леб Глебыч Поддувайлов, трубач. Когда он играет на
трубе,  а  делает  он это ежедневно после одиннадцати вечера, то так раздувает
щеки,  что  они загадочным образом превращаются в два помидора, а нос делается
точь-в-точь  огурец.  Когда  Поддувайлов  дует в свою трубу, то как глухарь не
слышит ничего вокруг: ни стука в дверь разгневанных соседей, ни их возмущенных
криков.  "Ну  вот,  устроил  трубный  глас!" - ворчит в таких случах репетитор
Ласточкин из квартиры No 6.
    В  квартире No 2 живет бывший спортсмен-штангист Василий Влобышев, человек
серьезный  и  положительный, работающий барменом-вышибалой в кафе "Полянка". У
него большой живот и маленькое чувство юмора. Достоверно известно, что на полу
в  его комнате лежит штанга, та самая, с которой он когда-то едва не установил
мировой  рекорд,  и  установил  бы,  если  бы  не развязался шнурок. С тех пор
Влобышев  шнурки  люто ненавидит и носит обувь только на липучках. Если же при
нем  кто-то  начинает  разговор  о  шнурках,  то  из груди Влобышева раздается
яростное  глухое  клокотанье,  и  пудовые  кулаки сжимаются, так что говорящий
немедленно  замолкает.  Лучший  друг Влобышева, Кузьма Хихикин утверждает, что
ночью  Влобышев  берет штангу в кровать и укрывает ее одеялом. Впрочем, скорее
всего  это  домысел,  потому что Хихикин и совр„т - недорого возьм„т, а самого
Влобышева об этом никто спросить не решается.
    В  квартире  No 3 живет пенсионерка Анна Яковлевна Чихун, длинноносенькая,
бойкая и любопытная старушонка. Любимое занятие и даже больше - призвание Анны
Яковлевны  состоит  в  том, чтобы распространять слухи и сплетни по подъезду и
близлежащим  домам.  В  этой  области  она даст сто очков впер„д телевидению и
радиовещанию.  Анна  Яковлевна знает вс„: у кого подгорела картошка, кто купил
новый  музцентр, кто в кого влюбился и кто с кем целовался. К примеру, услышав
утром,  как  Влобышев  жалуется,  что  Поддувайлов мешал ему ночью спать, Анна
Яковлевна  крадется  к  Поддувайлову и шепчет: "Сосед-то твой говорит, если ты
еще  раз  поднимешь его среди ночи, он тебе башку оторвет!" "Подлый завистник!
Ничего не понимает в великом искусстве - музыке! Ничего, пусть только сунется,
я  его  партитурой  по  голове  отхожу!" - гудит возмущенный Поддувайлов. Анна
Яковлевна  кивает, сладенько улыбается и минутой позже вс„ передает Влобышеву.
Помимо  любви к сплетням, Анна Яковлевна считает себя очень болезненной и если
в  какой-то  момент  не шуршит кому-нибудь в ухо, то лишь потому, что измеряет
давление или поплелась в поликлинику делать себе кардиограмму.
    В  квартире  No 4 живет Кузьма Хихикин, остряк-самоучка. Он начал шутить в
три  года,  когда  поменял  местами стиральный порошок и соль, и с тех пор вс„
шутит, шутит и никак не может остановиться. С тех пор, как его отодрали ремнем
за  первую  шутку,  прошло  много  лет.  Хихикин вымахал до ста девяноста семи
сантиметров,  а  шутки  его остались прежнего качества и уровня. Он то измажет
перцем  мундштук  трубы  Поддувайлова,  то  сообщит Влобышеву, что неизвестные
злоумышленники планируют похитить его штангу, забросив через форточку удочку с
крючком,  то  позвонит  Анне  Яковлевне и скажет измененным голосом: "Вы Чихун
А.Я.? Я дежурный врач из поликлиники. На меня возложили неприятную обязанность
сообщить вам, что вашим анализам уже ничего не поможет!"
