носилки принцессы остановились, и девушка в сопровождении двенадцати придворных дам, поднялась по крутой лестнице. Все знаки внимания Астин принимала спокойно, как нечто само собой разумеющееся. Ее не смущало ни великолепие дворца, ни его многолюдье. Она медленно шла по широкому коридору, образованному несколькими рядами придворных, и ласково улыбалась, кивая в обе стороны: всем и никому. В конце этой живой аллеи ее ждал король.
     Почти у самого входа в тронный зал, справа от двери, на почетном месте, принадлежавшем только герцогиням крови, стояла прямая и напряженная, как струна, Зейнаб. Казалось, она окаменела, но, когда Астин была почти возле нее, фаррадка неожиданно выступила вперед. По рядам собравшихся пробежал тревожный шепот. Заминка грозила скандалом.
     Принцесса ни на миг не замедлила шага. Выражение ее лица не изменилось. Она задела Зейнаб плечом, но даже не вздрогнула, словно перед ней была ваза или подставка для масляной лампы. Остановившись в нескольких шагах от короля, Астин присела перед ним в глубоком реверансе, почти касаясь одним коленом пола.
     - Я счастлив приветствовать вас в Лотеане, - сказал Арвен заученную фразу. Его глаза улыбались гостье. - Фрейлины проводят вас в ваши покои.
     - Насколько я помню, королевам Арелата принадлежит левое крыло дворца, - ответила Астин. - Надеюсь, к свадьбе оно будет готово. А пока я поживу в комнатах, которые всегда занимают принцы Орнейские. И настоятельно прошу вас, сир, - добавила она, понизив голос до театрального шепота, так, что ее слова были слышны даже тем, кто жался в последних рядах, - не позволяйте женщинам из Лебединого сада покидать пределы кольца и смешиваться с придворными дамами.
     Принцесса вновь склонилась в глубочайшем реверансе и вплыла в зал, так и светясь чувством собственного достоинства.
     Арвен сознавал, что его снова макнули головой в грязь. Он в сердцах повернулся к своим приближенным, но прочел на их лицах только полное одобрение.
     - Наконец-то ты привез настоящую королеву, - шепнул ему Раймон. - Она живо наведет порядок при дворе.
     - Боюсь, что после этого я не смогу здесь жить, - закусил губу норлунг.

Глава 12

     Арвен стоял на вершине башни и мрачно наблюдал, как последний отряд фомарионских рыцарей покидает город через северо-западные ворота. С реки дул пронизывающе-холодный ветер, небо готовилось разразиться дождем, и на душе короля было ненастно. В столице остались только вёльфюнгский гарнизон и преданные, но немногочисленные драгуны Палантида. Ах, как он не хотел совать голову в эту петлю! Как пытался убедить Совет!
     Позавчера с запыленным и измученным курьером пришло письмо от Горма Кольцо, командующего войсками на Стене: его армия крепко завязла в болотах у реки Теплой и не могла снять ни одного полка с границы. А между тем еще двенадцать варварских родов неожиданно вторглись с севера, предавая все на своем пути огню и разрушению. Горм в таких красках живописал ужасы нашествия, что все члены Королевского Совета разом потребовали перебросить войска с беотийской границы и из центральных гарнизонов к истоку Теплой, где шла резня.
     - Это безумие! - в один голос выдохнули Палантид и Раймон, когда Арвен сообщил им решение Совета.
     - Знаю, - кивнул король, - но мы не можем оставить их без помощи.
     - Я завтра уезжаю, - с досадой воскликнул герцог. - И не смогу в случае чего поддержать тебя людьми!
     - Неужели они думают, что моих драгун довольно, чтоб заткнуть все дыры? - возмущался Палантид.
     Арвен покачал головой.
     - Решение принято. Я не могу его отменить, - король закусил губу, - даже если бы хотел.

