. Еда была простой, но сытной: фрукты,
сыр и колбаса. Брота  передала  румпель Томияно, после оживленной дискуссии,
сопровождавшейся взглядами украдкой  в  сторону  воинов. Затем  она уместила
свои массивные  формы  на крышке  заднего люка и  приступила к  демонстрации
того,  как именно она  приобрела  такую фигуру, почти соперничая со зверским
аппетитом Ннанджи.
     Команда  и  пассажиры разделились  на  группы. Уолли все  избегали,  но
Катанджи более молодые матросы приняли  в свою компанию.  Ннанджи не отходил
от Таны, продолжая непрерывно жевать и  одновременно рассказывать,  как лорд
Шонсу получил седьмой меч. Он  пользовался версией,  которую Уолли изложил в
свое время Гарадуи, почти слово в слово, так что это было безопасно.
     Уолли сидел на палубе, скрестив  ноги и прислонившись  к правому борту;
Джия  сидела рядом,  стараясь  ничем не  выдавать  своего  беспокойства. Его
миссия явно оказалась намного сложнее,  чем он думал. Само собой разумеется,
"Сапфир"  был послан,  чтобы спасти его  от колдунов, но  его предназначение
наверняка заключалось в большем, нежели просто  доставка его  в  Аус.  Что в
точности произошло в  Йоке год назад? Тана  упоминала что-то о  пиратах,  но
Томияно говорил  о другом. Паника Таны до ужаса напоминала  опасения  Куили,
когда Уолли коснулся темы убийств. Эти моряки не были скромными крестьянами,
которые  скрылись  бы в холмах; любой намек на то,  что лорд Шонсу  пытается
проникнуть в мрачное прошлое, и из пожарных ведер очень  быстро появились бы
ножи. Враждебность висела над солнечной палубой, словно невидимый туман.
     В Ове никто не укрывал преступников - Гарадуи это доказал - но "Сапфир"
мог  сообщить о преступлении  воинам в  любом городе на Реке, так что первый
ответ не решал второй проблемы, Следующим городом мог быть Аус. А мог быть и
Йок.
     С того места, где сидел Уолли,  было не слишком хорошо видно  горы,  но
смена курса "Сапфира" давала ему возможность время от времени бросить на них
взгляд.  В  полуденной жаре они  казались туманными  и голубыми,  и почти не
менялись.
     Нужно было поговорить с Хонакурой, но разговор наедине на людной палубе
был невозможен. Старик со счастливым видом сидел  на  крышке люка, беседуя с
женщиной, столь же старой, как и он сам.
     Обед подошел к концу. Дети начали убирать остатки еды. Даже не взглянув
на  лорда  Шонсу, Брота  тяжело заковыляла прочь, чтобы сменить сына у руля.
Томияно спустился  с  кормы и начал  набирать  себе  еды,  прежде чем убрали
корзины.
     Все  смотрели  за правый  борт. Уолли поднялся. "Сапфир"  приближался к
городу.
     На  первый взгляд он не мог заметить ничего  особенного. Горы  Реги-Вул
все также возвышались на северо-востоке, так что это  мог быть только Аус, и
он выглядел примерно так, как  и должен  был в предположении Уолли выглядеть
город в Мире.  Расположенный на равнине, он был скрыт за высокими складскими
зданиями  верфи  -  двух-  и трехэтажными деревянными строениями  с красными
черепичными крышами. За этими крышами на фоне полуденного ярко-голубого неба
виднелись несколько золотых шпилей и более высоких зданий из серого камня, с
такой же красной черепицей. Узкие улицы, извиваясь между складами, уходили в
город. Суетившаяся  на берегу толпа  была слишком далеко,  чтобы можно  было
различить  цвета  их  рангов,  но,  казалось,  она  состояла  из  совершенно
замечательных  людей,  занятых  совершенно  замечательными делами.  "Сапфир"
прокладывал  путь  среди стоявших  на якорях кораблей всевозможных  типов  и
размеров, а другие корабли стояли  у набережной. По улицам  громыхали конные
повозки, и ветер разносил их грохот над водой.
     Уолли какое-то  время разглядывал дорогу в  поисках воинов, но все  еще
было слишком далеко. Затем он снова взглянул на здания.
     Он  в  три прыжка  подскочил к крышке люка, на которой сидел  обедавший
Томияно.
     - Капитан, что это за башня?
     Моряк  бросил на него злобный взгляд, затем уставился в сторону города.
Он немного пожевал, сглотнул и сказал:
     - Понятия не имею.
