ботно подумал о том,  что  получится  в  результате  удара
емкостей  с  двенадцатью  миллионами  тонн   жидкого   метана   с   лунной
поверхностью.  Интересно,  взорвется  ли  все  разом.  Хотя  в   атмосфере
кислорода и не было, Бекер тем  не  менее  предполагал,  что  кинетическая
энергия обязательно сыграет свою роль. Вдруг пройдет реакция синтеза?
     С другой стороны, если метан  останется  невредимым  и  в  результате
декомпрессии вернется  в  жидкое  состояние,  окажутся  ли  молекулы  газа
достаточно  легкими,  чтобы  покинуть  при   частичном   давлении   лунную
атмосферу? А если нет, то не возникнет ли на планете новая атмосфера ввиду
того, что в долинах и лунных кратерах окажутся скопления метана?
     Бекеру хотелось отыскать в компьютере молекулярный  вес  газа,  но  к
несчастью, компьютер был встроен в главную приборную панель и сейчас  тоже
находился под действием вакуума. Единственно хорошим результатом оказалось
то, что попытка рассчитать молекулярный вес на бумаге  привела  к  решению
первой проблемы. К моменту, когда Бекер убедился, что знает слишком мало о
числах Авогадро, чтобы  получить  мало-мальски  удовлетворительный  ответ,
корабли, по его прикидкам, уже миновали Землю. Так что вариант номер  один
с повестки дня был снят. Теперь оставалось  всего  два  варианта  развития
событий.
     Третий и наиболее долгий по времени исход был, пожалуй, и  наихудшим.
"Уроборос" и связанный с ним буксир просто продолжат движение по  маршруту
путешествия космолета. К сожалению,  без  приборов  управления  и  кабелей
кораблям никогда не удастся совершить петлю  вокруг  Сатурна,  они  просто
продолжат плыть дальше. Уже на  данном  этапе  скорость  составляла  около
четырех километров в секунду, больше скорости испускаемого с Солнца  луча,
так  что  Тод  Бекер,  а  точнее,  его  мумия,  станет  первым  человеком,
вырвавшимся из стальной хватки Солнечной системы.
     Бекер мрачно подумал, что для него есть  еще  один  выход  -  разбить
голову  о  стальные  переборки  отсека,  поскольку   вращение   продолжало
нарастать.

