новую вспышку тоски
по  совместной  работе. Она упорно не желала читать возникающие на страницах
подробные  сведения  об  Ирландии.  Она  все еще лелеяла глупую надежду, что
вот-вот вбегут в самолет отец и мать, восклицая:
     - Нет, нет, мы передумали!
     Нита  знала,  что  все  это чепуха. Если уж какая-нибудь идея западет в
голову мамочки, то оттуда ее не вышибить ничем. Мама такая же упрямая, как и
Нита.
     Поэтому  она  сидела  тихо  и  лишь листала Учебник. Он вдруг сам собой
открылся на Клятве Волшебника:
     "Во имя Жизни и ради Жизни клянусь, что буду использовать это Искусство
только  для  служения  Жизни. Я буду помогать росту и облегчать боль. Я буду
бороться  за  то, чтобы сохранялась и развивалась Жизнь. Я не стану изменять
по своей воле предметы и живые существа, пока они растут и развиваются. Я не
буду  изменять  систему,  частью  которой  они  являются,  если им не грозит
гибель.  Я  всегда буду побеждать страх мужеством, я предпочту смерть жизни,
когда это будет нужно, всегда глядя на Сердцевину Времени..."
     Самолет  закачался,  когда  маленький  буксир  потянул его от выхода из
аэропорта  к  взлетной  полосе.  Нита  прижалась  носом  к  холодному стеклу
иллюминатора. Она едва смогла различить в толпе своих родителей. Мать махала
рукой.  Отец  стоял  неподвижно, вцепившись в поручень ограды. Из-за их спин
высовывался Кит.
     "Выше нос", - послал он ей свою мысль.
     "Кит,  ведь  я не исчезаю. Мы будем постоянно слышать мысли друг друга,
будто я никуда и не уезжала. Правда же?.."
     Она  несколько  мгновений  сидела  без  всяких  мыслей. Буксир, тянущий
самолет, стал разворачиваться, и Кит пропал из виду.
     "Правда", - откликнулся он.
     "Ага,  хорошо.  -  Она  поймала  себя  на  том,  что  опять вздыхает. -
Послушай,  ты  уже  должен  переключаться на работу с деревьями. А мне нужно
время, чтобы успокоиться. Свяжемся позже, ладно?"
     "Да. Во сколько?"
     "Ну,  я  думаю, эта штука приземлится не раньше завтрашнего утра, по их
местному  времени,  конечно.  Свяжемся  завтра  примерно  в это же время", -
мысленно ответила Нита.
     "Понял. Хорошего полета!"
     "Смотри, не забудь!" - предупредила Нита.
     Самолет  покатился  по  взлетно-посадочной  полосе,  радостно взревел и
подпрыгнул в воздух.
     Нью-Йорк  ускользнул  из-под  крыла,  и  на его место выплыл бескрайний
морской простор.
     Самолет  разворачивался  на посадку, и солнце ударило ей прямо в глаза.
Нита вздрогнула. У нее появилось неприятное ощущение, будто лица коснулся не
теплый  луч  света,  а  холодное  лезвие ножа. На самом деле солнечное тепло
ощущалось  даже  сквозь  толстое  стекло  иллюминатора.  И  все внутри у нее
похолодело.
     Что-то  должно было случиться. Что-то связанное с лучом света, с огнем.
Нита  покачала головой. "Я просто плохо спала, - подумала она. - Вот и лезут
в  голову  всякие  нелепые идеи". Но когда волшебников охватывают непонятные
чувства,  они не вправе просто отмахнуться от них. Нита заставила себя вновь
оживить  мелькнувшее  чувство тревоги, сосредоточилась на мысли о холоде, об
огне, о луче солнца, похожем на нож, нет, на копье...
     Ничего из этого не вышло. Она пожала плечами. Самолет закончил разворот
и опускался на взлетно-посадочную полосу. Они приземлились в Шэнноне.
     Еще через пятнадцать минут самолет подкатил к входу в аэропорт. Вскинув
рюкзачок  на  плечо,  Нита  прошла  к  двери  самолета,  сказала до свидания
стюардессе  и  направилась  к  турникету паспортного контроля. Она подошла к
первому  свободному  окошку,  сунула  туда  паспорт  и улыбнулась сидящему в
кабинке  мужчине.  Это  был  большой  добродушный  человек с тяжелым носом и
мелкими  веселыми глазками. Он со вкусом шмякнул печать, протянул ей паспорт
и сказал:
     -  Добро  пожаловать в Ирландию, деточка. Теперь можешь рассчитывать на
любую  помощь  в  этой  стране.  - И добавил по-ирландски что-то вроде: "Шад
мил'фаллеха".
