тала гаснуть,
бледнеть  новая звезда, а с нею и громадный диск луны, уступая занимающемуся
свету  дня. Серебряное, стальное мерцание сменялось блеском золотых лучей. А
звезда  стала  желтеть,  потом  полыхнула красной точкой и умерла. Ничего не
осталось,  кроме  растекающейся по всему небу утренней зари, огромной пелены
дрожащего  света, рождающихся лучей и возникающей разноцветной ленты радуги,
опоясывающей небесный свод и изгибавшейся над городом из конца его в конец.
     -  Он  говорил  о  какой-то  высокоэнергетической  радиации, дающей ему
жизнь,  а  на  этот  раз забыл про нее, - всхлипнул Кит, и слезы сдавили ему
горло.
     Нита  захлопнула Лунную Книгу. Теперь это была обычная книжка в кожаном
переплете,  разве  что  обложка  ее  поражала бездонной глубиной и на обрезе
мерцал и отражался свет далекой звезды.
     -  Он  всегда был чуть нелепым и рассеянным, - прошептала Нита, вытирая
слезы.
     Она  протянула  Книгу Киту, но тот отрицательно покачал головой, и Нита
сунула ее в свой рюкзак.
     - Ты думаешь, он сможет снова?.. - с надеждой спросила она.
     -  А?  Ой,  разве  я  знаю?  - вздохнул Кит. - Знаю только одно: трудно
измениться и старые привычки трудно умирают... Но если он захочет...
     И как бы в ответ на его слова над их головами вдруг снова засияла луна,
полная,  серебристая.  А рядом с нею на мгновение вспыхнула знакомая красная
точка  далекой  звезды. И снова сверкающая завеса утренней зари укрыла небо.
Они  стояли  и  смотрели  в  небо.  Его спокойный свет, казалось, никогда не
исчезал:  ни  в  прошедший  час, ни в минувшую ночь. Все шло так, как должно
было идти.
     - Давай-ка выбираться отсюда, - сказала Нита. Они вышли из парка. Никто
их  не  остановил, ни полисмены, ни пожарники, которые уже приехали на своих
сияющих  пожарных машинах в сопровождении фургонов "скорой помощи". Никому и
в  голову  не  могло прийти, что двое детей, учеников начальной школы, имеют
хоть какое-то отношение к этому хаосу, к искореженным такси, выкорчеванным и
измочаленным  деревьям.  Нита  подняла  сломанную  веточку  дуба, жалостливо
покачала головой.
     - Больше ничего от него не осталось, - печально сказала она.
     Мимо   прогрохотал   грузовик-мусорщик  с  решетчатыми  боками.  Ребята
пересекли   Пятую   улицу   и  направились  вдоль  Шестьдесят  четвертой  по
направлению к Пан-Ам, туда, где был сгусток сжатого ими времени.
     -  Свет,  повсюду  свет, - с восторгом сказал Кит, глядя на угасающую в
небе зарю, которая вела с собой ясный день.
     Молча  они  дошли  до  Центрального  вокзала и вошли в здание Пан-Ам на
цокольный  этаж. Одинокий охранник сидел к ним спиной, закинув ноги на стол,
и  читал  газету  "Пост".  Кит спокойно подошел к лифту, дотронулся до двери
рукой  и  прошептал  несколько слов на Языке. Двери плавно раздвинулись. Они
вошли в лифт и двинулись вверх.
