а  так  же
бесшумно и незаметно, как и появилась, и через несколько минут
принесла на  деревянной доске  кусок жареного поросенка, груду
жареного картофеля,  политого маслом,  и немного  брюссельской
капусты с  острой приправой.  Еще несколько дней тому назад от
такой  пищи  у  почтенного  доктора  тотчас  же  случились  бы
желудочные  колики;   теперь  же  ее  дразнящий  запах  только
возбуждал  его   аппетит,  а   прелести  молоденькой  служанки
волновали его  воображение. Ставя  на стол  простую деревянную
доску, на  которой было разложено кушанье, девушка наклонилась
так низко,  что помолодевший доктор смог разглядеть ее высокую
грудь под  вышитой крестьянской  рубашкой из  тонкого полотна.
Выпрямившись,  она   откинула  назад  свои  густые,  блестящие
каштановые волосы,  и они  живыми волнами  легли на  ее полные
плечи и  шею,  подчеркивая  прелестный  овал  девичьего  лица.
Доктор Фауст,  до сих пор считавший, что он уже давно вышел из
того возраста,  когда мужчины  испытывают интерес  к подобного
рода вещам,  покраснел,  словно  мальчик.  Он  бросил  быстрый
взгляд на  служанку  -  и  тут  же  отвел  глаза.  Наконец  он
отважился заговорить:
    - Гм...  Вы, должно  быть, недавно  поступили сюда?  Я не
могу припомнить  вашего лица, но кажется, мы с вами уже где-то
встречались?
    - Сегодня  только первый  день,  как  я  работаю  здесь,-
ответила девушка,  улыбаясь так дерзко и вызывающе, словно она
хотела подразнить  сидящего перед ней мужчину. Впрочем, улыбка
красила ее;  очевидно, молодая  кокетка знала это.- Меня зовут
Маргарита, я  родом из  Мекленбурга. Я была птичницей, пока на
нашу землю  не пришел  Густав Адольф  со своими  шведами.  Они
грабили и жгли города и сеяли смерть повсюду, где проходили. Я
бежала на  восток. Однако от своей судьбы не уйдешь, и то, что
должно было случиться, случилось со мной...
    Фауст  кивнул,  очарованный  неспешной,  простой  манерой
разговора этой девушки и ее здоровой красотой,- и вдруг опять,
как полчаса  назад в  своем рабочем кабинете, ощутил небывалый
прилив сил.  Волшебное превращение,  которое началось на Кухне
Ведьм, завершилось  в таверне.  Почтенный доктор  окончательно
переродился душой и телом.
    - Я  доктор Иоганн  Фауст,- сказал  он.- Может  быть,  вы
слышали кое-что обо мне.
    - Разумеется,  слышала, сударь,- ответила Маргарита. В те
времена  ученые-алхимики   пользовались   столь   же   широкой
популярностью, какою  в наши  дни пользуются  звезды кино  или
эстрады, и  слава наиболее  выдающихся из них гремела по всему
свету.- А  скажите, вы и вправду один из тех мастеров, которые
могут наколдовать  целую кучу  драгоценных камней или красивый
наряд для девушки?
    Фауст  не   успел  ответить  -  из-за  соседнего  столика
раздался громкий возглас:
    - Эй,  кто-нибудь! Мой  винный кувшин  успел  просохнуть!
Принесите токайского или рейнского, да поживее!
    - Я  должна идти,-  улыбнулась Маргарита,-  подавать вина
каждому свину.
    - Почему  бы вам не навестить мое скромное жилище сегодня
вечером? -  предложил ей ученый доктор, робея, словно студент,
назначающий приглянувшейся ему красотке свое первое свидание.-
Я бы мог показать вам два-три безобидных заклинания.
    - Отлично!  - сказала  Маргарита.- Я работаю до восьми. А
до тех пор - _hasta la vista_.
    Удивив Фауста иностранной фразой, столь необычно звучащей
в устах  простой деревенской  девушки, она быстрой, но плавной
походкой пошла  прочь от  его столика  - подносить  вина и еду
другим клиентам.

     9

    Пообедав в  таверне, Фауст  вернулся  домой.  До  прихода
Маргариты оставалось  еще много времени, и он решил прибраться
в своей  квартире. Он стащил в угол перед входной дверью мусор
и  старый   хлам,  которого   порядком  накопилось  в  рабочем
кабинете:  дохлых   кошек,  которых   ученый  доктор   пытался
заставить плясать перед ним с помощью таинственных заклинаний,
кастрюльки и  миски с  прокисшим борщом  и овсянкой  - они уже
целый месяц пылились на полках в его кабинете - и большую кучу
грязной  одежды,   которую  нерадивая   служанка  должна  была
выстирать  и  погладить  еще  на  позапрошлой  неделе.  Подняв
тяжелые пыльные  шторы и  открыв ставни,  он стал проветривать
комнаты.  В   комнату  ворвался   душистый  весенний  ветерок,
принесший с  собой запахи  молодой листвы  и пасхальной сдобы.
