ой конины.  -
А как у начинающего Ушастого дела с сутрами?
   - Иногда он даже не мог вспомнить, как его зовут, -  презрительно  сказал
Нанджи, не прекращая жевать. - Но что касается  меча,  он  тянет  на  третий
ранг. - Нанджи нахмурился. - Это, кажется, его  девятая  попытка,  последняя
была в День Стрелка в прошлом году, так что сейчас еще не время. -  Вот  что
значит отличная память.
   - Нет, это все подстроено, - вздохнул Уолли. - Не беспокойся, Тарру здесь
обязательно будет. Ты его тревожишь, вассал!
   Нанджи был польщен.
   - Выходит, мне следует поддаваться, мой повелитель? - спросил он.
   Уолли покачал головой.
   - Тарру не обманешь. Лучше действуй как можно быстрее, чтобы он не  успел
ничего понять: быстрая победа может быть чистой  удачей.  Но  это,  в  конце
концов, не важно, тебе сегодня все равно предстоит  сражаться.  Кого  бы  ты
хотел выбрать?
   - Вот их! - твердо сказал Нанджи, показывая на Горрамини и Ганири.
   - Боюсь, не получится, - сказал Уолли. - У них ведь нет наставников,  мне
придется самому просить их, а зачем это надо? Они все равно откажутся. А  ты
гость и вызвать другого гостя не можешь. Извини, Нанджи,  но  придется  тебе
выбрать себе в жертву кого-нибудь другого.
   Нанджи сердито предложил  двоих  Четвертых,  но  потом  решил,  что  они,
наверное,  в  своем  ранге  самые  сильные.  А  для  испытаний  предпочитают
подбирать тех, кто похуже.
   - Давай подождем.  -  Уолли  в  голову  пришла  одна  идея.  -  Побыстрее
расправляйся с Ушастым, а я попытаюсь поговорить с Тарру. -  Рассчитаться  с
долгами хотел не один только Нанджи.
   Испытания  всегда  вызывали  всеобщий  интерес,  и  сейчас  на   площадке
собрались все  свободные  от  службы  воины.  Большинство  из  них  окружали
площадку, некоторые поднялись на галерею, а кое-кто из Первых забрался  даже
на приспособление для порок.  Отсюда  было  видно,  как  из  тюрьмы  выводят
очередных жертв, и Уолли поспешно повернулся спиной к этому  зрелищу.  Новая
крыша светилась на солнце, узники  больше  не  кричали  от  боли,  и  их  не
приходилось тащить, но Уолли не мог без отвращения подумать и о тюрьме, и  о
той примитивной цивилизации, которая ее породила.
   В центре площадки стоял Ушастый, а напротив  него  -  молодой  испуганный
Второй, видимо, самый слабый из его ранга. Такого рода  просьбы,  с  которой
обратились к Нанджи, считались почти оскорблением, и поэтому  договариваться
предпочитали с наставниками. Мучения этой жертвы  длились  недолго.  Ушастый
сделал один за другим два хороших удара. Его противник отступил  на  шаг,  в
толпе послышались ядовитые усмешки.
   Уолли окинул беглым взглядом всю толпу. Судьи  -  Тарру  и  Трасингджи  -
вызывали уже второго противника.  Вперед  вышел  стройный  высокий  юноша  с
рапирой в руках, на затылке его развевался хвост рыжих волос. Тарру  поискал
взглядом Уолли, но тут же отвернулся.
   - К бою! - скомандовал Тарру.
   Нанджи сделал выпад.
   - Удар! - воскликнул он.
   Судьи очень удивились, но удар приняли.
   - К бою!
   - Удар! - опять сказал Нанджи, резко разворачиваясь на каблуках. Уолли  и
сам не смог бы справиться быстрее.
   Взревев от ярости, Ушастый отбросил рапиру - теперь  придется  ждать  еще
целый год, до следующего испытания. Он  боялся,  что  не  сможет  рассказать
сутры, а потерпел поражение совсем в другом, в том, в чем был уверен.
