вы  уйдете,  и  этот
Сила-Есть-Ума-Не-Надо разделает меня на котлеты. Я не спал двое суток и не
ел уже несколько дней, и все потому, что хотел оказать вам услугу.
   Несколько человек заговорили одновременно, но Джаксиан усмирил их одним
взглядом. Моя дерзость, похоже, забавляла его.
   - Дай мне хоть намек на то, что ты имеешь сказать что-то важное.
   Этого  оказалось  достаточно.  Человек  посмекалистее   дал   бы   знак
надсмотрщику взяться за меня - так, посмотреть, что будет дальше.
   - Послушница Саньяла, - произнес я.
   Он отпрянул и снова побледнел.
   - П-пос... послуш...?.. - Он пожевал ус и принялся за ногти.  Теперь  я
узнал того Джаксиана, которого видел ночью. Все остальные молча ждали.
   - Отлично, Омар, - сказал  он  наконец.  -  Я  п-прослежу,  ч-чтобы  ты
п-получил достойный обед и смог выспаться с к-комфортом, ч-что  бы  ты  ни
сказал дальше. Если это стоит дороже, я з-заплачу - хорошо заплачу.  В-все
вплоть до свободы. -  Под  растительностью  на  лице  обозначилась  слабая
улыбка. - Т-такое предложение тебя устроит?
   - Неплохо. Но здесь находится мой друг. К нему это тоже относится.
   Солдаты нахмурились. Надсмотрщик закатил глаза. Рука, стиснувшая  кнут,
побелела от напряжения.
   -  П-похоже,  я  найму  его  т-торговаться!  -  усмехнулся  Джаксиан  и
вопросительно посмотрел на своих спутников. Они смотрели на  него  во  все
глаза. - Что ж, я никогда еще не совершал сделки с тем, кто предлагает так
немного, - объяснил он.
   - Господин! - не выдержал надсмотрщик. - Вам незачем тратиться  на  эту
падаль. Я могу заставить его говорить для вас! Я могу заставить его делать
все, что угодно вашей милости!
   - Ну... э-э... гм? Нет, я дал слово. Ну, г-где т-тут твой друг, Омар?
   Я показал на Ториана. Двое солдат пошли и расковали  его.  Он  держался
лучше, чем я, и имел значительно более устрашающий вид. Они  привели  его,
держа мечи наготове.
   До сих пор я не имел возможности разглядеть, как его отделали. Все лицо
его было разбито в кровь и опухло, как баклажан, его волосы и борода  были
сплошь покрыты запекшейся кровью, и вдобавок он  потерял  пару  зубов.  Он
ухитрился ухмыльнуться мне, когда его привели, но даже это движение,  судя
по всему, причиняло ему боль.
   Джаксиан казался столь обеспокоенным такой устрашающей внешностью,  что
я начал опасаться за еще не обретенную свободу.
   - Господин, - вмешался я. - Позвольте мне представить вам  Его  Царское
Высочество,  наследного  царевича  Ториана,  наследника  трона   Полрейна,
Великого Князя Тристрейнской  долины,  Великого  Визиря  Ордена  Бронзовой
Перчатки, Властелина Восточных Болот и прочая, и прочая!
   - П-правда? - удивился Джаксиан.
   - Истинная правда, - ответил я, и, возможно,  никто  из  нас  не  знал,
насколько близок я к истине.
   Вряд ли я ошибался слишком сильно, ибо мой огромный друг  явно  был  из
клана воителей и родом из Полрейна. Так мало людей спаслось - особенно  из
семей военных, - что он мог без боязни  присвоить  себе  половину  титулов
царства. И потом, проверять мелкие детали все равно было некогда.
   Что бы ни думал на этот счет сам Ториан, на его изуродованном лице  это
никак не проявилось. Однако он и не спорил.
   - Для меня большая честь познакомиться с таким выдающимся предводителем
горожан, как Джаксиан Тарпит. Я  счастлив  приветствовать  вас  в  великом
городе Занадоне. - Он поклонился.
   Надсмотрщик заплакал от огорчения.
   - Э-э... я тоже, - ответил  Джаксиан.  Они  с  Торианом  были  примерно
одного роста; Джаксиан даже чуть выше - возможно, потому, что был  обут  в
сандалии. - У меня  есть  друзья  среди  военных,  которые  были  бы  рады
познакомиться с вами, Ваше... - Он никак не мог заставить себя  обращаться
к рабу как к человеку царского рода.
   Возможно,   он   также   заметил   убийственно   хмурые   лица    своих
спутников-солдат. Естественно: если любой уважающий себя купец  непременно
считает другого купца лжецом и мошенником - что  не  лишено  оснований,  -
воины  одного  города  считают  воинов  из  другого  города   шпионами   и
потенциальными противниками также небезосновательно. Вполне возможно, если
Джаксиан откажется от своего покровительства, я обрекаю Ториана на смерть.
Однако с этим можно было разобраться и потом.
