Ш'риии   подплыла   к   Бледному  Убийце.  Однако  Нита  заметила,  что
приблизилась  она  все  же  не  настолько,  как,  например, к ним с Китом, к
Ар'ооону или к дельфинам.
     - Эд'Ахррумрашш, Старейшина и Властелин акул, хозяин Глади Вод и Шельфа
и  того,  что  лежит  между ними, обращаемся к тебе. Те, кто собираются петь
Песню, которая есть и позор Моря, и слава Моря, призывают тебя. Скажи, чтобы
я услышала, согласен ли ты с этой Песней?
     -  Я  согласен и буду сплетать мой голос и волю и мою кровь с теми, кто
поет, если это потребуется.
     - Я спрашиваю второй раз...
     -  Успокойся, Ш'риии, я знаю эту Клятву. Кто помнит ее слова лучше, чем
я?  Второй  раз  я говорю, чтобы все, кто находится в моей Власти, и те, кто
непокорен  мне,  услышали. Дважды я согласен с Песней, клянусь своей властью
Властелина  акул.  И  в  третий  раз  повторяю,  чтобы  Море  и  Сердце Моря
услышали... - Нита удивилась тому, что произнесены были все же слова "Сердце
Моря".  А  Эд'рум уже спокойно промолвил: - Плывите. А вы двое отправляйтесь
туда, где вам необходимо быть. Это совсем рядом.
     Кит смущенно огляделся:
     -  Откуда  ты  знаешь?  Здесь много мест с названием Тайана Бич, а ты к
тому же никогда не видел нашего дома...
     -  Я  ощущал  в  воде  запах  ваших  человеческих  тел сегодня утром, -
спокойно   ответил  Эд'рум.  -  Кроме  того,  я  всегда  чую  запах  беды...
Поторопитесь.
     - О-оох, - выдохнул Кит.
     - Ш'риии, - спросила Нита, - когда мы потребуемся тебе снова?
     -  На  рассвете,  -  ответила  китиха,  слегка  подталкивая с дружеской
симпатией  сначала  Ниту,  а  потом  Кита. - Извините, но у нас нет времени,
нельзя позволить себе и дня отдыха.
     - Мы должны быть именно в этом месте? - спросил Кит.
     -  Во  всяком  случае,  Молчаливая  быть  должна, - подчеркнула Ш'риии,
поглядывая  на  Ниту.  -  Обычно Клятвой руководит Молчаливая, поскольку она
рискует больше других.
     Нита обреченно вздохнула.
     -  Кит, - сказала она, - может быть, тебе лучше остаться дома завтра? В
конце концов, надо же как-то успокоить домашних.
     Кит  сердито  толкнул ее в бок, и от этого легкого толчка многопудового
тела кашалота Ниту кинуло в сторону.
     -  Э,  нет,  -  возразил  Кит.  -  Так  нечестно.  Выходит,  ты  будешь
управляться  со  всем  одна?  Кроме  того,  если  эти  штучки  с нападениями
повторятся, а Бледного рядом не окажется...
     - Ты прав, - согласилась Нита.
     -  Тогда  нам  пора,  -  увлек  ее  за  собой  Кит.  Они  устремились к
поверхности.   Ш'риии   следовала   за  ними.  Но  их  опередил  Эд'рум.  Он
стремительно  вылетел  на  поверхность в нескольких сотнях метров западнее и
ближе  к  берегу. И первый звук, который услышала Нита, вынырнув из глубины,
был дикий женский крик.
     Нита  никогда не слышала, как кричит ее мама. И этот ее вопль буквально
взрезал кожу Ниты, пронизал все тело больнее, чем боевой клич кашалота.
     -  Гарри!  -  вопила  мама,  и  каждое  ее  слово  пронзительной  нотой
ввинчивалось  в воздух. - Гар-ри! Плавник! На воде! Аку-ула-аа! Зови мистера
Фридмана! Зови полицейских! Зови же кого-нибудь!
