Даже так?
     - Ага. Иногда вашим парням удавалось взять верх, иногда  -  наоборот.
Были ведь разнообразные  интриги,  предательства  и  все  такое  прочее...
Походы положили начало возрождению греческой философии на западе. Они...
     - К дьяволу философию, мальчик! В твое время кому принадлежала Святая
Земля - нам или им?
     - Им. Преимущественно...
     - А наши земли? Кто ими владел?
     - Мы, но...
     Старый солдат усмехнулся:
     - Тогда никто не победил.
     - Это  не  так  просто.  Никто  ведь  и  не  проиграл.  Вопрос  нужно
рассматривать в более широком аспекте.
     - Чушь! Это тебе, может, легко  говорить  про  широкий  аспект.  А  я
совсем не намерен возвращаться назад и получить ятаганом пониже глаз  ради
этого аспекта, сынок. Пусть Луи заботится о походе. А  мне  куда  приятней
вытирать стекла в твоей дьявольской повозке  и  надираться  каждый  вечер.
Особенно теперь, когда я знаю, что никто не победил.
     - Я вас понимаю. Естественно, даже если вы рассматриваете вопрос не с
точки зрения хода истории. Но правильно ли будет...
     - Правильно, будь  я  проклят!  И,  если  тебе  повезет,  кто-либо  с
верхнего участка Дороги окажет тебе какую-нибудь услугу. Ему и рассказывай
об историческом процессе. Так вот... - Он подбросил монету  на  ладони.  -
Будь крепок в вере, малыш.
     Он повернулся и захромал прочь.
     Рэнди кивнул и отыскал одну из сигар Лейлы.
     - Интересно... - пробормотал он.
     Листья на сиденье начала что-то напевать. Потом она спросила:
     - Тебе отчего-то грустно?
     - Я не знаю. Наверное. А почему ты спрашиваешь?
     - Я следила за частотой твоего пульса, дыхания,  кровяным  давлением.
Все показатели не такие, как обычно. Вот почему я спрашиваю.
     - Получается, от тебя ничего не  утаишь?  Я  думал  о  том,  что  все
страсти неудавшегося Крестового похода или несчастной любви -  всего  лишь
мгновения на часах истории.
     - Это верно. - Листья помолчала. - Ты оборвал такого рода отношения в
недалеком прошлом?
     - Пожалуй, можно сказать и так...
     - Печально. Правда, бывает по-разному. Ты...
     - Нет, - возразил он. - Нет!  На  самом  деле  там  и  не  намечалось
никакого продолжения. И все же, я ощущаю утрату... А почему я все это тебе
говорю?
     - Кому-то ведь нужно было рассказать? Будь-ка поосторожней.  В  такие
моменты человек часто стремится восполнить потерю чем-то новым, забывая  в
суматохе о благоразумии. Человек...
     - А, вот и Лейла идет! - перебил Рэнди.
     - Ах!
     Тишина.
     Рэнди затянулся сигарой. Он  полюбовался  облаками,  отражавшимися  в
полировке  капота.  Затем  взглянул  в  сторону  ряда  невероятного   вида
экипажей,  выстроившегося  на  стоянке,  -  они  напоминали  экспонаты   в
фантастическом музее транспорта.
     - Я не чувствую ее приближения, - сказала Листья немного погодя.
     - Извини, я ошибся.
     Взрыв помех, отдававших сарказмом.
     - Извини, Рэнди, я не думала вмешиваться.
     - Все в порядке.
     - Я только хотела...
     - Она уже идет.
     - Хорошо. Я просто... Извини.
     Лейла залезла в машину и захлопнула  дверцу.  Потом  протянула  руку,
взяла у Рэнди горящую сигару и со вздохом откинулась на спинку сиденья.
     - Очевидно, тебе не... - начал он.
     - Тсс! Мы идем почти бампер в бампер. Только  я  не  знаю  следующего
адреса. Нужно снова думать.
     Он смотрел, как ее взгляд теряется в клубах дыма. Лицо  ее  несколько
секунд  было  совершенно  спокойным;  потом  последовала   быстрая   смена
выражений, которые Рэнди не в силах был определить.
     - Заводи мотор, едем! - наконец приказала она.
     - Куда?
     - Вниз по Дороге. Я узнаю поворот, когда увижу его. Поехали!
     Он вырулил со стоянки, повернул к выезду на Дорогу.
     - Я начинаю понимать...
     - Что?
     - Кто мы такие, - сказала она, возвращая сигару.
     Он утопил педаль акселератора, и они помчались...


     Рэд скатился с кровати и нащупал куртку.
     - Эй! Дерьмовый из тебя детектор!
