олосом. Нет, положительно она не в своем уме.
     Я вскочила на ноги, но Прасковья кинулась за мной, также споткнулась о Елену, которая уже просто изображала обморок, и сумела схватиться только за подол моего платья, тот затрещал и оторвался. Я пыталась бежать, но ноги запутались в оторванной юбке, и я опять с грохотом рухнула. Прашка, не ожидая такого кульпида, приземлилась рядом.
     - Уйти вздумала? - прошипела она, хватая меня за волосы.
     - Отстань, дура!
     - Я все про тебя знаю! Ты за мальчиком пришла? В этом доме ты его не найдешь, ясно! Он надежно спрятан!
     Она больно тянула за косу, я перевернулась на спину и ткнула ей в лицо кулаком, удар пришелся аккурат в нос. Девушка отпустила мои потрепанные космы, и я попыталась встать, но она быстро опомнившись, схватила меня за ноги. Мы начали кататься по полу, сбивая цветы, статуэтки и вазы. Прасковья орала как сумасшедшая, что она мне не даст уйти, и больше я никого не заколдую. В конце концов, мы докатились до ярко освещенной лестницы. Я лежала на спине, а Прасковья, усевшись на меня, пыталась душить, в этот момент она подняла голову - весь холл был полон народу, пока мы дрались и царапались, прибыли почти все гости. Сейчас они с ехидным любопытством, которым обладают только истинные аристократы, следили за потасовкой. Я быстро представила, как завтра во всех высокородных салонах и гостиных города будут обсуждать "сумасшедшую Прашку". Девушка подумала то же самое, потому как тоненько захихикала и попыталась встать. Но не тут-то было: я со всей силой, на которую была способна, пнула ее ногой по филейной части. Ангел выругался матом, как матрос, и полетел головой вперед вниз по лестнице. То, что было отражено на лицах гостей в тот момент, описать было невозможно, они кивали на каждый удар об ступеньку и легко ахали. Прасковья орала, как чокнутая, и звала стражу, только добры молодцы, удивленные непривычным видом хозяйки застыли на месте. Я вскочила на ноги, не обращая внимания на то, что ниже пояса было только узкое кружевное безобразие яркого желтого цвета, заголосила:
     - Па-а-ан!
     Потом развернулась и кинулась вверх по лестнице. Пока Петр помогал встать больше униженной и оскорбленной, нежели побитой и потрепанной Прасковье, она орала:
     - Девку держите, идиоты! Она за ребенком пришла!
     Петр бросил ее и кинулся за мной по лестнице, за ним и доблестная охрана, но не тут-то было: я летела, как ласточка, правда, спотыкаясь, но это было не так важно, а ощущение дыхания опасности в спину придавало темпа. Ох, не зря я тогда бегала с Юрчиком, хотя бы когда-то это пригодилось. Я увидела темный коридор, и тут чувство, что Анук рядом, нахлынуло с такой силой, что я едва не закричала. Совершенно точно зная, куда бежать, я кинулась в темный коридор. Первая дверь - не здесь, вторая - не здесь, третья - здесь! Я рывком ее открыла. Мальчик сидел на ковре совершенно один, рядом лежала сломанная игрушка.
     - Мама!
     - Малыш!
     Он кинулся ко мне. Я подхватила его на руки. Какое это было блаженство: снова прижать это маленькое тельце к себе, ощутить его тепло и тонкие ручонки на своей шее! В это время у двери столпились стражи.
     - Отдай ребенка! - услышала я голос Прасковьи.
     Я повернулась к ним, резко вскинула голову и внезапно почувствовала, как волна ярости красной пеленой застилает глаза. Из груди едва не вырвался звериный рык: да, как она ПОСМЕЛА?!
     - А ты забери, тварь!
     Уж не знаю, что увидели мои преследователи, но они явно испугались. Молодые стражи резко отступили на шаг, а Петр со странным стоном рухнул на пол. Прасковья побледнела.
     - Я сказала тебе: попробуй - забери!
     Я спокойно пошла к двери, молодцы быстренько отошли метра на три в глубь темного коридора. Хозяйка дома осталась стоять, казалось, она не может сделать ни шагу, ее мелко трясло, а на лбу появилась испарина.
     - Откуда ты меня знаешь? - прошипела я.
