озвонил  во  второй  раз.
Луис застыл в  дверях  между  кабинетом  и  кухней,  уверенный:  это  звонит
учительница,  сказать  им,  что  у  Элли  ничего   не   получится:   желудку
общественного образования  не  удалось  переварить  Елену  и  он  исторг  ее
обратно. Но  звонила  Норма  Крандолл,  сказать,  что  Джад  собрал  остатки
кукурузы, и Криды могут забрать дюжину початков, если хотят. Луис, прихватив
сумку для покупок, пошел к Крандоллам и сердито высказал Джаду  за  то,  что
старик не позвал его помочь собрать урожай.
   - Да, ладно, урожай все равно дерьмовый, - ответил на это Джад.
   - Не употребляй таких выражений в моем присутствии,  -  вмешалась  Норма.
Она принесла на веранду охлажденный чай на старом подносе "кока-кола".
   - Извини, моя любовь.
   - И выдумаете, что ему стыдно? - спросила Норма Луиса и, морщась от боли,
присела.
   - Мы видели, как  Элли  укатила  на  автобусе,  -  сказал  Джад,  зажигая
Честерфильд.
   - С ней все будет в порядке, - добавила Норма. - С ними почти всегда так.
   "Почти", - содрогнувшись, подумал Луис.

***

   Но с Элли действительно  оказалось  все  в  порядке.  После  полудня  она
приехала домой, улыбаясь, радостная; ее синее платье "первого школьного дня"
милым колокольчиком покачивалось над счесанными коленками. В руках у девочки
была картина, на которой было нарисовано  не  то  два  ребенка,  не  то  два
самоходных крана;  шнурки  на  одной  туфле  развязались,  и  одна  ленточка
расплелась. Элли кричала:
   - Мы пели "Старого  МакДональда"!  Мамочка!  Папочка!  Мы  пели  "Старого
МакДональда"! Того самого, что по телику поют в кортосейской школе!
   Речел посмотрела на Луиса, который сидел на подоконнике, посадив Гаджа на
колени. Малыш почти уснул. Что-то печальное было во взгляде  Речел,  и  хотя
она быстро отвернулась, Луис на мгновение почувствовал ужасное смятение. "Мы
в самом деле начинаем стареть, - подумал он. - Это  на  самом  деле  правда.
Никто не сделает для нас исключение. Теперь Элли пойдет своей  дорогой..,  а
мы своей".
   Элли подбежала к нему, пытаясь показать ему  картину,  новую  ссадину  на
колене  и  рассказать  о  "Старом  МакДональде"  и  миссис  Берримен  -  все
одновременно. Черч терся у ее ног, громко мурлыкая, и просто  чудо,  что  ни
разу Элли не споткнулась о него.
   - Ш-ш-ш, - сказал Луис  и  поцеловал  дочь.  Гадж  уснул,  не  поддавшись
всеобщему оживлению. - Только дай мне положить крошку на кровать, а потом  я
все выслушаю.
   Он отнес Гаджа вверх по лестнице, прошел под горячими  косыми  лучами,  а
когда достиг  лестничной  площадки,  страшное  предчувствие  -  предчувствие
надвигающегося ужаса и  темноты  накатилось  на  него.  Луис  остановился..,
застыл на месте.., и удивленно огляделся, пытаясь понять, что происходит. Он
крепче сжал крошку, почти стиснул его, и Гадж,  почувствовав  себя  неуютно,
зашевелился. Руки и спина Луиса покрылись гусиной кожей.
   "Что случилось?" - удивился Луис; он смутился  и  испугался.  Его  сердце
учащенно забилось, голове стало холодно и неожиданно  у  Луиса  зашевелились
волосы. Он почувствовал, как под действием адреналина увеличивается давление
глазного дна. Действительно, глаза могут вылезти  из  орбит,  когда  человек
испытывает смертельный ужас - Луис знал об этом; в таких случаях  не  только
расширяются зрачки, а сами глаза выпячиваются,  когда  поднимается  кровяное
давление,   а   из-за   увеличения    кровяного    давления    увеличивается
гидростатическое давление внутричерепной жидкости. "Что  это,  черт  побери?
