лаза -  на  его  рубашке  лежал  кверху  лапами  большой
бронзовый жук, от изумления и ужаса прикинувшийся дохлым.
     За забором послышался приглушенный ликующий визг.
     "Ну-ка", - подумал Руал.
     Он мысленно сосчитал до пяти, по-прежнему лежа с прикрытыми  глазами,
потом медленно,  чтобы  не  спугнуть  зрителей,  поднял  голову  и,  будто
спросонья, огляделся. За забором затаили дыхание.
     - Кто меня звал? - громко и значительно спросил  господин  волшебник.
Жук скатился с его  груди  и  свалился  в  траву.  Глаза  в  щелках  часто
замигали.
     Руал замер, будто  прислушиваясь.  Потом  испустил  вдруг  негодующий
вопль и, встав на колени, склонился над местом, куда упал жук.
     - Отзовитесь! - бормотал он тревожно. - Отзовитесь, господин Жук!
     Осторожно, двумя пальцами, он выловил наконец несчастное насекомое  и
усадил к себе на ладонь.  Жук  по-прежнему  не  желал  подавать  признаков
жизни.
     "Оживай, дружок", - весело подумал Руал. Он поднес жука к самому уху:
     - Что? Говорите громче!
     - Ухх!  -  забыв  об  осторожности,  громко  сказали  за  забором.  -
Волшебник... Ух, волшебник!
     Руал тем временем нахмурился:
     - Как? Да это же возмутительно! Говорите, схватили вас и  посадили  в
душный карман?!
     С улицы донесся перепуганный топот - видно, жук мог рассказать  много
чего нехорошего.
     Еле сдерживая смех, Руал заглянул в щель  со  своей  стороны  забора.
Ребятишки - с полдюжины - сгрудились  на  противоположной  стороне  улицы,
прячась друг за друга и готовые в любую секунду снова задать стрекача.
     - Идемте! - громогласно предложил Ильмарранен зажатому в кулаке жуку.
- Я доставлю вас туда, куда вы сами пожелаете. Ведите же!
     И Руал широкими шагами направился к калитке.
     Он шагал  по  главной  улице  поселка,  держа  перед  собой  жука  на
вытянутой ладони.  Все  живущие  по  соседству  девчонки,  девицы  и  даже
солидные хозяйки ринулись поливать цветы в палисадниках или развешивать во
дворах чистое белье, а те, что были попроще или просто  ничего  не  успели
придумать, прилипли к окнам, грозя их выдавить.
     Ребятишки трусили следом на порядочном  расстоянии.  Их  стало  почти
вдвое больше.
     На  околице,  где  вдоль  дороги  лежало  старое  поваленное  дерево,
процессия остановилась. Жук, выпущенный на трухлявый ствол, тут же скрылся
в  какой-то  щели.  Руал  проводил  его  напутственным  словом.  Маленькие
свидетели этой сцены были до того потрясены, что потеряли  осторожность  и
подошли совсем близко. Руал обернулся  -  зрители  шарахнулись  с  воплями
ужаса.
     ...Спустя полчаса все вместе мирно  беседовали,  сидя  на  поваленном
стволе.
     - И вы со всеми-всеми зверями можете говорить? - в восторге спрашивал
конопатый мальчишка по имени Ферти, являвшийся, по-видимому, заводилой.
     Руал значительно кивнул.
     - А за  морем  вы  бывали?  -  поинтересовался  другой  мальчишка,  с
царапиной на щеке.
     - А как ты думаешь? - серьезно отозвался  Ильмарранен.  -  Неужели  я
похож на волшебника, который и за морем-то не побывал?
     - Не похожи... - смутился тот.
     - А правда, - вступил в разговор щуплый  парень  по  имени  Финди,  -
правда, что там живут люди с песьими головами?
     - Правда, - подтвердил Руал. - Но очень далеко.
     - А драконы? Вы летали когда-нибудь на драконах?
     - На драконах нельзя летать, -  объявил  Руал  твердо.  -  Драконы  -
страшные и кровожадные существа. И очень коварные. Их  взгляд  обращает  в
камень, а из пасти вырываются столбы огня, сжигающие все дотла!
     Слушатели опасливо  огляделись,  желая  удостовериться,  что  дракона
поблизости нет.
     - Значит, с ними не справиться? - шепотом спросил робкий Финди.
     Руал улыбнулся широко и победоносно.
     - Существуют люди, посвятившие всю жизнь борьбе с драконами!  Однажды
я... - и Ильмарранен вдруг ощутил невиданный прилив вдохновения.
