трашной схватке еще при жизни выбили.
     Ваня кивнул, и призрак полетел по направлению огуречных грядок. Реакции не последовало никакой.
     - Может, мы его не туда заслали? - поинтересовалась я.
     Приведение проплыло между деревьев, меня опять передернуло, если бы не знала, что сами наколдовали, точно бы в обморок упала.
     - Куда оно направилось? В цветник что ли?
     В этот момент раздался жуткий крик, похожий на предсмертный рык раненного льва, к нему присоединился тоненький голосок.
     - Бежим! - в этом призыве было столько ужаса, что мне стало жалко бедняг.
     Раздался топот ног. В темноте убегающие фигуры были практически не видны, а вот наше приведение вполне различаемо. Оно гнало грабителей по направлению к высокому забору, который можно было только перелететь, но никак не перелезть. Воры это сразу поняли и повернули на 90 градусов, рассчитывая уйти через калитку. В общем, носились они по саду так минут 15, помяли все кусты и потоптали все помидоры, а потом живенько забрались на самую высокую грушу метров в тридцать. Ваня хлопнул в ладоши, и приведение превратилось в голубой шар, осветивший сад. Мы подбежали к дереву. На самом верху сидели две скрюченные фигурки. И как они смогли забраться туда по таким тонким веточкам?
     - Эй, вы там, наверху, слазьте! - заорал Ваня так, что даже я испугалась.
     - И не подумаем! - донесся сверху знакомый голос. Откуда же я его знаю? Где же я его слышала?
     - Тогда скидывай, вор, наши помидорчики! - потребовал Ванятка.
     - Да нет никаких помидоров, только ирисов и успели две штуки срезать! - донеслось в ответ.
     - Скидывай их!
     - Ну, уж нет, это отступные!
     - Зачем тебе два-то? На смерть что ли?
     - Да, я уже и не чаю живым отсюда уйти!
     Сидр! Вдруг поняла! Ну, конечно, это голос моего давнего знакомого! То-то чужие овощи воровать!
     - Сидорик! - крикнула я так громко, как смогла, где-то у соседей на мой зов ответил собачий вой. - Я тебя узнала!
     - Ах ты, ведьма! Убери своего подельника! - закричали сверху.
     Мы с Ваней недоуменно переглянулись, оказалось, что не они, а мы воры - рецидивисты.
     - Ваня, ну, наколдуй что-нибудь!
     Адепт взмахнул руками и дерево качнуло со страшной силой, но воры, видимо, предпочитали, крепко схватившись за ствол, остаться наверху, чем вести разговоры с нами на земле.
     - Никак?
     - Никак.
     - Вань, полезай на дерево. Раз они не хотят к нам, то тогда мы к ним.
     - А почему это я должен карабкаться, а не ты? Это же была твоя идея.
     - Ваня, ты мужчина или кто? - возмутилась я. - Немедленно залезай!
     Ваня, кряхтя и, проклиная день нашего знакомства, полез вверх.
     - Сидорик, к вам лезет наш посланник.
     - А не пошли бы вы к лешему!
     - Сейчас к нему сам пойдешь! - отозвался Иван. И тут случилось непредвиденное обстоятельство: одна особенно тонкая ветка хрустнула под Ваниным тяжелым сапогом, и адепт с диким криком рухнул на землю. С кроны донесся ехидный голос:
     - Все, не долез твой маг!
     В этот момент Ванятка, отключившийся от удара, пришел в себя и тихо застонал. Я кинулась к нему.
     - Аська, я, кажется, ногу сломал, - процедил он сквозь зубы. - Все из-за тебя, давай теперь лечи.
     - Ага.
     Я положила руку на неестественно вывернутую голень и приготовилась к боли, которая всякий раз сопровождает мои опыты по врачеванию, но ничего не произошло. Я закрыла глаза и постаралась представить себе рану, но никакой реакции не последовало.
     - Аська, ну, давай же быстрее!
     - Не отвлекай меня! Я пытаюсь сосредоточиться! - открыла я один глаз. Сколько я ни старалась, ничего не получалось. Казалось, что сила во мне заснула мертвецким сном и радостно храпит, переворачиваясь с боку на бок.
     - Вань, - вынуждена была признаться я, - не получается что-то.
     - Аська, дура, - простонал он, - распоротый живот лечишь, а дурацкий перелом не можешь. Зови врача.
