ночей превратила эти валуны в бесформенные стекловидные
или  пористые,  пемзообразные  обломки.  Поблекшие,  покрытые  серой  пылью,
осыпавшиеся  края  небольшого кратера Калиппус четким силуэтом рисовались на
фоне неба.
     Луна была в своей первой четверти, потому Земля, казалось, нависала над
ней,  кидая гигантскую тень на половину поверхности своего верного спутника.
Сверкающая  зелено-голубая Земля слепила глаза, и надо было еще привыкнуть к
ее  блеску,  чтобы  приняться  разглядывать  далекие  и неясные узоры родной
планеты.  Холодный  бело-голубоватый  свет лился от нее. Нита видела спираль
штормового  циклона  на  северо-западе  Тихого  океана,  и там же, перерезая
простор  океана,  лежал край ночного полога. Ночь медленно кралась к западу.
Вот  уже почти вся Северная Америка лежит в темноте, и огни городов золотыми
брызгами,  бледно сияющими сполохами, яркими букетами фейерверков вспыхивают
над Великим озерами и над калифорнийским берегом.
     Нита  скинула  с  плеч  рюкзак,  развязала  его  и  еще  раз  проверила
содержимое.  Подбор  предметов  был  отличней. Все, что необходимо для самых
разных  и  сложных  заклинаний,  дающих  ей  возможность  не  только творить
сложнейшие  волшебные  превращения,  но  и  сохранять достаточное количество
энергии.
     Она  раскрыла  учебник  и  принялась листать его в поисках "буксирного"
заклинания,  которое  потребуется  им с Китом, как только он доберется сюда.
Это  заклинание давало возможность оставить в космическом пространстве нити,
связующие начало прохождения и его окончание. Это были так называемые "линии
связи",  держащие  Волшебника  в  процессе  его перемещения, как фал корабля
страхует астронавта, вышедшего в космос.
     Специальностью  Ниты  среди  Волшебников  была  астрономия, поэтому она
поразилась, поняв, что "линии связи", эти каналы пустого пространства, вовсе
не  были  совершенно пустыми. Даже абсолютный вакуум внутри них был наполнен
тем,  что  физики называют "струнами". Однако эти линии потенциальных Сил не
имели никакого отношения к реальной физике. Лишь Волшебники могли обнаружить
их и воспользоваться этими дополнительными Силами в процессе телекинеза. Это
были,   в  сущности,  линии  манипуляции,  позволяющие  менять  направление,
ускорять   движение,   корректировать  действие  заклинания.  И  "буксирное"
заклинание как раз было самым элегантным из всех возможных.
     "Как  только  мы ее отыщем, - подумала Нита, - я первым делом опутаю ее
шею несколькими такими линиями и, как собачку на поводке, потащу домой".
     Она  почувствовала,  как  в  ней закипает раздражение против Дайрин. Но
творить  Волшебство  в  таком настроении нельзя ни в коем случае. Нита взяла
себя в руки, успокоилась и вынула из кармана свою космическую ручку. Ударами
ноги  она  расшвыряла  в  разные  стороны  несколько  камней  покрупнее. Они
скатились  по  склону  медленно,  как  мыльные пузыри. Очистив таким образом
небольшую площадку, Нита принялась рисовать круг для заклинания.
     Диаграмма  заклинания,  рисованная  уже  множество  раз,  стала для нее
настолько  привычной,  что Нита работала почти автоматически. Основной круг,
вывязанный  волшебными  узлами.  Ее личные данные, сокращенные теперь, после
бесчисленных  повторений, до одного замысловатого изящного иероглифа. Данные
Кита,  тоже  иероглиф,  но  вычерчиваемый более тщательно и внимательно, чем
собственный:  все же Кита она, надо сознаться, знала меньше, чем себя. Давно
установлено,  что  имена Волшебников, неточно или даже небрежно названные на
Языке, могут изменить натуру Волшебника, исказить его внутренний мир. А Нита
любила  Кита  именно таким, какой он есть. Третий иероглиф воспроизводил имя
попугаихи  Мачу  Пичу,  их  забавной  и  умной Пичужки Мэри. Здесь Нита была
совершенно уверена, что не внесет никаких переменных величин, повредивших бы
попугаихе.  Том,  знавший ее как самого себя, дал полный перечень сведений и
характеристик.  Затем  шла  внутренняя диаграмма, факторы "намерений". Точка
отправления.  Предполагаемая точка прибытия или вектор путешествия, желаемый
результат, временные параметры и условные сообщения о жизненном обеспечении.