    Любимая   же   шутка  Хихикина,  которую  он  повторяет  почти  ежедневно,
следующая.   Хихикин   подходит   к  какому-нибудь  малознакомому  человеку  и
сочувственно  спрашивает  у  него:  "Ну как она, эта сволочь?" - "Вы о ком?" -
удивляется  собеседник.  -  "Да  о жизни!" - без тени иронии в голосе поясняет
Хихикин и вдруг начинает ржать.
    В  квартире  No  5  обитает  семья  Гавкиных.  Гавкины,  муж и жена - люди
упитанные,  с  деловитыми глазками и быстрыми движениями, внешне очень похожие
на  сусликов.  У  них  в  трех  комнатах живут четыре бультерьерихи, щенков от
которых Гавкины продают по фальшивым родословным.
    В  квартире  No  6  проживает  репетитор  Ласточкин,  любящий рассуждать о
Пушкине и Гоголе с такой запанибратской миной, будто лишь сегодня утром с ними
завтракал.  У него очень удобно одалживаться конвертами, которые достаются ему
абсолютно бесплатно.
    В  квартире  No  7  живет  художник  Емеля Кисточкин. Кисточкин - художник
абстрактного  направления. Кисти ему скучны. Порой он заряжает краской водяной
пистолет  и  палит  из  него  по  ватману,  наблюдая,  что  получится, а порой
свинчивает  из пустых пластиковых бутылок статую современной цивилизации. Свои
работы  он  подписывает  псевдонимом  "Е  м  е л и а н К и с т о ч ч и". Самая
известная  картина  Емелиана Кисточчи называется "Сожранный натюрморт". На ней
рядом  с  пустым  стаканом  изображен рыбий скелет, причем по странной прихоти
фантазии из донышка стакана точат ступни.
    В  квартире  No  8  живет  победительница  предпоследнего конкурса красоты
фотомодель   Марина   Улыбышева.  Когда  она  идет  по  улице,  стремительная,
светловолосая,  длинноногая,  то  все  без  исключения мужчины, приоткрыв рты,
оборачиваются  ей вслед, а с дороги то и дело доносится визг тормозов и глухие
удары  столкнувшихся  машин.  В  Марину  Улыбышеву  влюблены  и Поддувайлов, и
Хихикин,  и  Кисточчи  да и вообще всякий мужчина, которому довелось пройти от
нее  на  расстоянии  метра.  Зато  у  большинства женщин Улыбышыва вызывает по
непонятной  причине  жуткое  раздражение.  Они никогда не преминут вставить ей
шпильку или сказать колкость, но обычно удары не достигают цели, ибо маринкина
красота вместе с ее же самоуверенностью образуют непробиваемый бронежилет.
    В   квартире   No   11  обитает  грузчик  магазина  "Парфюмерия"  Григорий
Головастов.  Головастов  или  просто  Гриша, как его все зовут, человек тихий,
робкий  и  пьющий.  От  его  одежды  и  волос всегда пахнет мылом и стиральным
порошком.  Практически  единственное  развлечение  Головастова  состоит в том,
чтобы  закрывшись  в  ванной и включив на полный напор воду, распевать во весь
голос русские народные песни, которых он знает такое множество, что никогда не
повторяется.  Еще Головастов - человек немногочисленных, но твердых убеждений.
Этих  убеждений  у  него два: первое, что все беды в мире от женщин, а второе,
что водка убивает микробов.
    В  13-й  квартире  живет  очень  странный  человек, вполне соответствующий
чертовой  дюжине  на своей двери. Это высокий сгорбленный старик с носом как у
коршуна.  Кожа  на  его  лице,  сухая  и  желтая,  похожа  на сухой пергамент,
прорезанный  не  одной  сотней  морщин. Невозможно определить сколько ему лет,
должно  быть  далеко  за девяносто, хотя старик по-прежнему выглядит крепким и
сильным.
