- Да, ладно тебе. Пойдем.
     Я с трудом встала с кровати.
     - Пойдем. Может быть, судьба надо мной сжалиться, и позволит утонуть.
     Ванятка к рыбалке подготовился основательно. Нашел удочки, сеть и даже раскладные стульчики, чтобы сидеть.
     Мы расположились на берегу и начали ждать, наблюдая за разноцветными поплавками. Адепт молчал.
     - Ваня, - не выдержала я.
     - Тихо! - цыкнул он. - Всю рыбу распугаешь!
     - Можно подумать они нас слышат! Ну, поговори со мной! Ты позвал меня в напарники, чтобы помолчать?
     - Аська, - начал нравоучения адепт, - рыбалка - это целая философия, состояние души. Понимаешь?
     - Нет, не понимаю. Я сейчас засну. И, вообще, с каких пор, ты увлекся этим состоянием души?
     - Э-э-э, - смутился Ваня, - да, я, собственно, первый раз в жизни рыбу ловлю.
     - Замечательно! - буркнула я. - Рыбак - философ, блин.
     Я уже было задремала, когда Ваня заорал над ухом бешеным голосом.
     - Аська, клюет! У тебя клюет!
     Я вскочила. Ярко-красный поплавок то уходил под воду, то снова всплывал.
     - Клюет! - завизжала я. - А чего теперь делать-то?!
     - Не знаю! Вытаскивай!
     - А как?
     - Не знаю!
     Чтобы вы делали в такой обстановке неизвестности? Вот и я, начала пятиться назад, пытаясь вытащить свой улов. Шаг, два, три.
     - Тащи! - верещал над ухом Ваня.
     Я, что было силы, потянула леску на себя, рыбка в свою сторону, едва не вырвав из рук удочку.
     - Ванятка, помогай! Это рыба-кит!
     Адепт схватился за мою удочку, но огромная рыбина вылезать на берег не собиралась. Мы все пятились и пятились назад. В конце концов, Ваня споткнулся, упал на меня. Я потеряла равновесие. Рыба воспользовалась моментом и поплыла к середине реки.
     - Аська, удочку не бросай! Я ее взаймы взял! - орал он, разжимая руки.
     Еще секунда и я на пузе въехала в воду. Несостоявшийся улов продолжал двигаться, затягивая меня все дальше в омут. Я отпустила удочку и поплыла к берегу.
     "Боже, в следующий раз не воспринимай так буквально мои молитвы!" - подумала я, выбираясь на берег. С меня тонкими ручейками стекала мутная вода.
     - Надо же, - Ваня тер подбородок, - в этой рыбине было пудов шесть не меньше!
     - Это не рыба, а чудовище! - буркнула я, выжимая кое-как рубаху. - Пойдем домой!
     - А как же удочка? - просипел Иван. - Что ж я хозяину скажу?
     - То и скажешь! Я же не полезу твою дурацкую удочку доставать!
     - Но ведь ты ее потопила.
     - Что?! - я была готова наброситься на адепта с кулаками.
     - Ася! - раздался голос.
     Я повернула голову. В воде плавала Мари, сейчас ее было видно всю, в том числе и огромный рыбий хвост.
     - Что это? - пискнул женским голосом Ванятка и отбежал подальше.
     - Здравствуй, Мари, - улыбнулась я и подошла к кромке.
     - Это твое? Ты извини, мы не сразу поняли, что это ты рыбачишь.
     Я зашла по пояс в воду и забрала протянутую удочку.
     - Ничего, мне полезно искупаться.
     Мы молча возвращались домой.
     - А откуда ты ее знаешь? - не выдержал Ваня.
     - Ваня, не спрашивай у меня ничего, я тебя прибить готова!
     - Ну, что наловили рыбки на ужин? - с надеждой спросил Сергий, только завидев нас во дворе.
     - Целое ведро! - буркнула я.
     - Ась, а ты чего такая мокрая?
     - Топилась!
     - Как топилась? - удивился он. - Тебе нельзя топиться, я обещал Марфе, что доставлю тебя в Московию живой и здоровой.
     - Вот и доставишь, мой живой и здоровый труп! - буркнула я и направилась переодеваться.
     Вечером обошлись манной кашей, единственным блюдом, которое я умела готовить.
     На улице было тихо, в саду пели соловьи, от ощущения сытости казалось, что жизнь абсолютно налажена и все хорошо. Сергий развалился на стуле, смотрел куда-то вдаль и задумчиво икал. Ваня доскребал остатки каши по стенкам кастрюли.