     277.312 км/сек
     277.384 км/сек
     277.465 км/сек
     277.531 км/сек


              КОНТРОЛЬНО-ДИСПЕТЧЕРСКИЙ ПУНКТ N_12, ОРБИТА ЛУНЫ,
                      21 МАРТА, 19:16 ЕДИНОГО ВРЕМЕНИ

     - Что происходит? - вскричал в сердцах Уилкинс Дженнингс.
     Естественно, крик адресовался самому Дженнингсу,  поскольку  вот  уже
двадцать две минуты все питавшиеся  от  электричества  устройства:  радио,
РЛС, искусственный интеллект и тому подобное прекратили  свою  работу,  за
исключением системы жизнеобеспечения, призванной поддерживать  его  жизнь.
Какое  счастье,  что  вокруг  не  было  киберов,  летевших   с   резервной
электроустановкой. Но если честно,  то  не  надо  быть  Эйнштейном,  чтобы
уразуметь, что вахтенный космолет  наверняка  не  прилетит  вовремя  и  не
вытащит  его  из  этой  коробки,  в  которой  через  несколько  часов  все
заиндевеет.
     Однако ни страх, ни одиночество, ни близость смерти не смогли  лишить
Дженнингса профессиональной сноровки. Пусть все  электромагнитные  приборы
отключились,  но  глаза-то  остались!  А  у  него  под  рукой  по-прежнему
находился  телескоп  с  десятикратным  увеличением,   который   диспетчеры
полетов, подобные ему, использовали, чтобы прочесть  бортовые  номера  тех
пилотов, которые были либо слишком глупы, чтобы пользоваться  радио,  либо
слишком небрежны, а потому представляли угрозу воздушному сообщению. Никто
и не пытался тратить время на  то,  чтобы  менять  регистрационный  номер,
выписанный буквами высотой три  метра  на  корпусе  и  выгравированный  на
центральном  отсеке  корабля,  после  того  как  диспетчер  связывался   с
муниципальным судом Луны. Непреднамеренные действия всегда являлись первой
линией защиты в суде.
     Дженнингс навел телескоп на показавшуюся на западе  большую  и  яркую
звезду. Всего две секунды назад она казалась обычным проблесковым  маячком
на одном из спутников Земли. Через секунду она уже  была  размером  в  два
раза больше, чем Луна, как она видится с Земли. Сейчас она летела прямо на
него, и даже под таким острым углом она прямо так и сияла.
     К несчастью, на космолете - диспетчер уже понял, что это корабль - не
было регистрационных номеров. В его смену, по  последним  данным,  никаких
кораблей на посадке не было.  К  тому  же  Уилкинс  никогда  не  слыхал  о
кораблях такого размера, да еще летящим как сумасшедший.
     В  любом  случае,  Дженнингс  заметил,  что  пришелец  не  собирается
запарковаться на орбите. Однако если экипаж решит  погасить  скорость,  то
сейчас самое время это сделать.
     Объект больше не летел прямо на КДП. Теперь разница между его  курсом
и вектором на  платформу  непрестанно  увеличивалась.  Дженнингс  едва  не
сломал себе шею, пытаясь разглядеть неопознанный объект в телескоп.
     Насколько он смог прикинуть, звездолет направлялся  куда-то  в  район
северного плоскогорья. Слава богу, что никаких населенных  пунктов  в  том
регионе не было...
     Дженнингс изо всех сил пытался отслеживать направление  полета,  пока
корабль не столкнулся с поверхностью.  Реакция  была  мгновенной.  Сначала
будто ударила  серебристая  молния,  а  следом  над  пустынной  местностью
вознесся  фиолетово-белый  огненный  шар,  повисший   на   мгновение   над
горизонтом.  В  течение  двух-трех  секунд  в  иссиня-черном  небе  висела
плазменная дуга, которая потом медленно растворилась в атмосфере.
     -  Черт  побери,  -  выдохнул  диспетчер,  -  неопознанный  звездолет
столкнулся с Луной, и я единственный, кто это  видел.  И  ничего  не  могу
сообщить об этом, поскольку оглох и ослеп одновременно.
     Отведя взгляд от телескопа, Дженнингс посмотрел на  приборную  доску,
втайне надеясь, что  интерференция  закончилась  и  связь  восстановилась.
Однако все, что он мог заметить глазами, был все тот  же  лиловый  отблеск
недавней катастрофы. Отблеск по-прежнему падал внутрь кабины, не раздражая
при этом глаза..
     - Черт  возьми!  Неопознанный  звездолет  столкнулся  с  Луной,  я  -
единственный  очевидец  и  отрезан  от  внешнего  мира.  Ну  почему  такое
невезение!"



