шел  часть  пути,  разговаривая  с  ним.  Затем  он
вернулся с полдороги и попросил меня рассказать обо всем, что произошло.
     Я так и сделал, опустив только ту часть истории, о которой  узнал  из
бреда. Затем доктор поблагодарил меня и снова повернул к амбулатории.
     Я быстро догнал его.
     - На что это похоже? - спросил я.
     - На азотное опьянение, - ответил врач.
     - А не похоже на какую-то особую его форму? - уточнил я. - Я  имею  в
виду то, как он реагировал на декомпрессию и вообще?
     Он пожал плечами.
     - Люди по-разному устроены и  не  похожи  друг  на  друга  не  только
внешне, но и  внутренне,  -  пояснил  он.  -  Сколько  бы  вы  ни  изучали
физиологию человека, вы все равно не сможете сказать, как он станет  вести
себя, выпив - будет веселым, печальным, буйным, сонным.  То  же  и  здесь.
Думается, он только теперь приходит в норму.
     - Без осложнений?
     - Ну, я хочу сделать электрокардиограмму  сразу  же,  как  только  мы
доставим его в амбулаторию. Но, думаю, с ним все в  порядке.  Слушайте,  а
там, в амбулатории, есть декомпрессионная камера?
     - Весьма вероятно. Но я здесь новичок. Я не уверен.
     - Ну, а почему бы вам не пойти с нами и не выяснить? Если  ее  там  и
нет, то я хотел бы затащить туда подводный ее вариант.
     - О?
     - Только из предосторожности. Я же хочу оставить парня в  амбулатории
на всю ночь с кем-нибудь, кто  станет  приглядывать  за  ним.  Если  будет
рецидив, то неплохо будет  иметь  эту  штуку  под  рукой,  чтобы  еще  раз
провести декомпрессию.
     - Понятно.
     Мы поймали Бартелми у дверей. Другие же тоже были там.
     - Да, в амбулатории есть камера, - сказал Бартелми в ответ на  вопрос
врача. - Я посижу с ним.
     Сидеть вызвались все, и ночь в конце концов  была  разделена  на  три
вахты: Бартелми, Фрэнк и Энди соответственно. Каждый из них, конечно,  был
хорошо знаком с оборудованием для декомпрессии.
     Фрэнк подошел и тронул меня за руку.
     - Раз уж мы сейчас не можем ему помочь, -  сказал  он,  -  то,  может
быть, все-таки пообедаем?
     - О? - сказал я, автоматически поглядев на часы.
     - Сядем за стол около семи вместо  шести  тридцати,  -  сказал  он  с
улыбкой.
     - Прекрасно. Только мне нужно время, чтобы принять душ и переодеться.
     - Ладно. Приходите сразу же, как только  будете  готовы.  У  нас  еще
останется время, чтобы выпить.
     - Порядок. А выпить хочется. До скорого.
     Я пошел в свой коттедж и принял  душ.  Новых  любовных  записочек  не
поступало.  Ну,  а  камешки  по-прежнему  покоились  в  мусоросборнике.  Я
причесался и пошел обратно через остров.
     Когда я был  около  лаборатории,  показался  доктор,  разговаривающий
через плечо с кем-то в дверях. Вероятно, его  собеседником  был  Бартелми.
Подойдя, я увидел в руках врача чемоданчик.
     Он пошел прочь. Увидел меня, кивнул и улыбнулся.
     - Думаю, с вашим другом все в порядке, - сказал он.
     - Хорошо. Как раз об этом я и хотел спросить.
     - А как вы сами себя чувствуете?
     - Нормально. Нет, действительно хорошо.
     - У вас вообще не было никаких симптомов. Верно?
     - Конечно.
     - Прекрасно. Если будут, вы знаете, куда обратиться. Так?
     - Да.
     - Ладно, тогда я пошел.
     - До свидания.
     Он направился к вертолету, стоявшему у главного здания. Я же двинулся
дальше, к дому Фрэнка.
     Фрэнк вышел встретить меня.
     - Что сказал доктор? - спросил он.
     - Что все, вроде бы, в порядке, - ответил я.
     - Угу. Заходи и выкладывай, что будешь пить. - Он открыл дверь.
     - Лучше всего бурбон, - ответил я.
     - С чем-то?
     - Только лед.
     - Ладно. Сейчас вернется Линда, она накрывает на стол.
     Он отправился готовить выпивку. Хотел бы я знать, скажет ли  он  хоть
что-нибудь насчет алмазов, пока мы одни. Но он ничего не сказал.
     Он повернулся, подал мне пойло, поднял свой стакан в коротком  салюте
и сделал глоток.
     - Ну, рассказывай, - предложил он.
     - Ладно.
     Рассказывал я весь обед и еще  после.  Я  был  очень  голоден.  Линда
готовила вкусно, а Фрэнк задавал и задавал вопросы,  вытягивая  мельчайшие
подробности расстройства Пола, а это  утомляло.  Я  задумался  о  Линде  и
