свисающий со стены шнурок  от  звонка,
потом покосился на меня. Даже сквозь ссадины и синяки видно было,  как  он
побледнел.
   - Вот странно, - пробормотал он.  -  Никак  не  решусь  позвонить.  Кто
отзовется? Что, если никто?
   - Почему бы нам не поспать еще?  -  предложил  я.  -  Может,  когда  мы
проснемся, окажется, что мы сейчас с тобой вовсе спим. - У  меня  не  было
никаких внятных объяснений этой невероятной, устрашающей тишине. Как бы мы
ни устали вчера, если бы форканцы ворвались в город ночью, мы не могли  бы
не услышать шум резни - и почему тогда они пощадили нас?
   - Может, Балор уже выступил на битву, и все население  ушло  с  ним?  -
предположил Ториан, теребя пальцами бороду.
   - Другие предположения?
   - Попробуй сам.
   - Внезапная чума?
   Он фыркнул:
   - Стали бы тогда боги посылать тебя свидетелем!
   - Тогда мне пора приниматься за дело, если только уже не поздно.
   Тут за дверью  скрипнула  лестница  -  раз,  другой.  Ториан  шагнул  к
умывальнику,  единственному  за   исключением   двух   кроватей   предмету
меблировки в комнате. На маленьком столике стояли тазик, кувшин, и  лежала
пара чистых полотенец. Ториан бросил мне одно  полотенце,  обернул  второе
вокруг бедер и положил руку на кувшин. Как я понял только  теперь,  кувшин
являлся единственным годным к использованию оружием в комнате. По лестнице
грохотало уже несколько ног.
   Лязгнул засов, и дверь отворилась. Вошел наш хозяин с подносом.  Борода
его была посыпана белой пылью. Он молчал. Не поднимая глаз, он на цыпочках
пробрался к столику и опустил на него поднос, стараясь по  возможности  не
шуметь.
   За ним в комнату  вошел  Джаксиан  Тарпит,  чуть  не  задев  шапкой  за
притолоку. Его борода была грязна, как старая метла. Что еще удивительнее,
его набедренная повязка спускалась до колена с одной стороны, но оставляла
голой почти всю  вторую  ногу.  Когда  трактирщик  исчезал  за  дверью,  я
заметил, что и его одежда отличалась такой же  странностью.  Еще  я  успел
заметить за дверью по меньшей мере двух вооруженных людей.
   Джаксиан тихо прикрыл за  собой  дверь  и  прислонился  к  ней  спиной,
скрестив руки под своей бело-серой бородой.
   -  Ешьте,  пожалуйста,  -  прошептал  он.  -  И  постарайтесь  говорить
одновременно с едой.
   Ториан  удивленно  нахмурился  и  потянулся  за  дымящимся  горшком  на
подносе. Может, одна голая нога - это такая занадонская  мода?  Если  так,
для меня это было новинкой. В большинстве  городов  предпочитают  рыдания,
причем чем громче, тем лучше. Впрочем, я слышал, что кое-где  используется
и молчание. Что же до посыпания бороды пеплом, этот  обычай  распространен
почти везде в Пряных Землях, да и во многих других странах.
   - Господин? - тихо спросил я. - Вы в трауре?
   Он кивнул.
   - Могу я спросить почему?
   - Весь Занадон в трауре. Вы не слышали?
   - Мы только  что  проснулись,  господин.  -  Я  чувствовал  себя  дурак
дураком, объясняясь шепотом.
   - Балор не явился.
   Мы с Торианом обменялись удивленными взглядами. Может,  верховный  жрец
Нагьяк передумал, или это  мы  неправильно  оценили  угрозу?  Я  настолько
уверовал в наше предназначение, что новости Джаксиана  выбили  у  меня  из
головы почти все разумные мысли, оставив там только  бесформенные  клочки.