     Ребятишки вскрикивали, закрывали от ужаса  глаза;  в  самом  страшном
месте Финди даже зажал уши ладонями. Когда Руал  победил-таки  чудовище  и
рассказ  закончился,  все  вместе  некоторое  время  приходили   в   себя,
обессиленные страшным приключением.
     - А... великаны? - спросил, отдышавшись, неуемный Ферти.
     - Случалось мне встречаться и с великанами, - охотно отозвался Руал.
     - Не надо! - в панике закричал Финди.
     Руал, рассмеявшись, положил ему руку на плечо:
     - Да их-то бояться нечего! На случай встречи с великаном  надо  иметь
при себе немного табака - великаны не переносят табачного запаха.
     - Ух, ты...
     - Если кто и опасен, - продолжал Руал, посерьезнев, - так это свой же
брат волшебник... Многие маги жестоки и завистливы. Они боятся  соперников
и  всем  жертвуют,  чтобы  сжить  их  со   свету...   Жили   однажды   два
могущественных колдуна, жили рядом и  враждовали  между  собою.  Случилось
так, что в тех  краях  объявился  третий  волшебник  -  молодой,  веселый,
превосходящий магической силой любого из них. Думали-думали  колдуны,  как
избавиться от юного соперника - даже вражду  свою  позабыли  на  время.  И
придумали они хитрость - напали на него внезапно и превратили в  каменного
льва...
     Руал перевел дыхание. Ему  вспомнился  нож,  воткнутый  в  столешницу
широкого стола: "Заключается пари между Ильмарраненом и Хантом...  в  том,
что вышеупомянутый Ильмарранен избавит мельницу Ханта  от  притязаний  как
господина  Легиара,  так  и  господина   Эста...   Причем   вышеупомянутый
Ильмарранен  оставляет  за  собой   право   действовать   как   магическим
мастерством, так и хитростью... Разбейте руки!"
     - А дальше? - шепотом спросил мальчишка с поцарапанной щекой.
     - Дальше... - протянул Руал. - Дальше молодой маг освободился от  чар
и страшно отомстил этим колдунам... Они жалко просили пощады, но он все же
отомстил.
     Слушатели сидели тихо, как мыши. Ильмарранен яростно тер  переносицу,
стараясь избавиться от ненужного, неприятного  воспоминания  -  Бальтазарр
Эст сжимает в щелочку холодные, высасывающие волю глаза: "На  две  стороны
смотришь, Марран? В два  гнезда  червячков  носишь?  Стравил  двух  старых
дураков, как бойцовых крыс на ярмарке, и в ладоши плещешь?"
     Руал  тряхнул  головой.  Ребятишки  нетерпеливо  ерзали   на   стволе
поваленного дерева, не понимая, почему господин волшебник вдруг замолчал.
     Стараясь овладеть собой,  Ильмарранен  поднял  голову.  Коршун  опять
висел в зените.
     - А у кого в поселке рыжие чубатые куры? - озабоченно  спросил  вдруг
Руал.
     Мальчишки обескураженно переглянулись.
     - У нас, - протянул  обладатель  поцарапанной  щеки.  -  И  у  дядьки
Крокуса...
     - Скажи матери - пусть проследит... Коршун рыжую  курицу  давно  себе
наметил, того и гляди - унесет...
     - Вы читаете мысли коршуна?! - поразился сын пекаря по имени Пач.
     - Конечно, - благожелательно подтвердил Руал.  -  Только  надо,  чтоб
было тихо...
     - Тихо все! - завопил Ферти.
     И в наступившей тишине до них  вдруг  донесся  отчаянный  плач.  Плач
накрыли потоки ругани, изрыгаемые другим  голосом.  Хлопнула  дверь  дома,
что-то тяжелое упало и покатилось в глубине крайнего,  на  отшибе,  двора.
Мальчишки вскочили.
     - Это Нил, - испуганно сообщил Финди. - Его опять хозяин лупит!..
     ...Ильмарранен ногой распахнул ворота. Сапожник удивленно обернулся.
     - Оставь ребенка! - это было даже не приказание, а повеление.
     Рука с  ремнем  неуверенно  опустилась.  Из-за  поленницы  показалась
растрепанная темная голова с красными от слез глазами.
     Волшебник, стоящий в воротах, был страшен.
     - Я превращу тебя в крысу, сапожник.
     - А... ня... - промямлил в ужасе верзила.
     - Я наверняка сделаю это, если ты еще хоть раз тронешь мальчишку!
     Ремень выпал из трясущейся руки. Но в  проеме  ворот  уже  никого  не
было.
     - А я б его превратил! - раздухарился Ферти.
     Остальные возбужденно галдели.
