рканные  красной  ручкой,  с  исправленными
грамматическими ошибками.
    Маринкин  же  ответ  состоял  всего  из одного предложения и был написан с
обратной стороны конверта: "Безграмотно! 3/2-!"
    В  тот  момент,  когда Паша это прочитал, он почувствовал себя как лебедь,
которому притаившийся браконьер выстрелил в сердце зарядом картечи.




    ПСЫ АТИЛЛЫ


    - С меня хватит. Баста! Держи свой дуромер!
    Непризнанный  гений  и  непризнанный  король  юмора, Хихикин сунул кувалду
Паше,  бросил ему датчик и, сунув руки в карманы, стал спускаться по лестнице.
Встреча  с  Маринкой  привела  его в дурное расположение духа. Похоже, сегодня
Маринка  Улыбышева,  сама  того  не подозревая, нанесла тяжелые сердечные раны
двум рядовым из армии своих поклонников.
    Волоча за собой кувалду, Паша подошел к дожидавшимся его ребятам.
    - Ну как? - спросил Федор.
    Он догадался набросить на свой скафандр старый отцовский плащ с капюшоном,
и теперь выглядел, хотя и нелепо, но внимания не привлекал.
    - Да вроде пусто, - сказал Паша. - Но стрелка почему-то отклонилась влево.
Это ничего?
    - Ничего,  -  кивнул  Егор.  -  Но  это  значит,  что  у  Маринки мозговая
активность ниже нормы. Только и всего.
    - Другими словами, твоя Маринка - дура! - сказал Федор.
    Паша глубоко вздохнул. "Все равно я ее люблю," - подумал он.
    - Кто еще остался? - спросила Катя. Она грустно смотрела в окно и думала о
своем гусаре.
    - Гавкины и старик из 13-й, - сказал Дон-Жуан.
    - Самые трудные орешки. К Гавкиным не сунешься, а старик к себе и на порог
никого не пускает, - заметил Паша.
    - К  старику  пойду  я.  Спрошу не надо ли в магазин сходить или еще чего.
Одним словом, придумаю что-нибудь, - уверенно сказала Катя.
    - А к Гавкиным, выходит, мне идти? - вздохнул Дон-Жуан.
    - Кто  виноват,  что они тебе выпали по жребию? - лицемерно посочувствовал
Федор.
    - Хорошо, я пойду, - Дон-Жуан забрал у него кувалду.
    - В самом деле пойдешь? - удивился Федор.
    - Тебе  этого  не понять. Я недавно прочитал у Монтеня, что человек должен
заставлять   себя   переступать  через  "не  хочу".  Когда  человек  сам,  без
принуждения,  делает  то,  чего  ему не хочется, в эти мгновения и развивается
воля.
    - Ну  давай-давай, развивай волю. Я буду рядом. Если что, подстрахую тебя!
- пообещал Федор.
    Дон-Жуан  подошел  к  квартире  No  5  и, глубоко вдохнув, нажал на кнопку
звонка.  Двери Гавкиных напоминали крепостные ворота. Внутри железные, снаружи
они  были  обиты  искусственной  кожей, а на уровне груди звонившего находился
громадный  глазок-перископ,  позволявший  владельцам  квартиры видеть все, что
происходит на площадке.
    Не  успел  звонок  пропасть  в  недрах  квартиры,  как  послышалось низкое
рычание,  означавшее, что гавкинские бультерьеры собрались встречать незваного
гостя.
    - Великанша, Годзилла, Миссис Дракула, Вампирша, назад! Пропустите мамочку
к  дверям!  Посмотрим,  кто  пришел  к  нам  в гости, - услышал Дон-Жуан голос
хозяйки дома.
    Дон-Жуан  переступил  с  ноги  на  ногу,  оценивая расстояние до ближайшей
лестницы.  Если  что,  бежать придется туда. Ну и клички же у этих собачек! От
одних имен дрожь пробирает.
