ленную
планету.
     Дайрин с пренебрежением глянула на него.
     - Кит, я уже достаточно взрослая, чтобы отличить ЗВЕЗДУ от ПЛАНЕТЫ.
     Кит поглядел на Ниту с таким выражением, которое красноречиво говорило,
о  ЧЕМ он сейчас думал. "Она знает свое дело", - успокоила его Нита, нацелив
тайную мысль прямо в его мозг.
     Она   присела  на  корточки,  наблюдая,  как  Джонни  в  последний  раз
проходится   по   значкам  диаграммы  рябиновым  прутиком,  чтобы  проверить
написание отдельных букв и активизировать их пульсирующую энергию. Тут в зал
вошла Бидди, неся в руках что-то длинное, похожее на толстый брус металла.
     Она  осторожно  опустила  этот  брус  внутри  узла  диаграммы,  который
предназначался  для приема плазмы, и разогнулась, потирая поясницу. Брус был
длиной  около полуметра и в сечении пятнадцать на пятнадцать сантиметров. По
всей  длине его шла глубокая выемка шириной сантиметров семь. Она обрывалась
на сантиметр от каждого края бруса.
     -  Вот,  -  сказала  Бидди,  -  эту  форму  я использую для закаливания
инструментов. Лучшее, что нашла.
     -  Так-так.  -  Дайрин  посмотрела на компьютер. Он еле слышно заурчал,
принимаясь  за работу. Нита с интересом наблюдала за ним: ведь оба дисковода
пусты! Где у него дискеты?
     А Дайрин невозмутимо следила за мельканием на экране.
     -  О'кей,  -  сказала  она  и  теперь  уже повернулась к Джонни. - Буду
готова, когда скажете.
     - Хорошо. Давайте приступать. Дорис, Чашу...
     -  Сейчас,  -  откликнулась  Дорис  и вышла. Через мгновение она внесла
Котел Воскресения Дагда.
     -  Дорис,  тебе  следить за ним, - приказал Джонни. - Если какая-нибудь
вещь и попытается вырваться, так это Чаша.
     - Сделаю все, как надо, не беспокойся.
     - Камень опекать не нужно, - продолжал Джонни, поглядывая на круг рядом
с Чашей. - С Землей у нас не будет прямого контакта. Кит!..
     Кит  внес  Фрагарах и осторожно положил в предназначенный ему круг. Меч
чуть  светился,  но  свет  этот, словно легкий ветерок, колебал свисающие со
стен полотнища знамен.
     -  И  Воздух  готов,  - сказал Джонни. - Остался только один элемент, и
именно его нам не хватает. Дайрин?
     Она  ступила в круг для Огня, стала рядом со стальным брусом и спокойно
произнесла:
     - Начинаем!
     Джонни  заложил  руки  за спину, склонился над диаграммой и начал вслух
читать  заклинание.  Обычная  тишина  закатного  часа  здесь, в удаленном от
дороги  и  жилья  замке  вдруг  стала еще глуше. Волшебный Язык поглощал все
земные  звуки.  Но  зато  громче  звучал  ток  крови, отдаваясь в ушах. Нита
почувствовала,  как  волшебство  втягивает  все  ее  существо  в неподвижное
движение,  в круговорот знаков и символов, в бездонную воронку, словно атомы
ее  тела  бешено  закружил  вихрь  все  убыстряющейся  речи Джонни. И в этой
невероятной наружной тишине Нита уловила, почувствовала медленно нарастающий
рев  воды.  Она  то  выплескивалась  из  недр  земли, то уходила в подземные
глубины,  то вновь била ключом, а то опять низвергалась в подземные пустоты.
И  с  каждым  разом  вода  вымывала,  уносила  с собой все опасные и вредные
влияния, разлитые в воздухе.
     Заклинание  начало  работать.  Это  каждый  раз  ощущалось как какое-то
изменение  твоей  физической  сути: слова как бы изменяли реальность, но это
были  слова  волшебного  Языка.  Нита  протянула  вперед  руку,  и ладонь ее
наткнулась  на  гладкую  холодную поверхность камня, хотя воздух по-прежнему
оставался  ясным,  прозрачным  и  как бы не существующим. Или только казался
таким?
     Снаружи, на улице медленно сгущалась темнота, но в зале свет не угасал.