Фрэнке. Я не видел возможности сохранить в тайне интрижку, вроде этой,  на
таком маленьком острове, как наша станция. Что  же  на  самом  деле  знал,
думал и чувствовал Фрэнк? Как следует себя вести  в  этом  их  причудливом
треугольнике?
     Я посидел с ними какое-то  время  после  обеда  и  почти  что  ощущал
нарастание напряжения между ними - именно о  нарастании  этом,  похоже,  и
заботился Фрэнк, медленно ведя беседу по той колее, которую наметил. Я  не
сомневался, что он упивался неудачей Пола, но чувствовал себя все более  и
более неловко в роли буфера  в  проявляющемся  раздоре,  столкновении  или
возобновлении старой ссоры. Поблагодарив за угощение,  я  освободился  как
можно скорее, сославшись на усталость - что было наполовину правдой.
     Фрэнк немедленно поднялся.
     - Я провожу вас, - сказал он.
     - Хорошо.
     Так он и сделал.
     Когда мы наконец добрались до моего дома, он произнес:
     - Насчет тех камней...
     - Да?
     - Вы уверены, что их намного больше - там, откуда вы их взяли?
     - Пойдемте, - предложил я ему и провел вокруг коттеджа  во  дворик  и
повернул, добравшись до него. - Сейчас последние минуты заката. Почему  бы
нам не полюбоваться им? Я сейчас вернусь.
     Я вошел в заднюю дверь, подошел  к  раковине  и  открыл  слив.  Около
минуты у меня ушло на то, чтобы достать мешок.  Я  открыл  его,  зачерпнул
двойную пригоршню и вышел из дому.
     - Подставляйте руки, - сказал я Фрэнку.
     Он сложил руки ковшичком, и я наполнил их.
     - Ну, как?
     Он двинулся поближе к свету, лившемуся из открытой двери.
     - Господи! - произнес он. - Так вы действительно нашли месторождение?
     - Конечно.
     - Ладно. Я продам их для вас. Тридцать пять процентов.
     - Двадцать пять, не больше. Я уже говорил об этом.
     - Просмотр камней и минералов на  этой  неделе  в  субботу.  Человек,
которого я знаю, сможет быть там, стоит лишь ему дать знать. Он  предложит
хорошую цену. Я дам ему знать - за тридцать процентов.
     - Двадцать пять.
     - Жаль, что мы близки были к сделке и не смогли сторговаться. Что  ж,
мы оба внакладе.
     - Ну, ладно. Тридцать.
     Я забрал камни, ссыпал их в карман, и  мы  ударили  по  рукам.  Потом
Фрэнк повернулся.
     - Двинусь в лабораторию, - сказал он, - и посмотрю, что  стряслось  с
тем агрегатом, что вы притащили.
     - Дайте мне знать, когда найдете неисправность. Мне это любопытно.
     - Хорошо.
     Он ушел, а я прибрал камни, принес книгу о дельфинах и начал  листать
ее. И меня поразило, насколько смешно это  было,  что  я  делал.  Все  эти
разговоры о  дельфинах,  все  чтения,  рассуждения,  включая  мою  длинную
диссертацию об их гипнотических и гипотетичных снопеснях, как о религиозно
- диагностических формах людуса -  для  чего?  Чтобы  обнаружить,  что  я,
скорее всего, справился бы со всем этим  делом  даже  и  без  того,  чтобы
увидеть хоть одного живого дельфина?
     Ну вот, это было как раз то, что я должен  был  сделать  -  то,  чего
хотели Дон и Лидия Барнс - и Институт:  чтобы  я  восстановил  доброе  имя
дельфинов.  И  все  же  насколько  запутанным  был  этот  клубок!  Шантаж,
убийства, контрабанда алмазов, да еще и нарушение супружеской  верности  -
вероятно  отброшенное  в  сторону...  Как  гладко  и  аккуратно  я   начал
распутывать его, но так и не определил, кто знал обо всем этом, кто  помог
мне и зачем исчез так, как исчезал только я -  без  того,  чтобы  возникли
всякие неприятные для него вопросы, без того, чтобы оказаться  втянутым  в
это дело.
     Чувство глубокой зависти к дельфинам накатило на  меня  и  прошло  не
полностью. Создавали ли они когда-нибудь для  себя  подобные  проблемы?  Я
крепко в этом сомневался. Может быть, если  я  соберу  достаточно  зеленых
печатей судьбы, я смогу в следующий раз воплотиться в дельфина.
     Что-то нахлынуло на меня, и я задремал, не потушив свет.
     Меня разбудил резкий и настойчивый стук.
     Я протер  глаза  и  потянулся.  Шум  повторился,  и  я  повернулся  в
направлении его.
     Там было окно. И кто-то барабанил по раме. Я встал, подошел к окну  и
обнаружил, что это был Фрэнк.
     - Ну, - сказал я, - что стряслось?
     - Выходи, - предложил он. - Это очень важно.
     - Ладно. Минутку.


