ая карта Рио-де-ла-Плато  отображалась  перед  Томпсоном  при
помощи связанных с компьютером навигационных приборов и панели  управления
экранами. Слева расстилалась  ярко-зеленая  аргентинская  пампа,  на  фоне
которой  выделялись  серые  постройки  столицы  и  окрестностей.   Справа,
Окрашенные желтым, виднелись равнины Уругвая, а прямо перед ним, по  курсу
300  градусов,  прихотливо  изгибалась   широкая   дельта   реки   Параны,
протянувшаяся на добрых сто пятьдесят километров  между  Буэнос-Айресом  и
аэропортом.
     На экранах в мельчайших деталях отображался план  подхода  к  Эзеизе,
сориентированный на Сан-Мартин, который, согласно Универсальной Глобальной
Системе Ориентирования,  был  принят  компьютером  за  отправную  точку  в
расчете координат. УГСО представляла собой  активную  сигнальную  систему.
Действуя в ее рамках, компьютер считывал информацию  с  трех  как  минимум
спутников на орбите,  высчитывал  в  соответствии  с  ней  местонахождение
самолета над поверхностью Земли и вместе с показаниями  радиовысотомера  и
собственными  оценками  текущего  курса  и  надземной  скорости  передавал
необходимые  визуальные  сигналы  из  справочной  базы  данных  на  экраны
Томпсону. Векторы подхода к ВПП были также сориентированы на них.
     Много лет назад, как  помнил  Томпсон,  основные  аэропорты,  подобно
Эзеизе,  использовали  передачу  радиосигналов  на  борт   лайнеров   типа
"Сан-Мартин" для выполнения посадки по приборам. С другой стороны, самолет
и сам мог получать большую часть полетной информации, например,  скорость,
высоту, курс по компасу и тому подобное. Однако  когда  дело  доходило  до
посадки, все важные маневры выполнялись по указанию  с  Земли.  Затем  это
вошло в обязанность диспетчеров по вышке осуществлять  безопасную  посадку
самолета, сообразуясь не только с активностью в воздухе,  но  также  и  со
скоростью снижения, местонахождением, курсом и скоростью полета.
     Все  изменилось   на   глазах   Эдуардо   Томпсона.   Сначала   УГСО,
предоставляемая  В  аренду   Национальной   Океанической   и   Атмосферной
Администрацией США, избавила всех от необходимости полагаться на не всегда
верные  показания  компасов,  неточные  оценки  скорости  полета  в   силу
изменяющихся  ветров  и  другие  погрешности  приборов.   Радиолокационные
ответчики  сделали  ненужными   вечно   скучающие   показания   барометров
относительно высоты, в особенности, это касалось суборбитальных маршрутов,
которыми ныне летали лайнеры.
     А затем, в 2028 году, случилась международная трагедия, вылившаяся  в
судебное разбирательство по делу "Вариг" против  международного  аэропорта
"Даллас-Форт-Уорт". Катастрофа произошла по  причине  нарушений  в  работе
всенаправленных радиомаяков и неисправной  системы  посадки  по  приборам,
приведших к тому, что обычный реактивный самолет бразильской  авиакомпании
упал в двух милях от взлетно-посадочной полосы. Трагедия, повлекшая жертвы
среди пассажиров и наземного персонала,  вылилась  в  сумму  порядка  пяти
миллиардов долларов. С этого памятного инцидента в международные законы  и
руководства по политике в области воздушного страхования был внесен  пункт
гласивший, что коммерческие воздушные суда сами отвечают за местоположение
самолета при заходе на посадку.
     Положение изменилось к лучшему, поскольку капитан  Томпсон  и  второй
пилот вели самолет при помощи тех визуальных сигналов,  которым  обучались
на тренажере.  Те  же  позывные,  мерцавшие  у  правого  и  левого  уголка
возбужденной сетчатки глаз, и те же мнимые рукоятки и кнопки под кончиками
пальцев в перчатках управления полетом. Разница заключалась  лишь  в  том,
что во время тренажерных тренировок  В  зависимости  от  ускорений  кресло
двигалось в разные стороны. Движения тренировочной кабины в теории  должны
были соответствовать реальной обстановке на  борту,  но  на  практике  так
никогда не получалось. Томпсон говорил,  что  всегда  может  почувствовать
разницу, и это, считал он сам, делало его первоклассным пилотом.
     Длинные голубые линии дельты  проносились  перед  его  взором,  и  их
стилизованные формы исчезали по мере  снижения.  На  их  месте  появлялись
выплывавшие из зелени пампы серые строения  Эзеизы.  Красные  огоньки  ВПП
сливались воедино в точке касания, подсвеченной на данном удалении красным
кружком.   Все   приготовления   относительно   посадки   были   выполнены
безукоризненно.
     Неведомо почему, но самолет стал забирать вправо.
     Томпсон инстинктивно  принялся  двигать  руками  в  перчатках,  чтобы
выправить курс, но вдруг замер. Хотя на дисплее  и  отображалось  движение
рук, но он на своем месте его не чувствовал. Хотя уход вправо и  был  мало
заметен, но все же он должен был чувствовать что-либо помимо свиста ветра,
обтекавшего крылья.
     Визуальный дисплей померк и исчез.
     - Вот так номер, - произнес Томпсон  вслух,  в  его  голосе  читалось
недоумение по поводу непонятного розыгрыша.
     - Что-нибудь случилось? - спросила за спиной Алисон Карлайл. На  этом
участке полета она отдыхала, поэтому могла быть без перчаток и экранов.  С
другой стороны, она могла использовать их для своих целей, к примеру,  для
проверки показаний двигателя лайнера или системы жизнеобеспечения.
     - Дисплей с ландшафтом исчез.
     - Дай мне посмотреть...
     - Нет, подожди, вот он снова.
     Образы  медленно  выплывали  на  экран,  как   и   подобает   сложной
компьютерной графике.  Сначала  показалось  синее  море,  за  ним  зеленые
просторы земли, следом города, и, наконец, подход к аэропорту.  Однако  на
сей раз равнины приобрели неясные, размытые очертания. Окрестности больших
городов покрылись дымкой, а мелкие  городишки  то  зажигались,  то  гасли,
словно  искусственному  разуму  было  не  под  силу  определить,  где  что
находиться, и он пробовал новые варианты  быстрее,  нежели  глаз  человека
успевал моргнуть.
     Эдуардо Томпсон тяжело вздохнул и попытался  держать  руки  абсолютно
прямо, пока приборы восстанавливали работоспособность.
     - Наверняка что-то стряслось, - сообщил он второму пилоту.
     - Сейчас я подключусь, - Эдуардо услышал знакомый щелчок  соединения,
а потом... - Да, я вижу. Действительно странно.
     Прошло  еще  около  десяти  секунд,  и  верхний  дисплей,  так  и  не
настроившись на прежнее изображение, погас окончательно, и на сером экране
зажглась красного цвета надпись:

