дется. Умудренный опытом  мужчина  или  зеленый
мальчишка - все равны перед обычаем жених должен проявить свою мужскую силу
в полной красе, и нет более тяжкого позора,  чем  осрамиться  в  эту,  самую
особенную ночь. Если молодая жена встанет с постели девственницей,  мужа  ее
никто больше не назовет мужчиной. Никогда потому даже  здоровый  и  сильный
Кааран томился сейчас, боясь и ожидая решительной минуты.
   Младший брат его Вики ходил  королем.  Правда,  к  празднику  его  голову
неудачно остригли, и теперь он казался младше своих лет - худым и,  с  точки
зрения девочки, каким-то жалобным.
   Девочка наткнулась на него в толпе от Вики пахло вином.  Видимо,  щедрый
брат  против  закона  угостил  и  его  тоже  Вики  еще   года   два   ждать
совершеннолетия, когда, по традиции, ближайшие родичи напоят его  допьяна  -
чтобы сразу познал тягость похмелья и впредь был умерен. А до того дня  вкус
вина знать не положено...
   Мальчишка поймал ее осуждающий взгляд и счастливо усмехнулся:
   - Ты же не побежишь жаловаться? Нет?.. И сразу же, не дожидаясь ответа:
   - Сейчас понесут подарки в спальню... Двери дома были распахнуты настежь
гости, выстроившись по ранжиру, со смехом и прибаутками ввалились в  комнату
супругов, и девочка, пойманная за руку  Большой  Фа,  первым  делом  увидела
высокую, разукрашенную цветами  постель.  Кружевное  одеяло  было  кокетливо
откинуто, открывая  взорам  красную  шелковую  простыню  гости  по  очереди
возлагали к подножию постели разнообразные, цветами же увитые дары.  Девочка
успела разглядеть только серебряное зеркальце в богатой  оправе  да  грузный
свиток лилового бархата - прочее потонуло в лентах и украшениях, и  девочкин
взгляд неотрывно прикипел к постели, и почему-то вспомнился Аальмар - как он
носит ее, больную, на руках, бормочет на ухо песенку  без  смысла,  с  одним
только ласковым напевом... Красная простыня. Красная.

***

   Протяжно скрипели уключины. Лодочник особенно не напрягался - часто сушил
весла, поглядывал по сторонам и то  и  дело  начинал  насвистывать  под  нос
песенку без мелодии река была полноводна и течение  нехотя,  но  делало  за
лодочника его работу - влекло четверых пассажиров вниз, к  портовому  городу
Устье.
   Игар дремал, свернувшись на корме. Рядом, бок о бок,  помещался  щекасгый
парень с косыми, разбегающимися в  разные  стороны  глазами  он  все  время
возился, не давая Игару ни сосредоточиться, ни уснуть.
   Он знал теперь, как зовут его личного врага. Некая  Тиар,  совершившая  в
прошлом неведомое предательство, связала тем самым  свою  судьбу  с  судьбой
Илазы он не желал, чтобы ни в чем не повинная девочка страдала из-за  чужой
подлости. Из-за подлости Тиар она, стало быть, больше не жертва. Теперь она
изначальный виновник Игар смотрел на воду,  с  ужасом  пытаясь  представить
процесс превращения человека в огромного паука.
   Временами при слове "Тиар" его  память  подсовывала  ему  образ  девочки,
стоящей в дверях тогда Игар мрачно кривил губы и изгонял девчонку из  своих
воспоминаний. Все, что случилось с Тиар в детстве, не несет для нее никакого
оправдания - ведь не жалуется же он, Игар, что родители его  умерли  в  один
день, тетка запила, и из всех родичей осталась одна Святая Птица...
   Парень снова толкнул его в бок, и довольно болезненно  Игар  хотел  было
огрызнуться - парень опередил его, уставившись весело и доброжелательно:
   - Пригрелся-то? На солнышке?
   Игар никак не мог решить, в какой из глаз соседа ему удобнее смотреть - в
правый, лукавый, или левый, задумчиво глядящий вдаль.
   Парень заговорщицки подмигнул:
   - Ты-то... тебе в Устье зачем?
   Игар поразился наглости соседа парень улыбался. Бесцеремонность  в  этих
краях была признаком добрых намерений, и поэтому Игар улыбнулся тоже
   - Да вот... дельце есть.
   И он тоже подмигнул - без обид, мол,  дельце  тайное  парень  неожиданно
воодушевился:
   - Так ты тоже за этим?!
