, обхватив обеими руками. Вдруг и саму ее затрясло. Она почувствовала, как
через  нее  проходят  силовые  линии, пронзают мозг, делают безвольным тело,
ватными  ноги и руки. Ну конечно, ведь это ее чувства, ее мысли, ее существо
переходит,   трансформируясь,  превращаясь  в  формулы  программы,  в  жадно
впитывающие   структуры  этих  существ.  Человеческие  чувства  проникали  и
растворялись  в  глубине их механических организмов. А вдруг они все высосут
из  нее,  опустошат  и  то,  что  было  ей  дороже  всего  на  свете - самое
сокровенное,  составляющее  основу  ее  личности, - никогда уже не вернется?
Опустошение - вот что страшило сейчас Дайрин.
     А  тем  временем мозг ее наполнялся какими-то непонятными ей, но быстро
растворяющимися в памяти понятиями и формулами, ее знания о мире увеличились
в  сотни,  нет,  в  тысячи раз. И это новое знание перемешивалось с прежним,
рождая  какие-то пока еще смутные, но неожиданные мысли. И боль, разрывающая
тело. И крик, ее крик, который как бы несся не из нее, а помимо горла и рта,
вылетая прямо из груди...
     И  вдруг  - тишина... Казалось, что все ее чувства, мысли, воспоминания
аккуратно  сложены  в контейнер, опечатаны, распределены по полочкам. И этот
контейнер   и  есть  она,  Дайрин.  Вокруг  нее  застыли  самые  невероятные
стеклянные  фигурки. В центре этого круга, даже не просто в центре, а внутри
его, внутри каждого их них была она, Дайрин. Ей было страшно, все пугало, но
ведь  она сама хотела этого, она их заставила, она уверяла их, что все будет
о'кей.  Так  и  будет!  О'кей!  Она уверена. Глаза ее были крепко зажмурены.
Сердце  колотилось  как  бешеное. Непоседа, этот комочек ужаса, дрожала в ее
руках. Да, надо взять себя в руки!
     Тишина.  Вновь  тишина.  Наконец  настоящая,  успокаивающая тишина. Она
осмелилась  открыть  .глаза  и  оглядеться вокруг. Непоседа застыла у нее на
коленях.   Сверкающие   шеренги   стеклянных  существ  медленно,  словно  бы
освобождаясь  ото  сна,  начинали  шевелиться,  распрямляться, вытягиваться,
посверкивать глазами, сгибать-разгибать свои суставчатые конечности. И шорох
пронесся  по  их  рядам,  легкий  стеклянный перезвон, будто ветер перебирал
стеклянные  листочки  в необыкновенном стеклянном лесу. Свет неба ослабевал,
уплывал за горизонт скользящей пеленой, и прохладное свечение звезд освежило
воздух. Солнце будто бы растворилось в ночи.
     -  Больно,  -  тихо  вымолвила  Непоседа.  Она  зашевелилась, сползая с
коленей Дайрин. Девочка отпустила черепашку. "
     - Больно, - повторила Непоседа.
     -  Но  это  стоило того, - сказал вдруг один из самых высоких и мощных,
словно ломовая лошадка.
     "Эти...  мобили, - подумала Дайрин, - пришли в себя быстрее, чем я. Вот
что значит искусственные создания".
     Голоса  мобилей,  как  их  теперь  называла  про себя Дайрин, зазвучали
сильнее. Движение волнами всколыхнуло толпу. Мобили уже не только глядели на
нее,  но поворачивались друг к другу и - вот так чудо! - разговаривали между
собой.  Но  этот  гул  голосов  был  не  однообразный,  а  звучал как музыка
оркестра,  в  которой  опытное ухо улавливает пение каждого инструмента. Так
сладко  было  Дайрин  слышать  этот  разноголосый шум. Тянущиеся от одного к
другому  ленты  бинарных рядов, заменяющие им азбуку, звучали для Дайрин как
песня,  как  поэма.  Их  движения,  то  резкие, то плавные, то медленные, то
быстрые,  то  простые,  то  сложные,  замысловатые,  чуть  ли не спиральные,
казались ей каким-то необыкновенно изящным танцем, возникающим прямо сейчас,
на  ее глазах, как чудесная, просто гениальная импровизация. Балет движений,
музыка голосов.