     Этаж,  на котором находился ресторан, был еще темен и пуст: время ленча
не  наступило. Никто не видел, как они прошли к двери, ведущей на крышу. Кит
легко  отворил  ее.  Их встретила тишина, темнота и мягкий ветерок, дующий с
океана.  Вертолет  стоял  в центре площадки, привязанный к стальным колышкам
витыми  канатами.  Он  слегка  присел  на тормозных башмаках и глядел на них
чистыми,   чуть  сонными,  добрыми  глазами  фар.  Голубые  посадочные  огни
светились  ровным  кругом,  словно  круг защитного заклинания. Нита тряхнула
головой, больше не желая думать о заклинаниях, о волшебных кругах и вообще о
чем-либо,  связанном  с  Колдовством.  Она  устала.  К тому же в ее учебнике
говорилось,   что   после   нечеловеческого  напряжения,  которое  потребует
Колдовство,  наступает  ощущение  радости и даже счастья. Но где же оно, это
счастливое облегчение? Нита была даже чуть обижена.
     Она  глядела в ночь, а Лунная Книга в рюкзаке тяжестью своей оттягивала
ей  плечо.  Все  вокруг,  на  многие мили, сияло светом. Движение и мерцание
огней.  Сверкание стали и стекла под луной. Разноцветные огоньки тысяч окон,
огни   городских   фонарей,  многократно  отраженные  в  витринах,  в  фарах
автомобилей.  Город, дышащий, светящийся, живущий полной жизнью, той жизнью,
которую  они  сохранили,  спасли.  Десять  миллионов жизней, а может быть, и
больше.
     "Как было бы ужасно, если бы что-то случилось с ними всеми", - подумала
Нита, и слезы облегчения брызнули из ее глаз.
     Она  глотала слезы, вспоминая Фреда, его слова, сказанные утром, совсем
недавно,  но будто бы вечность тому назад. И эта потеря тоже входила в плату
за  Волшебство.  Быть  Волшебником  -  значит  стать  на  путь опасности, не
считаясь  ни  с  телесной  болью,  ни с душевными потрясениями, ни с потерей
самого  дорогого. Тебе дана не просто сила, не просто власть над тем, что не
могут контролировать обычные люди, тебе дано право страдать за них.
     Она  неожиданно осознала, что никто и ничто не заставляет ее продолжать
все  это. Она может отказаться. Освободив Лунную Книгу, они с Китом с лихвой
оплатили  энергию,  потраченную  на  их  транспортировку  в  Пространстве  и
Времени. Если они решат выйти из игры, отойти от искусства Волшебства, никто
не скажет им и слова упрека. Волшебником насильно не сделаешь.
     Да,  они  вольны  сделать  это.  Но... но никогда им больше не услышать
разговор  деревьев,  голоса  камней,  не  понять  далекого  привета звезд...
Фреда...
     Нита  закрыла  лицо  ладонями.  Даже  без  рябинового прутика она кожей
чувствовала свет луны, как это чувствуют корой и каждым листком деревья. Она
даже ощущала невидимый свет солнца, дававшего светлую силу луне. Она слышала
и  безумный  и  в  то  же время безмолвный грохот раскалывающихся атомов той
далекой  вечности,  когда  создавалась  Вселенная,  рождалась  в  ней жизнь,
возникал  ее мир, поначалу смутный и бесформенный, подобный газовому облаку.
И  уже  совсем  слабо,  но  все  же  ощутимо  она улавливала радужные брызги
высокоэнергетической  радиации,  которые  остались и неслись в космосе после
взрыва тяжелой массы белой дыры.
     Она  отняла  руки  от  лица. Ладони ее были пронизаны лунным светом, он
дрожал на кончиках пальцев, как чистые капли воды. Крохотными радугами сияли
в этих каплях голубого света отблески уходящей вечерней зари.
     - Все в порядке, - сказала Нита. - Все в порядке, Кит.
     Она  встряхнула руками, чтобы свет мог стекать с пальцев и растворяться
в воздухе, невидимо соединяясь, сплавляясь с ним.
     Кит  подошел к вертолету и стоял рядом с ним. Рука его лежала на крутом
боку машины. Вертолет молча глядел на него.
     -  Да,  -  задумчиво  произнес  Кит,  поглаживая холодный металл, - мне
кажется, мы все же прошли тест на владение искусством.
