я, что не подумал об
этом раньше.

-- Так оно и есть, бог смерти, -- заметил Тэк.

Темное пламя метнулось в глазах Ямы, но он улыбнулся.

-- Со мной рассчитались за замечания, которые я, вероятно, не
подумав, уронил в твои волосатые уши. Я извиняюсь, обезьяна,
ты настоящий человек, человек умный и проницательный.

Тэк поклонился. Ратри хихикнула.

-- Скажи нам, мудрый Тэк, потому что мы, возможно, слишком
долго были богами и у нас не хватает правильного угла зрения
-- как мы будем действовать в этом деле очеловечивания Сэма,
чтобы он послужил для нужных нам рзультатов?

Тэк поклонился Яме, потом Ратри.

-- Как предложил Яма. Сегодня ты, госпожа, ведешь его на
прогулку к холмам. Завтра господин Яма идет с ним к опушке
леса. Послезавтра я вожу его среди деревьев, трав, цветов и
виноградников. А там посмотрим.

-- Да будет так, -- сказал Яма.

Так и было.

-----

В следующую за этим неделю Сэм смотрел на эти прогулки сначала
с некоторым ожиданием, затем с умеренным энтузиазмом, и,
наконец, со вспыхнувшей жадностью. Он стал уходить без
сопровождения на все большие промежутки времени: сначала на
несколько часов утром, затем еще и вечером. Позднее он стал
уходить на весь день, а иной раз и на сутки.

-- Это мне не нравится, -- сказал Яма. -- Мы не можем
оскорблять его, навязывая ему свое общество, раз он его не
желает. Но в этом кроется опасность, в особенности для
рожденного вновь, как он. Нам желательно знать, как он
проводит время.

-- Но, что бы он не делал, это помогает ему восстанавливаться,
-- сказала Ратри, проглатив конфету и слегка помахивая пухлой
ручкой. -- Он стал менее отчужденным, больше говорит, даже
шутит. Он пьет вино, которое мы ему приносим. К нему вернулся
аппетит.

-- Однако, если он встретится с агентом Тримурти, может
произойти окончательная гибель.

Ратри неторопливо прожевала.

-- Вряд ли, хотя в прежние времена в этой местности такое
могло случиться. Животные будут смотреть на него как на
ребенка и не повредят ему, люди же увидят в нем святого
отшельника. Демоны боялись его в старину и теперь будут с ним
почтительны.

Но Яма покачал головой.

-- Леди, все не так просто. Хотя я демонтировал многие свои
машины и спрятал их в сотнях лиг отсюда, такое мощное движение
энергии, каким я пользовался не может пройти незамеченым. Рано
или поздно это место посетят. Я пользовался экраном и
отражателями, но общий размах должен проявиться в некоторых
местах, как Мировое Пламя пляшет на карте. Скоро нам придется
уйти. Я предпочел бы подождать, пока наш снаряд полностью не
придет в себя, но...

-- Разве нет каких-нибудь природных сил, производящих тот же
энергетический эффект, что и твои работы?

-- Есть, и это случилось поблизости, почему я и сделал нашу
базу здесь -- как будто все исходит от природных сил. Но
все-таки я сомневаюсь. Мои шпионы в деревнях сообщают о
необычайной активности. Но в день его возвращения верхом на
гребне грозы кто-то сказал, что пронеслась громовая колесница,
охотящаяся на небе и в сельской местности. Это было далеко
отсюда, но я не уверен, нет ли тут связи.

-- Однако, если бы он не вернулся...

-- Мы бы не знали об этом. Но я боюсь...

-- Тогда давайте уедем сразу же. Я слишком уважаю твои
предчувствия. У тебя больше силы, чем у любого из Павших. Для
меня, например, даже принять приятный вид более чем на
несколько минут, и то большое напряжение...

-- Силы, которыми я обладаю, -- сказал Яма, вновь наполняя
чайную чашку, -- нетронуты, потому что они другого прядка, чем
у вас.

Он улыбнулся, показав ряд крупных блестящих зубов. Улыбка
захватила край рубца на его левой щеке и потянулась вверх, к
углу глаза. Он поморщился и продолжал:

-- Мое могущество во многом от знания, которое даже Боги Кармы
не смогли вырвать у меня. Могущество же большинства богов
основано на особой психологии, которую они частично теряют,
воплощаясь в новое тело. Мозг, в какой-то мере помнящий, через
некоторое время изменит любое тело в определенном направлении,
породит новый гомеостасис, дающий постепенный возврат
могущества. Мое вернулось быстро и теперь полностью со мной.
Но даже если бы это было не так, у меня есть мои знания, чтобы
пользоваться ими как оружием -- а это и есть могущество.