     - Прекрасная работа - похвалила она компьютер.
     - Спасибо, - растрогался "Эппл".
     - Хорошо мы сделали, верно? - не унималась Дайрин.
     -  Неопределенно,  -  вдруг  ошарашил  ее  компьютер. Дайрин на секунду
задумалась,  хотела  переспросить,  что  он  имеет  в виду, но только пожала
плечами  и  ринулась в самую гущу толпы, желая посмотреть на результат своей
рискованной  затеи.  Мобили  теснились  вокруг  нее, дотрагивались, дергали,
гладили,  вперивались  своими  хрустальными  глазами,  что-то  говорили  ей.
Галдели  они  наперебой,  будто  хотели удостовериться, что теперь могут это
делать запросто.
     Эта какофония голосов не оглушила, а обрадовала ее. Особенно привели ее
в восторг бесконечно повторяемые слова:
     - Сохрани все это! Сохрани в нас, пожалуйста!
     И они снова тянулись к ней. Каждый старался выделиться из толпы. Дайрин
вдруг  сообразила,  что  теперь  можно  каждому  из  них дать имя: они такие
разные, что просто не смогут жить без своего имени.
     Но  попробуй придумай имена для всей этой многотысячной оравы! Поначалу
было  просто  -  она  давала  им  имена,  как прозвища, по внешности. Вскоре
появились Кубик, Быстрый Взгляд, Лимончик, Скок-Поскок, Глазастик, Ногастик,
Ушастик,  Носастик,  Рукастик,  Шлепка,  Кнопка, Ползун, Весельчак, Хмурчик,
Балаболка.
     Но  вскоре  она иссякла и поняла, что прозвища давать не так-то просто:
ведь  каждое  должно  быть слишком индивидуально. Не станешь же двух существ
называть Хмурчиками, например. Тогда пошли Томы, Дики, Гарри. Не были забыты
и  Джорджи,  Роберты,  Ричарды,  Каролины  и все-все имена, какие только она
могла  припомнить.  Одна  группа  получила  имена ее гимнастического класса.
Другой  она  присвоила  имена  любимых  учителей.  Затем  прошлась по героям
комиксов,  персонажей знаменитых мультфильмов, астронавтов, припомнила имена
всех  героев  книги "Властелин Колец" и сериала "Звездные войны". Только имя
Дарт Вейдер она никому не дала.
     Потом  Дайрин  прошлась  по  названиям  городов, фамилиям президентов и
игроков  бейсбольной команды, перечислила имена всех королей Англии, которые
только  могла  припомнить. К тому времени, когда она окончательно выдохлась,
все  мобили  получили  свои  имена.  Жаль,  что  у  нее не оказалось с собой
телефонной  книги.  Можно  было  бы  оставить ее здесь на будущее, для вновь
рождающихся.
     Она устала, проголодалась. Но ее утешала мысль, что где-то во Вселенной
и  через тысячу лет будет существовать мир, в котором живут Елизавета Первая
и Люк Скайуокер.
     Наконец  она  плюхнулась  на "зеркальную" землю и принялась за сандвич.
Пока  она  давала  имена  этой бесчисленной толпе, Непоседа топала за ней по
пятам. Теперь она уселась сбоку, с любопытством разглядывая сандвич.
     - Что это? - спросила она.
     Дайрин откусила кусок и, прожевав, сказала:
     -  Еда.  Это  слово  уже есть у тебя в памяти. Непоседа некоторое время
сосредоточенно молчала, перебирая новые сведения, потом уверенно заявила:
     - Еда - это то, из чего кто-то может извлекать энергию.