     Он  присоединился  к  Ните,  и  они  вдвоем  стали вытаскивать из своих
рюкзаков  последний  набор  материалов.  Когда  литиево-кадмиевая батарейка,
обломок  калькулятора и отбитая ручка от фарфоровой чашки лежали перед ними.
Кит и Нита начали заклинание. И опять они были захвачены все увеличивающейся
силой Лунной Книги. На сей раз они погрузились в Волшебство гораздо быстрее,
чем прежде. Это было похоже на скольжение, хотя они и не двигались с места и
не  изменились.  Они были теми же, что сегодня утром, стояли на той же крыше
Пан-Ам,  но  все  увиденное  ими  за  день  словно бы проносилось в обратном
порядке,  как  скоростная  перемотка киноленты. Слепящий белый огонь и новая
луна  медленно  росли  в  небе,  вспыхнули  и пропали. Темнота потекла назад
сквозь  внезапно  открывшийся  Вход  во  Вселенную,  увлекая за собой своего
хозяина,  который  на  своем  звероподобном, тяжело ступающем железном коне,
двигаясь  задом  наперед,  исчез  в пропасти Входа. Кит и Нита увидели самих
себя,  вылетающих из дверей на крышу, словно бы смазанных скоростью, бегущих
назад, перепрыгивающих через перила. Яркая светлая ниточка тянулась за ними.
Фред! Потом они погрузились во тьму, нырнули обратно через Вход во Вселенную
и  исчезли  в  нем.  Солнце  взошло  на  востоке  и побежало по небу. Люди в
комбинезонах  открыли дверь на крышу и отцепили вертолет, двое из них сели в
него  и  улетели.  Только  назад  и задом наперед, смешно помахивая хвостом.
Облака  потекли  и вспенились, сопла вертолетов целились назад, на аэропорт.
Солнце было уже высоко...
     Скольжение прекратилось. Тяжело дыша, они сели на гравий крыши.
     - Который час? - спросил, отдуваясь, Кит. Нита глянула на часы.
     - Девять сорок пять! Утра! - ахнула она.
     -  Все  верно.  Это Книга заставила время так быстро измениться. Ведь в
девять сорок пять мы...
     За  дверью на лестнице послышались голоса. Кит и Нита лихорадочно стали
собирать  вещи,  оставшиеся  после  заклинания.  Нита застыла с батарейкой в
руке,  узнав  голос  одного  из поднимающихся по лестнице. Она отшатнулась и
вдруг, сильно размахнувшись, швырнула батарейку в закрытую дверь. Бум!
     Кит удивленно вскинул на нее глаза и тут же все понял.
     -  Бежим!  Быстрее!  -  крикнул  он. Нита схватила откатившуюся к ногам
батарейку,  кинулась  следом  за  Китом,  и  они  вместе,  как  по  команде,
шлепнулись ничком на крышу за поворотом лестницы. Минута ожидания показалась
им  неимоверно долгой. Наконец дверь распахнулась, и послышался хруст гравия
под ногами идущих. Кит и Нита осторожно выглянули из-за угла.
     Две   маленькие,   невзрачные   фигурки  направлялись  к  облицованному
ограждению,   облитые  ярким  солнечным  светом.  Темноволосая  девочка  лет
тринадцати  в  джинсах, рубашке и жилетке. Темноволосый мальчик, маленький и
коренастый,  тоже  в  джинсах  и в курточке. Ему на вид было лет двенадцать.
Мальчик  держал  в руке обломок антенны, а девочка - очищенную от коры белую
палочку.  Следом  за  ними  плыла  по  воздуху  ярко-белая искра, похожая на
блуждающий огонек.
     - Он в порядке, - прошептал Кит. Слезы еще раз обожгли Ните глаза.
     -  Прощай,  Фред,  -  тихо  сказала она на человеческом языке, чтобы не
привлечь  его  внимания.  Незамеченными  Нита  и Кит проскользнули в дверь и
побрели вниз по лестнице на пригородный поезд до дома.