     Я любовалась ими и думала о том, какие же они оба мне родные и дорогие. Как хорошо, что я тогда адепта потравила, ведь тогда бы мы не познакомились и не подружились.
     - Ась, ты чего на меня так смотришь, словно в любви признаться хочешь? - удивился Иван.
     - Я убить тебя готова за рыбалку, - сладко улыбнулась я. - Знаете, мне тут в голову пришло. Тогда в Бертлау я встретила молодую цыганку. Она нагадала, что на мне лежит родовое проклятье, переданное от любимой маман.
     - И чего? - Сергий лениво посмотрел на меня. - Аська, ты знаешь не хуже меня, что все цыганки - обманщицы. Чего ты ее слова так близко к сердцу-то приняла?
     - Ты, понимаешь, - замялась я. - Где бы я ни появилась, там происходит какая-нибудь катастрофа. То храм рухнет, то фонтан взорвется.
     - Ага, значит, к фонтану ты приложила свои худенькие ручки! - обличил меня Сергий.
     - Да, я, вообще, ни при чем. Я к тому, что, может, стоит попробовать это проклятье снять?
     Ребята переглянулись и захохотали.
     - Аська, - между приступами смеха выдавил Сергий, - у тебя одно единственное проклятье, это твоя неспокойная голова! Ну, вспомни: ты всегда была неуклюжей. Только раньше ты обходилась разбитой склянкой с каким-нибудь вонючим зельем, а теперь переключилась на исторические памятники, - он выдержал паузу. - Ничего все разрушишь и сразу успокоишься!
     Я насупилась:
     - Баран! Вань, ты-то меня понимаешь?
     - Нет, зачем тебе это? Поколдовать захотелось? Снять родовое проклятье с ведьмы очень сложно, - отозвался адепт, утирая слезы.
     - Значит, ты не проведешь ритуал! - рассердилась я.
     - Аська, это надо всю ночь не спать, так еще и силы тратить. Зачем, когда у тебя все в порядке.
     - Значит, не проведешь? - повторила я.
     Адепт отрицательно покачал головой и, еле сдерживая смех, уставился в пустую кастрюлю.
     - Ну, и все и не надо!
     Я обиженно встала, хлопнула дверью, так что от косяка отвалилась подкова, и заперлась в своей комнате.
     "Больно они мне нужны", - думала я, глотая злые слезы, - "умники, и без них справлюсь".
     В дверь кто-то деликатно постучался.
     - Чего надо? - грубо крикнула я.
     В проеме появилось Ваняткино лицо.
     - Слышишь, Ась, я проведу ритуал. Только не делай сама, а то покалечишься, - произнес он. Я удивленно уставилась на закрытую дверь.
     "Надо же, чтобы от них чего-то добиться стоит устроить простую женскую истерику?"
     Ритуал снятия родовых проклятий был сложен и долог, проводился в лунную ночь в полночь, лучше на кладбище. Я начала готовиться: вымылась, по мере возможности расчесала волосы, надела новую исподнюю рубашку, и начала ждать. Часов в одиннадцать пришел Ваня:
     - Готова?
     Я кивнула. Мы вышли на улицу.
     - До кладбища минут сорок добираться на лошадях, может, в саду устроим отпевание?
     - Петушков, болван! Мы не хоронить меня собираемся, а совсем наоборот!
     Данийское кладбище, зрелище не для слабонервных. Оно было ограждено глухой стеной со старыми воротами, почерневшими от времени. Могилы располагались в точном порядке, в зависимости от возраста и ранга данийца. Холмики были высокими. Вместо гробовых досок рядом с каждым из них стояла статуя, абсолютно идентичная умершему жителю. Поэтому казалось, что вокруг стоят мужчины, женщины и дети, смотрят на тебя с укором и молчат. Здесь не было ни цветов, ни скамеек, ни оград, только могилы и статуи. Меня передернуло, а по спине побежали мурашки.
     - Вань, - прошептала я дрожащим голосом, - а, может, правда, пойдем меня в хозяйском саду отпевать?
     - Мы уже приехали.
     Ваня боязливо озирался вокруг. Я схватила его за руку, она мелко дрожала.
     - Тебе тоже страшно?
     - Ась, это простое кладбище, к тому же мы с тобой маги!
