пеньку у подножия оранжевой кабины. Ему казалось, что  он  видит  на  ней
даже отпечаток ребристого ботинка, след...
   Он изо всех сил нажал на гудок. Машина заорала; будто в ответ узкая  щель
между грузовиком и легковушкой стала стремительно сокращаться.
   Тресь! И нет больше бокового зеркала. Отворачивать  было  некуда,  справа
мелькали полосатые столбики,  похожие  на  щучьи  зубы,  а  в  полуметре  за
столбиками, за хлипким разделительным барьером, начинался обрыв...
   Он ударил по тормозам.
   В ту же самую секунду самосвал грянул тяжелым бортом по  легковушке.  Как
ракеткой по мячику. Бах! Боковое стекло со стороны Влада  осыпалось,  дверца
вмялась. Из Анжелиной бутылки фонтаном выплеснулась жидкость.  И  застыла  в
воздухе, будто вылитый в воду горячий парафин.
   Грузовик был уже впереди. Он удалялся;  автомобиль  Влада  летел  к  краю
пропасти. Сейчас машина проломит  собой  хлипкое  заграждение  и  полетит  с
обрыва вниз. Сейчас;  но  расплескавшийся  лимонад  застыл,  как  стеклянные
цветы, и никакого движения пока что не происходит. Еще секунда  -  и  машина
покатится, сминаясь и сплющиваясь, вращая в воздухе колесами, и там,  внизу,
зажжется бензиновый костер...
   Летающий  лимонад  начал  опадать.   Стеклянные   цветы   меняли   форму,
превращаясь  в  стеклянные  плоды;  голова  у  Влада   сделалась   тугой   и
неповоротливой, но глаза успели.
   Успели поймать голый ветвистый силуэт  на  склоне,  в  десяти  метрах  от
шоссе. Дерево.
   Влад изо всей силы крутанул руль. Ствол! Опора! Удержаться! Зацепиться!
   Лимонад опал - и выплеснулся новым  фонтаном.  Удар!  Анжела  повисла  на
ремне, Влада бросило на руль, ветровое  стекло  осыпалось,  капот  смялся  с
отвратительным скрежетом, но за  мгновение  до  этого  Влад  повернул  ключ,
вырубая двигатель, и вслед за скрежетом  пришла  тишина,  нарушаемая  стуком
дождя по крыше, какими-то тресками, шелестом глины под днищем, позвякиванием
одиноких осыпающихся осколков...
   Машина едва ли не висела на дереве. Висела, уцепившись  за  ствол  смятым
капотом, застыв под углом сорок  пять  градусов,  задрав  к  небу  багажник.
Впереди, за разбитым ветровым стеклом, была река.
   Прошла минута,  другая.  Наконец  Влад  повернул  лицо  к  сидящей  рядом
женщине.
   Анжела висела на ремне безопасности, по уши залитая лимонадом.  С  кровью
на щеке - задело осколком. Довольная и счастливая, как ребенок на новогодней
елке.
   - А ты не верил, - сказала она так гордо, будто это  спасительное  дерево
на склоне посадила и вырастила она сама. - Теперь ты мне веришь?

***

   - Влад Палий? Гм-гм, что-то знакомое... Палий... Слушайте, а  это  не  вы
написали про Гран-Грэма?!
   Влад кивнул, морщась от боли в затылке,  и  с  этого  момента  суховатый,
несколько раздраженный допрос в дорожной полиции обернулся  приемом  дорогих
гостей.
   Влад никогда бы не подумал, что его читатель может оказаться сорокалетним
полнеющим мужчиной в форме и с полосатым  жезлом.  Влад  не  понимал,  какой
интерес  из  истории  про  Гран-Грэма  мог  извлечь  для  себя  усатый  отец
семейства, чья ежедневная жесткая работа не  способствует  мечтательности  и
вере в чудо; тем не менее вот он, читатель-почитатель, из  кожи  лезет  вон,
чтобы помочь любимому автору, попавшему в скверную переделку.
   - Номер вы не запомнили?
   - Какой там номер, - безнадежно сказала Анжела.  -  Он  был  весь  грязью
залеплен.
   - А марка какая? Хоть приблизительно? Влад поглядел на Анжелу. Та  пожала
плечами:
   - Ничего не понимаю в грузовиках...
   - Я его и не разглядел толком, - сказал Влад. - Он долго за нами ехал...
   - Двадцать три минуты, - сказала Анжела.
   - Но он был далеко позади, - сказал Влад. - Я только успел запомнить, что
кабина оранжевая...
   - Не иголка, - сказал лейтенант авторитетно,  Владу  показалось,  что  он
невольно цитирует фразу из какого-то фильма. - Найдем. Никуда не денется.
   - Он очень грамотно все сделал, - сказала Анжела. - Ехал сзади... а когда
мы вышли на тот отрезок, над обрывом - просто догнал и стукнул боком. Мы  бы
слетели в речку... Если бы не это дерево...
   Лейтенант пожевал губами. Удивленно поднял брови:
   - То есть вы думаете, что он...умышленно?

