немного развеять гнетущую тишину, Катя включила радио, и тотчас
в  комнату  протиснулся  бодрый  голос  диктора:  "По  сообщению  пресс-центра
Правительства  России  президент  прибыл  в  столицу  двадцать  минут назад. В
настоящее  время кортеж правительственных машин движется в Кремль. Несмотря на
насморк, президент проведет в Кремле ряд важных встреч."
    Ребята посмотрели друг на друга. Федор открыл было рот, чтобы сказать сво„
любимое:  "Блин!",  но,  вспомнив,  что  Маменька  не  любит  таких слов, счел
выгодным промолчать себе в тряпочку.
    - Надо  отправить  Маменьку на разведку! - сказал Егор. - Маменька, лети к
этому кортежу машин и попытайся разнюхать, нет ли там поблизости Аттилы!
    В  тот  же миг внезапный сквозняк распахнул форточку, и ребята поняли, что
Маменька  умчалась.  Вернулась  она  примерно  минут через двадцать. На стол к
Гению   упали   шоферская   фуражка,  толстая  папка  с  бумагами  и  номер  с
государственным флагом.
    - Это номер президентской машины! - охнул Егор, беря его в руки.
    Тем  временем  Федор  примерил  шоферскую фуражку и, уставившись на первую
страницу папки, прочитал: "Бумаги на подпись президенту Российской Федерации."
    - Ишь  ты  какая  у  нас  Маменька запасливая! - поразился он. - И папку у
президента стащила!
    - Погоди,  давай  узнаем,  что  Маменька выяснила! - сказал Егор. - Давай,
Маменька, мы тебя слушаем!
    Маменька  немедленно  схватила  карандаш  и  стала отстукивать им на столе
Азбуку Морзе, но делала это так быстро, что ребята ничего не смогли разобрать.
    - Стой! Давай ты лучше будешь на компьютере печатать! - предложил Егор. Он
включил  компьютер и Маменька, вдоволь наигравшись с клавишами, стала отбивать
тарабарщину вперемежку с нужными сведениями. Вот что она отбила:
    "У-у-у! О-о-о! Гхцукп! Дядька-президент би-би в машине! Бумажки листать, в
носовой  платочек  дудеть!  А-а! Аттилы в би-би нету! Аттила в Кремль сидит, в
кабинет  ждет!  Нехороший  Аттила,  он не хотеть с Маменька дружить! О-о! У-у!
Чпок! Р-рррр! Маменька хотеть: президент не езди в Кремль, уезжать подальше из
Москва!   Маменька  пугать  президент.  Маменька  выть  ему  в  ухо,  Маменька
отламывать  дверца  его  би-би.  Президент  бояться, президент кричать! Охрана
хватать  президент,  сажать его свой большой би-би, мчаться в Кремль. Маменька
хотеть  догнать  тот  би-би,  но  вначале Маменька играться старый би-би. Пока
Маменька  играться,  президент в другой би-би уже далеко. Тогда Маменька брать
кое-что  на  память  и  возвращаться обратно. Маменька торопиться ведь ее ждут
друзья!"
    Катя  смущенно  улыбнулась.  Это была едва ли не первая улыбка после того,
как пропал гусар.
    - Как трогательно! Она считает нас своими друзьями! - сказала она.
    - Тоже мне приятелей нашла! Операцию провалила! - недовольно сказал Федор.
    - Федор, ты тошнот! - вспылила Катя.
    - Подумаешь,  заигралась  немного,  с  кем не бывает, - поспешил на защиту
Маменьки  Дон-Жуан.  -  Зато  вс„  что нужно выяснила. Аттила в Кремле, там же
теперь и президент. А что будет дальше, об этом даже думать неохота.
    - Я  предупрежу  профессора!  Теперь  без  его  помощи  нам не обойтись! -
вскочил с места Егор.
    - Ты хочешь поехать на скутере? - спросила Катя.
    - Разумеется, - ворчливо ответил Гений.
    - Не  трать бензин, у меня есть план получше. Ну-ка, Маменька, принеси нам
сюда профессора! - велел Паша.
    Радостно  задребезжав  стеклом  книжного шкафа, Маменька исчезла, а спустя
десять  минут,  едва  не разбив своими загипсованными ногами стекло, в комнату
влетел  профессор  Фантомов.  Он  летел  прямо с кроватью, вместе с блоками, к
которым  крепились  его  руки  и  ноги. Маменька опустила кровать на пол возле
письменного  стола, и кровать сразу заняла собой всю комнату. Еще десять минут
потребовалось профессору, чтобы немного отдышаться и перестать ругать Маменьку
и "великолепную пятерку" на чем свет стоит.