                                    17


                            СДАЕТСЯ НЕДОРОГО

     Виток
     Виток
     Спираль
     Спираль


        ОРБИТАЛЬНЫЙ КОМПЛЕКС 43-Д, 605 КИЛОМЕТРОВ НАД УРОВНЕМ МОРЯ,
                     21 МАРТА, 19:14 ЕДИНОГО ВРЕМЕНИ

     "Дом  вечного  сна",  внесенный  в  регистр   Инерциальных   платформ
Национальной администрации  по  аэронавтике  и  исследованию  космического
пространства под номером  2034/НН,  уже  в  течение  пяти  лет  постепенно
сближался с Землей. Все знали, что орбита корабля становилась все уже,  но
никто и не думал беспокоиться об этом.
     Отвечающая за платформу фирма получила деньги  заранее,  а  поскольку
амортизации в течение ближайших пятнадцати лет не  предвиделось,  они  про
нее просто-напросто забыли. В своем последнем  ответе  корпорация  "Вечный
покой" заверила "потерявших  друзей  и  любимых",  что  корпус  и  системы
корабля будут в течение веков поддерживать оптимальную криогенную среду  с
температурой двести градусов Кельвина. В случае,  если  будущие  поколения
захотят навестить своих предков, подчеркнул управляющий  компании,  крышки
люков  на  платформе  будут  поддаваться  давлению,   начиная   с   номера
четырнадцать.
     Желание посетить не возникло ни у кого.
     Из двадцати четырех постоянных  жителей  "могильника"  лишь  у  одной
имелись продолжающие здравствовать наследники, которых  могло  взволновать
сообщение о том,  что  останки  "по-прежнему  любимой"  сгорели  в  земной
атмосфере. Эта дама, которая была последней, кто присоединился к "экипажу"
обители  покоя,  носила  имя  Алексис  Рамп-Годди.  В  свои  семьдесят  ей
предстояла смерть от рака мозга.  Будучи  владелицей  огромного  состояния
семьи Годди-Болдуинов, она решила поместить его целиком на счет с целью ее
последующего  "воскрешения",  лечения  и  продолжения  жизни  как   только
лекарство от рака будет найдено, проверено и  успешно  опробовано  на  ста
тысячах больных. Ее наследники последние  тридцать  лет  усердно  пытались
изменить волю усопшей. Если они вдруг узнают о трагедии, ни один из них не
даст и цента на восстановление и новый запуск на орбиту этого  ковчега,  к
тому же, такой исход дела значительно укрепит их позиции в суде.
     Далеко не все обитатели "дома вечного сна" столь  доверяли  банкирам,
юристам и ценным бумагам, как миссис Рамп-Годди. Большинство  предпочитало
после подписания договора с компанией, вкладывать сбережения  в  облигации
на предъявителя, в швейцарские банки и драгоценные камни.  Они  надеялись,
что искусство  субатомного  манипулирования  лишит  их  драгоценностей  не
быстрее, чем приливы и отливы экономики превратят их  накопления  в  пыль.
Для  таких  ценностей  в  основании  каждого   "спального   отсека"   были
установлены сделанные из титана сейфы с асбестовыми прокладками.
     Эти современные  фараоны,  завернутые  в  одеяния  из  жидких  газов,
стремились  обеспечить   свою   будущую   жизнь   столь   же   продуманно,
комфортабельно и до малейших деталей, как это делали правители в  прошлом.
К несчастью, они допустили характерную ошибку. Рекламируя свои  богатства,
или  позволяя  "Вечному  покою"  делать  это  в  рассылаемых  брошюрах   и
видиокассетах, они лишь подстегнули взломщиков,  полагавших,  что  мертвые
должны поделиться с ныне здравствующими тем, что "временно  отсутствующие"
желали приберечь для себя. Не прошло и полугода со времени  запуска  этого
"хранилища богачей", как предприимчивые авантюристы, прознавшие, как можно
попасть на платформу, вычислили ее орбиту, забрались туда и разграбили все
двадцать четыре саркофага.
     В отсеке миссис Рамп-Годди ворам удалось разжиться  лишь  несколькими
удостоверениями  личности  покойной.  Помимо  нее,  в  камере   находились
замороженные тушки Типпи, Ниппи и Бэби Попо - трех ее самых любимых кошек.
Согласно воле покойной,  они  должны  были  последовать  за  ней  в  своих
собственных небольших криогенных камерах. К несчастью, законодательство не
позволило это сделать. А может быть то была месть со стороны живущих.
     Так что "Дом вечного сна"  медленно  плыл  по  орбите  вокруг  Земли,
полагаясь на автоматику и большой слой  изолирующей  пены.  Ковчег  с  его
обитателями был давно забыт всеми, не  считая  нескольких  людей,  которые
ежемесячно являлись на заседания суда, да тех, кто работал в управлении по
разрушающимся  орбитальным  объектам  НАСА   [Национальная   администрация
аэронавтики и исследования космического пространства США], или как еще его
называли, "Мусорной группе".
     Когда  неожиданный  импульс  электромагнитного  шума   прошел   через
