не теленок, верно?
     - Я подозревала иногда, хотя...
     - Кто-то за ним охотится? - вмешался Рэнди.
     - Да, - сказала Лейла. - Некто, могущий позволить себе любые расходы.
На эту игру будет много ставок внизу и вверху  Дороги.  Интересно,  каково
соотношение? Возможно, стоило бы вложить  некоторую  сумму  -  на  ту  или
другую сторону.
     - Ты бы поставила против него?
     - Это зависит от соотношения шансов, от  обстоятельств  и  от  многих
других вещей. Нет, я, конечно же, намерена  помочь  ему,  но  не  стоит  и
упускать выгодную возможность.
     - А разве ваш талант не дает необычное преимущество на тотализаторе?
     - Я не люблю делать ставки, но они приносят деньги. Жаль, что  сейчас
не время заняться поиском последних. Я играю на стороне Рэда,  тем  более,
что он теперь предупрежден.
     - Очевидно, вы имеете в виду моего отца?
     - Я знаю его очень давно. Он бы на моем  месте  наверняка  сделал  бы
ставку. И выиграл бы, как пить дать.
     Рэнди покачал головой и переключил внимание на тарелку.
     - Странные вы люди, - сказал он, немного погодя.
     - Просто немного более открытые, наверное. Слушай, да разве стала  бы
я убивать целых три дня, чтобы привести себя в форму - без кокретной цели?
Я на его стороне, с самого начала. Официант! Принесите коробку сигар, тех,
хороших!
     - Вот эта черная десятка, - сказал Рэнди. - Как  мы  вытащим  его  из
переделки?
     - Поможем пройти все десять раундов, я думаю. Потом игре конец.
     - А что, если заставить Чедвика прекратить попытки. Или  начать  игру
сначала?
     - Правила. В эту игру играют по правилам. Если он нарушает  их,  Бюро
игры запретит  ему  участвовать  вообще,  навсегда.  Он  рискует  потерять
престиж.
     - И вы думаете, этого достаточно, чтобы остановить его?
     - Черта с два! - перебила его Листья. - Это бюро - заведение В-25,  и
совершенно   беззубое.    Просто    толпа    болтунов-садистов,    которые
легализировали Игру в  своем  веке  и  могут  теперь  наблюдать  за  всеми
вендеттами по  всей  Дороге.  Если  Чедвик  не  доберется  до  Рэда  одним
способом, он найдет другой. Все разговоры насчет правил - просто чушь.
     - Это так, Лейла?
     - В общем, да... хотя она забыла упомянуть, что без  Бюро  невозможно
было бы делать ставки.  Это  тоже  немаловажная  часть  Игры,  впрочем.  Я
считала, что тебе нужна исчерпывающая  информации,  поэтому  и  рассказала
тебе о правилах.
     - Но ты думаешь, что Чедвик попытается схитрить?
     - Вероятно.
     - Что же мы должны сделать, чтобы помочь Рэду выбраться живым?
     - А мы ему тоже поможем схитрить. Как именно - я еще не знаю. Сначала
нам нужно его догнать. Доедай скорее, и отправимся в путь.
     Когда Лейла ушла за своим вместительным мешком и  спортивной  сумкой,
Рэнди спросил Листья:
     - Ты хорошо ее знаешь? Насколько можно ей доверять?
     - Я знаю, что Рэд  ей  доверял.  Они  каким-то  образом  очень  тесно
связаны. Думаю, нам тоже следует ей доверять.
     - Хорошо, - сказал Рэнди. - Я не против, как раз наоборот. Интересно,
в какую историю мы влезли?
     Когда Лейла вернулась через несколько минут, на плече  у  нее  висела
сумка, в зубах была зажата сигара, она улыбнулась Рэнди, кивнула и указала
головой в сторону двери.
     - Я в полной готовности, - сказала она. - Держи сигару и покатили.
     Рэнди  кивнул,  поднял  со  стола  Листья  и   последовал   за   ней,
разворачивая на ходу сигару, которую ему сунула Лейла...



                                    21

     - Цветы?
     - Да, Рэд?
     - Ты хорошо ведешь, молодец.
     - И это все?
     - Нет. Как ты догадался?
     - Ты никогда не хвалишь просто так,  или  не  говоришь  спасибо.  Это
обычно следует за чем-то или чему-то предшествует.
     - Неужели? Никогда не замечал. Наверное, ты  прав.  Ладно.  Послушай,
тебе не надоело в своем настоящем облике? Может, ты хотел бы переместиться
в новый аппарат? Стать частью сложного компьютерного комплекса,  например?
