одержательница борделя вовремя развернула свою повозку, заняв удобный угол между двумя колоннами.
     - Где она? Я тебя спрашиваю, где она?! - орал Арвен, тряся Раймона за плечи так, что голова герцога моталась из стороны в сторону. - На кой черт мне нужен этот дерьмовый город, если Астин пропала?!
     - Город не такой уж и дерьмовый, - попытался вставить герцог и тут же раскаялся, потому что поток корабельной брани хлынул из короля, как будто на улицу открыли двери портового кабака. После того как Арвен проклял Акситанию, Орней и весь Арелат, он переключился на окружающих.
     - Ты видел ее последним! Где она?
     - Там, куда ты ее послал! Не тряси меня, - Раймон вырвался из цепких рук норлунга и отскочил в другой угол комнаты.
     Они находились в центре взятого города, в богатом купеческом доме, хозяева которого покинули его вместе с другими обитателями квартала. За окнами виден был пожар, бушевавший в торговом предместье.
     - Ты с ума сошел, Арвен! - герцог схватил со стола тяжелый серебряный кувшин и выплеснул в лицо короля застоявшуюся, отдающую железом, воду.
     Тяжело дышавший, мокрый Львиный Зев выглядел устрашающе, но Раймон хорошо знал, что первая волна гнева уже схлынула с короля, и теперь Арвен почти безопасен.
     Норлунг грузно опустился на пол возле резной дубовой скамьи и обхватил голову руками.
     - Где она, Раймон? Где она? - стонал король, словно потерял годовалого ребенка. - Моя девочка, мое солнце. Где она, я тебя спрашиваю! - Львиный Зев схватил одной рукой скамью и с силой залепил ею в стену.
     - Что ты орешь? - акситанец с опаской обошел короля. - Астин никуда не денется, - на душе у самого Раймона было скверно, он чувствовал, что разделяет с Арвеном ответственность за исчезновение принцессы. - Не надо было требовать от нее того, что она не может сделать.
     - Чего же это, интересно? - снова взбесился норлунг. - Или я не человек? Или она не спала всю дорогу у меня на плече?
     - Вот и надо было действовать по дороге, - отмахнулся Раймон. - Ты прогнал ее, словно она отказывала тебе из-за того, что корона еще не вернулась на твою голову. А стоило появиться первому успеху, и честолюбивая дрянь уже готова была прыгнуть в твою постель!
     - А разве дело выглядело не так? - Львиный Зев кусал нижнюю губу. - Кто я для нее? Послушай, я же все понимаю... Она и я... Дело не в том, что на узду моей лошади бабы вешаются гроздьями, успевай сбивать...
     - Как ты себя любишь!
     - Я же говорю, дело не в том, - упрямо гнул свое король, - а в том, что такие за таких не выходят, и такие с такими не спят! - рука норлунга сделала в воздухе неопределенный жест, проследив за которым Раймон удрученно уставился на друга.
     - Ты действительно очень мало понимаешь, Арвен, - ровно сказал он. - Если хочешь знать, дело вообще в третьем...
     - Договаривай.
     - Астин - посвященная, а ты все время об этом забываешь, - укоризненно покачал головой герцог, - и судишь ее поступки, исходя из логики обычной женщины.
     - Если б ты знал, как мне все это надоело! - искренне сказал Арвен. - Обычная, не обычная. Посвященная, непосвященная. Что я ей сделал? Зачем было вчера пинать меня ногами?
     - Ты помнишь старые легенды? - вместо ответа спросил Раймон, - где дама всегда говорит воину: сделаешь то-то и то-то, и я твоя.
     - Ну?
     - Так вот, она говорит вовсе не потому, что слишком высоко себя ценит. Это первый смысл, для дураков.
     - Есть еще и второй?
     - И второй, и третий, и десятый, - заверил герцог. - Отказывая, дама заставляет воина сдерживаться и копить энергию, чтобы он мог направить силу на преодоление препятствий. Чтобы получить желаемое, можно горы свернуть. А если она отдаст тебе все сразу, откуда ты будешь брать силы отвоевывать свое королевство обратно? Арвен несколько минут молчал.
     - Это порочная идея, - наконец сказал он. - Я бы черпал силы в ее любви и доверии. Впрочем, ты прав: если, кроме тела, отдать нечего, тогда нужно вечно сдерживать и манить, не давая переступить барьер, за которым пустота. Ведь душу-то она мне не отдаст никогда. А так... В конце концов за любым новым женским лицом - старая скука.