Фрагарах  и  Чаша  сияли,  отбрасывая  длинные тени. И от каждого, кто стоял
рядом,  тени  тянулись по блестящему кафельному поду, загибаясь и карабкаясь
по  стенам.  Ясный,  теплый,  бледный свет исходил от клинка Фрагараха. Чаша
изливала   холодное,   голубое   пламя,   кипящее  внутри  ее  и  словно  бы
выплескивающееся  через край. На какое-то мгновение Чаша вспыхнула и засияла
ярче,  чем  Меч.  Нита слышала, как голос Джонни напрягся, ибо он должен был
поддерживать  равновесие сил между Сокровищами до тех пор, пока симметричная
часть  заклинания  не  будет  завершена.  Нита  не  знала,  как долго должно
тянуться это заклинание. То мерещилось, что оно будет продолжаться вечность,
а  то  вдруг  казалось,  что Джонни говорит всего какую-то долю секунды. Это
было  обычное  смещение времени для того, кто находился в центре заклинания.
Мир словно бы застывал, пока шло его подробное описание на Языке...
     Джонни умолк и посмотрел на Дайрин.
     Она  кивнула,  сложила на груди руки и начала говорить. Теперь Нита уже
не  чувствовала  внутренней  дрожи.  Зато  ей казалось, что тело, каждую его
клеточку  покалывает  мелкими  иголочками,  будто  все  оно  затекло. Дайрин
строила  скольжение  времени, длинный невидимый тоннель сквозь пространство,
тоннель,  по  которому потечет звездная сталь. Вся сложность состояла в том,
что  тоннель  не проходил сквозь реальное время и пространство, он словно бы
огибал  их,  существуя  в ином мире. И в то же время должен был оканчиваться
здесь,  на Земле, и именно в том месте, где задумано. Однако это огибание, а
точнее,  обман  пространства  и времени не проходит безнаказанно: реальность
может  отомстить, и жестоко. Нита посмотрела на Кита и увидела, что он почти
в  бессознательном  состоянии,  но,  сжав  зубы,  старается держаться. Ронан
выглядел не лучше. Все остальные тоже сопротивлялись из последних сил, чтобы
вынести   это   нечеловеческое   напряжение.   Зато   Дайрин,  произносившая
заклинание,  казалась полностью безучастной ко всему происходящему, будто ее
тело   было  вне  тяжкого  земного  влияния.  Она  на  мгновение  замолчала,
разглядывая  диаграмму,  а  затем  медленно, осторожно произнесла пять слов,
соблюдая  между  ними  одинаковые,  секундные  интервалы.  И  снова умолкла,
ожидая.
     Внезапно  стены,  потолок,  весь зал - все исчезло! Они стояли в центре
НИЧЕГО!  Но эта пустота была словно бы забрызгана звездами, нет, состояла из
звезд,  которые  запутались  в  ней,  как  в невидимой паутине. "Они слишком
сблизились!"  -  панически  подумала  Нита. Одна за другой звезды, казалось,
меняли   свои   орбиты,  то  приближаясь,  то  удаляясь.  Мнилось,  что  они
подчиняются  воле  Дайрин, которая словно бы сортировала звезды, выбирала из
них  одну, нужную ей. Звезды плыли, катились, кружились медленным хороводом.
Но вот одна остановилась, замерла в опасной близости. Большая белая звезда с
тонким золотым ободом по окружности.
     Дайрин закрыла глаза и произнесла еще одно слово. В следующее мгновение
все пространство запылало. Огонь обрушился на них. Нита застыла от ужаса. Ее
чувства  уже  не подчинялись разуму, который твердил, что все прекрасно, что
они,  их реальные тела находятся во мраке замка Матрикс под надежной охраной
Сокровищ.  Перед  глазами  не  было  ничего, кроме яростного разрушительного
света,  безмолвного космического гула. Давление и жар казались невыносимыми.
Нита смотрела прямо в сердцевину плавящегося огня и не могла отвести глаз.
     Ровный  гул  вдруг  стал  глухим,  потом взорвался грохотом. Внезапно и
огонь,  как  бы  управляемый  мановением руки Дайрин, вышел из повиновения и
полыхнул,   заполняя   черноту  пространства.  Жидкое  пламя  текло  на  них
неостановимым  потоком.  И впервые Нита почувствовала, как от Дайрин исходят
импульсы  беспокойства.  Почувствовала  увеличение жара и Чаша. Она пыталась
всосать,  вместить  в  себя  все возрастающий палящий поток и в ответ на его
напор   залить,   погасить   скользящим  потоком  времени,  выплескивая  его
пульсирующими  порциями  в самую сердцевину разбушевавшейся белой звезды. Но
нельзя  отдавать  энергию Сокровища! Звезда высосет ее полностью, лишив Чашу
жизни!