Значит, Шалиаль до сих пор просто жрица. Грамиан Фотий продолжает  чистить
оружие и не провозглашен воплощением Балора. Жирный,  скользкий  Нагьяк  и
вторая жрица Белджис... Я вспомнил старуху,  которую  с  таким  торжеством
несли в Обитель Богини, и у меня перехватило дух от внезапной догадки.
   - А верховная жрица Скикалм?
   Джаксиан скорбно кивнул.
   - Мертва?
   Он нахмурился:
   - Конечно.
   - Как? - спросил Ториан, но я уже знал ответ.
   Так по кому скорбели  больше,  по  Балору  или  по  старухе?  Теперь  я
понимал, чего так боялась вторая жрица Белджис.


   Джаксиан утверждал, что высота храма составляет пятьдесят два локтя. По
моим прикидкам выходило больше, но, возможно,  он  рассчитывал  исходя  из
собственного роста. Он присутствовал в Обители Богини, когда туда принесли
верховную жрицу. На заре он вместе  с  другими  представителями  городской
знати вернулся, чтобы приветствовать бога, но чуда не произошло и  бог  не
явился. Скикалм обнаружили  в  том  же  положении,  в  каком  ее  оставили
накануне, словно за ночь она не пошевелила и пальцем. Отвергнутая Балором,
она была низвергнута жрецами. Она успела вскрикнуть только  раз,  а  потом
так и катилась до самого низа.
   Пока мы слушали эту печальную историю,  Ториан  передал  мне  дымящуюся
кружку горячего бульона и  пару  спелых  персиков.  Я  все  еще  сидел  на
кровати. Он обошел ее и сел рядом.
   Джаксиан по-прежнему стоял у двери. На мой взгляд, вид у него  с  одной
обнаженной волосатой ногой  был  презабавный,  но  траурные  обычаи  часто
причудливы. Во многих местах женщинам положено  бриться  в  таких  случаях
наголо. Я надеялся, что этой привычки в Занадоне нет.
   - Прошлой ночью ты вернулся в наш дом, - прошептал он. - Я хочу  знать,
что произошло до этого - в первый твой приход.
   Собираясь с мыслями, я впился зубами в  персик,  и  сок  потек  мне  на
бороду.
   - Разрешите, господин, я скажу?  -  негромко  произнес  Ториан.  -  Мой
спутник - приверженец Фуфанга и не всегда понимает разницу между правдой и
вымыслом.
   Джаксиан кивнул. Я обиженно покосился на Ториана, но он не  обратил  на
меня никакого внимания.
   - Как вам, господин, должно быть, известно, мы бежали  из  рабства.  Мы
перебрались через вашу стену и спрятались у вас во  дворе,  под  какими-то
ступенями. Мы вылезли из своего убежища около полуночи, как раз  когда  вы
вернулись домой.
   - А!
   - Я оглушил вас. Я должен признаться вам в этом.  Потом  мы  с  помощью
вашего ключа попали в дом. Если вы согласитесь выслушать  наши  аргументы,
помните, что мы стали жертвой неспровоцированного  нападения  Занадона.  У
нас было полное моральное право обращаться с вами, как с врагом.
   Джаксиан сухо улыбнулся:
   - Я восхищен твоею смелостью. За одно твое признание тебя можно было бы
посадить на кол. - Он задумчиво потеребил заколку на животе -  драгоценные
каменья на ней стоили уйму денег. - Вы ведь могли ограбить меня  или  даже
убить. Ладно, продолжай.
   Я поднял бровь; этот человек тоже вырос в моих глазах. Я  заметил,  что
его заикание куда-то исчезло. Он был увереннее  в  себе  -  таким  он  был
вчера, когда пришел на стену освободить меня.
   - Так вот, господин, мы  проникли  в  дом,  -  продолжал  Ториан.  -  А
потом... ваш отец вызвал к себе вашу сестру, прервав ее сон.
   - Ты это видел?