***

     Прошло три недели. От войск не было никаких известий. Львиный Зев послал уже четырех гонцов, но все они канули словно в омут. Короля терзали сомнения. В городе было неспокойно. Полным ходом шли приготовления к свадьбе, но даже в их торопливости замечалось больше тревоги, чем торжества.
     По мере того как приближался день бракосочетания, Астин становилась все холоднее и отчужденнее. Как все девушки, она боялась не венца, а ложа. Львиный Зев мучился от одиночества: Палантид с ног сбился, стараясь подкрепить своими драгунами и городским ополчением хоть часть вёльфюнгских постов, с Магнусом король не хотел разговаривать после приснопамятного Совета, где канцлер разорялся больше всех, Зейнаб со времени ссоры избегала мужа, но, что еще хуже - всячески старалась помешать ему видеть малыша, - то Бран спал, то гулял с няньками где-то в саду. У самого короля дел было невпроворот, но они не заглушали постоянно нараставшей тоски.
     Поэтому, когда однажды вечером дверь в его комнату чуть приоткрылась и за ней мелькнуло узкое лицо фаррадки, Арвен был рад. Он сделал ей знак войти, и наложница с разбегу кинулась к его ногам.
     - О, господин мой! Я не могу больше, - зашептала она, порывисто обнимая его колени. - Я истосковалась по тебе. Каждая капля моей крови ноет от любви. Прости меня!
     Король наклонился и взял в ладони ее дрожавшее от волнения лицо.
     - Зейнаб, милая, я не сержусь, - он до глубины души был тронут ее словами. - Мне плохо без тебя, - норлунг вздохнул. - Нам нельзя жить во вражде. У нас сын.
     - Ты не отказываешься от него?
     Львиный Зев безнадежно махнул рукой. Он сотни раз объяснял ей, что сделает Брана герцогом, подарит ему Гэльское побережье, женит на принцессе... И довольно об этом!
     - Я пришла не за тем, чтоб говорить о ребенке, - легкая смуглая рука Зейнаб легла Арвену на грудь, другая скользнула под одежду. - Ты помнишь, как мы...
     Он не дал ей договорить.
     - Я еще не лишился памяти, - волна нежности захлестывала норлунга.
     Через час Арвен попросил:
     - Принеси мне вина.
     Лунное тело Зейнаб выскользнуло из-под одеяла. Она прошла к столу, в темноте долго возилась, ища кубок, наливая, взбалтывая зачем-то.
     - Пей, - тихо прошептала наложница. - Ты сегодня был непревзойден. Или я слишком скучала?
     Арвен засмеялся.
     - Пей без остатка.
     Последние слова он слышал уже сквозь сон. Тяжелый и душный, как обморок.
     - Что ты мне налила? - простонал норлунг.
     - Герцогство, Гэльское побережье, - голос Зейнаб звучал безжалостно, - и еще многое-многое другое, что может дать сыну смерть короля-отца.