     Позже  Нита увидела эти же слова, написанные над входом в зал ожидания,
и прочла: "Cead mil'failte", то есть "сто тысяч приветствий".
     - Спасибо, - сказала она этому добряку и отправилась к выходу на летное
поле, где уже дожидался самолет, который доставит ее в Дублин.
     И  этот  самолет,  почувствовала она, тоже с нетерпением ожидал взлета.
Они  летели  всего  один  час  над  пестрящей  тысячью оттенков зеленью, над
змеящимися меж холмов серебристыми речками, которые вспыхивали медным огнем,
когда падал в них луч солнца. Самолет стал снижаться почти сразу после того,
как  набрал  высоту.  Уши  заложило. Нита глянула вниз - самолет опускался в
объятия  огромной  горной  гряды, где ясно виднелись три высящиеся надо всем
острые  вершины.  Мама  рассказывала ей об этих трех горах и даже показывала
картинку.  Одна была вовсе и не горой, а мысом, называвшимся Ослиная Голова.
Он  вдавался в море, как кулак, положенный на стол костяшками вверх. Дальше,
примерно  на  милю  от  берега  и  чуть  западнее, поднималась вершина Малой
Сахарной Головы, более похожая на холм и вполовину ниже мыса Ослиная Голова.
А еще западнее торчала самая высокая гора - Большая Сахарная Голова, или как
ее называли ирландцы, гора Виклоу. Она безусловно была самой замечательной -
серый  каменный  конус вершины над зелеными, поросшими вереском склонами. Но
ни единого деревца не росло на этих крутых склонах - не могло удержаться.
     Самолет пошел влево, устремляясь к аэропорту Дублина. Еще десять минут,
и они снова на земле.
     Нита  подхватила  свою  сумку,  взяла  тележку  и  покатила  ее  сквозь
расступившиеся  стеклянные  двери,  мимо  скучающего  человека  в  униформе,
который почти механическим жестом указывал прибывшим пассажирам дорогу.
     -  Нита! - Это была ее тетя Анни. Нита радостно улыбнулась. После того,
как  ты всю жизнь провел с хорошо тебе знакомыми людьми, а потом - несколько
часов  с  совершенно чужими, увидеть родную тетю необыкновенно приятно. Тетя
кинулась к Ните и крепко обняла ее.
     Это  была  крупная  седая женщина, широкоплечая, с широкой же улыбкой и
широкими  жестами.  Ее  чуть  выцветшие  серо-голубые  глаза сияли радостью.
Волосы были забраны назад и торчали забавным коротким хвостиком.
     - Как долетела?
     -  Все  хорошо,  тетя  Анни.  Но я здорово устала... И не буду особенно
противиться, если мы сейчас же поедем домой.
     -  Конечно,  милая.  Ты  вышла  как раз туда, куда надо. Машина прямо у
дверей. - Она вытолкнула тележку на маленькую стоянку для машин.
     Утро  было  свежим  и  приятным.  Небольшие легкие облачка пробегали по
блекло-голубому  небу.  Нита  обхватила  себя руками и поежилась, удивившись
неожиданному холоду.
     -  Мама  говорила, что здесь может быть прохладно, но я, честно говоря,
не поверила. Сейчас же июль!
     -  Видишь  ли, моя дорогая, - принялась растолковывать тетя, - это один
из  самых  холодных  дней  за  последнее  время.  Синоптики  говорят,  что с
завтрашнего дня станет намного теплее: до семнадцати градусов!
     -  Ничего  себе тепло, - удивленно хмыкнула Нита. На Острове, когда она
уезжала, было девятнадцать.
     -  У  нас к тому же выпало мало дождей, - продолжала тетя. - И говорят,
может  случиться  засуха,  если дождь не пойдет на нынешней или на следующей
неделе.  -  Она  чему-то  улыбнулась  и,  подойдя  к белой "тойоте", открыла
багажник.
     Они  выехали  на  дорогу.  Ниту  позабавило,  что  тетя  ехала по левой
стороне: она же привыкла к правостороннему движению!
     -  Теперь  расскажи  мне,  - потребовала тетя Анни, - как поживают твои
родители?
     Нита  принялась  рассказывать, но внимание ее было наполовину поглощено
мелькающими  за окнами видами. Они вывернули на главную дорогу, или "двойной
путь для экипажей", как странно значилось на придорожной надписи. Дорога шла
на  юг  в  сторону  Дублина  и  дальше, мимо города, к Виклоу. "AN LAR" было
написано  на  одном  из щитов. А под этими словами крупно выведено: "ДУБЛИН:
8".