     Следующие полчаса уже втроем: я, Гарий и Дария носились от дома до сада, вызывали доктора, переносили на носилках стонущего Ивана. Воспользовавшись переполохом, воры решили спуститься с дерева и покинуть место преступление, но им помешал огромный лохматый пес Тризор. Нас он знал и не трогал, а почувствовал чужой запах и с диким лаем сорвался с цепи и кинулся в сторону сада. То-то мальчики повеселятся, если решат спуститься!
     Сложнее всего было объяснить доктору, приятному мужчине лет пятидесяти, что произошло. На вопрос, а как же он так неудачно, я произнесла следующий текст, с первых слов почувствовав, что несу полную ахинею.
     - Ваня упал с дерева.
     - Но позвольте, зачем он туда забрался так поздно?
     - За цветами...
     - В каком смысле "за цветами"?
     - Э-э-э, ну мы, в общем, мы ловили воров. Вернее огородных налетчиков. Они все время обдирают помидоры с огурцами, вот мы и решили это прекратить. В этот раз они, почему-то взяли только два гладиолуса.
     - Ириса, - простонал с кровати Ваня.
     - Ну, ириса. Мы сотворили приведение, оно загнало их на грушу, ну, ту самую высокую.
     - Магдалена, - скорбно прошептал Гарий.
     - Что?
     - У груши сорт Магдалена редчайший, они вырастают высокие и плоды, как сахарные. Деревце одно во всем городе. А эти изверги, все ветки уже поломали...
     Я сглотнула, вот и помогли гостеприимным хозяевам!
     - Так вот, - продолжала я, - слезать они не хотели, ирисы отдавать тоже не хотели, тогда Ваня полез к ним на переговоры, оступился, упал, очнулся...
     - Ах, ну теперь все понятно, - по лицу доктора было видно, что не понятно ему ровным счетом ничего, но хорошее воспитание и деликатность не позволяют спросить, зачем мы, идиоты, вообще, все это затеяли.
     - Ну, что же положим гипс, - ласково улыбнулся Ванечке он.
     После его ухода, бледный адепт никак не мог заснуть от боли. Я взяла бутыль со снотворным и, капнув пару капель в кружку, протянула ему.
     - На, Ванюш.
     - Знаешь, Ася, если ты опять решила напоить меня слабительным, это не самое лучшее время. Меня тогда можно сразу в туалете укладывать, со своей травмой я туда не доковыляю.
     Мне стало стыдно, видно, тогда бедняге действительно хорошо досталось.
     - Да, нет, Вань, это просто снотворное.
     Он, морщась, выпил лекарство. Оно подействовало моментально, и измученный адепт уже через минуту сладко посапывал. Интересно, я не перепутала в темноте дозу, а то мы его потом не разбудим...вообще?

***

     Я проснулась от какого-то шума. Казалось, только глаза закрыла, а уже надо вставать. За окном был серый предрассветный час, когда от густого тумана не видно небо и не можешь понять - какая же будет погода, то ли солнце, то ли дождь. Стекло жалобно звякнуло от удара мелкого камушка. Так вот что потревожило мой сон: кто-то настырно забрасывал мои окна булыжниками! Я поспешно открыла ставни, пока этот "кто-то" не поднял на уши весь дом, и высунула в проем заспанное лицо. В тот же момент прямо мне в лоб ударил увесистый камень, кидающий не рассчитывал на мое столь быстрое пробуждение и продолжал обстрел. Я отскочила обратно и пригнула голову. Может, это наши бравые ребятки спустились с дерева, как обезьяны, и теперь решили отомстить? Но как они прошли кордон в лице, вернее морде, Тризорки?
     - Чтоб тебя! - выругалась я и снова посмотрела в окно.
     Нет, такого даже мое живое воображение не придумало бы. На мокрой от росы траве стоял Арвиль Фатиа собственной персоны, умытый и побритый, и даже в чистой рубашке. У данийцев, видимо, званые вечера не перерастают в банальные пьянки.
     - Чего надо? - грубо спросила, чувствуя злость оттого, что он такой свеженький, а я просидевшая первую половину ночи в засаде, а вторую пробегавшая с Ваней, не выспавшаяся и с гудящей головой.
     - Я хотел тебе предложить утреннюю конную прогулку, - лучезарно улыбнулся он.
     - Хорошо не пробежку! Ты хоть знаешь, сколько сейчас время?
     - Половина пятого.