   Не было ни восторженных криков,  ни  свиста.  Все  прекрасно  знали,  как
Нанджи второго ранга владел мечом еще две недели назад. Воины уставились  на
Седьмого, который  это  чудо  совершил.  Уолли  шагнул  вперед,  наслаждаясь
произведенным эффектом.
   - Достопочтенный Тарру, - сказал он. -  Мой  подопечный,  ученик  Нанджи,
тоже  хотел  бы  сегодня  принять  участие  в  испытаниях.  Он  уже   выбрал
противников, но я хотел бы услышать ваше мнение.
   Тарру нахмурился.  Зрители  заметили  его  удивление:  ведь  правила  для
испытаний совершенно однозначны.
   - Я полагаюсь на ваше мнение, светлейший, - сказал он осторожно.
   - Но вы - хозяин, - невинно заметил Уолли, - а речь идет о поединке между
гостями. - Все взгляды обратились  к  Ганири  и  Горрамини,  которые  стояли
рядом. - Не будет ли это нарушением правил гостеприимства, если  он  объявит
гостю неполный вызов?
   На лицо Тарру легла тень подозрения.
   - Во время испытаний не принято делать вызов, светлейший!
   Уолли ответил ему обезоруживающей улыбкой - он долго  тренировался  перед
зеркалом.
   - Да, но мой подопечный  хочет  подняться  сразу  на  два  ранга,  это  -
необычный случай. Могут возникнуть сложности. Стоит только поднести огонь...
Вы понимаете, о чем я говорю.
   Тарру все понимал очень хорошо. Казалось, он тщетно ищет подвох в  словах
светлейшего. Если историю с Ушастым он затеял для того, чтобы показать,  что
Нанджи ни на что не способен, то  теперь  этот  замысел  может  исполниться.
Тарру пожал плечами.
   - Поскольку при неполном вызове разрешается пользоваться рапирами,  то  я
считаю, что это не будет нарушением законов гостеприимства.
   Сияющий Нанджи  подошел  к  Ганири,  который  стоял  к  нему  ближе,  чем
Горрамини.
   Его боксерское лицо потемнело  от  гнева  -  когда  Второй  делает  вызов
Четвертому,  оставаться  спокойным  нельзя.  Тарру  и   Трасингджи   любезно
согласились стать судьями и на этот раз.
   Противники встали лицом к лицу, раздался сигнал, рапиры поднялись. Борьба
началась. Но вот Ганири попытался ударить Нанджи по голове, тот защитился  и
потом точным движением нанес ему удар по груди.
   - Удар! - Судьи приняли.
   Теперь даже Тарру признал его умение. Казалось, с Ганири Нанджи справится
так же легко, как и с Ушастым.
   Второй удар Нанджи нанес  не  сразу,  но  Уолли  отлично  видел,  что  он
сдерживает силы. Возможно, это понимал и Тарру,  хотя  он  и  не  знал,  как
обычно дерется Нанджи. Все остальные, скорее всего, ничего  не  подозревали.
Нанджи, удостоверившись, что он сильнее противника, наверное, забеспокоился,
как бы его не лишили второй жертвы,  если  с  первой  он  справится  слишком
быстро. Но, возможно, он просто наслаждался боем. Несколько минут  слышались
только лязг  металла  и  тяжелое  дыхание,  но  вот  Ржавый  опять  пошел  в
наступление.
   - Удар! - объявил он с победным видом, опуская рапиру.
   - Удара не было! - оборвал его Тарру.
   Явная ложь; Ганири уже потирал то место, где рапира соприкоснулась с  его
телом. Маска  скрывала  выражение  лица  Нанджи,  но  все  увидели,  как  он
обернулся к Тарру, без сомнения, посылая ему злобный взгляд.