     - Этот контур тоше был поврешден пулей!
     Рэд натянул куртку и вытащил из кармана  маленький  плоский  фонарик.
Обвел комнату лучом, но дыма не увидел. Поднявшись, он направился к двери,
втягивая носом воздух.
     - Наверное, не следовало бы...
     Открыв дверь, он вышел в холл, снова принюхался и двинулся влево.
     Здесь! Задняя комната!
     Рэд подбежал к двери, постучал, подергал ручку. Заперто.
     - Проснитесь!
     Отступив на шаг,  он  ударил  ногой  по  замку.  Дверь  распахнулась.
Выползли клубы дыма. Ворвавшись в комнату, Рэд увидел  горящую  кровать  и
женщину с улыбкой на губах, все еще, очевидно, спавшую.
     Согнувшись, он поднял ее с кровати и отнес в сторону. Опустив женщину
на пол - одежда на ней все еще тлела, -  он  вернулся  к  кровати  и  стал
сбивать пламя ковриком.
     - Эй! - окликнула его женщина.
     - Молчи! - велел он. - Я занят.
     Женщина поднялась на ноги и, не обращая внимания на  тлеющую  одежду,
смотрела, как Рэд сражается с пламенем. Когда же подол ее  платья  запылал
по-настоящему, она небрежным движением распустила завязки на  шее.  Платье
упало на пол. Женщина переступила через него и подошла к Рэду.
     - Что ты здесь делаешь? - спросила она.
     - Хочу погасить твой костер. Ты что, курила в постели?
     - Да, и пила тоже. - Она нагнулась и извлекла из-под кровати бутылку.
- Пускай себе горит. Давай лучше выпьем и будем смотреть на огонь.
     - Лейла, не путайся под ногами.
     - Хорошо, Рэд, хорошо. Как скажешь.
     Она отошла, опустилась в просторное кресло,  поглядела  по  сторонам,
снова встала, подошла к туалетному столику, зажгла от горевшей  там  свечи
фитиль масляной лампы и вернулась в кресло, прихватив кубок.
     В холле послышались быстрые шаги, замершие у двери.
     - Как твои дела? - спросил голос Джонсона. Он закашлялся.
     - Кровать загорелась, - ответил Рэд. - Но все уже в порядке.
     - Можешь выбросить матрац в окно - там внизу голый гравий.
     - Хорошо! Так и поступим.
     - Комната номер семнадцать свободна, мисс Лейла.  Вы  можете  перейти
туда.
     - Спасибо, но мне нравится и здесь.
     Рэд подошел к окну и  раздвинул  ставни.  Вернувшись  к  кровати,  он
свернул матрац, поднял его, отнес к наполненному звездами  квадрату  окна,
где и выпихнул наружу.
     - Я пришлю новый матрац и белье, - сказал Джонсон.
     - И еще одну бутылку.
     Джонсон ушел, продолжая кашлять:
     - Не понимаю, как вы там дышите?
     Рэд смотрел в окно. Лейла откупорила  бутылку.  В  холле  послышались
удаляющиеся шаги Джонсона.
     - Ты будешь, Рэд?
     Он повернулся и подошел к ней. Она протянула ему кубок.
     - Твое здоровье, - произнес он и сделал глоток.
     Она фыркнула и отпила прямо из горлышка.
     - Ну-ну, это не к лицу воспитанной леди. Я тебя выдам.
     Она засмеялась:
     - Чепуха. Удача на моей стороне... Твое здоровье. Ну как?
     - Питье или здоровье?
     - И то, и другое.
     - Бывало получше, бывало  похуже.  И  то,  и  другое.  Ты  что  здесь
делаешь, Лейла?
     Она пожала плечами:
     - Пью. Провернула несколько трюков... А что ты  делаешь?  Все  рыщешь
вдоль Дороги, надеешься найти необозначенный поворот? Или затеять новый?
     - Вроде того. Довольно долго я считал, что ты  нашла  истинный  путь.
Обнаружить тебя здесь... Это, признаться, такое разочарование.
     - Я умею производить подобное впечатление. Правда?
     Он вытащил из кармана куртки сигару, подошел к свече, прикурил.
     - Найдется еще одна?
     - Найдется.
     Он передал ей зажженную сигару и закурил новую.
     - Зачем ты это делаешь? - спросил он.
     Дым завивался в спирали над ее головой.
     - А что я делаю?
     - Ничего не делаешь. Тратишь жизнь, вместо того, чтобы искать.