     - Ты никогда ничего подобного не видел?
     - Нет. - Он презрительно рассмеялся. -  Ты думаешь, там полно колдунов,
воин?
     Да,  Гарадуи  рассказывал  о  колдунах,  построивших  башню  в  Ове.  В
некоторых из историй Ннанджи упоминались башни, хотя ни в одной  из  них  не
говорилось,  как  именно  должны  выглядеть   башни   колдунов.  Сооружение,
беспокоившее Уолли, не  было похоже ни на что другое, что  он видел в Аусе -
если это был Аус. Оно было квадратным, темным и намного выше всех остальных.
Оно стояло чуть позади ряда складов, в квартале от берега. Его окна казались
черными провалами в черном камне. Оно выглядело зловеще.
     - Я тоже никогда не видел ничего подобного, - сказал Уолли, не упоминая
о  том, что никогда прежде  не  видел  в Мире  ни одного города. - Если  мои
подозрения верны, то  опасность угрожает не только мне, капитан. Твои мать и
сестра - тоже воины.
     Томияно фыркнул.
     - Я уверен,  что они смогут тебя защитить. Ты  заплатил за проезд, лорд
Шонсу. Ты прибыл на место.
     Потом добавил:
     - Скатертью дорога!
     Ннанджи поймал взгляд Уолли. Ннанджи думал о том же самом, что и он.
     Уолли подошел к ближайшему трапу, поднялся  на корму и направился туда,
где у руля сидела Брота.
     - Вон та башня, госпожа? Ты когда-нибудь видела что-либо подобное?
     - Посторонись, пожалуйста, милорд. Мне не видно.
     Подавляя нарастающее раздражение,  Уолли присел. "С водителем во  время
движения  не разговаривать". Только теперь он  увидел, что  Брота  совершает
хитрые  маневры, проводя корабль  сквозь  переполненную якорную стоянку  при
порывистом ветре. Похоже, приближался штиль.
     - Нет, - нахмурившись, сказала она. - Не видела.
     Ни Куили,  ни Гарадуи никогда не были в Аусе, и внезапно Уолли вспомнил
необъяснимое  нечто на лице одного из компаньонов леди Тонди. Тонди общалась
с высокопоставленными  колдунами. Если они захватили Аус,  так же как  и Ов,
тогда  и  она, и ее  друзья  наверняка о них знали.  Забавно - Уолли попадал
прямо из огня да в полымя. Это также объясняло, почему преследование в горах
было не слишком усердным.
     Ему  не требовалось  объяснять все  это Броте. Она  мрачно  смотрела на
таинственное здание, задумчиво сдвинув свои странно мужские брови.
     - Ты заплатил за проезд до этого города, милорд.
     -  Нет. Я  заплатил  до ближайшего города, где  я  мог бы набрать  себе
воинов.
     -  Именно, -  проворчала она. - Что ж, я никогда  не слышала о колдунах
возле  Реки. Да, я слышала  рассказы  о  них  в  горах,  но они  поклоняются
Огненному  Богу.  Богиня  не стала  бы... -  Она  взглянула  на меч Уолли  и
замолчала.
     По  трапу  поднялся  Томияно,  жуя  персик.  Опершись  о  планшир,   он
презрительно посмотрел на сидевшего на корточках  воина. Город  приближался.
Уолли повернулся,  чтобы  снова  взглянуть на  оживленную  дорогу,  искренне
жалея, что у него нет хорошего бинокля.
     - Если я не ошибаюсь, госпожа, опасность угрожает и тебе.
     - Не настолько, как я могла бы ожидать в столь обширном месте.  - Брота
пересчитывала корабли, пришвартованные  у пристани и  стоящие  на  якоре  на
Реке. - Но на борту каждого корабля есть водяные крысы, милорд.
     - Может быть, не здесь.
     Она  подняла  руку  и  развязала ленту,  удерживавшую ее  волосы. Седые
волосы рассыпались по ее плечам.
     - Для  торговца все города на одно  лицо. У меня  есть  товар,  который
нужно продать. Собери своих воинов в рубке, и посмотрим.
     Не в состоянии далее спорить, Уолли поднялся и пошел прочь.
     Стоя у двери рубки  и поторапливая своих  подопечных, он снова взглянул
на  приближающуюся пристань.  До  нее  было все  еще  слишком  далеко, чтобы
различить в толпе воинов или  колдунов в капюшонах, но достаточно близко для
того, чтобы они вскоре могли заметить его самого. Он быстро нырнул внутрь.