   Соседи - пожилая пара, восседавшая напротив  -  глянули  с  неодобрением
парень приблизил лицо к самым Игаровым глазам и перешел на шепот:
   - Я-то... Полгода, почитай, копил. У родителей еле отпросился... Они меня
три дня наставляли: возле порта не бери. А как  не  бери,  когда  они  возле
порта - самые сочные?!
   - Почему? - поинтересовался  Игар  удивленно.  Парень  захлопал  глазами,
поражаясь его непонятливости:
   - Да возле порта - моряки же!..  Бывают  богатые  -  страх  если  пират,
скажем, если он год в порту не был - он же золотом сыплет, как король... Или
купец. Купец - другое  дело,  но  уж  если  купцу  угодить...  Да  все  они,
понимаешь, на берег сойдут - и туда... И  потому  возле  порта  этих  -  как
моли... Мне, понятно, особо шикарных не надо - но там и попроще есть, такие,
что огонь... Ребята у нас  ездили  в  том  году  -  так  аж  слюни  пускали,
вспоминая... Так что имей в виду: в порту - самый сок!..
   Игар слушал, понемногу понимая, о чем идет речь,  и  по  мере  надобности
уважительно кивая. Мерзкая мысль - проводить косоглазого до порта и в темной
улочке изъять приготовленные деньги  -  была  отброшена  не  без  сожаления.
Расплатившись с лодочником, Игар обрек  себя  на  несколько  голодных  дней
воспоминание же о торговце платками вызывало тошноту. И зачем  этот  дурачок
разноглазый сам на горе нарывается...
   Вот будет забавно, если он отыщет Тиар  среди  портовых  шлюх.  Вот  кого
будет легко и не жалко спровадить скруту в гости - искупать вину... А  вина,
как он давно уже знает по себе, тянет за собой другую вину  с  именем  Тиар
связана темная история, о которой толком  не  знают  даже  ее  родственники.
Сестра, родная сестра догнала тогда Игара за воротами, спросила,  заглядывая
в глаза: не знает ли? Что ж там было, на самом-то деле?..
   Что было-то?.. Спросите у скрута. Он  точно  знает.  Череда  предательств
способна привести в королевский дворец - ив дом свободных нравов тоже.  Даже
бывшую девочку в домотканом платьице, с деревянным украшением на шее...
   - Может, вместе пойдем? - на всякий случай спросил  он  косоглазого.  Тот
посерьезнел:
   - Не... В таком деле каждый сам  по  себе...  Соседствующие  пассажиры  -
пожилая пара - прекрасно понимали, о чем идет речь на лице женщины  застыла
маска брезгливости, а  муж  ее,  узкоплечий  и  щуплый,  странно  заерзал  и
тихонько вздохнул.
   На две трети город состоял из порта никогда раньше Игар не видел  такого
пестрого,  разношерстного,  красочного  сброда.   У   бесконечных   причалов
покачивались суда среди красавцев-парусников то и дело попадались галеры  -
тоже по своему красивые, приземистые, и  от  них  несло  железом  и  немытым
человеческим  телом,  и  какие-то  молодцы,  слонявшиеся  у  причала,  стали
нехорошо поглядывать на Игара - он оскалился и ушел. Приковать его к  скамье
- неудачная мысль. Он, конечно, мечтал увидеть море - но не из щели  же  для
галерного весла!..
   В переулках пахло рыбой,  гнилью,  еще  почему-то  душными  благовониями
здесь торговали заморскими винами и  фруктами,  и  края  драгоценных  шелков
небрежно свешивались в грязь. На каждого из троих  прохожих  приходилось  по
два бандита Игар с трудом выбрался  на  набережную  -  достаточно  широкую,
чистую и добропорядочную.
   Здесь вразвалочку расхаживали матросы - побогаче, в  круглых  шапочках  и
синих рубахах со шнуровкой, и победнее - кто в чем. И те и другие  щеголяли,
как  знаком  профессиональной  принадлежности,  крупным   кристаллом   соли,
пришитым к поясу  у  некоторых  на  правой  скуле  был  вытатуирован  косой
треугольник. Шествовал богатый купец, сухощавый человек  с  плоским  волевым
лицом, разодетый в бархат  и  шелк,  в  сопровождении  целой  свиты  слуг  и
телохранителей шныряли вороватого вида мальчишки,  коптились  под  открытым
небом бараньи туши, а на углу, под тентом, играли во что-то на деньги.