     - В крысу! - горячо поддержал Пач. -  Вы  ведь  не  знаете,  господин
волшебник, а он Нила каждый день лупит почем зря!
     - Теперь перестанет, - пообещал Руал.
     - Еще бы... - вздохнул кто-то. -  И  добавил  вожделенно:  -  Вот  бы
школьного учителя так...
     Все ахнули - такой замечательной показалась эта мысль.
     - Вы не останетесь у нас до осени? - осторожно спросил Финди.
     - Я ухожу, - с сожалением сказал Руал. - Послезавтра. Или  через  два
дня.
     В толпе мальчишек он был похож на одинокую мачту среди бурного моря.
     - А если я вам что-то дам? - это нахально торговался Ферти.
     Руал усмехнулся:
     - Что, например?
     - Свисток, - Ферти рылся в карманах, - и вот еще, подкова.
     Очевидно, по  значимости  подарок  равнялся  для  мальчишки  половине
царства.
     - Ну... - Руал, раздумывая, поднял брови.
     - А если я тоже что-то подарю? - несмело вмешался Пач.
     - И я...
     - И я...
     Они без  сожаления  вытаскивали  из  карманов  гвозди,  свистульки  и
цветные стеклышки. Явились на свет  лягушачья  лапка,  гладкий  камушек  с
дыркой, ржавая часовая цепочка и живая ящерица.
     Руал внезапно помрачнел:
     - А вот это нельзя. Это никогда нельзя. Дай сюда!
     Он бережно принял ящерицу в раскрытые ладони.  Несколько  секунд  они
смотрели друг на друга - глаза в глаза.  Потом  Ильмарранен  наклонился  и
выпустил пленницу в придорожную  траву.  Мальчишки  благоговейно  на  него
таращились.
     - Ящериц нельзя трогать, - сказал Руал глухо. -  Никогда-никогда.  Не
вздумайте.
     Все согласно закивали головами.
     - За  подарки  спасибо,  -  продолжал  Руал,  поворачивая  обратно  в
поселок. - Но я ничего, к сожалению, не возьму.  Мне  все  равно  придется
уйти, - тут он подмигнул Финди, у которого на глазах выступили слезы.
     Тот отвернулся, сопя, запустил руку глубоко в карман и извлек со  дна
его нечто, представляющее, по-видимому, огромную ценность.
     - Это хрустальный шарик... - прошептал он, заглядывая Руалу в  глаза.
- Возьмите, господин волшебник... Ни за что, просто так... Возьмите!
     Ферти разжал кулак - солнце заиграло в толще большого,  действительно
красивого стеклянного шара.
     - Дурной, отдает... - громко сказали у Руала за спиной.
     Руал хотел отодвинуть руку с  шариком,  но  встретился  с  мальчишкой
глазами и не отодвинул.
     - Возьмите... - повторил Финди.
     - Спасибо, - вздохнул Марран.
     Показался трактир. На пороге стояла Лина, прикрыв глаза ладонью.
     - Спасибо... - повторил Руал, машинально опуская шарик в  карман,  и,
улыбаясь, зашагал ей навстречу.
     Но она уже не смотрела на него. Она увидела что-то в конце  улицы,  и
лицо ее вдруг странно изменилось.
     - Вставайте... Люди... Беда!
     Повсюду распахивались окна и двери.
     - Напасть! Разбойники!
     Кто-то громко  ахнул  у  Руала  за  спиной.  К  трактиру,  задыхаясь,
подбегал молодой работник с отдаленной фермы. Его перепуганное  лицо  было
залито потом и покрыто копотью.
     - Грабители... Ферму подожгли... Будут здесь... - он давился словами.
     - Светлое небо... - прошептала в ужасе Лина.
     - Воды, - выдохнул вестник.
     Ему  дали  напиться.  Улица  перед   трактиром   быстро   наполнялась
смятенными, растерянными людьми.  Матери  в  панике  звали  детей.  Финди,
Ферти, Пач и прочие пропали в толпе. Кто-то заплакал. На крыльцо  выскочил
Регалар с поварешкой в руке. С поварешки капал красный соус.
     - Прятаться надо... В погреб... - бормотал бледными губами  лавочник,
Регаларов сосед.
     - Сожгут ведь... - тонко причитала щуплая старушка, его жена.
     - Топоры взять - и на них! - это взвился вдруг старый  Угл.  На  него
шикнули сразу несколько голосов:
     - Заткнись...
     - Молчи, вояка...
     - Топоры взять... - не сдавался отставной солдат. - У меня  самострел
в сарае!
     - Самострел у него... Не смей! Из-за тебя всех нас убьют! -  плачущим
голосом выкрикнул староста - толстый глупый  человек,  чей  авторитет  был
давно и безнадежно погублен.