     Ннанджи  был явно недоволен, что  им приходится  скрываться, но у  него
хватало ума  ничего  не говорить. Уолли  ходил  вокруг,  закрывая  ставни  и
открывая в них жалюзи, так что  он  мог видеть  все, что происходит снаружи,
оставаясь  при   этом   незамеченным.   Хонакура,   самодовольно  ухмыляясь,
примостился на большом сундуке.
     - Только  не говори мне, что я должен  был этого  ожидать!  -  прорычал
Уолли.
     - Я никогда не решился бы на подобную грубость, милорд.
     Уолли  сел рядом  с ним. Они  находились прямо под местом  рулевого, но
разносившиеся  над водой  крики и  шум  повозок  заглушали тихие  голоса. Он
быстро рассказал  о  тайнах,  которые  он раскрыл на "Сапфире":  о беседе  с
Таной, и о проблеме моряков со шрамами от рапир.
     - Что касается шрамов, милорд,  - весело  сказал старик,  -  кажется, я
наблюдал их у моряков.
     - Но никогда у других штатских?
     Хонакура покачал головой.
     - И мне известно, что моряки получают отпущение грехов, убивая  людей в
драках на мечах.
     -  Значит,  должна  быть  соответствующая сутра. Конечно,  имеет  смысл
позволить морякам защищаться от пиратов.
     Это  вовсе  не означало,  что все  в Мире имело смысл. Уолли задумался,
поймав себя на том, что  потирает подбородок - манера, которую Ннанджи начал
у  него перенимать. Однако искать  среди тысячи ста сорока четырех сутр было
чересчур долго, и следовало подождать другого раза.
     - Кроме того, - с невинным видом заметил  Хонакура, -  я разговаривал с
воином Линой...
     -  С кем?  Я не  знал, что здесь есть  еще  одна - ты  имеешь в виду ту
древнюю старуху, рядом с которой ты сидел за обедом?
     - Что  ж, если ты  считаешь,  что  ее возраст  подвергает  сомнению  ее
слова...
     - Извини, старик! Прости меня.
     Хонакура фыркнул.
     - Она сказала одну вещь, которую мне следует вам  сообщить. "Предупреди
вашего  великолепного  лорда,  чтобы  не  пытался  пробовать   свой  меч  на
капитане".
     - Она что, цветов не различает?!
     Хонакура сдержался.
     - От  старости, возможно. - Он помрачнел, и  больше от него нельзя было
добиться ни слова.
     "Сапфир" мягко ударился о кранцы.
     -----
     Уолли  стоял  у окна, рядом с  Ннанджи,  прижимавшего к себе  Виксини в
наступившей зловещей  тишине. На берег были брошены швартовы, и стоявшие там
мужчины  быстро  их  привязывали...  вероятно,  это  были  моряки  с  других
кораблей, поскольку они  весело махали членам команды. Один  из  выходов был
открыт, и сходни лежали наготове, хотя еще не были спущены на берег.
     Казалось, больше  ничего  не  происходило.  Джия, Катанджи  и  Хонакура
собрались у другого выходившего на причал окна. Даже Телка глядела  в  окно,
хотя, вероятно, не знала, чего она, собственно, ищет.
     Дорога, шедшая вдоль пристани, была слишком узкой для столь оживленного
движения, зажатая между водой и складами. Значительно больший  корабль прямо
за кормой разгружал тюки с тканью  и серые мешки; вокруг суетилось множество
рабов, и  к кораблю в  очередь выстроились под загрузку фургоны. Полные дров
повозки  медленно  громыхали  в одну сторону,  груженые  строительным  лесом
фургоны  - в  другую,  оглушительно  грохоча по булыжнику окованными железом
колесами.  Одинокие  всадники,  паланкины  и  ручные  тележки   представляли
дополнительную опасность для уворачивавшихся от них пешеходов. Все выглядело
так, как и должен был выглядеть порт. Пахло пылью, лошадьми, рыбой и рекой.
     Ннанджи что-то  прошипел,  показывая рукой. Сквозь толпу двигались двое
колдунов, коричневый Третий  и  оранжевый  Четвертый.  Капюшоны  скрывали их
лица,  а длинные накидки  -  их ноги;  их  руки прятались внутри  объемистых
рукавов.   Они  производили  зловеще-безликое  впечатление.  Они  вышагивали
медленно и ровно,  словно патрулируя окрестности,  слегка поводя головами из
стороны в  сторону. Другие  пешеходы уступали  им  дорогу. Спустя  несколько
пугающих мгновений они  миновали  корабль  и пошли  дальше. Уолли облегченно
вздохнул, не заметив, что затаил дыхание.