     Я ополоснул лицо,  что  окончательно  разбудило  меня  и  дало  время
подумать.  Взглянув  на  часы,  я  увидел,  что  времени  около   половины
одиннадцатого.
     Когда я в конце концов вышел, он вцепился в мое плечо:
     - Пойдем! Черт возьми! Я же сказал, что это очень важно!
     Я сделал шаг вслед за ним:
     - Ладно. Я проснулся. А в чем дело?
     - Пол умер, - сообщил он.
     - Что?
     - Что слышал, Пол умер.
     - Как это случилось?
     - У него остановилось дыхание.
     - Вот оно что... Но как это случилось?
     - Я начал возиться с агрегатом, который ты приволок. Он лежит там.  Я
затащил его к тому времени, как пришел мой черед сменить Бартелми, так что
возможность разобраться с ним была. И я настолько увлекся, что не  обращал
на Пола особого внимания. Когда я все-таки решил глянуть,  он  был  мертв.
Это все. Его лицо почернело и исказилось. Похоже на что-то вроде  легочной
недостаточности. Может, это была легочная эмболия...
     Мы вошли в ближайшие двери. Море  плескалось  за  ними,  легкий  бриз
ворвался за  нами  следом.  Мы  миновали  недавно  установленный  верстак,
разбросанные инструменты и частично разобранный агрегат.  Свернув  налево,
мы вошли в комнату, где лежал Пол. Я включил свет.
     Его лицо больше  не  было  красивым,  оно  несло  на  себе  отпечатки
последних минут, проведенных в муках. Я подошел к нему и  проверил  пульс,
заранее зная, что не найду его. Надавил на кожу  большим  пальцем.  Пятно,
когда я убрал палец, оставалось белым.
     - Недавно это случилось? - спросил я.
     - Прямо перед тем, как я к вам пришел.
     - Почему ко мне?
     - Вы живете ближе всех.
     - Понятно... Простыня в этом месте была порвана раньше?
     - Не знаю.
     - Ни криков, ни стонов, ни каких-либо звуков?
     - Ничего. Если бы услышал, я пришел бы сразу.
     Неожиданно мне захотелось закурить, но в комнате  стояли  кислородные
баллоны, и по всему помещению  были  развешаны  таблички  с  надписью  "Не
курить!". Я повернулся и пошел назад, толкнул незапертую дверь,  навалился
на нее спиной и уставился по-над водой.
     - Очень забавно, - сказал я вслух. - После дневных симптомов ему были
гарантированы "естественные причины"  для  "возможной  легочной  эмболии",
"легочной недостаточности" или еще какой-нибудь дьявольщины вроде этого.
     - Что это значит? - спросил Фрэнк.
     - Был ли он спокоен... Я не знаю. Не  в  этом  дело.  Я  полагаю,  вы
применили декомпрессию. Верно? Или просто-напросто придушили его?
     - Прекрати! Зачем это...
     - В определенной степени я помог убить его, - сказал я. - Я  полагал,
что он в безопасности рядом с вами, потому что вы ничего не  предпринимали
против него все это время. Вы хотели удержать жену,  вернуть  ее  обратно.
Потратить на нее кучу денег - вот способ, которым вы хотели ее вернуть. Но
это  был  порочный  круг,  потому  что  Пол  был  частью  источника  ваших
сверхдоходов. Но потом появился я и предложил вам альтернативный  вариант.
Затем сегодняшний несчастный случай и возможность,  предоставившаяся  этой
ночью...  Вы  воспользовались  случаем,   ухватившись   за   благоприятную
возможность и хлопнули дверью. Надо  ковать  железо,  пока  оно  горячо...
Поздравляю. Думаю, вы преуспели в этом. Нет никаких доказательств.  Хорошо
сделано.
     Он вздохнул.
     - Тогда почему вы ввязались во все это? Все ясно.  Мы  пойдем  найдем
Бартелми, и вы скажете ему, что все это произошло потому, что я обезумел.
     - Мне было интересно разузнать о Руди и Майке. Я хотел бы знать  все.
Вы принимали какое-то участие в организации того убийства?
     - Что вы знаете? - спросил он медленно. - И как вы узнали?
     - Я знаю, что Пол и Майк были поставщиками камней. Я знаю,  что  Руди
узнал об этом и пытался шантажировать их. Они взяли  его  в  оборот,  и  я
думаю, что Пол позаботился для ровного счета и о Майке. Как я  узнал?  Пол
выболтал  все  во  время  нашего  возвращения,  а  ведь  я  был  с  ним  в
декомпрессионной камере, помните? Я узнал об алмазах, убийствах,  Линде  и
Поле - только успевай прислушивайся.


