тила, что в руках у гнома маленький букетик синих подснежников.
     - Я это, - начал мяться Як, - попозже зайду.
     - Нет, отчего же! - я встала со стула. - Марфа, что происходит?
     Они испуганно переглянулись.
     - Да, так собственно, - выдавил Як, - вот к Лукинечне пришел за лекарством.
     - Да? - я широко ухмыльнулась. - От чего лекарство-то?
     - Ладно, девонька, - не выдержала тетка, - хватит! Мы люди взрослые, а женщина я в соку, во цвете лет!
     - Но, он же гном! - прошептала я громко.
     - Да, хоть бы дракон, главное, чтобы любил!
     Я открыла от неожиданности рот: любовь! И ничего тут не попишешь!

***

     Обратно мы долетели в рекордные сроки, то ли я так торопилась, а дракон, чувствуя это, поднажал, то ли он просто сожрал еще одну лошадь и боялся вполне оправданной погони, но уже к вечеру мы кружили над Фатией.
     Город казался просто пустым, все жители как будто куда-то делись.
     - Али, как ты думаешь, что случилось?
     Дракон промолчал. И тут я увидела на площади перед Домом Властителей конструкцию, которая меня повергла в самый настоящий шок. Здесь был сложен огромный костер, вернее ветки и бревна для огромного костра. Когда магия была еще не в ходу, и ведьм было мало, такие костры готовили для сжигания последних с целью их уничтожения.
     - Али, мне почему-то кажется, что нас здесь ждут, - пролепетала я.
     - Не нас, а тебя.
     Он приземлился рядом с постоялым двором.
     - Все слазь, как хочешь, а мне моя шкура дорога, не хочу, чтобы меня сожгли вместе с тобой.
     - Ты редкое животное, - пролепетала я, - тебя не имеют права жечь.
     - Я редкий кретин, потому что сейчас полечу спасать твою шкуру.
     - Ты не кретин, ты предатель! - крикнула я ему в спину.
     Дракон скрылся из виду, а я стояла, объятая ужасом и ощущением нереальности, прижимая к себе котомку с вещами. И что я к этому так торопилась? Да, это змеиное логово, стоит расслабиться, как они меня быстренько поджарят, даже косточек не останется!
     Я ворвалась в комнату Ивана, адепт лежал на кровати. На его скуле алел новый синяк. Господи, ну, где же он их умудряется себе ставить, хотя история происхождения всех прошлых мне достаточно хорошо известна.
     - Ваня, Ваня, - позвала я его, - что с тобой?
     Адепт поднял затуманенные очи, да он был пьян.
     - О, Аська, вернулась, а ты знаешь, что вышел указ, подписанный Фатиа, чтобы тебя на костре зажарили? Советник Леонид так и не смог договориться с ним, Фатиа ни в какую. Говорит: "Она хотела убить мою потенциальную супругу, мать моих не родившихся Наследников, а я на эту недоученную ведьму не буду внимания обращать?" - последнюю фразу Ванятка выкрикнул, сделав страшные глаза, я вздрогнула. - Ну, Советники Маги подумали, подумали, да и уехали обратно в Словению. Вот.
     От удивления я открыла рот:
     - А Сергий?
     - Да этот прохвост в первых рядах убегал.
     - А ты, почему остался?
     - Ну, я же знал, что ты вернешься, не мог же я друга в беде бросить.
     - Ванька! - я обняла его, крепко-крепко сжала в объятиях.
     - Ох, Аська, осторожнее, все кости болят.
     Я отпустила его.
     - А что случилось-то?
     - Да, я вчера из-за Прасковьи с Фатиа подрался, этот нехороший даниец применял запрещенные приемы. Бить в пах, разве это честно?
     Моему удивлению не было предела. Видно, это стерва натравила их друг на друга.
     - Ась, дай водички, в горле пересохло, - промямлил Ваня.
     Я налила воды, капнула туда зелье, которое, кстати, было без вкуса и без запаха, и протянула стакан Ивану, тот сделал пару глотков, потом сел на кровать, посмотрел на меня совершенно трезвым взглядом и спросил:
     - Слушай, а ты не знаешь, с чего я вообще из-за этой дуры в драку-то полез?
     Вылечен! Марфа - молодец! От переизбытка чувств я кинулась адепту на шею, толкнула его, он ударился головой об стенку и просопел:
     - Чокнутая ты, Аська, слов нет!