    Гавкина  выглянула  на  площадку. В приоткрытую дверь сразу высунулись две
собачьи   морды,   смахивающие   на   свиные.  Чувствовалось,  что  этих  двух
бультерьеров  сзади  подпирают  еще  два,  потому  что  то и дело одна из морд
исчезала, а на ее место сразу высовывалась другая.
    - А, это ты! Чего тебе надо? - подозрительно спросила Гавкина.
    - Э-э...  видите ли... - замялся Дон-Жуан. - Я был в цирке и купил там вот
эту кувалду. Она надувная. Вот смотрите, бьешь ей по лбу и совсем не больно.
    И  демонстрируя это, Дон-Жуан вначале ударил по лбу себя, а затем Гавкину.
Затем он бросил беглый взгляд на прибор. Стрелка оставалась на месте.
    - Что  за  дурацкие шутки? - нахмурилась Гавкина. Маленькая, белобровая, с
глазками в кучку она походила на лисицу.
    Одна  из  собак  просунула морду дальше остальных. Ее вислые губы поползли
кверху, обнажив короткие крепкие клыки.
    - Назад, Миссис Дракула! Не смей бросаться! - скомандовала хозяйка, хватая
ее  за  загривок.  Собака неохотно послушалась и отступила, зато заволновались
другие.
    - Кто  там  еще пришел? - раздался грозный голос, и, отстранив жену, из-за
дверей выглянул сам Гавкин.
    - Да  так,  ничего,  -  Дон-Жуан  заставил  себя  широко улыбнуться. - Вот
кувалду  показываю.  Смотрите,  как  смешно! С виду настоящая, а на самом деле
надувная. Стукаешь, а не больно!
    И он легонько шлепнул кувалдой по лбу Гавкина.
    Гавкин нахмурился и верхняя губа у него поползла кверху, как у его псов.
    - Тебе  что,  жить  надоело?  Это  ты  мне  дверь в прошлом месяце краской
изрисовал? Отвечай!
    - Я?  Ничего  подобного!  - возмутился Дон-Жуан. Он взглянул на прибор и с
облегчением убедился, что стрелка не шелохнулась.
    - Ладно,  катись  отсюда.  Увижу  еще раз, собак спущу. Вс„ ясно? - Гавкин
хотел захлопнуть двери, но тут внезапно случилось то, чего и он сам не ожидал.
    В  тот  миг,  когда Дон-Жуан, собираясь уже уходить, случайно встретился с
одним из псов взглядом, пес зарычал как-то по-особому, а потом бультерьеры все
разом  бросились  на  незакрытую  дверь,  вырвались на площадку и бросились на
юношу.
    - Великанша,  Годзилла,  назад!  Миссис  Дракула,  Вампирша,  стоять  кому
говорю! - испуганно взвизгнула Гавкина.
    Но  псы  ее  не слушались. В их маленьких глазках светился какой-то особый
целеустремленный и злобный огонь.
    - Назад!  Команды не было! - рассерженный Гавкин попытался преградить псам
дорогу, но этим он смог дать Дон-Жуану лишь несколько секунд форы.
    Не   теряя   времени,  тот  развернулся  и  метнулся  вверх  на  лестнице,
перескакивая  через три ступеньки. Псы мчались следом, отстав всего на десяток
ступенек.  Хорошо  еще,  что  Дон-Жуан был профессионалом по лестничному бегу,
иначе ему пришлось бы плохо.
    На  одной  из  ступенек  у  него  подвернулась нога, и он упал. Вскакивая,
Дон-Жуан  потерял  драгоценные секунды. Когда первый из псов почти настиг его,
он,  не  задумываясь,  ударил  его  надувной  кувалдой.  Пес  от неожиданности
отпрянул и вцепился в кувалду зубами, а Дон-Жуан сразу помчался дальше. Уже на
бегу  он  зачем-то взглянул на датчик, от которого оторвался провод, и увидел,
что  стрелку  буквально зашкалило в правую часть сектора. Она показывала такой
высокий  уровень  потусторонней  активности, что, далеко запрыгнув за деления,
уперлась в ограничитель.