     - Арвен, ты стал говорить странные вещи, - заметил Раймон. - Такое чувство, что путешествие с Астин пошло тебе на пользу.
     - Но не пошло на пользу ей, - буркнул король. - Мало того, что она научилась ругаться, как портовая шлюха, мало того, что узнала обо мне больше, чем я хотел бы, она еще и почувствовала себя чересчур самостоятельной! О Боже! О чем мы говорим? Она пропала, а ты пытаешься при помощи каких-то легенд объяснить, почему старому дураку Арвену отказано от ложа! Да не любит она меня просто, и это не причина для того, чтобы ее сейчас не искать. - Львиный Зев встал. - Клянусь Богом, если она найдется, я верну ей все: данное слово, перстень орнейских владык, благословлю любой ее выбор, только бы она перестала воспринимать меня как неотвратимую угрозу. Это невыносимо, Раймон, знать, как тобой тяготятся.
     Герцог хотел что-то сказать, но одумался. Во-первых, Астин просила его помолчать. А во-вторых, Арвен сейчас ничего не стал бы слушать. Да и знал Раймон, что королевского самоотречения хватит ненадолго.
     Выбравшись из разграбленного и превращенного в солдатский бивуак дома, норлунг начал отдавать отрывочные приказания о поиске принцессы, как если бы она была очень дорогой потерянной вещью, лишенной всякой собственной воли. Акситанец усмехался, слушая, какие обороты употребляет в отношении Астин его друг: "Ее затерло толпой", "оттеснило во внутренние кварталы города", "смешало с отступающими".
     О том, что Астин могла сама куда-то подеваться, Львиный Зев даже не задумывался.
     Раймон хорошо знал, что если Арвен во что-то крепко вцепится, то уж будь уверен, никогда не отпустит, несмотря ни на какие благие порывы. Но герцогу было приятно, что малышка Астин так измотала душу короля, что старая непробиваемая скорлупа пошла трещинами, и сквозь нее начали проступать свежие, как порез на ладони, чувства.
     - Я просто старею, - бросил король.
     Раймон удивился тому, что норлунг легко понял его мысли. "Или Астин очень хорошая ученица, или они действительно Богом созданная друг для друга пара", - подумал он.

Глава 8

     Тем временем хозяйка Орнея, потерявшая из виду толстый зад тетушки Сезигунды, почла за лучшее отвязать свою лошадь от ее телеги и улизнуть, пока не поздно. Однако это оказалось не так-то просто. Тюки и повозки беженцев перегораживали дорогу. Лошади просто некуда было наступить. "Неужели придется бросить?" - принцесса с раздражением отпустила повод и, пригнувшись, выскользнула под высокой оглоблей чьей-то телеги.
     Вокруг было сплошное море человеческих голов, люди истерично кричали, толкались, то в одном, то в другом конце двора начиналась давка, заваривались ссоры. Вёльфюнгские солдаты, находившиеся на гребне крепостной стены, с ненавистью бросали толпе короткие отрывистые фразы, видимо, требуя порядка. Порядка не было!
     Астин пробралась к каменной галерее, огибавшей двор. Если б ей удалось незаметно пробраться во внутренние помещения замка, она смогла бы спрятаться где-нибудь в нижнем ярусе, на кухне или на складах, и переждать штурм. Оставаться вместе с толпой или, того хуже, попадаться на глаза вельфюнгским воинам принцесса боялась.
     Галерея была перегорожена кучей каких-то сундуков, узлов и даже неизвестно откуда взявшихся детских люлек.
     - Куда прешь, дура? Цыплят подавишь!
     Астин с трудом перешагнула через две плетеные корзины, накрытые пестрыми платками, под которыми что-то пищало и подпрыгивало. Не без жестокого удовольствия девушка представила себе, как поскользнется и со всего размаха сядет на эти трепыхающиеся лукошки. Она была зла, на себя, на Арвена, на все вокруг и особенно на жителей Анконны, в таком количестве набившихся в крепость.