***

   Врач осмотрел обоих и нашел, что обоим повезло. От  серьезных  травм  бог
миловал - ничего, кроме синяков, ссадин и нескольких порезов, причем  больше
досталось Владу - огромный кровоподтек на груди, боль  при  каждом  вдохе  и
выдохе. Приложился о руль...
   Машину извлекли краном и доставили с помощью тягача.
   - Металлолом, - печально сказал дежурный лейтенант. -  Восстановлению  не
подлежит. Но вы не огорчайтесь - могло быть и того... Хуже... Это чудо  еще,
что вы в живых остались и шею не сломали. А железяка - она железяка и  есть.
Чего ее жалеть?
   Разговор, последовавший после того, как Анжела заявила о  покушении,  был
сплошным нагромождением неловкостей и недомолвок.
   - Вы думаете, что он... умышленно?
   - Ну разумеется. Ясно ведь, что он ехал сзади, для  того  чтобы  на  этом
отрезке, над обрывом, сбить нас в пропасть.
   - То есть некто задумал вас убить? У вас есть основания так думать? Вам -
либо господину Палию - угрожали? У вас есть враги?
   Тут Анжела смутилась. Заерзала, поискала взглядом помощи у Влада, но  тот
глядел в сторону.
   - Да! - сказала Анжела дерзко. - Мне - лично мне - угрожали. У меня  есть
враги.
   - Тогда вам следует обратиться в уголовную полицию, - погрустнев, признал
лейтенант. - Мы занимаемся безопасностью на дорогах,  а  не  шантажом  и  не
убийствами. Пьяных водителей мы видели и видели,  а  вот  наемных  убийц  на
самосвалах - не встречали ни разу...
   - Ваше дело, - сказала Анжела несколько высокомерно, - найти  машину.  Ее
угнали, вы увидите. Не пьяный водитель; ее угнали и бросили, вот увидите...
   Как ни печально, она оказалась права. В тот же  день  выяснилось,  что  в
одном из пригородных хозяйств как раз накануне был угнан грузовик. А  спустя
почти  неделю  (Влад  с  Анжелой  приходили  в  чувство,  живя   в   большом
двухкомнатном номере очередной гостиницы) знакомый лейтенант позвонил  им  с
известием,  что  грузовик  нашелся.  В  нескольких   километрах   от   места
происшествия, брошенный в  лесу.  На  правом  боку  обнаружилась  вмятина  с
остатками бежевой  эмали  (а  Владу  так  нравились  машины  светло-бежевого
цвета!). Больше не нашли ничего - ни отпечатка пальцев, ни волоска. Тот, кто
владел грузовиком столь короткое время, не оставил о себе ни весточки.

***

   - Вы позволите?..
   В маленьком уличном кафе под пестрым навесом было не то чтобы людно -  но
как-то разобщенно, посетители приходили в одиночку, редко вдвоем,  и  каждый
садился за отдельный столик, так что к  моменту,  когда  незнакомец  вежливо
попросил у Влада разрешения присоединиться к  нему,  в  полупустом  кафе  не
оставалось ни одного свободного стола.
   - Разумеется, - сказал Влад.
   Подошла официантка; человек  напротив  заказал  мороженое,  и  Влад  тихо
удивился. Ему почему-то показалось, что сосед обязательно закажет  спиртное.
Он сам не знал, откуда возникла такая уверенность; человеку было лет  горок,
цвет его лица и тени под глазами выдавали склонность  к  нездоровому  образу
жизни, однако на алкоголика он не был похож. Впрочем, на любителя мороженого
- тоже...
   - Добрый день, господин Палий, - тихо сказал незнакомец. - Это со мной вы
говорили по телефону...
   - - Я догадался, - сказал Влад. И отхлебнул из чашки.
   - Мое имя Захар Богорад, - веско  сказал  человек  напротив.  -  Вот  мое
удостоверение.
   И он сунул под нос Владу раскрытые "корочки". Влад пожалел, что не  носит
очков; сейчас последовала бы естественная пауза - он долго вынимал  бы  очки
из кармана, водружал на нос, рассматривал фотографию своего собеседника, а в
это время преодолевал бы внутреннюю неловкость.
   Остатки внутренней неловкости. Потому что основную ее часть он уже  давно
преодолел, обзвонив по телефону несколько частных детективных агентств и  по
какому-то наитию выбрав среди них то самое, которое представлял его нынешний
собеседник, - агентство "Феникс".
   Собеседник снова поймал его взгляд. Поймал и придержал,  будто  когтистой
лапой:
   - Итак, какого рода помощь вы хотели бы получить?
   - Мне нужны как можно более полные сведения об одном человеке,  -  сказал
Влад. - И кое-какие сведения, известные мне, потребуют проверки.
   - Мужчина? Женщина?
   - Женщина.
   - Предполагаемая неверность? Нежелательные связи?
   -  Биография,   -   сказал   Влад.   -   История   жизни   за   последние
десять-пятнадцать лет.
   - Это дорого вам обойдется, - невозмутимо сообщил детектив.
   - Но это возможно?
   - Разумеется.
   - Тогда я заплачу, - Влад позволил себе слегка  улыбнуться.  -  Сейчас  я
располагаю средствами... К тому же сведения, которые я  хотел  бы  получить,
имеют для меня жизненно важную ценность.