     - Это ты маг, - горячо зашептала я, - а я еще учусь! У меня такое чувство, что я пришла на праздник, на который меня никто не звал.
     - Я бы на твоем месте испугался, если бы меня пригласили на этот праздник.
     Мы заговорились, и я едва не обняла изваяние. Я с ужасом отскочила, глазницы у фигуры были закрашены черным, а в каменном рту виднелись мелкие острые зубы.
     - Господи, Ваня, они их делают в виде уродцев!
     После долгих поисков мы смогли найти небольшую площадку, окруженную могилами.
     - Здесь и остановимся.
     Я сняла плащ и осталась в одной рубахе, по ногам задуло. Меня затрясло, вот тебе и могильный дух.
     Ваня достал из сумки черные и белые свечи, ритуальный нож, вино и хлеб. Потом встал на колени, налил в бокал вино, положил хлеб и что-то долго шептал над ними. Через какое-то время он нарисовал на земле шестиконечную звезду, внутри нее круг. По контуру поставил белые свечи, на каждой вершине звезды шесть черных свечей. Рядом развел маленький костер из принесенных с собой веток.
     - Так, Аська. Я не смогу увидеть, что там за проклятье, потому что ты ведьма. Ты его сама увидишь. Громко не кричи, кладбищенского сторожа разбудишь. Заодно посмотри, может, и на меня чего-нибудь найдешь. Вставай в круг. Одень это, - он достал камень болотного цвета, болтающийся на шнурке, - не известно, что тебе предстанет, а это сильный амулет от агрессивных духов.
     Я кивнула и осторожно встала посреди свечей. Меня всю колотило от страха, по спине потекла капля холодного пота. Такой ритуал я проводила в первый раз. Варить зелье с Марфой одно, а колдовать по-настоящему это совсем другое.
     - И еще, - отозвался адепт, - ни за что не выходи из круга, ни при каких обстоятельствах!
     Ваня взял веточку, поднес ее к огню, и начал по очереди зажигать свечи, сначала черные, потом белые. Я увидела, как по его лицу пробежали мелкие голубые искорки магии, глаза помутнели.
     - Пусть ведьма увидит, что ее гложет! - вдруг закричал он, подняв глаза к небу.
     Поднялся жуткий ветер, закрутивший сухие листья. Он дул в лицо, перекрывая дыхание. Я почувствовала, что больше не могу стоять. Пыль попадала в глаза и в рот, я закашлялась и упала на землю в середину звезды.
     Казалось, я лежала целую вечность, уткнувшись лицом в траву. Потом послышалось тихое пение, я подняла голову, откуда с неба ко мне на бешеной скорости приближался ярко-желтый луч. Еще мгновение и он вонзился в мою грудь. Я почувствовала странную силу, ломающую ребра, прожигающую легкие, дробящую позвоночник. Тело выгнулось дугой, от бессилия я закрыла глаза. Кислород заканчивался бешеными темпами, я уже не могла дышать, открывала в ужасе рот, как рыба выброшенная на берег. Внезапно все кончилось, я вздохнула полной грудью и подняла глаза, Вани не было.
     - Ты где? - позвала я его.
     - Здесь, - отозвался его приглушенный голос.
     - Где?
     - Прямо перед тобой.
     Я почувствовала приближение паники, адепта я не видела, он как будто исчез. Тут я заметила странное движение. Из темноты начали выходить духи. У меня пересохло в горле. На лице каждого отражалась его смерть. Один из них подошел совсем близко к звезде, и я смогла рассмотреть его. Белая мраморная кожа с неземным свечением и черная лужа в глазницах, рот с мелкими клыками застыл в болезненной гримасе. У меня екнуло сердце, когда я увидела огромную кровавую рану на животе. Стоящая сзади девушка положила руку на его плечо, и я смогла разглядеть ярко-красный след от веревки. Она покончила с собой! Я уже хотела было закричать, но раздался Ванин голос:
     - Ася, что ты видишь? Ты так побледнела.
     - Ваня, они повсюду, - с трудом разлепила я губы, - они смотрят на меня.
     - Кто они?
     - Духи погибших, Ваня. Мы пришли на кладбище, где хоронили погибших на войне.
     Ваня где-то тихо охнул.
     В этот момент за спинами застывших фигур мелькнула тень. У меня похолодело внутри. Тень легко и бесшумно приближалась, превращаясь в оформленную хрупкую девушку. Я с ужасом увидела рыжие кудрявые волосы до лопаток. У меня отвисла челюсть - перед моими расширенными от страха глазами стояла я сама. На бледном лице горели черные без белков очи, а ярко-красные губы растянулись в злой улыбке.