Особо   она   вычертила   диаграмму  этических  доказательств  необходимости
волшебных действий.
     Окончив все приготовления, Нита вытерла пот со лба и стерла с лица слой
мелкой,  как  пудра,  пыли.  Она  принялась почти неслышно бормотать символы
заклинания.  Какой-то  неясный свист мешал ей, возникая где-то позади. Клубы
пыли  взметались  в воздух при малейшем ее движении, вздохе. Здесь, на Луне,
где гравитация составляла всего одну шестую земной, пыль становилась и вовсе
невесомой.  Она  забивалась  в уши, в глаза, в рот. Приходилось без конца ее
смахивать, стирать с лица платком.
     Но  все.  Она  закончила все этапы заклинания, добавив для верности еще
несколько  мелких  штрихов: система обозначений, защита от окружающей среды,
непредвиденные  столкновения.  Фу! Нита разогнулась, потирая затекшую спину.
Проверила еще раз, нет ли ошибок в заклинании.
     Все  было  в  порядке. Но этот свист... Она села, встревоженная неясным
беспокойством.  Как  будто  бы  она  ни в чем не ошиблась. Со временем у нее
появилась легкость и непринужденность в обращении с Волшебным Языком, она им
теперь  владела  как своим родным. После стольких месяцев работы на нем Нита
даже  стала  думать  на  Языке.  Эта  легкость, правда, иногда оборачивалась
неприятностями: она становилась чересчур невнимательной, хотя, ясно каждому,
Волшебный   Язык   создан  не  для  пустой  болтовни,  когда  можно  бросить
словечко-другое просто так, не очень задумываясь.
     На Языке говорила с Нитой и Вселенная. Здесь, на Луне, ее привычное ухо
улавливало   в   полной   тишине   подспудный  низкий-низкий  звук  дыхания,
беспрерывного  дыхания  Космоса.  Она  знала,  что  это  была так называемая
четырехступенчатая радиация - отголосок далекого времени рождения Вселенной.
Даже самые мощные современные радиотелескопы, настроенные на нужную частоту,
и  то  вряд ли уловили бы это дыхание. Но Нита как бы имела внутри волшебный
камертон,  откликающийся  на  малейшие  звуковые  колебания,  будь  то  даже
движение  электронов в кристаллической решетке вещества. И этот звук был для
нее не просто звуком. Она различала в нем пульс сознания, жизни так же ясно,
как  привычно  слышала  мысли Кита. Правда, на Земле эта ее чувствительность
заметно  уменьшалась,  зато  здесь,  в абсолютной тишине, она обострялась до
самого  высокого  предела. Такая сверхсильная тонкость слуха утомляла и даже
отчасти  мешала. Вселенная, которая казалась пустой, на самом деле проникала
в  девочку тревожными и будоражащими токами неведомых Сил, которые словно бы
отторгали  и Вселенную, и планеты, и ее саму. Силы, не зависящие ни от чего,
Силы, противостоящие всему... И где-то среди этих Сил, одинокая, маленькая и
беспомощная,  летела  Дайрин  -  эта бесшабашная девчонка, не понимающая еще
всей   тяжести   своего   положения,   действующая   небрежно,  загрязняющая
пространство ошибочными заклинаниями...
     Нита  вдруг  поняла,  что  хочет  поскорей  увидеть Кита, глянуть в его
веселые  глаза,  услышать  его  спокойный  и уверенный голос с чуть заметным
испанским  акцентом,  следить  за поворотами его мысли, всегда неожиданной и
ясной...
     "...с тех давних пор, как мы услышали мысли друг друга..."
     Что  это? Она спешно раскрыла учебник. Может быть, глянуть в Указателе?
Однако там она ничего не отыскала.
     -  Давай, давай, - бормотала она, обращаясь к книге, - протяни мне руку
помощи. Я весь день одна, никто еще мне не помог.
     Неожиданно ее осенило - или это подсказал учебник? - свист, конечно же,
это  был  тот самый слышанный ею во время произнесения заклинания свист! Как
хорошо,  что,  отправляясь  в  путешествие,  она  не вытрясла все содержимое
рюкзака.  Нита порылась в нем и выволокла спутанный шнур и пару наушников, а
следом  плейер "Уокмэн". Это был рождественский подарок родителей. Лучший из
всех  подарков,  полученных ею за этот год. Она любила музыку и могла теперь
слушать  ее  хоть целый день. Надев наушники, она тут же избавилась от этого
назойливого свиста. В бледном свете, льющемся с Земли, Нита листала учебник,
а в ее уши лилась из наушников знакомая, земная рок-музыка.