     Потом мы долго разрабатывали план, как можно проникнуть в Дом Властителей незамеченными, чтобы напоить несчастного обманутого Фатиа зельем. Все мысли приводили к одному единственному результату, по нашим подсчетам, я должна была обязательно попасть на костер только раньше, или позже. Ваня яростно чесал и лоб, и затылок, но придумать так ничего и не удавалось.
     - Знаю, - вдруг произнес он, подняв вверх указательный палец, - придумал!
     План его оказался до гениальности прост, хотя имел огромные погрешности. Я должна была переодеться в парня, он переоденется в девушку, и мы проникнем в Дом Властителей под предлогом нашего, так сказать союза "и в горести и в радости, на всю жизнь, пока смерть не разлучит нас". Дело в том, что практически все молодожены приходили к Властителю, чтобы он их благословил.
     Я долго отнекивалась, потом поняла, что все равно смогу выйти из дома, только если хорошо замаскируюсь, а что может быть лучше, чем грим грязного потного мужика.
     Я одела Ваняткины штаны, которые пришлось закатать, его сапоги 45-ого размера, которые все время сваливались с моих маленьких ног и доставали выше колена, пиджак и плащ, особенную гордость адепта, висящий на мне аки мешок и волочащийся по полу, как старая тряпка.
     Ваня долго и старательно брился, порезав в двух местах подбородок, потом обрядился в зеленое платье, в котором я была на первом приеме. Платье доставало ему чуть ниже колена, выглядел он на редкость забавно: рукава врезались в подмышки, кокетка наряда была едва ли не на уровне плеч, а из-под широкой юбки торчали две худые волосатые ноги.
     - Знаешь, придется тебе и ноги побрить, - пробурчала я, сдерживая смех.
     - Все-то тебе смешно! - разозлился адепт, хватая бритву. - Хотя бы покажи, как это делается?
     В общем, после долгих усилий мы стали похожи на довольно странную, но вполне приличную пару влюбленных голубков, которые без благословения Властителя не хотят кидаться в пучину страсти.
     То же самое мы заявили на пороге Дома старому охраннику, который смотрел на нас с нескрываемым подозрением, очевидно, ощущая то ли какой-то подвох, то ли розыгрыш. Еще бы, вы тоже не поверили бы, если бы невеста была выше жениха ровно на половину! Хотя в дом все равно нас впустил и даже проводил на второй этаж до комнаты, где был Властитель. Прасковья сидела рядом с ним на маленьком красном пуфике, похожая на ручную собачку и позой, и выражением лица. Несчастный, обманутый Фатиа, прикрыв от восхищения глаза и цокая от наслаждения языком, слушал ее заунывное фальшивое пение, заглушаемое только жуткой игрой на лютне. Надо было посоветовать Ванятке, когда он ей стихи посвящал: "подарю тебе я лютню, будешь петь как обезьяна"! Не в рифму, зато близко к истине!
     - У меня сейчас лопнут барабанные перепонки! - прошипела я Ивану.
     - Аська, заткнись.
     - О, Великий и Могучий, - начал он предсмертным голосом, таким ужасным, что по своему тембру перещеголял даже Прашку. Я почувствовала приступ смеха, подоспевший как всегда не вовремя, и сосредоточилась на том, чтобы не захохотать.
     Фатиа заметил наше присутствие и от удивления широко открыл глаза.
     - Мы пришли с просьбой, - продолжал Ванятка, - благослови наш брак.
     У Арвиля поползли вверх брови, а Прашка открыла рот и забыла, что должна играть, дабы услаждать слух возлюбленного.
     - Да, но почему об этом просишь ты, дева прекрасная, а не твой избранник?
     - А он глухо - немой, - нашелся Ваня.
     По моему лицу поползла улыбка. Адепт это заметил и сразу добавил:
     - А еще он придурковат!
     - Но, зачем ты хочешь за него замуж, ешкин кот? - спросила довольно любезно Прашка.
     - А ты посмотри, кто эту длинную тощую гориллу замуж возьмет? - не выдержала я.
     - Ты же глухо - немой! - Арвиль и Прашка оба ошарашено уставились на меня.
     - А я прозрела, то есть прозрел! - нашлась я.
     Ваня пнул меня локтем и едва слышно застонал.
     - Но ты же глухо - немой! - опять повторили они в один голос.