Глава 13

     Темнота была непроницаемой.
     Арвен слышал только, как с потолка стекает вода. Несколько капель упало ему на лицо. Вероятно, от этого король и очнулся. Он провел языком по пересохшим губам и ощутил, как нестерпимо хочет пить. Но дотянуться до тонкой струйки, где-то рядом сочившейся из камней, норлунг не мог. Затылок ломило, голова раскалывалась, как с перепоя, тело затекло. Арвен осторожно пошевелил рукой, потом ногой. Тяжелый глухой стук железа о камень был ему ответом.
     "И так ясно", - подумал он: слишком ныли запястья и щиколотки.
     Львиный Зев попробовал повернуться на бок и спугнул какую-то тварь, заметавшуюся у него по ногам.
     "Крыса, - мрачно подумал король. - Всюду жизнь, - его мысли текли в философском русле. - Почему я не сдох?"
     Именно этот вопрос выкрикивала вчера Зейнаб.
     - Почему он не сдох?! Почему?
     Король понял, что уже один раз приходил в сознание, только тогда он лежал не на каменном полу, а в своей кровати и слушал, как за опущенным пологом беснуется фаррадка.
     - Он должен был умереть!
     - Успокойся, дорогая, - ответил ей приятный голос с сильным вёльфюнгским акцентом. - Это я уменьшил дозу, Аль-Хазрад просил оставить его для них.
     - Что? Кому ты служишь? - целый фейерверк упреков выплеснулся наружу. - Мне или Аль-Хазраду? Предать хозяйку...
     - Ты мне не хозяйка, - натянуто рассмеялся Ульв. - У нас были общие интересы. Я нуждался в твоей помощи, ты - в моей. Теперь, - капитан наемников помедлил, - ты мне больше не нужна.
     Дверь в комнату распахнулась, и на пороге возник Аль-Хазрад. Судя по стуку тяжелых сапог, его сопровождал целый отряд вооруженных воинов.
     - Дура! Какая же ты дура, Зейнаб! - воскликнул Арвен, дотянувшись ногой до полога и с усилием откину в ткань. - Они сожрут тебя и Брана! Я был вашей единственной защитой!
     - Пусть! - здравый смысл, казалось, изменил фаррадке. - Ты предал и оскорбил нас!
     - Мне очень жаль прерывать вашу семейную сцену, - холодно вмешался Аль-Хазрад, - но вас обоих ждет очень неприятное путешествие, - маг сделал нескольким наемникам знак взять женщину под конвой.
     Другая часть его грозного эскорта с опаской подняла короля на ноги. Норлунг не чувствовал под собой пола, его мутило. Выходя из спальни, Зейнаб остановилась перед Арвеном.
     - Что бы со мной ни случилось, - жестко сказала она, - я все же рада, что сумела отплатить тебе, - в ее глазах блеснул безумный огонь. - Пусть теперь твоя орнейская девственница вытаскивает тебя. Прощай. - Зейнаб повернулась к нему спиной и вышла прямая и гордая, как всегда.
     Когда это было? Вчера или несколько дней назад? Король без труда восстановил для себя ход событий: Зейнаб, охваченная мечтой возвести Брана на престол, подкупила вельфюнгский гарнизон, к ним примкнул Аль-Хазрад.
     Самое страшное Арвен увидел, когда его вели в темницу. С открытой галереи Лотеана просматривалась как на ладони. Город горел в нескольких местах. Пламенем были охвачены бедные кварталы, примыкавшие к порту, казармы драгун. Ближайший к дворцу пожар бушевал в стенах библиотеки и скриптория. В огне гибли ценнейшие арелатские хартии, собранные за тысячелетнюю историю страны. По двору древлехранилища метался старик Аскель - главный хранитель рукописей, пытавшийся спасти хоть что-то. Из дверей библиотеки выходили солдаты с кипами свитков в руках и, размахнувшись, бросали их в костры, от которых, видимо, и занялся пожар. Аскель вцепился в ногу проходящего ландскнехта, несколько шагов тащился за ним по земле, пока тот, взмахнув коротким мечом, не отделался от надоедливого старика. Арвен видел, как несколько солдат навалили на тело хранителя ящики с рукописями и подожгли.
     В городе шел грабеж. До галереи долетал только общий гул. Норлунг не слышал, что кричали люди, выбрасываемые из домов, но легко мог представить, какими словами они проклинают короля, допустившего врага в столицу.
     У Арвена не было сил смотреть на все это. В сыром тесном подвале под Веселой башней, куда его отвели, норлунг мог, по крайней мере не знать, что происходит в городе. Мрачный каприз старых лотеанских владык - цитадель напоминала могучее дерево со срезанной кроной и разветвленными корнями, расходившимися чуть не под всем городом. Над камерой, в которую без особого почтения втолкнули короля, пролегала, видимо, какая-то оживленная улица, так как потолок все время трясло.
