Дэйв ДУНКАН
   СЕДЬМОЙ МЕЧ 1-2

   СЕДЬМОЙ МЕЧ I:  ВОИН ПОНЕВОЛЕ
   СЕДЬМОЙ МЕЧ II: Обретение мудрости
   СЕДЬМОЙ МЕЧ II: Предназначение

   Дэйв ДУНКАН
   СЕДЬМОЙ МЕЧ I

   "ВОИН ПОНЕВОЛЕ"




ПРОЛОГ

   Смит - Вальтер Чарльз Смит, тридцати шести лет, скончался восьмого апреля
после непродолжительной болезни в Мемориал  Хоспитал,  Сандерсон.  Ближайшие
родственники - сестра, г-жа Сесили Смит Паддон, проживающая в Окланде, Новая
Зеландия, и дядя, г-н Клайд Фрэнкс, проживающий в Пасадене, Калифорния.
   Вальтер  родился  в  Вейбаке,  Саскатчеван,  окончил  среднюю   школу   в
Бингамтоне, Нью-Йорк. В университете Ватерлоо штата Онтарио получил  степень
бакалавра техники, в  Гарварде  -  степень  бакалавра  медицины.  В  течение
последних трех лет занимал  административную  должность  на  нефтехимическом
предприятии АКЛ. Многочисленные друзья покойного глубоко скорбят об  утрате;
нашей общине будет очень не хватать его щедрых пожертвований,  сделанных  от
всего сердца. Вальтер  принимал  активное  участие  в  деятельности  "Общего
пути", "Дядюшек" и Исторического общества,  он  был  президентом  теннисного
клуба  "Авеню".  Согласно  воле  покойного,  его  тело  будет  передано  для
проведения медицинских исследований. Панихида состоится двенадцатого  апреля
в два часа пополудни в Унитарианской церкви Паркдейла.  Пожертвования  можно
присылать по адресу: 1215, Ривер-Роуд, "Дядюшкам".

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
ПРИЗЫВ
Глава 1

   - Да пребудет слово Твое в сердце моем, -  Ховакура  заливался  соловьем,
прижимая дрожащую руку к гладким, блестящим плитам пола.
   - Все свои силы  я  отдам  для  исполнения  Твоей  воли,  -  завывал  он,
срываясь,  как  всегда,  на  высокой  ноте;  теперь  и  правая  слабая  рука
опустилась на пол рядом с левой.
   - Дай мне узреть Твои цели, - здесь начиналось самое трудное  -  согласно
ритуалу, молящийся должен был коснуться пола лбом, но за все пятнадцать  лет
старик так и не достиг совершенства в этом маневре. Все же он согнулся,  как
только мог. Если бы Богиня пожелала сейчас, чтобы его старые суставы  совсем
отказали, ей пришлось бы удовольствоваться только первой частью  обряда,  на
большее он не способен... а впрочем, нужен ли Богине полный обряд?
   На мгновение он напряженно замер в  этой  позе,  прислушиваясь  к  тихому
пению остальных жрецов и жриц. Потом - уф! -  с  тихим  вздохом  облегчения,
которого не было в ритуале, он откинулся назад, сел на пятки, сложил  ладони
перед собой и с обожанием уставился на Нее. Теперь настало время,  когда  он
мог обратиться к Ней со своей молитвой Сегодня - да только ли сегодня! - ему
не надо раздумывать, о чем будет эта молитва.  "Высочайшая  Богиня,  призови
воина!"
   Она не отвечала. Он и не ждал ответа Перед ним была  не  Сама  Богиня,  а
всего  лишь  изображение,  которое  давало  простым   смертным   возможность
представить себе все Ее величие. Ему ли,  жрецу  седьмого  ранга,  этого  не
знать? Но Она услышит его молитву, и когда-нибудь Она ответит.
   - Да будет так! - Тут его голос дрогнул.
   Теперь ему следовало заняться обычными будничными  хлопотами,  но  он  не
спешил, он сидел, не двигаясь, сложив перед  собой  руки,  и  размышлял,  не
спуская зачарованного взгляда с Величайшей, с каменной решетки  над  ней,  с
крыши ее храма, святейшего из всех святых мест в Мире.
   На сегодня у  него  назначено  много  встреч  -  с  Хранителем  Казны,  с
Наставником Начинающих, с другими служителями; почти все эти посты  когда-то
занимал он сам. Теперь он был всего лишь Третьим Канцлером Совета Почтенных.
Но за этим скромным титулом  скрывалось  очень  многое.  Истинная  власть  -
тайная власть: это он понял давно.