     Он откинулся на верстак и покачал головой.
     - Я подозревал вас, -  сказал  он,  -  но  у  вас  были  убедительные
доказательства - те алмазы. Допустим,  вы  добрались  до  них  чрезвычайно
быстро. Но я благосклонно принял ваш  рассказ,  и  потому  что,  возможно,
месторождение Пола было действительно где-то очень близко. Хотя он никогда
не говорил мне, где оно. Я решил, что вы или наткнулись на него  случайно,
или проследили за Полом и знали достаточно, чтобы понять, что  это  такое.
Но в любом случае это не имело значения. Я охотнее имел бы  дело  с  вами.
Остановимся на этом?
     - Если вы расскажете мне о Руди и Майке.
     - Но я  на  самом  деле  знаю  не  более  того,  что  вы  мне  сейчас
рассказали. Это было  не  мое  дело.  Обо  всем  позаботился  Пол.  Только
ответьте мне: как вы нашли месторождение?
     - Я его не нашел, - ответил я. - Я даже понятия не имею, где он нашел
алмазы.
     Фрэнк выпрямился:
     - Я вам не верю! А камни - откуда они?
     - Я нашел место, в котором Пол прятал мешок с камнями и украл их.
     - Зачем?
     - Ради денег, конечно.
     - Тогда почему вы солгали мне о том, где вы их нашли?
     - А вы хотели бы, чтобы я сказал, что они краденые? Однако же...
     Он молнией рванулся вперед, и я увидел, что в руке он сжимает гаечный
ключ.
     Я отпрыгнул назад,  и  дверь,  захлопываясь,  ударила  его  в  плечо.
Однако, это только ненадолго задержало его. Он рванул дверь и бросился  ко
мне. Я снова отступил и принял оборонительную позу.
     Он ударил, и я ушел от удара в сторону, задев его по  локтю.  Мы  оба
промахнулись. Его новый удар  слегка  задел  мое  плечо,  так  что  выпад,
который я сделал секундой позже, достиг его почек с меньшей силой,  чем  я
надеялся. Я отпрянул назад, когда он ударил снова, и мой пинок достал  его
бедро. Он опустился на колено, но поднялся прежде, чем я  насел  на  него,
ударив в направлении моей головы. Я отпрянул, и он промахнулся.


