- Что ты сказала, Ася?
     - Виль, я буду кричать, Виль.
     Вампир подходил все ближе и ближе. В неровном лунном свете, падающем в разбитое окно, его кожа приобрела прозрачный мертвый цвет, а обнаженные клыки резко выделялись матово-белым на фоне черной ямы рта.
     - Я пытался вас догнать, но по маршруту, запланированному Советом, вы не проезжали.
     Я набрала в легкие побольше воздуха и что было силы заорала, вложив в этот крик весь свой ужас:
     - Ваня!
     Казалось, что адепт только и ждал под дверью, когда я позову его спасать мою несчастную жизнь. Он влетел в комнату в подштанниках, но с мечом на изготовку.
     - Аська, что случилось?
     Тут он увидел вампира и резко остановился.
     - Виль!
     Он бросил меч и сложил пальцы для заклинания. Вампир отреагировал гораздо быстрее, одним прыжком он преодолел расстояние между нами, схватил меня и приставил к горлу нож.
     - Опусти руки маг, иначе я убью ее!
     У меня остановилось дыхание, а сердце яростно билось уже не в груди, а где-то в горле. Иван разъединил ладони, но я видела, как по кончикам его пальцев все еще пробегают голубые искорки боевого заклинания.
     - Виль, не делай глупости! - прохрипела я, с ужасом ощущая прикосновение острого заточенного лезвия. - Убери меч!
     - Я не отпущу тебя, ведьма, пока мне не скажут, что здесь происходит!
     От напряжения я закрыла глаза и увидела через темноту красный Ванин силуэт. Никакого больше страха не было, только спокойствие, я со всей силы, на которую была способна, ударила Виля локтем в живот, от неожиданности он отпустил меня, слегка поцарапав шею острым, как бритва, ножом, и отлетел на три метра к стене. Кровь из раны начала капать на ворот ночной рубашки, внезапно на меня накатила такая ярость, что захотелось по-звериному зарычать, в руках из жидкого расплавленного воздуха появился Фурбулентус. Я резко повернулась к Вилю, он лежал на полу и с ужасом смотрел на мои действия.
     - Вампир, - произнес за меня мой голос, - ты на кого поднял руку, вампир?
     - Ася! - где-то вдалеке заорал Ваня. - Ася, нет!
     Я обернулась. Ваня отрицательно качал головой, его лицо исказила гримаса страха. Я остановилась, почувствовала, как закружилась голова, в глазах потемнело, и рухнула на пол, тяжело дыша. Виль лежал на полу, прислонившись к стене. От столь сильного удара изо рта пошла кровь, он отплевывал ее на пол, вытирал рукавом губы и смотрел на меня взглядом полным необъяснимой ненависти.
     - Что это? - подал голос адепт.
     Я молчала, сил не было даже подать голос.
     - Бабочка, и она еще не знает, как ей управлять, - ответил за меня вампир.
     - Виль, - я перевернулась на спину, от пережитого тряслись руки, - что ты говорил про маршрут?
     - Вы не появились там, где должны были быть, я не мог догнать того, кто не ехал впереди меня!
     Почему-то сразу все стало на свои места. Не зря мы проехали все "сточные канавы" Словении, не случайно встретили Неаполи. Иван тоже все понял и от бессилия рухнул на стул, горестно опустив руки и уставившись в крашеные доски пола.
     - Ваня, ты теперь догадываешься, кто был в нашем стане врагом? - тихо поинтересовалась я.
     - Пан, - мы надолго замолчали.
     - Как там твой упырь? - почему-то вспомнила я.
     - Упыриха, - поправил вампир, - она была дамой, нежной и ранимой, а потому жрущей всех подряд, - он помолчал. - Была. С вами, бабами, можно только силой договориться.
     Я посмотрела на него и, почувствовав приступ истерического хохота, хихикнула. Виль широко ухмыльнулся, конце концов, по полу катались три скрюченных от смеха тела.
     Виля было решено спрятать здесь же в пансионате, в самом надежном месте - Ваниной комнате. Адепт долго возмущался, вампиров он боялся до коликов, и в тайне ждал нападения на него сонного с целью употребления его крови и не только. Он долго и натужно пыхтел, глядя на меня, подавая знаки за спиной у Виля, о том, что если я такая смелая, то и укладывала бы его у себя, скажем, на коврике. В конце концов, жесты свелись к показу способов моего умертвления, после чего были замечены удивленным Вилем. Все это продолжалось, пока я не выставила их обоих за дверь.