Женщины во  многом отличаются  от  ученых  алхимиков,  подумал
доктор  Фауст.  Они  уделяют  слишком  много  внимания  всяким
пустякам, о  которых он  сам уже  давно  перестал  заботиться.
Чтобы заглушить  неприятные запахи,  он зажег маленькую медную
курильницу, бросив  в нее  немного ладана - серый дымок поплыл
по комнате, щекоча ноздри доктора Фауста.
    Подбросив  в   камин  несколько   новых  поленьев,  Фауст
поставил на  огонь большой  котел воды. Через несколько минут,
когда вода  согрелась, он разделся и тщательно вымылся горячей
водой с  мылом, чувствуя  себя при этом крайне неловко, словно
человек, совершивший какую-то глупость на глазах у целой толпы
праздных зевак. Какого черта, подумал он, пытаясь прогнать это
неприятное ощущение.  В конце  концов, на  дворе весна, и надо
смыть с себя накопившуюся за долгие месяцы зимнюю грязь вместе
с  хандрой.   Надев   свежую   сорочку   и   чистую   шелковую
профессорскую мантию,  Фауст расчесал  мокрые волосы  -  после
посещения Кухни  Ведьм его  кудри  стали  значительно  гуще  и
темнее. Покончив  наконец со своими домашними делами и приведя
себя в  порядок, знаменитый  алхимик  с  удивлением  обнаружил
прилив возбуждения,  от которого  он успел отвыкнуть за долгие
годы одиночества.  Помолодевшее тело  напоминало ему  о  давно
умолкших чувствах.  Доктор Фауст  задумался: он  никак не  мог
припомнить, сколько  лет прошло со дня его последнего свидания
и кто была та молодая особа, с которой он встречался.
    Маргарита не  заставила  себя  долго  ждать:  она  пришла
вскоре после  того, как  часы пробили восемь. Солнце садилось,
землю окутывали  голубоватые сумерки.  Последний луч скользнул
по фигурке  девушки, когда  она переступала порог холостяцкого
жилища; освещенная  розовым светом,  она показалась Фаусту еще
красивее, чем  при первой  встрече. Любопытная от природы, как
всякая  женщина,   Маргарита  обошла   всю  квартиру   ученого
алхимика, заглядывая  в каждый  угол, охая  над его  колбами и
тиглями и  с интересом  рассматривая книги  на разных  языках,
стоящие на пыльных полках. Фаусту, не успевавшему объяснять ей
назначение  многих   предметов,  которыми  был  заставлен  его
кабинет, чудилось,  что вместе с тонким ароматом духов девушка
принесла с собою в его комнату нежно-золотистое сиянье, словно
тот последний  солнечный луч,  что упал на нее, запутался в ее
пышных волосах.
    Настроение доктора  Фауста было бы прекрасным, если бы не
воспоминания о  сегодняшнем утре,  начавшемся столь  неудачно.
Фауст  чувствовал   себя   не   только   ограбленным,   но   и
оскорбленным. Он  вынужден был  довольствоваться  малым  в  то
время, когда  какой-то плут и мошенник забрал себе все то, чем
он мог  бы сейчас  обладать; он  упустил столь прекрасный шанс
стать сильнее  сильных мира сего отнюдь не по своей вине, а по
роковой ошибке  посланника  Сил  Тьмы,  явившейся  результатом
небрежности  в   работе.  По-видимому,   Мефистофель  даже  не
попросил  самозванца   предъявить   документ,   удостоверяющий
личность! Он  поверил обманщику  на слово! Эта мысль не давала
Фаусту покоя,  и всякий  раз, вспоминая  об украденной  у него
сделке с  дьяволом, ученый  алхимик хмурил  брови  и  чуть  не
скрежетал зубами от злости.
    Спустя некоторое  время Фауст не без удивления обнаружил,
что они  с Маргаритой лежат, тесно прижавшись друг к другу, на
узкой и  жесткой койке,  где обычно  спал одинокий  доктор.  У
изголовья их  ложа стояла  бутылка вина  - неизменная спутница
веселой   беседы   и   любви.   Однако   вместо   восторженных
комплиментов  красоте  подруги  и  нежных  слов,  которые  так
нравятся девушкам и помогают мужчинам завоевывать сердца своих
избранниц, с губ доктора Фауста слетали горькие жалобы.