   - Удара не было! - с неохотой согласился Трасингджи.
   - К бою! - приказал Тарру.
   Нанджи  бросился  вперед.  Его  рапира  с  громким  треском  ударилась  о
металлическую кромку маски Ганири.
   - А сейчас? - закричал он; Тарру не мог  сказать,  что  не  слышал  этого
треска.
   Зрители  разразились  бурной  овацией.  Уолли  подозревал,   что   Нанджи
испытывает такое впервые, и боялся, как бы его подопечный  не  стал  слишком
самоуверен. Нанджи снял маску, вытер лоб и  с  улыбкой  обернулся  к  своему
наставнику.
   - Ты высоко держишь  руку!  -  сказал  ему  Уолли.  Нанджи  забывал,  что
остальные воины не такого роста, как его наставник. Он кивнул  и  принял  из
рук заботливого Первого стакан с водой.
   Во время этой короткой паузы Тарру сделал знак Горрамини и что-то  шепнул
ему на ухо. От Уолли это не ускользнуло, он  почувствовал  что-то  неладное.
Вот по кругу пронесся шум: "Следующий! Следующий!" Да,  День  Воина  выдался
удачный.
   С той же улыбкой  Нанджи  взмахнул  рапирой  и  вышел  вперед,  собираясь
сделать вызов. Горрамини был высок и хорошо сложен; его высокомерный  взгляд
давал понять, что он знает себе цену и  хочет,  чтобы  ее  знали  и  другие.
Сложив руки на груди, он с презрением оглядел Нанджи и сказал:
   - На мечах!
   Так много народу одновременно  затаило  дыхание,  что  показалось,  будто
кто-то огромный слегка присвистнул.
   - Подождите! - взревел Уолли. Он повернулся к Тарру. - Нельзя  разрешать,
чтобы гости сражались на мечах, ваша честь.
   - Да, - ответил Тарру, и лицо его вновь напомнило Уолли акулью морду.
   - Вопрос сложный. Но не стоит забывать, светлейший, что  молодежь  всегда
ищет трудностей.  Именно  поэтому  при  неполном  вызове  разрешается  выбор
оружия. Вы - лучший воин в долине, и если бы не эта защита, вы  получали  бы
неполный вызов постоянно.
   Ах ты, чертова селедка! Ума Тарру не занимать,  это  точно.  Если  теперь
Уолли  станет  настаивать,  то  Тарру  сможет  просто  выгнать  его   отсюда
нескончаемым потоком вызовов. - Мне кажется, мастеру Горрамини  следует  еще
раз подумать, - громко сказал Уолли.  -  Я  уверен,  что  он  не  вынашивает
кровавых планов, но нельзя забывать, что ученик Нанджи - мой вассал.
   А Горрамини, скорее всего, - вассал Тарру. Если кто-нибудь из них  умрет,
то повелитель покойного должен будет за него отомстить, и тогда площадка для
тренировок превратится в настоящую бойню. Уолли опять  посмотрел  на  Тарру,
надеясь, что взгляд у него получился многозначительным и грозным.
   - В таком случае давайте договоримся, что состязание будет голым, - сразу
же сказал Тарру. Это не означало того, что  противники  должны  раздеваться,
это означало отказ от права мести. Но услышав слова - "давайте договоримся",
- все сразу  поняли,  что  Горрамини  связан  клятвой  крови.  Горрамини  же
встревожился: он не предполагал, что все может зайти так далеко.
   - Вы не меняете своего решения, мастер? спросил Уолли, впервые  обращаясь
лично к нему.
   Горрамини бросил взгляд на Тарру, облизнул губы и сказал:
   - Нет! - Его голос прозвучал твердо и уверенно.