    - Это  вы  ее  подучили  меня притащить? - кричал профессор. - Меня, между
прочим,  кормили  супом. И вдруг кровать срывается с места и, протаранив окно,
улетает.  Видели  бы  вы лицо медсестры! Я никогда его не забуду! Такое милое,
полубезумное  лицо,  с  голубыми-голубыми,  круглыми от ужаса глазами. Я уж не
говорю  о  том, что я сам чувствовал, когда меня мчали между домами и время от
время кровать переходила в крутое пике.
    "У-у, противный! И пошутить нельзя!" - отстучала на компьютере Маменька.
    - Ладно,  проехали! Считайте, что на первый раз я вас простил. Чего вам от
меня надо? - спросил профессор, когда его гнев наконец улегся.
    - Новости самые неважные. Кувшин мы прошляпили, а Аттила уже в Кремле.
    - Я   так  и  понял,  -  сказал  Фантомов,  кивая  на  лежавшие  на  столе
правительственные номера. - Это оттуда?
    - Это маменькин боевой трофей.
    - Маменька,  сколько  раз  тебя учить: нормальные полтергейсты так себя не
ведут,  - нахмурился профессор. - Считай, что пока я тебя прощаю! Но учти: мое
терпение не безгранично.
    - Хотите чаю? - предложила Катя.
    - Чаю? - переспросил профессор. - Ну ладно, давай так и быть...
    Вскоре,   главным  образом  благодаря  Кате,  ворчливый  профессор  оттаял
окончательно.
    - Уговорили,  несколько  дней  я  поживу у вас и помогу вам своими мудрыми
советами.  Тем более, что на ближайшую неделю у меня не было никаких особенных
планов, - согласился он, оглядывая свои бинты.
    Чтобы  не  объяснять  родителям,  откуда  в  их комнате взялся неизвестный
загипсованный  человек  да  еще  с больничной кроватью, профессора решено было
расположить в комнате Дон-Жуана, дедушка которого накануне уехал на две недели
в  Южную  Америку  читать  лекции  по  культуре  майя. Перенесли кровать вс„ с
помощью  той  же Маменьки, которая на радостях, что теперь с ней все ее друзья
вместе, вначале подбросила кровать на высоту примерно шестидесяти этажей и уже
только потом, поймав у самой земли, поставила е„ в комнату к Дон-Жуану.
    С  кровати, где лежал профессор то и дело доносилось его любимое: "Считай,
что  я  тебя  прощаю!", а дальше шел количественный номер, в который профессор
прощал.  Для  каждого  у  него  была  отдельная нумерация. За три часа Катю он
простил два раза, Дон-Жуана - пять, Колбасина - четыре раза, Егора - двадцать,
а Федора прощал столько, что сбился со счета. Впрочем, это было неудивительно,
потому что он морозил глупость за глупостью и бестактность за бестактностью.
    Гений  переселился  к  Дон-Жуану  и целый день под руководством профессора
что-то  чертил.  Оба охотника за привидениями, старый и молодой, разрабатывали
схему ловушки для Аттилы, причем оба употребляли терминологию, понятную только
большим  спецам  в  физике  и  высшей  математике.  "Синус тангенса конангенса
косинуса двойной гипотенузы в квадрате," - передразнивал их Федор.
    С  Пашей  же  Колбасиным  произошла  презабавная история: в него влюбилась
Маменька.  Что  именно  полтергейстиха нашла в Паше, сказать сложно, но теперь
она  слушалась  только его, и целыми часами преследовала Пашу своими неуемными
заботами.  Она то притаскивала ему откуда-то то гроздь бананов, то целый мешок
с мандаринами, а то и ящик шоколада.
    "С оптового рынка таскает! То-то там небось воплей!" - авторитетно заявлял
Федор.  Колбасин,  смущаясь  и даже злясь, пробовал урезонить Маменьку, но это
было дохлым делом: Маменька не урезонивалась. "Великолепной пятерке" ничего не
оставалось,  как  всем вместе есть шоколад и мандарины, благо занятие это было
необременяющее.
    Вдобавок   Маменька   оказалась  очень  ревнивой  полтергейстихой.  Как-то
заметив,  что  Паша  смотрит  из  окна  на  возвращающуюся  Маринку Улыбышеву,
Маменька издала оглушительный потусторонний вопль и, схватив Маринку, посадила
ее  в кузов проезжащего мимо грузовика. Дрожа от ужаса, Маринка наблюдала, как
мешок  со  штукатуркой,  стоявший с ней рядом в грузовике, сорвался с места и,
летая над кузовом, написал на его досках сыплющимся порошком слова: "Не зарься
на Пашу, он мой!"