     -  Угу,  -  пробубнила  Дайрин  с  набитым  ртом, с сожалением глядя на
последний ломтик ветчины.
     Остальные  мобили столпились вокруг нее, теснили друг друга, сгибались,
вытягивали шеи, пытаясь разглядеть, что это такое она делает.
     - Дай-рин, - спросила Непоседа, - почему ЭТО необходимо тебе?
     Дайрин пожала плечами.
     -  Так  устроены люди, - принялась она втолковывать черепашке, стараясь
при   этом,  чтобы  и  все  остальные  услышали.  -  Мы  устаем,  становимся
голодными...  мы  должны  время  от времени пополняться горючим. Вы, друзья,
тоже  это  делаете,  но  только  по-другому  -  через  контакт с Материнской
Планетой.  Мой  компьютер  использует  волшебную  энергию.  Все существующее
подчиняется  закону  сохранения  энергии.  Пройдут  годы,  и  у  вас энергия
иссякнет. Придется пополнять ее запас.
     Она  принялась  с  аппетитом доедать сандвич. Один высокий, длинноногий
мобиль, похожий на аиста, по имени, как она помнила, Худышка, спросил:
     -  Почему  у  нас  должна  кончиться  энергия? Она дожевала, проглотила
последний  кусочек  сандвича,  задумчиво  глянула на него, соображая, как бы
попонятнее  втолковать  этому  малышу важную и сложную мысль. Другой мобиль,
наоборот,  низенький,  коренастый,  почти  квадратный,  которого она назвала
Монитор, произнес задумчиво:
     - Что-то не в порядке с энергией в этой Вселенной.
     dS = dQ/T , -
     сказал третий, по имени Лого.
     Дайрин  стало  не  по  себе:  это было уравнение энтропии, обозначавшее
тенденцию любой системы терять энергию, распылять ее в пустоту...
     -  С  энергией  во Вселенной все в порядке, - сказала девочка как можно
увереннее. - Просто так устроено.
     - Плохой проект, - сказал Худышка недовольно.
     - Ну-у, - протянула Дайрин, не находя что ответить.
     Ничего  на  ум  не  приходило,  ни один мало-мальски умный ответ, и она
бухнула:
     - Слишком поздно что-то менять.
     - Правда? - доверчиво спросила Непоседа.
     Дайрин  промолчала на всякий случай: с ними, этими маленькими умниками,
ухо нужно держать востро!
     -  Вещи  не  должны истощаться, - сказал Монитор. - С этим нужно что-то
делать. '
     - А что будет, если когда-нибудь иссякнешь ты? - с любопытством спросил
Худышка.
     -  Увы,  малыш,  -  вздохнула  Дайрин,  -  ты  прав, в конце концов и я
иссякну. Я ведь часть Вселенной. Так уж устроено, - повторила она.
     -  Мы не позволим тебе исчезнуть! - воскликнул Монитор и с трогательной
нежностью  погладил  ее по руке. - Нам нужно с этим что-то делать, - твердил
он.
     Разговор  становился  слишком  серьезным.  Все  больше и больше мобилей
подъезжало  к  ним.  Толпа росла. Вскоре они так обступили Дайрин, что она и
шевельнуться  не могла. Загадочные фразы вроде "квазистатичное перемещение",
"искажение   координат",   "нулевое  правило",  "теплопроводное  равновесие"
носились  в  воздухе,  и  Дайрин,  несмотря на свою начитанность, совершенно
потерялась,  ничего  или  почти  ничего  не  понимая.  Единственное, что она
уловила  из  всех  этих  уравнений  и формул, так это то, что они говорят не
просто  о  законах  и  программах,  а  прикидывают, как бы их переделать. Их
наивность,  переходящая  в  наглую  уверенность невежд, ее поразила. А потом
вдруг она подумала: "Но ведь они действительно могут быть переписаны!"