   Утреннее посвящение подходило к концу. Уже  появились  первые  паломники,
спешащие принести Богине свою дань или  просто  помолиться  Ей.  В  чаши  со
звоном падали деньги, слышалось  бормотание  молитв,  сопровождаемое  тихими
голосами жрецов. Хонакура решил, что сегодня  он  начнет  с  того,  что  сам
введет нескольких паломников. Это достойная дань Высочайшей, как раз то, что
ему нравилось, хороший пример  для  остальных.  Он  опустил  руки  и  окинул
взглядом храм в надежде, что поблизости окажется  кто-нибудь  более  ловкий,
чем он, и поможет ему встать - задача для него не из простых.
   В то же мгновение рядом с ним  оказался  какой-то  человек  в  коричневой
мантии   и   услужливо   склонился   перед   стариком.   Пробормотав   слова
благодарности, Хонакура поднялся и уже хотел уйти,  когда  незнакомец  вдруг
заговорил.
   - Я Джанарлу, жрец третьего ранга.  -  Обычная  церемония  приветствия  -
слова, движения рук, поклоны.  В  первую  секунду  Хонакура  содрогнулся  от
негодования. Неужели этот юноша мог подумать, что  такая  пустяковая  услуга
дает ему право первым обратиться к старшему?  Это  место  -  площадка  перед
возвышением, на котором стояло изображение божества, - было святая святых, и
хотя формально разговоры и приветствия здесь не запрещались,  но  по  старой
традиции этого никто не делал. Потом он вспомнил этого Джанарлу. То был внук
старого Хангафо, о нем говорили как о юноше, подающем надежды. Но с такого и
спрос больший; хотя, вероятно, для столь дерзкого поведения были достаточные
основания.
   Поэтому Хонакура дождался, пока приветствие будет  закончено,  и  ответил
подобающим образом: "Я Хонакура, жрец седьмого  ранга."  Последний  знак  на
лице Джанарлу был все еще  слегка  воспален,  значит,  молодой  жрец  совсем
недавно стал Третьим. Он был высок - гораздо выше, чем маленький Хонакура, -
и какой-то весь костлявый, неуклюжий, а нос у  него  загибался  крючком.  Он
казался уж слишком молодым, но, с другой стороны, сейчас это обычное дело.
   Рядом с ними какая-то древняя старуха опустила в  чашу  золотой  и  стала
умолять Богиню избавить ее от страшных болей в кишках. Молодая пара молилась
о том, чтобы Она не посылала им больше детей, по крайней мере,  в  ближайшие
несколько лет.
   Как только Хонакура закончил, Джанарлу выпалил одним духом:
   - Священный, там какой-то воин... Седьмой!
   Она ответила!
   - Ты оставил его без присмотра? - яростно накинулся на юношу Хонакура,  с
трудом сдерживаясь, чтобы не закричать и не показать всем  своего  волнения:
не исключено, что за ним наблюдают.
   - Священный, это Безымянный.
   Хонакура даже присвистнул  от  удивления.  Невероятно!  Безымянным  стать
просто: достаточно прикрыть лоб и подобно бродяге одеться во все черное.  По
закону такие люди не могут владеть имуществом и должны состоять на службе  у
Богини. Многие видели в  этом  своего  рода  искупление,  поэтому  некоторые
паломники так и поступали. Но чтобы до такого унизился воин седьмого ранга -
крайне странно. Для любого воина такое поведение  казалось  бы  невероятным.
Для воина седьмого ранга - просто невозможным!
   Теперь понятно, как он сумел добраться сюда живым.
   Но долго ли он сможет протянуть?
   - Священный,  я  сказал,  что  ему  следует  закрыть  лоб,  -  неуверенно
заговорил Джанарлу. - Кажется он... сделал это с удовольствием.
   В его словах Хонакуре послышалось недопустимое легкомыслие, и  он  строго
взглянул  на  Джанарлу.  Смуглое  некрасивое  лицо  юноши  покрылось  легкой
краской.
   - Надеюсь, ты не слишком торопился?
   - Нет, священный. - Третий покачал головой. - Я  пошел  за  ним...  -  Он
кивнул в сторону больной старухи, рядом с которой теперь стояла ее жрица.  -
Хорошо, жрец! - сказал Хонакура уже мягче. - Пойдем посмотрим  на  это  твое
чудо. Мы будем идти медленно, разговаривая о божественном... И не  прямиком,
пожалуйста.
   Лицо молодого человека разгорелось от удовольствия, и он зашагал в ногу с
Хонакурой.