     - Да, был - был, и начал слышать и говорить, а еще видеть и обонять, так Вы нас благословите или нет?
     - Дорогой, я думаю молодым еще надо подумать, готовы ли они к таким решительным действиям как брак, любят ли они друг друга, как мы с тобой? - пропела, глядя в глаза Арвилю, Прашка.
     - Да, приходите в другое время! - заявил Властитель, уже не обращая на нас никакого внимания.
     Мы быстренько вышли.
     - Так, Ваня, пора действовать! - заявила я. - Как отсюда добраться до спальни Фатиа?
     Расположение комнат мы, естественно не знали, поэтому долго бродили по дому, подобно приведениям. После долгих поисков и споров, мы ее все-таки обнаружили. Надо будет надоумить Фатиа повесить на двери таблички, чтобы его было проще разыскать. Вон, в Школе же на всех кабинетах таблички висят: "Кабинет травоведения", "Кабинет левитации", ну, а здесь можно повесить: "Комната Властителя", "Комната, где Властитель кушает", "Комната, где Властитель моется".
     - Ваня, ты стой на стреме! Кто-нибудь пойдет, сразу кашляй, а я там спрячусь куда-нибудь.
     Я вошла в комнату, на столе стоял абсолютно пустой графин. Я схватила его и выскочила в коридор.
     - Ваня, воды нет!
     Адепт глухо застонал, схватил емкость и бодрой рысцой направился к двери столовой, ее-то он точно запомнил. Отсутствовал он буквально минуту, но я вся изнервничалась, решив, что его схватили. Иван материализовался в коридоре живой и здоровый, с полным графином. Я схватила воду и кинулась в комнату. Потом долго не могла найти склянку с зельем, стуча себя по карманам. В конце концов, я ее обнаружила и, когда уже трясущимися руками открывала, Ваня деликатно кашлянул, потом еще, потом еще. Я с бешеной скоростью вылила в графин все зелье и, не долго думая, спряталась в шкаф, обронив около него бутылек. В тот самый момент, когда я пальцем закрывала дверцу, в комнату вошли Фатиа и Неаполи, Арвиль едва не наступил на склянку, я прикусила губу, чтобы не заорать.
     - Мы не можем найти девчонку! - заявил Неаполи.
     - Вы должны, она Бабочка и может причинить вред!
     Я присмотрелась, а это был не просто приворот, он полностью лишал Фатиа возможности соображать самостоятельно, глаза у него были, как у безумца. Варили зелье специально для Властителя, а не просто так шаблонно.
     - Я предлагаю, повысить дань Словении, в качестве компенсации за содеянное этой ведьмой! - произнес Неаполи.
     Так им управляют, как хотят. Неаполи сейчас обладает безграничной властью, он добился этого таким простым путем, но ты еще не знаешь, что стоишь на пути Аси Вехровой! Я прижалась к двери и едва не вывалилась из шкафа.
     Вскоре Неаполи ушел, Арвиль сел на кровать, обхватив голову руками. Да, неприятный побочный эффект всех приворотов - это постоянная мигрень. Потом взгляд его упал на маленький пузырек синего цвета, он удивленно посмотрел на него, протянул руку, взял, задумчиво покрутил ... У меня кольнуло в животе. Попалась!
     - Ася, вылезай, ты там не задохнулась еще?
     Я сидела как партизан, понимая, что если вылезу, то только долгая и мучительная смерть сможет смыть тот позор, коим я только что покрыла весь род человеческий. Наверное, именно так Фатиа и полагал, когда складывал тот костер, предназначенный для меня.
     - Ася, я знаю, что ты в шкафу.
     Думай, Вехрова, думай!
     - А что мне будет? - осторожно поинтересовалась я.
     - Выходи, узнаешь, - оттого, что голос был спокоен, мне стало еще хуже.
     Я вылезла из шкафа, чувствуя, как становятся пунцовыми шея и щеки.
     - И? - он выжидательно посмотрел на меня.