    Никто  никогда  не  слышал  от старика ни единого слова и никто никогда не
переступал  порога его жилища, хотя порой среди ночи из-за его двери доносятся
странные скрежещущие звуки и запах не то серы, не то фосфора. Старик вс„ время
сидит  дома один, никому не открывает и выходит из квартиры только два или три
раза  в  год  -  по  пятницам,  когда  они приходятся на 13-е числа. Имя этого
старика  неизвестно,  как  неизвестно  и  то,  чем  он  занимается по ночам за
запертой дверью.
    Пару лет назад, когда Емеля Кисточкин не был еще абстракционистом Кисточчи
и  даже  еще  не  вылетел  из художественно училища, он случайно столкнулся со
стариком  на  лестнице  (было  это,  разумеется,  в  пятницу  13-го  числа) и,
пораженный  его необычной внешностью, предложил нарисовать его портрет. Старик
с ужасом отшатнулся и, ни слова не сказав, с необычайной для его лет резвостью
метнулся  к двери. Позднее Кисточкин не раз вспоминал этот случай и вс„ не мог
понять, что в его предложении так могло напугать старика.
    Анне  Яковлевне  Чихун странный жилец 13-й квартиры давно не да„т спокойно
спать.  Безуспешно  попытавшись  разнюхать о н„м по своим обычным каналам, она
отправилась  жаловаться  на  него  в  домоуправление,  надеясь  хотя  бы таким
способом  получить  о  нем сведения. Но и из домоуправления она вернулась ни с
чем.  Оказалось,  что  там бумаги старика странным образом затерялись, а когда
вс„  же после долгих поисков отыскались, то обнаружилось, что его имя, фамилия
и  год  рождения  -  то  есть  главное,  что  интересовало  Чихун - совершенно
расплылось  от  пролитой  на них воды. Анне Яковлевне так и пришлось уйти ни с
чем.
    В  квартирах  же No 9, 10, 12 и 14, не перечисленных в нашем списке, живут
ребята из "великолепной пятерки" и их родственники.
    * * *
    Итак,  время,  начавшее  свой отсчет с той минуты, как кувшин был разбит и
Аттила оказался на свободе, неумолимо шло...
    Следующие  два  дня  Егор  безвылазно  просидел то перед мерцающим экраном
компьютера,  то  за  книгами.  Дон-Жуан и Федор бегали в библиотеку и обратно,
таская  для технического гения все имеющиеся книги по параномальным явлениям и
по  истории  первых  веков нашей эры. Чтобы Егору не читать много лишнего, все
книги просматривали Катя и Дон-Жуан и отмечали карандашом основные места.
    Колбасин под влиянием пережитых опасностей почти утратил аппетит, зато еще
больше  влюбился в Маринку Улыбышеву, вс„ время торчал у окна, высматривая е„,
а  как-то,  набравшись  смелости,  положил  ей под дверь письмо с признанием в
любви и букет цветов, нажал на кнопку звонка и убежал.
    - И   знаешь,  что  она  сделала?  Она  прочитала  мое  письмо,  аккуратно
запечатала  его  и переложила вместе с букетом под дверь Гавкиным! - жаловался
он на другой день Кате.
    - Откуда ты знаешь? - удивилась Катя.
    - Сегодня  утром  Гавкин  вернул  мне  букет  и  мое разорванное письмо, а
смотрел  так,  будто бультерьеров вот-вот спустит. Морду, между прочим, обещал
набить, если я буду и дальше писать его жене всякую чушь.
    - Да  ты  что?  - удивилась Катя. - А разве он не понял из текста, что это
письмо Маринке?
    - В  том-то  и  дело,  что  нет!  Письмо-то  было  адресовано  "прекрасной
королеве!"  Я  предлагал  ей  бежать  со мной на край света, - вздохнул Паша и
разгладил на животе майку.