     - Мне мой любовник сказал, он, он прин..., - нервы у нее были действительно слабенькие, а потому не выдержали, и она с совсем не благородным грохотом устроилась на полу рядом с Петром.
     - О, как, мальчики, - вдруг не понятно отчего (видимо я тоже становилась немного чокнутой) произнесла я, - от моей неземной красоты все штабелями ложатся.
     Уж, не знаю, чего я ожидала увидеть, может, что и они сваляться в глубоком обмороке, но мальчики только отошли подальше, я свободно прошла к лестнице, крепко держа на руках ребенка, никто и не думал меня останавливать. Уже спускаясь в ярко освещенный, наполненный людьми холл, я заорала:
     - Пан, гном чертов, ты где?! Ты все пропустил! Пан!
     Гном появился из ниоткуда.
     - Ты нашла его? Нашла?
     - Да, не видишь что ли?
     Люди разбежались, освобождая нам дорогу. Интересно, а Прашка уже очнулась?
     - Ась, а что с твоим платьем? - спросил гном, когда мы вышли на улицу и нырнули в маленький темный переулок.
     - Оно мне мешалось, Пан. Побежали уже, а то за нами, наверное, послали погоню.
     Как мы добирались до постоялого двора, это уже отдельная история. Кратко замечу, что если бы я вышла днем в таком виде, то не пришлось бы два добрых часа стоять на каблуках, подпирая деревце и ожидая долгожданный денежный мешок.
     Уже на втором повороте мы услышали топот ног и крики: "Вон они! Держи их!" Быстро мальчики-охранники опомнились. Мы прибавили ходу. На бегу гном забрал у меня Анука, потому как я набегалась в доме и теперь с мальчиком скорость моя заметно снижалась. Потом мы услышали следующее: "Девчонку не трогайте, она эта самая тварь, о которой даниец говорил!" Тварь - это я?! Мне стало обидно, так меня никто не оскорблял! Теперь пусть попытаются, а все равно не догонят! Вот!
     Уходили темными переулками на большой скорости. Я и не поняла, как гном привел нас к "Райскому блаженству". А что это была мысль: в борделе нас уж точно никто искать не будет. Спектакль завершен! Занавес!
     Утро мы сидели в таверне за четырнадцать миль от Краснодола с гордым названием: "Лучший завтрак на дороге" и рассказывали Ване о ночных приключениях. Тот кряхтел и зело жалел, что не захотел идти с нами и все проспал.
     К нам подскочил половой, худой курносый парень, с хорошей долей прыщей:
     - Что желаете?
     - А что есть? - поинтересовался гном.
     - Могу предложить замечательное рагу из зайца, на самом деле в нем местный бездомный Палкан, капусту тушеную не берите, туда повар плюнул, курица подгорела, он ее отчищал, кадка с салатом упала на пол, так что будете?
     - Пиво, - в один голос произнесли мы.
     - Пиво сегодня зело разбавлено водой, а вино, - предупредил наш вопрос парень, - забродило, и его фильтровали.
     - Воды и корочку черного хлеба, - жалобно попросила я.
     - А картошка в мундирах есть? - хищно спросил Пан, уверенный, что это блюдо испортить невозможно, а если повар туда и плюнул, то все равно не заметишь.
     - Да, - отозвался парень, - только...
     Гном замахал руками:
     - Ничего не говори, а то голодным сегодня останусь. Давай тащи сюда картошку, и воды.
     Парень удивился.
     - Но ведь все такое вкусное!
     - В следующий раз обязательно попробуем!
     Половой ушел. Я рассказала Ивану про Прасковью.
     - Да, такая дамочка будет водить знакомства только с богатыми данийцами или приближенными к Арвилю Фатиа.
     - Но откуда она знает меня в лицо? Сначала она меня совсем не узнала, а когда пригляделась...
     - Значит, тебя описывал ей кто-то, кто тебя уже видел. Таким образом, круг подозреваемых сужается. Эй, - заорал он, мелькнувшему половому, - где наш заказ, уже?
     - Готовится! - крикнул тот в ответ.
     - Чему там готовиться, - недоумевал гном, - заказали воды и хлеба, неужели повар туда тоже плюет?

Глава 5.

Петенки.