     - Что такое "an lar"? - спросила Нита.
     -  По-ирландски  "центр  города",  -  ответила  тетя.  -  Мы  сейчас  в
пятнадцати  милях  южнее  Дублина... Чтобы пересечь его и добраться до дому,
нам  потребуется  примерно час. Хочешь остановиться и позавтракать в городе?
Ты голодна?
     -  Н-н-ееет,  -  зевнула  Нита.  - Я думаю, лучше уж доехать, рухнуть и
немного поспать. В самолете я не выспалась.
     Тетя кивнула:
     -  Отоспишься.  Просто ты еще не приспособилась к разнице во времени. А
Дублин,  да  и  вся страна, никуда не денется, пока ты будешь спать. Успеешь
насмотреться.
     Они  уже  ехали через город. Нита поразилась, насколько он был похож на
пригород  Нью-Йорка. Кроме разве что... Нита заметила, что чуть ли не каждые
полминуты  повторяет  это  "кроме". И действительно, все выглядело на первый
взгляд привычно-знакомым, но в то же время поражало неожиданными, совершенно
непонятными  странностями.  Вывески, написанные по-английски и по-ирландски,
просто  очаровывали.  Этот  необычный  язык  с массой лишних букв и вдобавок
непременными   маленькими   буковками   перед  заглавной  забавлял  Ниту.  И
произношение...  Она  попыталась  произнести  несколько  слов, и тетя просто
застонала от смеха.
     -  Нет,  нет, - поправляла тетя Анни. - Если ты попытаешься произносить
ирландские  слова  так,  как  они  написаны,  то  просто  сломаешь  язык или
свихнешься.
     Нита  кивнула  и  продолжала  рассказывать тете о делах своих домашних.
Наконец   они  въехали  в  район,  где  современные  дома  соседствовали  со
старинными  особняками,  поблескивающими чистыми зеркальными стеклами окон и
массивных   дверей,   а   сквозь   приоткрытые  шторы  можно  было  заметить
замысловатые  гипсовые  потолки.  Потом  и  эти  дома  исчезли.  Вместо  них
потянулись  одни  лишь  скучные  современные,  но  все  же  довольно  старые
кварталы.  "Двойной  путь  для  экипажей", который здесь был разделен на две
полосы  движения,  теперь  действительно оправдывал свое нелепое название. А
вскоре  открылись  просторы  полей и большие луга, на которых, к изумлению и
удовольствию Ниты, щипали у самой дороги траву лохматые лошадки.
     - Чьи это лошади? - спросила Нита.
     -  Это  ирландские  пони,  - ответила тетя. - Любой может оставить свою
лошадь там, где есть трава. Выпрягают из фургона и отпускают. Видишь фургон?
     Нита  глянула,  ожидая  увидеть  что-нибудь  вроде  ярко  раскрашенного
прицепа  в  форме  бочки. Однако у дороги стоял домик-фургон. Рядом валялась
куча  белья. Прачечная, решила Нита. Но когда они приблизились, Нита увидела
около  фургона  и  маленьких  детей,  сидящих  и  лежащих  вокруг небольшого
костерка.
     - Это цыгане? - спросила Нита. Тетя пожала плечами:
     -  Может  быть.  А может, и просто люди, которые не любят жить на одном
месте.  Они  путешествуют в собственных домиках и чувствуют себя свободными.
Таких передвижных жилых фургончиков очень много вокруг нашего дома.
     Нита  припрятала  в  копилку памяти и этот вопрос к остальным двадцати,
которые  собиралась  задать  в свободное время и получить ответ поподробнее.
Они  проехали  мимо  нескольких  домиков, разбросанных среди зеленых полей и
словно  бы случайно оказавшихся тут. "Усадьбы", как называла их тетя. Каждые
два  домика  имели  общую стену и казались точным зеркальным отражением один
другого.
     Потом  и  усадьбы стали постепенно исчезать. Последние мелькнули, когда
машина  пересекла  городок  Шанкиль,  где дорога сузилась и могла пропускать
лишь  один  ряд  машин. Вскоре она резко повернула, оставив в стороне другой
город, покрупнее Шанкиля.
     - Это Брей, - сказала тетя Анни. - Мы иногда ездим сюда за покупками. А
теперь  мы  въехали  в  графство Виклоу. Когда окажешься в Дардлеме, это еще
один наш городок, считай, что ты уже не в Дублине.
     Нита заметила речку, прятавшуюся за рядами маленьких домиков.
