го себе позволяешь, девочка, слишком  много.  Призраки  и
другие сверхъестественные существа терпеть не могут, когда  их  допрашивают.
Мы делаем предсказания - а уж интерпретировать их не обязаны.
   Эйрадис помешала бульон, не торопясь, съела  одну  ложку,  потом  вторую.
Бульон  остыл  и  стал  невкусным.  Она  отодвинула   чашку.   Выглянула   в
непрозрачное окно, поверхность которого украшали сверкающие блестки льдинок,
и негромко проговорила, словно для себя:
   - Интересно, ответит ли на мои вопросы Король Зимы? Он так мне  улыбался,
когда мы танцевали. Может быть, он скажет, зачем  Танатосу  понадобился  мой
ребенок.
   У нее за спиной раздался громкий треск, словно железная  цепь  ударила  о
голый камень.
   - Королю Зимы наверняка известно, почему Танатос хочет забрать твое дитя,
девочка, но я сомневаюсь, что он прямо ответит на твой вопрос.
   - А ты?
   - Я ничего не знаю, девочка.
   - Поможешь мне узнать?
   Долгая тишина. Эйрадис наблюдала за  тем,  как  падает  снег  за  толстым
стеклом; ее заворожили скорее мерцающие тени, чем сам снегопад. Пронзительно
выл ветер, и Эйрадис порадовалась тому, что архитекторы  принесли  в  жертву
историческую точность ради комфорта.
   - Ты мне поможешь. Призрак?
   - А ты больше не станешь танцевать с Королем Зимы?
   - Не стану.
   - И будешь оставаться в тепле и хорошо есть, дабы дитя выросло сильным?
   - Обещаю.
   - Что ж, тогда я помогу тебе в твоих поисках, девочка. Не  могу  обещать,
что мы найдем все ответы, но я попытаюсь.
   Эйрадис повернулась и внимательно взглянула на призрака. Он стоял, слегка
опустив плечи, в своей потрепанной блузе  и  обвисших  бриджах.  Босые  ноги
покрывали  мозоли.  Однако  лодыжка,  к  которой  была   пристегнута   цепь,
оставалась такой же гладкой, как и другая.
   - Как тебя зовут?
   - Не знаю. - Голос исчезал вместе с призраком. - Не знаю. Некоторые  вещи
лучше забыть.
   Эйрадис долго размышляла над словами призрака,  а  потом  взяла  чашку  с
холодным бульоном. Небо потемнело.
   Она оторвет Джона от его  вычислений.  Они  разведут  огонь  в  камине  и
поужинают при свечах. А потом продолжат собирать  головоломку  -  мост  Моне
<знаменитая картина Клода Моне "Мост через Темзу".>, которая никак не желала
им поддаваться.
   Тихонько напевая, Эйрадис спустилась по лестнице, так и не  услышав,  как
плач банши влился в вой ветра за окнами.

***

   Джон Д'Арси Доннерджек продолжал работу  над  дворцом,  постепенно  внося
требуемые изменения. По утрам, возвращаясь в кабинет, он узнавал, приняты ли
его поправки. Или находил новый список уточнений. Однажды в  конце  рабочего
дня, оставив все изменения в  машине  и  назвав  обычный  адрес,  Доннерджек
впервые добавил личную записку: "Насколько  серьезно  вы  говорили  тогда  о
первенце?"
   На следующее утро в конце очередного списка он прочитал ответ: "Абсолютно
серьезно".
   Вечером Джон отправил новое послание: "А что вы готовы взять взамен?"
   Ответ   последовал   незамедлительно:   "Я   не   собираюсь   торговаться
относительно того, что мне принадлежит".
   Доннерджек написал: "А как насчет самой полной музыкальной  библиотеки  в
мире?"
   "Не искушай меня, Доннерджек".
   "Нельзя ли нам встретиться и все спокойно обсудить?" - спросил Джон.
   "Нет", - пришел короткий ответ.
   "Наверняка существует что-то, чего вы хотите больше".
   "У тебя этого нет".
   "Я попытаюсь достать".
   "Дискуссия закончена".
   Доннерджек вернулся к работе, внося блистательные  изменения  по  просьбе
Танатоса и предлагая свои. Многие из них были позднее одобрены.
   Однажды, открыв интерфейс  полного  поля  на  Большую  Сцену,  Доннерджек
услышал пение волынки. Подойдя к ближайшему окну,  он  выглянул  наружу,  но
никого не увидел. Тогда он вышел в коридор. Здесь музыка стала тише.
   Вернувшись в кабинет, Джон сообразил, откуда доносятся звуки.