     Эта  мысль  ее  изумила.  Однако  же  сама  Дайрин заодно с компьютером
здорово  глумилась  над  законами  природы,  используя  программу "УЧЕБНИК".
Волшебники  знали  все о природе и физических законах. И если Волшебник умел
полностью  сформулировать закон на Языке, то он мог его контролировать, даже
слегка преобразовывать, правда, временно. Но реконструкция, о которой сейчас
толковали  мобили,  вовсе  не  была временной. Они стремились сломать законы
природы, изменить их навсегда, заменить новыми!
     -  Послушайте,  друзья  мои,  -  осторожно сказала она, - вы не сможете
этого сделать.
     Наступила полная тишина. Все уставились на нее.
     - Можем! - уверенно сказал Лого.
     - Я хотела сказать, вы НЕ ДОЛЖНЫ этого делать, - внушала им Дайрин.
     - Почему? - разноголосо воскликнула толпа.
     Этот  вопрос привел ее в замешательство. До сих пор все это казалось ей
таким  очевидным.  Остановить  энтропию  - значит остановить время. Но тогда
исчезнет жизнь!
     Неожиданно  она  вспомнила  о  том,  что  ни  в  учебнике  сестры, ни в
компьютерной  версии  учебника  не говорилось со всей определенностью, будто
Волшебник  то-то  должен  делать,  а того-то не должен ни в коем случае. Там
лишь  давались  рекомендации или формулировались опасности, и не более того.
Выбор  был всегда за Волшебником. В сущности, там была одна, самая, пожалуй,
важная строчка:
     "Волшебство - это ВЫБОР. Все остальное - элементарная механика..."
     -  Почему?  -  уже  уверенно  переспросила  Дайрин.  - Да потому что вы
уничтожите  сами  себя.  Вы  нуждаетесь  в энтропии, чтобы жить. Жизнь - это
движение, а без него не существует времени. Вы будете заморожены, не сможете
мыслить, потому что и мысль возникает в движении. И еще, - Она задумалась. -
Еще,  даже  если  вам удастся уничтожить энтропию и создать вечную жизнь, вы
вряд ли захотите жить вечно. Вы просто устанете.
     Но  она  сама  чувствовала,  что  все  это звучит неубедительно. Почему
кто-то не может и не должен жить вечно? Да и в учебнике говорилось, что пока
Одинокая   Сила  не  сотворила  смерть,  другие  Силы  собирались  сотворить
Вселенную  с  неиссякаемой  энергией,  значит,  вечную...  Именно за то, что
Одинокая  Сила  разрушила  их  планы,  они  низвергли  ее.  Но  почему бы не
попробовать  снова?..  Чепуха! Что это случилось с ней, что она попадается в
такую глупую логическую ловушку?
     -  К  тому  же,  -  продолжала  Дайрин,  -  в мире существует множество
мыслящих созданий. Уничтожьте энтропию - и вы заморозите их навсегда. Они не
смогут расти, жить...
     -  Но они принадлежат к "медленной жизни", - сказал Лого, - Они живут с
трудом...
     -  Я тоже принадлежу, как ты говоришь, к "медленной жизни", - вспыхнула
Дайрин.
     -  Да,  но  ты  сотворила  нас,  -  сказал  Худышка и опять, только уже
покровительственно,  похлопал  ее  по  руке. - Мы не позволим, чтобы с тобой
случилось что-нибудь плохое.
     -  Мы  можем  поместить твое сознание в такую же оболочку, как у нас, -
сказал  Лого.  -  После  этого  и  ты уже не будешь принадлежать к медленной
жизни.
     Дайрин  просто  потеряла  дар речи, пораженная ходом их мысли. А мобили
уже вовсю обсуждали свою идею.
     -  Какое  уравнение  принять,  чтобы  оценить существующую жизнь в этой
Вселенной? - размышлял Монитор.