    Обычная  пашина майка с надписью: "Если хочешь похудеть, спроси меня как?"
в  тот  день  была  в  стирке,  и  на  Паше  была новая майка, на которой было
написана: "Осторожно! Злой дядя!"
    - Бедняга,   не  повезло  тебе!  Женское  коварство  не  знает  границ!  -
посочувствовала  Катя,  а по себя подумала: "Ну что тут скажешь? "Злой дядя" и
есть "злой дядя"."
    За  эти  два  дня  грозный  призрак Аттилы дал знать о себе еще дважды или
трижды.  Один  раз  его  силуэт  увидел Колбасин, когда возвращался вечером по
неосвещенной  лестнице.  Если  в  первый  день,  когда  он  только появился из
кувшина,  призрак  имел  только лицо, то теперь Колбасин клялся, что видел его
шею и плечи, причем на плечах было сверкающие доспехи.
    - И что он делал? - допытывался у Паши Дон-Жуан.
    - Откуда я знаю? Думаешь, я его рассматривал? Проскочил мимо и дал д„ру! -
сказал Колбасин и для самоуспокоения съел рисовую котлету, которую обнаружил у
Дон-Жуана на столе, где она лежала в тарелке.


    На  другой  день  ночью призрак появился в комнате у Кати. Нависнув над ее
кроватью  мрачной  молчаливой тенью, Аттила протиснулся к ней в сон, и девушка
услышала  приглушенные  звуки  битвы:  звон мечей, топот конницы, свист стрел,
боевые  крики и хриплые стоны раненых, которых добивали легковооруженные воины
заднего  ряда.  Увидев,  как  девушка,  не просыпаясь, заметалась на простыни,
призрак  беззвучно  усмехнулся  и  склонился  еще  ниже.  Он пытался захватить
контроль  над  ее сознанием и подчинить себе ее тело, чтобы оно стало послушно
ему,  как  некогда  его  собственное, но сознание упорно сопротивлялось. Тогда
Аттила выбрал другой путь...
    Во  сне  девушка  увидела  широкую, заросшую травой степь. В смятой траве,
лежали  мертвые воины и бродили кони. На земле валялись щиты, торчали стрелы и
обломки  копий,  раненая  лошадь с жалобным ржанием пыталась встать, но ноги у
нее подламывались и она все время падала.
    По степи навстречу девушке шел человек. Он был средних лет, худой, немного
сутулый,   с  выступающими  скулами  и  редкой  азиатской  растительностью  на
подбородке  и  верхней  губе. Его богатый, с серебряными узорами нагрудник был
промят.  Смешиваясь  с потом, из глубокой ссадины у него на лбу текла кровь, а
за его спиной просвечивала степь. В глазах мужчины, воспаленных от пыли, пылал
неугасимый яростный огонь.
    "Куда  же  он  идет?"  - подумала девушка и внезапно увидела, что она тоже
стоит  на  поле,  и  призрак направляется к ней. Она попыталась убежать, но е„
ноги  словно  приросли  к  траве.  Призрак  остановился  от  нее на расстоянии
полушага  и стал что-то громко и требовательно говорить на языке, который Катя
не  понимала.  Он  словно  обвинял ее в чем-то и одновременно что-то требовал.
Потом  он  протянул  руки к ее шее и, глядя ей прямо в глаза, стал медленно ее
сдавливать.  Катя  чувствовала,  как  внутри  нее начинает шевелиться холодная
влажная  змея,  рожденная  его  взглядом.  Собрав все силы, девушка рванулась.
Освободиться  из  рук  призрака  она  не смогла, но ей удалось проснуться. Она
лежала на кровати, мокрая от пота, и тяжело дышала.