Духи? Боже, я чувствую себя так, словно в этом  коридоре  мимо  меня  что-то
проскользнуло. Еще мгновение, и я сумел бы разглядеть, что это".
   Внизу сильно хлопнула дверь веранды.
   Луис Крид подскочил, вскрикнув, а потом засмеялся. Это был просто один из
тех "холодных карманов" <Термин из  психиатрии,  обозначающий  область,  где
человек  по   непонятным   причинам   начинает   испытывать   страх   (прим,
переводчика).>, которые появляются иногда.., ни больше, ни меньше. На минуту
возникший карман. Так случалось и раньше, вот и все. Что  сказал  Скрудждуху
Джекоба Марли? "Может быть, вы вовсе не вы, а непереваренный кусок говядины,
или лишняя капля горчицы, или ломтик сыра,  или  непрожаренная  картофелина.
Может, вы явились не из царства духов, а из духовки, почем я знаю!"  И  хотя
Диккенс вряд ли это понимал, на сам ом деле это  было  совершенно  верно  не
только с точки зрения психологии, но и физиологии. Духов не  существует.  По
крайней мере, Луис ничего  подобного  раньше  не  встречал.  Луис  несколько
десятков раз сталкивался со  случаями  с  летальным  исходом  и  никогда  не
наблюдал такого явления как "исход души"
   Луис отнес Гаджа в его комнату и уложил малыша  в  колыбельку.  Когда  он
укутал сына одеялом, мурашки снова побежали у него по спине, и неожиданно ин
подумал  о  "выставочном  зале"  дяди  Карла.  Там  не  было  ни  машин,  ни
телевизоров, со всеми этими новомодными штучками, ни посудомоечных машин  со
стеклянной передней стенкой, устроенной так, чтоб вы видели,  как  действует
волшебная пена. Только  гробы  с  поднятыми  крышками,  и  над  каждым  была
заботливо установлена лампа для подсветки.  Брат  его  отца  был  владельцем
похоронного бюро.
   "Великий боже, почему ты насылаешь такие ужасы? Отгони их! Уничтожь их!"
   Луис поцеловал сына и пошел послушать рассказ Элли о  ее  первом  учебном
дне.

Глава 8

   В субботу, после того как закончилась первая  школьная  неделя  Элли,  до
того как университетские ребятки вернулись в университетский  городок,  Джад
Крандолл, перейдя дорогу, направился к  лужайке,  на  которой  расположилась
семья Кридов. Элли слезла с велосипеда и пила из стаканчика охлажденный чай.
Гадж ползал по траве, изучал жуков, может,  даже  съел  нескольких.  Он  был
неразборчив в выборе протеинов.
   - Джад, - начал Луис, поднимаясь. - Присаживайтесь.
   - Не нужно, - Джад был в джинсах и рубашке с вырезом, открывающим  горло,
зеленых резиновых сапогах. Он  посмотрел  на  Элли.  -  Ты  вес  еще  хочешь
взглянуть, куда ведет вон та дорожка, Элли?
   - Да! - воскликнула она, немедленно вскакивая.  Ее  глаза  засверкали.  -
Джордж Бак в школе говорил  мне,  что  там  кладбище  домашних  любимцев;  я
сказала об этом мамочке, но она велела подождать вас, потому  что  вы  точно
знаете, где оно.
   - Да, я знаю, - согласился Джад. - Если родители разрешат, мы прогуляемся
туда. Только надень сапоги. Там, кое-где очень сыро.
   Элли помчалась в дом.
   Джад с удивлением посмотрел ей вслед.
   - Может, вы, Луис, тоже захотите прогуляться с нами?