     Дверь распахнулась, и вкатилась  Брота.  Она хмуро взглянула на Уолли и
встала  в  стороне, пропуская  Тану.  Затем  вошел юный Матарро, сражаясь  с
длинным кожаным мешком,  и  наконец  очень старая  женщина, которая,  должно
быть, и была  воином  Линой.  Брота захлопнула  дверь. Она явно  тоже видела
колдунов, и направилась в укрытие, вместе с остальными воинами "Сапфира". Ни
у кого из них не было мечей, и только у Броты были длинные волосы.
     Матарро бросил  мешок, и  в нем  что-то  звякнуло. Ннанджи окаменел. Он
сунул Виксини обратно в руки Джии и крадучись подошел ближе, чтобы взглянуть
на мешок.
     - Это не моя вина, - сказал Уолли. - Вы  так или иначе пришли бы сюда -
дальше по течению только Черные Земли.
     Брота  скорчила  недовольную  гримасу  и подняла  дряблые  руки,  чтобы
завязать косичку.
     - Чего мы ждем, госпожа?
     - Таможенника.
     - Это гильдия?
     Она закатила глаза от подобного невежества.
     - Нет. Это синекура. Племянник короля, или сын старосты.  Или подобного
рода отбросы - жулики, кровососы, ублюдки... Их обычно ничего не интересует,
кроме наших денег, - угрюмо добавила она.
     Вынужденный наклониться  из-за  низкого  потолка, Уолли вытащил  меч...
просто  на всякий случай.  Ннанджи копался  в мешке с мечами, который принес
Матарро;  он  вытащил  свой  и поднялся. Сходни со  скрипом  и глухим стуком
опустились на берег. Все придвинулись к окнам со стороны пристани.
     Тана стояла совсем рядом с Уолли, глядя сквозь жалюзи.
     - О! - прошептала она. - Это просто чудо!
     Ее  восторг  был вполне  понятен.  Молодой  человек,  поднимавшийся  по
сходням,  ростом почти с Уолли, двигался  с  плавной грацией.  Казалось, его
фигура  была вырезана из орехового дерева - он был очень смуглый и стройный,
в оранжевых  сандалиях и набедренной повязке; на его  плече висел украшенный
ярким рисунком кожаный мешочек. Уолли пришла на ум реклама пляжных костюмов.
     Гость белозубо улыбнулся Томияно и представился:
     -  Я Иксифино, моряк четвертого ранга,  таможенник  Ауса, и  самое  мое
глубокое  и самое скромное  желание - да дарует вам Богиня долгую счастливую
жизнь,  и  да склонит  Она  вас принять  мою скромную и добровольную помощь,
каковая только может потребоваться для достижения ваших благородных целей.
     Томияно  ответил  с  удивительной  грацией,  в  то  время   как  взгляд
посетителя скользил по стоявшим перед  ним морякам. Уолли заметил, что почти
все  мужчины  находятся  в  непосредственной  близости  от  пожарных  ведер.
Неприязнь к воинам не сделала их автоматически сторонниками колдунов.
     - Приветствую тебя и твой корабль  в Аусе, капитан, - сказал красавчик,
снова блеснув белоснежными зубами, - от имени наших старейшин и мага.
     - Мага?
     -  А, так вы впервые в этих краях? Да, наш маг - грозный лорд Изараццо,
колдун-Седьмой. Аус давно свободен от воинского варварства.
     - Как насчет водяных крыс?
     Снова белозубая улыбка.
     - Их  не тронут, если они  останутся на  борту. У нас есть два  местных
закона, которые я должен разъяснить, капитан.  Первый заключается попросту в
том, что любой воин, ступивший на берег, лишается своего звания. Навсегда.
     Томияно покраснел.
     - Моя мать - воин. Она обычно ведет нашу торговлю.
     - Ничего не поделаешь. Ей придется торговать с палубы.  Если она сойдет
на берег, она нарушит закон. - Иксифино пожал плечами и усмехнулся. - Но она
увидит, что Аус - хорошее место для торговли. В торговле с палубы нет ничего
необычного, а прибыль, вероятно, окажется выше, чем вы привыкли.
     - Почему?
     - Потому что  на некоторых кораблях  не любят городов колдунов, так что
их  заходит  сюда  меньше,  чем  прежде,  Однако  торговцы  здесь  честные -
относительно, конечно - а народ мирный.
     - Значит, колдуны поддерживают тут порядок?
     Таможенник рассмеялся.
     - Да, и очень даже неплохо.