     Я попыталась найти свою схему, начала копаться в котомке, но мой план с кружочками, стрелочками и квадратиками, словно бы в природе и не существовал, зато взгляд упал на тетрадку в черной обложке. Интересно, как она оказалась в моих вещах? Тут я вспомнила, что ее мне Марфа вручила в качестве прощального подарка, наверное, подозревая, что больше мы с ней и не свидимся. Я взяла тетрадь в руки и открыла. Абсолютно белые листы радовали глаз своей девственной чистотой. Это шутка такая? - мелькнуло у меня в голове.
     Я решительно начала жечь их над свечкой, если текст написан бесцветными чернилами, то я точно смогу прочитать содержание, испортив половину листов, я от этого способа отказалась. Марфа - шутница.
     От злости я кинула тетрадь на стол, и откуда-то из-под обложки от удара на стол вылетел маленький листочек, сложенный уголком. У меня все похолодело внутри, трясущимися руками я схватила бумажку, на ней ровным мелким совершенно незнакомым почерком было написано: Вехровой Асе. Я почувствовала, как пересохло в горле, а желудок судорожно сжался. Я знаю от кого это письмо, я же все знаю!

     "Милая моя, дочь моя, Ася. Если ты читаешь сейчас это письмо, значит, меня нет, значит, они нашли меня, и ты уже взрослая. Интересно, какая ты - с темными волосами, как мои, или рыжими, как у отца? Ты родилась с рыжими.
     Милая Ася, если ты читаешь это письмо, значит, ты ее уже почувствовала, значит, она уже проснулась в тебе. Бабочка. Не пугайся, это проклятье или счастье избранных женщин в семье Бертлау. Бабочка, воительница, странница, не позволяющая завести семью и детей, зовущая в путь, постоянно догоняющая Южный ветер. Тебе сначала будет сложно ужиться с ней, но потом ты привыкнешь к ее голосу, ее слезам, ее желаниям, ты сможешь считаться с ними или нет. Ветер будет петь, и она будет слушать, ты можешь следовать вместе с ней, а можешь заставить ее заснуть навсегда, помни, у всех есть выбор. Что решишь ты, когда услышишь песню Южного Ветра?
     Скажи, ты уже нашла эту бесполезную железяку, по недоразумению названную Фурбулентусом? Ее выковали специально, чтобы никто не догадался, что меч в Бабочке, ее продолжение. Запомни навсегда: ты сама меч!

     Я люблю тебя. Твоя, Амели Бертлау.

     P.S. Знаешь о чем я жалела всю свою жизнь? Что так и не взлетела с горы Властителей. Я видела полет во сне, я верю, что крылья даны не только мужчинам. Может быть, и мне спело бы солнце свою предрассветную песню.

     Я провела по лицу трясущейся рукой, размазывая текущие слезы. Али, он объяснит, он должен был помнить эту историю об Амели Бертлау и человеческом маге Прохоре Вехрове, ее постарались забыть данийцы, как позор, лежащий несмываемым пятном на славной истории семьи Бертлау, но помнят люди. Так вот почему Анук называл меня "мамой", он просто чувствовал родную кровь. Кто я ему, тетка? Я сглотнула и вытерла глаза. То же мне развела болото, сильная ведьма! Надо к дракону, сдается мне, именно он был оруженосцем Мел - Бабочки.
     Я выскочила в коридор. К моему изумлению, на коврике лежал Ванятка. Удар дверью пришелся точно в лоб, и на его побитом в очередной раз челе начала наливаться шишка. От неожиданности он вытаращил глаза и резко сел.
     - Вань, ты чего? - протянула я.
     - Ничего! - буркнул тот, потирая ушибленный лоб. - Подселила ко мне квартиранта, я глаза боюсь закрыть, думаю, что он присосется к моей шее!
     - Вань, он цивилизованный вампир и не пьет кровь.
     - Он вампир! А пьет он кровь или нет, это еще бабка надвое сказала! Я же не лягу с ним на одну постель! А ты не будешь сегодня больше спать?
     - А что? - насторожилась я.
     - Можно я у тебя покемарю, - заискивающе посмотрел мне в глаза Ваня, - у тебя все равно бессонница, а мне на коврике вроде как не пристало, я все-таки маг четвертой ступени.