     К  голосу  Дайрин присоединились еще два, произносящих быстрые символы,
сплетающих,  свивающих  знаки Языка в спасительную прочную нить. К удивлению
Ниты,  это  были  голоса  Дорис и тети Анни. Но, прислушавшись, Нита чуть не
расхохоталась. Две волшебницы, как обычные рассерженные тетушки, бранились с
одним  из Элементов Вселенной. Они отчитывали его так, будто перед ними бьет
непослушный  ребенок,  которого за проказы грозят отправить спать без ужина.
Это  было,  конечно  же,  забавно,  но они говорили с таким напором, с такой
уверенностью,   что   вдруг  выплеснулся  из  Чаши  голубой  свет,  взмыл  в
пространство коротким протуберанцем, и все резко стихло.
     Нита  с  облегчением  расслабилась.  Дайрин  тоже  успокоилась и ровным
голосом  произнесла  конец  заклинания.  Она  провела  пальцем  по  воздуху,
примерно  в  полуметре  над  брусом. Потом осторожно опустила ладонь в узкую
прорезь-резервуар. И произнесла еще одно слово.
     Огонь,  словно послушная собачонка, последовал за ее жестом. Сначала он
замер  над  брусом,  в  том  месте,  где накануне висел палец Дайрин, и Нита
почувствовала  запах  озона.  Крошечная  искра  плазмы  загорелась на истоке
скольжения  времени  и  разрушила  молекулы воздуха, образовав расплавленную
пустоту.  Эта  единственная  точка света с булавочную головку пригасила даже
огонь  Сокровищ  и  отбрасывала  тени столь густые и плотные, какие возможны
только  на  Луне.  И  вдруг  из  этой  светящейся  точки,  как из тончайшего
отверстия, потекла, потянулась шелковисто-мерцающей нитью раскаленная добела
плазма. Она окутывалась паром, остывая превращаясь в расплавленный металл, и
вливалась  в  небольшой магнитный сосуд, который Дайрин держала в руке. Этот
сосуд  был  лишь  частью  заклинания,  и  Дайрин, произнося последние слова,
заставляла течь постепенно остывающий металл в форму для отливки.
     Нита  неотрывно  смотрела  на  Дайрин.  Она  увидела,  как  та начинает
сотрясаться  от  дрожи. Даже всесильная Дайрин не могла так долго сдерживать
напор   волшебства,  раздирающего  ее  изнутри.  "Давай,  Дари,  -  мысленно
подбадривала ее Нита, - держись..."
     Форма  продолжала  наполняться.  Нита  почувствовала,  что  Чаша  опять
пытается  вырваться из круга, а тетя Анни и Дорис удерживают ее, выговаривая
древнему  Сокровищу,  как непоседливому ребенку, не желающему угомониться. И
все  это  они  делали  на  Языке  с удивительным спокойствием и мастерством.
Дайрин, по-прежнему с дрожью, удерживала магнитный сосуд.
     "Давай!..  Давай!..  -  лихорадочно  повторяла про себя Нита. - Сколько
времени  нужно  на  все  это?  О,  пожалуйста,  Господи,  не дай моей сестре
изжариться!  И остальным тоже, - поспешно добавила она, вдруг сообразив, что
им  всем  грозит  подобная  опасность.  -  Давай, Дари, коротышка, маленький
монстр! Ты сможешь!.."
     Свет  внезапно  исчез, вспыхнув напоследок белой розочкой, как в момент
короткого  замыкания.  Дайрин упала на бок. Все, чуть ослепленные, щурились.
Свет Сокровищ в первый миг показался тусклым и вялым.
     Но в зале появился еще один источник света. Стальная форма для отливки,
раскалившись,  светилась  изнутри.  Остывающий  металл,  все  еще  красный и
расцветающий  короткими  лепестками  пламени,  покрывался  алой,  постепенно
темнеющей корочкой, будто угасающая вулканическая лава. И вид этого дышащего
металла  наполнял  Ниту  благоговейным  страхом  и одновременно восторженным
чувством  завершенного,  немыслимо трудного дела. Почему-то это возникшее из
небытия  светящееся  чудо  казалось  более  реальным,  чем все окружающие их
земные предметы... кроме Чаши и Фрагараха.
     Нита  подошла  к  Дайрин,  чтобы помочь ей подняться. Младшая сестричка
ухватилась за Ниту и бессильно повисла у нее на руках.
     -  Что это за "маленький монстр"? - прошептала она. - Я тебе... - И она
потеряла сознание.
     -  Ай-ай-ай,  - послышался за спиной Ниты встревоженный голос Джонни. -
Давай  положим  ее  на  кушетку.  Ей  нужно  время,  чтобы прийти в себя. Не
беспокойтесь. Бидди!..