     - Два и шесть десятых раза к шестнадцати миллисекундам... - подсчитывал
Худышка.
     -  Используя  изотермальное  обратимое  перемещение,  -  сосредоточенно
бормотал   Лого,   -   и  освобождая  замороженную  энтропию  каждые  десять
двенадцатых  миллисекунды,  мы  можем  продлить  это  в  сотни  тысяч раз...
Так-так...  И  будем  делать  это  до  тех  пор,  пока не найдем возможность
существовать без энтропии все вместе...
     Они говорили о том, как остановить Вселенную на тысячу лет и...
     -  Стойте!  Стойте!  - закричала Дайрин. - А вам не приходило в голову,
что, может быть, я вовсе не желаю быть в вашей оболочке? Может, мне нравится
жить так, как я живу?
     Теперь настала их очередь остолбенеть в изумлении.
     -  Вы  не подумали вашими потрясающими мозгами, что, может быть, и всем
остальным  обитателям  Вселенной нравится быть такими, какие они есть? У них
тоже  есть  право  выбирать  такой  образ  жизни,  какой  они пожелают, а не
становиться вашим или чьим-то еще подобием! Не навязывайте им свои законы!
     - А разве наши законы плохи? - удивился Лого.
     -  Но  это  ВАШИ  законы!  Я  вас  так  создала... вместе с Материнской
Планетой,  конечно.  -  Вдруг Дайрин, кажется, нащупала самую главную мысль,
самый  убедительный  аргумент.  - Вы все приняли Клятву, как и я. Вспомните:
"Чтобы сохранить Жизнь..." Слышите? СОХРАНИТЬ...
     -  Не  совсем  точно, - вмешался Лого. - Не мы приняли эту Клятву, а за
нас...  Ее  нам  навязали, когда мы еще не были сознательными по-настоящему.
Это был не НАШ выбор. Он нас ни к чему не обязывает.
     Дайрин похолодела.
     -  Нет,  обязывает,  -  неожиданно  донесся  у  нее из-за спины голосок
Непоседы. - Это часть нашего сознания, часть каждого из нас. Я чувствую, что
связана этой Клятвой.
     "Ах ты, моя милая малышка", - с благодарностью подумала Дайрин.
     - Но почему мы не должны попробовать? - не унимался Лого.
     Шум одобрительных голосов пролетел над толпой мобилей.
     - Но не так... - пролепетала Дайрин, чувствуя, что не умеет убедить их.
     Обычно  в  споре  она  брала  быстротой  мысли, острым и точным словом,
эмоциональным  напором.  Но  здесь,  с этими логично и молниеносно мыслящими
роботами,  это  не срабатывало. К тому же она не привыкла убеждать и спорить
сразу  с  таким  количеством  слушателей. И самое главное - они ведь знали и
чувствовали  ее,  что  называется,  изнутри.  Она  связана была с ними своим
сознанием, всеми подспудными мыслями.
     -   Я   вложила  в  вас  жизнь,  я  выпустила  вас  наружу...  -  жалко
сопротивлялась еще Дайрин.
     - Мы сделаем для других то же, что ты сделала для нас, - сказал Лого. -
Ты  нас  всех, кто живет быстрой жизнью, называешь "бессловесные машины". Не
спорь,  я  считал с твоего мозга эти данные. Мы освободим от медленной жизни
всех  вас. Но мы не уничтожим ее. Мы просто заморозим саму медленную жизнь и
будем  держать  ее  в  таком  состоянии,  пока  не  найдем  верного  способа
уничтожить  энтропию. Видишь, мы не нарушаем Клятву. Мы же выпустим всех их,
когда Вселенная освободится от энтропии и будет готова принять их для вечной
жизни.
     Дайрин  была  в  панике.  Она-то была просто уверена, что никогда им не
уничтожить   энтропии,  ведь  это  значит,  что  Жизнь  во  Вселенной  будет
заморожена навечно. Но это же равносильно смерти!