   Все ждали решения Уолли. Седьмой вправе наложить вето, но Уолли  понимал,
что  теперь  момент  упущен.  Нанджи,  не  отрываясь,  смотрел   на   своего
повелителя, и взгляд его был  полон  молчаливой  собачьей  мольбы.  От  Бриу
наставник уже защитил его. Повторить такое сейчас было бы стыдно, тем  более
что вызов сделал он сам. Горрамини получил приказ,  ослушаться  он  не  мог.
Тарру очень хорошо все продумал: скорее всего, он потеряет сторонника,  ведь
Нанджи уже показал, как он владеет мечом, но Тарру может себе это позволить,
а Уолли - нет. Часто бывает так, что человек хорошо владеет рапирой,  а  вид
обнаженного клинка его просто парализует. Значит, Нанджи придется  выдержать
еще одно испытание.
   - Пусть будет голое состязание, - сказал Уолли.
   Нанджи восторженно вскрикнул и замахал маской. Может быть, это всего лишь
бравада, а может быть - нет. Никто в толпе зрителей не проронил ни звука, но
на лицах их были написаны гнев и неодобрение.
   Перед началом было необходимо послать кого-нибудь из Первых за целителем.
Но вот целитель явился, и дуэль может начаться.
   Больше нет ни масок, ни судей, а только стальные клинки  и  живая  плоть.
Ганири выступил вперед, занимая место секунданта. Уолли тоже встал слева  от
Нанджи. Участники  стояли  лицом  к  лицу,  самоуверенно  усмехаясь.  Нанджи
подмигнул Уолли.
   - Мы готовы, - официальным тоном произнес Уолли.
   - Вперед! - воскликнул Горрамини. Мечи свистнули в воздухе, раздался лязг
стали. Противники стояли совсем рядом и размахивали своими  клинками:  никто
не хотел сделать и шага  назад.  Уолли  почувствовал,  что  на  лбу  у  него
выступили капли пота. Оба они бились как хорошие Четвертые, и умение одного,
конечно же, вдохновляло другого. Лязг стали...  кто-то  должен  отступить...
это сделал Горрамини. Не давая  ему  опомниться,  Нанджи  ринулся  вперед  и
ударил. Он размахивал мечом как бы играючи. Вот они отступили в смертоносный
серебристый туман, и зрители стали поспешно отбегать  в  стороны,  чтобы  не
мешать им. Не оставалось больше никаких сомнений. Теперь нужна  какая-нибудь
пустяковая царапина, чтобы показалась кровь, и Ганири имеет право  попросить
об окончании боя. Ответ ему уже вертелся у Уолли на  языке.  Толчок,  выпад,
защита, удар, защита...  Горрамини  вскрикнул  и  упал,  держась  за  живот.
Внезапно наступила полная тишина.
   Тяжело дыша, Нанджи отступил и с улыбкой посмотрел на Уолли.
   - Целителя!  -  Люди  бросились  к  раненому.  Уолли,  расталкивая  всех,
рванулся вперед. Ганири опустился на колени перед своим товарищем,  но  рана
Горрамини была смертельной.
   Целитель не стал даже осматривать жертву.
   - Я за это не возьмусь! - объявил он.
   Тарру повернулся и пошел прочь.
   - Тарру! - голос Уолли был похож на раскат грома. На какое-то мгновение о
раненом забыли. Люди в тревоге смотрели на Уолли и на Тарру,  который  резко
развернулся, взглянул на Уолли и сказал:
   - Да!
   Горрамини вскрикивал и стонал в предсмертных муках.
   - Сейчас вы проверите, как мой подопечный знает сутры, которые необходимы
для четвертого ранга!
   При виде этой бессмысленной смерти в душе Уолли закипела  ярость,  кулаки
его сжимались, зубы скрежетали. Это был гнев Уолли Смита,  не  Шонсу.  Тарру
колебался, вид у него был столь же грозный.
   Уолли сделал вызов. Духи смерти витали совсем рядом, они ждали Горрамини,
они смотрели, кому еще может понадобиться их помощь...
   - Я отменяю это испытание! - сказал Тарру. - Если вы его обучили...