    В стрессовых ситуациях человек начинает думать быстро.
    - Это Аттила! В собаках Аттила! Федор, стреляй! - крикнул Дон-Жуан.
    Ему навстречу по лестнице уже бежал замешкавшийся Федор с энергейзером. Он
пропустил Дон-Жуана мимо себя и преградил собакам путь.
    Одна  из  собак вцепилась Федору в полу плаща, другая - в ногу, но е„ зубы
натолкнулись  на  скафандр.  Федор стал было отталкивать ее дулом, но Дон-Жуан
снова крикнул: "Стреляй!"
    Федор  нажал  на курок. Вырвавшаеся из энергейзера молния ударила в первую
из  собак  и  окутала  ее. Сразу же после этого раздался дикий яростный вопль,
совсем не похожий на обычный собачий вой.
    От  неожиданности  Федор отпустил курок. В тот же миг сильный удар в грудь
отбросил  его  на несколько метров и ударил о стену. Не будь на нем скафандра,
он  такого  удара  вполне  можно  было  лишиться чувств. Включилась предельная
защита,  и  Федор,  как  черепаха,  забарахтался  на полу, продолжая палить из
энергейзера,  хотя  из-за  неудачного  угла падения, его лучи проходили теперь
выше,  чем  нужно. Но все же Федор сумел взять нужный прицел. Теперь он палил,
не  останавливаясь.  Бультерьеры  упали  на ступеньки, как тряпочные куклы. Из
каждого  из  них  вырвалось  небольшое туманное облако, и собравшись вместе, с
усилием  метнулось  к  стене,  на  ходу принимая знакомые очертания повелителя
гуннов.
    Аттила  с  усилием  прошел  сквозь  стену  и  скрылся.  Только тогда Федор
перестал  стрелять.  Он увидел, как бультерьеры с жалобным визгом поднялись и,
пошатываясь, недоуменно заскулили. Они явно не понимали, что с ними и где они.
К ним подбежала запыхавшаяся Гавкина:
    - Девочки,   что  на  вас  нашло?  Великанша,  Годзилла,  Миссис  Дракула,
Вампирша! Идите к мамочке, мамочка наденет на вас поводки. Почему вы рычите на
мамочку, а ну перестаньте!
    Гавкина надела на собак поводки и увела их, на прощанье бросив на Федора и
на Дон-Жуана далекий от восхищения взгляд.
    На  лестницу  выбежали Паша, Егор и Катя. Они бросились к Федору и помогли
ему встать.
    - Распустили тут собак! Ну как вы, живы? - с беспокойством спросил Паша.
    - Собаки здесь не причем. Это был Аттила, - сказал Федор.
    - Аттила? Ты не ошибаешься? - Егор взглянул на брата.
    - Я тоже видел, - подтвердил Дон-Жуан.
    - Эй,  опять  не  повезло! Я был от него слишком далеко: луч не доставал и
ловушка  не  могла  включиться,  потому что я на ней лежал, - удрученно сказал
Федор.
    Катя  спустилась по лестнице и подобрала прокушенную кувалду с зашкалившим
датчиком. Гений взглянул на него и присвистнул:
    - Ну  и  силища!  Смотрите,  на каком уровне психоэнергия! Даже делений не
хватило!
    - А  как  он  меня  отшвырнул, ты видел? В меня словно "КаМаз" врезался, -
проворчал Федор, ощупывая свои бока.
    Обсуждая только что произошедшее, ребята отправились к Дон-Жуану.
    - Раз  Аттила  был  в собаках, к старику из квартиры No 13 можно теперь не
ходить, - сказал Дон-Жуан.