     Благословив его на счастливый сон на моей кровати, я кинулась через город, к полю, забыв, что можно взять из конюшни лошадку. Вот что значит, много лет ходить пешком
     Уже наливался красным цветом рассвет, восходящее солнце огромным расплавленным кругом поднималось над Фатийской Долиной, окрашивая деревья и крыши домов цветом червонного золота. Просыпались первые птицы, пели утренние песни, приветствуя друг друга с разных веток. Я неслась к полю.
     - Али! Али! - дракон не появился.
     Я насторожилась, может им нельзя появляться на рассвете. И тут я услышала музыку, тихую, красивую, как будто кто-то играл на флейте, я резко повернулась к источнику звука. Песня лилась от солнца, от облаков, от света. И тут я увидела то, что заставило меня застыть на месте с открытым ртом. На Горе Избранных на Площадке кто-то стоял, он тянулся к свету, и первые лучи, падая под углом освещали его расставленные руки, отражаясь на еще невидимых но уже появляющихся в неровном свете крыльях. Еще секунда, обрывистый вздох, взмах руками - крыльями, и он оттолкнулся от земли, полетел вниз, а потом подхватываемый потоком прохладного утреннего воздуха воспарил. Он поднимался все выше и выше к солнцу, потом падал камнем вниз, кружил над полем, над горой, мне показалось, что он не видел, что происходит вокруг. Я с восторгом и благоговейным страхом смотрела на него, как он играет с потоками, скользит все выше к облакам, кружит вместе с ястребом. Неаполи - вдруг поняла я, и мои глаза расширились от ужаса - Леон Неаполи - Властитель. Но это просто невозможно!
     К Дому Властителей я бежала быстрее любого эльфийского скакуна. Вот еще поворот и будет площадь. Внезапно, от резкой боли в груди подогнулись колени, и я рухнула на дорогу, подняв целое облако пыли. Потом нарастающая спираль боли в животе, я согнулась пополам, в глазах потемнело. Арвиль, мелькнуло в голове, что-то случилось с Арвилем. Через секунду боль прошла, но я его больше не чувствовала, его опять не было внутри, моего Властителя. Его убили!
     Я вскочила, поминутно спотыкаясь, едва не падая, кинулась к Дому. На пороге стоял гном. Я резко остановилась:
     - Пан?! Да, как ты посмел явиться сюда наемник?
     Я почувствовала накатывающуюся ярость.
     - Не ожидала меня увидеть Бабочка? - оскалился он, и только тут я заметила в его руках вытащенный мной из дерева меч.
     - Но как?
     Гном захохотал, в следующее мгновение кто-то от всей души ударил меня по моей несчастной голове, все потемнело, звуки ушли на второй план, и я упала в глубокий обморок.

***

     Лучше бы меня сразу убили, подумала я, когда очнулась. Голову ломило со страшной силой, тошнило и, вообще, состояние было как после очень веселой гулянки. Во рту пересохло, я облизнула потрескавшиеся губы и попыталась открыть глаза. Напрасно я это сделала, стало еще хуже. Взгляд уперся в грязный земляной пол, руки были связаны сзади, кое-как я перевернулась на спину, тело ломило. Это была глубокая яма с длинной лестницей, ведущей на поверхность, но путь к освобождению преграждала толстая решетка, через нее был виден маленький кусочек красного неба. Значит, уже закат. Долго же я пролежала без сознания. Я попыталась повернуть голову, рядом связанный валялся Властитель, на рукаве его рубашки я увидела бурые пятна крови. Я его не чувствовала, но думаю, если бы его убили, то он был бы уже где-нибудь закопан, а не отдыхал на прохладном полу в темнице.
     - Проснулась, милая, - услышала я голос Пана.
     Я долго елозила по полу, шумно сопя, но совершенно затекшие и связанные ноги отказывались слушаться. В конце концов, с огромными усилиями мне удалось кое-как сесть, но в столь неудобной позе, я не видела ничего кроме сапог гнома.
     - Что происходит? - прохрипела я, и зашлась кашлем, почувствовав во рту солоноватый вкус крови.
     - Ты что еще не поняла? - театрально удивился гном. - В стране переворот. Сегодня погиб благородный, страшный и ужасный Арвиль Фатиа, был убит ведьмой из Словении и бывшим адептом.
     Только сейчас я поняла, что рядом со мной лежит избитый Ванятка, вместо лица у него была сплошная рана, и кажется, я догадываюсь, чьи сапоги поработали над его внешним видом. Если мы и выберемся из этой передряги, то ему сможет помочь только очень хороший маг.