     Диаграммы...  Она перелистнула несколько страниц, потом глянула еще раз
на   имя   Кита,   выведенное   аккуратным   иероглифом   на   толстом  слое
порошкообразной  лунной  пыли.  Он был здесь весь, в этом иероглифе, который
сам  он  тщательно  и долго вырабатывал во время их совместных заклинаний. В
прошлый  раз,  правда,  Нита заглянула ему через плечо и заметила, что в это
изображение  следовало  бы  внести несколько поправок и уточнений. Например,
учесть  его  любовь  к  шоколадному  мороженому,  его сумасшедшее увлечение,
упоение поэзией, особенно Шекспиром, что и его самого иногда смущало и о чем
он стеснялся говорить даже с ней. Нита помнила выражение отрешенности на его
лице,  когда она застала его за чтением "Бури". Он тогда здорово смутился...
Тут  Нита  вдруг  улыбнулась,  вспомнив, что и ее страсть к лошадям, вернее,
книгам о лошадях, никак не была отражена в учебнике. И он не знал об этой ее
маленькой слабости. Но зато он однажды застукал ее за глупым занятием, держа
в руке палку, она сражалась на мечах с одним из деревьев в своем саду...
     Но  где  же он?! Нита вздохнула и снова углубилась в книгу. На одной из
страниц было написано:
     "Волшебники,  находящиеся в постоянном партнерстве, обычно переходят от
словесного общения к мысленному, и отношения их от этого усложняются: ничего
личного, тайного, отдельного не остается - каждая мысль может быть прочитана
партнером,  что  создает  много  сложностей  и  трудностей  в общении. Нужно
взаимное понимание и умение преодолеть эти препятствия. Подобное партнерство
наиболее подходит для других видов мыслящих существ, но не для человека. Как
правило,  подобных трудностей не возникает на ранних стадиях общения. Однако
по мере совершенствования в искусстве Волшебства и освоении Языка происходит
более  тонкое понимание сущности партнера, более тонкая оценка его личности.
Волшебники  как  бы  проникают  в  мысли  и ум друг друга. И может произойти
отторжение,  попытка  закрыться от партнера, желание не допустить его в свой
внутренний мир..."
     ...Постоянное  партнерство?.. Нет. Не так это, совсем не так! В горле у
Ниты  неожиданно  пересохло,  она  хмыкнула  и  с  треском захлопнула книгу.
Некоторое  время  она старалась ни о чем не думать, а только слушать музыку.
На  кассете  была записана какая-то вещь из репертуара группы "Джорней" - их
характерные  нежные  клавишные  и синтезаторы, тоскующие, поющие в тишине. А
затем возник голос:

          Внизу подо мною лиловая ночь,
          Вечно от света бегущая прочь.
          Звезды мигают огням городским.
          Огни умирают один за другим...
          О редкие звезды, о сладкие грезы,
          Не оставляйте меня одного...

     Конечно,  размышляла  Нита,  ничего  особенного  в  этом нет... В конце
концов,  сколько  их  крутилось вокруг нее, этих мальчишек, дарящих значки и
пустяковые  колечки, всякую детскую ерунду. Мама даже обеспокоилась как-то и
запретила  ей встречаться с мальчиками, говоря, что она еще слишком мала. Да
Нита  и  сама  мало  всем  этим  интересовалась.  Ей  казались  странными  и
ненормальными  шушуканья  девчонок  о мальчишках, бесконечные тайные и явные
выяснения  отношений.  Какая  чепуха!  Она  всегда была занята, на это у нее
просто  не  было  времени.  Дела  у  нее  были поважнее, чем эти бесконечные
шатания по улицам. Когда ты Волшебник...
     ...С  партнером...  Нет, с товарищем! О, приходи же скорей! Нет, это же
совсем не то! Не "тили-тили-тесто - жених и невеста"! Вон Карл с Томом живут
вместе,   работают.  Они  друзья,  товарищи.  Товарищи  по  работе.  Им  это
нравится...
     ...А  мне  что  нравится?..  Она  опустила  голову  на  руки,  стараясь
собраться  с  мыслями.  Но  как  же  трудно  разобраться в этом переплетении
сомнений,  желаний,  смущения  и  радости.  Да,  Кит всегда радовал ее своей
улыбкой,  он  умел  успокоить ее, когда она пугалась, развеселить, когда она
раздражалась  на  весь  свет.  Кит,  который  был всегда осязаемым, надежным
голосом  в  их общем заклинании, присутствие которого в очерченном волшебном
круге оборачивалось уверенностью в точности и размеренности ритма работы. Он
всегда  мог  порадоваться  ее  удаче и одернуть, остановить в случае нелепой
ошибки... Ну что здесь дурного, когда есть лучший друг?..