     По  пляжу  метались  искорки  карманных  фонариков  в  руках бестолково
снующих  людей.  Все  окна  в доме Ниты и в большинстве окрестных домов были
освещены.  Нита  в  панике слушала крики матери, хриплый голос отца, который
безуспешно пытался скрыть волнение.
     - Бетти, успокойся, они найдутся! Держись, Бетти! Не подходи к воде!
     Отец крепко держал за руку маму, которая все порывалась вбежать прямо в
накатывающие на берег волны, в исступлении крича:
     - Нита! Нита-а!
     Ните  самой изо всех сил приходилось сдерживаться, чтобы не закричать в
ответ.  Она  уже  не  соображала, что голос ее сейчас все равно не дойдет до
человеческих ушей.
     Эд'рум плыл так близко к берегу, будто вся эта суета и крики не имели к
нему  ни  малейшего  отношения.  Он устремлялся на запад, быстро удаляясь от
Ниты,  Кита  и Ш'риии. Толпа карманных фонариков неслась за торчащим из воды
бледным  плавником.  И  вдруг  Эд'рум,  словно  всплывающая подводная лодка,
поднялся  всем  телом над поверхностью, сверкнув во тьме грозной мощью своей
гладкой  голубоватой  спины. Направленный вверх хвостовой плавник его был не
меньше  паруса  виндсерфинга. Изумленные этим почти фантастическим видением,
люди  с  криками  ужаса  следовали вдоль берега за удаляющейся акулой, будто
загипнотизированные. Фонарики растянулись цепочкой.
     - Он отвлек их, - сказал Кит, - самое время выбираться на сушу.
     - Но наши купальники...
     -  Не  до этого! Потом! Ш'риии, увидимся утром! Оставив Ш'риии, они изо
всех  сил  понеслись к тому месту на берегу, от которого Эд'рум уводил толпу
людей.  Нита  отдалась  на  волю волн и свободно качалась на них, пока ее не
прибило  к  берегу  настолько,  что  придонный  песок больно царапнул живот.
Тяжелый  кашалот  наткнулся на мель гораздо раньше. Нита глубоко вздохнула и
напряглась,  мысленно  сбрасывая  с себя китовую оболочку. И тут же ухнула в
глубину, которая для кита была мелковатой, но ее человеческий рост превышала
раза в два. Она проплыла немного, попыталась встать на ноги, нащупала дно и,
сопротивляясь  влекущему назад течению, двинулась к берегу. Нита вся дрожала
от  волнения,  слабости  и  оттого, что заклинание так внезапно кинуло ее из
одного состояния в другое.
     Едкая  соленая  вода застилала глаза, и когда наконец она смогла что-то
разглядеть,  было уже поздно: из темноты прямо перед ней вынырнула маленькая
фигурка, которая двигалась прямо к обрезу воды, преграждая Ните путь.
     Дайрин!
     Позади  Ниты  послышался  протяжный вздох. Кит, выбираясь из воды, смог
наконец вздохнуть полной грудью. В руках у него мерцала Сеть.
     - Скорее, - поторопил он. - Я должен произнести заклинание до того, как
все  они  снова  набегут  сюда... - Он вышел на берег. - Нита, с тобой все в
порядке?
     И тут тоже увидел Дайрин.
     -  Ух  ты!.. - опешил он и присел в воде. Голоса бегущих по пляжу людей
приближались.  И вдруг раздался громкий хлопок. Выстрел! Кит повернул голову
в  ту  сторону,  откуда донесся звук выстрела, потом опять перевел взгляд на
Дайрин и просипел:
     - Назад! Обратно!
     Он издал короткий гортанный звук, произнес первые слоги заклинания, еще
раз глубоко вздохнул и исчез.
     Дайрин,  не  шелохнувшись,  стояла у воды в ночной пижамке и не сводила
глаз с сестры.