***

   Реакция на пережитое потрясение оказалась у них очень разной. Влад  сразу
после приключения с самосвалом впал в ступор и разговор в дорожной инспекции
припоминал будто в тумане; Анжела, наоборот, первые часы после  аварии  была
весьма говорлива и даже весела, зато спустя несколько  дней,  когда  до  нее
дошло наконец, как близка была смерть, ударилась в панику и чуть  не  каждую
ночь просыпалась, разбуженная кошмаром (Влад к тому времени пришел в себя  и
оглядывался на произошедшее  если  не  с  иронией,  то,  во  всяком  случае,
спокойно и трезво).
   Они спали в разных  постелях.  Анжела  сделала  несколько  попыток  найти
утешение во Владовых объятиях, однако он  недвусмысленно  объяснил  ей,  что
этого делать не следует; после окончательного его отказа  Анжелина  истерика
покатилась, как по рельсам, и в  конце  концов  Владова  спутница  полностью
потеряла аппетит и сон.
   Первые несколько дней они прожили  в  плохонькой  гостинице  у  Кольцевой
дороги, в одном большом, но на редкость неуютном  номере.  Анжела  взяла  за
моду подпирать двери  креслами,  столом,  кроватью,  пугала  уборщиц  резким
криком  "Кто  здесь?",  спала  при  свете  и  делала  все  возможное,  чтобы
окончательно растрепать нервы себе и Владу; после  известия  о  найденном  в
лесу самосвале они переехали поближе к  центру  -  в  очень  большую,  очень
современную, будто автоматизированный муравейник, гостиницу.
   - Здесь нас никто не найдет, - уверял Влад.
   Анжела хмыкала. Для того, кто может выследить маленькую машину, для того,
кто может вовремя выкрасть большой грузовик, для  того,  кто  может  догнать
маленькую машину на большом грузовике  на  самом  подходящем  для  покушения
участке пути, - для того не составит труда найти не только  иголку  в  стоге
сена, но и постояльцев в большой  и  современной  гостинице,  особенно  если
постояльцы зарегистрировались по подлинным паспортам,  под  своими  именами,
особенно если постояльцы  беспечны  и  уверены,  что  "здесь  нас  никто  не
найдет"...
   Такие - или примерно такие - соображения  стояли  за  коротким  Анжелиным
хмыканьем.
   - Ты же не хочешь, чтобы мы подделывали паспорта?  -  удивлялся  Влад.  -
Покупали фальшивые документы?
   Анжела снова хмыкала, но на этот раз Влад не мог - или не желал - понять,
какие соображения прячутся за этим как бы лишенным информации звуком.
   - Ты помнишь историю с рассеянным старикашкой, вломившимся в чужой номер?
Лично мне до сих пор стыдно вспоминать... Что, если за рулем этого дурацкого
самосвала был какой-нибудь местный пацан, пожелавший подвигов? Что, если  он
не справился с управлением, или был пьян, или его повело на  мокрой  дороге?
Что, если он забился сейчас в  какую-то  нору,  дрожит  и  боится,  что  его
найдут?
   Анжела презрительно отворачивалась, и Влад прекращал разговор.
   Ему поразительно мало было жаль машины. Можно сказать, что  он  вообще  о
ней не жалел. Ну, разбилась - и черт  с  ней;  это  было  особенно  странно,
учитывая нежные чувства Влада ко  всем  привычным  вещам.  Ему  сложно  было
