но бросил он,  снова завладев трубкой. - Как
видишь, я свое обещание выполнил...  Могу я узнать, о чем вы договори-
лись?
     Пауза. По-видимому, профессор Митец не ожидал столь быстрой смены
собеседников.
     - Н-ну,  Клав... Я не знал, что... Короче говоря, мы договорились
дать Назару время на размышление. А потом, когда он придет в себя...
     - Потом - это когда? - вкрадчиво осведомился Клавдий.
     Митец заколебался:
     - Ну, неделя... Может быть, две...
     - Юль,  - Клавдий сам ощутил, как изменился, наполняясь железными
нотками, его ровный голос.  - Девочка очутилась в дрянной ситуации. Ей
некуда идти, она не зарегистрирована. Ведьмы, не прошедшие регистрацию
в течение двадцати четырех часов с момента подписания последнего  ука-
за, -  он мельком глянул на часы,  - подлежат принудительной изоляции.
Скажи мне внятно,  берете ли вы с Назаром Ивгу под опеку?  СЕЙЧАС? Или
мне вызывать наряд, чтобы тащить ее в приемник-распределитель?..
     Девчонка затрепыхалась; не глядя, он поймал ее за плечо. Попросил
растерянно молчащую трубку:
     - Юль, дай мне на секундочку Назара.
     - Он спит,  - глухо отозвался профессор Митец. - Мальчик трое су-
ток на снотворном. Если ты думаешь, что он не переживает... что ему не
больно... в конце концов, ведь именно ты...
     Митец заводил себя;  Клавдий прикрыл глаза, усилием воли придавая
своему голосу спокойствие и мягкость:
     - Я все понимаю,  Юль.  Мы, к сожалению, живем в мире, где, кроме
ведьм, есть еще множество неприятных вещей... Я ни в чем никого не уп-
рекаю.  Скажи мне спокойно,  как другу: вы можете сейчас взять девчон-
ку... вроде как на поруки? Нет?
     - Клав,  - голос Митеца сделался усталым  и  просительным.  -  Ты
ведь... можешь что-нибудь придумать. Я умоляю тебя, Клав... Как друга.
Придумай что-нибудь...
     Клавдий помолчал,  слушая, как тяжело, неровно дышит на том конце
провода профессор Юлиан Митец.
     А Юль-то не в форме.  Раненькая старость, никакого спорта, ника-
ких прогулок,  даром что загородний дом...  Или его действительно  так
крепко шарахнуло? По нервам?..
     - Хорошо, Юль, - сказал Клавдий почти что весело. - Только думайте
быстрее, ладно?
     Митец на том конце провода наверняка закивал.  Забыв,  что его не
видят.
     - Да,  Клав, конечно... Спасибо тебе, Клав, тут такое дело... Ще-
котливое... Спасибо... Ты уж там... присмотри...
     - Ага, - Клавдий не выдержал и тоже кивнул. - Ну, будь здоров.
     - Будь здоров, дружище...
     Он отнес телефон на место и пинками загнал под столик кольца  ви-
того шнура.
     - Вы отправите меня в изолятор? - глухо спросила Ивга.
     - Не знаю, - честно признался Клавдий. - Мне кажется, тебе там не
понравится.
     Губы девчонки вызывающе искривились:
     - Я не стану ТАК жить... Собственно, не знаю, зачем я к вам приш-
ла. И на что...
     Она хотела сказать - "на что надеялась", но говорить плачущим го-
лосом ей явно не нравилось, и потому фраза осталась без конца.
     Клавдий вздохнул:
     - Видишь  ли...  Еще неделю назад я со спокойной совестью устроил
бы тебя...  к знакомым,  к приятелям,  к друзьям приятелей, к знакомым
друзей, письмоводительницей в какую-нибудь неплохую контору, уборщицей
в чистенький офис...  Да запросто.  В этом городе полным-полно  людей,
которые с удовольствием оказали бы мне эту услугу... Но не теперь. Те-
перь я не могу тебя просто так отпустить... Ты же знаешь, что происхо-
дит... с ведьмами, вокруг ведьм. Да?..
     - Да, - сказала Ивга шепотом. Клавдий удовлетворенно кивнул:
     - Я рад, что ты понимаешь.
     Ивга подняла на него глаза.
     Вот теперь они были затравленные. По всем правилам лисьей охоты -
отчаянные глаза зверька, которому некуда отступать.

                                                   (ДЮНКА. АПРЕЛЬ)

     Догадка укусила его на обратном пути.