     - Это Малая Брей, - пояснила тетя. - А теперь мы в Килкрони.
     Дорога резко расширилась и побежала между поросшими лесом холмами.
     - Можно подумать, что здесь у каждого камня есть имя, - сказала Нита.
     - Верно, - откликнулась тетя, - Каждый акр земли у нас непременно имеет
свое  название.  Земли  вокруг  города  называются "городскими", и у каждого
клочка  непременно есть свое собственное имя. Будь это поле, долина, холм. -
Она улыбнулась. - Мне нравится. Люблю.
     -  Думаю,  что  и я полюблю, - задумчиво сказала Нита. Волшебнику легче
творить   заклинание,   когда  все  и  вся  имеет  свое  имя.  Всегда  проще
использовать  уже  существующие названия, чем на ходу придумывать новые. Тем
более  что  нельзя  ничего  называть  наобум, первым пришедшим на ум словом.
Нужно создать точное, близкое этому месту название. В ином случае волшебство
может и не сработать, а то и вовсе дать обратный результат.
     -  Там,  -  кивнула  тетя,  заставляя  машину  вилять  между кочками на
деревенской дороге, - там наша гора.
     Нита  посмотрела  направо,  куда  указывала  тетя.  Ага, это же Большая
Сахарная  Голова!  Теперь  она выглядела по-иному, не так, как с воздуха. На
первый  взгляд  неприступная, гора круто и грозно взмывала в небо, словно бы
протыкая его острой вершиной. Вереск изо всех сил цеплялся за горные склоны,
но  к  гранитному  пику  подобраться  не  мог.  Затем  они долго ехали вдоль
неглубокого оврага, извивающегося между двумя густо поросшими лесом холмами.
Солнце стояло еще не высоко, и вся долина утопала в глубокой тени.
     -  Долина  Холмов, - сказала тетя Анни. - Мы почти дома. Отличное место
для прогулок. Там, внизу, есть и лужайка со скамейками для пикников.
     Они  проехали еще пару миль по, как усмехнулась про себя Нита, двойному
пути  для  экипажей.  Тетя  Анни  повернула машину на узкую дорожку. Колючие
ветки живой изгороди царапнули по дверце машины.
     -  Видишь город слева? Это Грейстоун, - продолжала объяснять тетя Анни.
-   Основные  покупки  мы  делаем  как  раз  там.  А  вот  здесь...  -  Тетя
многозначительно умолкла и резко свернула на совсем уже узкую дорожку, где и
одна машина проезжала с трудом.
     Они  выехали к посыпанной гравием площадке с громким названием "стоянка
для  машин"  и  затормозили  перед  маленьким  домиком.  Со  всех сторон его
окружали  поля,  разделенные  на участки заборами, с разбросанными тут и там
фермерскими  постройками.  Нита  уже  знала,  что участок тети Анни размером
примерно  в  сорок акров. Все сбережения тетя вкладывала в единственную свою
радость - ферму.
     -  Добро пожаловать в Балливолан, - широко развела руки тетя. - Входи в
дом, и сейчас сообразим что-нибудь поесть.

     Поселили  ее  не  в  доме,  а  в фургончике, стоящем чуть в стороне, на
заднем  дворе.  В трейлере, как привычно для себя назвала новое жилище Нита.
Здесь действительно ВСЕ имело свое название, к которому надо было привыкнуть
и  запомнить. Но и в волшебстве ведь было то же самое - запоминай, привыкай,
осваивай...  И  все-таки  ей  странно было в этом незнакомом месте, где даже
знакомых  людей  трудно  понять, - хоть и говорят как будто по-английски, но
акцент до того необычен, что Нита понимала одно слово из трех. Ну и разговор
у  них!  То  тараторят,  так  что слова слипаются, то чуть ли не шепчут, еле
шевеля  губами.  Нита  примерялась на разные лады. Ничего не выходило, зато,
сама   не   замечая,  она  непроизвольно  начинала  повышать  голос,  словно
разговаривала  с  глухими. Хорошо еще, что ей выделили отдельный фургончик и
оставили одну. В первые дни это было просто счастьем.
     -  Ты  собиралась  рухнуть  и  уснуть,  -  сказала  тетя  Анни. - Когда
отдохнешь, приходи в дом, мы покормим тебя.
     Нита  уединилась,  разобрала  свой  рюкзак  и  села  на  узкую кровать,
встроенную  в  стенку  фургона.  Из  окна  была  видна дорожка к дому. Очень
удобно.  Если придется заниматься волшебством, то понадобится лишь несколько
секунд,   чтобы   заслонить  себя  от  посторонних  взглядов  и  не  бояться
неожиданных  визитеров.  В  фургоне были небольшой буфет с посудой, шкаф для
одежды,  полка  над  кроватью,  стол  с  удобной скамейкой, несколько бра на
стенах и электрокамин на случай холодов.