                               Глава восьмая
                             СЕРДЦЕВИНА ВРЕМЕНИ

     До  автобусной остановки они брели молча. За три улицы до Нитиного дома
остановились.  Здесь  их  пути  обычно  расходились.  Киту  нужно было на ту
сторону  улицы.  Он  глянул  на  светофор. Красный. И хотя машин на шоссе не
было, Кит медлил.
     - Позвонишь завтра? - спросил он.
     Нита устало взглянула на него. Заклинания, приключения, страхи остались
позади.  Волшебство  кончилось.  Что  им  теперь делать вместе? И все же она
ответила:
     - Твоя очередь.
     - Угу, - согласился он.
     Загорелся зеленый свет.
     Кит побежал, но на середине дороги остановился и крикнул:
     - Нам надо позвонить Тому и Карлу!
     - Угу, - в тон ему ответила Нита.
     Кит прыгнул на тротуар и зашагал на юг, к своему дому. Нита повернулась
и, беспрестанно оглядываясь, пошла вдоль улицы. Она смотрела на его усталую,
сгорбленную  фигурку  и  думала  о  том, что после всего ими увиденного они,
пожалуй,  разучились  бояться.  Что  это?  Равнодушие? Или душа их окрепла и
мерзость  страха  уже никогда не закрадется в нее? И все же ей казалось, что
он боится. Неужто ему все-таки страшно столкнуться с теми, кто его дразнил и
колотил прежде?
     Он  скрылся  за  углом. Но теперь они могли слышать друг друга на любом
расстоянии.
     - Кит, - позвала она его мысленно, - а что делать с Книгой?
     - Отдадим Советникам. Они решат, - откликнулся он.
     - Ладно. Увидимся позже.
     - Ага.
     Нита  так  устала,  что  не  сразу  сообразила,  кто  эта светловолосая
девочка,  идущая  ей  навстречу  по  Ист-Клинтон.  Когда Джоанн приблизилась
настолько, что могла бы крикнуть Ните что-нибудь гадкое, она почему-то этого
не  сделала.  Это  было  так  странно,  что  Нита  с  опаской и настороженно
вглядывалась  в  приближающуюся  Джоанн,  ожидая  крупного подвоха. Но с той
происходило  что-то непонятное. Лишь взгляд ее был по-прежнему пристальный и
злой.  И  все  же  что-то  было  не  то.  Нита вдруг вспомнила другие глаза.
Замороженно-гордый,  но  с  тенью  затаенного  страдания,  последний взгляд,
брошенный  на нее черным всадником. Злой страх, бессильная угроза. И в то же
время  смирение  перед  силой,  вот-вот готовой низвергнуть его. Недоуменный
взгляд  хищника, слабая жертва которого неожиданно ощетинилась и сама готова
была напасть.
     Нита  замедлила шаги и остановилась, поджидая Джоанн. А в глазах ее все
еще  стоял черный всадник на растерзанном железном коне. "Может быть, ОН мог
бы стать другим? Сейчас, здесь?" - подумала она.
     А  Джоанн  словно  бы нехотя приближалась. И невольный страх пробежал у
Ниты  по  спине.  Ноги привычно напряглись, готовые унести ее. Но она стояла
неподвижно.  Уж  лучше быть избитым, чем слышать несущееся в спину злорадное
улюлюканье.  Между  ними было уже не больше четырех-пяти шагов, когда Джоанн
остановилась и зло прошипела:
     - Ну!
     И  все  же  в голосе ее не слышалась прежняя повелительная уверенность.
Что  ей  ответить?  Никогда  ничего  общего не было у нее с этой злючкой. Но
когда-нибудь  надо  же  все  это  прекратить!  Нита посмотрела прямо в глаза
Джоанн и спокойно, миролюбиво сказала:
     -  Слушай,  заходи  к  нам  как-нибудь  после  ужина  посмотреть  в мой
телескоп. Я покажу тебе спутники Юпитера. Или Марс...