    - Вс„ равно я пойду! - упрямо заявила девушка, которой не понравилось, что
за  нее  принимают  решения.  - Раз Аттила смог быть одновременно в нескольких
собаках, он вполне может оказаться и в старике. Но даже если его там нет, этот
старик совсем не простой. Он многое сможет рассказать, если, конечно, захочет.
    - Если ты идешь, тогда и я с тобой! - предложил Дон-Жуан.
    - Нет,  я  одна, - отказалась Катя. - Ведь я его соседка, а не ты. И потом
ко мне он относится немного лучше, чем к остальным.
    - Откуда  ты  знаешь?  Он  же  с тобой никогда не разговаривал, - удивился
Паша.
    - Мне  так  почему-то  кажется,  -  уклончиво  ответила  Катя. - Однажды я
встретила  его  на лестнице, и он посмотрел на меня как-то по-хорошему. Вернее
не  то, чтобы совсем по-хорошему, но вполне по-человечески. В общем, к старику
пойду я одна.
    - На  всякий случай я тебя подстрахую. Выйду на балкон в твоей квартире и,
если ты крикнешь, перелезу к старику, - вызвался Дон-Жуан.
    - Лучше  не  надо.  Еще  грохнешься  и  пользы не будет ни мне, ни тебе, -
отказалась Катя.
    - Держи  датчик.  На  этот  раз  придется  обойтись  без  кувалды,  - Егор
осторожно  распорол  резину  ножницами  и  извлек  небольшой,  не крупнее двух
спичечных коробков датчик из прозрачной пластмассы, внутри которого видны были
микросхемы и радиореле.
    - Главное, дотронься им до старика! - напутствовал он Катю.




    НАКАЗАННЫЙ ВЕЧНОСТЬЮ


    Ощущая  странное  волнение и беспокойство, Катя Большакова подошла к двери
квартиры  No  13. Цифра на двери перекосилась и от этого была больше похожа не
на привычное число, а на древний иероглифический знак.
    Оторванный  звонок  висел  на  проводе,  и Катя постучала. Почти сразу она
услышала  в  коридоре  шаркающие  шаги. Послышался звук откидываемой цепочки и
отпираемого  замка. Замок лязгал и скрипел - чувствовалось, что он очень стар,
так же стар, как и дом, а отпирают его очень редко.
    Открыв  дверь,  старик остановился в проеме, и Катя увидела его сморщенное
лицо  с  крючковатым  носом  и острым подбородком. Лицо это, покрытое восковой
бледностью,  вполне  могло  бы  сойти  за  лицо  мертвеца,  если  бы не глаза,
внимательные  и  настороженные.  Эти  глаза  пристально  уставились на Катю, и
девушке  почудилось  в них лукавство, будто старик уже заранее знал, зачем она
пришла.
    - Добрый  день! - Катя заставила себя улыбнуться. - Вы меня узнали? Я ваша
соседка. Вот пришла спросить, не нужно ли вам в магазин сходить?
    Тонкие  губы  старика  сморщились  в  усмешке.  Ни слова не сказав, старик
повернулся  к  Кате спиной и зашаркал прочь. Девушка в замешательстве осталась
стоять  у  дверей.  Она  не  знала,  что  это  означает:  требование  уйти или
приглашение  следовать за ним. Но по тому, что двери старик оставил открытыми,
Катя заключила, что это все-таки приглашение. Девушка перевела дыхание, словно
в бассейне перед прыжком с вышки, и шагнула в квартиру.
    Коридор  был  узким, грязным, с отвисшими обоями. Чувствовалось, что здесь
уже  много  десятилетий  никто  не  убирался. На вешалке висели меховые шубы -
енотовая  и  волчья, похожие на те, что показывают в фильмах про девятнадцатый
век.  От времени мех на шубах местами вылез, и от них пахло плесенью. Рядом на
вешалке болтался большой черный зонт с рукоятью в форме бородатой головы.