   Он шагнул на Сцену, и у него возникло  ощущение,  будто  он  оказался  на
берегу и  переместился  на  несколько  миль  к  востоку.  Как  всегда,  Джон
установил свободное сканирование изображения - его окружал  типичный  пейзаж
северного шотландского  высокогорья.  Не  вызывало  сомнений,  что  источник
музыки находится где-то здесь.
   Доннерджек провел рукой над одним  из  ключевых  участков,  и  в  воздухе
возникло меню. Он нажал указательным пальцем на полукруглую иконку, а  когда
голографическое изображение  затвердело,  повернул  руль,  нажал  на  газ  и
помчался в ту сторону, откуда доносилась музыка.
   Мимо проносились пейзажи  Вирту  -  горы,  горы,  горы.  Волынка  звучала
оттуда, однако можно всю жизнь потратить на поиски среди бесконечных  утесов
и горных кряжей.
   Джон  потянул  руль  на  себя,  чтобы  подняться  выше.  Череда   хребтов
продолжалась, они частично скрывали друг друга, а  на  высоте  музыка  стала
едва слышной. "Отчего я встревожился, - спросил у себя Доннерджек, -  почему
пытаюсь обнаружить источник этого  самого  обычного  в  Вирту  явления?"  Но
пронзительные звуки звали его за собой, задев какую-то древнюю струну в душе
и превращая незамысловатую песню волынки в нечто чрезвычайно важное.
   Он продолжал поиски, поднимаясь по спирали все выше и выше, и  наконец  в
небольшой долине заметил человека с волынкой в руках. Тот стоял  на  вершине
огромного камня. Джон опустился и осторожно подошел  к  музыканту  -  вскоре
человек и валун оказались в пределах досягаемости Большой Сцены.
   Доннерджек  остановился  в   нескольких   десятках   шагов,   разглядывая
щеголевато одетого мужчину  с  аккуратной  бородкой,  кинжалом  у  колена  и
клеймором <сабля шотландских горцев.> на поясе.
   Слушая музыку, Джон заметил,  как  меняется  окружающая  местность:  горы
превращались в долины, рождались новые горные хребты. Ему пришло  в  голову,
что  природа  каким-то   непостижимым   образом   подчиняется   неизвестному
музыканту. Казалось, все вокруг, выполняя  волю  местного  Хранителя,  стало
пластичным и танцует под пронзительные, диковинные звуки.
   Через некоторое время  он  заметил  неожиданное  движение  на  вересковой
пустоши.  Небольшое  пятнышко  мрака  переместилось,  приблизилось.  Пустошь
начала тускнеть и уменьшаться.
   - Привет, - раздался тихий голос. -  Музыка  -  замечательная  штука,  не
правда ли?
   Доннерджек присмотрелся и понял, что пятнышко мрака - это черный мотылек.
   - Он еще долго будет играть, - продолжал мотылек.  -  "Оркестр  Титанов",
довольно длинная пьеса.
   - Кто? - спросил Доннерджек. Мотылек вспорхнул ему на  плечо,  чтобы  его
голос не заглушала волынка.
   - Вулфер Мартин Д'Амбри, - последовал ответ.  -  Тот  самый,  что  привел
призрачный полк Небопы к бесчисленным победам в дни  Творения.  В  некотором
смысле, он потерянная душа, Призрачный Волынщик.
   - Призрачный Волынщик? Почему его так называют?
   - Потому что у него нет собственного мира и он скитается, словно призрак,
в поисках своего потерянного полка.
   - Боюсь, я никогда не слышал его истории.
   - То было в давние времени, когда царства вели междоусобные войны,  когда
границы легко менялись и когда союз систем произвел на свет  Вирту.  Законов
не  существовало,  наступил  период  хаоса  и  великого  перемещения;  эйоны
пытались сохранить свои владения, не поддаваясь давлению со всех сторон. Мир
появился на свет и вступил на свой путь, но первые  его  шаги  были  ужасны,
хотя со стороны такого впечатления и не создавалось. Казалось, будто  прошло
всего несколько мгновений, но на самом деле миновала целая вечность.
   - Я знаю, в моей реальности времени действительно прошло совсем немного.
   Послышался музыкальный смешок.
   - Уверяю тебя, все наделенные  разумом  обитатели  Вирту  ощутили  каждую
прошедшую минуту.
   -  В  мои  намерения  вовсе  не  входило  умалять  чужие  страдания.   Ты
присутствовал при тех событиях? Мотылек - хрупкое существо, особенно в столь
жестокие времена.