     - Сколько! - я задохнулась от возмущения. - А знаешь ли ты, изверг, что я два часа назад только спать легла, спасая всю ночь раненого друга!
     Фатиа пожал плечами и повернулся спиной, уже уходя, он бросил.
     - Мне казалось, ты хотела бы задать свои вопросы без свидетелей.
     - Стой. Через пять минут буду.
     Наскоро натянув на себя первое, что попало под руку, поплескав в лицо водой я выскочила во двор. Арвиль стоял, держа под уздцы двух вороных жеребцов.
     - Хорошо выглядишь.
     - Не мели чепухи, сама знаю, что помята!
     Тут я подумала, что неплохо было бы узнать, как поживают наши давние знакомые там на ветках.
     - Слушай, у меня тут одно дельце есть, хочешь, пойдем со мной.
     Арвиль явно удивился, но потопал следом. Да, при свете сад выглядел просто плачевно. Все, что могло быть помято и растоптано, было помято и растоптано, все, что могло быть сломано, было сломано.
     - У вас здесь что, ураган прошел? - хмыкнул он.
     - Ну, почти, - уклончиво произнесла я.
     Мы подошли к груше. Под ней лежал Тризор и флегматично дожевывал Сидоркин сапог, грустно поглядывая на его филейную часть, свисающую над землей.
     - Ну, как вы тут, орлы, - крикнула я, - гнездо еще не свили?
     - Ведьма, убери свое чудовище, оно нас ночью чуть не съело! - крикнул Сидр, явно не замечая Властителя Долины Фатии.
     - Что здесь происходит? - вполголоса спросил Арвиль, глядя на покореженную грушу и прилипшие к ее стволу тела, но этого было достаточно - его услышали и более того узнали.
     - Это кто? Это он? - донесся испуганный голос.
     - Он, он, родненький! - захохотала я.
     В эту же секунду на землю полетели помятые завядшие ирисы, и воры с криком: "Мама!" не обращая внимания ни на меня, ни на собаку, выделывая такие сальто, каких я в цирке не видела, спустились и, перемахнув через неприступный забор, скрылись из виду. Тризор ничего не понял, но, догадавшись внутренним собачьим чутьем, что завтрак убежал, обиженно потрусил к своему сараю, неся в пасти остатки сапога.
     Я хохотала до слез.
     - Ой, они тебя так бояться! Надо было тебя ночью приводить, а не приведения творить! - между приступами смеха бормотала я опешившему Арвилю.
     - Ась, ты чего? Ась, ну, успокойся что ли.
     - Ладно, поехали, - справившись с собой, произнесла я.
     Мы выехали со двора, потом по маленьким извилистым улочкам к окраине города. На улицах никого не было, и тишина нарушалась только пением ранних птиц, которые весело щебетали, предвещая новый солнечный день, спрятавшийся за туманом.
     - Я люблю кататься в это время, сейчас я не Властитель Долины Фатии, а просто даниец, - вдруг нарушил молчание Арвиль.
     Я уставилась на него. Ба! Да, у нас комплекс власти! Мне так все надоело, что только в присутствии тишины и пустоты, я могу почувствовать себя по-настоящему счастливым!
     - А я люблю, когда шумно и весело, - не задумываясь, соврала я.
     - Ты все время противоречишь?
     - Это еще почему? - удивилась я.
     - Это не правда, если бы все было так, ты бы сейчас не закатывала глаза от восторга, катаясь не выспавшаяся и спозаранку.
     - Я не закатываю глаза, я засыпаю, - буркнула я.
     - Давай, задавай свои вопросы, - предложил недовольно Арвиль, видя, что сближения душ и родства талантов, так и не произошло.
     Я кровожадно улыбнулась: ну, все Фатиа держись! Вопросов у меня много, и все они качественные и очень емкие! Властитель увидел мою реакцию и быстренько добавил:
     - Три.
     - Что три? - не поняла я.
     - Три вопроса.
     - Но разве это честно?
     - Два.
     - Что?
     - Один.
     - Зачем тогда в Петенках ты влез в торг и купил меня? - выпалила скороговоркой я.
     Фатиа явно такого вопроса не ожидал, поэтому едва не подавился, я лучезарно улыбнулась, повернувшись к нему. Получай!
     -Э-э-э.
     - Очень содержательный ответ.
     - Я не мог оставить своего племянника без няньки.
     -И отличается оригинальностью.
     - Слушай, ну, что ты ко мне привязалась, - не выдержал он.