старый  свитер  выбросить  -  а  тут  целая  машина!  А  Влад  думал  о  ней
отстраненно, будто о банке из-под кетчупа, красивой ребристой банке, которую
без сожаления роняешь в ближайший мусорный бак.
   Да, машина кончилась.  Вероятно,  в  ближайшее  время  будет  возможность
купить новую - возвращаться домой без авто нет смысла, а деньги, слава богу,
поступали на счет исправно. Другое дело, как неудобно будет Владу  за  новым
рулем, в новом кресле, упираться ногами в непривычно тугие педали...
   Иногда он думал о новой машине спокойно, а иногда  его  вдруг  бросало  в
пот. Тогда казалось, что он никогда больше не сядет  за  руль  -  не  сможет
преодолеть страха. На дороге все меняется каждую секунду; все движется,  все
несет в себе угрозу. Железо, камень, огонь; удар, скрежет, боль, смерть...
   По ночам ему снился грязно-оранжевый самосвал. Влад злился  на  себя,  но
ничего не мог поделать. К счастью, такие ночи случались не часто - Влад  про
себя называл их "островками психоза" и очень  боялся,  что  о  его  слабости
узнает Анжела.
   Тем временем наступила полная и окончательная  весна.  Зацвели  абрикосы;
убрались прочь от города тяжелые черные вороны, и бессчетные  белые  голуби,
которым, по решению городского совета, бесплатно выдавали  противозачаточное
средство, почувствовали себя вольготно.
   - Ведь ты не хочешь бессмертия, Влад? Вообрази:  ты  стал  бы  классиком,
мирового уровня писателем, а это значит - столетия и столетия подряд терпеть
мерзких птиц, гадящих тебе на макушку...
   Анжела стояла у окна, выходящего на неширокий бульвар. Посреди  бульвара,
как раз напротив гостиницы,  помещался  бронзовый  поэт  на  постаменте.  На
голове поэта сидел голубь.
   - Тем, кто пишет про троллей, не ставят памятники, - сказал Влад.
   Анжела загадочно усмехнулась; хотела открыть окно - но в последний момент
передумала. Наоборот - отпрянула в глубь комнаты:
   - Знаешь что... Задерни-ка шторы.
   - С какой радости? - спросил Влад. Анжела не ответила.
   - Ты что же, боишься снайперов? - со смешком осведомился Влад.
   Анжела встретилась с  ним  глазами.  Медленно  вернулась  к  окну,  стала
посреди проема, разведя руки в стороны, вцепившись в занавески:
   - Мне кажется, ты уже чувствуешь себя бронзовым. Бронза стерпит.
   Влад помедлил. Потом подошел, остановился за ее плечом; она  стояла,  как
на  расстреле.  Широко  раскрытыми  глазами  смотрела  в  пространство;  она
действительно верила, что каждую секунду может прозвучать неслышное "пли"...
   - Пока я рядом, я никому не дам тебя  обидеть...  Слова  сказались  сами.
Всплыли, наверное, откуда-то из  генетической  памяти.  Наверное,  миллиарды
мужчин миллиарды раз говорили эти слова своим женщинам. Но только  некоторые
смогли сдержать обещание.
   - Не оставляй меня одну, - тихо сказала Анжела. Миллиарды женщин говорили
это миллиардам своих  мужчин.  Но  только  некоторым  повезло  увидеть  свое
желание - исполненным...
   ...Наверное, он пожалел ее. Наверное.