     - Бежать в лес, быстро! - метнулся долговязый подмастерье.
     - Нет, откупиться...
     - Откупишься от них, как же... Глядите, дым!
     Все позадирали головы. Черные клубы  повергли  толпу  в  еще  больший
ужас.  Люди  метались,  потеряв  рассудок;  Лина,  по-прежнему  неподвижно
стоящая на крыльце, деревянно сказала:
     - Хутор горит... Звери.
     - Молиться надо, - хватал всех за руки сапожник, здоровенный верзила.
- Вместе помолимся...
     - Тихо! - закричал вдруг Регалар. - Замолчите все!  И  уймите  глупых
баб. С нами волшебник, он защитит нас!
     Все посмотрели на Руала.
     Руал   стоял   под   крыльцом,   прижавшись   к   стене    лопатками.
Одна-единственная мысль заслонила от него свет: ушел бы  утром  -  был  бы
спасен.
     На секунду стало очень тихо. Потом зашелестели голоса:
     - Волшебник...
     - Великий маг...
     - ...спасти нас...
     - Волшебник...
     И толпа, секунду назад охваченная  паникой,  вдруг  вздохнула  единым
вздохом облегчения. Надежда завладела людьми так же внезапно, как до  того
ужас.
     Руал обвел взглядом обращенные к нему лица. В глазах  у  него  стояло
выражение, какое бывает при сильной боли.
     - Вы защитите нас, господин Руал? - ломким голосом  спросила  бледная
Лина.
     Ильмарранен пошевелил пересохшими губами.
     - Я, - сказал он чужим голосом. - Я.
     И на глазах у всей деревни лицо его внезапно  и  страшно  изменилось,
будто обуглившись. Люди отпрянули.
     - Конечно, - бесцветным голосом сказал Ильмарранен.
     И двинулся сквозь толпу. Взгляд его не  отрывался  от  черных  клубов
дыма, зависших над полем.


     ...Разбойники не спешили. Растянувшись цепью, они  ехали  проселочной
дорогой - десятка два плотных сытых головорезов. Хутор они сожгли походя -
основная работа впереди.
     Поселок будто вымер - это их не удивило. Удивительным было то, что по
той же дороге навстречу им шагал человек.
     Они могли бы проскакать мимо него. Они могли бы проскакать и по нему.
Могли зарубить на ходу, не сходя с седла.
     Шумела  едва  заколосившаяся  пшеница.  Черный  дым  клубами   пятнал
солнечный день. Человек шел. Он тоже не спешил.
     Атаман,  ехавший  впереди,  посмотрел  на  него  из-под  ладони.   Не
привыкший задавать себе вопросы, он  почему-то  смутился:  очень  уж  дико
выглядел  безоружный  пешеход,  спокойно  идущий  навстречу   вооруженному
отряду. Разбойник придержал коня.
     - Чего это, а? - спросил его подручный, который ехал чуть позади.
     Атаман - хлипкий  с  виду,  но  осиного  нрава  молодчик  -  хмыкнул.
Расстояние между всадниками и одиночкой сокращалось стремительно.
     Копыта лошадей поднимали белые облачка пыли. Человек не  менял  ритма
шагов, будто его толкала мощная невиданная сила. Он приблизился настолько,
что ясно можно было разглядеть его лицо.
     Атаман свирепо сощурился и потянул из ножен  саблю.  Идущий  на  него
смотрел ему прямо в глаза.
     Разбойником овладело смутное беспокойство. У идущего  было  пугающее,
застывшее лицо и тяжелый сверлящий взгляд.
     - Чего это, а? - спросил подручный, но уже испуганно.
     Всадники  остановились,  сбившись  в  кучу.  Человек  шел,  пока   до
кавалькады не осталось всего несколько метров.
     Тогда остановился и он. Лицо его  казалось  грязно-серой  маской,  но
глаза  горели  такой  несокрушимой  силой,  таким  бешеным  напором,   что
разбойники пришли в замешательство.
     - Чего тебе надо, негодяй? - крикнул атаман.
     - Прочь, - холодно бросил  человек.  И  добавил  несколько  странных,
гортанного произношения слов, зловещих своей непонятностью:
     - Заккуррак... Кхари! Акхорой!
     Испуганно заржали кони.
     - Колдун! - ахнул кто-то.
     - Молчать! - рявкнул атаман. Но за его спиной уже не  умолкал  шепот:
"Колдун... Волшебник..."
     - Считаю до трех, - так же холодно сказал незнакомец. - Даю вам время
убраться! Раз!