   И снова раздался негромкий смех.
   - Если тебе попадутся хроники тех событий, поищи там имя "Алиот".
   Доннерджек перевел взгляд на волынщика.
   - Кажется, мы немного отвлеклись.
   - Верно. Небопа придумал отряд  смертельных  бойцов.  Он  вызывал  его  к
жизни, когда ему были нужны опытные воины.
   Волынщик издал особенно громкую ноту, когда Доннер-Джек покачал головой.
   - Ты сказал "придумал"?
   - Да. Обычное дело во времена Великого Потока - бог создавал все,  в  чем
нуждался,  при  помощи  своего  могучего  воображения.  Сейчас  они  уже  не
занимаются  подобными  вещами  -  слишком  много  усилий.  Но  тогда  Небопе
требовалась непобедимая армия.
   - Он их просто вообразил, и они возникли?
   - О нет!  Даже  богу  нужно  сначала  подготовиться.  Он  должен  заранее
представить себе каждого как отдельную личность, с определенной внешностью и
характером. Он должен увидеть их так же ясно, как  мы  с  тобой  видим  друг
друга. Только тогда, сочетая воображение с  волей,  можно  вызвать  воина  к
жизни и послать на поле битвы.
   - Конечно. И ему по силам отозвать раненых, исцелить их,  а  потом  снова
отправить в сражение.
   - Да, один бог в  состоянии  заменить  целый  полевой  госпиталь.  Легион
Небопы производил потрясающее впечатление, но ярче всех выделялся  волынщик,
Д'Амбри. Конечно, он и сам участвовал в битвах и проявил  чудеса  храбрости.
Пожалуй, он был лучшим из лучших.
   - И что же случилось потом?
   - Нужда в кровопролитии стала  возникать  все  реже,  Не-бопа  постепенно
перестал обращаться за помощью к своему  Легиону.  Затем,  после  одного  из
величайших победных сражений, он призвал воинов к себе и  отправил  спать  в
свою память. Все вернулись в мгновение ока; все, кроме волынщика на  вершине
холма.
   - А почему не вернулся он?
   - Никто не знает. Полагаю, у него имелось то, чего не было у остальных  -
музыка. Она дала ему индивидуальность, и волынщик  перестал  быть  одним  из
множества воинов - пусть и великих.
   - И что дальше?
   - А дальше Небопа призывал  отряд  еще  несколько  раз,  и  воины  всегда
возникали без волынщика. Говорят,  некоторое  время  Небопа  безуспешно  его
разыскивал, однако вскоре битвы закончились, и он никогда  больше  не  будил
своих воинов. А волынщик скитается в поисках потерянного легиона: играет  на
волынке по всему Вирту, зовет своих товарищей.
   - Жаль, что он не может о них забыть и начать новую жизнь.
   - Кто знает? Может, когда-нибудь...
   Неожиданно  музыка  смолкла.  Доннерджек  поднял  взгляд  и  увидел,  как
волынщик скрылся за валуном, на котором только что стоял.
   Доннерджек  зашагал  вперед.  Воспоминания   этого   человека   бесценны!
Благодаря его рассказам будет открыта новая страница в познании Вирту.
   Доннерджек обогнул валун, но волынщика нигде не увидел.
   - Вулфер! - позвал Доннерджек. - Вулфер Мартин Д'Амбри! Мне необходимо  с
вами поговорить. Где вы?
   Ответа не последовало.
   Когда он вернулся на прежнее место, черный мотылек тоже исчез.
   - Алиот? - позвал Доннерджек. - Ты еще здесь?
   И снова никакого ответа.
   Доннерджек хотел уже было возвращаться  домой,  но  в  последний  момент,
повинуясь импульсу, активировал управление и  взмыл  вверх.  Никаких  следов
волынщика, но на него произвели  впечатление  изменения  местности,  которые
произошли благодаря музыке. Пологие холмы стали  круче,  а  крутые  стены  -
отвесными. Земля вокруг валуна казалась ободранной, голой, словно явилась из
давних времен.
   Доннерджек спустился и восстановил обычную программу,  которая  позволяла
ландшафту Вирту перемещаться внутри Большой Сцены. Он мог  сделать  реальным
любое проплывающее мимо изображение. Однако ничего не стал предпринимать. Он
вернулся в собственный мир.

***

   Эйрадис заметно располнела к  тому  времени,  когда  ей  наконец  удалось
встретиться с банши. Они с Джоном уже  довольно  давно  освоились  в  замке,
редко покидая островок шотландской жизни и получая  удовольствие  от  своего
уединения. Впрочем, Эйрадис понимала: помимо всего  прочего,  таким  образом
они сводят до минимума ненужные вопросы о происхождении жены Доннерджека.