     Джоанн скорчила хорошо знакомую презрительную гримасу.
     -  С  чего  бы  это  мне  взбрело в голову ходить к тебе? Да у вас даже
цветного телика нет! - отмахнулась она.
     Нита  стояла  и глядела вслед удаляющейся Джоанн. А что же она ожидала?
Что  та кинется к ней с распростертыми объятиями, с нежными поцелуйчиками? И
все  же  что-то переменилось. Нита сумела перешагнуть ту невидимую грань, за
которой,  очень  хочется верить, кончается одиночество, злоба и непонимание.
Ей  так  это  необходимо! И для этого, оказывается, не нужен Волшебный Язык.
Простые  человеческие слова. Волшебство понимания. Но, кажется, для этого ей
понадобится  гораздо больше времени, чем сломать волшебным заклинанием стену
между  двумя  мирами.  И  Лунная Книга, увы, здесь не поможет. Но дело стоит
того.  Вдруг  у  нее  получится?  Волшебный учебник втолковал ей: заклинание
получается, когда веришь в него.
     Нита заспешила домой.

x x x

     Этим  вечером  после  ужина  она выскользнула в сад, чтобы посидеть под
сенью  рябины  и поглядеть на небо. Дерево, кажется, поняло ее настроение и,
поздоровавшись,  стояло тихо и неподвижно. Но около десяти часов вдруг оно и
каждая  травинка,  каждый  кустик  задрожали,  зашумели,  зашелестели.  Нита
чувствовала  спиной крупную дрожь рябины, будто выворачиваются ее корни. Так
все живое откликалось на заход солнца.
     -  Все  в порядке, - сказала Нита, обращаясь к дереву, хотя в голосе ее
чувствовались слезы.
     О  чем  она  плакала?  Сейчас  она и сама не смогла бы ответить толком.
Прижавшись   спиной  к  рябиновому  стволу,  Нита  пыталась  заслониться  от
поднимающегося  ветра.  Во  внезапно  упавшей  тьме  ветки сгибались, листья
шумели  и бились на тонких черенках. И тут в небе зажглась новая звезда. Она
будто бы выгравировала на земле узор листьев и ветвей и зажгла луну.
     Нита,  не  отрываясь,  смотрела  на  яркую точку величиной с булавочную
головку.  И  слезы  наворачивались  на глаза. Днем ей казалось, что можно, в
конце  концов,  смириться  с  расставанием, что боль потери постепенно будет
уменьшаться. Кажется, она здорово ошибалась. Слезы продолжали литься и после
того,  как  звездочка  исчезла,  а  луна  засияла в полную силу. Ветер стих.
Деревья  замерли.  Нита  вытерла  слезы, сжала губы, стараясь успокоиться, и
пошла в дом.
     Она  боялась,  что  снова  начнет  рыдать,  как только останется одна в
спальне.  Но  как  только она нырнула в постель, а голова коснулась подушки,
сон  сморил  ее.  Уже  в  полусне  она  нащупала  под подушкой уголок Лунной
Книги...

x x x

     Место,  на  котором  они  стояли,  не  существовало.  Не было такого на
Манхэттене  хотя  бы  потому, что уровень воды в Ист-Ривер подходил к самому
краю набережной. Они стояли, опершись спинами о перила, нет, пожалуй, парили
над городом, лежащим под серебристым небом. А река позади шептала, булькала,
хихикала, чмокала волной о набережную. Утренний ветерок доносил смех и говор
из  окон  ближних  и  дальних домов. Чайки парили и пронзительно кричали над
белыми  волнорезами и дамбами Манхэттенской набережной. Откуда-то со стороны
реки  приплыли  отдаленные  звуки  музыки,  аккорды  гитарного  рока  и  хор
человеческих  голосов.  Пробежал,  пыхтя,  толстый  дядька.  За  ним неслась
большая черно-белая собака.