    Катя  сидела перед телевизором, и едва не сломала пульт, гоняя его по всем
программам и отыскивая блоки новостей. Сведения из Кремля были самые скудные и
противоречивые.  В  основном  повторялось  одно  и  то  же,  что  президент по
неизвестной  причине  вызвал  из  отпуска  министра  обороны,  а  также созвал
командующих  всеми  родами  войск  и  уединился  с  ними на закрытое секретное
совещание.
    - Кажется,  Аттила  начинает  действовать!  -  озабоченно сказал Дон-Жуан,
смотревший  телевизор  вместе  с Катей. - Только одно непонятно: откуда Аттила
знает,  кто  министр  обороны,  кто командующие, как устраивать совещания, что
говорить? Да и русский язык он когда успел выучить?
    - Думаю, он воспользовался сведениями из подсознания президента, - подал с
кровати   голос  профессор.  -  Он  подавил  его  сознание,  но  сохранил  все
подсознательные  умения,  знания и навыки. Аналогичный случай был в 1480 году,
когда  призрак  герцога  Кастильонского, предательски убитого двадцатью годами
раньше  при осаде крепости Ботивин-де-Капуст, вселился в одну Парижскую ведьму
и она вдруг заговорила на латыни, одновременно помня все знахарские рецепты.
    Кроме  мрачных  сведений  о  совещаниях  в  Кремле,  "Новости"  пестрели и
другими,  более  забавными сообщениями. Например, говорили о внезапном смерче,
оторвавшем  сегодня  дверцу  у  президентской  машины.  Наполовину  в  шутку -
наполовину  всерьез  сообщалось,  что сегодня в разных частях города видели то
летающий  мотоцикл,  то  летающую  кровать,  на  которой  лежал  забинтованный
человек.  Один  из операторов-любителей ухитрился даже снять, как подросток на
скутере  перелетает  через  двухэтажный  дом. Лицо подростка было не видно, но
Катя с Дон-Жуаном узнали его по одежде. Это был Гений.
    - Вот так и становятся знаменитыми, - с завистью сказал Дон-Жуан.
    - Бедный  мой  скутер!  - простонал Паша. - Воображаю, во что превратились
его рессоры!
    - Ни  во  что  не превратились. Маменька приземлила меня бережно, - сказал
Егор,  умолчав,  что  полтергейст  зацепил  скутером  за  дерево и отбил кусок
обшивающего  скутер пластика. "Чем позже об этом узнает Колбасин, тем лучше он
будет спать," - убеждал себя Гений.
    Вечером "великолепная пятерка" разошлась по домам. Дон-Жуан тоже лег спать
и  уже  сквозь  сон слышал, как Егор спорит с профессором Фантомовым. "Считай,
что  я  тебя  простил  в  двадцать  пятый  раз!"  -  сердито  говорил при этом
профессор.




    ОПЕРЕЖАЮЩИЙ УДАР


    Утром  Дон-Жуан  открыл  глаза  и вполусне увидел, что за его столом сидит
человек  и что-то чертит. Через несколько секунд он сообразил, что это Гений и
удивился,  как  его  приятель может так долго не спать. Профессора Фантомова и
того сразил сон, и он храпел, откинув забинтованную голову на подушку.
    - Ну  как дела? Получилось что-нибудь? - спросил Дон-Жуан, вставая подходя
к Егору.
    От неожиданности тот вздрогнул и поднял от чертежа голову.
    - Почти  вс„  готово.  Осталось  два-три штриха. Правда, чтобы собрать эту
ловушку, понадобится куча денег.
    - А как она будет работать?
    - Это  усовершенствованная  ловушка.  Ей не нужен энергейзер, она работает
автономно. Ее можно спрятать в мусорном контейнере или еще где-нибудь. Она как
громадный  пылесос  втягивает  в себя все потусторонние силы в радиусе пятисот
метров.  Мы  сможем  спрятать ее по маршруту следования президентского кортежа
или  поднес„м  к забору его резиденции. Главное, точно узнать, где он в данную
минуту находится.
    - А если он укроется в бункере? - предположил Дон-Жуан.
    - Тогда  его  оттуда  уже  не  выкуришь,  - серьезно сказал Егор. - Как ты
понимаешь,  моя  ловушка  тоже  не волшебная. Не то, что вырвал три волоска из
бороды и сказал: "Тибидох-тибидох!"
