рек с морфием.
    В  ее голосе было столько решимости, что я почувствовал: она не шутит. Она
действительно  любила  его,  любила настолько, что бросилась искать меня среди
ночи,  не  страшась  ни  мрака,  ни  людской  молвы.  Ради  этого недостойного
человечишки  она  готова  была убить себя. Но она не знала, что несмотря ни на
что я любил ее как прежде, и волосу бы не дал упасть с ее головы.
    - Постойте,  сударыня,  -  сказал я, задерживая ее. - Пусть вс„ будет так,
как  вам  угодно.  Вы  своим заступничеством спасли его. Клянусь, что не стану
завтра стрелять.
    - Даете слово чести? - горячо воскликнула Ольга.
    - Слово дворянина! - сказал я.
    Тогда  она  быстро  наклонилась  ко мне и поцеловала. Это был единственный
поцелуй,  который когда-либо у нас был. Потом она быстро повернулась и выбежал
из беседки. Я бросился за ней, но Ольга уже исчезла в темноте.
    Начинало  рассветать,  и  я  заспешил в казармы. Мои секунданты уже искали
меня,  не  понимая,  куда  я  пропал.  Захватив с собой ящик с пистолетами, мы
вскочили в открытую пролетку и помчались на Воробьевы горы.
    Мой  соперник  уже  ждал  меня  со  своими  секундантами.  Он  нетерпеливо
прохаживался  взад-вперед  вдоль  берега.  Его лицо было бледным, и он избегал
смотреть  на  меня. Мы бросили жребий, чьими пистолетами воспользуемся. Выпали
мои,  но  это  было  уже  неважно. Секунданты отсчитали шаги и вонзили в землю
сабли, отмечая расстояние.
    - В  последний  раз  просим  вас:  помиритесь,  господа!  - громко, следуя
обычному ритуалу, сказал один из секундантов.
    - Никогда! - громко сказал мой соперник.
    Я  тоже покачал головой и, взяв пистолет, встал на рубеж. Когда секунданты
крикнули:  "сходитесь!"  я  направился к барьеру и остановился около него. Мой
пистолет  был  направлен  дулом  вверх: стрелять я не собирался, помня о своем
обещании.  Мой  противник  тоже  вышел  к  барьеру  и,  оказавшись  от  меня в
двенадцати шагах, прицелился и выстрелил. Я почувствовал сильный удар в грудь,
упал,  но  тотчас вскочил. Клянусь вам это было странное чувство. Я никогда не
забуду  его:  я  стоял  и  видел  свое  собственное тело, лежащее лицом вниз у
барьера.
    Я видел, как товарищи подбежали к нему и перевернули его на спину.
    - Наповал! В сердце! - услышал я голоса.
    Мой  противник  отбросил свой пистолет, сжал руками виски и быстро пошел к
своей  карете.  А  я  оставался  на  поляне  и  видел,  как мое тело осторожно
переносят  на шинели в пролетку. Я бежал следом за пролеткой, кричал, но никто
не слышал меня.
    И  вдруг  неизвестно  откуда рядом со мной появился Фесандопулос, такой же
старый  и дряхлый, как в нашу последнюю встречу. Признаться, меня удивило, что
старик еще жив. А, может, это был и не он, а лишь игра моего воображения.
    Он погрозил мне сухим пальцем и сказал:
    - Ах  молодой человек, молодой человек... Как же так можно? Надеюсь, вы не
забыли нашего договора?
    - Я  вс„  помню.  Забирайте  мою  душу!  -  решительно  сказал  я,  хотя и
почувствовал, что она, душа, сжалась и затрепетала во мне.
    - Еще рано, - покачал головой старик. - В настоящее время ваша душа мне не
нужна.  Я лишь хотел напомнить о нашей сделке. Когда будет необходимо, я приду
за своим выигрышем. А пока, до встречи!
    Старик  исчез,  а  я  остался  в одиночестве, лишившись вдруг всего: тела,
жизни,  имения.  Даже  моя  душа  не  принадлежала мне больше. Я был абсолютно
одинок  - растерянный призрак в этом огромном мире. У меня осталась только моя
любовь. Только она держала меня на плову. Держит и сейчас.
    Вот и вся моя история.


    Князь   Багрятинский  замолчал.  Он  распахнул  ментик  и  в  неосознанном
беспокойстве  провел  ладонью  по своей белой шелковой рубашке. На его груди у
самого сердца Катя увидела небольшое красное пятно - след когда-то ударившей в
это место пули.
    - А что было потом с Ольгой? - спросила Катя.