     Петенки. Государство в государстве. Маленькая бандитская страна, ограниченная одним городком, где жизнь ценилась в гроши. Правитель, которого называли Граф, беглый с каторги преступник поставил свою маленькую империю на ступеньку выше закона. Здесь даже была своя Школа, например Училища Магии, только учили в ней как "сделать так, чтобы у тебя все было и тебе за это ничего не было". Совет Магов Словении пытался три раза стереть с лица земли рассадника "преступлений и грабежей", но город с завидным постоянством и скоростью восстанавливали, и стоял он краше и лучше прежнего. В Петенках царили свои законы. Здесь процветали запрещенные во всей Стране бои без правил. Словно в насмешку над всеми существующими вето мэр города на деньги из государственной казны отстроил огромную арену и казармы для бойцов. Продажа рабов являлась источником дохода большей половины жителей. Это было особенно страшно, потому что продавали и целые семьи, нерадивые матери приносили своих грудных детей, сбывая их за копейки, как ненужный товар. Существовали целые кланы, зарабатывающие деньги исключительно на похищениях живого товара и сбывания его с рук. Люди и гномы исчезали по всей Словении, а потом появлялись здесь в кандалах.
     Мы, как путники в здравом рассудке и не имеющие ничего общего с преступными элементами, объезжали город стороной, но это проклятое место уже давало о себе знать. И хотя до Петенок было миль 100, ни в одном постоялом дворе мы не смогли найти ночлег, номера и даже сараи оказались расписанными на месяц вперед. Имена потрясали и наводили на определенные мысли, и Глава Совета Государства Пяти Холмов, было самое простенькое из них. Нам объяснили сразу, что если бы наш Ванятка был бы магом хотя бы второй ступени, то еще что-нибудь нам и предложили бы, а так с его пятой нам прямая дорога по дороге и без крыши над головой. Ванятке до мага второй ступени надо было жить и учиться лет этак десять, поэтому нам предстоял нелегкий выбор ночлега в чистом поле или у реки в молодом березовом леске. Альтернатива была не блестящая, а выбор не широкий, поэтому мы предпочли лес.
     Напрасно. Ровно через пять минут на нас напали. Это были полчища маленьких оголодавших рыжих кровопийц, они налетали стайками пытаясь отведать кровушки из самых сладких мест. Не пугали их ни дым от костра, ни дым от травок, брошенных в костер, видимо милые дамы не ели слишком давно и сейчас их маленький фуршет не могло прервать ни одно обстоятельство. После того, как я громким шлепком убила очередного комара, я взвыла:
     - Ваня, в конце концов, мы из-за тебя сюда попали, так что давай, отпугивай комаров!
     - Это еще, почему мы из-за меня сюда попали?
     - А это ж ты не пошел на курсы повышения квалификации, думаешь, красный диплом Училища и все, можно про учебники забыть? Если бы не твоя лень мы сейчас спали на мягких чистых постелях и ели жареные ребрышки на углях, а так едят наши ребрышки.
     - Не справедливо! Как я, по-твоему, могу их отогнать? Расставить руки и с бешенным криком бегать по полянке, приговаривая: брысь, брысь, брысь?
     - Можно и так, - одобрила я, - мне пришло в голову всего лишь охранное заклятье.
     - Ну, чисто бабья логика, - отозвался гном, которому явно надоела наша перепалка, - Аська, не бурчи, лучше усыпи их всех, у тебя это отлично получается.
     Ваня противно захохотал.
     - Да идите вы! - обиделась я, и, взяв полотенце и чистую рубаху, пошла к реке, искупаться и смыть дорожную пыль.
     - Аська! - крикнул мне вдогонку гном. - Если утонешь, обратно не приходи - не приму!
     Скинув всю одежду, я с визгом плюхнулась в реку. Вода была не просто холодная, а ледяная. Завизжала я еще громче и выскочила обратно на берег. Клацая зубами, я начала растираться: вот и искупалась. От холода сердце зашлось в бешеном ритме, чтобы хоть как-то согреться я решила побегать вокруг куста, на котором весела моя одежда. На четвертом круге я уколола ногу о скошенную травинку, едва не расплакалась от боли, поскользнулась на мокрой гладкой дорожке, упала и поняла, что не только не согрелась, а замерзла еще сильнее и перепачкалась еще больше, но чувство оскорбленной женской гордости не позволяло вернуться так скоро к приятелям.