     Впереди мелькнула светлая деревянная дверь, уводившая с галереи куда-то внутрь. Астин шмыгнула к ней и толкнула доски. На девушку повеяло душным запахом склада. Ременная упряжь, седла, уздечки... Постепенно глаза принцессы привыкли к полумраку и начали различать громадные предметы на полу. Это были конские доспехи. Стараясь не греметь, Астин пересекла помещение в поисках выхода. Он нашелся не сразу. Это был лаз. Во всяком случае, охарактеризовать иначе маленькую калитку, проделанную в стене на уровне коленей, принцесса не смогла. С трудом отодвинув громоздкий лошадиный нагрудник, девушка встала на четвереньки и толкнула дверцу рукой.
     Стена оказалась толстой, так что, прежде чем попасть в следующее помещение, Астин проползла несколько локтей по маленькому туннелю. "В этой крепости явно заботятся о кошках, - думала она. - Надо будет спросить Раймона - зачем?" Раймон! При мысли о герцоге принцесса разозлилась еще больше и даже содрала колени, неловко дернув ногами.
     - Если вы удержите крепость еще неделю, - неожиданно услышала Астин глухой голос из-за стены, - то можете рассчитывать на помощь Фаррада. Ровно столько султанскому флоту понадобится, чтобы пересечь Срединное море и подняться вверх по реке.
     Принцесса замерла. Голос за стеной говорил с сильным фаррадским акцентом. "Откуда здесь эти пустынные гадюки? - подумала Астин. - О Боже!" Она в мгновение ока представила себе, как катастрофически изменится положение победоносной, но очень маленькой армии Арвена. Даже объединенные войска Акситании и Орнея без сильной поддержки из Арелата не выстоят против султанского вторжения. Оно внахлест накроет вёльфюнгскую агрессию, как волна покрывает волну!
     Пальцы девушки, опущенные на каменный пол, похолодели. Она заставила себя вслушиваться.
     - Однако если вы не удержите крепость в течение названного времени, - продолжал голос, - флот Фаррада не двинется с места.
     Астин подняла к губам палец и до боли закусила его, чтобы не выдать себя каким-нибудь звуком. Она подползла к дверце с противоположной стороны и уставилась в щель между досками. Ей хорошо были видны только туфли говорившего фаррадца с загнутыми носами и грубые сапоги вёльфюнгов. Сколько было собеседников: двое или трое - Астин понять не смогла.
     - Едва ли мы сможем выполнить ваши требования, - услышала она слова одного из воинов. Его голос звучал устало и обреченно. - В замке полно беженцев, при такой толпе и сумятице крепость трудно оборонять.
     - Зато у вас в достатке еды и воды, - усмехнулся фаррадец. - А беженцы, - он помедлил, - тела тоже можно сбрасывать на головы наступающих врагов. Если вам мешает мирное население, избавьтесь от него. И довольно! - в голосе фаррадца зазвучало раздражение. - Я послан сюда великим султаном Салехом ибн Даудом предупредить вас. Моя миссия окончена.
     Астин увидела, как вспыхнул и заискрился яркий огонек без цвета и запаха, а потом белый едкий дым заволок все, проникая даже в щель, сквозь которую смотрела девушка. Голова принцессы закружилась, и она сама не заметила, как со слабым вздохом сползла на пол. На мгновение ей представилось, что она в бродячем цирке наблюдает за исчезновением фокусника на круглой, посыпанной сухим сеном арене.

***

     Сено, именно сено было последним, что видела принцесса, прежде чем потерять сознание. И первым, что попалось ей на глаза, когда она снова пришла в себя.
     Кто-то опрокинул на голову Астин ведро воды.
     - Живая, - сказал хриплый голос по-вёльфски. - Вряд ли она что-то видела и слышала, а если и так, то все равно ничего не поняла.
     - Она из беженцев, - отозвался другой голос потоньше. - Явно пробралась сюда, спасаясь от давки, - говоривший носком сапога повернул лицо девушки к свету. - Красивая, - протянул он. - Я тоже думаю, что она ничего не могла понять.
     - Это не имеет значения, - прервал их третий голос. Судя по резкости и повелительным ноткам, он принадлежал начальнику.