     ОТКАЗ НАВИГАЦИОННОЙ СИСТЕМЫ
     ПЕРЕКЛЮЧАЮСЬ НА БОРТОВЫЕ ПРИБОРЫ

     - Что происходит? - спросила Алисон.
     -  Потеряв  практически  ориентацию  в  пространстве,   навигационная
система пытается выполнить задачу, используя то, что под рукой, - объяснил
капитан. - Сначала она попытается получить показания резервного магнитного
компаса.
     На контрольных полях экранов вспыхнуло изображение шарика с  иголкой,
напоминающее чем-то нактоуз корабельного компаса. Таким виделся компьютеру
электрокомпас,  установленный  в  планере  самолета   и   предположительно
изолированный  от  возмущений  электроники  лайнера,   его   металлических
компонентов и мощных магнитных полей ионизирующего конверта, возвращающего
стратоплан в околоземные атмосферные слои. Считалось,  что  компас  всегда
исправен и является простым подспорьем к изощренной авионике самолета.  Но
сейчас шарик хаотично скакал по всему полю, а  графическая  игла,  сначала
указывала на север, затем на  юг,  затем  безостановочно  на  запад  и  на
восток. Невероятно!
     - Компас тоже не работает, - заметил Томпсон. -  Ну  только  если  не
нарушилось геомагнитное поле Земли, тогда он, может быть, исправен, но это
маловероятно.
     Коснувшись  незримой  кнопки,  летчик  дал  команду   компьютеру   не
принимать  во  внимание  показания   компаса   и   продолжать   внутренние
вычисления.