     - Это новый вид развлечения? - раздался мужской голос.
     Я застыла от изумления: он что, все это время был здесь? На момент я перестала трястись и начала одеваться со скоростью, которой позавидует солдат-новобранец.
     - Да, ладно, можно и так, я не стесняюсь...
     Я, наконец-то, натянула одежду и повернула голову, чтобы посмотреть на того, кто видел весь мой позор от начала и до конца. Оказывается, он сидел все это время с другой стороны куста и видел не только мое падение, но и купание, и все остальное. Я почувствовала себя обманутой, а потому разозлилась еще сильнее.
     - Извращенец! - крикнула я. - Ты всегда подсматриваешь за девицами, которые ночные ванны в реке принимают?
     - Ванна, в этом грязном болоте - это что-то новенькое. Хотя, надо сказать, ты меня повеселила.
     - Ну-ка, иди сюда. Я тебя сейчас еще больше развеселю, - начала я петушиться.
     И он действительно вышел. Парень был выше меня на две головы, широк в плечах, светловолос, короче, мечта, правда, в кромешной тьме было мало что видно, и, может, он и не был моей мечтой, но все же я едва не открыла рот от удивления. Все, я влюбилась. Это как волна, накрывающая тебя, как... Дальше я не помнила, что было еще написано в том любовном романе, который я прочитала в тайне от Марфы, но моя любовь почему-то показалась мне ударом по голове, кажется дубиной, причем в прямом смысле. В глазах у меня потемнело, и я медленно осела в глубоком обмороке.
     Лучше было сразу умереть, а не просыпаться. Голова раскалывалась, во рту пересохло, как после бурной пьянки, и ужасно мутило, почему - я никак не могла понять. Я приподняла голову, не то, чтобы я очень удивилась, но происходящее поставило меня в тупик. Я лежала со связанными за спиной руками и ногами на грязном полу какой-то повозки, вокруг меня валялись непонятные тюки и мешки. Несчастную колымагу трясло на разбитой дороге, а я страдала морской болезнью. Через дырки изношенного брезента просачивалось всходящее солнце. Значит, я спала довольно долго, или не спала, или... Что здесь происходит, я никак не могла понять, но очень не хотелось думать, что меня похитили, а главное с какой целью. Веревки настолько сильно натерли руки и ноги, что в этих местах начало жечь, а пить хотелось с каждой минутой все сильнее и сильнее, и еще захотелось в туалет.
     Все! Надо проводить мирные переговоры.
     - Эй, - крикнула я управлявшему лошадьми, - я в туалет хочу!
     Кто-то сказал: "Пру", повозка остановилась, через несколько минут передо мной предстал мой давешний знакомый, при дневном свете красавцем он не казался, а скорее наоборот. Он был уродцем со шрамом во все лицо, с косыми глазами (что я не смогла заметить в темноте) и гнилыми зубами (это, как понимаете, тоже так просто не разглядишь). Это ж надо было так ошибиться! Вот это да!
     - Очнулась? - прохрипел он.
     - А что незаметно? Куда мы едем?
     - Мы?
     - Ладно, куда ты меня везешь? - настойчиво спросила я.
     - Вопросов много задаешь.
     Я решила сменить тон.
     - Ну, все-таки? - уже жалобно, опустив глазки.
     - В Петенки.
     - Ты меня, похитил что ли, урод? - заорала я.
     Уродом, я его назвала напрасно, тактика нежной страдалицы была лучше, чем тактика возмущенной жертвы. Мужик обиделся, и убрался восвояси.
     - Эй, - заорала я, - меня тошнит, я сейчас тебе всю повозку испачкаю!
     - Ага, повозка не моя, пачкай и лежи в своей же луже!
     - Ты что, обиделся? - я поняла, что ссориться с ним мне не выгодно, так я останусь голодной и с завязанными руками и ногами.