     Она  вытянулась  на  кровати с Учебником в руках, собираясь, прежде чем
отключиться,  почитать  немного  про  Ирландию.  Но даже и строчки не смогла
прочесть.

     Проснувшись,  Нита  обнаружила, что на улице уже темно. Еще не ночь, но
сумерки  густые  и почти непроницаемые. Она глянула на часы - восемь вечера.
Ей  дали вволю поспать, и это прекрасно! "Мне было это просто необходимо", -
смущенно  оправдывалась  она  сама  перед  собой.  Спустив ноги на пол, Нита
потянулась и протерла глаза.
     Именно  в  это  мгновение  она  услышала  стук лошадиных копыт прямо за
дверью.  Сам  звук  ее  не удивил, но уж больно поздний всадник. Часть фермы
тети  Анни  была  отведена под платную конюшню, где всякий мог держать своих
лошадей.   Кроме  того,  здесь  был  организован  и  тренинг  лошадей.  Нита
расслышала  два негромких мужских голоса. Они что-то горячо обсуждали. И это
тоже  не  удивило  ее:  на  ферме  тети Анни работало много людей. Когда они
только  приехали,  тетя  со  многими ее познакомила. Правда, почти все имена
Нита  тут же забыла. За окном один из незнакомцев хихикнул и что-то невнятно
пробормотал.
     Нита  включила  лампу над кроватью, чтобы не наткнуться на разбросанные
по полу вещи, распахнула дверь фургона и высунулась наружу.
     На улице никого не было.
     - Хм, - недоуменно хмыкнула Нита.
     Она  вышла  и пошла через двор по бетонной дорожке к дому. Нита застала
тетю в большой, выложенной каменными плитами кухне за приготовлением чая.
     - А, вот и ты! - приветствовала тетя Анни. - Хорошо спала? Хочешь чайку?
     - Что-что? - не поняла ее ирландский акцент Нита.
     - Чаш-ку чай-ку, - раздельно произнесла тетя.
     -  А,  хочу.  Пожалуйста,  - добавила Нита и уселась на стул у большого
соснового  стола.  Тут  же  ей  на  колени  вскочил  один  из тетиных котов,
черно-белый  громадина,  имя  которого,  услышанное  в суматохе приезда, она
забыла.  -  Ну,  привет,  -  ласково сказала Нита и погладила замурлыкавшего
кота.
     - С сахаром? С молоком?
     -  Просто  с  сахаром, пожалуйста, - попросила Нита. - Тетя Анни, а что
это за люди с лошадьми были только что на улице?
     Тетя внимательно поглядела на нее.
     -  Люди  с  лошадьми?  Все работники уже ушли домой. По крайней мере, я
думаю, что ушли.
     -  Нет,  я хорошо слышала. Стук копыт прямо за моей дверью и разговоры.
Но когда я выглянула, они исчезли. И так быстро, - удивленно добавила Нита.
     Тетя  Анни  поставила  перед  Нитой  чашку  с  чаем  и снова пристально
поглядела на нее. Странное выражение появилось на ее лице.
     - А, - сказала она, - ты, наверное, говоришь о привидениях?
     Нита обомлела.
     - Добро пожаловать в Ирландию, - усмехнулась тетя.


                           Глава вторая. КИЛКУАД

     Нита мелко заморгала. Тетя спокойно помешала ложечкой чай и сказала:
     - Тебя беспокоят привидения?
     -  Не  особенно,  -  откликнулась  Нита, несколько обескураженная таким
вопросом.
     Волшебники  знают,  что  очень редко привидения действительно связаны с
душами  умерших  людей.  Большинство  привидений,  а  в  особенности те, что
появляются  регулярно, скорее всего возникают как сгусток энергии, вызванной
бурной   эмоцией.   Стоит   только  поверить,  что  это  явление  связано  с
человеческими  душами,  как  такое  заблуждение,  подпитываемое  страхами  и
эмоциями, становится устойчивым.
     Конечно,  Нита  все  это  знала.  Но  что  можно  рассказать  тете,  не
насторожив  ее?  И как растолковать ей попонятней такие сложности? К тому же
тетю  наверняка удивит, что Нита знает несравненно больше того, что положено
знать четырнадцатилетнему подростку.
     -  Хорошо,  -  блаженно  вздыхала тетя, прихлебывая ч