    Наконец  немного придя в себя, Катя пошла в ванную, чтобы умыться, и тут в
коридоре, возле родительской спальни, снова увидела Аттилу, на этот раз уже не
во сне. Призрак был виден уже почти по пояс, а его смуглое скуластое лицо было
румяным  как  у живого. Несколько мгновений Катя и привидение смотрели друг на
друга.  Потом  губы  призрака  презрительно  скривились,  он  погрозил девочке
пальцем и медленно поплыл по воздуху, удаляясь от нее. Чувствуя себя абсолютно
опустошенной,  девушка  смотрела,  как  привидение  постепенно  растворяется в
воздухе.  Наконец  оно  совсем растаяло, и только особый душный запах сырости,
разлившийся в воздухе, не оставлял сомнений, что призрак только что был здесь.
Но вот исчез и они, и Катя поняла, что привидение ушло окончательно.
    Утром первым делом она отправилась к Егору. Гений уже давно не спал. Книги
были хаотично свалены на кровати, компьютер со снятой крышкой процессора стоял
на  полу, а сам Егор что-то паял, обложившись микросхемами. Катя видела только
синеватый  дымок,  идущий  от  паяльника, и слышала приятный смолянистый запах
припоя.
    - Федор, я же просил: не мешай! - нетерпеливо крикнул он, не оборачиваясь.
    - Это не Федор, это я, - сказала Катя.
    - Я счастлив, что это ты. Если хочешь, сядь куда-нибудь и почитай, только,
умоляю,  не  стой  над  душой  и  не отвлекай меня! - продолжая работать, Егор
махнул ей рукой, что у него, вероятно, обозначало приветствие.
    - Я  видела  Аттилу  ночью  во  сне.  Потом  встала,  а он в коридоре. Мне
страшно, я чувствую, ему чего-то от меня нужно, - пожаловалась Катя.
    - Да-да...  -  рассеянно откликнулся Егор, и Катя поняла, что он по своему
обыкновению все прослушал.
    - Я  тут делаю одну штуковину. Всю ночь не спал, - сказал Гений, выискивая
в  картонной  коробке  микросхемы.  -  Сегодня  к  вечеру вс„ закончу. Тогда и
покажу.
    Вздохнув,  Катя осторожно вышла и закрыла за собой дверь. В эту минуту она
жалела,  что  Егор  не  влюблен  в  нее.  Тогда  бы  он  во  всяком случае был
повежливее.  Подумать  только,  привидение  ночью едва ее не прикончило, а ему
хоть бы хны. Знай, паяет свои микросхемки.
    "Ну  ничего!  Вот только влюбись в меня когда-нибудь! Я тебя тогда вдоволь
помучаю!"  -  подумала  Катя  и  взглянула  на  часы.  На  первый урок она уже
опоздала,  а  еще  чуть-чуть  опоздает  и  на второй. Девушка заспешила было в
школу,  но  на  лестнице  столкнулась  с  художником  Кисточчи, который шел ей
навстречу   вместе   с  трубачом  Поддувайловым.  Проход  был  узким,  и  Катя
остановилась на площадке, пропуская их.
    - Что за картину я задумал! - восторженно говорил Кисточчи. - Прелесть что
за сюжет! Представь крышку канализационного люка, а к ней посередине привинчен
ботинок. Дырявый такой ботинок, ужасного вида, я его у одного бомжа на бутылку
пива выменял. И называется вс„ это "Образы города"? Ну как?
    - Ничего, - осторожно откликнулся Поддувайлов. - А где ты возьмешь люк?
    - Сопру  у  кого-нибудь!  Погружу на свой мотоцикл и подвезу к подъезду, а
здесь-то уже втащить не проблема, - махнул рукой Кисточчи.
    Художник-авангардист не рисовался - стащить канализационный люк и привезти
его  на своем "Урале-Соло", переделанном в "чоппер", для него действительно не
было проблемой.
    - Слышь,  Кисточкин,  а  вдруг  кто-нибудь упадет в дыру от люка и свернет
шею? - спросил Поддувайлов.