     Все, самое время падать в обморок. Я быстренько закатила глаза и начала накреняться назад, аки сломленная штормом мачта. В общем, как у благородной дамы все равно не вышло, при падении я со всего размаху ударилась головой об угол, непроизвольно ругнулась матом и увидела столько разноцветных звездочек, что хватит заполонить все небо. Все, это был последний путь к отступлению. Я открыла глаза и поняла, что у меня дико болит голова, мне ужасно стыдно, кроме того, я сорвала всю операцию "спасем честного Арвиля" и сейчас придется идти на костер. Подумала-подумала и заревела во весь голос, со всей страстью, на какую была способна. Властителя это поставило в тупик, он стоял надо мной, скрючившейся на полу, и яростно чесал затылок, пытаясь таким образом выудить из головы какое-нибудь решение данной проблемы. В это время в комнату "совершенно случайно" ввалился Иван, который все это время после ухода Неаполи вдохновенно подслушивал под дверью.
     - Ой, простите, - фальшиво улыбнулся он, - я искал уборную и ошибся дверью.
     Арвиль недоуменно посмотрел на него, уже сам не понимая, что собственно происходит в его спокойном доме, уборная-то во дворе.
     - Ой, Асенька, милая, что с тобой? - продолжал свое представление адепт. - Ой, ты плачешь, ну, ничего, пойдем, я отведу тебя домой и положу спать.
     Ванятка, сильно напрягаясь, поднял меня на руки.
     - У нее неустойчивая психика, знаете ли. Она и дома всегда так, сделает что-нибудь, заплачет, а на завтра ничего не помнит. Переходный возраст, алкоголизм.
     После этих слов он быстренько выскочил за дверь, ударив при этом мою болтающуюся больную голову об косяк.
     - Ваня, - едва слышно прошипела я, - аккуратнее!
     Из дома Властителей убегали мы очень бойко, в надежде, что Фатиа так ничего и не понял.
     За мою голову даже назначили цену: 500 золотых, лично я полагаю, что стою гораздо дороже, но с Властителем не поспоришь. Когда мы выскочили на улицу, то нас уже встретили охранники. Старый прощелыга, сидящий здесь с незапамятных времен, оказался не таким уж и простым и смог рассекретить нас, признав в Ване бывшего адепта, а во мне ведьму - рецидивистку. Схватили и скрутили нас быстрее, чем мы смогли что-либо предпринять, и будь Ваня чуть-чуть расторопнее, может, и успел бы что-нибудь наколдовать, но с такой реакцией, как у него оставалось только черепах пасти, а не магией баловаться. Теперь я не сомневалась, даже если он был бы трезвый тогда, когда мы с ним устроили дуэль, я бы все равно выиграла. Только я предпочитала пока об этом помалкивать, а то вдруг он обидится, а мы все же сидели сейчас на одних нарах, дожидаясь ночи, чтобы неблагодарные данийцы спалили мое тщедушное бренное тело. Нам надежно связали руки во избежание попыток к колдовству, а меня привязали к скамейке, дабы опять не убежала.
     - Вот, доигралась, Аська? - бурчал адепт. - Всегда говорил, что ты плохо кончишь! Говорил? Говорил!
     - Вань, помолчи минутку, - страдальчески попросила я, - я спать хочу.
     - На том свете выспишься! - рявкнул тот. - Тем более что попадешь туда совсем скоро! Давай, Аська, говорят перед смертью надо исповедоваться. Представь, что я священник, ну, излагай.
     Я молчала.
     - Ася, говори, каких грешков мелких и крупных смогла совершить за свои неполные 23 года.
     - Ваня, - разозлилась я, - если ты не заткнешься, то я совершу единственный, но очень большой грех - прибью тебя, и мне будет тебя не жаль!
     Адепт обиделся и отвернулся.
     Сумерки мы встретили в гробовом молчании. Почему-то мне не верилось, что моя короткая жизнь может так закончиться, я же еще не сделала ничего важного в своей жизни! Я даже еще никого не полюбила! - подумала я с накатывающейся паникой. - Они же это серьезно решили, сжечь меня!
     Через некоторое время загромыхали замки, в камеру зашли два охранника меня грубо схватили и вытащили на улицу. Там было настоящее столпотворение, вот бы никогда не подумала, что гостеприимные фатийцы такие охотники до кровавых зрелищ!
     Под дикие крики и улюлюканье толпы меня водрузили на костер и привязали руки к столбу. Мне было так страшно, что даже плакать не хотелось. Господи, неужели меня ничего не спасет?
     Ко мне подошел палач, самый настоящий палач в черном колпаке с прорезями для глаз.
     - Тихо, народ Долины Фатии!
     Он поднял руку, и толпа мгновенно утихла. Говорят, если вдруг данийцы брали в плен людей, то они их также сжигали. Показушники чертовы!