     - Это все ради вас, людей, - мягко увещевал ее Лого.
     -  Нельзя,  -  вмешалась  Непоседа. - Дайрин говорит "нет", значит, и я
говорю  "нет"!  Ее  способ  жизни тоже жизнь. Мы обязаны слушаться того, кто
освободил  нас  из  плена  небытия и немоты, того, кто знает и умеет творить
Волшебство, кто существовал здесь, в этом мире, до нас. Она мудрее любого из
нас! Мы должны делать то, что она говорит!
     И  снова  шум  облетел  толпу. На этот раз они соглашались с Непоседой!
Мобили  все  плотнее  сбивались  вокруг девочки и с любопытством, ожиданием,
вниманием  и  доверчивостью  глядели  на  Дайрин,  Непоседу, Лого. Они молча
ждали.
     -  Очень  убедительный  довод!  - тихо сказал Лого. И Дайрин в его тоне
послышалась ирония. Она забеспокоилась.
     -  Послушав - обратилась она к компьютеру, - сколько времени я нахожусь
на этой планете?
     - Тридцать шесть часов, - отчеканил компьютер. Она медленно повернулась
к  Лого  и пристально посмотрела на него. Он молчал. Но никакие слова уже не
могли  увеличить  страх  Дайрин. Нет, скорее ужас! Она все поняла. Перед ней
стоял  слепой  маленький  мобиль, кажущийся таким безобидным и спокойным. Но
она видела, чувствовала за этой стеклянной фигуркой темную, дикую, громовую,
мерцающую черными вспышками Силу!
     Господи!  У  нее было полтора дня, чтобы найти оружие. Это время вышло.
Она  нашла оружие. Но... но у этого оружия был собственный разум, оно уже не
подчинялось  ей,  и,  значит,  нельзя  рассчитывать на его защиту. Надо было
сделать  что-то  важное,  сейчас,  немедленно,  что-то  предпринять,  как-то
действовать. Но воля покинула ее.
     -  Интересный  довод,  -  сказала  Одинокая Сила тихим и ровным голосом
Лого.  - Ты теперь понимаешь, что в любом случае проиграла. Не одолеешь меня
-  умрешь.  Победишь  - будешь заморожена твоими же созданиями. Не знаю, что
лучше, а что мучительнее. Что ж, и то и другое развлечет меня.
     Дайрин  окаменела. Сердце в груди у нее громыхало так, что отдавалось в
ушах.  Но она заставила себя успокоиться, села, оперлась на локоть и бросила
взгляд на маленькую точку, от которой лился далекий звездный свет.
     -  Ну  что  ж, - сказала она, - посмейся, но помни, хорошо смеется тот,
кто  смеется последним. Если ты собираешься обсудить судьбу нашей Вселенной,
давай начинай. И поскорее. У меня мало времени.


12. СОХРАНЕНИЕ И ВЫХОД

     Во тьме возник голос:
     - Еще одного прыжка я не выдержу.
     - Придется.
     - Нита, пойми, мои внутренности не чугунные! Меня всего выворачивает.
     - Потерпи, Кит. Скоро это кончится.
     -  Ладно.  Нам бы только добраться до этой Одинокой Силы! Я ей предложу
слопать мой завтрак или меня самого. О-ой-ой! Пусть уж лучше ОНА убьет меня,
чем терпеть эту подкатывающую к горлу тошноту!
     -  Эй, Волшебник, помни, сбываются даже твои самые дурацкие желания! Не
болтай попусту, ты не попугай!
     -  Пичужка,  заткнись!  О-ой...  Зачем  я столько съел там, в аэропорту
Пересечений? И что это за гадость была?
     - Нечего лопать что попало!
     -  Я  же  тебя  просил, Пичужка, заткнись! Или я тебя слопаю, если х