     Он опоздал  на  последний автобус,  но ему посчастливилось удачно
поймать машину. Разговорчивый водитель жил неподалеку от студенческого
городка и согласился бесплатно подвезти домой усталого измученного ли-
цеиста:
     - Я,  конечно,  все понимаю, парень... Сам таким был... Но по но-
чам, знаешь ли, пацану шляться неприлично и опасно, вообще-то...
     - Мне уже семнадцать.
     - Ну и что? Пацан пацаном...
     Клав кивнул, соглашаясь. До общежития было сорок минут на автобу-
се - добрый и наставительный дядечка довезет его за четверть  часа,  и
как хорошо,  что Митец все еще дуется и не надо будет отвечать на воп-
росы...
     На этом его везение закончилось.
     У поста дорожной инспекции,  контролировавшего въезд  и  выезд  с
центрального проспекта, машину остановили. Разговорчивый водитель, ни-
мало не смущаясь, завел с постовым пространный разговор о погоде и ка-
честве дорог на окраинах;  тот кивал,  изучая предложенные документы и
подсвечивая себе фонариком. Поодаль стояли двое; Клав вздрогнул, разг-
лядев короткие меховые безрукавки поверх кожаных курток.
     - Будьте добры, откройте багажник...
     - Ищут,  что ли,  кого? - беспечно поинтересовался говорливый шо-
фер.
     - Плановая проверка,  - негромко отозвался один из чугайстров.  У
Клава заныло сердце.
     Чугайстры встали по обе стороны от шофера;  тот не обратил на них
ни малейшего внимания.  Равнодушно оглядев содержимое  багажника,  оба
одновременно взглянули в лицо шоферу;  тот, по-видимому, испытал мгно-
венное беспокойство.
     - Извините  за  доставленное неудобство,  - уронил тот из чугайс-
тров, что был повыше. - Счастливого пути.
     Тот, что был пониже, искоса взглянул на стоящего рядом Клава. То-
му показалось,  что его подбородка небрежно коснулась  ледяная  рука.
Жесть взрослого по отношению к ребенку,  жест воспитателя по отношению
к воспитуемому - взять за подбородок, смотри, мол, в глаза...
     - Парень контактный,  - тихо сказал невысокий, оборачиваясь к на-
парнику. По спине у Клава продрал мороз.
     Шофер, уже  открывший было дверцу,  нахмурился.  Второй чугайстер
неторопливо подошел к Клаву и тоже заглянул ему в глаза.  На плечо ему
неприятно,  как-то  хищно и одновременно вкрадчиво опустилась стянутая
перчаткой ладонь:
     - С кем ты виделся сегодня вечером?
     - Мое дело, - ответил Клав пересохшим ртом. - С чего мне вам док-
ладывать?
     - Твое дело, - спокойно согласился высокий. - Но ты контактный по
НАВИ. Не хочу тебя пугать...
     Я не пугливый,  хотел сказать Клав,  но промолчал.  Стиснул зубы.
Пытать ведь не будут?! Откуда им узнать, где он прячет Дюнку?
     - Не хочу тебя пугать, - продолжал высокий, - но навы, как прави-
ло, общаются с людьми затем,  чтобы убить. Уровнять, так сказать, шан-
сы... Ты первый раз видел эту девушку? Нет?
     - Какую девушку?  - спросил Клав,  упрямо притворяясь тупицей. Он
живет в свободной стране,  этот тип в дурацкой безрукавке не в состоя-
нии причинить ему хоть сколько-нибудь ощутимого вреда.
     - Девушку,  с которой ты  несколько  часов  назад  имел  интимную
связь, - бестрепетно объяснил высокий.  - Переспал,  иначе говоря. Или
ты это сделал с несколькими подряд?
     Клав почувствовал,  что краснеет. Это он-то, не без основания по-
лагавший, что у него железные нервы!  А вот как все просто - несколько
небрежно брошенных слов,  и вот он уже стоит голый посреди людной пло-
щади...
     - Малыш,  ты сегодня прошелся по бритве.  Нечего теперь обижаться
на меня,  который всего-только и хочет,  что тебе помочь. В другой раз
везение может не повториться...  вчера мы вытащили из ванной пятнадца-
тилетнего паренька. Вскрыл себе вены.
     Ванна. Ванная. Какое противное слово...
     Вот тут-то Клава и достала невозможная,  отвратительная мысль.  И
отразилась у него на лице таким непритворным ужасом, что рука, лежащая
у него на плече, ощутимо потяжелела:
     - Тихо... Спокойно, все уже позади, ничего...
     Включенный фен на краю хлипкой полочки. НО КАК ОН ТАМ ОКАЗАЛСЯ?!