   - Мы  видели  ее.  За  всю  мою  жизнь  глаза  мои  не  видели  женщины
прекраснее.
   Джаксиан покраснел и насупился.
   - Простите меня! -  спохватился  Ториан.  -  Я  не  всегда  был  рабом,
господин, а она так прекрасна!
   - Продолжай! - Купец больше не улыбался, а Ториан  шел  по  куда  более
острому краю, чем ему казалось.
   - Мы стали свидетелем того, как ваш отец, господин, обманул ее. Точнее,
заманил в западню.
   Джаксиан слушал его молча, с откровенным недоверием, кусая ус.
   - Нагьяк тоже подслушивал, и...
   - В-верховный ж-ж-жрец? В нашем доме?
   - Да, господин. - Ториан описал сцену в саду, и  купец  кивнул,  слушая
его уже не так скептически Впрочем, дружелюбнее он тоже не стал -  ну  как
же, ведь мы, можно сказать, шпионили за его отцом и Нагьяком.
   - Потом мы отправились в храм...
   Джаксиан напрягся:
   - Вы п-пытались говорить с ней?
   Если Ториан и дальше собирался подробно выкладывать все в своей  манере
добросовестного вояки, это могло привести к катастрофе. Самое  время  было
мне вмешаться.
   - Мы подслушали  разговор  верховного  жреца  Нагьяка  и  военачальника
Арксиса, - сообщил я.
   - Но этого не может быть!
   - Саньяла! - тихо напомнил я ему. - Откуда еще мне знать это имя?
   Он угрожающе посмотрел на меня.
   - Я п-пытался встретиться с нею вчера, и мне отказали, но я б-без труда
узнал ее имя. Это ничего не д-доказывает.
   - Мы слышали и еще кое-что, - буркнул  Ториан.  -  Вам  не  приходилось
встречать молодого человека по имени Грамиан Фотий, а, господин?
   Джаксиан бездумно почесал бороду, и с нее ссыпалось облачко пепла.
   -  Нет,  не...  О  Святая  Матерь!  Кажется,  я  слышал  о  нем.   Внук
в-военачальника?
   - Да. Животное! Он тоже находится в храме.
   - К-какое отношение  он  имеет  к  моей  сестре?  -  визгливо  вскричал
Джаксиан.
   - Боюсь, самое непосредственное. Скажите,  господин,  вы  действительно
ждете, что на помощь городу придет сам Балор?
   Бледный как полотно, Джаксиан снова кивнул.
   - Ваша вера делает вам честь, -  осторожно  заметил  Ториан.  -  Но  мы
слышали достаточно, чтобы понять, что верховный жрец Нагьяк  не  разделяет
ее. У него совсем другие планы. Итак,  бог  оставил  без  внимания  первый
призыв. Что дальше?
   - Н-ну... у нас новая в-верховная жрица. Сегодня вечером она... На  что
ты намекаешь?
   Ториан осушил свой кубок и поставил его на кровать.
   - За всем этим стоит ваш отец. Простой подлог. Майана и  Балор  -  дочь
старшего купца, внук военачальника.
   Джаксиан Тарпит был рохлей, но никак  не  дураком.  Лаконичное  военное
изложение Ториана он понял сразу. Он закрыл лицо руками.
   Я не без интереса ждал, что же он скажет на все это. Поверит ли он нам,
или обвинит нас в клевете и  святотатстве,  что  означает  нашу  скорую  и
ужасную смерть? Когда он снова поднял на нас глаза, они полны были боли.
   - Грамиан Фотий? Тот, который?..
   - Насильник, - ответил Ториан. - Убийца.
   - Его дед считает, что в состоянии контролировать его, - объяснил я.
   - Не д-думаю. А форканцы?
   Я положил руку на плечо Ториану.