   Все мы знаем, какая у вашего вассала память. -  Он  огляделся  в  поисках
клеймовщика, которого вызвали в надежде, что Ушастый получит следующий ранг.
- Я объявляю  Нанджи  мастером!  -  Он  пристально  посмотрел  на  Уолли.  -
Что-нибудь еще?
   Уолли покачал головой - секретный вызов отменен. Тарру отвернулся.
   Люди просто растворялись в воздухе. Трасингджи кивнул клеймовщику и  тоже
ушел. На площадке остались только стонущий Горрамини, который лежал  в  луже
собственной крови, Ганири, с рыданиями  склонившийся  над  своим  другом,  и
Нанджи. Он все еще держал в руках меч. Казалось, происходящее его совершенно
не трогает, что он не испытывает ничего, кроме удовлетворения. Клеймовщик  в
нерешительности топтался рядом. Целитель ушел, ни разу не обернувшись.
   - Поздравляю, мастер. - В голосе Уолли слышалась горечь.
   Нанджи сиял.
   - Спасибо, мой повелитель. Вы не делаете дырок в наплечных ремнях?
   - Нет, - ответил Уолли. Ему показалось, что Горрамини слышал вопрос.
   - Ну и я не буду. - Нанджи ждал, пока его  жертва  умрет,  чтобы  забрать
меч.
   И ни единого слова, думал Уолли, ни единого слова сожаления!
   Только один человек  захотел  пожать  победителю  руку.  Нанджи  довольно
усмехнулся и принял поздравления Бриу.  Тот  бросил  на  Уолли  безразличный
взгляд, прижал кулак к сердцу и ушел. Что бы Уолли ни делал, все это унижало
достоинство Бриу, вот и сегодня его ученик, который многие годы вводил его в
заблуждение, стал настоящим воином.
   Мучения умирающего пришли к концу. Ганири закрыл другу  глаза.  Когда  он
поднялся, его место занял Нанджи. Он хотел обтереть меч об одежду  мертвеца,
ведь светлейший Шонсу сделал с Хардуджу то же самое. Потом он  повернулся  к
секунданту. Уолли пришлось взять клинок Горрамини.  Он  встал  на  колени  и
протянул его победителю.
   Нанджи осмотрел меч.
   - Неплохая железка, - сказал он одобрительно.

Глава 6

   На лбу у ученика Нанджи прибавилось два знака, Уолли дал ему  необходимые
сведения о секретных вызовах для третьего  и  четвертого  рангов,  и  теперь
Ржавый стал мастером  Нанджи,  воином  четвертого  ранга.  Сейчас  ему  надо
соответственно одеться.
   Мастерская портного -  это  убогая  маленькая  комната  в  дальнем  конце
казарм. Нанджи купил здесь оранжевую юбку и  зажим  для  волос  с  оранжевым
камнем. У его кумира тоже есть камень, а значит, и  ему  следует  приобрести
такой же. Оранжевый не идет к его рыжим волосам, но теперь он стал похож  на
молодого бога огня, который весь светится радостью. Он долго  прихорашивался
перед зеркалом: раны и следы ушибов все еще видны, но, несмотря на  это,  он
остался очень доволен собой. О Горрамини он так и не задумался.
   Уолли смотрел на него с грустью и сомнением. В  одеянии  среднего  ранга,
полный какой-то новой уверенности,  Нанджи  выглядел  теперь  на  много  лет
старше, чем тогда, в  первый  день,  когда  Уолли  встретил  его  на  пляже.
Казалось даже, что он вырос и держался теперь довольно самонадеянно.  Теперь
не скажешь, что он неуклюжий. Возможно, такое  впечатление  возникало  из-за
того, что у него очень большие руки и ноги. Через несколько лет, возмужав  и
окрепнув, Нанджи станет  по-настоящему  мощным.  Неуклюжий  подросток  вдруг
превратился в довольно опасного молодого воина.