     Кое-как кряхтя, я приняла относительно вертикально положение, сидя, тряска стала чувствоваться меньше. Господи, что же теперь делать? Только со мной такое могло произойти, предупреждал же гном, что здешние места кишат торговцами людьми, как гадюками. Как же быть? Я должна убежать, там же Анук! Я, уже, конечно, не питала больших надежд по восстановлению после того, что с нами произошло в пути, но все равно кое-какие меркантильные мысли в голове мелькали. К примеру, по возвращении домой, я решила написать книгу о наших злоключениях со скромненьким названием: "Удивительные приключения Аси Вехровой", и даже представляла толстенький фолиант в красной кожаной обложке на полках в избах-читальнях и в книжной лавке купца Тяпкина. Книга, по моему разумению, должна была стать самым читаемым произведением всех времен и народов. Я уже получила все известные мне премии, в том числе премию Королевского меча, и не важно, что она дается только военным, мне же тоже приходилось драться! В своих мечтах я сидела за маленьким столиком из красного дерева в лавке все того же купца Тяпкина и подписывала поклонникам их томики, а они подходили ко мне с благоговейным страхом и огромной любовью в глазах... Да, много я чего напишу, если меня сейчас продадут в какой-нибудь гарем, и это в лучшем случае! Надо бежать, надо как-то развязать эти ужасные путы!
     Я честно пыталась это сделать, но толстые веревки были завязаны с такой силой, что единственное чего я добилась, так это разодрала в кровь кожу и поцарапала локоть. Я даже не могла ничего наколдовать. От отчаянья я решила поплакать, но быстро передумала, если не получается физической силой, надо обмануть молодца и забить его недужим интеллектом.
     - Эй, - опять крикнула я, - может, дашь мне все-таки воды.
     Повозка опять остановилась. Появился мужик, он забрался в повозку и молча поставил передо мной кружку с водой.
     - Я не могу пить с завязанными руками, - заявила я.
     - А ты лакай, - с противной улыбкой, обнажающей все его черные зубы, предложил он.
     Внезапно голову озарила гениальная мысль.
     - Знаешь, если ты будешь так со мной обращаться, то я нанесу себе тяжкие телесные повреждения, и ты не сможешь меня дорого продать! - заявила я.
     Мужик хмыкнул.
     - Я тебя и так дорого не продам, больно ты худая.
     - Ах, так! - я повалилась на пол и, что было силы, приложилась лбом к полу. Раздался странный звук, словно упал пустой бочонок, в глазах у меня потемнело, голова заболела еще больше, а по лицу потекла красная струйка из рассеченной брови, но на похитителя это произвело небольшое впечатление.
     - Дура! - опять хмыкнул он.
     - Ну, развяжи руки хотя бы на пять минут, горят огнем, - заплакала я, поняв, что моя гениальная идея ни к чему, кроме собственной травмы не привела.
     Мужик, видимо, где-то в глубине души все же обладал малой толикой сострадания, слезы несчастной жертвы (то есть меня) его растрогали, и он принялся развязывать мне руки. Я торжествовала.
     - А что это за звездочки? - вдруг спросил он. - Ты магичка?
     Немедленно руки были затянуты еще сильнее и, на всякий случай, был завязан рот.
     - Знаю я вас, магов, только руки развяжешь, как вы всякие пакости делаете, была тут одна такая...
     Вот и забила недужим интеллектом!
     Мне показалось, что ехали мы целую вечность. С каждым часом становилось все жарче, брезент нагрелся, и в повозке стало душно настолько, что было нечем дышать. Душа ныла и болела, что теперь делать? Как поступить? А если Пан и адепт не поймут, что меня повезли в Петенки, если не догадаются, где искать?
     От навалившегося страха я застонала. Я не смогу убежать от этого молодца. Я действительно вляпалась в ситуацию!
     В конце концов, повозка остановилась. Мой похититель вылез и выволок за шкирку меня. Я с жадностью вдохнула разогретый воздух, который после духоты повозки казался мне освежающим. Мы стояли посреди странного двора, залитого солнцем, лицом к дому с огромной мраморной лестницей. Это был явно не постоялый двор. По всему периметру стояли клетки, сначала я подумала, что это клетки с животными, а потом с ужасом осознала: в них находятся люди. Пить захотелось еще больше, и больно кольнуло живот.
     - Меня тоже туда посадят? - пролепетала непроизвольно я.
     - Как вести себя будешь, - хмуро ответил мужик.
     Он потащил меня вверх по лестнице. Около двери нас встретил охранник, увидев моего похитителя, он довольно улыбнулся.
     - Артемий, ты всегда нахо