   Великий храм Богини в Ханне был не только самым богатым  и  самым  старым
зданием в Мире, он несомненно был и самым большим. Когда Хонакура повернулся
спиной  к  возвышению,  перед  его  взором  раскинулась  бесконечная   гладь
светящегося разноцветного пола,  который  тянулся  к  семи  огромным  аркам,
образующим фасад здания. Здесь было множество  людей  -  паломники  и  жрецы
храма, - но с такого огромного расстояния они казались едва ли большими, чем
кучки мышиного помета. Дальше за арками, в сияющем  солнечном  свете  лежало
ущелье и Река, ее грохочущий рокот наполнял храм все эти долгие тысячелетия;
здесь же находилось Судилище. По сторонам  широкого  нефа  стояли  святилища
младших богов и богинь, а  над  ними  украшенные  лепным  узором  окна  ярко
вспыхивали  рубином,  изумрудом,  аметистом  и  золотом.  Молитва   Хонакуры
услышана. Нет... молитвы многих. Конечно, он не единственный из Ее слуг, кто
каждый день возносил эту молитву, но  счастливая  весть  прилипла  именно  к
нему. Теперь он должен действовать осторожно, но мужественно  и  решительно;
он не мог не чувствовать теплого удовлетворения при мысли о том,  что  он  -
избранный.
   Немало времени потребовалось  Хонакуре,  чтобы  дойти  до  арок,  молодой
Третий беспокойно трусил рядом с  ним.  Хонакура  понимал,  что  вместе  они
смотрятся странно - Джанарлу в своей коричневой мантии,  какие  носят  жрецы
третьего ранга, и он в голубой - одежде для Седьмых.
   Его молодой спутник был высок,  сам  же  Хонакура  никогда  не  отличался
ростом, а с годами и  вовсе  высох,  ссутулился,  облысел  и  потерял  зубы.
Младшие жрецы за глаза называли его Мудрой Обезьяной, и это смешило старика.
А в таком возрасте уже мало что смешит. В мрачные безмолвные ночные часы  он
чувствует, как его усталые кости трутся о постель, и тайно молит, чтобы  Она
поскорее освободила его от бремени старости и позволила начать все  сначала.
Но, возможно, он был нужен Ей еще для одной, последней службы, и  если  так,
то несомненно этот час настал. Воин седьмого ранга! Жрецы давно поняли,  что
это - большая редкость, а значит, и большая ценность.
   Хонакура подумал, что  молодой  Джанарлу  проявил  большое  благоразумие,
обратившись именно к нему, а не к какому-нибудь болтуну рангом  пониже.  Его
следует за это вознаградить. А заодно и заставить молчать.
   - Кто твой наставник? - спросил он. - Да, я его знаю. Достойный и  святой
человек.  Но  у  достопочтенного  Лондоссину   появились   некоторые   новые
обязанности, а значит, ему требуется и новый подопечный. Речь идет об  очень
тонких вопросах, и этот человек должен быть сдержан и  благоразумен.  Искоса
взглянув на своего спутника, он заметил на его лице вспышку радости.
   - Это будет для меня большой честью, священный.
   Да, похоже, что Джанарлу умеет читать мысли,  хотя  такое  сможет  всякий
Третий - если ему хотят предложить в наставники Шестого...
   - Тогда я поговорю с твоим наставником и со священным,  и  мы  посмотрим,
можно ли это устроить.  Но  придется  подождать,  пока...  пока  успешно  не
завершится все, что касается этого воина.
   - Конечно, священный. - Молодой Джанарлу смотрел прямо  перед  собой,  но
Хонакура все равно заметил его улыбку.
   - А на какой ступени ты сейчас?
   - Через неделю мне предстоит приступить  к  пятому  молчанию,  -  ответил
юноша. - Мне хочется начать как можно скорее, - прибавил он с жаром.
   - Ты приступишь немедленно, как только я посмотрю на  это  твое  чудо,  -
твердо сказал  Хонакура,  усмехнувшись  про  себя.  -  Я  дам  знать  твоему
наставнику.
   Где же твоя хитрость, юноша? Пятое молчание длится  две  недели,  к  тому
времени с воином все уже будет решено.
   Наконец они подошли к аркам. С холма во двор  храма  спускались  огромные
ступени. Наверху уже столпилось множество паломников: преклонив колени,  они
терпеливо ждали в тени, но скоро тропическое  солнце  доберется  до  них,  и
тогда ожидание станет не столь приятным.