Или даже принять на себя матрицу сознания органического существа?
     - Да, я уже думал об этом.
     - Я хотел бы отблагодарить тебя... за  верную  службу  и  так  далее.
Поэтому прими решение и заезжай в ближайший центр обслуживания. Я  оставлю
тебя  там,  чтобы  тебя   доставили   в   соответствующее   заведение,   с
предоставлением всех услуг, с оплатой из моего счета.
     - Погоди. Ты всю жизнь был скрягой. Это на тебя что-то не похоже. Что
случилось? Я считал, что знаю все, что знаешь ты. Что же я упустил?
     - Ты подозрителен, как полдюжины ревнивых жен. Я делаю тебе  выгодное
предложение, совершенно честно...
     - Брось! Почему ты надумал от меня избавиться?
     - Я...
     - Я, возможно, знаю тебя получше, чем полдюжины жен.  Поэтому  оставь
эту чепуху. Говори прямо, что случилось?
     - Просто я не уверен, что в ближайшем будущем  мне  понадобятся  твои
услуги. Ты был надежным и хорошим работником. Самое меньшее,  что  я  могу
сделать, это наградить тебя таким образом.
     - Создается впечатление, что ты собираешься на  пенсию  или  умирать.
Первое или второе?
     - Не то и не другое.  Или  оба  сразу.  Я  не  уверен...  я  планирую
перемену в статусе, тем не менее, и я  не  хочу,  чтобы  ты  пострадал  от
возможных последствий.
     - Ты за кого меня принимаешь - за карманный калькулятор?  После  всей
моей  службы,  ты  оскорбляешь  меня,  намекая,  что  у  меня  отсутствует
любопытство. Нет, теперь уж я гарантированно не отстану от тебя,  пока  ты
не расскажешь мне все.
     - Гм...
     - И если ты задумал отправить меня навстречу новой судьбе  без  моего
согласия, не забывай, что я могу превратить эту кабину в клетку.
     - Довод убедительный. Я пытался обойтись без  этого,  но,  видимо,  я
должен дать тебе некоторые объяснения. Хорошо. Наверное, тебе трудно будет
понять, что такое сон, не говоря  уже  о  тек  странных  сновидениях,  что
всегда посещали меня...
     - С теорией я хорошо знаком, продолжай.
     - В последнее время мне постоянно снится один и тот же  сон:  я  парю
неподвижно  в  потоках  теплого  воздуха,  над  странными  и   живописными
пейзажами, а иногда -  морем.  Кажется,  что  я  могу  парить  бесконечно,
проникая в тайны всего, что вижу под собой. Это вызывает во  мне  приятную
комбинацию умиротворенности и бесцеремонности, и какие-то другие  чувства,
которым я не могу сейчас найти определение. Незаметно сменяют  друг  друга
дни и ночи. В самом ощущении бытия я нахожу  бесконечную  радость,  и  мне
открывается нечто такое, о чем я сейчас тоже не могу  сказать  словами.  И
еще  во  мне  дремлет  сила,  страшная  сила,  которую  мне   почти   лень
использовать. Я плыву...
     - Увлекательное путешествие по внутреннему пейзажу. Тебе повезло.
     - Все это не так просто, и в разных снах происходят разные вещи.
     - Какие?
     - Я уже говорил, что проплывая над разного рода местностью - в  одних
землях идет война, в  других  цветут  большие  города,  или  то  и  другое
одновременно. Я вижу внизу вулканы, пустыни, корабли  в  морях,  маленькие
города и головокружительного вида суперполисы, где не  осталось  и  уголка
нетронутой природы. Я узнаю их все: Вавилон, Афины, Карфаген, Нью-Йорк,  в
разные времена. И много еще других, еще более странных, которые я не  могу
узнать. Я начинаю размахивать крыльями.  Я  поднимаюсь  над  Дорогой.  Это
просто игрушка. Это нечто вроде масштабной линейки, как на картах. Это  мы
поместили ее туда. Как забавно наблюдать  за  отдельными  людьми,  которые
заметили  ее  и  теперь  карабкаются  по  этой  нити  из   вероятности   в
вероятность. Я не знаю, но...
     - Мы? Кто это - мы?
     - Драконы Белквинита - вот наилучший способ, которым я могу  выразить
название в наших словах. Я вспомнил эту часть еще раньше, и...
     - Значит во сне - ты дракон?
     - Это лучший способ описать мою внешность и  ощущения,  хотя  это  не
совсем так.