     Принцесса с трудом подняла веки. Все трое вёльфюнгов склонились над ней, с любопытством рассматривая девушку. Золотые насечки на доспехах и дорогое оружие говорило о том, что они принадлежали к высшему офицерству гарнизона. Лишь на одном лице, наиболее молодом, было заметно подобие жалости. Но оно быстро исчезло, как только третий, самый старший, с грубым тяжелым подбородком, повторил:
     - Это не имеет значения. Мы не можем рисковать. Наши переговоры с Фаррадом слишком дорого стоят, чтобы подвергать их риску. Даже такому незначительному. Если она вам нравится, развлекайтесь, но потом обязательно убейте. Эти шлюхи, - он сплюнул, - ничего другого не заслуживают. Таскаются за войском, только разносят заразу! - его лицо скривилось в гримасе отвращения. - Еще доспехи нацепила, тварь! Небось путалась с каким-нибудь рыцарем, а он возил ее за собой, как оруженосца. Жаль, не знаю с кем, а то бы разжаловал!
     - Если она осталась одна, значит, ее хозяин мертв, - рассудительно сказал второй из вёльфюнгов, воин средних лет с тупым крестьянским лицом.
     - Ну и ей туда же дорога, - заключил предводитель. - Не стесняйтесь, ребята. Эти бабы, как сточная канава, все примут.
     Он развернулся спиной и пошел к двери. Двое других наклонились над Астин. Девушка поспешно села и сделала попытку отползти в сторону. Вёльфюнги захохотали. Старший неторопливо расстегнул ремень, а тот, что помоложе, обошел принцессу сзади. На их загорелых рожах отражалось предвкушение забавы.
     - Не надо, - взмолилась Астин. - Я никому ничего не скажу.
     - Конечно, не скажешь, - с нервным смешком ответил молодой и, прежде чем девушка успела повернуться, накинул ей ремень на руки.
     Началась отчаянная возня на полу. Принцесса старалась отбиваться ногами и кричать, но широкая потная ладонь накрыла ей рот, а чьи-то цепкие безжалостные руки схватили за щиколотки. Так что ни брыкаться, ни издавать звуки хозяйка Орнея уже не могла и только бешено изворачивалась на грязной соломе, вызывая неизменный хохот своих врагов. Тот, что с крестьянской рожей, дернул ее ноги на себя, а второй сдавил горло. В глазах у девушки потемнело, и она начала снова терять сознание. "Господи, как дико, как глупо! - подумала она. - Убить Вальдреда, бежать с королем, все время отказывать ему, чтобы достаться каким-то тварям в вонючей конюшне!"
     Хватка на ее щиколотках вдруг ослабла, и Астин услышала короткий хлюпающий звук, какой бывает, когда ногу выдираешь из грязи. В следующую секунду шею тоже перестали сжимать, и воздух, который сглотнула девушка, оцарапал ее помятое горло изнутри. Молодой вёльфюнг, только что глумливо скалившийся над головой Астин, откинулся в сторону, и принцесса заметила, что у него изо лба торчит узкий короткий стилет.
     - Вставай, - чья-то рука протянулась к ней из темноты, крепко взяла за кожаный пояс и поставила на ноги. - Идем.
     Голос звучал отчужденно и глухо. Астин подняла голову и с ужасом узнала силуэт мощной фигуры, загораживавшей дверь на улицу.
     - Арвен, - только и смогла прошептать она. - Что ты здесь делаешь?
     Трудно было представить вопрос глупее. Львиный Зев, оценив юмор ситуации, издал короткий смешок.
     - А ты?
     Но Астин едва ли была способна сейчас ясно сообразить, что происходит. Она с отвращением отряхнула одежду и подняла на короля глаза.
     - Как ты попал в крепость? Мы в плену? - осведомилась принцесса без всякого интереса.
     - Нет, в гостях, - вялость девушки не понравилась Львиному Зеву. Он подумал, что при падении Астин могла удариться головой. - Пойдем, нет времени. - Арвен попытался взять принцессу за руку, но она в ужасе отшатнулась в сторону. На ее усталом равнодушном лице появилось выражение гадливости. Арвен подавил гнев и жестом приказал спутнице следовать за собой.
     Оглядевшись по сторонам и поняв, что находится в пустующей конюшне, норлунг на несколько минут задумался. Старого сена здесь было навалом, а пожар в осажденной крепости - всегда на руку осаждающим. Пока Астин вяло снимала с одежды грязь, король присел на корточки и, достав из-за пояса кожаный мешочек с кремнем, начал старательно выбивать искру. Трут, лежавший там же, отсырел, когда король переправлялся через ров, поэтому Арвен воспользовался пучком сухой соломы. Вскоре жаркое пламя от вспыхнувшей травы обдало ладони короля, и он едва успел отдернуть руки.