   Эйрадис полностью поддерживала желание Джона сохранить в тайне тот  факт,
что она родилась в Вирту. Она отлично знала, что это не навсегда. Доннерджек
показал, как постепенно вводит сведения о ней в базу данных Веритэ.  Однако,
занимаясь проектом Дворца для Танатоса и решая проблемы, порой возникающие в
институте  Доннерджека,  ён  решил  временно  отложить  начало   полновесной
кампании. Эйрадис не возражала. Воспоминания о том, что ей довелось пережить
на Непостижимых Полях - хотя она и не очень хорошо  помнила  подробности,  -
продолжали ее преследовать. Жизнь в изолированном замке рядом  с  призраками
и, роботами вполне устраивала девушку.
   И все же порой она уходила из  замка,  чтобы  побродить  по  каменистому,
пустынному побережью. Рыбаки никогда  не  приставали  здесь  -  под  волнами
скрывались многочисленные  подводные  скалы,  а  жители  соседней  деревушки
слишком часто испытывали на своей шкуре холод  и  непогоду,  чтобы  находить
подобные прогулки романтичными.
   Зато Эйрадис получала от них удовольствие. Шло  время,  и  она  все  чаще
отправлялась на побережье, одевшись  потеплее,  чтобы  успокоить  роботов  и
призраков. И вот однажды туманным утром она встретилась с банши.
   Сперва Эйрадис решила, будто какая-то девушка из деревни пришла постирать
на берег. Впрочем, она сразу же поняла, сколь безумно это предположение. Кто
станет стирать  белье  в  холодной  соленой  воде,  когда  в  деревне  полно
стиральных машин и сушилок?
   Не в силах справиться с любопытством, она поспешила подойти поближе, хотя
живот мешал ей двигаться по усыпанному галькой берегу с прежним проворством.
Оказалось, что первое впечатление было правильным  -  девушка  действительно
полоскала белье в соленых водах фиорда.
   - Мисс? - позвала Эйрадис, жалея, что  плохо  знает  местное  наречие,  -
впрочем, призраки вряд ли сумели бы научить ее современному языку.  -  Мисс?
Вы что-нибудь потеряли? Могу я вам помочь?
   При звуках голоса Эйрадис девушка - нет, женщина - выпрямилась, продолжая
стоять по щиколотку в воде, и в тот же миг то, что она стирала, исчезло,  но
прежде Эйрадис успела заметить кусочек клетчатого материала.  Когда  женщина
повернулась к ней лицом,  Эйрадис  поняла,  почему  сначала  приняла  ее  за
девушку, - незнакомка отличалась удивительно хрупким сложением, хотя  в  ней
чувствовалась внутренняя сила, а в зелено-серых глазах горел огонь.
   Эти глаза притягивали, и Эйрадис успела подойти совсем близко, прежде чем
обратила внимание  на  поразительную  красоту  женщины.  Прямые  шелковистые
волосы, точно лунное сияние, ниспадали почти до  самой  земли.  Несмотря  на
простое платье с ленточкой на шее и поясом под  маленькой  округлой  грудью,
посадка  головы  и  черты  лица  выдавали  аристократическое   происхождение
незнакомки. На руках никаких следов тяжелой работы,  длинные  тонкие  пальцы
украшали идеально ухоженные ногти.
   - Вы не из деревни, - заявила Эйрадис, с трудом удерживаясь от  реверанса
(не следует забывать  -  именно  она  являлась  женой  владельца  замка).  -
Пожалуйста, скажите мне, кто вы?
   - Я здешняя caoineag. Из старых лэрдов <помещик, владелец наследственного
имения.>, которые возвели первые крепости, - на их месте  ваш  муж  построил
замок, ставший для вас домом.
   У женщины оказался нежный и мелодичный  голос,  но  что-то  в  ее  манере
держаться вызвало у Эйрадис дрожь и заставило положить руку на живот.
   - Caoineag? Я не понимаю?
   - Плакальщица, - последовал ответ. - Призрак крестоносца называет меня на
ирландский манер банши - его мать была ирландкой, хотя он уже забыл.
   - Вам известно его имя?
   - Да, но бедняга не хочет его слышать. Как только он узнает, то сразу все
вспомнит. - Банши взглянула своими зелено-серыми глазами на  Эйрадис.  -  Ты
собираешься спросить у меня, что я здесь делаю?