Ратри прихлебывала чай.

-- Каковы бы ни были источники твоей силы, если она говорит --
идти -- мы должны идти. Скоро?

Яма достал кисет с табаком и крутил сигарету, пока говорил.
Ратри заметила, что его темные гибкие пальцы были всегда в
движении, напоминающем движения играющего на музыкальном
инструменте.

-- Я бы сказал, мы остаемся здесь не более чем на неделю или
на десять дней. Ты должна отлучить Сэма от этой местности.

Ратри кивнула.

-- И куда?

-- В какое-нибудь маленькое южное княжество, где мы можем
ходить спокойно.

Он закурил, вдыхая дым.

-- У меня лучшая идея, -- сказала Ратри. -- Знай, что под
смертным именем я хозяйка Дворца Камы в Кейпуре.

-- Дом свиданий, мадам?

Она нахмурилась.

-- Поскольку такое часто считается пошлым, не присоединяй к
нему "мадам" -- это попахивает древней насмешкой. Это место
отдыха, удовольствия, праздненств и очень доходное для меня.
Там, я чувствую, найдется хорошее тайное место для нашего
снаряда, пока он занимается своим излечением, а мы -- своими
планами.

Яма хлопнул себя по бедру.

-- Здорово! Кому придет в голову искать Будду в борделе?
Отлично! Великолепно! Значит, в Кейпур, дорогая богиня, в
Кейпур, во Дворец Любви!

Ратри встала и стукнула сандальей о плиты пола:

-- Я не желаю, чтобы ты говорил о моем заведении в таком тоне!

Он потупился, с трудом сгоняя с лица усмешку, тоже встал и
поклонился.

-- Извиняюсь, дорогая Ратри, но открытие произошло так
неожиданно... -- Он поперхнулся и отвел глаза. Когда он снова
взглянул на нее, он был полон сдержанности и
благопристойности. -- Я был захвачен врасплох кажущимся
несоответствием, но теперь я вижу мудрость этого. Это самое
идеальное прикрытие, и оно дает тебе не только богатство, но и
нечто более важное: источник тайной информации от купцов,
воинов и жрецов. Это неотъемлимая часть общества, это дает
тебе положение и голос в гражданских делах. Быть богом -- одна
из древнейших профессий в мире; так можем ли мы, падшие боги,
бросать тень на другую древнюю и почетную профессию? Я салютую
тебе. Я благодарю тебя за твою мудрость и
предусмотрительность. Я не стану порочить предприятие
благодетеля и союзника-конспиратора. Я готов к визиту туда.

Ратри улыбнулась и снова села.

-- Я принимаю твои льстивые извинения, о сын змеи. В любом
случае, на тебя трудно долго злиться. Налей мне еще немного
чаю, пожалуйста.

Они откинулись на сиденьях. Ратри пила чай, Яма курил. Вдалеке
гроза затягивала занавесом половину перспективы. Над ними еще
сияло солнце, но холодный воздух уже входил в крытую галерею.

-- Ты видел железное кольцо, которое он носит? -- спросила
Ратри, жуя еще одну конфету.

-- Да.

-- Не знаешь, откуда оно у него?

-- Нет.

-- И я нет. Но я чувствую, что нам надо бы узнать о
происхождении кольца.

-- Пожалуй.

-- Но как за это взяться?

-- Я задал работенку Тэку. Он лучше нас ходит по лесу. Сейчас
он идет по следу.

Ратри кивнула.

-- Хорошо.

-- Я слышал, -- сказал Яма, -- что боги все еще время от
времени посещают наиболее известные Дворцы Камы, рассеяные по
стране, обычно под чужой личиной, но часто с полной силой. Это
правда?

-- Да. Не далее как в прошлом году в Кейпуре был бог Индра.
Года три назад нам нанес визит лже-Кришна. Из всего Небесного
отряда Кришна-Неутомимый вызвал наибольшее потрясение среди
перснала. Он целый месяц предавался разгулу, результатом чего
бы множество поломанной мебели и потребовались услуги
многих целителей. Он почти опустошил винный погреб и кладовую.
Затем он однажды ночью играл на свирели. Вообще-то, слышавший
игру старого Кришны мог бы простить ему почти все, но дело в
том, что в ту ночь мы слышали не подлинную магию, поскольку
истинный Кришна только один -- смуглый и волосатый, с красными
горящими глазами. А этот Кришна танцевал на столах, производя
сташный беспорядок, и его музыкальный аккомпанемент был явно
недостаточен.