   - Вот перед вами, господин, настоящий воин. Скажите ему, что его  ведет
в бой бог! Скажите ему, что он сражается за правое дело и что оно не может
не победить! Скажите ему, что, если он падет в бою, он может не бояться за
свою душу. Да если он поверит хотя бы в половину ваших слов, господин мой,
он будет биться до последней капли крови.
   - Он прав, - буркнул Ториан.
   Джаксиан в ужасе кивнул.
   Этот разговор памятен мне нагоняющим жуть контрастом: кругом тишина,  и
мы тихо-тихо перешептываемся о делах столь ужасных, что даже  не  верится.
Один раз за все это время я услышал вдалеке конское ржание, но  и  только.
Копыта, конечно, можно обмотать тряпками, но  движение  колесных  экипажей
наверняка просто запретили.
   - Вы верите в то, что ваш отец способен на такое? - спросил Ториан.
   - Он может, - кивнул Джаксиан.
   - Сегодня - верховная жрица Белджис. А завтра?
   Молчание.
   - Сегодня новолуние, - пробормотал я. -  Ночь  для  той,  что  украшена
рогатым полумесяцем.
   Джаксиан облизнул пересохшие губы.
   - Но есть же сотня жриц старше ее.
   - А кто решает?
   - Боги знают! Нагьяк, наверное. Может, это и не по правилам,  но  будет
именно так. Но как они осуществят эту подмену? В-верховная жрица  остается
там одна.
   - Там должен быть потайной ход.
   - Да, должно быть.  Ох,  попадись  мне  только  этот  жирный  евнух!  -
Джаксиан вздрогнул и посмотрел  на  меня  в  упор.  -  Так  т-ты  за  этим
вернулся?
   - Конечно. Я хотел поговорить с вами и предупредить вас.
   Губы его раздвинулись в невеселой улыбке.
   - Ага, я так и понял, почему ты пошел  в  ту  дверь.  Должно  быть,  ты
видел, как я заходил туда!
   Я кивнул.
   На каких-то полминуты он развеселился.
   - Так тебе и надо, шпион! - Но только  на  полминуты.  Потом  он  снова
начал чесать бороду. Он скоро весь пепел из нее вытрясет, подумал я.  -  И
почему ты решил, что я пойду против отца в этом?
   - Потому, что он не позвал вас, когда  вызывал  вашу  сестру.  -  Когда
нужно, я могу  врать  очень  убедительно,  и  он  мне  поверил.  Опасность
миновала.
   - Я д-должен обсудить это... -  пробормотал  он,  -  это  святотатство!
П-поговорить к-кое с кем. Г-Грамиан Фотий! И г-город в опасности...
   Я понял, что Джаксиан Тарпит  не  решится  ни  на  какие  действия  еще
несколько дней. С  кем  он  собирается  говорить?  Конечно,  не  со  своим
проклятым  папочкой,  а  разговор  с  кем  угодно   еще   будет   означать
предательство. Он будет дрожать, и переживать, и пытаться увидеть  сестру,
и получать отказ, и в конце концов не добьется ничего. И что он сделает  в
этой связи с нами? Я встал и пошел к подносу  с  завтраком.  Если  уж  мне
суждено вернуться в рабство, пусть это лучше будет на полный желудок.
   - Кто ты? - вдруг спросил он. Я обернулся, но он обращался к Ториану.
   - Воин, господин. И из Полрейна. Все остальное - так, вздор.
   - Не царевич?
   Ториан пожал плечами.
   - Просто воин.
   - А этот?
   - Странствующий рассказчик. Он пришел в Занадон, так как боги  во  снах
повелели ему.
   Джаксиан заломил бровь. Ториан печально кивнул.  Если  бы  они  крутили
пальцем у виска или закатывали глаза, они вряд  ли  выразили  мысль  более
четко. Я уже привык к такому и не обращаю внимания. Иногда такое отношение
даже кстати.
   - И в-все же я видел твое лицо г-где-то, - задумчиво произнес Джаксиан.