     Смятение возросло. Атаман свирепо оглянулся, едва сдерживая лошадь.
     - Два, - спокойно отсчитывал незнакомец.
     Атаман не верил, что  безоружный  человек  может  вступить  с  ним  в
единоборство. Явного оружия у пришельца не было  -  значит,  было  тайное.
Иначе откуда эта холодная сила?
     - Два с половиной, - объявил странный человек.
     Смятение переросло в  панику.  Разбойникам  казалось,  что  в  глазах
незнакомца зловеще пляшет пламя.
     - Три! - прозвучало,  как  удар  хлыста.  И  пламя  это  вспыхнуло  у
страшного человека на ладони. Он выхватил из кармана  яркую,  как  солнце,
шаровую молнию и угрожающе вскинул над головой.
     И атаман отступил.  Он  любил  легкую  добычу  и  боялся  колдовства;
вбросив саблю в ножны,  он  повернул  лошадь  и  поспешил  прочь.  За  ним
ринулись остальные.
     Человек на дороге смотрел им вслед. Глаза его погасли,  лицо  заливал
пот. Из поселка бежали люди; ветер доносил их восторженные крики.
     Руал Ильмарранен посмотрел, не  мигая,  на  солнце,  и  опустился  на
дорогу. Выпал из мокрой руки стеклянный шарик - подарок мальчика Финди.
     Выпал и утонул в пыли.


     ...Далеко-далеко  отсюда  черноволосая  женщина  не  сводила  глаз  с
капелек крови на белой салфетке.
     Капли вспыхивали и гасли, как угли в прогоревшем костре.


     Карета грузно подпрыгивала на колдобинах. Для дальних странствий  это
был слишком роскошный экипаж. Оббитый внутри шелком  и  бархатом,  он  был
щедро позолочен снаружи, и позолота эта наверняка блестела за версту.
     Ларту зачем-то нужна была именно такая карета - массивная и  золотая,
и именно шестерка вороных сытых лошадей - никак не меньше.
     В карете восседал я, разодетый в пух и  прах.  Мой  черный  бархатный
костюм был отделан серебряной парчой  -  ничего  подобного  мне  сроду  не
приходилось надевать. Рядом на сиденьи лежала шляпа  с  ворохом  перьев  и
шпага в дорогих ножнах.
     Ларт же в некоем подобии ливреи сидел на козлах  и  правил  лошадьми.
Мне строго-настрого запрещалось звать его хозяином или упоминать по имени.
Отныне странствующим магом был я, а он - моим слугой.
     Таким порядком мы тронулись в путь спустя день после памятного визита
Орвина-Прорицателя.
     Чудесная метаморфоза нравилась мне целую неделю. Потом я почувствовал
непереносимую скуку.
     Ларт становился самим  болтливым  слугой  в  мире,  едва  нам  стоило
заехать на постоялый двор или встретить попутчиков. Однажды он  в  течение
часа любезничал с хорошенькой  крестьянкой,  которую  взялся  подвезти  на
козлах. Я сидел в карете, слушал их милую  болтовню  и  кусал  локти.  Они
успели переговорить обо всех цветочках, губках и глазках,  вспомнить  всех
ее дружков и подружек и между делом выяснить, что  волшебников,  наверное,
не бывает - все это сказки.  Когда  он  высадил  ее  и  помахал  вслед,  я
высунулся из кареты по  пояс  и  мрачно  осведомился,  какие,  собственно,
преимущества дает нам эта игра с переодеванием. Ларт задумчиво  велел  мне
заткнуться и потом всю дорогу мертво молчал.
     На постоялых дворах нас ожидало одно и то же: я водворялся  в  лучшую
комнату, где  и  сидел  безвыходно,  окруженный  всеобщим  любопытством  и
опаской,  а  Ларт,  как  мощный  насос,  выкачивал  из  хозяина,  слуг   и
постояльцев  все  новости,  слухи  и  сплетни,  взамен  щедро  одаряя   их
россказнями о своем премноговолшебном хозяине. Весть о  нашем  путешествии
расходилась, как круги по воде, будоража округу и рождая  во  мне  неясное
беспокойство.
     ...Карета подпрыгнула так, что я стукнулся головой  о  потолок.  Ларт
нахлестывал лошадей, желая пораньше добраться до очередной  гостиницы.  Мы
ехали полем, кругом не было  ни  души.  Я  смертельно  устал  от  дорожной
тряски, пыли и духоты, но мысль о постоялом дворе была мне противна.
     - Хозяин! - крикнул я высунувшись в окно. - Хозяин!
     Он придержал лошадей, а я, рискуя попасть под  колеса,  пере