     - Интересно, пусть и непонятно, Рэд. Но какое это имеет  отношение  к
твоим настоящим проблемам и решению дать мне отставку?
     - Это не просто сны. Это реальность. Я только недавно понял, что  все
больше  и  больше  воспоминаний  возвращается  ко  мне,  когда  жизнь  моя
подвергается опасности. Во мне происходит какая-то трансформация.
     - Действительно? То есть, ты человек, которому снится, что он дракон,
а не наоборот?
     - Что-то в этом роде. Или все вместе. Или ничего подобного. Я  просто
не знаю. Но это реальность, и все больше мне удается вспомнить. Это  такая
же реальность, как этот мир.
     - Это... драконы Белквинита... ты думаешь, что они... то есть ты... в
общем, кто бы там ни был... построили Дорогу?
     - Не совсем "построили". Скорее, собрали, или составили, как  именной
указатель в книге.
     - И мы с тобой сейчас едем по абстракции или по грезе?
     - Не знаю, как ее назвать.
     - Нет, Рэд, теперь я должен оставаться  при  тебе.  Пока  к  тебе  не
вернется здравый смысл.
     - Вот поэтому-то я и не хотел тебе всего  рассказывать.  Я  предвидел
такую реакцию. Как я еще  могу  убедить  другого  в  существовании  другой
реальности, если эта реальность - только мое субъективное  видение?  Но  я
знаю, что нахожусь в ясном сознании.
     - И все же, я до сих пор не знаю, почему ты хотел от меня избавиться.
Выкладывай все до конца.
     - Этого-то я как раз я хотел избежать...
     Сочленения пикапа громко заскрипели. Сиденье справа от Рэда выгнулось
и начало складываться в его сторону. Баранка  руля  начала  подниматься  и
выгибаться в направлении Рэда,  словно  странный  черный  цветок.  Потолок
кабины надавил на макушку.  Когтистая  рука  появилась  из  отделения  для
перчаток,  потянулась  к  Рэду.  Тень,   притаившаяся   на   дне   кузова,
заволновалась, как морские водоросли во время шторма.
     -  Я  могу  доставить  тебя   на   ближайшую   человеческую   станцию
обслуживания для тщательного психологического осмотра, если ты не  убедишь
меня, что этого не стоят делать...
     - Этого я тоже хотел бы избежать, - вздохнул Рэд. - Ладно. Ты добился
своего. Расслабься, и я удовлетворю твой контур любопытства.
     Когтистая рука удалилась в отделение для перчаток, и снова  появилась
секунду спустя с зажженной  сигарой,  которую  протянула  Рэду.  Руль  тем
временем принял  овальную  форму,  крыша  поднялась,  и  соседнее  сиденье
успокоилось.
     - Благодарю. - Рэд принял сигару, затянулся.
     Неожиданно Цветы процитировали:
     "Ты, Дорога, на которую я выхожу и оглядываюсь по сторонам, и я знаю,
что многое мне узреть не дано..."
     Рэд усмехнулся.
     - Подходит, я думаю, - сказал он. - Но я считал, что запрограммирован
на Бодлера, а не на Малларме.
     - Я запрограммирован на декаданс. И теперь начинаю понимать,  почему.
Чем бы ты не занимался, ты вечно по уши в... гм, пыли. Завсегдатай трущоб.
     - Что-то в этом есть. Я никогда серьезно не задумывался.
     - В стихотворении что-то есть,  действительно.  Кури  свою  сигару  и
отрешись от реальности.
     - ...И твоя утонченность поражает меня.
     - Без подхалимства. Почему я должен уйти?
     - Простыми словами, ты - разумное существо, к которому я привязан.  Я
пытаюсь предохранить тебя.
     - Я построен получше, чем ты, если речь идет о пинках.
     - Это не просто опасность. Это угроза почти верного уничтожения.
     - Я повторяю...
     - Если ты будешь перебивать меня,  ты  никогда  не  получишь  нужного
ответа.
     - Другим способом я его тоже пока не получил.
     - Я не знаю, сон ли _э_т_о_т_ мир, или _т_о_т_, другой мир -  сон.  Я
просто не знаю. Это неважно. Я знаю, что я  -  тот,  другой,  который  мне
снится. Женщина, которая была со мной  когда-то,  когда  я  был  стариком,
однажды рассказала мне о видении, которое я только теперь начал  понимать.