     В темноте Львиный Зев потерял счет времени. Ему изредка подсовывали под дверь черствый хлеб. Желудок норлунга настойчиво заявлял, что это происходит далеко не каждый день. Арвен не знал, сколько суток прошло, прежде чем низкие своды подвала заходили ходуном. Привычное ухо короля различило дробный стук копыт и мерный шаг воинов у себя над головой. От этого зловещего гула на душе сделалось еще тяжелее.
     Топот продолжался, должно быть, пару дней, и Арвену стало ясно, что в город входит армия. На мгновение в нем затеплилась надежда, что с северо-запада, услышав о беде, спешно вернулись войска. Поэтому, когда замок в двери лязгнул и в открывшемся проеме мелькнул слабый маслянистый огонек, король был готов закричать от радости. Но уже в следующую минуту он понял, что чуда не произошло. Его пинками подняли с пола и, не снимая кандалов, погнали вверх по лестнице.
     Неописуемая тоска сжала сердце Арвена, когда сквозь узкие просветы бойниц на внешнем витке галереи он увидел, как по улице спокойно разъезжают беотийские солдаты.
     Арвена втащили в комнату, когда-то служившую обеденным залом. Перевернутые стулья валялись на полу, со стен свисали куски тканей, вся серебряная посуда с поставцов исчезла. Посреди этого погрома стоял молодой король Беота Хаген, весело похлопывая хлыстом по сапогу.
     - Рад тебя видеть, - рассмеялся он, глядя на старого врага. - Мой отец всегда тебя боялся, а меня считал размазней. Видишь, как дело повернулось? Дагмар в могиле. Ты в кандалах. А Лотеана у моих ног.
     - Зря я оставил тебя в живых, - прохрипел Львиный Зев, - когда последний раз жег Плаймар.
     - Жаль, что не могу отплатить тебе тем же, - усмехнулся Хаген. - Я уже подарил твою жизнь одному очаровательному молодому человеку.
     Дверь распахнулась, и на пороге появился граф Валантейн.
     - Он уже здесь? - глаза Вальдреда расширились от гнева. - Ты обещал его мне, он мой!
     - Боже, сколько пафоса! - беотиец шутливо взмахнул рукой. - Я с большим удовольствием познакомился бы с твоей прелестной невестой.
     Вслед за Валантейном в комнату вошла Астин. Ее взгляд упал на короля.
     - Я, кажется, могу пожелать вам счастья, сударыня? - зло обратился к ней Львиный Зев.
     Крайняя растерянность была написана на лице принцессы.
     - Ты еще смеешь разговаривать, собака? - граф выхватил из-за сапога тонкий хлыст и со всего размаха полоснул Арвена по щеке.
     - Вальдред! - вскрикнула девушка. - Он же не бил тебя безоружного.
     Валантейн не удостоил ее внимания. Маленькая рука Астин твердо взялась за плечо жениха и резким рывком повернула рыцаря к себе.
     - Как ты мог? Вальдред, как ты мог привести их сюда? - голос принцессы срывался от гнева.
     Валантейн изумленно уставился на нее.
     - Что нам до Арелата, Астин? Я здесь, тебе этого не достаточно?
     Молодые неожиданно перешли на орнейский диалект и стали осыпать друг друга упреками.
     - Что происходит? - осведомился Хаген. - Твоя невеста чем-то недовольна?
     - Принцесса рассержена на меня, - с натянутой улыбкой ответил Вальдред, - за то, что я слишком долго не приезжал за ней. - Граф повернулся к Арвену. - Клянусь Богом, эта скотина заплатит мне за каждое оскорбление, нанесенное ей!
     - Он ничем меня не обидел, - внятно произнесла Астин по-беотийски, чтобы Хаген мог понять.
     - Это свидетельствует только о том, - холодно заявил Валантейн, уязвленный оказанным приемом, - что ты не произвела на него впечатления.
     Астин вспыхнула.
     - Зачем ты защищаешь это дикое животное? - с раздражением добавил граф.
     - Если он дикое животное, то и отпусти его на волю, - неожиданно потребовала она. - Пусть уезжает к норлунгам. Там его родина.
     - Ты с ума сошла? - Вальдред был просто потрясен ее словами. - Этот узурпатор уже пару раз вырывался из рук своих врагов и всегда возвращал себе корону.
     - Ты можешь взять с него слово, что в обмен на жизнь он не будет пытаться вновь завладеть троном, - настаивала принцесса.
     - Чего стоит слово этого бродяги и разбойника? - раздраженно пожал плечами Вальдред.
     - Довольно дорого, раз он его держит! - Астин смотрела жениху прямо в лицо. - Пусть это будет моим свадебным подарком.
     - Я еще не рехнулся! - Вальдред сбросил ее руку со своего плеча. - Не зли меня, Астин. А то я могу подумать...
     - Что хочешь, то и думай, - резко заявила она и, повернувшись, быстро вышла из комнаты, не удостоив беотийского владыку даже взглядом.
     - Тебя протащат по городу в деревянной клетке, - бросил Арвену граф Валантейн, - чтобы ты мог посмотреть, как твои подданные любят своего короля.