     - Что, милая, не ожидала меня увидеть? - произнес призрак грубым голосом больше похожим на эхо.
     Я молчала.
     - Иди ко мне. Тебе же интересно кто я.
     - Нет, - я отшатнулась и едва не вышла за пределы круга. Фигуры сразу ожили и начали протягивать ко мне руки.
     - Все равно мы с тобой неотделимы! - прошептал призрак. - Все равно я выиграю!
     Она стала подходить все ближе и ближе к звезде, еще шаг и двойник окажется в кругу, железная лапа страха сжала горло. В этот момент камень-амулет, висящий на шее, загорелся ярко-зеленым цветом, образовывая вокруг меня кокон, похожий на боевой энергетический щит.
     Я закрыла глаза. Внезапно, надо мной появился черный тоннель, опять поднялся ветер, засасывающий меня внутрь. Я летела целую вечность, пока над ухом не раздался голос Вани:
     - Ася, с тобой все в порядке?
     Я кивнула. Он помог мне подняться, бережно придерживая за талию. Я посмотрела на камень, он почернел.
     - У тебя было такое испуганное лицо. Что ты видела?
     - Не знаю, Ванечка, - я почувствовала, как тело сотрясает мелкая дрожь, - но мне это не понравилось.
     Адепт кивнул, быстро собрал ритуальные свечи, затоптал звезду, загасил костер. И только сейчас в лунном свете мы с ужасом увидели, что все статуи стояли уже не около могил, а вокруг нашего убежища.
     - Пойдем, отсюда быстрее! - потянул меня Ваня. - Это проклятое место, я чувствую.

***

     Утро началось со скандала: из Дома Властителей пропал Анис. Последний раз мальчика видели вечером, няня (в 14-то лет?!) уложила его спать, и все, больше его никто не видел. Естественно, на светлый ум Фатийского Совета пришла мысль о похищении с непонятной целью, скорее всего выкупа, на ум Совета Магов, что это провокация с целью дискредитации Словении в глазах бравого Арвиля Фатиа. В результате на поиски подрядили всех и наших и не наших, кто не хотел, того заставили (например, меня) припугнув страшной карой. Я решила позвать и Ванятку, но тот только флегматично повернулся на другой бок, ответив, что Совет ему теперь не указ.
     Погода была отвратительная. С ночи пошел дождь. Серое небо нависало над землей дождевыми тучами, мелкие капли, подхватываемые резкими порывами, били прямо в лицо. Я вылезла на улицу и первая мысль, которая мне пришла в голову была: пропади все пропадом, буду я еще студиться из-за маниакального страха фатийцев перед похищениями, и уже повернула обратно, но тут увидела, как из конюшни выходит Пан. Он вел под уздцы своего коня и казался чем-то озабоченным. Мне это жуть как не понравилось, он вообще, в последнее время был каким-то странным. Я спряталась в сенях, а когда он выехал за ворота, то бросилась в конюшню. Буренка, растолстевшая на хозяйских харчах, и от этого еще больше походящая на корову, после того, как я ее вывела на улицу под ливень, посчитала меня умалишенной и повернула обратно к стойлу. За ворота я ее выманила с трудом и то, только после того, как показала огромную морковь. Гнома я, естественно, из виду потеряла, а дождь смыл все следы от копыт его коня. Эх, не везет. Что-то здесь не так, как-то все это неправильно! Зачем гному куда-то ехать в такую погоду, ведь в поисках он участвовать отказался?
     Ну, ладно, коль уж выехала на улицу, так попробуем найти этого сорванца, - решила я.
     Когда я была ребенком, то постоянно убегала от пьяного в хлам отца, чтобы не слышать его криков и не видеть слез. Я всегда представляла, что я великая путешественница, как Осип Вельменский, который проехал на повозке всю страну, ну, или на худой конец, какая-нибудь ведьма, путешествующая налегке и творящая добро. Именно эти фантазии подтолкнули меня поступить в Училище Магии.