     - Ки-иты-ыы, - протянула она изумленно.
     - Дайрин, - прошептала Нита, - они нас уже долго ищут?
     - Около часа.
     -  О  ужас! - С минуты на минуту ее обезумевшие родители будут здесь! -
Послушай,  Дайрин...  - умоляюще протянула Нита и тут же оборвала сама себя.
Что она ей скажет?
     -  Да  это  же  волшебство!  -  ахнула  Дайрин.  -  Значит,  такие вещи
существуют  на самом деле? Ага, это все из той книги, что ты прятала, верно?
Это ведь не просто развлекательная книжонка для детишек, а? Это...
     В  следующее  мгновение  из  моря  вынырнул  Кит.  На этот раз он был в
плавках,  а  в  руке  держал  купальник  Ниты.  Он  кинул  мокрый комок ей и
пристально поглядел на Дайрин.
     -  И  ты,  -  бормотала  Дайрин,  пока  Нита с трудом натягивала мокрый
купальник, - и ты тоже...
     - Волшебник? - спокойно спросил Кит. - Да. Мы оба.
     Слева  послышался  еще  один  выстрел  и  мощный  всплеск.  Нита  и Кит
обернулись,  вглядываясь в висящую над морем тьму. Эд'рум вырвался из воды и
стрелой летел над волнами. Он изогнулся дугой, как дельфин, и пять или шесть
футов  его тела появились в воздухе, осыпанные тучей водяной пыли. Но он все
вытягивался  и  вытягивался  из  воды  до  тех  пор, пока не показался и его
хвостовой   плавник.  Акула  словно  бы  зависла  на  мгновение  в  воздухе,
изогнувшись  гигантским луком, и свет луны бело-ледяным покрывалом лег на ее
бледную, фосфоресцирующую кожу.
     -  До  встречи,  юные волшебники! - послышался шипящий крик на Языке, и
Эд'рум снова исчез в волнах.
     Прогремели  оружейные  выстрелы:  один,  второй, третий. Вода кипела от
хриплого торжествующего хохота гигантской акулы.
     -  Все.  Он сделал, что мог, - сказал Кит, - Теперь, побегав за акулой,
они вернутся.
     - Это акула?.. - Голосок Дайрин испуганно оборвался.
     - Да. И она наш друг. Пока... - ответила Нита.
     - Но что мы им скажем, Нита? - волновался Кит.
     -  Это  зависит от Дайрин. - Нита старалась говорить ровным и спокойным
голосом. - Что скажешь, Дари? Ты собираешься держать язык за зубами или нет?
     Дайрин,  не  отвечая,  разглядывала их широко раскрытыми глазами. Потом
выпалила:
     - Я хочу, чтобы вы рассказали мне все-все-все!
     - Хорошо, Дари. Сегодня ночью. А на рассвете нам нужно будет опять уйти.
     - Что ж, может, у вас и получится, - усмехнулась Дайрин.
     - Скажи, а что ты еще видела, великий следопыт? - попросил Кит.
     -  Ладно. Будем считать, что я видела, будто вы появились не из моря, а
из-за  дюн. - Дайрин смерила взглядом Ниту и Кита, круто повернулась и пошла
- вдоль пляжа.
     Нита  догнала  Дайрин и схватила ее за руку. Та чуть повернула голову и
косо взглянула на Ниту через плечо.
     - Дари, - тихо проговорила Нита, - я не смогу им соврать. Не умею я.
     -  Тогда молчи. Или расскажи всю правду. - Дайрин вырвалась из рук Ниты
и,  с грохотом раскидывая гальку, понеслась по пляжу. При этом она вопила во
весь голос:
     - Ма-а! Па-а! Нита зде-есь! Нита и Кит не двинулись с места.
     - Ох и взгреют нас! - сказал Кит.
     - Может, и нет. - Нита слабо верила в свои слова.