   Игар, обомлевший от запаха коптилен, подошел к  играющим  заправила  был
весел и черноволос, а треугольник на его правой скуле был перечеркнут  косой
красной линией в знак того, что за какую-то провинность этот человек  изгнан
из матросов. Игра оказалась простой до неприличия - игроки по очереди кидали
большую деревянную пуговицу счастливец, у  которого  пуговица  упала  ушком
вниз, забирал все ставки соперников. Если все пуговицы падали ушком  кверху,
весь  банк  переходил  к  хозяину  игорного  заведения,  то  есть  владельцу
пуговицы Игар поразился незамысловатости здешних нравов.
   На его глазах какой-то оборванец выиграл пригоршню медных монеток и гордо
удалился, провожаемый завистливыми взглядами.  Под  шутки-прибаутки  веселый
заправила благополучно обирал своих  азартных  клиентов  ощущая  холодок  в
груди, Игар пристроился сбоку и, когда  дошла  очередь,  тоже  потянулся  за
пуговицей.
   Черноволосый вскинул на него глаза:
   - Эй! Что ставишь, мил парень?
   -  Штаны,  -  серьезно  ответствовал   Игар.   Вся   компания   удивленно
вытаращилась, чтобы тут же и разразиться утробным смехом:
   - Да на кой тебе его штаны, Улька?
   - Пусть снимет! Пусть на кон положит, а то знаем!..
   - А чего, я видел как-то... Из кабака матросик шел,  голеньким  светил...
Пропился подчистую... Чернявый Улька прищурился:
   - Ладыть... Штаны мне твои без надобности, охота посмотреть  только,  как
ты уйдешь без штанов...
   Игар взял  пуговицу  последним,  когда  все,  бросавшие  перед  тем,  уже
проиграли. Тяжелая, истертая, теплая от множества рук...
   Закусив губу, он положил пуговицу на сгиб  пальца.  Неуловимым  движением
крутанул - красиво вертясь, пуговица опустилась на доску,  встала  на  ушко,
как волчок, и еще долгую молчаливую минуту  вертелась,  прежде  чем  улечься
набок - все еще ушком вниз.
   Под молчаливое переглядывание  компании  Игар  сгреб  с  доски  пригоршню
монет. Оглядел хмурые, подозрительные лица, бормочущие что-то про мошенников
и умельцев из балагана позвенел деньгами:
   - На все.
   Улька разразился прибаутками, поощряя ставить смелее поставить  решились
только двое - круглоглазый матросик, с  виду  значительно  младше  Игара,  и
презрительный бродяга в широкополой, с обвислыми полями шляпе. Оба поставили
помногу - Улька честно следил, чтобы все ставки в игре были равны.
   В полном молчании матросик и бродяга бросили - и проиграли. Игар  положил
пуговицу на сгиб пальца, победоносно  ухмыльнулся,  разглядывая  напряженные
лица, - и крутанул.
   Пуговица вертелась долго-долго. Потом  позорно  опрокинулась  на  спинку,
задрав ушко, как поверженный пес задирает, сдаваясь, лапы.
   Компания взорвалась азартными воплями Игар казался смущенным.  Весь  его
мгновенный выигрыш так же мгновенно и  уплыл  он  отошел,  вернулся  снова,
нерешительно потянулся за пуговицей:
   - Ставлю штаны...
   Улька  сморщил  нос  -  однако  игроки,  возжелавшие  зрелища,  ободряюще
захлопали Игара по плечам. Игар нерешительно вертел снаряд между пальцами
   Отец-Разбиватель, прежний, из родного Игарова гнезда, охотно учил младших
птенцов забавам с монетками, камушками,  пуговицами...  И  кое-кого  выучил,
надо сказать...
   Игар никогда не считал себя азартным. Особенно сегодня. Сегодня ему нужны
деньги - много, много и быстро. Только на этот раз он не полезет ни на  кого
с ножом - следует сосредоточиться. Не азарт,  не  победа  -  только  деньги,
дремлющие в их карманах.
   С вечно побеждающим соперником никто не станет играть...
   "Святая Птица, я не мошенник. Я честно...  Но  мне  нужны  деньги.  Чтобы
спасти Илазу..."
   "И хорош же я буду без штанов".
   Игар кинул первым - пуговица,  красиво  прокрутившись  положенное  время,
снова шлепнулась ушком кверху.
   Улька хищно, презрительно усмехнулся.  Прохожие  удивленно  оглядывались
подталкиваемый и подгоняемый, Игар стянул башмаки, снял пояс, стащил штаны и
положил на землю перед выигравшим - тем самым бродягой в обвислой шляпе.
   Компания  улюлюкала  в  потоке   зубоскальства   проскальзывали   вполне
уважительные нотки: настоящий игрок не тот, кто ставит золотые горы, а  тот,
кто согласен снять штаны...