солнечную систему, разразилась паника, едва обычно говорливые человеческие
существа обнаружили,  что  все  многоузловые  системы  связи  отключились.
Никому и в голову не пришло взглянуть на небо. Не догадались это сделать и
бюрократы из  НАСА,  ломавшие  голову  над  тем,  что  еще  мог  натворить
электромагнитный импульс.
     Для  них  прошло  незамеченным,  что  за  последние  двадцать   минут
ионосфера, лежащая в пятистах километрах под  килем  платформы,  поглотила
огромное количество  сильного  ультрафиолетового  излучения  в  результате
взрыва на Солнце.
     Плотность воздуха  на  такой  высоте  достаточно  мала  и  составляет
величину, варьирующуюся от двух миллионных до пяти  биллионных  грамма  на
кубический метр.  Он  не  пригоден  для  дыхания,  и  его  трудно  назвать
атмосферой, однако, пусть слабые и размытые, границы  "воздушного  океана"
планеты существуют. Составляющие их частицы, в большинстве своем не  целые
молекулы  легких  газов,  а  ионизированные  атомы,  обладают   массой   и
подчиняются физическим принципам, в том числе, закону равновесия.  Другими
словами, части молекул остаются на той же высоте, поскольку  в  результате
столкновений давление газов, подпитываемое солнечным излучением, позволяет
им преодолевать силу притяжения.
     Это простейший пример из физики: подогрейте газ - и  давление  начнет
расти. Будет расти объем, если газ не содержится в  стальной  емкости  или
любом другом закрытом пространстве.
     В течение двадцати с небольшим минут, когда первая  волна  наведенной
солнечным  взрывом  электромагнитной  энергии   проходила   через   Землю,
температура в нижних слоях ионосферы  под  действием  постоянного  притока
мощного  излучения  утроилась.  Непрерывно  расширяющиеся  газы  рванулись
ввысь, повысив плотность материи в прилегающих к орбите платформы слоях  в
пятьдесят раз.
     Реакция была мгновенной, платформа словно ударилась о стену.
     Всего за пять  минут  платформа  потеряла  восемьсот  метров  высоты.
Поскольку  движение  теперь  происходило  в  сравнительно  более   плотной
атмосфере, скорость спутника продолжала падать, ну а давление все росло  и
росло.
     Тупой нос  корабля  завибрировал.  В  отсутствие  рулей  стабилизации
корпус  задрался  вверх.  Поскольку  отсутствовали   приборы   управления,
способные исправить создавшуюся ситуацию,  платформе  не  удалось  достичь
равновесия в этом положении, и она перевернулась. Еще несколько  секунд  и
платформа полностью потеряла управление, выделывая в воздухе пируэты.
     Ускоренный подогрев  корпуса  платформы,  вызванный  аэродинамическим
трением, совершенно не учитывался конструкторами корабля. Швы  треснули  и
начали расползаться. Панели принялись  давить  друг  на  друга,  сжимая  и
выгибая внутренние поверхности.
     Подобно летящему с лестницы кирпичу, "Дом вечного сна"  опускался  на
все более низкие орбиты. Уже на закате дня, где-то над  западной  Африкой,
периоды  относительной  стабильности  корпуса  сократились  до  нескольких
секунд.
     Над южной Танзанией на высоте 475 километров, оболочка корпуса  стала
нагреваться сильнее.
     К высоте двухсот километров корпус накалился докрасна.
     На высоте ста километров, над  северным  побережьем  Мадагаскара,  от
платформы стали  отваливаться  части  корпуса.  Если  быть  более  точным,
скорость платформы, по-прежнему превышавшая двадцать  тысяч  километров  в
час, привела к тому, что  корпус  стал  частично  плавиться.  За  кораблем
потянулся  яркий  след   горячих   ионизированных   газов,   смешанных   с
раскаленными до бела частицами стали и полимеров.
     Внутри могильника царил настоящий  хаос.  Заполненные  жидким  азотом
ванны,  в  которых  покоились  усопшие,  больше  не   могли   поддерживать
постоянную низкую температуру. Холодные газы стали вскипать, вырываясь  из
трубок и превращая в пепел ткань.
     Когда корпус раскрылся, ворвавшаяся внутрь струя перегретого  воздуха
быстро воспламенила всю  органику  и  приборы,  сделанные  из  металлов  с
температурой плавления ниже тысячи трехсот градусов по Цельсию.
     На последней стадии приземления оставшиеся обломки медленно двигались
в плотных нижних слоях атмосферы.  Они  падали  в  Индийский  океан  почти
вертикально, постоянно ускоряясь на девять и восемь десятых в  секунду  за
секунду.
     В конце концов, несколько  железных  обломков  размером  чуть  больше
кулака да догорающие угольки,  напоминающие  пепел  покойных,  развеваемый
индийцами над Гангом, медленно опустились в залитые солнцем  голубые  воды
океана.