     - Сегодня мы судим эту человеческую ведьму за нападение на Владыку земли Фатии, Бертлау и Великого Перекрестка Семи путей. Она приговорена к сожжению!
     Так интересненькое дельце, я отсутствовала ровно сутки, и за 24 часа я превратилась из убийцы Прасковьи в убийцу Фатиа. Стоп, это какая-то ошибочка, я не собираюсь умирать за то, чего не делала!
     - Ведьма, - обратился ко мне палач, - ты можешь сказать последнее слово. Ты хочешь сказать?
     Я выжидательно кивнула и заорала единственное, что сейчас могло спасти меня:
     - Али! Али!
     Дракон, как всегда, появился из ниоткуда, он материализовался из воздуха и начал кружить над площадью, пролетая практически над головами горожан, пуская тонкие струи огня, в основном в воздух, стараясь никого не задеть, и грозно повторяя:
     - Кто смеет обижать мою Бабочку? Вы, неблагодарные дети мои!
     И тут у меня что-то кольнуло внутри и совсем не вовремя навалилось чувство смущения, удивления и полной дезориентации. Что это значит? Я должна бояться, а не удивляться, хотя, надо сказать, здесь есть чему изумиться!
     И тут на балконе Дома Властителей появился Фатиа, он был совершенно сбит с толку и смотрел на все расширенными от ужаса глазами. Картинка была занимательная: огромная бушующая толпа, посреди нее я, привязанная к столбу, готовая принять незаслуженную смерть, в небе дракон, летающий слишком низко для своих возможностей и посылающий в воздух огонь. Настоящее светопреставление!
     Я поняла, ну, конечно, это его чувства, а вовсе не мои.
     Наконец, народ увидел его и замолк.
     - Что здесь происходит? - сдержанно спросил он и посмотрел на меня, словно требуя ответа. Можно подумать я заварила всю эту кашу и что-то понимаю.
     "Фатиа, мы спасли сегодня друг друга", - подумала я, ощущая, как медленно затекают руки.
     В первый раз со дня заключения Моэрто, я почувствовала его страх за меня, не раздражение, не гнев, а настоящий страх. Я опустила глаза и увидела на болтающемся на шее медальоне проявляющийся образ, мой образ.

Глава 7. Развязка.

     Весь следующий день я пряталась от Фатиа, как сбежавшая жертва заклания от своих преследователей. Почему-то мне казалось, что я в жизни не смогу посмотреть ему в глаза. Портретик на медальоне то совсем исчезал, то появлялся. Чувства у меня по этому поводу были очень противоречивые: я злилась, когда он исчезал, злилась, когда он появлялся. Мне все время казалось, словно я копаюсь в чужих секретах, настолько личных, что о них не рассказываешь даже самым близким друзьям, а плохо знакомым-то, таким как я, уж точно. Как у данийских Властителей все просто: появился образ, значит, люблю, исчез - больше не люблю. Примитивный народ!
     Когда Арвиль приехал, я спаслась трусливым бегством через огород и пряталась в кустах малины, а Ване, не умеющему врать, а потому волнующемуся и заикающемуся, пришлось развлекать Властителя Долины Фатии до самого вечера. Потом он уехал, а я разревелась, от обиды, что он меня все-таки не дождался, чем совершенно сбила несчастного адепта с толку.
     Ночью кто-то постучался в окно. Я сразу открыла глаза: Арвиль, это у него такая манера приглашать меня на прогулки. Внезапно, внутри все похолодело: это не он! Снова раздался стук.
     Виль. Он приехал. Столько времени я боялась подумать, что будет, когда он появится, а теперь он здесь.
     - Виль, уходи, - тихо прошептала я, прекрасно зная, что вампир меня и так услышит, - лучше уходи. Я знаю, что ты участвовал в похищении вместе с Неаполи, это все знают. Уходи. Фатиа не отпустят тебя живым.
     - Что? - услышала я за окном звериный рык.
     В тот момент, когда я вскочила с кровати и одним прыжком оказалась у противоположной стены, вампир, выломав окно, запрыгнул на подоконник, глаза налились кровью, он казался опасным ощетинившимся волком, готовым в любую минуту прыгнуть на жертву и загрызть ее. От испуга у меня задрожали руки, в голове установился настойчивый непрекращающийся звон.
     - Виль, уходи, - прошептала я дрожащим голосом.