    - Я  продолжал  любить  ее  даже  после своей смерти. Возможно, именно эта
любовь  сделала  меня  призраком  и не дала моей душе улететь в царство покоя.
После дуэли она плакала, плакала очень горько, но одновременно радовалась, что
погиб  я,  а  не  он.  О  нашем  разговоре  в  беседке  она  никогда никому не
рассказывала.  У  него  же  после  моей смерти были неприятности, он несколько
недель  провел  в  крепости,  но  потом  дело удалось замять. А весной была их
свадьба. Я тоже был там... Стоял сразу за ее спиной, но она меня не видела...
    С тех пор я уже больше не навещал ее. Я не разрешал себе ее видеть, потому
что  считал  недостойным  вторгаться в их личную жизнь, а потом мне невыносимо
было  знать,  что  с  каждым  годом  она  будет  меняться:  появятся морщинки,
постепенно  она  состарится  и  под  конец  станет  старухой, вроде тех старых
сплетниц,  что всегда сидят в салонах за ломберными столиками. Я был даже рад,
что  для  меня  она  всегда останется юной и прекрасной, такой, как была в тот
июньский день, когда я впервые увидел е„.
    От волнения призрак пошел рябью.
    - Сам  не  знаю,  отчего  я  с  вами  разоткровенничался. Всякий раз когда
выпадает  такая  лунная  звездная  ночь и когда играют на трубе со мной что-то
происходит. Мне кажется, что прошлое не исчезло, оно по-прежнему существует во
мне и рядом со мной. Пока существую я, существует и мо„ время. Я его хранитель
и его страж.
    - Значит, вы живете в нашем подъезде из-за трубача? - спросил Егор.
    - Я  не  живу здесь, но с тех пор как у вас поселился трубач, я стал часто
здесь появляться. В отличие от многих привидений, я не привязан к одному месту
и  могу  странствовать,  где  захочу.  За  последнее  столетие я несколько раз
побывал  в  Петербурге,  много  путешествовал  по  России,  Европе,  а однажды
отправился в Америку на большом корабле. Но бедному кораблю не повезло, вскоре
он отправился ко дну.
    Дон-Жуан с Катей уставились друг на друга.
    - Этот  корабль  был  случайно  не  "Титаник"?  Он  врезался  в айсберг! -
взволнованно спросила Катя.
    - Кажется,  именно  так  он  и  назывался.  И ледяная глыба там тоже была.
Грустная  была  картина,  когда  этот  гигант  погружался  на  дно.  Я пытался
успокоить  одну  переживавшую  даму,  но  когда  она  увидела  меня,  то сразу
бросилась за борт и даже не надела спасательного жилета, - вздохнул князь.
    Неожиданно  инфракрасный  фонарь, который Гений вертел в руках, затрещал и
на датчике замелькали цифры.
    - Это он опять на меня срабатывает? - улыбнулся князь.
    - Похоже, что нет. Расстояние другое, - покачал головой Егор.
    - Но я же призрак!
    - Направление  луча  совсем  другое,  и психоактивность более сильная. Это
откуда-то с нижних этажей. Кажется, Аттила снова активизировался.
    - Аттила,  говорите?  Это  любопытно.  Пойду  посмотрю,  -  сказал князь и
медленно,  словно  затягиваемый трясиной, стал погружаться под пол. Вначале он
скрылся  по  колено,  потом  по  пояс,  а  потом исчезла и голова с завитыми в
колечки усами.
    Ребята остались в комнате одни.
    - Ну  и  дела!  Можно  подумать, нам одного привидения было мало, - сказал
Федор.
    - Разве  тебе  его  не  жалко?  -  с возмущением воскликнула Катя. - Ты же
видел, какой он несчастный! А какие грустные и выразительные у него глаза!
    Дон-Жуан ревниво завозился на диване.
    - Не  понимаю,  что  в  них  выразительного.  Глаза  как глаза! Две штуки.
Расположены симметрично, - сказал он недовольно.
    - А все-таки, согласись, дворянское воспитание чувствуется, - сказал Паша.
-  Рядом с этим князем любой современный мужчина просто хам трамвайный. А этот
и ручки целует, и о любви говорит, и не грубит - и вс„ на автомате.
    - Вы  не  о  том  говорите!  -  поморщился Гений. - Подумайте, мы первые в
истории человечества столкнулись с миром привидений! Грандиозно!
    - Почему  первые столкнулись? В прошлом веке романтики каждые пять минут о
привидениях  писали:  кладбищенский  призрак,  тень  Наполеона,  то  да  с„! -
возразил Дон-Жуан. В его голосе чувствовалось предубеждение против привидений,
а точнее против одного из них, к которому он ревновал Катю.