     Бидди  стояла  тут же, все еще не в силах отвести взгляда от формы. Она
будто  и  не слышала слов Джонни. Нита глянула на Кита, который тоже заметил
странное состояние Бидди. Он молча покачал головой.
     -  Нам  придется  работать  допоздна, - сказал Джонни. - Приглашаю всех
остаться.  Места  хватит.  Прежде всего необходимо часок-другой отдохнуть. А
затем... нужно будет выковать Копье.
     Он  пристально  посмотрел  на Бидди. Она все еще стояла у формы и мелко
дрожала, будто от холода.
     "Она выглядит хуже, чем Дайрин", - мысленно шепнул Кит.
     Нита  посмотрела  на  него. "Если она сумеет оттащить форму от колодца,
все будет в порядке".
     "Если, - откликнулся Кит. - Но почему мне вдруг стало не по себе?"
     Нита  пожала  плечами.  Она  была  согласна  с  Китом.  Что-то  не так.
Волшебники  редко  ошибаются  в  своих  предчувствиях.  Рано  или поздно все
прояснится. Не было бы поздно...


                          Глава десятая. ЛУГНАЗАД

     Нита  пошла  в  отведенную  ей  на  втором  этаже  комнату и немедленно
заснула.  Все  увиденное  ею накануне было просто изнурительно. К тому же во
время  общего  заклинания Ните пришлось отдать такое количество энергии, что
это измотало ее вконец. Пробудилась она в два часа ночи. Тишину нарушал лишь
едва слышный лязгающий звук, слабый и ритмичный. Нита попыталась сообразить,
что бы это могло быть?
     Она  поднялась,  только  теперь заметив, что спала на древней массивной
кровати.  В большом зале, куда спустилась Нита, было пусто. Диаграмму Джонни
тщательно  стер,  пол  до  блеска  протер  щеткой.  Снаружи все еще слышался
непонятный  лязг.  Он  стал  явственнее.  Нита  тихо выскользнула за дверь и
остановилась  на  пороге,  вслушиваясь  в предрассветную тишь. Очень далеко,
где-то  на  холме проблеяла овца: "Бе-еее!" У горизонта, на северо-восточной
оконечности  неба  появился  слабый  намек на зарождающийся свет. Солнце уже
пробудилось  и  через пару часов должно было выглянуть из-за верхушки холма.
"Надо  же, - подумала Нита, - в самый разгар ночи здесь так светло! А бывает
ли тут вообще настоящая ночь?"
     Звук   шел   слева.  Она  пошла  по  узкой,  огибающей  замок  дорожке,
направляясь  к  сложенной  из  крупных  камней стене. Мирно бормотала вода в
бегущей  вдоль  стены  речушке, но она не могла заглушить мерный настойчивый
лязг. Он становился все громче и громче.
     Вдруг  лязг  прекратился,  потом  возобновился  с  новой силой. Впереди
виднелось  приземистое  сооружение  с темным дверным проемом. Двери не было.
Просто аккуратный пролом в стене. Нита приблизилась и заглянула внутрь.
     Кузница!  Изнутри  она казалась просторнее, чем можно было предположить
по  наружному  виду древнего домика. У стены стоял переносный горн Бидди. На
полу  в  центре  кузницы высилась наковальня, водруженная на низкое каменное
основание,  некое  подобие  стола.  У  другой  стены стояло длинное каменное
корыто,  напоминающее  поилку  для  лошадей. В него лилась из трубы холодная
речная  вода. Струя воды наполняла корыто, перетекала через край и по желобу
в полу снова уходила в реку. Но самое главное - на другом каменном основании
здесь  стоял и сиял Неистощимый Котел Дагда - Котел Воскресения. Сейчас свет
его  был  спокойным.  Однако при каждом ударе молота Котел ярко вспыхивал...
Да-да,  в кузнице работала Бидди. Она мерно ударяла молотом, из-под которого
вылетали снопы искр.
     Бидди  даже  не  оглянулась.  Она  вдруг  стала  бить какими-то особыми
двойными  ударами  -  кланг-тинг, кланг-тинг. Молот ее отскакивал от бруска,
издавая  дробный,  похожий  на  сердцебиение звук. Рукава рубашки Бидди были
закатаны  по  локоть,  спина  взмокла  и потемнела, лоб был усеян капельками
пота. За ее работой внимательно наблюдал, прислонившись к стене, Джонни. Тут
же  был  и  Кит,  он  примостился на краешке корыта. Нита сердито глянула на
него.
     -  Не  спалось,  -  смущенно  пробормотал Кит, как бы оправдываясь. - Я
честно отправился домой. Но не мог уснуть и вернулся. Родители думают, что я
соплю в своей кровати. Так что все в порядке.