     ПЕРЕКЛЮЧЕНИЕ НА ИНЕРЦИАЛЬНЫЕ ДАННЫЕ

     - Что это значит? - спросила  Алисон.  -  Мне  раньше  не  доводилось
видеть такую надпись.
     - Это означает, - со вздохом ответил  ей  Томпсон,  -  что  компьютер
отбросил рациональное мышление и занимается счислением пути. Как  говорили
раньше пилоты, ты можешь исчислить путь до собственной  могилы,  и  это  в
равной,  если  не  в  большой  степени  относится   и   к   баллистическим
стратопланам.
     Томпсон знал, что под инерциальными данными имелось ввиду то, что для
исчисления дальнейшего курса корабля машина будет  использовать  последнее
известное местоположение лайнера,  последнюю  скорость  и  курс,  а  также
случайные ускорения, отмеченные бортовыми гироскопами.
     - Но что могло случиться? - недоумевала его напарница.  -  У  нас  же
есть резервная система управления...
     - Да, на Земле оборудование  тщательно  проверялось  и  испытывалось,
чтобы избежать возможных неисправностей в воздухе. У нас нет иного выхода,
кроме как доверять оборудованию, мы вынуждены делать  это.  -  Отвечая  на
вопрос девушки, Томпсон продолжал держать руки  в  нейтральном  положении,
выдерживая четкую глиссаду. Не  желая  вмешиваться  в  работу  систем,  он
терпеливо ждал, пока  компьютер  перебирал  цифры  на  дисплее  и  пытался
восстановить приемлемое изображение местности и аэропорта.
     - Наша единственная надежда - на высотомер. Слушай!
     Радар по-прежнему продолжал попискивать, но цифры на левых визуальных
дисплеях продолжали плавно падать.
     Томпсон счел нужным дать объяснения:
     - Если искусственный  интеллект  компьютера  не  полностью  вышел  из
строя, то  вероятней  всего,  он  потерял  связь  с  системой  ориентации.
Возможно, отказала антенна, а может быть, все дело в радиопомехах...  Если
так, то будем надеяться, что сбои отловятся сами собой..
     - Никогда не слышала о существовании помех на данных  частотах,  -  с
сомнением заметила Алисон. - Это серьезное нарушение международных законов
для всякого, кто намеренно вклинится в работу в этом диапазоне.
     - Ты несомненно права, так что, скорее  всего,  отказала  антенна.  В
любом случае, давай подождем и посмотрим, сумеет ли компьютер восстановить
прежнее изображение.
     Однако этого не произошло. Более того, на экранах загорелась  надпись
"НЕДОСТАТОЧНАЯ ИНФОРМАЦИЯ". Дисплей полетных  сигналов  оставался  пустым,
напоминая перегоревшую фосфорную трубку, и  лишь  нижнее  поле,  где  были
представлены функциональные базы данных приборов управления,  повиновалось
пилотам.
     - Что же делать? - тихо спросила Карлайл.
     - Я не...
     Не вдаваясь в дальнейшие объяснения, Эдуардо Томпсон сделал  то,  еще
никогда не пытался  делать  за  всю  свою  летную  жизнь.  Капитан  встал,
отстегнул экраны и посмотрел в ветровое стекло собственными глазами.
     Пред ним расстилалось бледно-голубое небо. Нигде не было даже  намека
на море или землю. Безусловно все дело было  в  высоте  полета,  ведь  при
снижении с наклоном в тридцать градусов земля неслась бы ему навстречу.
     Карлайл сдвинула экраны на лоб, выглянула в окно, затем взглянула  на
командира:
     - Вы отдаете себе отчет, что это полное нарушение правил полета.
     - Хотел бы я иметь выбор, - Томпсон прикусил губу. -  Если  мы  хотим
увидеть что-либо, нам придется опустить нос самолета.
     - Тогда мы наберем скорость и чрезмерное ускорение.  Да  и  двигатель
работает сейчас всего на восемь  процентов  КПД,  единственная  приемлемая
величина для аэродинамического баланса.
     - Я включу воздушные тормоза.
     - Вы  же  знаете,  что  их  можно  использовать  лишь  при  небольшой
скорости, они нарушают воздушный поток и приводят к дестабилизации...
     - Я понял, - прервал ее капитан.
     Томпсон  ослабил  руками  незримую  цепь  и  потянулся  за   рычагом,
приводившим в движение реверс потока. Но тут же осознал свою ошибку.
     - Черт побери!
     - Что случилось?
     - Не вижу приборную доску.