    - То,  что  они  писали о привидениях, еще не значит, что они их видели, -
недовольно  сказал Егор. - А если даже и видели, то не изучали с научной точки
зрения. И вообще хватит об этом.
    Обнаружитель привидений вновь заверещал, и в комнату из стены шагнул князь
Багрятинский. Он непринужденно завис над креслом, закинув ногу на ногу, и стал
пускать из призрачной трубки клубы призрачного дыма.
    - Дело  серьезное,  -  сказал  он.  -  Я  видел  Аттилу.  Мрачный  тип,  а
психоэнергия  у  него такая, что мне даже жутковато стало. Прежде я никогда не
сталкивался  с  подобными призраками. Правда, сейчас я припоминаю, что однажды
слышал о них от одного кладбищенского пономаря.
    - И что сказал пономарь?
    - Он  говорил,  что сталкивался с призраками-вампирами, они тянут из людей
энергию  и  месяц  от  месяца становятся все сильнее. Потом вампир вселяется в
кого-нибудь,  подавляет его сознание и начинает управлять его телом. В старину
о  таких  людях  говорили,  что  в них "вселился бес" или что они одержимые. В
Аттиле,  насколько  я понял, кипит бешеная жажда власти. Со временем он скорее
всего   попытается   захватить  себе  тело,  пробиться  к  власти  и  устроить
грандиозную резню.
    - Разве такое возможно? - испуганно спросила Катя.
    - Увы, сударыня, увы. Вам доводилось слышать хотя бы краем уха о Калигуле,
Наполеоне или Гитлере? Да будет вам известно, это были лишь телесные оболочки,
а  управляли  ими всеми призраки-вампиры. У Аттилы есть все шансы прорваться к
власти, если он захватит тело.
    - А  когда  это вс„ может произойти? - спросил Гений, у которого от такого
рассказа мороз прошел по коже.
    - Не знаю, друзья мои, не знаю. Пока Аттила еще не совсем освоился в вашем
мире  и  поэтому  осторожен.  На  сегодняшний день его сил хватает лишь на то,
чтобы  бросаться  стульями или проворачивать ключи в замках. Он странствует по
подъезду  и понемногу выпивает энергию из всякого, из кого может. Очень скоро,
я  уверен,  он  отыщет  того, кто ему нужен, и попытается в него вселиться. Не
окончательно  вселиться, а я бы сказал для тренировки. Призраки-вампиры всегда
так поступают.
    - То  есть  сделает  кого-то из жильцов подъезда своим рабом, а мы даже не
будем знать кого? - уточнила Катя.
    - Увы,   распознать   такого   раба  будет  очень  сложно.  Призрак  умеет
маскироваться,  и  в  поведении  человека  внешне  почти ничего не меняется, -
сказал князь и вдруг, насторожившись, резко повернул голову.
    Гвоздь,  поддерживающий бердыш шестнадцатого века, выпал из стены и оружие
опасно  накренилось,  как  топор,  падающий на плаху. Теперь в его полукруглом
лезвии  отсвечивал  красный плафон лампы и казалось, что оружие залито кровью.
Ребята невольно отшатнулись. В тот же миг в комнате прозвучал знакомый хриплый
хохот - и вс„ стихло.
    - Надеюсь,  никто не испугался? Он хотел похитить энергию вашего страха, -
сказал князь.
    - Вообще-то я испугалась... немного... - робко сказала Катя.
    Ребята  промолчали,  хотя  почти  у  каждого из них дрогнуло сердце, а это
означало,  что  Аттила  не  ушел  без  добычи, и стал еще сильнее, отняв у них
частицу  энергии.  Осознав  это, юные охотники порядком приуныли. Невозмутимым
остался  лишь  гусар.  Он  выпятил  грудь,  провел  рукой  по  усам  и  сказал
громогласно:
    - Выше  голову!  Эскадрон,  к  бою! Пики впер„д! За веру, царя и отечество
ура!..




    ИНСТИТУТ ПАРАНАМАЛЬНЫХ ЯВЛЕНИЙ


    Поздно  ночью,  уже  после  того,  как  "великолепная  пятерка", сраженная
усталостью,  разбрелась  по  домам, Гений и его брат Федор сидели в комнате на
кроватях.
    - Нет, - уныло говорил Егор.
    - Да, - ободрял его Федор. - Да!
    - Нет, - снова говорил Егор.
    - Да! - повторял Федор.