     - А Дайрин?
     -  Я  видел  ее  дома.  Там  все спокойно. Если понадобится, она сможет
завтра явиться сюда.
     - Вряд ли нам опять потребуется ее помощи - откликнулся Джонни. - Кроме
того,  -  он  тяжко вздохнул, - не стоит рисковать всем сразу. Опасаюсь, что
кто-то  из нас не сумеет вернуться из этого вторжения. А такие юные таланты,
как  Дайрин,  могут  потребоваться  и  после... Если нам не удастся выиграть
сражение...
     -  Когда ты собираешься свершить остальное? - спросила Бидди, обращаясь
к Джонни.
     Он вздохнул, откинул назад волосы, подумал.
     -  Полагаю,  мы  должны двинуться завтра. Ведь завтра - Лугназад. Самый
подходящий денек.
     -  Но  к тому часу не будут еще готовы заклинания, - возразила Бидди. -
Ты просто не успеешь...
     -  Они  готовы,  -  отрезал  Джонни.  -  Мы  не имеем права ждать, пока
заклинания  отполируются  до  безупречного  звучания. Напор, открытая Сила и
Сокровища должны дать нам победу... или ничего.
     Бидди  придирчиво  осмотрела стальную полосу. Теперь она приобрела цвет
желтого  цветка  крокуса.  Бидди рывком вытащила полосу из печи, шлепнула на
наковальню  и  принялась  бить  по  ней  молотом с такой силой, что стальная
полоса выгнулась. Нита смотрела на покорно лепившуюся под неустанным молотом
болванку  копья  и  понимала,  что  уже не раз за эту ночь Бидди раскаляла и
охлаждала  непокорную  сталь,  прежде чем стала вырисовываться эта изящная и
грозная форма заостренной пики.
     - А когда начнется вковывание огня? - спросила Нита.
     Джонни рассмеялся:
     -  Ты  нетерпелива. Одухотворение Копья можно начинать лишь после того,
как  Бидди  придаст ему окончательную форму. К счастью, нам не надо вызывать
Дух  из Вечности. Он уже обитает здесь, в нашем мире. Остается лишь вдохнуть
его в тело Копья.
     -  Иногда  мне  все  это кажется странным, - проговорил Кит, отхлебывая
кока-колу  из  бутылочки,  которую  прихватил из дому. - Странно, что оружие
может иметь душу.
     - Ну, в древности это было обычным делом, - сказал Джонни. - Редкий меч
не  рассказывал  своей  истории новому владельцу. И обычными словами, и так,
как  это  происходит в наши дни, когда вещи открывают свои души волшебникам,
говоря  с  ними  на  Языке. Но с каждым днем все сложнее становится понимать
его.  Оружие  молчит  и  обретает  голос,  увы, лишь в тот момент, когда его
используют.  И  это  опасно.  Вещи и даже люди со временем теряют свои души.
Умирают планеты, исчезают народы.
     Нита встрепенулась и с любопытством посмотрела на Джонни.
     - А что это такое ДУША НАРОДА? Она существует?
     -  А  как  же!  Народ - это сцепление множества жизней. Как же он может
существовать  без  души? Неужели ты не замечала, как образы отдельных людей,
их  лица,  характеры, привычки вдруг соединяются в единый лик целого народа?
Смешивается плохое и хорошее. К несчастью, плохое прививается, навязывается,
прилепляется  легче  и  быстрее.  -  Он  отошел от стены и присел на плоский
камень у входа. - И все же хорошие черты пробиваются... и прибавляются.
     Бидди  в  последний  раз сунула болванку Копья в огонь, отвернула ручку
подачи  газа.  Металл  постепенно  стал нагреваться, высветляясь от острого,
более  тонкого  конца.  Вот  он  вновь  приобрел  цвет  желтого  цветка. Вот
заалел...
     Бидди  не  спускала  глаз  с  раскалявшейся,  вбиравшей в себя жар огня
заостренной полосы.
     -  Около  семисот  градусов,  - вымолвила она наконец. - То, что нужно.
Кит, не болтайся под ногами!
     Выхватив  побелевшее,  роняющее  огненные  капли Копье, она устремилась
прямо к Котлу Дагда.
     - Опускай! - скомандовал Джонни.
     Нита  открыла  было  рот,  чтобы  воскликнуть:  "Они  же отторгают друг
друга!"  Но  Бидди,  зажав клещами раскаленный кусок металла, стала опускать
его в наполненную голубоватым, холодным светом Чашу. Все глубже, и глубже