     Как правило, мои великие путешествия заканчивались с одним результатом: я добиралась до реки или какой-нибудь лесной лощины, съедала взятый с собой паек путешественника и сидела, терпеливо дожидаясь, когда же меня кинуться искать, потому что обратно я ни в жизни не смогла бы добраться сама. Находили меня ближе к ночи голодную, замерзшую и заплаканную. Потом долго ругали, я клялась, что больше никогда никуда ни шагу, меня кормили, жалели "сиротинушку" и так до следующего раза. Собственно все мое детство проходило по одному сценарию: побег, слезы, поиски, скандал, обещания и опять побег.
     Поэтому я, не задумываясь, направилась к реке, несколько дней назад я заприметила маленький пляж у восточной границы Долины, он был надежно спрятан кустами и деревьями, и сколько я туда ни приезжала, место всегда было пустынно. Либо его не знали, либо по какой-то причине обходили стороной. Именно оттуда я решила начать поиски, но Аниса там не оказалось, зато обнаружилось множество следов ног.
     Этого ребенка я явно недооценила, если я убегала, то только в знак протеста и знала, что меня обязательно найдут, он же явно не хотел быть найденным, а поэтому прятался отменно. Я решила продолжить поиски пешком и, привязав лошадь к дереву, начала исследовать все известные мне укромные уголки. Бесполезно. Ребенок, словно сквозь землю провалился. Я облазила все прибрежные кусты в радиусе километра, но мальчика не было. Из леса доносились голоса и лай собак, основной косяк ищущих был там. В конце концов, я сама заблудилась и отдала бы все свое мизерное состояние, чтобы узнать, куда привязала лошадь. Паника началась сама собой, отбросив безуспешные попытки позвать на помощь, я села на пенек и начала плакать, горько и обиженно, как в детстве. Ну, почему так случается всегда? Ветер рванул кроны деревьев, и на мою несчастную голову посыпался целый град капель, одна, особенно сердобольная, попала за шиворот. Я встряхнулась, как кошка. Что же делать? Я попыталась найти, где север и где юг по мху у дерева, но почему-то в этой Долине даже мох был против меня и окутывал равномерным слоем весь ствол.
     Я побродила по бурелому еще с полчасика, и тут обнаружила избушку. Маленький заброшенный домик с потемневшими от времени досками и заколоченными ставнями, идеальное место для того, кто не хочет, чтобы его нашли. Я поднялась по полусгнившим ступеням и, открыв жалобно скрипящую дверь, вошла внутрь. Обстановка в домике была более чем аскетична: стол, стул, пружинная кровать, комод, собственно и все. Толстый слой пыли и паутина по углам, наводили на мысль о том, что хозяев здесь не было давно, а валяющие на полу железные кружки и потемневшие от воды книги, что уходили они очень быстро. Меня передернуло, в воздухе пахло магией, дом был нехороший, очень нехороший. Я приготовилась к заклинанию защиты, когда из стены появилась она: маленькая щупленькая старушка в черном платке. Она скользила над полом, не обращая на меня никакого внимания. Я перевела дух, господи, это же все-то безобидный призрак. Внезапно она остановилась рядом со мной и повернулась лицом.
     - Здравствуй, Бабочка, - донесся до меня голос больше похожий на эхо.
     Я замерла.
     - Я не Бабочка, меня зовут Ася, бабушка.
     - Я знаю, деточка, но это не значит, что ты не Бабочка, милая, все в тебе, ты просто не видишь. Ох, я так устала, - произнесла старушка и немедленно растворилась в воздухе.
     Так, что здесь происходит?
     - Бабушка, как отсюда выбраться-то? - крикнула я в пустоту, не ожидая никакого ответа.
     Я села на стул. Ладно, буду ждать, когда меня кинуться спасать, должен же кто-нибудь знать об этой избушке "на курьих ножках". Я сложила белы ручки на коленях и попыталась набраться терпения, но прошел час, потом еще один, потом еще и еще, я почувствовала дикий голод, было очень холодно и хотелось спать. День клонился к концу, а никто не спешил на помощь и не проявлял благородного желания вытащить меня из лесной чащи. Когда начало темнеть, я поняла, что мне придется выбираться самой, и вышла из избушки. Как ни странно, я добралась до дороги очень быстро и уже через час была рядом с пансионатом мокрая, грязная, усталая и очень злая. Сергий и Иван сидели на террасе и пили горячий чай, я прошлепала в дом, оставляя после себя мокрые следы.
     - Аська, ты где была? - лениво поинтересовался Сергий, жуя пирожок.
     Я почувствовала, что сейчас разревусь от злости.
     - Где я была? Где Я была?! - мой голос задрож