     - Поскольку спрашиваешь ты, - сказала она, делая новый глоток, - то я
отвечу. Я побывала всюду по этой чертовой Дороге - от неолита до  В-30.  Я
прошла по всем боковым путям, по всем тропкам, вплоть до  кроличьих.  Меня
знают в тысячах земель под тысячью разных имен. Но ни в одной из них я  не
нашла того, что искала. Того, что ищем мы.
     - И даже не почувствовала приближения? Даже близко не подходила?
     Она вздрогнула:
     - Я ощущала приближение. И иногда достаточно отчетливо. Я никогда  не
забуду этого. Но каждый  раз  ошибалась.  Нет!  Я  сделала  вывод:  место,
которое я когда-то искала, больше не существует.
     - На свете существует все. Нужно только уметь найти.
     - Туда нам нет пути. По крайней мере, отсюда.
     - Не верю.
     - Тогда скажи мне, стоит ли это место растраченной в  поисках  жизни?
Ведь можно отправиться куда угодно, делать все, что хочешь, когда на выбор
все времена и земли! В том числе и  ловко  провернутые  трюки!  И  сигары,
когда лежишь в постели, упившись до беспамятства...
     Она выпустила колечко дыма:
     - Я ничем не занималась, как ты сказал, целый год. И  с  каждым  днем
это оказывалось все легче. А результат тот же самый -  я  истратила  запас
энергии. Я ведь по натуре  страшно  ленивая.  Мне  приятно  сказать  себе:
"Стоп! Брось! Это - бесполезно!" Почему бы тебе не присоединиться? Чего ты
достиг, несмотря на все усилия? Вдвоем  мы  могли  бы,  по  крайней  мере,
утешать друг друга.
     - Это не в моем характере.
     Как раз в этот момент пришел слуга с новой постелью.
     Они молча курили и смотрели, как слуга застилает  кровать.  Когда  он
ушел, Лейла сказала:
     - Иметь много денег и спать сколько угодно - ничего лучшего  в  жизни
не существует.
     - А меня интересуют кое-какие вещи в промежутках.
     - И что тебе это  дало?  -  спросила  она,  поднимаясь  с  кресла.  -
Смертельную метку, вот и все.
     Она подошла к окну и выглянула.
     - Что ты хочешь этим сказать? - спросил он наконец.
     - Ничего.
     - А мне все же что-то показалось. Ну-ну, продолжай, что ты видела?
     - Я не сказала, что видела, - она повернулась к Рэду. - У  нас  новая
постель. Предлагаю опробовать.
     - Не увиливай. Я знаю, зрение у тебя поострей моего. Выкладывай.
     Она облокотилась о подоконник и основательно отпила из бутылки.
     - И отойди от окна. Того и гляди, выпадешь.
     - Вечный старший братец, - сказала она, но от окна отошла и  села  на
кровати.
     Потом поставила бутылку рядом с собой на пол и задымила  сигарой.  Ее
лицо почти скрылось в облаках дыма, глаза блуждали.
     - Вижу... - начала она и вдруг замолчала.
     - Видишь! - настойчиво повторил Рэд.
     - Ты идешь сквозь туман. Чем ближе ты к смерти, тем он гуще. И ты сам
хочешь этого! Я видела десяток черных птиц, преследующих тебя. - Голос  ее
стал ниже. - Но сейчас их только девять...
     - Черная десятка! - прошептал он. - Кто ее вызвал?
     - Большой... большой грузный человек. Он...  поэт...  Да,  он  еще  и
поэт. Конечно!
     - Толстяк Чедвик?
     - Чедвик, - согласилась Лейла.
     Она разогнала рукой клубы дыма и потянулась к бутылке.
     - Почему, когда и как?
     - Чего ты хочешь от одного паршивого предвидения? Это все.
     - Чедвик! - повторил он и осушил кубок. - Не так уж это и невероятно.
Многие держат для меня  камень  за  пазухой.  Но  у  очень  немногих  есть
возможность швырнуть его... - Он  помолчал.  -  Получается,  Тони  кое-что
знал. Значит, он тоже вышел на них... И,  следовательно,  полиция  мне  не
помощник. Но... Кто же тогда? Ведь это разрешено законом, не так ли?
     Он поднялся, взял бутылку и подлил вина в свой кубок.
     - Что будешь теперь делать? - спросила она.
     Рэд сделал глоток:
     - Двигаться дальше.
     Она кивнула
     - Отлично. Я еду с тобой. Тебе понадобится моя помощь.
     - Не-а. Не сейчас. Благодарю.
     Лейла подняла  бутылку  и  швырнула  ее  в  окно.  Ее  зеленые  глаза
сверкали.
     - Не строй из себя  рыцаря!  Я  по-прежнему  один  из  самых  твердых
орешков, которые только можно встретить. И ты  знаешь,  что  я  могу  тебе
помочь.