Глава 14
ПРАВДА

   - У меня есть для вас новости, - сказал Захар  Богорад.  -  К  сожалению,
плохие. Очень.
   Частный детектив выглядел под стать своим новостям - скверно. Серая кожа,
мешки под глазами, ввалившиеся щеки; Влад подумал, что  человек,  получивший
за свою работу столь значительную сумму  денег,  не  имеет  права  выглядеть
плохо. Богатым всегда хорошо - вне зависимости от того,  какие  новости  они
принесли клиенту.
   - Я вас слушаю, - сказал Влад.
   Они сидели под пестрым тентом все того же кафе. С момента их первой  -  и
последней - встречи прошел почти месяц; Влад с Анжелой жили в  четвертой  по
счету гостинице. Влад  купил  подержанный  автомобиль;  если  бы  не  оплата
нелегкого  труда  детектива  -  купил  бы  новый.  Счастье  еще,  что  книги
продавались "на ура" и деньги от издательства поступали вовремя.
   - Я вас слушаю, - повторил Влад, потому что Богорад  вовсе  не  собирался
рассказывать, а только хмурился, покусывал губу  и  явно  не  знал,  с  чего
начать, чтобы не травмировать Влада раньше времени.
   - Скажите, - так и есть, Богорад решил ходить кругами, как  акула  вокруг
тонущего матроса, - скажите, господин Палий... А почему вы решили обратиться
ко мне? У вас были причины... не доверять этой женщине?
   - Да, - сказал Влад, не вдаваясь в объяснения.
   - Понятно, - Богорад вздохнул. - Видите ли, господин Палий; У  меня  есть
основания предполагать, что вы ходите по лезвию бритвы...  Вы  в  опасности.
Понимаете?
   Влад кивнул:
   - Конкретно?
   Богорад некоторое время его разглядывал. Кажется,
   Владово хладнокровие удивляло его. И вызывало, похоже, уважение.
   - Конкретно... Она действительно родилась в Опильне,  действительно  рано
осиротела,  действительно  работала  одно  время   на   деревообрабатывающем
заводе... Кстати, хозяин завода умер скоропостижно и  неожиданно  для  всех.
Правда, это было уже после того, как госпожа  Анжела  Стах  покинула  родной
поселок... Действительно, в медицинском училище номер двадцать три училась -
была зачислена на первый курс - эта самая Стах... Но  она  не  проучилась  и
года. А вот вся история с "проектом"  продюсера  Дария  Дия  -  вымышленная.
Такой продюсер действительно был, его  действительно  убили  -  однако  юная
госпожа  Стах  даже  не  была  знакома  с  ним.  Покойный  Дий  ни  разу  не
"раскручивал" поющих девочек -  все  его  "проекты"  были  юными  существами
мужского пола.
   - Значит, это вранье? - спросил Влад, непроизвольно подбирая пальцы ног в
ботинках. Детектив кивнул:
   -  Это  фантазия...  Творческий  полет  мысли.  Но  это  самая   невинная
информация из всего, что я намерен... М-да. Вам знакомо такое  имя  -  Оскар
Снег?
   - Да, - медленно сказал Влад.
   - Возможно, вы читали его на упаковках с витаминами, леденцами от боли  в
горле, благотворно влияющими на потенцию микстурами и прочим. Оскар  Снег  -
фармацевтический, можно сказать, король. Очень богат. Вдовец.  Дочь  и  двое
взрослых внуков. Все они  вовсе  не  были  в  восторге,  когда  отец-дедушка
женился снова, причем на молодой, безродной, решительной женщине...  короче,
на нашей с вами Анжеле Стах. Это случилось четыре года назад...
   - Понимаю, сказал Влад.
   - Скажу сразу, что все опасения дочери и внуков оправдались с лихвой. Эта
женщина вышла за Снега замуж только ради денег. И она говорила об  этом  без
всякого стеснения, чуть ли не в лицо мужу и новым родственникам.  Она  ни  в
грош  не  ставила  его  чувства,  буквально  вытирала  об  него  ноги...   Я
переговорил  с  несколькими  свидетелями,  все  они  единодушно   удивлялись
поведению старого магната, который никогда в жизни не  был  сентиментальным,
малодушным, нерешительным... А эта женщина свила из  него  веревку!  Она  то
уходила, то возвращалась, а он был  совершенно  сломлен  и  прощал  ей  все.
Кошмар - а все свидетели, с которыми я беседовал, не  сговариваясь  называли
этот брак кошмаром - продолжался три с половиной года; потом Снег ни с  того
ни с сего изменил завещание в пользу жены. Дочь и внуки пришли в  ужас...  а
через несколько дней старик  умер!  Упал  на  утренней  пробежке.  Внезапная
остановка сердца. Ему  было  за  семьдесят,  но  он  был  здоров,  занимался
спортом... Последовали разбирательства. Сперва дочь Снега настаивала на том,
что молодая корыстная жена каким-то образом убила старика. Доказать  это  ей
не удалось. Потом в суде оспаривалось завещание. У  родственников  покойного
был немалый шанс отсудить свое наследство обратно, прецеденты бывали,  и  не
раз... Однако в самый торжественный  момент,  когда  дело  было  практически
выиграно, - родственники отказались от претензий. Знаете почему?
   Богорад сделал эффектную паузу. Влад терпеливо ждал. - Потому что госпожа
Стах пригрозила им, - негромко сказал детектив. -  На  мое  счастье,  дом  у
Снегов большой, полно прислуги... любопытной, как