     Я слышал воду, чувствовал ее запах. Хотел  бы  я  знать,  как  насчет
ныряния. Он был ужасно близко...
     Когда он напал снова, я прогнулся назад и захватил его руку. Я крепко
вцепился в нее близ локтя и  зажал,  вытянув  свои  скрюченные  пальцы  по
направлению к его лицу. Он двинулся на меня, и я упал, по-прежнему  сжимая
его руку, а другой крепко ухватив его  за  пояс.  Мое  плечо  ударилось  о
землю, и он оказался на мне, пытаясь освободиться. Когда это ему  удалось,
его вес на мгновение переместился. Почувствовав  свободу,  я  свернулся  в
клубок и ударил его обеими ногами.
     Мой удар достиг цели. Он только хрюкнул... а затем он пропал.
     Я услышал, как он плюхнулся в воду. Еще я слышал отдаленные голоса  -
они окликали нас, они приближались к нам через остров.
     Я поднялся на ноги и двинулся к краю острова.
     И  тут  Фрэнк  завизжал  -  это  был  длинный  жуткий  крик,   полный
предсмертной муки.
     К тому времени, когда я достиг края платформы, вопль оборвался.


     Когда Бартелми  прибежал  ко  мне,  он  остановился,  повторяя:  "Что
случилось?" до  тех  пор,  пока  не  глянул  вниз  и  не  увидел  плавник,
мелькавший в центре водоворота. Затем  он  пробормотал:  "О,  господи!"  и
больше ничего.
     Позже, когда я давал отчет о событиях, я рассказал, что он  показался
мне очень возбужденным, когда прибежал поднимать меня, что он крикнул мне,
что Пол перестал дышать, и я, вернувшись с ним  в  лабораторию,  убедился,
что Пол мертв, сказал ему это и начал выспрашивать его о подробностях, а в
ходе разговора он, похоже, получил впечатление, что  я  подозреваю  именно
его в смерти Пола из-за проявленной им небрежности.  Тогда  он  возбудился
еще больше и в конце концов набросился на меня, и мы боролись,  и  что  он
упал в конце концов в воду. Все это,  конечно,  было  правдой.  Отчет  мой
грешил лишь пропусками. Но они, похоже, удовлетворились  этим.  Все  ушли.
Акула рыскала вокруг, возможно, дожидаясь, не кинут ли ей  кого-нибудь  на
десерт, и те, кто занимался дельфинами,  пришли  и  усыпили  ее,  а  затем
унесли. Бартелми сказал мне потом, что вышедший  из  строя  ультразвуковой
генератор действительно мог иметь периодические короткие замыкания.


     Так, Пол убил Майка и Руди; Фрэнк убил Пола, а  затем  сам  был  убит
акулой, на которую теперь  можно  было  свалить  и  первые  два  убийства.
Дельфины были оправданы, и не оставалось больше ничего, что взывало  бы  к
правосудию. Месторождение же алмазов стало теперь одной из маленьких тайн,
настолько нередких в нашей жизни.


     ...После того, как все разошлись, выслушав мой рассказ о происшедшем,
а остатки останков убрали - еще долго после  этого,  пока  тянулась  ночь,
поздняя, чистая, со множеством  ярких  звезд,  двоившихся  и  мерцавших  в
прохладных водах Гольфстрима  вокруг  станции,  и  я  сидел  в  кресле  на
маленьком заднем дворике за моим жилищем, потягивая пиво  из  жестянки,  и
следил за тем, как заходят звезды.
     У меня не было чувства удовлетворения, хотя на папке с делом, лежащей
у меня в уме, уже стоял штамп "закрыто".
     Кто же написал  мне  записку  -  записку,  включившую  адскую  машину
убийств?
     Действительно ли стоит об  этом  беспокоиться  теперь,  когда  работа
завершена?  До  тех  пор,  пока  этот  кто-то   будет   хранить   молчание
относительно меня...
     Я еще глотнул пива.
     Да, стоит, решил я. Мне тоже следует осмотреться повнимательнее.
     Я достал сигарету и собрался закурить.
     И тогда это началось...


     Когда я влетел в бухту, она была освещена. А когда влетел на  причал,
ее голос донесся до меня через громкоговоритель.


     Она приветствовала меня по имени  -  моему  настоящему  имени;  я  не
слышал, чтобы его произносили вслух уже давным-давно -  и  она  пригласила
меня войти.


     Я двинулся по причалу вверх к зданию. Дверь  была  полуоткрыта.  И  я
вошел.
     Это была длинная-длинная комната, полностью оформленная  в  восточном
стиле. Хозяйка была одета в шелковое зеленое кимоно. Она сидела на коленях
на полу и перед ней лежал чайный сервиз.
     - Пожалуйста, проходите и садитесь, - предложила она.
     Я кивнул, снял обувь, пересек комнату и сел.
     - О-ча доу десу-ка? - спросила она.
     - Итадакимасу.
     Она наполнила чашки, и мы некоторое  время  пили  чай.  После  второй
чашки я придвинул к себе пепельницу.
     - Сигарету? - спросил я.
     - Я не курю, - ответила  она,  -  но  я  хочу,  чтобы  вы  курили.  Я
попытаюсь вобрать в себя как можно  больше  вредных  веществ.  Я  полагаю,
именно с этого все и началось.


     Я закурил.
     - Никогда не встречал настоящих телепатов, - признался я.
     - Мне приходится пользоваться этой  моей  способностью  постоянно,  -
ответила она, - и не скажу, чтобы это было особенно приятно.
     - Думаю, мне нет необходимости задавать вопросы вслух? - заметил я.
     - Нет, - подтвердила она, - действительно - нет. Как вы думаете,  это
хочется - читать мысли?
     - Чем дальше, тем меньше, - предположил я.
     Она улыбнулась.
     - Я спросила об этом, - пояснила она, - потому что  много  размышляла
над этим в последнее время. Я думала о маленькой девочке, которая  жила  в
саду с жуткими цветами. Они были красивы, эти цвет