    Сворачивая  налево, коридор шел в кухню, в которой с потолка свисали пучки
сушеных  трав.  Пока  Катя  озиралась, входная дверь захлопнулась и послышался
звук  поворачиваемого  ключа.  Это  снова  был  старик,  непостижимым  образом
проскользнувший  мимо  девушки и очутившийся у входной двери. Катя поняла, что
теперь она заперта вдвоем со стариком, и ей стало жутко.
    Она  едва  сдержалась, чтобы не броситься к дверям, но старик вновь возник
рядом  и поманил ее за собой в комнату. Катя замерла на пороге. Ей почудилось,
что  она  попала  в  лабораторию средневекового алхимика. В шкафах, а также на
столах,  на подоконниках, на полу стояли стеклянные и медные сосуды, в которых
кипели  и  едко  клубились  какие-то  вонючие  жидкости.  От пола к потололку,
подвешенный  к  деревянной  опоре,  вился  длинный  змеевик,  а  рядом, в тазу
вымачивались  травы.  В большой бутыли плавала заспиртованная кобра, а справа,
нанизанные  на кожаный шнурок, висели сушеные летучие мыши. Среди разбросанных
в  беспорядке  старинных  книг  и  переплетенных  тетрадей  с  записями  стоял
собранный  на  металлическом  стержне  человеческий  скелет,  одетый в отлично
сохранившийся  мундир  статского  советника  с  орденом  Станислава  на  левой
петлице.
    Пока  Катя с удивлением и ужасом разглядывала скелет и колбы, старик стоял
рядом  и,  оперевшись  плечом о стену, пытливо смотрел на нее. Вспомнив, зачем
она пришла сюда, девочка протянула руку к карману, где у нее лежал датчик, как
вдруг  услышала  странный  скрипящий  звук.  Не понимая, что это, она тревожно
повернула голову и вдруг сообразила, что звук, похожий одновременно на скрип и
на  лай  -  смех.  Стоящий рядом старик смеялся, прикрыв беззубый рот ладонью.
Перестав  смеяться,  он  подошел  к девочке, с неожиданной силой перехватил ее
руку  своей  сильной  сухой  рукой  и  вытащил  из  ее  кармана  датчик.  Катя
вскрикнула.  Старик,  словно испугавшись ее визга, разжал ладонь и отступил от
девочки на шаг.
    - Прости,  я  думал, это кинжал. Думал, ты хочешь зарезать меня и это меня
насмешило.  Меня  нельзя  убить,  нельзя  даже  ранить,  - сказал он скрипучим
голосом, в котором звучал непонятный акцент.
    Услышав  голос  старика,  Катя  от  неожиданности сразу перестала визжать.
Девушка абсолютно была уверена, что она первый человек за последние 10-15 лет,
с   кем  старик  заговорил.  Одновременно  акцент  старика  напомнил  ей  одну
завораживающую, леденящую кровь историю, которую ей недавно давелось услышать.
    - Фесандопулос!  -  невольно  воскликнула  она.  Воскликнула  сама не зная
зачем,  повинуясь  скорее интуиции, чем здравому смыслу. Действительно, откуда
могла  она  знать, что у старика есть что-то общее с греком, жившим двести лет
назад?
    Старик  вздрогнул,  и  его  хриплый  смех,  все  еще  не  совсем смолкший,
неожиданно прервался.
    - Откуда ты знаешь мо„ имя? Я использовал его так давно, что никто из тех,
кто помнил его, не может быть жив! - подозрительно спросил он.
    - Но вы, почему живы вы? - спросила Катя, все еще не веря, что угадала.
    Старик нахмурил свои вылезшие брови.
    - Это  длинная  история.  Из  живых  ее  уже  никто  не  знает,  ты будешь
единственной, хе-хе... Но прежде чем я расскажу тебе вс„, будь откровенна и ты
со мной. Откуда ты знаешь мое имя?
    - Я  случайно  догадалась.  Недавно  я  слышала  один рассказ, - уклончиво
ответила Катя.
    Ей  не  хотелось  называть  князя Багрятинского, но провести старика ей не
удалось.