   - Да, - ответил Луис и посмотрел на Речел. - Ты хочешь пойти, дорогая?
   - А как же Гадж? Я думаю, тут идти с милю.
   - Я посажу его в подвеску. Речел засмеялась.
   - Ладно.., но только понесете его вы, мистер.

***

   Они вышли через десять минут. Все, кроме Гаджа, были в резиновых сапогах.
Гадж сидел в подвеске и смотрел вперед через плечо Луиса круглыми глазищами.
Элли постоянно забегала вперед, пугала бабочек и рвала цветы.
   Трава на пустыре оказалась почти по пояс и, позолоченная осенью,  шуршала
последними летними новостями, которые  каждый  год  превращались  в  осенние
сплетни. Но сегодня осени еще не чувствовалось  в  воздухе;  сегодня  солнце
светило как в августе, хотя по календарю август закончился почти две  недели
назад. Достигнув вершины первого холма, они пошли по выкошенной тропинке. На
рубашке Луиса проступили большие пятна пота.
   Джад остановился. Сперва Луис подумал, что  старик  устал,  но  потом  он
увидел пейзаж, открывающийся у них за спиной.
   - Здесь красиво, - проговорил Джад, зажав в зубах соломинку. Луис  решил,
что услышал типичное преуменьшение янки.
   - Тут прекрасно, - выдохнула Речел, а потом повернулась к Луису и сказала
почти обвиняюще:
   - Почему ты не говорил мне, что тут так красиво?
   - Потому что не знал, - ответил Луис немного  пристыженно.  Они  все  еще
находились  на  своем  участке,  но  раньше  у  Луиса  никак  не  находилось
свободного времени, чтобы забраться на холм позади дома.
   Элли ушла далеко вперед. Теперь она вернулась и тоже глядела с  искренним
удивлением. Черч терся о ее лодыжки.
   Холм был невысок, но его высоты  оказалось  достаточно.  На  востоке  все
закрывал густой лес, а на западе  простирались  золотистые  земли,  грезящие
летними снами. Всюду  тихо,  все  неподвижно.  Даже  бензовозы  "Оринго"  не
нарушали тишины.
   Конечно, они увидели речную  долину  Пенобскота,  где  когда-то  по  реке
сплавляли бревна на север в Бангор и Дерри. Холм находился к югу от  Бангора
и чуть севернее Дерри. Река тут была  широкой  и  медленной,  словно  крепко
уснувшей. Луис видел вдали Гамфден и Винтерпорт,  видел  протянувшуюся  туда
параллельно реке, до самого Бакпорта, черную змею 15 шоссе.  Криды  смотрели
на реку, окруженную  буйной  зеленью  деревьев,  на  дорогу  и  поля.  Шпиль
Северной Ладлоудской Баптистской церкви пронзил  балдахин  старых  вязов,  а
справа Луис увидел массивное, квадратное кирпичное здание школы Элли.
   Над головой к горизонту медленно плыли белые,  словно  выцветшие  облака.
Где-то там протянулись поля, которые сейчас, в конце сезона стояли  пустыми:
дремлющие, а не мертвые, отдыхающие под  паром  поля,  невероятного,  рыжего
цвета.
   - Великолепно - вот верное слово, - наконец сказал Луис.
   - В старые дни этот холм называли Холмом Панорамы,  -  заметил  Джад.  Он
сунул сигарету в  уголок  рта,  но  не  закурил.  -  Некоторые  до  сих  пор
продолжают его так называть, но теперь, когда молодежь переехала в город, об
этом месте забыли. Не думаю, чтоб тут бывало много  народу.  Снизу  кажется,
что отсюда ничего не увидишь, ведь холм не так уж высок. Но вы  видите...  -
он обвел рукой открывающуюся панораму и замолчал.