     - В любой другой момент я был бы просто счастлив! Ты же знаешь. Но не
сейчас, под черной десяткой. Черт побери, один из  нас  должен  выжить.  И
пусть только затем, чтобы отомстить за другого.
     Неожиданно она растянулась на постели.
     - О, тебе очень хотелось бы этого, верно? И чтобы  это  была  я,  так
ведь? Все в одну кучу и на мою голову. Мне нужно поспать. Я не  могу  тебя
заставить, но ответ твой мне не нравится. Делай, как считаешь нужным, Рэд.
Я все равно сделаю то же самое. Спокойной ночи.
     - Я провожу тебя. Только будь благоразумна.
     Она начала похрапывать.
     Рэд допил вино, погасил лампу и поставил кубок на  туалетный  столик.
Затем вернулся в свою комнату и начал собираться.
     - Мы горим?
     - Нет, Цветы, мы уезжаем.
     - Што шлучилошь?
     - Нам нужно поскорей отсюда смотаться.
     - Ты уше дал покажания полишии отношительно этофо вешера?
     - Проклятье! Если мы не  уберемся  отсюда  вовремя,  показания  будут
давать относительно меня. Парень, которого  я  подстрелил,  вовсе  не  был
психом. Я сейчас под черной десяткой.
     - Это фто такое?
     Рэд натянул ботинок и начал его зашнуровывать.
     - Я называю это вендеттой. Мой враг делает десять выстрелов в меня, и
власти в  это  не  вмешиваются.  Если  он  десять  раз  промахнется,  Игра
окончена. Своеобразная такая Игра. Прошлым вечером он  использовал  первый
выстрел.
     - А ты мошешь отвешять?
     - Ясное дело, что могу. Если  знаю,  куда  бить.  А  пока  что  лучше
смываться. Так, впрочем, всегда и получается...
     - А полишия?
     - Это разрешено законом. Отвечает за все Бюро Игр. И даже если бы они
хотели, мало что смогли бы изменить. Большая часть  полицейских  родом  из
периода В-23 и В-26. Слишком цивилизованные. В дальних зонах Дороги от них
слишком мало проку.
     - Тогда поедем выше по  Дороге,  туда,  где  они  шильнее,  и  найдем
нарушение в прафилах игры.
     - Не выйдет. Враг как раз живет в той области, и полиция наверняка  у
него в кармане. По-моему, именно это Тони и пытался  мне  сообщить.  Кроме
того, их основная функция - контроль за движением. Нет, мы поедем в другую
сторону.
     - Ты уше жнаешь, хто жа этим штоит?
     - Знаю, один мой старый приятель. Когда-то мы были партнерами. Идем.
     - Не жаплатиф?
     - Как в старые дни.
     - Меня тогда еще не было.
     - Ничего, я мало изменился.
     Он тихо затворил дверь и направился к лестнице черного хода.
     - Рэд?
     - Тсс!
     - Шшерт! Когда они ужнали, што ты оштановифься ждешь? Федь  это  было
проижвольное решение!
     - Я уже и сам об этом думал, - прошептал Рэд.
     - ...ражве што, кто-то жнал,  школько  у  тебя  ошталошь  горюшефо  и
выщитал вожможные тошьки оштановки.
     - И везде посадил своих людей? Вряд ли.
     - Нет, только в наиболее фероятных. Этот Шедвик  федь  мог  шебе  это
пожволить?
     - В общем, да...
     - Теперь ему придется потратить еще больше, федь ты уше поймал  фетер
и убил перфого парня, ферно?
     - Ты прав. Но сейчас я подумал, что он меня чертовски  хорошо  знает.
Если он организовал конфискацию оружия в том месте, где она произошла,  он
легко мог вычислить, что я заверну на ближайшую  стоянку,  чтобы  обдумать
положение.
     - Наферное, ты думаешь ришкнуть?
     - Рискнуть, в смысле, что на следующей остановке кто-то нас уже ждет,
и на следующей, и так далее?
     - Федь это вожможно, так?
     - Да, Листья, ты прав. Я  отвлекся,  думал  о  другом.  Этот  парень,
которого я убил... Ведь его должны  были  подобрать  в  условленном  месте
после выполнения задания? А он не явился. Значит, они уже знают, что я его
убрал. И я до сих пор здесь. Как ты думаешь, что они сделают?
     - Трудно шкажать.
     - Может, они уже перекрыли выход и ждут там?
     - Фполне вожможно. Они федь могли перекрыть и щерный ход?