    - Этот   ваш  неизвестный  друг,  конечно,  тот  гусар-неудачник,  который
проиграл  мне  в  карты свою бессмертную душу? - усмехнулся старик. - Заклинаю
вас,  сударыня,  никогда не играйте в карты на душу. Пропадет не за грош, смею
вас  заверить.  Ну да ладно, оставим на время гусара. Что говорить о нем? Мало
ли на свете нелепых, увлекающихся, влюбленных гусаров? Хоть пруд пруди!
    - И  совсем  не пруд пруди! - с горячностью воскликнула девушка и залилась
краской, до глубины души обиженная за князя.
    - Э, поначалу всем так кажется... - скривился Фесандопулос.
    Он  подошел  к креслу с высокой спинкой, единственному предмету в комнате,
на  котором  не было налета пыли, и опустился в него. Больше стульев в комнате
не  было,  да  даже  если  бы и были, вс„ равно Катя бы не села. Старик был ей
неприятен и одновременно внушал ужас.
    - А   теперь,   если   желаете,   послушайте   мою  историю,  -  предложил
Фесандопулос.  -  У  нас,  у  древних,  говорили:  если  человек дошел даже до
половины  истины, нет смысла скрывать остальное. Помните ли, милая моя, одного
мифологического  грека,  которому боги подарили бессмертие, но забыли подарить
вечную молодость? Он состарился, стал дряхлым и немощным, таким, что едва ноги
таскал. Жизнь утратила для него все свои прелести. Он и рад был бы умереть, но
от  подарков  богов  так  просто  не отказываются, и вот этот бедняга жил, жил
долгие  столетия...  Моя история чем-то похожа на его. Когда-то я был учеником
одного древнего вавилонского мага. Для этого мага не было ничего невозможного:
он  воскрешал  мертвых,  читал мысли, движением руки осушал реку или мог одним
дыханием  заморозить человека, превратив его в лед. Да что там перечислять! Он
умел  вс„,  абсолютно  вс„! Я был тогда молод и жадно впитывал его мудрость. И
вот  однажды  этот  маг уговорил меня продать ему мою молодость в обмен на его
знания.  Я согласился: настолько огромной была у меня жажда все узнать и стать
всесильным.  Мы  совершили  необычайно  сложный процесс обмена телами, и вот я
переселился  в его дряхлое тело, а он в мое юное. Едва оказавшись в моем теле,
маг  толкнул меня так, что я упал. Да и как я мог не упасть, ведь я был теперь
стар  и стаб, а он молод и силен. Он связал меня веревкой, а сам стал собирать
в  мешок свои сокровища, собираясь уйти. "Ты сам не понимаешь, глупец, от чего
отказался,"  -  смеялся он надо мной. "Постой! - крикнул я. - А как же знания?
Неужели  ты  обманешь  меня  и  ничего не дашь взамен?" "Все мои знания здесь!
Возьми  их!  Да  только  что  стоят  знания, если ты слишком стар для радостей
жизни?" - сказал маг и бросил на пол кипу пергаментов. Я засмеялся от счастья,
а  маг  презрительно  расхохотался.  "Ты сам не знаешь цены своей молодости, -
сказал он. - Запомни, если ты захочешь вновь вернуть себе молодость, то должен
будешь  принести  в  жертву  подземным  богам  тридцать  наивных и чистых душ.
Прощай, я ухожу и больше мы не встретимся в этой жизни!"
    Он  уш„л,  а  я кое-как освободился от веревок и бросился к пергаментам. Я
вызубрил  все  заклинания наизусть, и вскоре знал уже больше моего учителя. Но
мое  новое  тело было дряхлым, и я понимал, что оно долго не протянет. Тогда я
стал   смешивать   самые   различные   компоненты,  надеясь  получить  эликсир
бессмертия. Я работал без устали целый год, но все было тщетно. Но вот однажды
я  свалился  от  усталости и уснул. Пока я