   Нарушая свою давнюю привычку, жрец  взглянул  на  лица  тех,  что  стояли
рядом. Встретившись с ним  глазами,  они  почтительно  склоняли  головы,  но
многолетний опыт помог ему сразу же определить и ранг, и  занятие,  а  кроме
того, сделать  кое-какие  предварительные  выводы:  гончар  третьего  ранга,
возможно, проблемы со здоровьем,  девица  из  Вторых,  наверное,  бесплодие,
ювелир пятого ранга, от этого можно ждать приличного приношения.
   У некоторых головы были перевязаны. Хонакуре нетрудно было  узнать  среди
них долгожданного воина. Он выбрал боковую арку: хорошее место охрана стояла
только у центральной, - но  для  человека  его  ранга  такой  выбор  казался
странным. Должно быть, у него в самом деле какие-то серьезные проблемы.
   - Вон тот, я полагаю? Очень хорошо. А вот, кажется, и сам  достопочтенный
Лондоссину. Давай прямо сейчас и поговорим с ним, - это было  очень  кстати,
потому что с некоторых пор Хонакура не любил  перетруждать  свою  память:  в
столь удачном стечении обстоятельств чувствовалась рука  Святейшей.  Десятка
слов было достаточно, чтобы изложить все дело  плюс  несколько  значительных
взглядов, намеков и  полунамеков,  тонких  оттенков  голоса.  Перевод  будет
осуществлен, и для двух своих подопечных Лондоссину получит места в  Совете,
он  уже  давно  этого  добивался.  А  третий  подопечный  будет  зачислен  в
кандидаты. А молодой Джанарлу будет молчать. Хонакура подождал,  пока  юноша
отправится в храм, чтобы дать обет молчания, совершенно не  осознавая  того,
какое  множество  вопросов  было  только  что  решено  в  его   присутствии.
Торопиться сейчас некуда;  Безымянный  не  мог  принести  даров,  и  поэтому
служители подойдут к нему далеко не в первую очередь.
   Да, рука Богини! В ответ на его молитвы появился воин высокого ранга,  он
пришел - невозможно поверить! - инкогнито, а значит, нет никакой  опасности,
к тому же он избегал даже тех двоих, что скучали у центральной арки, а  они,
вероятно, смогли бы по длинным волосам узнать в нем воина. Хвала Богине!
   Хонакура стал медленно продвигаться в нужном направлении, кивая головой в
ответ на поклоны. По закону Безымянного могли допросить жрецы  или  обыскать
стражники, но были случаи,  когда  младшие  воины  просто  ради  развлечения
начинали издеваться над таким человеком. Жрец подумал  о  том,  как  бы  они
повели себя, если бы вместо беззащитной жертвы наткнулись на могущественного
Седьмого. Интересно взглянуть на подобное зрелище. Но, к счастью, ранг этого
человека неизвестен здесь никому.
   И вот Хонакура достиг цели.
   Воин и в самом деле был огромен - стоя на коленях, он  был  почти  одного
роста со старым жрецом. Среди воинов таких немного: скорость для них важнее,
чем сила. Если этот человек еще и ловок,  то  он  может  быть  действительно
страшен, но с другой стороны - он Седьмой, а это, как говорят,  уже  и  есть
самое страшное. Кроме лохмотьев  на  голове  наготу  его  прикрывала  только
разорванная набедренная повязка. Тело воина покрывали грязь  и  пот,  но  об
этом  как-то  сразу  забывалось,  стоило  лишь  взглянуть  на  его  поистине
удивительное сложение.
   Темные волосы падали ему на плечи, глаза были совершенно  черные,  такие,
что и зрачок нельзя различить. Глаза, полные силы... пылающие гневом,  глаза
Несущего Гибель... Но сейчас Хонакура видел в этих  глазах  -  боль,  страх,
подавленность. Это не редкость среди тех, кто приходит к Богине с мольбой, -
больных, умирающих, одиноких, гибнущих, - но не часто доводилось ему  видеть
страдание столь огромное, а в глазах  этого  молодого  здорового  воина  оно
казалось просто ужасающим. Да, с  ним  что-то  случилось!  -  Светлейший,  -
быстро заговорил Хонакура, - давайте отойдем в более укромное место.
   Молодой человек приподнялся и тут же вознесся над маленьким  жрецом,  как
скала над вершинами деревьев. Он был огромного роста, и при ходьбе его  тело
вздрагивало. Столь юный Седьмой...  Это  необычно  даже  для  воинов,  а  он
моложе, наверное, чем жрец третьего ранга Джанарлу.
   Они дошли до конца здания, и Хонакура  указал  на  постамент  разъеденной
ржавчиной статуи. Воин послушно сел.  Его  безразличие  привело  Хонакуру  в
изумление.