   Понурый Игар как можно ниже одернул рубашку  и  потянулся  за  пуговицей
Улька сделал круглые глаза:
   - На что?!
   - На рубашку, - сказал Игар, не  отводя  взгляда.  Улька  принял  ставку.
Бродяга, усмехнувшись, поставил на кон выигранные Игаровы  штаны  брошенная
им пуговица была близка к тому, чтобы удержаться на утке. Игар почувствовал,
как голые ноги покрываются мурашками - если за одну игру пуговица падала  на
ушко дважды, выигрыш все равно доставался жадному Ульке...
   В последнюю секунду пуговица, брошенная бродягой, перевернулась.
   Игар  обвел  глазами  притихшую  компанию.  Осторожно  поднял   пуговицу
крутанул.
   Пуговица упала на ушко.
   Кажется,   вокруг   играющих   собралась   толпа    бродяги,    матросы,
воришки-игроки искренне, как  дети,  радовались  успеху  Настоящего  Игрока,
отыгравшего обратно свои штаны - и еще груду монет!
   Сияя, Игар оделся. Подтянул пояс  горделиво  оглядел  сборище,  крякнул,
щелкнул пальцами:
   - А-а-а!.. На все!
   Кто-то засвистел от  восторга.  Улька  блаженствовал  не  часто  на  его
маленьком     игорном     пятачке     случалось     такое     представление:
бедный-богатый-нищий-богатый-без штанов...
   Ставили помногу ставили серебро, кто-то  поставил  даже  золотой.  Улька
немилосердно изгонял из игры недостаточные, по его мнению,  взятки  Игарова
горсть лежала особняком,  и  многие,  глядя  на  нее,  с  сожалением  цокали
языками: дурак  парень.  Без  штанов  было  остался  -  теперь  дурное  свое
богатство проигрывает. Дураков не лечат...
   Бросил бродяга в обвислой шляпе пока пуговица прыгала, Игар успел дважды
покрыться потом. Бродяга проиграл.
   Круглоглазый матросик, у которого  не  хватило  денег  на  большую  игру,
перевел дыхание в игру вступил одноглазый, с виду бандит бандитом.
   Игарово сердце вертелось, как брошенная пуговица на кону. Выигрыш  любого
из его соперников означал полное его поражение.
   Но и одноглазый проиграл.
   Всего играющих было человек шесть когда пуговица, пять  раз  упав  ушком
вверх, оказалась в его руках - руки эти дрожали. Улька сочувственно  щурился
- большая игра...
   Игар уже знал, что выиграл. И знал, что, выдав эту  уверенность,  тут  же
лишится всех денег и нескольких зубов в придачу...
   Он подышал на пуговицу потом поплевал. Зрители охотно предположили,  что
еще надлежит сделать, чтобы удача была благосклонна - но  Игар  не  внял  их
советам. Осторожно лизнул пуговицу языком положил на сгиб пальца  -  и  под
одновременный вдох всех присутствующих крутанул.
   Пуговица упала точно на ушко - как волчок. Прокрутилась несколько  секунд
и легла на бочок, ушком вниз.
   Кто-то ахнул. Кто-то сквозь зубы ругнулся не дожидаясь приглашения, Игар
сгреб с доски свой выигрыш. Наверное, столько  получает  молодой  матрос  за
весь долгий, тяжелый поход.
   Он улыбнулся обомлевшему Ульке:
   - Спасибо, брат...
   Повернулся и скользнул сквозь толпу кто-то двинулся за  ним  вослед,  он
это сразу почувствовал. И почти сразу ощутил, как  чья-то  заскорузлая  рука
ухватила за плечо:
   -  Погоди...  Так  не  уходят.  Начал  играть  -  играй...  А  то  сгреб,
понимаешь...
   Игар обернулся. Одноглазый, бандит бандитом, недобро щурил уцелевшее око
вокруг плотно стояли его приятели. Может быть, и не вся толпа из них состоит
- но человек десять точно найдется...
   Одноглазого дернули за рукав. Бродяга в обвислой шляпе что-то ожесточенно
зашептал с другой стороны подоспел Круглоглазый матросик:
   - Ты... это... он с Черноухим позавчера пришел. Ты... это...
   Одноглазый  выпустил  Игарово  плечо.  Механически,   мгновенно   потом,
опомнившись, схватил снова:
   - Этот?! Да посмотри, он же на палубу  ни  в  жизнь  не  ступал!  Этот  с
Черноухим пришел?!
   Бродяга снова зашептал. Одноглазый тряхнул головой:
   - Да нищий же был, как крыса!..Они все...