     - Могли. Поэтому мы сначала хорошенько оглядимся, а  потом  побыстрее
укроемся среди деревьев. Хотя, я думаю, они будут держать на прицеле пикап
- из-за деревьев или из другой машины. Поэтому мы пойдем кружным путем.
     Он нащупал дверь, пробормотал проклятие - дверь оказалась  тяжелой  и
без оконца - чуть приоткрыл ее и выглянул наружу. Приоткрыл  еще  немного,
потом еще...
     - Никого, - сказал он. - Теперь молчок... если нет опасности.
     - Ты федь шкоро пошинишь мне динамик?
     - Немного выше по Дороге есть одно место. Там мне могут это устроить,
пока я буду искать новое стекло. Не беспокойся.
     Он распахнул дверь и бросился  под  прикрытие  деревьев  -  метрах  в
пятнадцати. Добежав до ближайшего дерева, он  ухватился  рукой  за  ствол,
развернулся и присел в тени у основания ствола.  Несколько  секунд  он  не
шевелился.
     Тишина. Ни выстрелов, ни прочих звуков. Он начал ощупью пробираться в
гущу деревьев, ощупывая руками путь. Наконец, он повернул вправо и обогнул
задний двор гостиницы, продолжая ползти. В комнате Лейлы  было  темно.  Он
ощущал в воздухе запах горелой обшивки матраца.
     Рэд еще продвинулся вперед, пока вся площадка  стоянки  не  оказалась
как на ладони. В свете месяца и редких  звезд  можно  было  заметить,  что
новых машин на ней не появилось. Тем не менее он продолжал оставаться  под
защитой деревьев, пробираясь туда, где был сражен наемный убийца.
     Достигнув этого места, он обнаружил, что покрытое тканью тело все еще
лежит, как лежало, только парусину кто-то придавил  к  земле  камнями.  Не
выпуская из руки пистолета, он  приник  к  земле  рядом  с  телом  и  стал
рассматривать свой пикап. Прошло десять минут, пятнадцать...
     Рэд двинулся вперед. Обогнул грузовичок, проверяя, все ли в  порядке,
потом влез в кабину со  стороны  водителя.  Книгу  положил  в  гнездо  под
приборной панелью, и вытащил ключ зажигания.
     - Штой! Не пофорафивай!
     - Почему?
     -  Я   проферю   шиштему   минимальным   жарядом.   Появилошь   нофое
шопротифление, которофо раньше не было.
     - Бомба?
     - Вожможно.
     Ругаясь, Рэд вылез наружу, поднял капот  и,  вытащив  фонарик,  начал
осмотр. Немного спустя  он  опустил  крышку  и  залез  обратно  в  кабину,
по-прежнему чертыхаясь.
     - Это была бомба?
     - Да.
     Он завел двигатель.
     - Што ты ш ней шделал?
     - Зашвырнул в лес.
     Он выжал сцепление, дал задний ход,  развернулся  и  повел  машину  с
площадки, задержавшись только затем, чтобы наполнить доверху бак...



                                    5

     Свою  машину  он  оставил  на  стоянке  в  нескольких  днях  пути,  в
нескольких мирах оттуда. Он был чрезвычайно  высок  и  худощав,  с  пышной
прядью темных волос над высоким лбом; облачение его казалось излишне ярким
для гор Абиссинии. На  нем  были  парусиновые  брюки  пурпурного  цвета  и
пурпурная рубашка. Даже ботинки и ремень  были  изготовлены  из  пурпурной
кожи, так же,  как  и  его  вместительный  рюкзак.  Несколько  перстней  с
аметистами украшали его неестественно длинные пальцы. Когда он вглядывался
в даль каменистого пути, не обращая особого внимания на холодный ветер, он
выглядел почти как поэт-романтик, если не учитывать, что девятнадцатый век
лежит где-то за восемь столетий в будущем. Глубоко запавшие  глаза  горели
на его казавшемся почти истощенным лице.
     Он отыскал взглядом известные ему скрытые ориентиры. Идя  без  отдыха
целый день, он даже ел на ходу, но  сейчас  приостановился,  так  как  два
далеких горных пика оказались на одной линии, а это  означало,  что  конец
пути уже недалек.
     Чуть  впереди  Дорога  расширялась,  образуя  нечто   вроде   насыпи,
уходившей к горам. Он  пошагал  дальше,  уже  в  том  направлении;  достиг
плоской насыпи и вступил в ущелье. По обе  стороны  поднимались  скалистые
стены.
     Еще немного  пройдя,  он  миновал  деревянные  ворота  и  оказался  в
небольшой долине. Коровы  мирно  щипали  траву.  В  дальнем  конце  долины
виднелось озеро. Немного ближе был размещен загон