    Говорят,  между  близнецами  существует  телепатическая  связь,  и  именно
поэтому  они  понимают друг друга с полуслова. В данном случае спор шел о том,
удастся  ли Егору изобрести ловушку для привидений. Егор не верил в свои силы,
а Федор его ободрял.
    - Да ладно тебе, не унывай! Придумай что-нибудь новенькое! Ты же можешь! -
сказал наконец Федор.
    Обычно  он  не  упускал  случая  хорошенько позларадствовать над неудачами
брата, но сейчас даже он понимал, как нужна Егору его поддержка.
    - Ты  не  понимаешь,  -  сказал  Гений. - Найти привидение с помощью моего
обнаружителя мы можем, а вот поймать его и обезвредить - нет.
    - Почему? - удивился Федор.
    - Ты  ничего не смыслишь в технике! Представь, тебе дают сачок для бабочек
и просят переделать его в капкан для слонов! Или дают пластмассовый пистолетик
с липучками и просят сделать базуку, чтобы сбивать самолеты! Ты представляешь,
что  такое Аттила? Огромный, чудовищный сгусток психоэнергии! Что я тебе его в
трубу пылесоса поймаю?
    - А что если нам изучить гусара? - предложил Федор.
    Гений  усмехнулся.  Слышать это "нам" из уст Федора было забавно. Федор до
сих пор не запомнил таблицу умножения.
    - А он разрешит себя изучать, ты об этом подумал?
    Рядом  послышался  деликатный кашель, и в стоявшем у окна кресле проявился
князь  Багрятинский.  Он  сидел в кресле (точнее над креслом) и курил трубку с
длинным  янтарным  мундштуком.  Казалось,  еще  немного и можно будет услышать
ароматный запах дыма.
    - Прошу  прощения,  господа,  но  я  оказался  невольным свидетелем вашего
разговора.  И  коль  скоро  уж  речь  зашла  о  привидениях...  Поверьте,  что
привидения,  как  и  люди,  бывают  разные.  С одними я не побоялся бы пойти в
атаку,  а  к  другим лишний раз и спиной не повернешься без опасения на другой
день случайно обнаружить в ней кинжал.
    - Можно  я  буду  вас  изучать?  Мне  хотелось бы разобраться в механизмах
вашего существования, - смущенно попросил Гений.
    - Пожалуйста,  изучай.  Мне  это  нисколько  не  повредит,  -  великодушно
разрешил  гусар.  -  Можешь  бегать за мной со своими проводками, фонариками и
локаторами.  Но  имейте  в  виду,  что вы не единственные, кто пытался изучать
привидения. Такие попытки препринимались и раньше.
    - Кем предпринимались? - жадно спросил Егор.
    - Я  толком не знаю кем, - пожал плечами гусар. - Причина же, по которой я
это  утверждаю,  следующая.  Как-то ночью я скитался по Москве, по тем местам,
где  мы  когда-то прогуливались вдвоем с моей любимой, и вдруг вижу: из одного
старого  дома  выходит  старое  привидение.  Чисто случайно мы с ним оказались
знакомы.  Был в мое время известный ростовщик. Он зарыл под своим домом клад -
кажется,  несколько  сундуков с золотыми монетами - и вот уже вторую сотню лет
его  охраняет.  Мы  с  ним разговорились, повздыхали о минувших временах, и он
пожаловался,  что  несколько  дней  назад  у его дома появился мужчина в белой
странной одежде с какими-то непонятными штуками и стал водить ими по сторонам.
Наш бедняга ростовщик решил, что это кладоискатель пришел за его сокровищем, и
стал  его  пугать:  выть,  скрипеть, звенеть цепями, швырять старой рухлядью и
показывать  прочие фокусы, на которые некоторые из нас большие мастера. Но тот
человек  не  испугался. Он сорвал с плеча что-то похожее на ружье, выстрелил и
наш  ростовщик  почувствовал,  что  его  начинает  затягивать  в большой ящик,
висящий  у  мужчины  на спине. Ростовщик стал вырываться, да куда там. Тащит и
все  тут,  даже  пошевелиться  не  дает.  Беднягу уже почти затянуло, но тут у
мужчины  в  баллоне  что-то  сломалось.  Он  стал  его стаскивать, а ростовщик
воспользовался этим и удрал.
    - А дальше? - жадно спросил Егор.
    - Что дальше? Дальше ничего. Через несколько дней он, разумеется, вернулся
к своему кладу, но того охотника за привидениями уже и след простыл. Да и клад
был  на месте. Вот и вся история. Да, кстати, вот еще важная деталь: ростовщик
говорил,   что   у   того   человека   на   рукаве   была  нашивка:  "Институт
потустороннего".