   - Нет, я думала, вы тут живете, как остальные призраки из замка.
   - Тебе бы следовало больше удивляться. - Выражение лица банши не было  ни
злым, ни добрым. - Ты знаешь, в чем заключаются мои обязанности?
   -  Призрак  крестоносца  говорил,  что  ваш  плач  является  приметой   -
предсказанием смерти, -  после  некоторых  колебаний  ответила  Эйрадис,  не
убирая одну руку с живота, а другой запахивая плащ,  словно  толстая  шерсть
могла защитить ее будущего ребенка. - Он сказал, будто вы плачете обо мне  -
обо мне, моем ребенке и Джоне.
   - Так и есть. -Тебя интересует почему?
   - Да.
   - Танатос вернул тебя в мир живых, преследуя собственные цели. Твой  Джон
попался  на  предложенную  приманку  -   впрочем,   нужно   отдать   должное
Доннерджеку,  он  повел  себя  совсем  не  так,  как  предполагал  Властелин
Непостижимых Полей.
   - Танатос? Предполагал? Что вы имеете в виду?
   - А почему  я  должна  отвечать  на  твои  вопросы?  Что  ты  можешь  мне
предложить взамен? Ты - всего лишь фантом из Вирту, разве  ты  имеешь  право
приказывать мне, особе благородной крови?
   - Благородной крови?
   - Да, девочка, я - банши из дома Доннерджек,  дома  более  древнего,  чем
линия твоего Доннерджека. Я представительница клана, давшего жизнь  хозяевам
этих земель, узурпированных твоим мужем.
   - И все же.., вы сказали.., будто вы из дома Доннерджек.
   - Да, твой муж хозяин здесь, а я плакальщица, и потому я принадлежу к его
дому - и твоему тоже, фантом из Вирту.
   - Тогда помогите мне  ради  древнего  клана,  давшего  вам  жизнь.  Разве
справедливо использовать гордых потомков вашей родины  в  качестве  пешек  в
чужой игре - даже если одним из игроков является Танатос?
   Банши холодно улыбнулась одними губами:
   - А что еще ты мне предложишь, Леди  из  Вирту?  Шанс  защитить  гордость
давно превратившихся в прах людей - ради тех,  кто  скоро  сам  обратится  в
прах? Неужели ты думаешь, что этого достаточно?
   Эйрадис постаралась скрыть охватившее ее  возбуждение  -  банши  могла  в
любой момент исчезнуть,  продемонстрировав  свое  возмущение.  Во  время  ее
разговоров с крестоносцем. Леди галереи и другими привидениями,  населяющими
замок Доннерджек, такое случалось достаточно часто. Выходит, у нее есть  то,
что хотела получить плакальщица. Если бы только знать...
   - Какую цену ты готова уплатить, Леди из Вирту, Леди  Замка?  -  спросила
банши.
   Эйрадис чуть не ответила "любую", однако в последний момент  вспомнила  о
необдуманном обещании Джона (впрочем, без той сделки ребенок бы и  вовсе  не
появился на свет, так что...)  и  не  стала  отвечать  сразу.  Она  покачала
головой, стараясь разобраться в хитросплетении различных возможностей. Банши
ждала.
   - Я не поставлю на кон жизнь  моего  мужа,  ребенка  или  любого  другого
человека, поскольку жизнь дается  не  для  того,  чтобы  ею  торговать.  Все
остальное, в пределах возможного, я готова тебе отдать.
   - Осторожна, как она осторожна! - насмешливо ответила  банши.  -  У  тебя
больше здравого смысла, чем у многих других.  Что  ж,  вот  моя  цена.  Меня
сделали плакальщицей против воли - в качестве наказания  за  то,  что  я  не
сумела сообщить своему отцу о заговоре, в  результате  которого  его  убили.
Поэтому я должна предупреждать тех,  кто  обитает  в  замке,  о  приближении
смерти. Займи мое место, Леди Замка, и я расскажу тебе все, что знаю.
   - Занять твое место?
   - Да, после смерти, сколько бы ни пришлось ждать. Я не прошу твоей земной
жизни, мне нужна лишь загробная.
   - Загробная жизнь...
   Эйрадис наморщила лоб,  пытаясь  вспомнить  то  недолгое  время,  которое
провела в Непостижимых Полях. Там казалось.., не так.., ну, не совсем... Она
не могла вспомнить, как там было, но главное - она существовала.
   - Согласна, - быстро заявила Эйрадис, потому что  боялась  передумать.  -
После моей смерти, когда бы она ни произошла, я займу место плакальщицы.
   - Сделка заключена