     Он ни разу не взглянул  в сторону рубки, хотя члены команды старательно
не загораживали ее от него. Забавно!
     - Что будет делать колдун,  если, скажем, его ученики поднимут мятеж? -
спросил Томияно.
     Снова смех.
     - Мы  держим наших учеников под надежным  контролем, капитан. Но  у нас
бывали  случаи  насилия -  иногда  со  стороны посещавших  нас  воинов. Могу
сказать, что методы  колдунов  столь  же  действенны, что и у воинов. Должен
сказать, даже в большей степени. Заклятие можно наложить и на расстоянии.
     - И превратить их в лягушек? - скептически заметил Томияно.
     - Превратить  их  в трупы, капитан. Иногда в обугленные трупы. - Пауза.
Находившиеся в полутемной рубке обменялись взглядами.
     Таможенник все еще был вполне дружелюбен.
     -  Но,  за   этим  единственным  исключением,  капитан,  Аус  ничем  не
отличается от других городов, и даже более приятен, чем многие другие. Плата
за торговлю - два золотых.
     Капитан поднял брови.
     - Она кажется вполне разумной.
     - В большинстве городов плата именно такова. Все, что свыше - взятка, и
мои хозяева такого не допускают.
     Томияно  молча  протянул  две  монеты и  обменялся с ним  рукопожатием.
Молодой человек слегка кивнул и повернулся, собираясь уходить.
     - Ты сказал - два закона?
     - Ах да. Совсем забыл. - Таможенник снова блеснул улыбкой. - Существует
абсолютный запрет в отношении воинов высокого ранга - Шестых или Седьмых. Им
даже запрещено появляться в  порту. Но такое бывает редко. У вас ведь нет на
борту свободных меченосцев, верно?
     - Конечно, нет, - ответил Томияно.
     Таможенник посмотрел в сторону рубки, затем снова повернулся к Томияно.
     - И ты можешь поклясться своим кораблем, моряк?
     На лбу у Уолли  выступил пот. Его рука напряглась  на рукоятке седьмого
меча.
     - Да.
     Ннанджи с шипением выпустил воздух.
     Таможенник улыбнулся капитану долгой, циничной улыбкой, качая  головой,
словно укоряя непослушного  ребенка. Затем он повернулся  кругом и удалился,
шлепая  сандалиями  по  сходням. Томияно с  отсутствующим  видом  вытер  лоб
тыльной стороной ладони и начал выкрикивать распоряжения.
     - Милорд брат!
     Началось. С первой их встречи Уолли хорошо знал о невозможном идеализме
Ннанджи. Он знал, что  однажды это не доведет до добра. А здесь  для Ннанджи
все было очевидно.
     -  Я говорил тебе, что ты  не можешь меня осуждать,  Ннанджи. Ты можешь
осудить капитана за его мать?
     Ннанджи  покраснел  и  обвел взглядом  всю  группу.  Даже  в  полумраке
надстройки  явно чувствовалась враждебность со стороны Таны, Лины и Матарро.
Глаза Броты превратились в кусочки стали.
     - Думаю, замечание моего сына было сделано для твоей же пользы, адепт!
     - Я не  прячусь за лжесвидетельство, госпожа! В этом случае  пострадала
бы моя честь.
     Это  было безумие! Самоубийство! У Уолли хватало теперь  забот  с двумя
городами,  полными  колдунов, а  Ннанджи  провоцировал  моряков, словно  ему
действительно хотелось, чтобы его вышвырнули на берег. Он наверняка не дожил
бы до следующего порта, как и Уолли. Тут Уолли увидел выход.
     - Это не лжесвидетельство, Ннанджи. Это обычная, самая честная, правда.
Мы не свободные меченосцы.
     Ннанджи повернулся, тупо глядя на него.
     -  Ты  говорил  мне,  что есть три  типа  воинов.  Ты пропустил один  -
наемников.
     -  Ну,  это  не  совсем  то,  милорд  брат.  Я  имею  в  виду, подобная
возможность возникает нечасто.  - Ннанджи испытывал противоречивые чувства к
наемникам.  Брать деньги за ведение  войны  вряд  ли было  честно.  С другой
стороны, наемники могли купаться в крови и собственных подвигах.
     - И тем не менее, мы совершаем особую миссию по воле Богини. Поэтому мы
наемники,  не  свободные меченосцы! Так  что капитан сказал  правду.  Теперь
замолчи!
     - Да, наставник.
     Брота посмотрела на Уолли долгим, тяжелым взглядом и почти улыбнулась.