   - Многим так кажется, господин. У меня очень распространенный тип лица.
   Он повернулся, как бы собираясь уходить.  Он  даже  взялся  за  дверную
ручку, и тут с  ним  случился  новый  приступ  нерешительности.  Он  снова
повернулся к Ториану:
   - Возможно, вы оба понадобитесь мне как  свидетели.  Вы  готовы  помочь
мне?
   - Конечно, господин.
   - Тогда поклянитесь мне клятвой воина. Вы будете держаться подальше  от
храма и дома моего  отца.  Вы  ни  с  кем  не  будете  обсуждать  то,  что
рассказали мне. И вы встретитесь со мной сегодня же вечером - здесь, через
час  после  заката.  -  Он  не  предлагал  альтернативы.  Ему  это  и   не
требовалось.
   - Клянусь, - сказал Ториан.
   - Ты можешь контролировать своего товарища?
   - Нет, не может, - вмешался я. - Но я тоже  клянусь.  Как  вы  думаете,
может меняла историй упустить такую?
   Оба пожали плечами.
   - Мы будем здесь вечером, - тихо пообещал Ториан.
   - Хорошо. Я пришлю вам одежду. -  Джаксиан  порылся  в  складках  своей
повязки. Он вытащил горсть золота и кинул ее на кровать. - Я обещал хорошо
заплатить.
   Дверь за ним закрылась.
   Для такого рохли он  очень  даже  славный.  Мне  стало  стыдно,  что  я
наговорил ему столько лжи.
   - Ему бы стоило запереть нас, - прошептал я.
   - Ему бы стоило отрубить нам головы, - возразил Ториан.



20. ИСТОРИЯ ДЖАКСИАНА

   И снова Джаксиан оказался верен своему слову. Скоро мы с Торианом вышли
из "Бронзового кубка" на солнце. Впервые могли мы передвигаться по  городу
свободно, не остерегаясь ничего, ибо мы  были  одеты  как  подобает  -  от
удобных сандалий и до  шапок-горшков.  Мы  выступали  как  находившиеся  в
услужении у влиятельной семьи Тарпитов, и никто не  посмел  бы  оспаривать
наше право разгуливать по улицам. С помощью трактирщика мы  обернули  наши
повязки, как того требовали законы траура, оставив правую ногу обнаженной.
Мы посыпали бороды пеплом, хотя на черных зарослях  Ториана  он  смотрелся
куда более впечатляюще, чем на моем клочке бурого моха.
   Улицы были относительно пусты. В воздухе ощущалось необычное, тревожное
напряжение,  усугубляемое  зловещей  тишиной.  Даже   латники,   казалось,
маршируют  на  цыпочках.  Редкие  всадники  обернули  копыта  своих   пони
тряпками, а уж колесных экипажей, как я и предполагал, и  вовсе  не  было.
Зато меня немного утешило то,  что  волосы  на  женских  головах  все-таки
остались. Они носили их распущенными, и  некоторым  это  очень  даже  шло.
Большинство были в ярких саронгах. И у всех встреченных нами  мужчин  одна
нога была обнажена, а борода посыпана пеплом.
   Пару раз  гвардейцы  замечали  изукрашенную  спину  Ториана  и  шепотом
окликали нас, но, посмотрев внимательно на наши повязки и  скреплявшие  их
булавки, отпускали с миром.
   Не сговариваясь, мы  начали  свою  прогулку,  спустившись  по  Большому
Проспекту  к  городским  воротам.  Одна  створка  была   закрыта,   другая
распахнута. Мало кому разрешали войти, а желающих выйти не было вовсе.
   Потом мы поднялись на стену и там впервые  за  этот  день  оказались  в
толпе. Озабоченные, опечаленные горожане валили туда валом - посмотреть на
равнину, на далекие столбы дыма.  Новости  и  слухи  возбужденным  шепотом
передавались от человека к человеку.