    Гений вскочил и кинулся к компьютеру.
    - Институт потустороннего! Вот где зацепка! - воскликнул он.
    Он  вошел  в  Интернет,  вызвал режим "поиска" и набрал в строке "институт
потустороннего".
    - Такой  страницы  в  Интернете  нет, - разочарованно пробормотал он через
некоторое время.
    - Странно,  очень  странно, - откликнулся князь Багрятинский. - Ну, может,
ростовщик перепутал. Поищи что-нибудь похожее.
    Пальцы  Егора быстро забегали по клавиатуре и внезапно на экране появилась
яркая  заставка  с белыми буквами: "Институт параномальных исследований. Новый
Арбат, дом 5, корпус 3."
    Гусар заглянул ему через плечо, прочитал адрес и сказал мечательно:
    - Арбат...  Как я любил в пору моей влюбленности бродить по его переулкам!
Помнится   как-то  вечером  бродил  я  там  и  встретил  Пушкина.  Идет  такой
задумчивый,  рассеянный. Заметил меня, раскланялся. "Признайся, говорю, элегию
сочиняешь,  друг Александр?" "Да нет, брат, - вздыхает он, - какие тут элегии!
Тут чистая драма! У жены собачка убежала, вот хожу, ищу."
    - Вы и с Пушкиным дружили? - удивленно спросил Федор.
    - Не  то  чтобы  дружил,  скорее  были приятели. А Нового Арбата тогда и в
помине  не  было,  сплошные  переулки,  переулки.  Эх,  всколыхнули  вы во мне
воспоминания!  Пойду-ка  полетаю,  может, развеюсь! - призрак подошел к стене,
раскинул руки и, пройдя сквозь стену, исчез.


    На  другое утро Егор и Федор выпросили у Паши Колбасина скутер - маленький
мопед,  на  котором можно ездить без прав, и поехали на Новый Арбат. В глубине
застроенного  двора они обнаружили небольшой двухэтажный дом с табличкой: "ИПЯ
РАН. Иститут параномальных исследований Российской Академии наук".
    Оставив  скутер  у входа, братья прошли внутрь. Дремавший у входа дежурный
не обратил на них внимания, только еще глубже клюнул носом, едва не ударившись
им о стол. Поднявшись на несколько ступенек, ребята оказались в узком коридоре
со множеством дверей и стали читать таблички.
    "Кафедра  летающих  тарелок,  сковородок  и кастрюль. Заведующий профессор
Д.У.Раковский."   "Кафедра   демонологии.   Заведующий  профессор  Т.У.Пицын".
"Кафедра  полтергейстов, однотергейстов и двухтергейстов. Заведующий профессор
Д.А.Мвглазов".   "Лаборатория   телепатии   и  телекинеза.  Заведующий  доцент
П.С.Ихопатов".
    Пройдя мимо длинного ряда комнат, в самом конце коридора ребята обнаружили
наконец   ту  дверь,  которую  искали.  На  двери  висела  табличка:  "Кафедра
парономальных  исследований,  призраков  и  привидений.  Заведующий  профессор
И.И.Фантомов".
    Егор оглянулся на брата и постучал. В тот же миг дверь распахнулась словно
по волшебству.
    Ребята  оказались в просторной комнате, заставленной вдоль стен множеством
приборов самого таинственного назначения. Посреди комнаты в инвалидной коляске
сидел  загипсованный  с  ног  до  головы  человек. Поверх гипса он был обмотан
бинтами и обклеен пластырем и единственно открытыми частями его тела были рот,
нос  и  глаза,  а  также  пальцы правой руки, которыми человек благожелательно
пошевелил, когда ребята вошли в комнату.
    - Доброе  утро!  - весело сказал забинтованный. - Вам повезло, что вы меня
застали.   Я   только   десять   минут   как  сбежал  из  больницы.  Разрешите
представиться: профессор, доктор психологических наук Игорь Иванович Фантомов.
    Забинтованный  дотянулся пальцами до пульта управления коляской и подкатил
к онемевшим от удивления ребятам.
    - Вы,  наверное,  хотите  поступать к нам после окончания школы? - спросил
он. - Позвольте, я проведу небольшую экскурсию. Вы находитесь в единственном в
России   институте   паранамальных   исследований.   Наша  кафедра  занимается
призраками  и  привидениями. К сожалению, о нас мало печатают в газетах, но мы
занимаемся  очень  важной  работой.  Призраки  и  привидения - вполне реальные
явления потустороннего мира,