   Закончив наконец любоваться собой, новоиспеченный  мастер  развернулся  к
Уолли.
   - Позвольте принести вам клятву, мой повелитель.
   - Конечно. - При получении следующего ранга вторая клятва теряет силу.
   Мастерская портного подходила для этой процедуры как  нельзя  больше,  но
Нанджи выхватил меч, опустился на колени и опять стал подопечным светлейшего
Шонсу. И даже во время этого торжественного акта ему  было  трудно  сдержать
улыбку.
   - Наверное, вы сейчас отправитесь к священному, мой повелитель? - спросил
он, поднимаясь.
   Едва ли не каждый день, в один и тот же час Уолли отправлялся к Хонакуре,
а сегодня ему было просто необходимо  увидеть  жреца  Ему  пора  предпринять
какие-то действия, а Хонакура - единственный, кто может помочь.
   - А ты что собираешься делать? - спросил он подозрительно.
   - Мне надо продать меч. И потом - у оружейника еще остались мои деньги. Я
хотел бы отнести их родителям, прежде чем мы отсюда уйдем, - он  смотрел  на
Уолли невинными глазами.
   Воины - это спортсмены,  и  поэтому  они  продвигаются  по  иерархической
лестнице быстрее, чем представители прочих цехов. Друзья  детства  Нанджи  -
все еще Вторые, а некоторые и Первые. Воин четвертого ранга - очень важная и
могущественная персона. Нанджи мимоходом обмолвился, что его отец -  Третий.
А ведь были еще  младшие  братья  и  сестры,  на  которых  это  тоже  должно
произвести впечатление.
   Значит, у него все-таки есть какие-то человеческие чувства!
   - Даю тебе два часа! - сказал Уолли и тут же остался один,  а  в  воздухе
все еще висела забытая впопыхах улыбка чеширского кота.
   Он пошел в храм.
   Святейшего Хонакуру видеть нельзя.
   Подавляя внезапно проснувшиеся подозрения, Уолли пошел прогуляться.
   Он еще раз осмотрел большую стену в поисках высоких деревьев, но они были
или недостаточно высоки, или росли слишком далеко от стены. Вдоль нее стояли
какие-то старые полуразрушенные строения, но все равно без лестницы здесь не
обойтись. За ним следят, и поэтому с лестницами ничего не получится.
   Он с горечью подумал о том,  что  рано  вывел  своего  соню  на  всеобщее
обозрение... Это было ошибкой, но  Тарру  из-за  нее  совершил  еще  худшую.
Клятва крови  -  не  односторонняя,  повелитель  обязуется  защищать  своего
вассала. А Тарру безжалостно перешагнул через Горрамини.  Его  и  раньше  не
мучили моральные проблемы, а теперь потерял и последние  остатки  чести.  Он
вполне может решиться на какой-нибудь отчаянный шаг. Уолли видел только один
выход - проскользнуть через ворота переодетым. Но осуществление такого плана
натыкается  на  множество  преград.  Нанджи  придет  в  ужас  от   подобного
бесчестья, кроме того, в этом случае нельзя будет взять с собой оружие. Риск
велик - Шонсу такой огромный, его легко узнать, но другого выхода,  кажется,
нет. Тщательно осматривались даже продовольственные  фургоны  -  по  крайней
мере так говорили рабы. А до переправы все равно еще далеко.
   И как переодеться? Хвост волос - это неприкосновенно, а его не  спрячешь.
Знаки на лбу - тоже священны. Изменять их  считается  тяжким  преступлением.
Уолли неохотно подумал о  том,  что  Шонсу  седьмого  ранга  придется  стать
женщиной и скрыть лоб  под  длинными  волосами.  А  лбы  закрывают,  как  он
заметил, только рабыни, да и то потому, что черная полоса проходит через все
лицо.
   Солнце жгло все сильнее, и, изнывая от жары,