   - Я сам его видел с людьми Черноухого! - тонко,  как-то  жалобно  крикнул
матросик. - Позавчера видел, морской девой клянусь...
   "Ох, покарает  тебя  твоя  морская  дева",  -  подумал  Игар.  Одноглазый
оттолкнул его - со страхом, с каким-то даже отвращением:
   - А... иди ты...
   Раздраженно махнул рукой и вернулся к игре.
   У дверей публичных домов здесь вешали особым образом выщербленную морскую
раковину ловя ветер, странное украшение издавало не  менее  странный  звук,
который с некоторой натяжкой можно было принять  за  стон  страсти.  В  этом
квартале подобные стоны слышались со всех сторон.
   Вечерело Игар шел, и навстречу  ему  попадались  чрезвычайно  интересные
прохожие.
   Один был явно пират,  причем  давший,  по-видимому,  обет  морской  деве
половина головы у него была обрита, зато  и  борода  росла  только  с  одной
стороны. Встретившись с ним взглядом, Игар быстро отвел глаза.
   Другой был аристократ, сопровождаемый двумя телохранителями один из них,
проходя мимо, нарочно задел Игара ножнами сабли. Игар сделал вид, что ничего
не заметил.
   Третья была девочка  лет  двенадцати,  горбатая  подойдя  к  Игару,  она
доверчиво улыбнулась:
   - Хочешь меня? Мне так эти сволочи надоели, у тебя хоть  лицо  хорошее...
Пошли, а?..
   Игар ушел, сдерживая дрожь и подавляя желание оглянуться.
   Моряки и горожане бродили по одному и  группками,  болтали  между  собой,
время от времени заворачивали  в  двери  под  страстно  стонущей  раковиной
кое-где у стен стояли общественные девушки, и на протянутой ладони у  каждой
лежал красный  помидор  -  символ  мужской  силы.  Всякий,  взявший  овощ  с
предлагающей его ладони, в ту же минуту становился из прохожего клиентом.
   Игар брел. Не раз и не два его нежно пытались удержать он  брел,  слушая
страстные стоны раковин, понемногу впадая в тоску: нет, ее нету здесь...  Он
зря явился сюда. Побывавшему на Алтаре странно и  страшно  бродить  по  этим
кривым улочкам среди множества женщин с красными шариками на ладонях он  не
найдет Тиар.
   Его взяли за рукав.Настойчиво и в то же время мягко:
   - Кого ты ищешь?
   Он обернулся - старуха. Крепкая, морщинистая старуха,  и  на  шее  у  нее
ожерелье из маленьких, с монетку, раковин.
   - Кого ты ищешь, мальчик?
   Он вытащил свои деньги пересыпал из ладони в ладонь:
   - Я ищу женщину. Волосы черные с  медным  отливом,  среднего  роста,  под
лопаткой - родимое пятно в виде ромба. Поможешь - заплачу.
   Вид денег не взволновал старуху. Она продолжала смотреть Игару в глаза:
   - Ты ее знаешь?
   - Я ее ищу.
   Старуха помедлила, шевеля губами медленно кивнула:
   - Пойдем.
   Над этой дверью не было призывающей раковины,  однако  неуловимый  аромат
порока, наполняющий узкие улочки продажного квартала, здесь  был  плотнее  и
гуще.
   Игар вошел в  коридоре  пахло  свежим  деревом,  а  комната,  в  которую
препроводила  его  старуха,  оказалась  завалена  подушками  -  круглыми   и
квадратными, маленькими, огромными, кожаными и бархатными, с вышитыми на них
гербами несуществующих провинций и  мордами  выдуманных  зверей  на  стене,
обитой серебряной парчой, красовался свежий потек  -  не  так  давно  кто-то
сильно швырнул спелым помидором, и красный овощ превратился в красную же,  с
неровными лучами звезду.
   - Найдем тебе, - сказала старуха уверенно.  -  Ты  парень  небогатый,  но
щедрый, таких всегда любила... Придержи, придержи свои монетки - ей отдашь.
   - Она здесь? - вопрос получился излишне суетливым.
   - Все они здесь, - старуха усмехнулась, обнажая крепкие  желтые  зубы.  -
Все они здесь, пташки, куда нам, бедным, деваться... Сядь и жди.
   Старуха вышла Игар только сейчас заметил, что вдоль всего  подола  к  ее
юбке  пришита  корабельная  цепь.  Вот  откуда  тот  тусклый  звон,  который
сопровождал их всю дорогу...
   На подушки он из брезгливости не сел. Мало ли что за подушки  сел  прямо
на пол, напротив помидорной кляксы, прислонился спиной к  стене  и  подобрал
под себя ноги