     -  Взгреют.  И  законопатят.  Что  же  нам  делать?  Нита  вся сжалась,
напряглась. А к ним уже бежали.
     -  Я пойду им навстречу, - решительно сказала Нита. - И все расскажу. О
жизни  китов.  И  человеческих  жизнях.  О  страшной  беде, которая нам всем
угрожает.  Мы  не  можем  остановиться  на  полпути.  Ты помнишь, что сказал
Эд'рум?
     -  Я подумал о том же, - откликнулся Кит. - Просто собирался справиться
со всем сам, - Он пристально посмотрел на нее. - Ладно. Тогда на рассвете...
     -  Лучше чуть раньше. - Нита понимала, что всей правды она все равно им
не  расскажет,  и  ненавидела  себя  за  это. - Чем меньше света, тем больше
надежды, что не поймают.
     -  Верно.  -  Это  все,  что они успели сказать друг другу. Отец и мать
Ниты,  мистер  Фридман  и  Дайрин вихрем налетели на них. Отец схватил Ниту,
прижал  ее  к  груди. По щекам его текли слезы. Мама на бегу махала руками и
выкрикивала:
     - Где вы были? Изверги!
     - Мы просто не уследили за временем, - объяснил Кит.
     - Нас не было здесь, ма, - решительно сказала Нита. - Мы плавали...
     -  Восхитительно! Там в воде акула величиной с дом, а моя дочь плавает!
Ночью! В самый прилив! - Мама хватала воздух ртом, будто задыхалась. Наконец
она  немного  успокоилась  и  строго отчеканила: - От тебя, Нита, я этого не
ожидала. После нашего утреннего разговора...
     Отец  отстранился  и  отошел  от  Ниты  на  шаг. Шок прошел, и лицо его
приняло жесткое, даже яростное выражение.
     -  А  я-то думал, что на тебя, Кит, можно надеяться, - нахмурился он. -
Мы  же  договорились, пока ты живешь с нами, все делаешь так, как мы скажем.
Не уследили за временем... Да уже ночь на дворе!
     -  Я  знаю, сэр, - лепетал Кит, - Я забыл... а когда вспомнил, было уже
поздно. Этого больше не случится.
     -  Это  ты  верно  заметил, - сухо заметила мама. - С этого момента вам
обоим не позволяется удаляться от дома без разрешения. Поняли?
     - Да, миссис Каллахан.
     - Нита! А ты? - резко спросила мама.
     И Нита ничего не смогла с собой поделать.
     -  Да,  ма,  - кивнула она покорно. А внутри у нее все перевернулось от
этой лжи. Но теперь уже поздно. Все кончено. Непоправимо.
     - Естественно, вам запрещается подходить к воде, - сказал отец.
     Почему  я  соглашаюсь? Почему так жалко поддакиваю? Нита почувствовала,
как на лице ее сотворилась сама собой угодливая улыбочка.
     - Да, папа.
     - Да, сэр, - буркнул Кит.
     -  Посмотрим,  как  вы  будете  вести  себя ближайшие несколько дней, -
сказала  мама,  -  И  если  эта акула исчезнет, мы, может быть, позволим вам
купаться. А пока марш домой!
     И  они  поплелись.  Только раз Нита решилась глянуть назад через плечо.
Она  была  уверена, что видела далеко в море высокий бледный парус плавника,
который  быстро  удалялся  в  сторону  Монтаук.  Все.  Можно считать, что на
сегодня неприятности закончились.
     И работа тоже.
     Нита чувствовала, что она буквально опустошена.



Глава восьмая. ПЕСНЯ СТРАХА

     Нита  лежала  в  темноте без сна, уставясь в потолок. Было три тридцать
утра.  Она  отметила  это по мерцанию цифр на электронных часах, стоявших на
шкафу.  Ей бы очень хотелось повернуться на бок, забыть о часах, о времени и
обо  всем на свете и просто отключиться. Совсем скоро начнет светать, и им с
Китом надо будет уходить.