   - Можно увидеть все, - сказала Речел низким,  почтительным  голосом.  Она
повернулась к Луису. - Милый, неужели это принадлежит нам?
   Раньше, чем Луис ответил, Джад сказал:
   - Конечно. Это - часть вашей собственности. "А это совсем не  одно  и  то
же", - подумал Луис.

***

   В лесу оказалось холоднее, может, градуса на  три  или  четыре.  Тропинка
стала шире и местами была отгорожена цветками в горшках  или  банках  из-под
кофе  (большей  частью  цветки  давно  увяли),  выстелена  сухими   хвойными
иголками. Они прошли с четверть мили, двигаясь вниз по  склону,  когда  Джад
позвал Элли.
   - Хорошая тропинка для маленьких девочек, - дружелюбно проговорил он, - и
я хочу, чтобы ты пообещала матери и отцу, что, если и придешь сюда без  них,
всегда будешь ходить только по тропинке.
   - Обещаю, - быстро сказала Элли. - А почему? Старик посмотрел  на  Луиса,
который вместе с остальными  остановился  передохнуть.  Нести  малыша  Гаджа
оказалось тяжело, несмотря на то, что в тени старых канадских елей  и  сосен
было прохладно.
   - Знаете, где вы? - спросил Джад Луиса.
   Луис подумал и отверг ответ типа: Ладлоу, северная часть  Ладлоу,  позади
дома, между 15 шоссе и главной магистралью, и покачал головой.
   Джад ткнул пальцем назад, через плечо.
   - В той стороне цивилизация, - сказал он. - Там город. А там ничего нет -
только лес миль на пятьдесят или больше. Северные  Леса  Ладлоу  -  так  они
называются, но сюда же попадает маленький уголок Оррингтона,  если  ехать  к
Рокфорду. Они граничат с теми землями, о которых я  вам  рассказывал,  теми,
что хотят вернуть себе индейцы. Я  знаю,  смешно  так  говорить,  когда  ваш
хорошенький, маленький дом стоит на главном шоссе, и  у  вас  есть  телефон,
электричество, кабельное телевидение и все остальное, но он на границе диких
мест.., это так, - старик снова посмотрел на Элли. - Я говорю  к  тому,  что
ведь ты же не хочешь заблудиться в этих  лесах,  Элли.  Ты  можешь  потерять
тропинку и, бог знает где ты можешь очутиться.
   - Я не хочу  заблудиться,  мистер  Крандолл,  -  на  Элли  рассказ  Джада
произвел должное впечатление, припугнул, но не испугал,  как  заметил  Луис.
Речел, однако, с опаской посмотрела на Джада, и  Луис  почувствовал,  что  у
него тоже остался неприятный осадок. "Почти инстинктивный страх рожденных  в
городе перед лесом", - предположил Луис. Он не держал в руках компаса с  тех
пор как был бойскаутом, лет двадцать назад, и его воспоминания  о  том,  как
определить направление по Полярной звезде, и  с  какой  стороны  у  деревьев
растет мох, были такими же смутными, как инструкции по  завязыванию  колышка
<Узел для временного укорочения снастей (морск.)> и затяжной петли.
   Джад, посмотрев на них, чуть улыбнулся.
   - С тысяча девятьсот тридцать четвертого года никто  не  терялся  в  этих
лесах, - проговорил он. - По  крайней  мере,  никто  из  местных.  Последним
заблудившимся был Уилл Джеппсон -  небольшая  потеря.  Я  считаю,  что  если
исключить Станни Бучарда, Уилл был самым большим пьяницей по эту сторону Бак
спорта.
   - Вы сказали: "никто из местных", - заметила Речел, и голос се звучал  не
совсем обычно, а Луис почти точно смог угадать  ход  ее  мыслей:  "Мы-то  не
местные, во всяком случае пока еще".
   Джад помолчал, потом кивнул.