     -  Мы пришли слишком рано или, наоборот, опоздали? - спросил Кит, следя
взглядом  за  небольшим  планером, проделывающим в небе замысловатые фигуры,
словно радуясь свободе и простору.
     -  Какая  разница?  -  ответила  Нита,  откидывая  голову и наслаждаясь
звуками музыки, шумами города, всеми этими голосами жизни и движения. - Мы с
тобой  в  Сердцевине  Времени.  Здесь  нет ни вчера, ни сегодня, ни рано, ни
поздно. Ничего, кроме Сейчас.
     Они повернулись спиной к домам, снующим по улице автомобилям, к смеху и
говору  и  стали  смотреть через сияющую воду реки на Бруклин и Лонг-Айленд.
Там  никого  сейчас не было. Ни души. Может быть, кто-то убрал их отсюда, из
Сердцевины  Времени,  чтобы  ничего  не  мешало Ните и Киту? Серебряная рябь
Атлантического  океана  перекатывалась  и  мерцала прямо у их ног и утекала,
уплывала  в  бесконечность,  к  сверкающему  горизонту.  Дальше, при взгляде
направо, видна была батарея форта, а над ней уходила в небо статуя Свободы с
поднятым  над  головой  факелом. Она тоже встречала рассвет, устремив к нему
свое лицо.
     Нита первая увидела темный горб над волнами. Она легонько толкнула Кита
в бок:
     - Смотри, акула!
     Он глянул туда, куда указывала Нита, и ухмыльнулся:
     - Не думаю, что даже здесь, в Сердцевине Времени, у акул бывают колеса.
     Да, да, к ним приближался Лотос! Быстро, словно глиссер, скользил он по
волнам.  Крылья  воды  поднимались  по  бокам от бешено крутящихся колес. Он
затормозил  у  самого парапета, обдав их целым водопадом брызг. Из антенны в
руке Кита вылетел пучок искр. Одна из них вспорхнула и застыла у плеча Ниты,
потом спустилась и уселась на кончике ее пальца. Нита улыбнулась.
     - Ну, - спросила она, - не очень-то было приятно исчезнуть совсем?
     Фред зажег в воздухе радугу и проехался по ней.
     - Так себе, - присвистнул он.
     Лотос, как собачка, положил передние колеса на парапет и подставил Киту
нос. Тот нежно почесывал его корпус под самыми фарами.
     - Мы все же добыли ее, - сказал Кит.
     -  Замечательно!  - рыкнул Лотос, когда Нита вытащила из рюкзака Лунную
Книгу и протянула ее Киту.
     - Высшие Силы намерены надежно спрятать ее, - сказал Фред. - Хотя после
ваших заклинаний, после всего того, что вы сделали, такие предосторожности и
не понадобятся.
     -  Неужели  ОН  изменился? Мы смогли это сделать? - спросила Нита. Фред
мигнул, словно покачал головой.
     -  Нет,  изменился  -  это  не то слово. Просто стал немножко другим. У
НЕГО,  как  в  самом  начале,  появился  выбор. То, что казалось потерянным,
открылось перед ним: сменить зло проклятий на...
     -  И  тогда... - вмешался Кит, - тогда, если ОН попытается, если сможет
измениться, везде, и в Его Вселенной, будет так же, как здесь?
     Кит  окинул  взглядом  светлый город, впитывая все живое, растущее, всю
красоту этого чудесного мира.
     - Возможно, - задумчиво промолвил Фред. - Но ведь все, что ОН сотворил,
осталось.  И  энтропия, и смерть. И это то же, что пустое пространство, ужас
пустоты  и  небытия.  Ворота не во Вселенную, а в царство зла и уничтожения.
Да, если бы ОН перестал ненавиде