Создание моего вида рождается старым морщинистым существом, и должно  быть
отправлено на Дорогу, чтобы достигнуть там зрелости, которую оно найдет  в
своей молодости. Это, собственно, и может быть  назначением  Дороги,  и  я
начинаю подозревать, что все,  кто  путешествует  по  ней,  несут  в  себе
частицу нашей крови. Но в этом я не уверен.
     - Догадки оставим на потом, хорошо?
     - Ладно. Чем дальше, тем Лейла становится опрометчивее, и  оставаться
с ней рядом было  все  более  опасно,  хотя  пути  наши  странным  образом
продолжали пересекаться. С ней это началось, видимо, раньше, чем со  мной.
Я в себе эту проблему обнаружил позднее и постарался  взять  стремление  к
саморазрушению под контроль. Она всегда была чувствительней, чем я...
     - Подожди. Лейла - это та женщина в В-16... которая устроила пожар  в
постели... и о ней ты упоминал, когда говорил о старости?
     - Да. И ты найдешь  тому  подтверждение,  если  снова  встретишь  ее.
Сначала мы вместе искали Дорогу домой. Безуспешно. Потом однажды я  решил,
что мои воспоминания просто не  совпадают  с  настоящим  положением  вещей
вдоль Дороги. И я начал вносить изменения в надежде, что найду  потерянный
путь, если все вернется на прежние места. Но  мир  -  жуткая  неразбериха,
работать с ним невозможно. Я понял, что не смогу изменением в одном месте,
переменой в другом,  заставить  его  стать  таким,  как  во  времена  моей
старости. Но другого способа я не  мог  придумать,  и  поэтому  гнул  свою
линию. Потом Чедвик объявил против меня черную  десятку  и  куски  мозаики
начали становиться на свои места.
     - Не объяснишь ли, каким образом?
     - Нет.
     Рэд выпустил  облачко  дыма  и  посмотрел  в  окно.  Мимо  промчалась
маленькая черная машина. Глядя, как она исчезает вдали, он продолжал:
     - Когда моя жизнь оказалась под угрозой, приступы  стали  повторяться
чаще, и сны стали ярче. Я вспомнил события прошлого. Похожее случалось  со
мной и раньше, каждый раз - в состоянии опасности. Там,  в  лагере,  перед
нападением, когда  я  дремал,  мне  вдруг  пришло  в  голову,  что  Чедвик
совершенно случайно оказал мне вендеттой услугу. Потом, когда мы  удирали,
я  подумал:  "А  что,  если  это  не  случайность?   Допустим,   что   он,
подсознательно, конечно, пытается мне помочь? Вполне возможно,  что  мы  с
ним одной крови, и он как-то понимает, что самому тяжело..."
     Он замолчал.
     - Я все  больше  убеждаюсь,  что  последний  приступ  затуманил  твое
сознание, Рэд. Ты несешь чепуху. Если только ты не умалчиваешь о чем-то.
     - Понимаешь, у меня есть несколько друзей, и до них уже  могли  дойти
слухи о черной десятке. Возможно, что  кто-то  из  них  попытается  убрать
Чедвика, чтобы спасти меня. Я хотел бы этому помешать,  и  теперь  в  этом
заключается цель нашего путешествия.
     - Гм. Жареные гвозди... Если я соглашусь с этой логикой  безумца,  то
станет понятным желание спасти человека, пытавшегося тебя убить. Но  я  не
имел это в виду. Это ты сказал, чтобы только отвлечь  мое  внимание.  Есть
что-то, чего ты не говоришь, и мы уже  подходим  совсем  близко  к  этому.
Выкладывай!
     - Цветы, ты ездил со мной слишком долго. До тебя у меня  было  другое
устройство такого же типа, и мне пришлось его  покинуть,  потому  что  она
начала думать точно так же, как я.
     - Придется взять этот факт на заметку и  покинуть  тебя  первым.  Тем
временем...
     - Собственно, я подумал, что у нее какая-то неисправность. Теперь  же
я подозреваю, что она была более чувствительной, восприимчивой, чем...
     - С таким блоком памяти, как у меня, тебе не  удастся  сбить  меня  с
толку. Что ты скрываешь?
     - Ничего, честное слово. Я ищу пути обратно к существованию,  которое
начинаю теперь вспоминать более ярко.  Ты  это  знаешь.  Я  всегда  был  в
поиске. У меня предчувствие - если этого ты от меня добивался - что  очень
скоро я найду его.
     - Ага! Наконец-то! Отлично, я так  и  подозревал.  Теперь  давай  все
остальное. Как это произойдет?