     Без экранов нейтральные перчатки не работали, поскольку составляли  с
ними единую систему. Приборы управления лайнером  не  имели  материального
воплощения,  существуя   лишь   в   виде   сигналов   виртуального   мира,
воссоздаваемого экранами. Повинуясь  мановению  рук,  перчатки  передавали
сигналы в компьютер, управлявший полетом.
     Продолжая эксперимент, Томпсон шел на снижение, не взирая на растущую
скорость пикирования.  Горизонт,  настоящий  земной  горизонт  появился  в
отдалении.   Его   взору   открылись   серо-зеленые   участки   земли,   и
голубовато-серая река, полускрытая плывущими облаками. Даже если внизу под
самолетом был город, а уж тем более  аэропорт,  то  пока  капитан  его  не
видел.
     - Так не пойдет.
     - Один из нас должен наблюдать, - предложила Карлайл, -  пока  другой
будет управлять полетом. Ты капитан и старший офицер, так что  пусть  твой
опыт поможет нам. - Она снова опустила экраны на лицо. - Включаю тормоза.
     - Нет, посмотри!
     Алисон отбросила "очки"  и  наклонилась  вперед.  Прежде  никогда  не
мешавший ей маленький рост теперь не позволял  как  следует  посмотреть  в
окно. Подтянувшись, она смогла-таки взглянуть на расстилавшуюся местность.
В ушах эхом отдавалось гудение радара. Консоли лайнера ощутимо дрожали.
     - Видишь что-либо знакомое? - спросил с заметной  ноткой  волнения  в
голосе Томпсон.
     -  Да...  Думаю,  да.  Слева  "Большое  яблоко"  [бытующее   название
Буэнос-Айреса], вон тот выступ справа должен быть  Колонией.  Прямо  перед
нами Тигре, так что Эзеиза должна лежать по курсу, где-то градусов десять.
     - Твои глаза моложе моих (не очень хорошее зрение  также  никогда  не
сказывалось на карьере пилотов).
     Капитан принял решение:
     - Ты будешь наблюдать, а я вести самолет.
     Эдуардо снова надел экраны. Позади него заскрипело кресло: это Алисон
встала на колени, чтобы расширить обзор.
     - Сейчас лучше сбросить скорость, - сказала она.
     Томпсон резко убавил обороты и мягко потянул рукоять тормоза. В ответ
самолет затрясло, и крылья  стали  мелко  вибрировать.  Человек  вместе  с
машиной быстро исправили ситуацию.
     - Примерно десять градусов влево, - скомандовала Алисон.
     Через минуту Томпсон принял новое решение:
     - Я собираюсь объявить аварийную посадку.
     - Давай, - согласилась Карлайл.
     Мизинцем  пилот  нажал  невидимую  кнопку  и  заговорил  в   горловой
микрофон:
     - Эзеиза-вышка, это Аргентинас один-девять, как слышите, прием.
     Уши  пилота  моментально  наполнились  шумом   и   треском   статики.
Прорвавшийся голос диспетчера  сообщил  о  плохой  слышимости  и  попросил
повторить.
     Томпсон снова нажал микрофон:
     -   Аргентинас   один-девять.   Неисправность   в   воздухе.    Отказ
навигационной системы. Пытаемся лететь визуально.  Повторяю,  летим  почти
вслепую. Прошу подготовить экстренную...
     - Один-девять, ждите, - неожиданно четко ответила вышка.
     - Еще пять градусов влево, пожалуйста, - сказала за  спиной  Карлайл.
Можно поднять нос вверх еще на два градуса.
     Томпсон внес поправки.
     В наушниках раздался голос диспетчера:
     - Вы-десятый самолет в воздухе,  терпящий  бедствие,  один-девять.  У
всех отказала система ориентации. Сообщите запас топлива, прием.
     Капитан посмотрел на экран перед глазами:
     - Около пяти тысяч двухсот килограммов.  Еще  сорок  минут  полетного
времени.
     - Спасибо, понял.
     - Капитан, - вступила в разговор Алисон, - если  мы  будем  выполнять
заход на посадку сейчас, лучше отпустить тормоза и уйти вправо.  Мы  можем
держать высоту три пятьсот.
     Томпсон связался с диспетчером и  получил  разрешение.  Самолет  стал
уходить вправо.
     - Капитан, а у нас получится, - спросила Карлайл тихо.
     - Будем надеется, - донесся ответ.
     Через пять минут они сделали полный круг.
     - Вам повезло, Аргентинас один-девять, - снова заговорил диспетчер. -
Нашему компьютеру нравится  ваше  положение...  Через  сорок  пять  секунд