   - Каждые два-три года теряется кто-нибудь из  туристов,  потому  что  они
думают: нельзя заблудиться рядом с шоссе.  Но  никто  из  них  не  потерялся
по-настоящему, миссис. Не беспокойтесь.
   - А здесь водятся лоси? - боязливо спросила Речел, и Луис улыбнулся. Если
Речел хочет беспокоиться, то найдет причину.
   - Да, мы можем увидеть лося, - сказал Джад, - но он не  побеспокоит  нас,
Речел. Во время сезона спаривания  они  становятся  раздражительными,  но  в
другое время только наблюдают за людьми издалека. Обычно  те,  на  кого  они
бросаются - люди из Массачусетса. Не знаю почему, но факт. -  Луис  подумал,
что старик шутит,  но  не  был  в  этом  уверен.  Джад  выглядел  совершенно
серьезным. - Я наблюдаю это  время  от  времени.  Какой-нибудь  придурок  из
Саугуса, Милтона или Вестона лезет на дерево, вопя о стаде лосей, каждый  из
которых размером с моторный катер. Кажется,  что  лоси  чуют  приехавших  из
Массачусетса, будь то мужчина или женщина. А может, запах новой одежды от Л.
Л. Беана.., не знаю. Мне хотелось бы,  чтобы  один  из  студентов  колледжа,
специализирующийся в животноводстве, изучил это явление, но, наверное с моей
стороны это - пустые надежды.
   - Что такое "сезон спаривания"? - поинтересовалась Элли.
   - Не забивай голову, - обрезала Речел. - Я не хочу, чтобы ты ходила  сюда
без сопровождения взрослых, Элли. - Речел шагнула поближе к Луису.
   Джад выглядел огорченным.
   - Я не хотел пугать вас, Речел.., ни вас, ни вашу дочь. Не нужно  бояться
лесов. Тут есть хорошая тропа: она становится слегка  болотистой  весной,  и
всегда немного грязна.., кроме 55 года, когда выдалось самое сухое  лето  на
моей памяти.., но, черт возьми,  тут  нет  ни  ядовитого  плюша,  ни  одного
ядовитого вяза из тех, что  вызывают  аллергию  и  растут  на  заднем  дворе
школы.., а ты, Элли, должна держаться подальше  от  тех  деревьев,  если  не
хочешь недели три провести, принимая разнообразные ванны.
   Элли, прикрыв рот, захихикала.
   - Это - безопасная тропа, - искренне  сказал  Джад,  обращаясь  к  Речел,
которая до сих пор не выглядела убежденной. - Я уверен, что даже  Гадж  смог
бы пройти по ней. Да и ребята из города часто бывают тут, я уже  говорил  об
этом. Они следят за тропинкой. Никто не говорит им, чтоб они следили, но они
следят. А я не  хотел  бы  напугать  Элли.  -  Он  наклонился  к  девочке  и
подмигнул. - Это, как и многое другое в жизни, Элли. Ты держишься  тропинки,
и все хорошо; ты сходишь с тропинки и должна знать, что  потеряешься,  удача
оставит тебя. Тогда кому-то придется вызывать отряд спасателей.

***

   Они пошли дальше. У Луиса от ноши стала болеть спина.  Время  от  времени
Гадж хватал обеими руками Луиса за волосы и с энтузиазмом тянул за них  или,
подгоняя, начинал пинать Луиса по почкам. Москиты облепили лицо и шею Луиса,
гудя в ушах.
   Дорожка повернула вниз, исчезла меж двух старых елей и снова появилась  с
другой стороны, а потом рассекла  широкой  просекой  колючий,  переплетенный
подлесок. Идти тут было тяжело: сапоги Луиса хлюпали по грязи и застоявшейся
воде. В одном месте они смогли пройти дальше, ступая по болотным кочкам  как
по путеводным камням. Это оказалось самое плохое  место.  Потом  они  начали
снова карабкаться наверх, и вокруг снова появились деревья. Гадж,  казалось,
волшебным образом прибавил фунтов  десять,  а  воздух  при  помощи  какой-то
зловредной магии стал теплее градусов на десять. Пот катил по лицу Луиса.