    В дверь раздался звонок. Это примчалась Катя. Она была одета по-домашнему,
в  длинной  майке,  из-под  которой  видны  были  ее  стройные  красивые ноги.
Созерцание  этих ножек сразу отвлекло мысли Дон-Жуана от ловушек и привидений,
но только до тех пор, пока Катя не крикнула:
    - Вы  не  слушали "Новости"? Знаете, что случилось ночью? Президент прив„л
ядерные  силы  в  состояние  пусковой  готовности!  Самол„ты дальней и ближней
авиации  заправляются  топливом. Дума распущена. Объявлено военное положение и
коммендатский  час! Военкоматы готовятся к мобилицации всех здоровых мужчин от
18  до  55  лет.  Всем  другим странам объявлен ультиматум: немедленно сложить
оружие  и  заявить  о  сдаче.  Срок  ультиматума истекает сегодня вечером в 18
часов.
    - То  есть  если  другие страны не заявят, что сдаются, то сегодня в шесть
вечера начнется Третья мировая война? - ошарашенно спросил Дон-Жуан.
    - Вот  именно. А уж они о своей сдаче не заявят - можешь мне поверить. Они
спешно  приводят  свои силы в состояние боевой готовности. И главное, никто не
может понять, с чего наш президент вдруг взбеленился.
    - Это  вс„ Аттила! - воскликнул Егор. - Но куда остальные смотрят? Где все
правительство?  Что  они  самоубийцы  -  сами  же  голову в петлю суют! Кто их
заставляет его слушаться? Арестуйте его и все дела!
    Катя  невольно  улыбнулась,  настолько  наивным  был  Гений  в  устройстве
государственного механизма.
    - Ишь  ты какой шустый! Думаешь, вс„ так просто? Ты же знаешь, какое у нас
правительство?  Человек двадцать самых авторитетных сразу арестовали, а другие
поджали мокрые хвосты и сидят тише воды ниже травы - ждут откуда ветер подует,
и  все кто может пакуют чемоданы, прикидывая, куда сбежать, и в каких бункерах
укрыться.
    Через  несколько  минут  у Дон-Жуана собралась вся "великолепная пятерка".
Телевизор  и  радио  слушали  все,  и  все  знали,  что сейчас происходит. Был
разбужен  и профессор Фантомов и теперь ошалело моргал сквозь бинты, не совсем
ещ„ войдя в курс дела.
    - Аттила  сам  не остановится. Только от нас зависит, будет война или нет.
Но  для  этого  нам нужно собрать ловушку, - сказал он, когда понял, насколько
вс„ серьезно. - Пусть кто-нибудь один немедленно едет на радиорынок и купит по
списку  все детали. Остальные останутся помогать Егору. Одному со всей работой
ему не управиться.
    На  радиорынок  решено  было  послать  Пашу: только он и Егор знали к нему
короткую  дорогу,  потому  что  всегда  ездили  туда  вместе.  Егор должен был
остаться,  значит  ехать  теперь  предстояло  Паше. Карманы у Паши были набиты
толстыми  пачками  денег,  перетянутыми  резинкой  -  теми  самыми, из запасов
старого мага.
    Паша  выкатил скутер из папиного гаража и повернул ключ в замке зажигания.
Но  мотор  даже  не  попытался  завестись. "Неужели опять бензин?" - испугался
Паша. Но на этот раз проблема была не в бензине - под треснувшим аккумулятором
натекла  кислота.  Маменькины  скоростные  гонки  по  магистрали не прошли для
скутера бесследно.
    Паша  уже  хотел  бежать  на  метро, но, поворачиваясь, зацепил коленом за
кикстартер.  Как  же  он  мог забыть, что у мотоцикла есть запасное устройство
завода!  Колбасин  несколько  раз  с  силой  ударил  ногой  по  кикстартеру, и
двигатель заработал.
    Вскочив  на скутер и даже не закрыв гараж, Паша помчался по встревоженному
городу.  Казалось,  весь  народ высыпал на улицы. Даже ни о чем не зная, можно
было  догадаться, что происходит нечто важное и страшное, что в равной степени
касается   всех   -   детей,  мужчин,  женщин,  стариков.  Люди  взбудораженно
переговаривались  и жадно скупали газеты. В воздухе висело недоумение: отчего?
почему? зачем?
    По  улицам  сновали машины - многие старались покинуть город, но из города
никого не выпускали: везде стояли милицейские кордоны. Кое-где на перекрестках
видны  были  бронетранспортеры.  Автобусы  не  ходили  - говорили, что все они
срочно направлены перевозить солдат.