-- Надеюсь, он заплатил за эти разрушнния не только своими
песнями?

Ратри засмеялась.

-- Брось, Яма. Зачем между нами риторические вопросы?

Он выдохнул дым.

-- Сорайа, солнце, будет теперь окружено, -- сказала Ратри,
глядя вдаль, -- и Индра убивает дракона. Вот-вот начнутся
дожди.

Серая волна накрыла монастырь. Ветер крепчал, на стенах
начался танец воды. Занавес из капель дождя закрыл открытую
часть галереи, на которую они смотрели.

Яма налил себе еще чаю. Ратри взяла еще одну конфету.

-----

Тэк шел через лес. Он двигался от дерева к дереву, с ветки на
ветку, глядя на след внизу. Мех его был мокрым, потому что
листья стряхивали на него маленькие ливни. За спиной Тэка
поднимались тучи, но утреннее солнце еще сияло на востоке, и
лес был полон красок в его красно-золотом свете. В
перепутанных ветвях, лианах, листьях и травах, стеной стоявших
по обе стороны следа, пели птицы, жужжали насекомые, иногда
слышались рычанье или лай. Ветер шевелил листву. След внизу
резко свернул к поляне. Тэк спрыгнул на землю. По другую
сторону поляны он снова пошел по деревьям. Теперь он заметил,
что след идет параллельно горам, даже слегка отклоняется к
ним. Далекий раскат грома -- и через некоторое время новый
ветер, холодный. Тэк качнулся вперед, прорываясь сквозь мокрую
паутину паука и напугав птиц. След по-прежнему вел к горам,
медленно удваиваясь обратным следом. Временами след встречался
с другими, твердыми следами, расходящимися, пересекающимися,
уходящими. В этих случаях Тэк спускался на землю и изучал
отмеченную поверхность. Да, Сэм повернул сюда; Сэм остановился
у этого озерца напиться -- здесь, где оранжевые грибы были
выше человеческого роста и достаточно широки, чтобы сохранить
немного дождевой воды; теперь Сэм пошел по этой тропинке;
здесь он остановился завязать сандалью; здесь он прислонился
к дереву, указывающему на жилище дриад...

Тэк с полчаса шел за своей дичью. Свет зарниц сиял над горами,
против которых Тэк теперь стоял. Еще раскат грома. След шел
вверх, к подножию холмов, где лес редел, и Тэк побежал со всех
четырех ног среди высоких трав. След вел прямиком вверх, и
обнажения скал становились все более заметными. Но Сэм прошел
этим путем, и Тэк следовал за ним.

Над головой пестро окрашенный Мост Богов исчез, когда тучи
прочно затянули восток. Сверкнула молния, и гром теперь
последовал за ней быстро. На открытом месте ветер стал
сильнее; трава гнулась под ним; температура, казалось, вдруг
стала давящей.

Тэк почувствовал первые капли дождя и поспешил укрыться среди
камней, идущих слегка наклонной узкой изгородью. Тэк двинулся
вдоль ее основания, а вода уже хлестала в полную силу, и мир
потерял краски с исчезновением последнего кусочка голубого
неба.

Над головой появилось море крутящегося света, и три раза его
потоки падали в диком крещендо вниз, на каменный клык,
вырисовывающийся против ветра в четверти мили вверх по склону.

Когда зрение Тэка прояснилось, он увидел кое-что и понял. Как
будто каждая световая стрела, падая, оставляла часть себя, и
эта часть качалась в сером воздухе, пульсируя огнями, несмотря
на влагу, падавшую на землю, где стояла эта часть.

Потом Тэк услышал смех -- а может, это был призрачный звук,
оставшийся в его ушах после недавнего грома?

Нет, это был смех, громкий, нечеловеческий!

Через некоторое время послышался вопль ярости. Новая вспышка,
новый грохот.

И снова огненная воронка закачалась рядом с каменным клыком.

Тэк лежал минут пять. Опять вопль, за которыми последовали три
вспышки и грохот.

Теперь там было семь огненных столбов.

Рискнуть подойти, обогнуть эти штуки и посмотреть на зубчатый
пик с другой стороны?