     Дюнка так плакала...
     "Ты сегодня прошелся по бритве"...
     - Вспомнил?
     Клав проглотил густую горькую слюну.  Неправда. Дурацкое совпаде-
ние. Подставка...
     "Вспомнил. Я живу с нявкой, мы снимаем квартиру на..."
     - Давай,  малыш,  говори.  Никто никогда не узнает, что именно ты
нам сказал. Знать будем только мы.
     А водитель?!  Вот  он,  стоит рядом,  рот полуоткрыт,  в глазах -
удивление с изрядной долей гадливости...
     - Спасибо,  - Клав неловко ему кивнул. - Я... уже сам доберусь...
Вы поезжайте...
     Хмыканье. Звонкий хлопок дверцы;  Клав дождался, пока машина отъ-
едет:
     - Я...
     Как гнусно. Как стыдно.
     - Я...  был... с девчонкой. Я... на улице... в общем, я ей запла-
тил. Наверное, она шлюха...
     Губы его  еле двигались.  Сейчас он сам верил в то,  что говорил,
верил для пользы дела - но ощущение было,  будто он купается в сточной
канаве.
     - Я...  ну,  у нас в лицее есть такая  девчонка,  Блоха...  Мы  с
ней... ну,  и как-то не очень.  Я решил...  ну, вышло-то случайно. Она
сама ко мне подошла, честное слово... На улице... сейчас вспомню... на
углу проспекта и Прорывной, возле подземного перехода...
     Перед глазами у него встала картина города.  Он ясно видел место,
где случилась  предполагаемая  встреча.  Чем больше подробностей,  тем
достовернее...
     Чугайстры молчали. Выслушали до конца.
     - Адрес?  - негромко спросил высокий,  когда Клав, опустив плечи,
умолк.
     - На улице Вечного Утра.  Там такая гостиница... вернее, там нес-
колько. Она взяла номер на час...
     - За час справились?
     Это не удержался от насмешки другой чугайстер, тот, что пониже.
     - Сколько? - коротко поинтересовался высокий.
     - А?
     - Сколько стоил номер?
     Клав захлопал ресницами:
     - Не знаю... Она сама платила...
     Одно из двух. Либо сейчас его посадят в машину и повезут отслежи-
вать номер,  в котором он якобы был,  и при некоторой дотошности скоро
поймают на  лжи.  Либо махнут рукой - потому что на улице Вечного Утра
полным-полно сомнительных гостиничек,  сдающих номера на час-другой  и
никаких документов при этом не спрашивающих. Плати - и вперед...
     Чугайстры смотрели друг на друга.  Решали. Им трудно было предпо-
ложить, что мальчишка-подросток умеет ТАК врать. Они не знали Клава.
     - Ты все нам сказал?
     - Клянусь чем угодно! Хоть на детекторе лжи меня...
     Слабые улыбки.
     - У тебя есть с собой документы?
     Он вытащил из внутреннего кармана завернутый в пленку ученический
билет.
     - Хорошо,  Клавдий Старж, третий виженский лицей... Мы не станем,
конечно же,  оповещать твоих наставников об этих сомнительных похожде-
ниях. Но в другой раз...  Кстати, ты не заметил разве, что она - навь,
нежить?..
     Слово, как небрежно брошенный нож. Как упавший топор.
     - Нет, она человек, - сказал он шепотом. Чугайстры ухмыльнулись -
одинаково, как братья.
     - Самая главная ошибка,  - медленно сказал высокий.  - Люди часто
видят в них людей...  И даже боятся выдавать их в наши руки. Мы-де му-
чители... А они нежить, мальчик. Они НАВЬ. Пустые человеческие оболоч-
ки, заполненные...  э-э-э... мороком. Когда мы убиваем морок, оболочки
снова пустеют...  Это не люди. Это, как бы объяснить... если бы к тебе
пришел убийца в маске красивой девушки.  Или,  что еще хуже,  в  маске
твоей матери...
     Клаву захотелось сесть. Прямо на влажный асфальт.
     Клаву хотелось орать:  чушь! Что вы городите, убийцы - это вы са-
ми!..
     Но он смолчал, заткнув себе рот дешевой удушливой сигаретой.

                              ГЛАВА ПЯТАЯ
                              -----------

                                 * * *

     - Входи.
     Ивга прищурилась  от  внезапно  брызнувшего света.  Почему-то она
ожидала увидеть здесь грязь и линялые обои - наверное, на нее произвел
впечатление темный  обшарпанный  подъезд;  прихожая оказалась чистой и
добротной, даже красивой,  и единственным ее недостатком была  порази-
тельная теснота.