     Поворот...
     Поворот...
     Поворот...
     Поворот...


          ОРБИТАЛЬНЫЙ КОМПЛЕКС 37-Ц НА ВЫСОТЕ 625 КИЛОМЕТРОВ НАД
              УРОВНЕМ МОРЯ, 21 МАРТА, 19:24 ЕДИНОГО ВРЕМЕНИ

     Когда связь между гериатрической  лечебницей  на  орбите  и  наземным
компьютерным узлом прервалась, Меган Паттерсон едва не сошла с ума.  Обрыв
связи означал потерю доступа  к  счетам  пациентов,  платежной  ведомости,
медицинскими программами, развлечениями, описями  имеющегося  в  запасе  и
спискам на доставку, инженерному обеспечению, мониторингу, контролю высоты
и  десятку  других  функций,  которые  должен  был  исполнять  управляющий
станцией.
     Три находящиеся под давлением отсека на концах корабля,  выполненного
в  форме  буквы  "У",  были  всего-навсего  ракушками.  Правда  они   были
заставлены кроватями и прочей  мебелью,  там  имелись  полы  и  переборки,
вентиляторы  и   воздухоосвежители,   водопровод   и   система   поддержки
гравитации, гидропонная  станция  и  различное  медицинское  оборудование.
Однако в лечебнице не было ни самостоятельно работавших кибера, ни  врачей
с искусственным интеллектом, ни даже калькулятора.  В  наличии  были  лишь
терминалы, установленные в наиболее доступных местах, то бишь в коридорах,
медицинских палатах и центральном офисе, однако из-за статики  на  экранах
ничего не было видно.
     Паттерсон хотела связаться с кем-нибудь и рассказать о  своих  бедах,
но связи не было. В ее распоряжении остались лишь кухарка  да  рассыльный,
которые успели ретироваться в свои модули. На долю Меган выпало  сидеть  в
своем офисе на этаже со средним  уровнем  гравитации  и  ждать  неизвестно
чего.
     Положив ногу на ногу и опершись локтями о край стола, Меган  пыталась
унять волнение и гнев. Ничего не получалось. От  охватившего  ее  волнения
она принялась нервно постукивать ногой. Через мгновение  до  Меган  дошло,
что что-то не так. Она взглянула под ноги и обнаружила, что  нервно  водит
туфлей взад-вперед. Пытаясь сдержать себя, Меган хотела  остановиться,  но
вместо этого нога заходила еще быстрее, словно играла в веревочку.
     Конечно,  виноваты  в  случившемся  те,  кто  сейчас  на  земле.  Эти
бухгалтеры-счетоводы сделали ее номинально ответственной за целую станцию,
а сами поддерживали связь через отраженный  луч,  столь  чувствительный  к
помехам любого рода. Самым невыносимым для Меган была эта  зависимость  от
них, сидящих дома в тепле и уюте.
     Через минуту она описывала ногой дугу в добрых тридцать  сантиметров.
Так можно и слететь со стула, подумала  девушка.  Самое  время  прекратить
ребячество и заняться чем-нибудь полезным.
     Меган твердо уперлась в пол,  но  стул  продолжал  вибрировать.  Стол
ходил ходуном. Что происходит, в конце концов?
     Она положила  руку  на  стол  и  почувствовала  вибрацию.  Меган  вся
напряглась и  тут  заметила,  что  трясутся  и  стены,  и  пол,  повинуясь
импульсам, исходящим откуда-то из глубины корпуса.
     Меган в  тревоге  вскочила  на  ноги.  Неужели  началось  то,  о  чем
предупреждала служба наблюдений? Но почему  так  скоро?  Нажав  на  кнопку
селектора, она  связалась  с  рассыльным,  исполнявшим  также  обязанности
техника станции.
     - Дилки? Ты у себя?
     - Да, мисс Паттерсон, - ответил после секундного колебания абонент.
     - Ты чувствуешь тряску или что-то в этом роде?
     - М-м, не думаю, мэм.
     - Приложи руку к ближайшей стене! Все трясется и извивается как живой
угорь. Я во втором отсеке и то слышу какой-то гул снизу.
     - Ну, мэм, так не определить. Вы знаете, у каждого  из  модулей  есть
своя резонирующая частота. Поэтому, если вы что-то слышите, то  это  вовсе
не означает, что у нас идет точно такой же звук.
     - Черт побери, Дилки, я говорю, что станция  ходит  ходуном  и  может
развалиться на части! Я хочу, чтобы ты выяснил причину.
     - А я еще раз пытаюсь объяснить вам, что не знаю причины. Как я  могу
понять в  чем  дело,  если  ничего  не  чувствую?  Неразумно  думать,  что
мужчина...
     - Конец связи, - оборвала его Меган.
     Толчки усиливались. Девушка привстала со стула,  который  практически
плыл по комнате из-за слабой гравитации, и нетвердыми шагами направилась к
окну. Эти чертовы окна в модулях были сделаны, чтобы привлечь  покупателей
и,  согласно  сводке   службы   контроля,   являлись   одной   из   причин
неравномерного вращения комплекса. Прижавшись к окну, она увидела зрелище,
от которого едва не свалил