     Он  мальчик,  вот  в  чем  дело!  Все  изменяется в этом мире... Нет, я
меняюсь! Вот что!..
     Эта  простая  мысль  привела  ее  в замешательство. Она всматривалась в
нескончаемую  космическую  ночь,  улавливая на покатой поверхности висящей в
пространстве Земли медленный бег утреннего света, отодвигающего полосу ночи,
и старалась сообразить, что же ей теперь делать.
     "Интересно,  а он тоже заметил в себе какие-то перемены? А вдруг кто-то
стал нравиться ему больше, чем я? Захочет ли тогда он работать со мной, быть
моим...  партнером  по команде? Вот он появится, и я узнаю его мысли... Нет,
лучше не надо!"
     Она  печально, прерывисто вздохнула. А может быть, ничего не происходит
и она все выдумывает? Может быть, все по-прежнему великолепно?..
     "...О,  как  мало  изведано,  - пел голос в наушниках, - о, как хочется
света нам, сна, мечтания, шалости, слова нежного, жалости..."
     "Ха,  - подумала Нита, - не слишком ли многого хочется?" А поющий голос
вдруг  так  завопил,  захрипел,  прямо  в  ухо,  что  она даже подскочила от
неожиданности:

          Эй, герой,
          Станешь горой,
          Если захочешь!
          Эй, герой,
          Станешь мурой,
          Если захочешь.
          Эй, герой,
          Своею судьбой
          Овладеешь, как маг.
          Но прежде, герой,
          Овладей собой,
          Сделай же этот шаг...

     Это  был яростный, сильный голос Стива Пэрри, будоражащий, поддержанный
слаженным  уханьем  хора.  Он  продолжал,  он пел что-то о детях, о бетонных
ущельях  города.  Но  Нита, все еще оглушенная начальными ритмами его песни,
ничего не слышала.
     "Дайрин захотела - думала она, - захотела, осмелилась и сможет".
     Ей  как-то  странно  было  представить  себе  Дайрин в роли героини. На
мгновение она даже рассердилась. Дайрин? Эта коротышка?
     Но  потом  ей  стало  стыдно. Кем была она сама всего несколько месяцев
назад?  Жалкой  трусишкой,  боящейся  всего,  даже  себя,  без друзей, тихой
мышкой, умненькой, правда, сообразительной мышкой, но совершенно не знающей,
что  ей  делать с этим своим умом и грудой сведений, нахватанных из такой же
беспорядочной  груды  книг.  Сейчас  все изменилось. И все же кто она такая,
чтобы  отказывать  Дайрин  в  способности  стать  такой  же,  как она, Нита,
сегодня?  Имеет  ли  она  право  лишать  сестру этого шанса? "Сделай же этот
шаг..."
     И  если  я  сумею это сделать, подумалось Ните, я непременно спрошу его
обо всем напрямую.
     Неожиданное  движение  сбоку  заставило  Ниту резко обернуться. В клубе
серебристо-белой  пыли, в смутном облаке медленно проявлялся силуэт высокого
мужчины в легкой рубашке и в шортах. Том!
     Он  длинными прыжками двинулся к ней. Нита залюбовалась его грациозными
движениями.  Как  видно, он здорово овладел этими ловкими прыжками наподобие
кенгуру.  Только  так  и  можно  было передвигаться здесь, на Луне, покрытой
густым ковром пыли и с такой малой гравитацией.
     Он  остановился  неподалеку  от  Ниты,  давая  возможность ее защитному
заклинанию распознать его, и лишь только после этого приблизился и сел рядом
с  ней  на  камень.  Поздоровавшись,  Том внимательно рассмотрел начерченную
диаграмму и похвалил:
     -   Очень   аккуратно.  Вижу,  уроки  Карла  не  прошли  даром.  Хорошо
структурировано, толково.
     - Спасибо, - смутилась Нита.
     -  Кит только что звонил мне, - продолжал Том, сбивая с себя пыль, - он
будет  здесь  через...  короче, он сейчас решает свои проблемы с родителями.
Попозже  я  сам  с  ними  переговорю,  надеюсь,  они поймут. - Том утомленно
улыбнулся. - Кажется, этой ночью поспать не удастся.