    Маргарита   внимательно    выслушала   длинный    рассказ
знаменитого алхимика  о том,  что приключилось  с ним  сегодня
утром.  Казалось,   этот  разговор   занимал  ее  больше,  чем
редкости,  собранные   в  квартире   Фауста,  которые   она  с
любопытством рассматривала  примерно полчаса  тому  назад.  Но
пока Маргарита слушала, мысли ее текли совсем по иному руслу.
    - Как  было бы  чудесно,-  сказала  девушка,  мечтательно
глядя на  мерцающий огонь  в камине,- если бы ты смог овладеть
теми несметными  богатствами, которые  обязательно должен  был
предлагать Мефистофель!  И тогда... тогда, если бы у тебя была
девушка, ты  бы мог осыпать ее золотом, драгоценностями и... и
другими  щедрыми   дарами.   Тебе   доставляло   бы   огромное
удовольствие глядеть, как она радуется всем этим вещам.
    - Мне  кажется, что  ты права,- ответил ей Фауст,- хотя я
до сих  пор как-то  не думал  об этом.  Но раз уж речь зашла о
дорогих подарках, то взгляни-ка сюда...
    Взяв  медное   кольцо,  Фауст   подбросил  его   вверх  и
пробормотал несколько слов на непонятном языке. Перевернувшись
в воздухе  несколько раз, кольцо упало на его ладонь, сверкая,
словно алмаз  - Малое  заклинание превратило  медь  в  циркон.
Маргарита была  в восторге.  Она тотчас  же надела  кольцо  на
палец, любуясь  его блеском.  Кольцо было  великовато  для  ее
тонкой руки,  но она  весело прощебетала,  что знакомый ювелир
подгонит его как раз по ее мерке и ничего не возьмет за работу
- стоит только улыбнуться и попросить поласковей. А пока... не
может ли  ее дорогой  Фауст показать ей еще несколько подобных
фокусов?
    Повинуясь ее  просьбе, Фауст  заставил  расцвести  бутоны
алых  роз   на  тонких,   засохших  стебельках,   торчащих  из
цветочного горшка.  На цветах  блестели капли росы; по комнате
разливался восхитительный  аромат. Знаменитый  алхимик  поднес
букет своей  даме. Сухо поблагодарив Фауста, Маргарита приняла
розы и  спросила, нельзя  ли вновь  вернуться  к  превращениям
каких-нибудь простых  предметов  в  драгоценности?  Эти  трюки
очень забавны,  к тому  же ей  так понравился  предыдущий опыт
ученого доктора... И Фауст осыпал ее блестящими безделушками -
яркими, немного  вульгарными брошками  и булавками.  Эти  вещи
были сделаны  из чистого  золота, но  человек, знающий  толк в
ювелирном искусстве,  оценил бы  их  не  слишком  высоко.  Что
поделаешь: даже  самый искусный  алхимик не  может собраться с
силами, когда  хмель и  любовь кружат голову! Однако Маргарита
была довольна, и улыбка вновь заиграла на ее румяных губах.
    Наконец, овладев собой, а может быть, почувствовав прилив
творческого вдохновения,  Фауст  припомнил,  как  однажды  ему
удалось повторить  один  забавный  опыт,  впервые  проведенный
знаменитым Альбертом  Магнусом во  время  его  путешествия  по
Леванту. Фауст  взял одну  из волшебных  роз,  которые  он  за
считанные мгновенья  вырастил для  своей подруги,  и, взмахнув
над нею  руками, скороговоркой  произнес  одно  могущественное
этрусское заклинание  - этому  заклинанию он научился во время
своей поездки  в Неаполь. Роза превратилась в изящный медальон
- яркий кристалл бирюзы в оправе из чистого серебра.
    -  Изумительно!   -  воскликнула   Маргарита,   всплеснув
руками.- Но как ты все это делаешь?
    - Очень  просто,- улыбнулся  Фауст.- Ловкость рук, ну, и,
конечно, умение, своего рода ноу-хау.
    -  Но   если  ты  умеешь  превращать  самые  обыкновенные
предметы в  такие прекрасные  вещи, значит,  ты  можешь  стать
сказочно богатым!  Почему же  ты  живешь  в  таком...-  и  она
примолкла, очевидно,  не сумев  подобрать подходящего  слова и
боясь  обидеть  доктора,  только  что  сделавшего  ей  богатые
подарки.  Однако   она  указала   на  незатейливое   убранство
холостяцкой квартиры  столь красноречивым жестом, что Фауст не
смог удержаться от смеха.