А если он это сделает, и если -- как он чувствовал -- тут
каким-то образом замешан Сэм, то что может сделать он, Тэк,
если сам Просвещенный не управляет ситуацией?

Он не нашел ответа, но все-таки двинулся вперед, низко
пригнувшись в высокой траве.

Он прошел полпути, когда это произошло снова, и поднялось
десять столбов, они отплывали и возвращались, отплывали и
возвращались, как будто их основания укоренились в почве.

Мокрый и дрожащий, Тэк скорчился, освидетельствовал свое
мужество и нашел, что его и в самом деле маловато. Однако, он
спешил вперед, держась параллельно странному месту, пока не
миновал его.

Он поднялся выше и позади этого места и очутился среди
множества больших камней. Они защищали его от наблюдения
снизу, и он дюйм за дюймом полз вперед, не сводя глаз с пика.

Теперь он увидел, что этот клык -- часть впадины. У его
основания была сухая темная пещера, и в ней две
коленопреклоненные фигуры. Святые люди на молитве? --
предположил он.

И тогда это случилось. Ужасающая вспышка, какой Тэк еще не
видел, прошла снизу вверх по камням -- не сразу, не в одно
мгновение, а, возможно, в четверть минуты, словно зверь с
огненным языком облизал камень, рыча при этом.

Когда Тэк открыл глаза, он насчитал уже двадцать пылающих
башен.

Один из святых людей, жестикулируя, наклонился вперед. Другой
захохотал. До Тэка донеслись слова:

-- Глаза змеи! Мое теперь!

-- Это количество? -- спросил первый, и Тэк узнал голос Сэма
Великодушного.

-- Вдвое или ничего! -- проревел второй и тоже наклонился
вперед с теми же, что и у Сэма жестами.

-- Нина из Сринагина! -- запел он и наклонился, качаясь, и
снова зажестикулировал.

-- Священное семь, -- мягко сказал Сэм.

Второй завопил.

Тэк зажмурился и заткнул уши, предпологая, что может
последовать за этим воем. И он не ошибся.

Когда пламя и грохот кончились, он взглянул вниз, на жутко
освещенную сцену. Он не трудился считать: было очевидно, что
там висело теперь сорок пламенных столбов, отбрасывающих
сверхъестественный свет -- их число было удвоено.

Ритуал продолжался. Железное кольцо на левой руке Будды пылало
собственым бледно-зеленым светом.

Тэк снова услышал слова:

-- Вдвое, или ничего!

и ответ Будды:

-- Священное семь.

На этот раз Тэк подумал, что перед ним разверзлась гора. Ему
казалось, что остаточное изображение вспышки отпечаталось на
сетчатке его глаз даже сквозь закрытые веки. Но он ошибся.

Когда он открыл глаза, он увидел целую армию светящихся
грозовых столбов. Их блеск вонзался в мозг, и Тэк затенил
глаза, чтобы посмотреть вниз.

-- Хватит, Ралтарики? -- спросил Сэм, и яркий изумрудный свет
заиграл на его левой руке.

-- Еще раз, Сиддхарта. Вдвое, или ничего.

Дождь прекратился на минуту, и в великом сиянии воинства на
склоне Тэк увидел, что у существа по имени Ралтарики голова
водяного буйвола и лишняя пара рук. Он задрожал, закрыл глаза
и уши и, стиснув зубы, ждал.

Через минуту это произошло. Рев и пламя поднимались вверх, и
Тэк в конце концов потерял сознание.

Когда он пришел в себя, между ним и камнем были только серость
и слабый дождь. И у основания камня сидела только одна фигура;
она не имела рогов и рук у нее было не больше, чем обычные
две.

Тэк не шевелился. Он ждал.

-----

-- Это, -- сказал Яма, протягивая Тэку аэрозоль, -- отпугивает
демонов. Я советую тебе на будущее основательно опрыскивать
себя, если ты намерен странствовать так далеко от монастыря. Я
думал, что этот район свободен от Ракш, иначе я дал бы тебе
его раньше.

Тэк принял флакон и поставил перед собой на стол.

Они сидели в аппартаментах Ямы и ели легкую пищу. Яма
откинулся в кресле со стаканчиком вина Будды в левой руке и с
полупустым графином в правой.

-- Значит, тот, кого назвали Ралтарики, и в самом деле демон?
-- спросил Тэк.