     Впрочем, нет, был еще недостаток; Ивгин нос дернулся, ощутив едва
слышный запах нежилого дома.
     - Проходи, проходи... Тут сложно разминуться вдвоем.
     Массивная вешалка была пуста,  и Ивга испытала мгновенный трепет,
нанизывая петельку своей куртки на медный изогнутый крючок.
     - Это... здесь кто-то живет?
     - Иногда я,  - инквизитор извлек из ящика для обуви пару  женских
домашних тапочек. - Иногда никто... Вот, примерь.
     Тапочки были почти новые;  Ивга замешкалась.  Ей редко доводилось
надевать на  себя  чужие вещи,  и всякий раз она испытывала внутреннее
неудобство, ей казалось,  что прежний хозяин одежды оставил в ней час-
тицу себя. Тепло своего тела... а может быть, свою тень.
     Инквизитор искоса взглянул, хотел что-то сказать - но промолчал и
ушел в комнату.  Ивга,  не раздумывая больше, нырнула ногами в тапки -
они оказались чуть велики.
     Комнатушка была  под стать прихожей - добротная,  даже роскошная,
но поразительно тесная; два мягких кресла и книжный шкаф занимали поч-
ти все  ее пространство,  оставляя свободными лишь потолок да узенькую
ленту дорожки на полу.  На книгах лежала пыль -  потянув  носом,  Ивга
ощутила ее запах.
     - Никто тут не убирает,  - равнодушно заметил инквизитор.  - Если
хочешь - можешь попробовать. В постельной тумбе чистое белье, в ванной
горячая вода...  Вообще, что найдешь - то твое. Пользуйся, потом поло-
жишь на место...
     - Это тоже... ваш дом?
     Инквизитор поморщился, будто бы удрученный ее недогадливостью:
     - В общем-то...  да.  Это тоже в некотором смысле мой дом... Про-
дукты в сумке.  На кухне есть холодильник,  посуда,  кое-какие консер-
вы... Хочешь - ешь. Телефон в спальне, хочешь - звони... Но одно усло-
вие будет железным, Ивга. Не переступать порога. Даже если пожар.
     Она с трудом улыбнулась:
     - Ну, если пожар, я, наверное...
     Не отвечая на ее улыбку, инквизитор качнул головой:
     - Нет. Был бы нормальный замок - я бы тебя запер без размышлений.
Но, поскольку заведение планировалось как квартира,  а не как  тюрьма,
единственным замком  здесь будет твой здравый смысл.  Потому как,  Ив-
га...
     Глаза его  сухо блеснули.  Ивга показалось,  что вокруг ее головы
сжимается железный обруч.
     - Потому как,  - инквизитор отвернулся,  - оказывая сейчас услугу
моему другу Митецу, я делаю то, чего делать, собственно, никак не дол-
жен. Но если тебя возьмет патруль - а,  я надеюсь, он обязательно тебя
возьмет, стоит тебе появиться в городе - ты окажешься в  изоляторе  на
общих основаниях. Тоже, в общем-то, не конец света - но ты ведь хотела
этого избежать?
     Ивга поспешно кивнула:
     - Я... да. Спасибо, я не...
     - Вот и хорошо,  - инквизитору, казалось, было скучно выслушивать
ее сбивчивые благодарные заверения. - Сюда никто не придет, здесь ты в
полной безопасности... Сиди тихо, Ивга. До встречи.
     - До... свидания, - выдавила она.
     На оконном  стекле,  давно  не знавшем мытья,  подрагивали редкие
капли прошедшего дождя;  прислонившись к  стеклу  горячим  лбом,  Ивга
смотрела,  как человек в длинном темном плаще выходит из подъезда.  Не
спеша пересекает маленький скудный дворик;  его зеленая, как крокодил,
великолепная машина выглядит здесь случайным залетным гостем,  но мел-
кая детвора, оседлавшая веревочные качели, не спешит лопаться от любо-
пытства. Подошли, посмотрели - и вернулись к своему развлечению; стало
быть,  не в первый раз господин Клавдий Старж оставляет перед скромным
домом своего не вполне скромного "графа". "Это тоже в некотором смысле
мой дом..."
     Тишина пустой квартирки давила. Ивга постояла у окна, глядя вслед
отъехавшей машине,  потом вздохнула, задернула пыльную штору и, не цы-
почках обогнув кресла, заглянула в узкую дверь спальни.
     Ах, вот оно что.