курс...
     - Эзеиза, компас не работает и на инерционные  показания  я  не  могу
положиться, прием.
     - А... ладно. Нос визуально под двадцать градусов, скорость  снижения
сорок метров в секунду.
     Карлайл тронула Эдуардо за плечо:
     - Он приводит нас на ВПП, капитан. Я ее вижу полоса вся в огнях.
     - В огнях? - Томпсон поднял голову.
     - Да, они выглядят как обычные трассеры, только голубого цвета.
     - Это, наверное, для частных самолетов..
     - Наверное, - согласилась она.
     - Аргентинас один-девять, держите  верный  курс.  Увеличьте  скорость
посадки до пятидесяти метров.
     Томпсон увеличил скорость, но снова справился у Карлайл:
     - Как наше положение?
     - В точности как на экране. Только шире.
     - Шире? Мне надо...
     - Нет, нет. На экране же не совсем так, как в жизни.
     - Ты права, - вздохнул капитан.
     Еще через несколько минут с вышки последовали новые указания.
     -   Аргентинас   один-девять,   на    полосе    ветер    направлением
запад-северо-запад, скорость четырнадцать узлов. Вы в трех  километрах  от
полосы, высота семьсот. Закрылки ниже.
     - Похоже, он прав, - подтвердила Карлайл.
     Томпсон увеличил мощность двигателя  до  десяти  процентов  и  поднял
закрылки на все сорок процентов, что соответствовало посадке при  условиях
легкого ветра. Даже с  увеличением  мощности  они  сделали  свое  дело,  и
самолет точно завис в воздухе, ровнехонько выходя на глиссаду.
     - Шасси вниз, командир, - скомандовала девушка.
     Капитан двинул вниз рукоять. Загорелись  три  красные  кнопки  выхода
шасси. Досчитав до десяти, он услышал грохот и с удовлетворением  заметил,
что цвет кнопок изменился на зеленый.  С  выпущенными  шасси  самолет  еще
больше потерял в скорости, что, собственно, и ожидалось.
     - Вижу белые указатели на полосе, - сообщила Карлайл.
     - Зона касания, - объяснил Томпсон. - Я их видел раньше на земле.  Мы
их называли параллельно плывущими нитями.
     - На них черные отметины.
     - А это резина от шин.
     - Ой! Я никогда не думала, как шасси стираются от посадок.
     - Аргентинас один-девять,  держите  угол  снижения.  Пять  секунд  до
касания, четыре... три...
     - Чуть-чуть влево, капитан.
     - Два... один...
     Самолет вздрогнул от удара, и через мгновение уже катился  по  бетону
полосы. Томпсон включил реверс и откинулся  назад.  Он  знал,  что  полоса
пряма, как стрела, а на такой скорости пересечения не помеха.
     -  Один-девять,  следуйте  по  рулевой  дорожке   двенадцать.   Добро
пожаловать домой.
     - Спасибо, Эзеиза, конец связи.
     Капитан сдвинул экраны и посмотрел сквозь  стекло.  Самолет  медленно
катился к рулевой дорожке, которая была совершенно пустынна.
     - Незабываемое  приключение,  -  улыбнулся  Томпсон  и  уже  серьезно
добавил:
     - Алисон, без твоих глаз я был бессилен.
     Лицо девушки вспыхнуло:
     - Диспетчер обязательно вывел бы вас.
     - Нет, я никогда не нашел бы столицу.
     - Ну, по крайней мере, нам больше  никогда  не  придется  делать  это
снова.
     - Надеюсь, что  нет.  Однако  что-то  вывело  из  строя  спутники,  и
пострадало много  самолетов...  Хотел  бы  я  знать,  что  на  самом  деле
произошло?



                                    13


                         В НАЦИОНАЛЬНОМ БЮРО ПОГОДЫ

     1010 миллибар
     1008 миллибар
     1004 миллибар
     998 миллибар


           НАЦИОНАЛЬНОЕ БЮРО ПОГОДЫ, ВАШИНГТОН, ОКРУГ КОЛУМБИЯ,
                     21 МАРТА, 18:53 МЕСТНОГО ВРЕМЕНИ

     Размытая  граница  массы  теплого  воздуха  выравнивалась  в   точном
соответствии с заранее заданным контуром, пока Человек погоды гнал область
низкого давления через Тихий океан. Он двигал ее с  севера  на  восток  от
самого района возникновения, располагавшегося в двух тысячах километров  к
западу от Байи, Калифорния.
     С этой частью операции никаких проблем не возникло. В это время  года
начиналось потепление в субтропических  водах,  что  значительно  повыша