     - Гном, ты похож на шута! Зачем Ваню впутал?
     - Я впутал? - продолжал паясничать Пан. - Милая моя, Ася, ничего личного, просто кто платит, тот и заказывает музыку.
     - Кто же тебе заплатил? Неаполи?
     - Почему же Неаполи? - услышала я до боли знакомый голос, желудок свело судорогой, я с трудом подняла голову и посмотрела в глаза Сергию.
     - Сергий?
     - Не ожидала, бедная моя ведьма. Ты сейчас плохо выглядишь, очень плохо.
     Он подошел ко мне, сел на корточки, и рывком поднял лицо. В голове от резких движений все пошло кругом, я почувствовала тошноту. Маг поплевал на платочек и начал вытирать с моих щек грязь и кровь.
     - Не думал я, что так все выйдет, не думал. Я рассчитывал жениться на тебе, Бабочка. Неужели ты думаешь, я бы пропустил такой шанс, как жениться на принцессе долины Бертлау, пусть и полукровке! А ты уже знаешь о том, кто твои дорогие родители? Хочешь - просвещу?
     Я почувствовала ярость.
     - Не трудись, просвещенные.
     - Тихо-тихо, - засмеялся он грудным смехом, - не надо превращаться в Бабочку, смотри, как глазки почернели, все равно ты ничего не можешь сделать без своего меча. Твой Фурбулентус у нас.
     - Ты уверен?
     Гнев застлал глаза красной пеленой, откуда взялись силы, я так и не поняла, я вывернулась под нереальным для обычного человека углом и со всего размаху ударила сидящего Сергия связанными ногами. Маг не ожидал такого и отлетел к стене, как накануне Виль. Гном подскочил и со всего размаху отвесил мне оплеуху. Я дернулась.
     - Гном, тебя убью первым, - прохрипела я.
     - Сначала развяжи себе руки! - прошипел он с силой пнул меня сапогом в грудь. От боли я опять отключилась.
     Когда я открыла глаза во второй раз, то подумала, что надо было умереть в первый. Стало еще хуже. Я лежала на спине, взгляд уперся в звездное небо. Значит уже ночь. Рядом с собой я услышала стон.
     - Ваня! Ваня! - позвала я.
     Адепт глухо закашлял.
     - Ванечка, ты как? - едва не плача прошептала я.
     - Ничего, Аська, прорвемся, - услышала я его шаркающий голос.
     Да, видимо, ему выбили все зубы, опять придется выращивать. Последний раз Ванятка орал, как бешенный, когда врачеватель возвращал ему передние зубы. Я вспомнила это и некстати хихикнула.
     - Аська, я лично ничего не вижу смешного в этой ситуации. Тебя закапывать будут, а будешь лежать в гробу и ржать, как лошадь! - с трудом прошептал он. Молодец, адепт, старается не падать духом.
     - Вань, я вспомнила, как тебе зубы делали, а ты визжал, как девица на выданье.
     Внезапно, к ноющей боли тела, присоединилась резкая в груди.
     - Ася, - услышала я полушепот, полустон.
     - Ар, я здесь.
     - С тобой все в порядке?
     - Да, я себя чувствую лучше всех вас! - заявила я громко и преувеличенно бодро, и сразу поплатилась: изо рта пошла кровь. Я едва не подавилась и закашлялась. Двигаться не было сил, от отчаянья хотелось раскричаться.
     Внезапно, я увидела над решеткой тень. Через несколько мгновений ее отодвинули и, тихо спустившись по лестнице, в камере появился Пан.
     - Что воркуете голубки? - начал паясничать он. Он наклонился надо мной:
     - Ну, как, живая? Очухалась?
     - Ты мне легкое отбил, гад, - прошипела я.
     - Издержки производства. Знаешь, Ася, - он ушел из поля моего зрения, - когда мы похитили Анука, то никто не думал, что именно ты его найдешь, но видно ваше дьявольское отродье чувствует родную кровушку. Уж не знаю, что ты делала в тех трущобах, только он дверь выломал, почувствовав тебя, и сбежал. Представляешь, как Сергий удивился, когда увидел именно тебя с этим ребенком на руках. Кстати, он теперь новый казначей Фатии, Бертлау и Перекрестка Семи Путей, - он скрипуче захохотал.