   - Как ты, дорогуша? - спросила Речел. - Хочешь я немного понесу малыша?
   - Нет, все в порядке, - ответил Луис, и это было правдой, хотя его сердце
сильно колотилось в груди. Честно говоря, он с куда большей охотой советовал
своим пациентам  физические  упражнения  и  отнюдь  не  горел  желанием  сам
заниматься физкультурой.
   Джад шел рядом с Элли; ее лимонно-желтые девичьи брюки  и  красная  блуза
ярким пятном выделялись в коричнево-зеленом полумраке теней.
   - Луис, ты уверен, что старик знает куда идти? -  спросила  Речел  тихим,
слегка встревоженным голосом.
   - Конечно, - ответил Луис.
   - Уже недалеко осталось... - ободрительно  бросил  через  плечо  Джад.  -
Луис, как ты?
   "Мой бог, - подумал Луис, - человеку за восемьдесят, но не  думаю,  чтобы
он хоть чуть-чуть вспотел".
   - Я в порядке, - ответил Луис сзади немного вызывающе. Возможно, гордость
не позволила ему пожаловаться, даже если бы  он  почувствовал,  что  у  него
отнялись ноги. Он усмехнулся, подтянул пояс подвески и снова полез вверх.
   Они забрались на вершину второго холма, тропинка скользнула через высокие
кусты и стала петлять в подлеске, сузилась и потом Луис увидел, как  Элли  и
Джад, идущие впереди, прошли под арку, сделанную из старых выцветших  досок.
Там была надпись выцветшей черной краской, еще достаточно разборчивая:
   "хладбище домашних любимцев".
   Луис обменялся  с  Речел  удивленными  взглядами.  Они  вошли  под  арку,
инстинктивно потянувшись друг к другу и взявшись за руки,  словно  во  время
венчания.
   Второй раз за это утро Луис оказался удивлен чем-то необыкновенным.
   Тут не было ковра хвойных иголок. Вместо иголок - почти  правильный  круг
выкошенной травы, около сорока футов в диаметре, с трех сторон он граничил с
густым подлеском, а с четвертой стороны дорогу закрывал бурелом  из  упавших
деревьев, который выглядел зловещим и опасным. "Человек, который  попытается
продраться через этот бурелом, должен  надеть  стальные  штаны",  -  подумал
Луис. Поляна была переполнена надгробиями, сделанными из  того,  что  смогли
выпросить или позаимствовать дети - из досок от ящиков,  просто  деревянного
лома, разрезанных банок - кусков белой жести.  И,  конечно,  вид  ограды  из
низких кустов и растущие в беспорядке деревья (которые боролись за жизненное
пространство и солнечный свет), сам факт, что они специально  посажены;  то,
что человек создал это, усиливало ощущение симметрии. Лес  на  заднем  плане
придавал кладбищу безумное очарование, но нехристианское, а языческое.
   - Тут мило, - сказала Речел, но ее слова прозвучали так, словно она имела
в виду совсем другое.
   - Здорово! - закричала Элли.
   Луис снял с плечей Гаджа, вытащил его из подвески, так, чтоб ребенок  мог
поползать самостоятельно, и с облегчением распрямил спину.
   Элли перебегала  от  одной  могилки  к  другой,  охая  над  каждой.  Луис
последовал за ней, оставив малыша под присмотром Речел. Джад  сел,  скрестив
ноги, прислонившись спиной к выступающему из земли камню, и закурил.
   Луису  показалось,  что  это  место  обладает   некой   упорядоченностью,
планировкой; могилы располагались грубыми концентрическими кругами.
   "Кот Смаки" - гласила одна из надписей. Видно, что писала  рука  ребенка,
но написа