    -  Я  никогда  не  стремился  к  богатству,-  ответил  он
удивленной  девушке.-   Моими  единственными  и  неподдельными
сокровищами были  знания. Я проник в тайну Философского Камня,
который дает  обладающему им  человеку мудрость,  а отнюдь  не
золото, как полагают многие невежды.
    - Я  понимаю,- ответила  Маргарита.-  И  какова  же  цена
этой... мудрости?
    - Прошу прощения?..
    - Ну,  люди всегда  делают одно,  чтобы  получить  другое
взамен. Разве  ты не  знаешь? Например,  они выращивают зерно,
потому что  им нужен  хлеб. Они идут на войну, ибо хотят мира.
Они убивают  ради сохранения жизни. Человек вынужден трудиться
во имя  какой-нибудь цели,  и его  труд является платой за то,
что он получает.
    - Господь  с тобой,  дитя мое!  -  воскликнул  удивленный
Фауст.- Ты,  кажется, решила  заняться  философией  -  наукой,
созданной не  для  прекрасной  женской  головки.  Ты  невольно
затронула один  из  интереснейших  вопросов,  над  разрешением
которого  философы  бьются  уже  не  одну  сотню  лет.  Однако
правильно ли  я понял  твой вопрос:  ты хочешь  знать,  какова
конечная цель моих поисков ключей знания и мудрости?
    - О! Как точно ты выразил то, что я хотела сказать!
    Фауст улыбнулся ей:
    - Знание  и мудрость  сами по  себе являются целью, они -
моя награда;  они не  требуют никакой "платы", как ты изволила
выразиться.
    - Почему  же ты тогда так злишься на мошенника, выдавшего
себя за  доктора Фауста  перед Мефистофелем? Ведь если тебе не
нужно ничего,  кроме поиска  ключей знания,  то,  выходит,  ты
ничуть не  пострадал от  того, что  кто-то  украл  заслуженную
тобой награду.  Вся твоя  мудрость осталась  с тобой,  и  тебе
ничто не  мешает продолжать  заниматься тем,  чем ты занимался
раньше.
    - Гм-м...-  только и  смог  произнести  Фауст;  очевидно,
вопрос Маргариты весьма озадачил его.
    - А  что ты  собирался делать,-  продолжала тем  временем
девушка,- после  того, как  в конце концов достиг бы той самой
мудрости, к которой ты так упорно стремился?
    - Продолжал бы искать еще большей мудрости.
    - Ну, а когда ты изучишь все, что только можно изучить?
    Фауст чуть  помедлил с  ответом,  размышляя  над  словами
Маргариты:
    - Когда  человек достигает  потолка  своей  мудрости,  он
приходит к  наслаждению. Наслаждению  разумом и  всеми  своими
чувствами, которые  находятся в полной гармонии друг с другом.
Он наслаждается  едой и  питьем,  вином  и  водой,  любовью  и
созерцанием заката  солнца, сном  и бодрствованием  -  словом,
каждой минутой  своего бытия.  Но мы, философы, обычно считаем
эти простые  радости жизни  чем-то второстепенным, заслоняющим
главное  -  вроде  скорлупы,  скрывающей  золотое  ядро  ореха
Мудрости. Поэтому мы придаем им так мало значения.
    - Ну,  где здесь скорлупа, а где орех, пока еще не совсем
ясно,-  возразила   Маргарита.-  Если   судить  по-моему,  то,
достигнув мудрости,  ты кое-что получаешь взамен - значит, это
и является  ценой твоего  знания. Что  ты скажешь на это? Ведь
душа и  тело едины, доктор Фауст. Питая одно, не надо забывать
о пище для другого.
    - Еще  существует религия,- продолжал Фауст; казалось, он
расслышал или  просто не  обратил внимания  на последние слова
Маргариты.-  Ее  ставят  превыше  всего,  утверждая,  что  она
заключает в себе вершину человеческой мудрости, начало и конец
земного бытия.  Однако я никогда не мог принять ее в том виде,
в котором  она существует  - с  ее  слепой  верой  и  догмами,
которые обычно  принимаются без всяких оговорок и размышлений,
тем самым  убивая свободу духа - единственную религию, которую
я исповедовал, и которую буду отстаивать до последнего вздоха.
Моя  "вера"   говорит  мне,  что  лучше  всего  придерживаться
здравого смысла  и жить  своим умом,  а  на  теми  нелепыми  и
смешными суевериями,  которые  может  преподнести  мне  какой-
нибудь полуграмотный священник.