Глава 14

     Подданные действительно были полны нежности. Камни и палки полетели в клетку Арвена, как только грубая открытая телега, сопровождаемая беотийским караулом, выехала из ворот дворца. На рыночной площади позорная процессия остановилась, и завоеватели открыли народу доступ к высочайшей особе.
     - Будь Ты проклят! - кричала седая старуха в разорванном, грязном от золы платье. - Мой муж погиб, защищая Лотеану, когда ты шел к власти! Мои сыновья пали за тебя в прошлом году! А сегодня мою дочь изнасиловали и убили беотийцы.
     - Вёльфюнги осквернили всех моих овец! - вторил ей несчастный старик, в котором король узнал богатого продавца скота. - Священники велели сжечь мясо. Я разорен! В городе начнется голод!
     - Прочь с дороги! - два беотийских солдата проложили сквозь толпу путь всаднице на белой альгусской кобыле.
     - Вот она! Орнейская шлюха! Будь проклята! Это все из-за тебя!
     - Прочь! Прочь! - охранники лихо орудовали тупыми концами пик, отгоняя негодующий народ.
     Астин спрыгнула с лошади и подошла к клетке.
     - Мне жаль, - ее ладони легли на перекрестье решетки.
     - Как это случилось? - тихо прошептал Львиный Зев.
     - Ты оголил границу, - ответила она. - Беотийцы вошли с северо-востока, как нож в масло. Равванцы прокладывали им дорогу, их вел Валантейн.
     - И ты выйдешь замуж за этого предателя? - прохрипел король.
     - Я его люблю, - печально произнесла девушка. - Надо же остановить это...
     - Так любишь или надо остановить?
     Астин не ответила и, повернувшись, медленно пошла к лошади.

***

     Проведя весь день в клетке, Арвен чувствовал себя как никогда усталым и надеялся, что его вернут в подземелье под башней.
     "Вытянуться, только бы вытянуться", - думал он.
     Однако беотийская знать, приехавшая вместе с Хагеном, и жаждала развлечений, и Вальдред, по-хозяйски распоряжавшийся во дворце, придумал для своих "гостей" поистине царское зрелище. Благо зверинец был цел.
     В центре него находился амфитеатр, из богатых, безопасных лож которого прежние владыки Лотеаны любили наблюдать бои животных. Говорят, однажды туда привезли даже слона и попытались расстрелять его сверху из луков. То-то было потехи! Лесной великан в ярости разнес хоботом весь первый ярус, и больше подобных опытов не устраивали.
     Сюда-то стражники и привели Арвена. Было уже темно, но чрево амфитеатра освещалось сотнями свечей. На арене горело несколько смоляных факелов, торчавших из толстых, грубо обтесанных стен. Этого было достаточно.
     Беотийский солдат развязал Арвену руки и тупым концом пики подтолкнул на арену. Высоко вверху, в просторной королевской ложе восседали Хаген и Вальдред, крепко державший Астин за руку. Девушка, видимо, уже примирилась со своей судьбой. В неверном прыгающем свете норлунгу показалось, что лицо ее заплакано, но, как и подобает хозяйке, она сдержанно кивала гостям, проходившим на свои места.

***

     Ударил гонг.
     Вальдред поднялся.
     - По просьбе моей невесты, - сказал он, обращаясь к залу - будущей королевы Арелата, я, взяв на себя тягостные обязанности правителя, дарю этому норлунгу жизнь, - по залу пробежал ропот, - если он сам сможет ее завоевать. Здесь, на наших глазах!
     Валантейн взмахнул платком, и почти в тот же момент железная решетка на другом краю арены поднялась. На поле с достоинством вышел громадный фаррадский лев, хозяин безлюдного побережья. Предчувствуя изысканное развлечение, беотийцы разразились рукоплесканиями.
     Арвен прищурил глаза. Зверь действительно был великолепен. Его мощное точеное тело покрывала гладкая лоснящаяся шкура, ощеренной пасти позавидовал бы даже сказочный дракон, могучие лапы вздымали песок с такой силой, что сидевшие в первом ярусе зрители вынуждены были закрываться руками.
     - Почему ты не дал ему меча? - равнодушно спросил Хаген, указывая на Арвена.
     - Но у зверя тоже нет оружия, - пожал плечами Вальдред. Это спорное утверждение вызвало среди беотийцев взрыв хохота.
     "Тебе это зачтется", - подумал Львиный Зев. Он представил, как сладостно будет сомкнуть руки на шее предателя, но сейчас перед королем стоял другой враг. Два пленных владыки смотрели друг на друга. По сравнению с великолепным фаррадцем у норлунга практически не было шансов.
     Лев сделал шаг вперед, одного удара его хвоста казалось Достаточно, чтобы свалить с ног любого из присутствовавших в зале рыцарей. Арвен перевел дыхание и попробовал ногами твердость пола. Песок был не утрамбован, и это затрудняло Движения. Зверь издал предупреждающий рев и на мгновение повис над врагом в воздухе.
     Если б реакция норлунга была чуть медленнее, лев размозжил бы ему лапой голову. Но Арвен успел