     ИЗМЕНЕНИЯ...
     Только   на   прошлой   неделе   ее  отношения  с  родителями  казались
прекрасными.  Теперь  все  это  рухнуло...  А  что  будет, когда мать и отец
обнаружат, что они с Китом все же удрали?..
     ИЗМЕНЕНИЯ... Те, через которые должен пройти Кит.
     Она  перекатилась на живот, стараясь не думать обо всем этом. Но тут же
вспомнила  еще  об  одной  неприятности. Дайрин! Как только Нита оказалась в
постели, младшая сестричка пожаловала к ней в гости.
     И,  вспомнив  об  этом, Нита со стоном зарылась лицом в подушку. Дайрин
бесцеремонно  пролистала  весь  Нитин волшебный Учебник, подолгу разглядывая
все  странные  для  нее  карты  и картинки. Но больше всего Ниту обеспокоило
другое. Люди, не посвященные в волшебство, такие, как ее родители, например,
воспринимали  Учебник  всего лишь как старую, потрепанную детскую книжонку с
глупым  названием "Как стать волшебником". Ничего больше они в ней и увидеть
не  могли.  Но  Дайрин  увидела!  Она  с восхищением разглядывала то, что от
других было скрыто. Учебник ей открылся!
     Склонность  к  волшебству  иногда пронизывает несколько поколений одной
семьи.  Некоторые  знаменитые  в  прошлом  кланы Волшебников составлялись из
братьев и сестер или других близких родственников. Волшебники, не состоявшие
в  родстве, чаще всего действовали в одиночку. Или встречались случайно, как
они  с  Китом  или  Том  и  Карл, которые познакомились по совершенно другой
работе, но потом стали творить волшебство вместе. И все же семьи, где больше
одного  Волшебника,  были  скорее исключением, чем правилом, и Нита вовсе не
ожидала,  что  это  произойдет  с  ней  и  ее  сестрой. Мало того, Ните даже
нравилось,  что  ее  особые способности были тайной от всех, кроме, конечно,
тех Волшебников, с которыми она сталкивалась. Эта тайна, это ее преимущество
рассеялось  как  дым.  У  Дайрин  явно  была  такая  же сильная склонность к
волшебству.
     "В  сущности, - с неудовольствием думала Нита, - в ней чувствуется даже
большая сила, чем была у меня в самом начале". В тот далекий уже день, когда
Нита  попала в библиотеку, странная книга своей силой притянула ее к полкам,
заставила  взять  и  прочитать.  Но Дайрин заметила Учебник сама, как только
Нита принесла его домой.
     Несколько лет Ните удавалось сохранять свое преимущество перед сестрой,
хотя  она прекрасно понимала, что Дайрин во многом гораздо сообразительнее и
напористее.  Волшебство было самым большим секретом Ниты, удовлетворяющим ее
самолюбие  и  даже  несколько  возвышающим  надо  всеми,  в  том числе и над
сестрой. Она была уверена, что уж в этом Дайрин никогда не сравняется с ней.
Но и это преимущество теперь исчезло. Самые младшие Волшебники, как толковал
Учебник,   были   и  самыми  сильными.  Старшие,  правда,  обладали  большей
мудростью,  но  все  же  приближение  к  абсолютной  силе доступно было лишь
младшим. Дайрин и тут обскакала ее.
     Нита перевернулась на спину и снова уставилась в потолок.
     Кит...
     В  шкуре кашалота он, конечно, не был самим собой. Сеть многое меняла в
нем. В своем собственном облике, призналась себе Нита, он ей нравится. Но...
Но как совместить оба эти обличья? Там, на глубине, и здесь, на суше, он был
таким разным... Так меняться в течение дня!