    - Да  ладно  тебе!  Что  люди  слепые, что ли? - поморщился Кисточчи. - Уж
скорее  от твоей трубы кто-нибудь оглохнет. Кстати почему ты вчера не играл? Я
уже и затычки для ушей приготовил.
    Прежде  чем  ответить,  Поддувайлов  встревоженно  покосился на Катю, мимо
которой  они  в  этот момент проходили, но девушка уставилась в окно и сделала
вид, что ее занимают совсем другие мысли.
    - Ты  мне  не  поверишь,  но  вчера ко мне приходила тень отца Гамлета или
что-то в этом роде! - сказал музыкант.
    - Полный  атас! - расхохотался художник. - Вот это кл„во! Почему не поверю
- поверю!
    Кисточчи  остановился  на  площадке  у  окна  и  стал рыться по карманам в
поисках ключей. Это дало возможность Кате дослушать их разговор.
    - Клянусь,  я  не  вру!  - горячо воскликнул трубач, обиженный равнодушием
приятеля.  - Я расскажу тебе, как вс„ было. Я репетировал позыв трубы "к бою!"
Ты   не   мог  его  не  слышать.  Раньше  его  играли  кавалерии.  Вот  такой:
"ру-ту-ру-ту-ту!"
    - Да знаю я его, знаю. Ври дальше! - поощрил его художник.
    - Я  сыграл  этот  позыв раза два и вдруг слышу запах, вроде кто-то трубку
закурил,  а  потом  прямо  из  стены  -  клянусь, из стены! - выходит человек.
Высокий  такой,  плечистый,  останавливается  и  смотрит. У меня, естественно,
мундштук  сразу  изо  рта  вывалился.  Он  видит,  что я не играю, и рукой мне
нетерпеливо машет: мол, чего ты остановился? Играй!
    "Аттила!  Значит, он теперь всем показывается!" - затаив дыхание, подумала
Катя,  но  дальнейшее  течение  разговора  заставило  ее  сильно  усомниться в
первоначальном предположении.
    - И  как  выглядела  эта  твоя  тень  отца  Гамлета? В древнем королевском
одеянии  и  в  плаще?  -  заинтересованно спросил Кисточчи, невольно заражаясь
увлеченностью приятеля.
    - Нет,  мой  призрак был широкоплечий, в красном гусарском ментике и вот с
такими  усами, закрученными в колечки, а на боку у него висели ножны с саблей.
Я  набрался смелости, схватил фотоаппарат и щелкнул, а сегодня утром проявил и
вижу, что на фото кроме стены ничего нет.
    - Понятное дело. А что дальше было с твоим призраком?
    - Ничего.  Он  постоял  еще  немного и вс„ показывал на трубу, но мне, сам
понимаешь, было не до этого, и тогда он исчез недовольный.
    - Напрасно  ты  ему  не  поиграл.  Единственный,  можно  сказать, желающий
захотел  тебя  послушать,  и  тот  призрак,  -  смеясь,  сказал  художник. - В
следующий  раз,  будь  другом,  позови  меня.  Я  сделаю  с  твоего привидения
карандашный набросок и назову его: "Портрет единственного преданного слушателя
трубача  Поддувайлова"... Вот куда я сунул эти дурацкие ключи! Пойд„м я покажу
тебе  мою новую картину. Называется "Вид лысого человека из космоса в полдень,
днем и на закате".
    Приятели  ушли,  а  Катя осталась размышлять о том, что услышала. Описание
внешности  Аттилы  и  того  призрака, что навещал вчера трубача, разительно не
совпадали. Чем это можно объяснить? Окончательно запутавшись в предположениях,
девушка отправилась в школу.


    Вечером,  часов в семь, когда родители братьев Лопатиных, надев спортивные
костюмы  и  кроссовки,  умчались  на  пробежку  в  парк - они считали, что это
помогает   расслабиться  после  р