     -  Ага,  -  рассеянно  откликнулась  Нита.  Справа,  недалеко  от  них,
всколыхнулось  еще  одно  облако серебристой пыли. Это был Кит с рюкзаков за
свиной и с попугаихой Мэри на плече.
     -  Все устроилось, - сказал он Тому, посмотрел на Ниту и добавил: - Они
немного  покричали.  Но, думаю, отец поймет меня. Мама немного понервничала.
Зато  сестры  просто  в  шоке.  -  Он нервно засмеялся. - Впрочем, что с них
возьмешь?
     Нита встала, отряхнулась.
     -  О'кей,  -  сказал  Том,  -  Я  хотел поговорить с вами обоими здесь,
наедине,  потому  что  есть. детали, которые вашим родителям лучше не знать.
Дело  в  том  что  Дайрин  преследуют  не только посланцы Одинокой Силы. Все
гораздо  серьезней  -  ОНА  сама охотится за Дайрин. Но у меня нет сведений,
почему  ОНА  это  делает.  ОНА, эта Сила, странно таится, концентрируясь для
страшного  прыжка.  Все  же  я  думаю,  что  на  этот раз ОНА не будет столь
агрессивна.  как  с  вами.  Постарайтесь  поэтому как можно скорей разыскать
Дайрин  и  не спеша, осторожно изучите ситуацию. Если вы будете уверены, что
Дайрин  необходима  там,  то  оставайтесь  с  ней, сделайте для нее все, что
сможете,  -  Он  помолчал.  -  Но  вам  нужно  быть предельно осторожными, -
продолжал  Том,  поразмыслив.  -  Одинокая Сила постарается вас разъединить,
чтобы  уничтожить  поодиночке.  Или,  вполне  возможно,  создавая для Дайрин
ситуацию  смертельной  опасности,  понадеется,  что вы захотите вытащить ее,
спасти и тем самым не дадите ей сделать то, ради чего она послана на Тяжелое
Испытание.  Так что будьте начеку и думайте, думайте, думайте. И спасите ее,
если сможете...
     - А если не сможем? - прошептал Кит. Том печально поглядел на него.
     -  Постарайтесь, чтобы работа была сделана, - сказал он, - какой бы она
ни была. Они притихли.
     - Вы прекрасно знаете, какая ставка в этой жестокой игре, - сказал Том.
-  Я  обязан  вас  предупредить  о  любом,  даже самом, страшном, исходе. Но
надеюсь, этого не случится. Вы можете взять на себя эту работу и сделать ее?
Не  пытайтесь,  если  не  можете.  Если  один  из  вас  не уверен, что может
рассчитывать  на  себя  или товарища, лучше не ввязывайтесь. Слишком многое,
повторяю, ставится на кон в этой игре.
     Кит поглядел на Ниту, потом перевел взгляд на Тома.
     -  Что-то  прохладно  здесь,  - спокойно сказал он. Нита поежилась. Том
снова глянул ей в глаза.
     -  Я  знаю,  - сказал он, - вы расстроены из-за Дайрин, из-за того, что
она  так неожиданно пропала. Да, придется вам попотеть, пока разыщете ее. Но
мы с Карлом послали информацию по Сети, поэтому о вас знают и будут ждать на
всем  протяжении  пути.  -  Он  широко  улыбнулся. - Большинство Волшебников
Млечного  Пути  пользуется консультациями Советников с Земли, и потому они в
неоплатном  долгу  перед  нами. Помните, как Карл продавал вам время в долг?
Поэтому  не  стесняйтесь  просить  помощи всюду, куда бы вы ни попали. Вы ее
получите, даже не заметив того.
     - О'кей, - кивнул Кит.
     - Двигайте. И счастливого вам пути.
     - Спасибо, - сказали Кит и Нита в один голос.
     -  Иди  сюда,  Пичужка,  -  позвал  Том  попугаиху. Нита ожидала взрыва
возмущения  от  Мэри,  не  терпевшей  своего  прозвища. Однако была удивлена
покорностью  Мачу Пичу, уже карабкавшейся по руке Тома. Добравшись до плеча,
она  принялась  нежно  покусывать  ему  ухо.  Том  ласково  пощекотал ее под
хохолком,  и  попугаиха  застыла на минуту, блаженно прикрыв глаза и вспушив
перья  на  шее. Затем она встряхнулась и уставилась своим лукавым глазком на
Тома.
     - И ты, птичк