     Она  давно  мечтала  иметь  верного  друга.  В конце концов, это просто
весело. А она и Кит радовались своей дружбе. Особенно в первые месяцы, когда
осознание  собственной силы и овладение искусством волшебства принесло им не
только  страхи  и  печаль, но и радость победы. Правда, не всегда и не все у
них получалось. Да и Кит мог вдруг стать угрюмым, скрываться несколько дней:
время от времени ему просто необходимо было побыть одному. А то мог кинуть в
лицо  жесткие  и  даже  грубые, по мнению Ниты, слова, хотя сам он не был ни
жестоким, ни грубым, это она знала.
     "Жаль,  -  думала она, - что раньше, в детстве, у меня не было друзей".
Может,  как  раз  поэтому  сегодня  Кит, ее близкий и единственный друг, так
дорог ей?.. Но он меняется...
     А  теперь Кит вынужден будет проводить в Сети Жизни все больше и больше
времени.  Чуть  ли  не два следующих дня. Останется ли он прежним? Узнает ли
она его, если эти изменения будут продолжаться?
     Узнает  ли  он  ее?  Захочет  ли узнать? Кашалоты и киты-горбачи так не
похожи друг на друга. Ее пугала даже собственная неожиданная агрессивность в
битве с кальмарами. Но Кит был просто страшен. И ведь это ему нравилось...
     Нита  вяло  приподнялась,  вытянула  из-под подушки Учебник и карманный
фонарик  и принялась листать книгу, намереваясь скоротать время до рассвета.
Все  равно  надо  было проделать "домашнюю работу" - повторить и как следует
запомнить  свою  партию  в  Песне, партию Молчаливой. Песня китов отличается
особыми ритмами, характерными для каждого вида, но все же резко отличными от
обычного разговорного пения. Память у Ниты была неважной, она боялась забыть
слова  и с облегчением обнаружила, что Море будет напоминать ей каждый звук,
каждый  слог  или слово. Оставалось запомнить лишь смысл каждой части Песни,
СПОСОБ исполнения.
     Она  продолжала  листать Учебник. Теперь ей попадались сведения второго
плана,  менее  важные,  но  все  же существенные. Полная и подробная история
первой   Песни  и  той  трагической,  которая  называлась  Песней  Потопа  и
закончилась  погружением  в  пучины  моря  Атлантиды.  Здесь  были  и  имена
знаменитых  китов-Волшебников,  и  партии  в  Песнях, которые они исполняли.
Обнаружила  она  и  указания  для  инсценировки  самой  Песни,  комментарии,
предостережения,  позволенные отступления от ритуала и вариации, даже шутки.
"Серьезное  дело,  -  говорилось в Учебнике, - не должно омрачаться тоской и
скукой". После стихов самой Песни были перечислены имена всех десяти Поющих:
Пристально   Глядящий.   Певец.   Синий.  Звонкоголосый.  Серая.  Слушатель.
Убивающий.  Странник. Ненасытный. И конечно же Молчаливая. Каждый из них был
повелителем  своей рыбьей стаи и обладал особым голосом, вплетал свою ноту в
общую мелодию Песни.
     Некоторые  имена,  как  заметила  Нита,  вовсе  не  соответствовали  ни
темпераменту,   ни   характеру   Поющих.   Убивающий,  например,  оказывался
покровителем  смеха,  всегда шутившим и подтрунивавшим над всеми. Пристально
Глядящий  видел,  может  быть,  все,  но  ничего  никому  не  рассказывал. А
Молчаливая...  Нита  задержалась  на  строчках,  которые  описывали "ту, что
властвовала  над молчанием Моря, над замкнутыми в молчании сердцами, ту, чье
молчание помогает петь другим..."
     И  конечно, там должен был упоминаться и Бледный. Но вот странная вещь:
хотя  имена  всех, когда-либо певших Песню, были перечислены, имя Властелина
акул  отсутствовало.  Оно  как  бы  витало  над  строчками,  Нита улавливала
звучание, как бы призрак этого имени, которое ускользало от взгляда и словно
бы  уплывало  со  строчки  на  строчку, со с