     - Гном, заткнись, - прошипел Ваня.
     - Адептик, знаешь, тебя специально выбрали для этого похода, взяли по настоянию Сергия. Где еще можно было бы найти такого идиота, как ты? Честно говоря, я надеялся, что вы с Аськой друг друга поубиваете еще в пути, но, как ни странно, вы нашли общий язык, а теперь даже, так сказать, спелись. Хорошая песня у тебя выйдет без зубов!
     - Гном, я убью тебя первым! - опять отозвался Иван.
     - О, девочки, мальчики, стройтесь в очередь, ты будешь первым после Аськи, - захохотал он, - пока ты тут дрых, она уже мне пообещала скорейшую кончину! Ну, ладно счастливо оставаться.
     Он встал, и уже через несколько секунд, поднявшись по лестнице, исчез.
     - Ненавижу! - тихо прошептал Арвиль. - Ненавижу!
     Мы молча лежали, я мучилась от вкуса крови во рту, она булькала в горле, когда я дышала. Я хотела уже пореветь, как решетку кто-то снова открыл, и словно бесшумная тень в нашей темнице появился Виль.
     Он кинулся к Властителю.
     - Сначала Ася.
     Вампир с легкостью развязал мне руки и ноги, я сразу же села и начала растирать запястья, от веревок на них были безобразные рубцы. Виль помог сесть Арвилю, адепт не шевелился.
     - Ваня!
     Я кинулась к нему, с трудом перевернула недвижимое тело, лицо оказалось хуже, чем я предполагала: не было ни губ, ни носа, ни бровей, одно сплошное кровавое месиво. Я прислонила ухо к его груди, сердце было практически неслышно.
     - Как он? - услышала я голос Арвиля.
     - Умирает.
     Я почувствовала, как к горлу подкатывает комок, слезы застилают глаза. Соленые капли, оставляя мокрые дорожки, побежали по щекам, падали на корузлую от крови рубаху адепта.
     Я положила ладонь на кровавый лоб. Губы непроизвольно подрагивали от усилия сдержать рыдания, я внимательно посмотрела на него. Внезапно звездочки у пальца заалели, увеличились и уже с привычной тупой болью оторвались. Они хаотично кружились вокруг Ваниного лица и груди. Раны начали затягиваться на глазах. Лицо превращалось из кровавой маски, в родное Ванино, только почему-то над губой появилась кокетливая родинка, которой до этого не было. Звездочки, казалось, жили своей собственной жизнью, если раньше я чувствовала их действие и это отнимало у меня немало сил, то теперь они перестали быть продолжением меня. Внезапно, они выстроились в прямую линию и, как стрела, вонзились в Ванину грудь, адепт выгнулся дугой, огоньки выскочили оттуда и вернулись к моему пальцу. Маг открыл глаза и улыбнулся:
     - Ты чего ревешь?
     - Ванька! - я прижала его голову к своей груди. - Ты мой первый настоящий друг, а теперь еще и красивый. Мне нравится твоя родинка.
     Я помогла ему встать. Властитель сидел на земляном полу и смотрел на нас с вымученной улыбкой. Я чувствовала, как ему с каждой секундой становится лучше, но почему, не могла понять, пока он не поднял руку. На его запястье светились красным семь выжженных звездочек, они его лечили и без моего участия, черпая силу из меня как из источника.
     Мы вылезли на поверхность.
     - Где мы?
     Арвиль посмотрел вокруг.
     - На окраине города. Это катакомбы, в эти ямы во время войны сажали пленных, здесь раньше дислоцировался полк, теперь все войска на границах.
     Я осмотрелась. Рядом был лес, взгляд радовали заброшенные, полуразрушенные казармы, ямы шли в центре по кругу. Неаполи и Сергий были настолько уверенные, что мы не сможем никуда сбежать, что в охрану нам оставили только гнома, безответственного бродягу, любителя выпивки, женщин и азартных игр, и сейчас, наверное, где-нибудь развлекающегося.
     - Я знаю, где мы можем укрыться и решить, что делать, если только вы не боитесь приведений, господин Властитель!

***

     - Это избушка-на-курьих-ножках, - протянул Иван, глядя на шаткое строение. Когда мы с трудом в кромешной темноте отыскали лесной домик, который я недавно нашла.
     - У тебя есть варианты лучше? - возмутилась я.
     Мы вошли в домик и огляделись. После моего последнего посещени