     - Да, просто я ничегошеньки не понимаю! - я начала злится. - Сначала, когда похищают ребенка, в Краснодоле "совершенно случайно" именно нам встречается Леон Неаполи, и оказывается, что он великолепно знаком с нашим гномом - провожатым. Потом, когда меня похищают, то от рабства меня спасает никто иной, как сам Властитель Долины Фатии. И что ты мне предлагаешь думать по этому поводу?
     Арвиль насторожился:
     - Вы встретили Леона Неаполи в Краснодоле?
     - Более того, я удивилась этому больше, чем он сам! - я запнулась. - Слушай, а ведь он в это время должен был бы быть на полпути к Московии. Разве не так?
     - Он сказал, что в дороге ему передали письмо с курьером, якобы от меня, что я срочно требую его обратно в Фатию по какому-то важному делу, которое не могу раскрыть. Он показал бумагу, письмо написано моим почерком, но самое странное, что я-то ничего не писал, даже и не думал.
     - Ох, мутная история, - протянула я. - А все-таки, что ты делал в Петенках?
     - Смотри туда, - попытался перевести разговор на другую тему Властитель, - это гора Посвящения. Путь туда заказан только истинным Властителям. С нее они совершают свой первый полет.
     Я нехотя подняла глаза и едва не задохнулась от восторга. Туман почти рассеялся и огромную одинокую гору, вырастающую ниоткуда, было видно, как на ладони. Восходящее солнце окрасило вершину желтыми лучами, а плоская площадка блестела, как будто зеркало.
     - А Анис, он уже взлетел?
     - Анис не Властитель, он не может летать, - серьезно произнес Арвиль.
     - Но он же твой брат, - удивилась я.
     - Властителем становится только старший ребенок, только у него вырастают крылья в День Полета.
     - А это когда?
     - В шестнадцатый день рождения.
     - А все-таки что ты делал в Петенках? - вспомнила я.
     Фатиа едва не зарычал.
     - Ты всегда такая дотошная?
     - Хуже!
     Мы въехали в лес.
     - Я тебя хочу кое с кем познакомить, - предложил он.
     Он уже хочет меня знакомить со своими друзьями. Это хороший знак или стоит быстренько схватить ноги в руки и с позором убежать домой? Естественно, любопытство взяло верх. Мы долго петляли по узким, едва заметным тропкам и по кустам, пока не выехали к небольшому лесному озерку. Ничего не подозревая, я спешилась и подвела коня к кромке, чтобы тот мог напиться.
     - Нет, ну, я не поняла, что это такое. Девушка, мы почему тут коня поим? Быстренько под уздцы и мимо, мимо.
     Я подняла глаза, прямо на меня из воды смотрела женщина лет этак 35, с ярко изумрудными волосами, такими же глазами, бледной кожей и синей чешуей на груди в виде купальника. Мое воображение уже само дорисовало сильный рыбий хвост вместо ног. Если припомнить далекую учебную бытность, то нам, кажется, говорили, что эти дамы зело опасны. Я сглотнула, выдержала паузу, а потом, что было силы, заголосила ей в лицо:
     - Мама! Русалка!
     В три прыжка, бросив коня (пусть забирает не мой не жалко), я оказалась на десять метров от берега. Русалка, такой реакции не ожидала и с головой ушла в воду. Властитель заливался удалецким смехом, чем, мягко говоря, меня разозлил.
     - Ты, - орала я на него, - ты специально меня сюда привез, чтобы меня здесь утопили, и я бы никогда тебе больше не мешалась и не спрашивала о Петенках! Я раскрыла твой коварный план, но нас много, убьешь меня, на мое место придут другие и докопаются до правды!
     Арвиль уже давился от хохота.
     - Нет, Аська, а ты вправду дура! Да, это мои подруги! Вы русалок из Словении выставили, вот я их здесь в Долине и приютил!
     Я осеклась. Вот неудобно-то получилось.
     - Да? Ну, извини, что ли.
     - Дамы, - позвал он. - Выходите, это девушка, как оказалось, русалкофобка, потому и орала.
     Над водой появились уже три головы с зелеными волосами и с интересом уставились на нас.
     - О, Арвиль, милый, - пропела самая молодая из них. - Мы рады тебя видеть. Ты зачем привез в наш уютный уголок эту истеричку?
     Ну, вот, это мой крест, я на всех произвожу самое неприятное впечатление. Даже на русалок, которых боится весь цивилизованный свет!