     - Ну, мне кажется,  что  настоящее  мое  существование  должно  быть,
э-э... завершено прежде, чем другое сможет начаться.
     - Знаешь, я все время чувствовал, что ты приближаешься  к  чему-то  в
этом роде. Это самым жутким образом оправданное  желание  смерти,  которое
мне только приходилось слышать - а мое программирование отличается большой
тщательностью. Добавишь еще что-нибудь? Ты уже решил,  каким  образом  это
будет произведено?
     - Нет... нет. Ты  ошибаешься,  ничего  подобного.  Я  и  не  думал  о
самоубийстве. Это скорее, что-то вроде предопределенности - так, по-моему,
легче всего будет выразиться. Я просто чувствую сейчас, что так все должно
и произойти. И  переход  должен  совершиться  в  соответствующем  месте  и
соответствующими средствами.
     - Ты уже знаешь время, место и эти средства?
     - Нет.
     - Что ж, это  уже  лучше.  Возможно,  вскоре  тебя  посетит  обратное
предвидение.
     - Не думаю.
     - Как бы там ни было, я рад, что ты все мне рассказал. Да,  так  вот,
отвечаю на твой вопрос - нет, я не собираюсь тебя покидать.
     - Но ты можешь получить  повреждения.  Даже  разрушиться,  когда  это
произойдет.
     - Жизнь полна неожиданностей. Я намерен рискнуть. Мондамей не простил
бы меня, если бы я оставил тебя одного.
     - У вас нашелся общий язык, как я понимаю?
     - Да.
     - Интересно...
     - В данный  момент  под  рассмотрением  находишься  ты.  Мои  решения
основаны на логике и фактах, как тебе известно.
     - Известно, но...
     - Никаких  "но",  черт!  Помолчи  минуту,  пока  я  размышляю.  Итак,
нажимать выключатель у меня пока нет достаточных оснований.  Все,  что  ты
мне рассказал, крайне субъективно и отдает паранормальностью.  При  особых
обстоятельствах я согласен принять эту паранормальность. Но проверить  это
у меня нет возможности. Основываться я могу только на знании тебя  самого,
мне хочется верить, что ты знаешь,  что  делаешь.  И  в  это  же  время  я
опасаюсь, что ты совершаешь ошибку.
     - И...
     - Вывод: если я помешаю тебе, и окажется, что прав был ты, а не я,  и
я удержал тебя от чего-то, чрезвычайно для тебя важного, мне  будет  очень
плохо. Я буду чувствовать, что не исполнил  своего  назначения,  не  помог
тебе.  Поэтому  я  считаю  необходимым  сопутствовать  тебе  и   оказывать
поддержку во всем, что ты  будешь  делать,  хотя  основанием  служит  одно
предположение.
     - Это куда больше, чем я мог бы просить тебя, ты ведь знаешь.
     - Знаю. Чертовски благородно с моей стороны. Но поспешу добавить, что
чувствую в равной степени обязанным нажать на тормоза, если  ты  совершишь
какую-то откровенную глупость.
     - Все справедливо.
     - Мне придется это сделать.
     Рэд втянул дым:
     - Думаю, что так.
     Мили тикали внутри его, словно годы...



                                    22

     Маркиз де Сад вдруг бросил перо на стол и поднялся, глаза его странно
сверкали. Он собрал все рукописи из писательского класса в мощную папку  и
проковылял через всю комнату на балкон. Там, в трех этажах  над  парком  и
сверкающими составляющими города, он удалил все скрепки и скобки, и, пачку
за пачкой, отправил листы, словно огромные грязные снежные хлопья, в косой
свет вечернего солнца.
     Исполнив фигуру замысловатого танца, он  послал  вслед  им  воздушный
поцелуй и помахал рукой, провожая  в  полет  последние  листки  с  плодами
большого воображения несостоявшихся писак из полудюжины разных веков.
     -  Бонжур,  аревуар,  адье,  -  воскликнул  он,  потом  отвернулся  и
улыбнулся.
     Вернувшись  к  письменному  столу,  он  поднял  перо  и  написал:  "Я
уничтожил все  ваши  идиотские  рукописи,  сделав  большую  услугу  своему
преемнику. Ни один из вас  не  имеет  ни  крупицы  таланта".  Он  поставил
подпись. Он сложил листок, чтобы взять его с собой и пригвоздить к  дверям
аудитории.
     Потом он вытащил новый лист бумаги.
     "Возможно, вам покажется, - начал он писать, - что  я  самым  гнусным
образом отплачиваю вам за ваше гостеприимство,