   - Давайте пока обойдемся  без  формальностей,  -  тихо  сказал  Хонакура,
оставаясь стоять, - ибо  нельзя  быть  уверенным,  что  мы  совсем  одни.  Я
Хонакура, жрец седьмого ранга.
   - Я -  Шонсу,  воин,  и  также  седьмого  ранга.  -  Его  голос  по  мощи
соответствовал всему остальному. Как будто гром прогремел вдали.  Он  поднял
руку и убрал со лба повязку. Хонакура покачал головой.
   - Ты ищешь помощи у Богини?
   - Меня преследует демон, о священный.
   Теперь понятно, почему у него такие глаза.
   - Демонов изгоняют, - сказал Хонакура.  -  Однако  они  редко  овладевают
теми, у кого высокий ранг. Поведай же мне обо всем.
   - Он цвета кислого молока, - грозный молодой воин  вздрогнул,  -  у  него
волосы на животе, на руках и ногах и на лице, а макушка  лысая,  и  кажется,
что голова у него приставлена вверх ногами.
   Хонакура тоже вздрогнул и очертил в воздухе священный знак Богини.
   - И у него нет крайней плоти, - продолжал воин.
   - Тебе известно его имя?
   - О да, - Шонсу вздохнул, - его  бормотание  звучит  у  меня  в  ушах  от
вечерних сумерек до утренней зари, а  в  последнее  время  и  днем.  В  этой
болтовне мало что имеет смысл, но как его зовут, я знаю - Уоллисмит.
   - Уоллисмит? - отозвался Хонакура.
   - Уоллисмит, - повторил воин.
   Такое имя не носил ни один из семисот семидесяти семи демонов,  но  какой
же демон назовет свое настоящее имя,  если  его  не  призывать  определенным
образом. И хотя сутры описывали демонов  самых  страшных  и  отвратительных,
такой крайности, как волосы на лице, Хонакура не мог себе представить.
   - Богиня распознает его, и он будет изгнан,  -  сказал  старик.  -  Какое
приношение ты сделаешь Ей за это?
   Молодой человек печально опустил глаза.
   - Священный, у меня ничего не осталось, кроме силы и воинского искусства.
   Воин, и не говорит о своей чести?
   - Может быть, служба в нашей охране, год или два? -  предложил  Хонакура,
не спуская с него глаз. - Правитель - светлейший Хардуджу, Седьмой.
   Жесткое лицо воина стало еще более суровым:
   - Сколько Седьмых вам необходимо иметь в охране? - спросил он  осторожно.
- И какую клятву я должен принести?
   Теперь Хонакура рискнул высказаться несколько точнее:
   - Светлейший, мне неизвестны все клятвы, которые приносят воины.  Что  же
касается охраны, я не припомню, чтобы у нас было больше одного Седьмого, а я
служу здесь уже более шестидесяти лет.
   Какое-то мгновение они молча смотрели друг на друга. Воин нахмурился.
   Хотя уничтожая себе подобных, это племя и не испытывало сильных угрызений
совести,  но  советы  посторонних  по  этому  поводу  они  воспринимали  без
восторга. Хонакура решил еще немного приподнять завесу.
   - Воины высоких рангов редко посещают храм, - сказал он. -  За  последние
два года я не видел ни одного. Однако любопытно вот что.  До  меня  доходили
слухи о нескольких воинах,  которые  приезжали  в  Ханн.  Один  из  них  был
седьмого  ранга,  еще  несколько  -  шестого,  и  целью  их,  как  они  сами
утверждали, было...
   - Что? - Воин сжал кулаки.
   - Ничего, ничего! -  быстро  заговорил  Хонакура.  -  Всего  лишь  слухи.
Говорили, что эти воины хотели занять переправу и ту  длинную  аллею.  Может
быть, они потом раздумали. Кто-то из них добрался даже до постоялого  двора,
где обычно останавливаются паломники, но ему не повезло  -  он  отведал  там
гнилого мяса. Так что никого, кроме вас,  светлейший,  и  тем  сильнее  наша
радость.
   Сильные мускулы не всегда свидетельствуют о слабом уме - молодой  человек
все понял. Краска ярости проступила у него на щеках.
   Он посмотрел вокруг, окинул взглядом грандиозное здание храма и  огромный
двор внизу; к которому примыкал усыпанный галькой берег тихой заводи,  потом
пенные волны Реки,  текущей  из  ущелья,  и  окутанное  туманом  великолепие
Судилища. Потом он повернул голову и оглядел старый парк, где среди деревьев
стояли дома верховных служителей. Один из них, несомненно,  подошел  бы  для
жилища правит