    Радиорынок,  куда  наконец примчался Паша, был почти пустым, но кое-кто из
постоянных продавцов все же пришел сюда - кто-то по привычке, а кто-то надеясь
на  наш извечный русский авось. Колбасин слез со скутера и, вытащив из кармана
список  и  деньги,  стал обходить продавцов. Делал он это последовательно - по
часовой стрелке, не пропуская ни одного.
    Постепенно его рюкзак наполнялся деталями. Колбасин и сам не знал для чего
они:  какие-то транзисторы, микросхемы, катушки, процессоры. Некоторых деталей
в  списке  было  отмечено  по  несколько штук и трудно было сказать, то ли они
действительно  были  нужны  в  таком количестве, то ли предусмотрительный Егор
хотел иметь запасные.
    Но  встречались детали, а их было почти треть списка, которых не было ни у
кого.  Паша  не  на шутку забеспокоился. Что будет, если он вернется с пустыми
руками? Хотя никто, кроме "великолепной пятерки" и профессора об этом не знал,
но от этих любительских катушек и реле зависела теперь судьба мира!
    Паша  растерянно  стоял  со списком в руках, не зная к кому обратиться, но
тут...
    - Эй,  "Сейчас  как  дам!" - окликнул шустый невысокий парень в джинсовке,
стоявший возле машины с открытым багажником. - Дай-ка мне сюда свою бумажку!
    Паша  вначале  не  сообразил, к кому это обращаются, а потом вспомнил, что
"Сейчас как дам - мало не покажется!" - надпись на его сегодняшней майке.
    * * *
    Двадцать  минут  спустя Паша уже мчался на скутере в обратный путь. Рюкзак
за  его  плечами  был почти доверху забит деталями. Правда, ему пришлось очень
солидно поистратиться, но в конце концов так ли это важно?
    Уже  въезжая  во  двор, Паша вдруг резко повернул руль и врезался передним
колесом  в  мусорный  бак.  Бросив  скутер  валяться,  Паша  соскочил с него и
поспешно нырнул за бак.
    Перед  их  подъездом стояло несколько машин с затемненными стеклами, возле
которых  толпились широкоплечие мужчины с похожими, словно по одному трафарету
вылепленными  лицами.  Из  подъезда с заломленными за спину руками, скованными
наручниками,  вытаскивали  Федора,  Гения,  Дон-Жуана  и Катю. За ними прямо с
кроватью несли возмущающегося профессора Фантомова. Всех их затолкали в машины
и  захлопнули  за  ними  дверцы.  Следом  из  подъезда  вынесли  энергейзеры и
скафандры,  погрузив  их  в микроавтобус. Последним вышел сутуловатый мужчина,
несущий перед грудью большую, размером с таз установку - должно быть, ту самую
ловушку, которую начал делать Егор.
    - Всех  взяли? - спросил сутуловатый у водителя. Обострившимся слухом Паша
различал его голос.
    - Нет,  только  пятерых.  Еще  один  остался  - какой-то парень с верхнего
этажа. Вроде бы видели, как он куда-то уехал, - ответил водитель.
    - Засаду в квартире оставили?
    - Ясное дело, оставили.
    - Не говорят, куда именно он поехал?
    - Пока  молчат,  но  сейчас им введут сыворотку правды, и они сразу станут
болтливыми.
    - Отлично,  только  не  переборщите  дозой.  Шеф  хочет  видеть их живыми.
Поехали! - сутуловатый уселся в микроавтобус и сказал что-то в рацию.
    Машины выставили на крыши синие мигалки и, взвизгнув покрышками, унеслись.
    Только  тогда  Паша  решился  выйти из-за бака. Майка на нем была насквозь
мокрой,  волосы  прилипли  ко  лбу,  а  на  колене возникла откуда-то глубокая
кровоточащая ссадина - очевидно, полученная, когда он падал со скутера.
    "Если  бы  я  был  дома,  меня  бы  тоже схватили! - догадался Паша. - Это
Аттила! Он нанес нам опережающий удар."
    Паша  старался  не  думать, что сейчас переживают его родители, и родители
ребят.  Он знал, что домой ему возвращаться нельзя - он сразу будет схвачен. С
ощущением,   что   вс„  потеряно  и  изменить  уже  ничего  нельзя,  Колбасин,
понурившись,  отправился  к  своему  скутеру.  Он  удара о бак переднее колесо
деформировалось и теперь цепляло за крыло. Паша махнул рукой, прислонил скутер
к баку и, закинув за плечи рюкзак, побрел куда глаза глядят.
    Внезапно, взявшись неизвестно откуда, по двору пронесся странный ма