     - Я не психопатка, - попыталась защищаться я, - и не русалкофобка. Я просто не ожидала.
     - Ну, естественно! - пропел Арвиль.
     - Аря, душка, - продолжала самая молоденькая, - я в Священную Лунную Ночь замуж выхожу.
     - Уж, не за Эльсия, милая Мари?
     Я вытаращилась, да он с ними заигрывал! Властитель заигрывал с русалками, которые даже не теплокровные! О, Боже, я схожу с ума, куда катится мир?
     - Я приглашаю тебя.
     - Хорошо, ну, нам пора.
     - До свидания, - пропели они хором.
     - Прощайте, - пробурчала я, - счастливого плаванья.
     Нет, ну надо же. Я Аська, а эта, с рыбьим хвостом, "милая Мари", а ты мне почти начал нравиться!
     - Чего молчишь?
     - Не твое дело!
     - На русалок что ли обиделась?
     - Да, иди к лешему, а лучше к своим русалкам!
     Я забралась в седло и пришпорила коня и, пустив его в галоп, рванула к городу.
     - Коняшку вечером верну, - крикнула я, не поворачиваясь, Арвилю, который даже и не пытался меня догнать.
     Было очень рано, но почему-то город кипел. Сегодня что светопреставление и все торопятся перед смертью получить отпущение грехов? Улицы были похожи на муравейник. Люди, лошади, повозки - все смешалось в непонятную кучу.
     - Что случилось? - крикнула я сидящим на заборе мальчишкам.
     - Сегодня конкурс, - ответил один.
     - Какой еще конкурс?
     - Рассказчиков.
     Ну, конечно, помнится, Эллиад говорил что-то о том, что торопится в Долину ради этого конкурса. Хотя с таким талантом, как у него, я бы даже перед зеркалом побоялась солировать, не то, что перед народом.
     Рыночная площадь была заполнена горожанами и приезжими. Посередине построили сцену, на которой вещал в поте лица какой-то господин в черном сюртуке. Перед ней стояли пустые скамейки для высокопоставленных данийцев. Остальная толпа расположилось вокруг. Гном должен был приехать еще вчера, почему же его все нет? Я подъехала к городским воротам, и тут он появился, Пан, собственной персоной. Он ехал неестественно прямо, лицо его было напряжено, губы сурово сжаты, а в голубых глазах царила такая мука, что хотелось погладить его по голове. Сначала я не поняла, в чем тут дело, но когда он развернул лошадь, то чуть не расхохоталась, сзади нежно прислонившись к его спине, и, обнимая за пояс, ехал Эллиад. Он сладко спал и улыбался, как ребенок. Я охнула от смеха и закричала:
     - Пан! Па-а-ан!
     Все, помня мои прошлые подвиги, и так меня пропускали, а сейчас так просто разбежались. Гном повернул голову, увидел меня, и в его глазах промелькнула радость, наверно, от надежды, что теперь он избавится от назойливого пассажира.
     - Аська!
     Я подъехала к нему.
     - Пан, как я рада тебя видеть! Ты себе представить не можешь!
     - Эй, стихоплет, слезай, приехали! - он грубо толкнул поэта в бок. Тот проснулся, ошарашено посмотрел вокруг.
     - О, боже мы приехали сюда!
     Как долог и печален был наш путь!
     Как много я пережила, э-э-э, пережил!
     - Так, - злобно проскрипел гном, - слазь! Мы договаривались, что при мне никаких стихов!
     Эллиад нехотя слез и уже с земли улыбнулся мне.
     - Привет, Ася, давно не виделись.
     Я улыбнулась.
     - Ладно, гномище, покедова, - попрощался поэт, а затем повернулся и пошел по направлению шатра, где проходила запись участников
     - Нет, киса, ну, ты видела? Никакой благодарности! - пробурчал гном. - Я делил с ним своего коня, еду, кусты в течение стольких дней, а он даже не попрощался толком!
     - Слушай, Пан, а где вы так долго были? - поинтересовалась я, когда мы спешились и побрели к нашему пансионату.
     - Ехали. Ты попробуй с этим чудом за спиной уедь далеко, да его то укачивает, то он хочет спать, то есть...
     - А почему ты его не оставил в деревне? - удивилась я.
     Пан уставился на меня и надолго замолчал, видимо, ответ на этот вопрос он и сам не знал.
     - А где Ванятка?
     - Э-э-э,