должен
остановить это. Дело зашло слишком далеко!
   Под крышей свистел ветер, и деревья на другой стороне  дороги  покачивали
листвой - гипнотический шорох. Мысленно Джад вернулся на товарную станцию  к
друзьям под навес, который давно снесли. Теперь там устроили Мебельный Рынок
Эварта. Они болтали всю ночь: он, Джордж и Рене Мичауд, а теперь остался  он
один... Рене раздавило, когда он оказался между двумя  контейнерами,  как-то
ночью во время бури в 1939 году, а Джордж Чаплин умер от сердечного приступа
в прошлом году. Из многих-многих Джад остался один и превратился  в  глупца.
Иногда глупость  превращается  в  детство,  а  иногда  она  маскируется  под
гордость.., и тогда нужно рассказывать старинные  секреты,  выбалтывать  все
подряд, а потом идти дальше.., разбивать зеркала...
   - Так вот, еврейский коммивояжер пришел и сказал: "Я не стану утверждать,
что  видел  вас  раньше.  Но  вот  эти  картинки  с  дамочками  в  купальных
костюмах.., когда они намокают...
   Джад кивал. Его подбородок опускался все ниже и ниже.
   - ..становятся такими же голыми, как в тот день, когда родились! А  когда
они высыхают, одежда снова появляется. И это далеко не все, что есть у  меня
с собой..."
   Рене рассказывал свою историю, сидя под навесом, наклонившись вперед.  Он
улыбался , а Джад держал в руках бутылку...он чувствовал, что держит в руках
бутылку, а на самом деле сжимал в руках пустой воздух.
   Сигарета в пепельнице полностью догорела. Наконец, качнувшись вперед, она
упала в пепельницу, разлетевшись.
   А Джад крепко спал.
   И когда через сорок минут засверкали габаритные огни и Луис завел  "Хонду
Цивик" в гараж, Джад ничего не видел.  Задвигавшись,  словно  почуяв  что-то
недоброе, он так и не сумел  проснуться,  точно  так  же,  как  Петр,  когда
римские солдаты арестовали бродягу Иисуса.

Глава 53

   Луис нашел новую катушку со скочем в одном из выдвижных ящиков  кухонного
стола, а в углу гаража с прошлой зимы лежала бухта  тонкого  троса,  которую
Луис возил с собой зимой на тот случай, если автомобиль  попадет  в  снежный
занос. Скочем Луис связал воедино лопату и кирку и с помощью троса  приделал
к ним лямки.
   "Инструменты повесить за спину, Гаджа взять на руки".
   Повесив инструменты за спину так, чтоб  не  мешали,  Луис  открыл  дверцу
"Цивика" со стороны пассажира и вытащил сверток. Гадж  был  намного  тяжелее
Черча. Луис  должен  был  дотащить  малыша  до  земли,  в  которой  хоронили
Микмаки.., и  еще  ему  нужно  было  выкопать  могилу,  пробить  путь  через
каменную, грубую твердь...
   Ладно. Как-нибудь справимся...
   Луис Крид вышел из гаража, остановился и, нажав  лбом,  выключил  свет  в
гараже. Мгновение он постоял на месте, на том месте, где кончался асфальт  и
начиналась трава. Впереди он видел  начало  тропинки,  ведущей  на  Хладбище
Домашних Любимцев. Хорошо различимая даже ночью  тропинка  поросла  короткой
травой, которая вроде бы даже немного светилась во тьме.
   Налетевший ветер запустил пальцы