     - Идем, - бросил норлунг через плечо.
     Казалось, принцесса пребывает в глухом оцепенении и лишь слабо вздрагивает от долетающих до нее звуков. Львиному Зеву пришло в голову, что когда-то что-то похожее с ними уже было. Только тогда девушку напугал Вальдред, и ее потрясение оказалось куда слабее, чем теперь.
     Этажом ниже, в полуподвале, находилась брошенная кухня. Сдвинутые с мест столы, поваленные скамьи, разбросанные вокруг деревянные ведра, миски и чугунные котлы всех размеров производили впечатление погрома. Застарелый запах пищи витал под потолком. На голодную Астин это произвело странное действие. Принцесса схватилась руками за живот, кинулась в угол и согнулась там. На пустой желудок рвота не шла, и девушку бессильно выворачивало у стены.
     На мгновение Арвену, несмотря на крайнее раздражение, сделалось жаль ее. "Почему женщины так остро воспринимают все вокруг? С ней же ничего не случилось!" Случилось. Он чувствовал, что случилось, и от сознания собственного бессилия сердце короля обливалось кровью. С его девочкой, с его ребенком. Странно, что он воспринимал ее одновременно и как женщину, и как маленькое, очень смешное нежное существо.
     Хватит! Если его мысли не прекратят тонуть в темных глубинах жалости, он не выберется отсюда. И не выведет Астин. Ей давно пора прийти в себя!
     Арвену хотелось сесть рядом с принцессой на корточки, обнять ее за плечи, прижать к себе и сказать, что все уже хорошо, самое страшное позади. Но страшное было впереди. Поэтому Львиный Зев грубо взял девушку за руку, рывком поднял с пола и, не обращая внимания на цыплячьи трепыхания, прижал к стене.
     Он поцеловал ее совсем не так, как желал - долго и нежно перебирая языком по дрожащим губам. Норлунг жестко впился в мокрую, соленую от слез кожу и чуть не свернул Астин челюсть.
     - Что ты делаешь? - захлебываясь, выкрикнула она, когда Арвен наконец отстранился.
     - Клин клином, - мрачно сообщил король, проводя тыльной стороной ладони по губам. - Пришла в себя?
     Звучная пощечина показала ему, что все встало на свои места.
     Астин действительно встряхнулась. Затем испуг в ее глазах сменился выражением тревоги и настороженности.
     - Я тебя очень люблю, девочка, и очень хочу, чтобы мы отсюда выбрались, - тихо сказал король.
     Казалось, она не обратила внимания на его слова, и это снова задело Арвена. Хотя, зная Астин уже давно, он имел возможность заметить, что ее равнодушие в первый момент порой оборачивается самыми жаркими объяснениями впоследствии. "Я стал обидчив, как баба на сносях", - сказал себе король.
     Беглецы уже устремились к выходу, когда боковые двухстворчатые двери в кухню распахнулись, и на пороге возникла плотная фигура тетушки Сезигунды. Бывшая трактирщица, вероятно, сумела пробраться на нижние полуподвальные этажи замка в надежде чем-нибудь здесь поживиться.
     - А, здорово, красотка! - воскликнула она, всплеснув толстыми белыми руками, как утка крыльями. - Вот куда ты сбежала! Вижу, сама быстро освоилась. Нашла себе нового хозяина? - трактирщица осеклась, удивленно глядя на Арвена. На нем не было вёльфюнгских доспехов, и принять его за офицера из осажденного замка было невозможно. - Караул! - взвыла Сезигунда. - Кара...
     Короткий удар в скулу сшиб ее с ног и отшвырнул к стене. Арвен встряхнул рукой и, схватив Астин за запястье, кинулся к другому выходу. Потрясенная девушка не могла глаз отвести от сползающей на пол фигуры трактирщицы.
     - Скорее! - цыкнул на нее король. - Да не убил я ее. Хотел бы убить - бил бы сильнее! - он подтолкнул Астин к выходу из кухни, за которым начиналась крутая винтовая лестница, выводившая на стену.
     В узкие окошки, забранные свинцовыми решетками, с улицы заглядывали ранние сумерки. Но все равно было еще очень светло, и Астин поежилась при мысли, что на них вот-вот мож