     Она почувствовала себя дурой.  Круглой,  как бублик;  конечно же,
иначе зачем здесь женские тапочки...
     Ивга в  отвращением  посмотрела на собственные ноги.  Потом снова
перевела взгляд на огромную двуспальную кровать,  занимавшую две трети
тесной спаленки.
     Одинокий свободный мужчина,  не обремененный сердечными привязан-
ностями. Пик карьеры,  верхушка общественной лестницы, не станет же он
таскать своих, простите, баб... гм. Не станет таскать этих самых баб в
официальную квартиру  на  площади Победного Штурма.  У него достаточно
денег, чтобы содержать маленький дом  свиданий.  Нечто  среднее  между
собственным борделем и гостиницей...
     Ивга вздохнула.  Вернулась в комнату и уселась, прижавшись затыл-
ком к мягкой и пыльной спинке кресла. Мысли ее, совсем недавно занятые
только горестными рассуждениями  о  невозможности  побега,  неожиданно
приобрели совершенно новое, не вполне уместное направление.
     Значит, стоит ей заглянуть в шкаф...  Или,  к примеру,  под  кро-
вать. И  там наверняка отыщется кем-то забытый гребень.  С двумя запу-
тавшимися длинными волосками. А на полочке в ванной не может не лежать
старая,  давно потерянная кем-то помада, дорогая, со следами чужих губ
на ярком  перламутровом стержне...  А если пойти дальше,  то и элемент
нижнего белья предвидится,  полупрозрачный,  небрежно завалившийся  за
этажерку...
     Она презрительно  скривила  губы.  В  подобном  образе жизни есть
что-то противоестественное;  мужчина, перебирающий случайных женщин...
Тьфу. Хоть и вряд ли они такие случайные, Великий Инквизитор не станет
рисковать ни здоровьем,  ни репутацией...  Так. Может быть, женщин для
него отбирает его канцелярия?..
     Ивга поморщилась,  будто от вкуса гнили.  Собственно,  почему она
должна об этом думать?  Обо всяких мерзостях,  до которых ей,  в самом
худшем случае, нет никакого дела. А в лучшем случае они, эти мерзости,
существуют в одном только ее воображении...
     Ну, тогда ее воображение достаточно испорчено.  Она вконец испор-
ченная молодая ведьма. Интересно, далеко ли зайдет ее фантазия...
     А может быть,  он пропускает через эту необъятную кровать  именно
молодых, испорченных, свежеотловленных ведьм?!
     На мгновение Ивге сделалось так  неуютно,  будто  она  сидела  на
гвоздях. А потом само собой вспомнилось непроницаемое, как бронирован-
ная дверь, лицо инквизитора: "Оказывая сейчас услугу моему другу Мите-
цу, я делаю то, чего делать, собственно, никак не должен..."
     Ишь ты,  говорящий протокол.  Да плевать он на нее хотел.  На  ее
женские и ведьминские прелести;  может быть, он крайне редко нуждается
в бабах.  А может,  у него таких,  как Ивга, девчонок - за монетку пу-
чок...
     Она испытала облегчение - и почти сразу смутную обиду.  Какие они
великие люди, эти самые инквизиторы...
     Она вздрогнула.  "Я вчера весь день занимался тем, что пытал жен-
щин. А общественное мнение в лице тебя меня, выходит, поддержало..."
     Вся усталость последних дней, тяжесть бессонных ночей разом нава-
лилась ей на плечи и вдавила в мягкую обшивку кресла. Нет, об ЭТОМ она
сейчас думать не станет. Оттолкнет от себя, не станет...
     С трудом поднявшись,  она проковыляла в ванную. Помады на полочке
не было; Ивга криво улыбнулась. До чего наивна современная косметика -
наверняка спряталась под этажеркой,  думает,  что там ее никто не най-
дет...
     Она плеснула себе в глаза теплой воды.  Некоторое время постояла,
изучая собственное серое лицо в овальном зеркале; махнула рукой и поб-
рела в спальню,  где повалилась, не снимая одежды, прямо поверх покры-
вала.
     Уже совсем на грани сна ей померещился мужчина в распахнутом тем-
ном халате, стоящий у края постели; Ивга вскрикнула и села, таращась в
пустой дверной проем.
     Маньячка. Ты так мечтаешь, чтобы тебя изнасиловали?..

                                 * * *

     Пепельница переполнилась.  Клавдий откинулся на  спинку  жесткого
вертящегося кресла и прикрыл глаза.  Коротенькая передышка...  Кстати,
который теперь час?..
     Жесткая, подвижная, надежная машина инквизиции - его заслуга. Его
заслуга, что