   И все же форканцев пока не было видно, хотя прошел слух, что  те  дошли
до реки. Кому-то, видимо, удалось навести некоторый порядок среди беженцев
- теперь их лагеря располагались правильными рядами, уходившими в  розовую
дымку у горизонта.
   Значит, жертвы форканцев дошли до  последнего  предела  -  им  осталось
только сражаться или умереть с голоду. Да и сами  форканцы,  должно  быть,
едят уже не досыта. Кто соберет урожай в Пряных Землях в этом году?
   Ториан кипел бессильным гневом. Он-то понимал,  что  занадонской  армии
полагалось бы сейчас быть там же, готовясь к битве, но мы оба слышали, что
говорил Тарпиту Нагьяк: военачальник Арксис хотел, чтобы  эти  оборванные,
голодающие беженцы обескровили форканцев еще немного, прежде чем он пустит
в бой свое войско. Каким омерзительным бы это ни казалось с  точки  зрения
морали, в военном отношении такое решение было не лишено смысла.  В  конце
концов я не слишком разбираюсь в подобных делах, чтобы судить кого-то.
   Дав Джаксиану обещание, Ториан намеревался держать меня под присмотром,
но мне необходима была  информация.  Оторваться  от  него  в  такой  толпе
оказалось  проще  простого.  Проделав  это,  я  отправился  знакомиться  с
Занадоном сам по себе. Разумеется, я не мог отделаться от взглядов  Балора
и Майаны, но мне снова  показалось,  что  Балор  смотрит  на  меня  скорее
одобрительно. Майана продолжала гневаться.
   Согласно условиям траура, никому не разрешалось заводить разговор, если
только в этом не было острой необходимости. Однако заставить все население
большого города соблюдать это - не сказать чтобы приятное - правило просто
невозможно, особенно когда  народ  обеспокоен.  Балор  не  откликнулся  на
призыв, и народ  встревожился  более  обыкновенного.  К  тому  же  я  умею
разговорить почти любого, чем я и занимался в этот день.
   Официальный траур закончился в полдень. Стоило солнцу пройти зенит, как
город начал оживать. На улицах появились телеги и экипажи. Женщины заплели
косы. Мужчины разошлись по домам вычесать пепел из бород и сменить повязки
на более симметричные. Из-за отсутствия опыта по этой части  мне  пришлось
прибегнуть  к  помощи  ехидной  молоденькой  шлюхи  в  одном  из   боковых
переулков. Я отблагодарил ее, угостив  обедом  на  деньги  Джаксиана.  Она
многое знала о Бедиане Тарпите и подтвердила почти все, что я узнал о  нем
сам. По странному стечению обстоятельств я встречался раньше с ее  сестрой
- один раз и очень коротко.
   Начиная с полудня Занадон сделался  заметно  приятнее,  и  я  наменялся
историями досыта.


   Когда солнце стало клониться к закату, весь город  начал  собираться  у
храма. Опоздавшие толпились на  Большом  Проспекте,  но  я  предвидел  эту
трудность, и у меня не было никаких дел, способных меня  задержать.  Когда
процессия подошла к храму, я стоял в толпе на Площади Тысячи Богов.
   Там собралось много тысяч горожан, но когда звуки  музыки  и  радостные
вопли приблизились, я почти не удивился, увидев неподалеку голову Ториана,
- я же говорил, что не верю в случайные совпадения. Я протолкался к нему.
   - Добрый вечер, ваше высочество! - шепнул я.
   Он сердито покосился на меня. Потом улыбнулся, и в эту минуту  на  него
приятно было посмотреть. Он дернул себя за бороду.
   - Это лицо мне знакомо. Ты напоминаешь мне одного знакомого бога.
   - Тогда ты ведешь себя недостаточно почтительно.
   - С этим у меня всегда трудности! Омар, меня тревожит эта девушка.
   - Это н