-- Да -- и нет, -- сказал Яма. -- Если под "демоном" ты
понимаешь злобное сверхъестественное существо, обладающее
большим могуществом, крутящейся жизнью и способностью
принимать на время любую видимую форму -- тогда нет. Это
общепринятое определение, но в одном отношении оно
неправильно.

-- Да? В каком же?

-- Он не сверхъестественное существо.

-- А во всем остальном?

-- Да.

-- Тогда я не понимаю, какая разница -- сверхъестественное оно
или нет, если оно злобное, обладает большим могуществом,
крутящейся жизнью и способно изменять свою форму по желанию.


-- Нет, разница большая. Различие между непознанным и
непознаваемым, между наукой и фантазией -- вот, что
существенно. Четыре направления компаса -- логика, знание,
мудрость и непознанное. Некоторые клонятся в этом направлении.
Другие идут дальше. Склониться перед одним -- значит потерять
из виду три. Я могу покориться непознанному, но не
непознаваемому. Человек, склоняющийся в этом последнем
направлении, либо святой, либо дурак. Мне не нужны ни тот, ни
другой.

Тэк пожал плечами и выпил глоток вина.

-- Но демоны...

-- Познаваемы. Много лет назад я экспериментировал с ними, и я
был одним из Четырех, спускавшихся в Адский Колодец, если ты
помнишь, после того как Тарака напал на Бога Агни в
Паламайдсу. Ты не Тэк из Архивов?

-- Я был им.

-- Значит ты читал о самых ранних контактах с Ракшами?

-- Я читал отчеты о днях, когда их связали...

-- Тогда ты знаешь, что они коренные жители этого мира, что
они были здесь до прибытия человека из изчезнувшей Уратхи.

-- Да.

-- Они созданы более из энергии, чем из материи. Судя по их
традициям, они когда-то имели тела, жили в городах. Однако, их
поиски личного бессмертия повели их по путям, отличным от
путей человека. Они нашли способ сохранить себя как стабильные
энергетические поля. Они покинули свои тела, чтобы жить вечно
как силовые вихри. Но чистого разума у них нет. Они несут в
себе полное эго и, рожденные от материи, всегда вожделеют к
плоти. Хотя они могут на время принять плотскую внешность, они
не могут вернуться в нее сами. Много веков они беспомощно
дрейфовали по этому миру. Появление Человека вывело их из
состояния покоя. Они принимали формы его кошмаров, чтобы
вредить ему. Вот поэтому они были побеждены и связаны задолго
до Ратнагарис. Мы не могли уничтожить их совсем, но не могли и
позволить им продолжать попытки захватить механизмы воплощения
и тела людей. Так что они были пойманы и заключены в большие
магнитные бутыли.

-- Однако, Сэм освободил многих из них, чтобы они творили его
волю, -- сказал Тэк.

-- Да. Он создал и хранит пакт кошмара, и поэтому некоторые
еще бродят по планете. Из всех людей они уважают, вероятно,
одного только Сиддхарту. А с остальными людьми у них один
общий порок: они готовы играть по любым ставкам, и платить
игорные долги для них вопрос чести. Так и должно быть, иначе
они лишились бы доверия других игроков и потеряли бы свою
единственную радость. Могущество их велико, и с ними играли
даже принцы, надеясь выиграть их услуги. Так пропадали целые
королевства.

-- Если, по твоему мнению, Сэм играл с Ралтарики в одну из
древних игр, то каковы были ставки?

Яма допил вино и снова наполнил стаканчик.

-- Сэм -- дурак, -- сказал он. -- Нет, не дурак. Он игрок. Тут
есть разница. Ракша управлял меньшими группами энерго-существ.
Сэм, с помощью своего кольца, отдал новый приказ страже
огненных элементалей, которую он выиграл у Ралтарики. Эти
элементали -- сташные, безмозглые создания, и у каждого сила
громовой стрелы.

Тэк прикончил свое вино.

-- Но какие же ставки Сэм мог поставить в игре?

Яма вздохнул.

-- Всю мою работу, все наши усилия за полстолетия.

-- Ты хочешь сказать -- его тело?

Яма кивнул.

-- Человеческое тело -- лучшая приманка, какую можно
предложить демону.

-- Зачем Сэму идти на такой риск?

Яма смотрел на Тэка, не видя.

-- Возможно, это единственный способ воззвать к собственной
жизненной воле, снова связать себя со своей задачей, --
рискнуть жизнью, бросить само свое существование вместе с
броском игральных костей.

Тэк налил себе еще стаканчик и вып