    Увлекшись  рассуждениями   на  философские   темы,  Фауст
вскочил с  койки, где  полулежала нагая  Маргарита. Накинув на
плечи широкий плащ (первое, что попалось ему под руку), доктор
начал  расхаживать  взад  и  вперед  по  комнате,  возбужденно
жестикулируя и разговаривая вслух с самим собой.
    - По  правде говоря,  каждый философ мечтает о том высшем
мгновении, когда  Истина откроется  ему в  своей  полноте.  Он
стремится к этому всю жизнь, однако немногие могут похвалиться
тем, что пережили такие минуты, в которые хочется воскликнуть:
_Остановись, мгновенье,  ты прекрасно!_  О, если бы кто-нибудь
помог мне  достичь этого вожделенного мига! За такое счастье я
мог бы  продать свою  душу самому  дьяволу!.. Вполне возможно,
что Мефистофель,  зная об  этом, явился,  чтобы предложить мне
подобную сделку  - ведь  он прибыл  с  неким  поручением,  как
полномочный представитель  Сил Тьмы...  Очевидно, предлагаемый
им договор  содержал весьма  соблазнительные вещи, и к тому же
был рассчитан  на долгий  срок - иначе зачем Мефистофелю нужно
было подвергать  меня (а  точнее, мошенника, назвавшегося моим
именем)   процедурам    полного    омоложения?..    Проклятье!
Мефистофель собирался  показать мне  все чудеса  обоих миров -
как  земного,   так  и   потустороннего.  Теперь  божественной
красотой, за  один лишь  взгляд на которую я мог бы отдать всю
свою ограниченную  земную мудрость  и  даже  свою  бессмертную
душу, упивается  наглый самозванец. Не говоря уже о роскоши, в
которой купается  этот негодяй...  Все-таки мне интересно было
бы знать,  на какую  приманку адских сил попался тот, кто увел
дьявольский договор  прямо у  меня  из-под  носа.  Обыкновенно
демоны предлагают  смертным стандартный и довольно примитивный
набор благ - долгая жизнь и несметное богатство,- по-видимому,
недооценивая то  мощное влияние,  которое имеет  на наши  души
прекрасный пол.  Ах, одной  прелестной женщине,  если она того
пожелает, гораздо  легче заставить  мужчину свернуть  со стези
добродетели, нежели  целой толпе  чертей с самыми заманчивыми,
но  -  увы!  -  столь  однообразными  обещаниями.  Всего  лишь
несколько улыбок и нежных взглядов - и бывший праведник падает
в объятия греха... Однако я отвлекся... Вор-самозванец отнял у
меня все!  Доктор Фауст  должен был стать величайшим из людей,

сказать, что  вера в  свою счастливую  звезду, в  мое  высокое
предназначение  поддерживала   меня  в  самые  трудные,  самые
горькие минуты.  И  эта  прекрасная  мечта  разбилась,  словно
хрупкое стекло,  под тяжким  молотом  судьбы...  Ты  понимаешь
меня, Маргарита? У меня был шанс сыграть по-крупному, поставив
на карту все. Больше такого случая уже не представится.
    - Ты не должен отступаться! - воскликнула Маргарита.
    - Я и не думал об этом! - ответил ей Фауст.- Но как быть?
Мефистофель и  тот парень,  которого он  забрал  вместо  меня,
могут сейчас  носиться где  угодно. Я  просто не  знаю, где их
искать...
    И тут  до ушей знаменитого алхимика долетел знакомый звук
-  звон   церковных  колоколов:   наступил  час  торжественной
вечерней службы.  Этот звон  помог разогнать  мрачные его думы
нынче утром;  припомнив свою  неудачную прогулку до таверны на
углу Малой  улицы Казимира,  чуть было  не стоившую ему жизни,
доктор Фауст  помрачнел. Но колокола продолжали так настойчиво
дребезжать и  звенеть на  все лады,  словно их  длинные  языки
хотели сообщить ученому доктору что-то очень важное.
    Праздник Пасхи.  Его отмечают  повсюду -  на  Земле  и  в
Небесных Сферах.  Люди начинают  готовиться к  нему задолго до
его прихода...  Но в  это же  самое  время  Силы  Тьмы  служат
_черную  мессу_,   которая   непременно   должна   закончиться
сатанинским балом,  или шабашем,  как его  называют здесь,  на
Земле...
    Вот где нужно искать Мефистофеля и лже-Фауста!
    - Я  понял, где  они могут  быть! -  вскричал  Фауст.-  Я
тотчас же  отправлюсь следом за ними