   Джаксиан повернулся и приказал нам садиться в  его  экипаж.  Еще  через
несколько минут он присоединился к нам, и мы двинулись. Ториан  перепачкал
подушки кровью.


   Повозка представляла собой некое подобие лодки на колесах и с  навесом.
Ее тянула четверка пони, а впереди гарцевали вооруженные всадники. В ней с
комфортом разместилось бы четверо мужчин нормального роста, но я  оказался
зажатым в углу Торианом, а Джаксиан  как  раз  занял  оба  противоположных
сиденья. Все остальное пространство было занято слишком длинными ногами.
   Улицы в Занадоне вымощены гранитной брусчаткой, а  у  повозки  не  было
рессор. Поэтому каждый камень мостовой отдавался в моем теле острой болью.
Правда, это не дало мне заснуть раньше времени.
   Будь я в лучшей форме, поездка доставила бы мне удовольствие. Улицы, по
которым  мы  проезжали,  уступали  размерами  Большому  Проспекту,  но  не
становились от этого менее красивыми. Для города-крепости  их  можно  было
считать очень даже широкими. По обе стороны возвышались богато  украшенные
фасады. Толпы  были  яркими  и  радовали  глаз.  После  недель  общения  с
оборванными беженцами приятно было видеть признаки процветания и радостные
лица - вернее, это было бы приятно, если б глаза мои  не  слипались,  а  в
голове не бродили тревожные мысли. Вот таким  мне  и  являлся  Занадон  во
снах.
   Оживленное  движение  на  улицах  и  толпы  пешеходов  замедляли   наше
движение, но грохот деревянных колес мешал разговаривать. Джаксиана просто
необходимо  было  ободрить  хоть  немного.  Вид  у  него  был  еще   более
растрепанный, чем обычно; возможно, он боялся, что мы  просто  разыгрываем
его. Я мог представить себе,  как  он  пытается  объяснить  своему  милому
папочке, почему семейный экипаж так перепачкался кровью. Я думаю, он  тоже
представлял себе эту сцену, только в деталях и гораздо более живо.
   - Так говори же! - крикнул он. - Мне  некогда  выслушивать  все,  иб-бо
м-мне пора на очень в-важную церемонию. В-возможно, я уже опаздываю. М-мой
кучер отвезет вас в трактир - там вас  накормят,  и  я  приду  сразу,  как
смогу.  Таково  мое  слово  -  вас  накормят,  и  вы  выспитесь  со  всеми
удобствами. А теперь говори!
   Ториан двинул меня ногой.
   При всей моей усталости я  не  нуждался  в  этом  предостережении.  Как
союзник Джаксиан Тарпит был слишком ненадежен. Если я выдам ему сейчас то,
что узнал про козни его отца со священнослужителями, он просто ударится  в
панику. Он может выгнать нас из города или отправить обратно в рабство - и
уж там-то  нас  теперь  наверняка  прикончат.  Сами  боги  не  взялись  бы
предугадать, как поступит Джаксиан Тарпит.
   Значит, придется пойти на отвлекающий маневр.
   - Мы виделись в Ургалоне, - сказал я. - Вы помните?
   Он огорченно покачал головой.
   - Я знаю, что видел тебя где-то... только совсем недавно.
   - Все равно. Это было недолго, и с тех пор прошло уже некоторое  время.
Меня зовут Омар. Вы, наверное, слышали о моей семье - об Ангилтах.
   - Какого клана? - подозрительно спросил он.
   Я почувствовал, как Ториан дернулся. Ангилты владеют самыми богатыми из
печально  известных  Дьявольских  шахт  Аркраза;  этот   клан   богат,   и
представителей его можно встретить почти повсюду.  Представитель  Ангилтов
должен был быть в Ургалоне и, возможно, даже в  самом  Занадоне.  Джаксиан
должен знать кого-нибудь из них.
   - Джалпор, - конфиденциальным тоном сообщил я. - Мой дед -  Джалпор  из
Трайменов. Не судите обо мне  по  внешности,  господин.  Мой  отец  всегда
считал меня паршивой овцой. Он обвинял мать  в  слишком  нежной  дружбе  с
местным мельником.
   - Но это же чудовищное обвинение! - вскричал Джаксиан. - Возмутительно!
У нее что, б-братьев не было защитить ее честь?
   - Я пошутил, господин мой! Я хочу сказать толь ко, что  мои  каштановые
волосы и серые глаза служат моим родственникам мишенью для шуток  -  порой
дурных, - ибо наш род известен темной мастью.
   Джаксиан немного успокоился. Ториан расслабился. Возбудить  подозрения,
а потом успокоить их - трюк старый, но от этого не менее полезный, а  одно
из преимуществ моего ремесла - то, что я много где побывал  и  много  чего
слышал.
   Так или иначе, я, кажется, был как-то  женат  на  девице  из  Ангилтов.
Правда, очень недолго.
   - Моя семья, естественно, очень обеспокоена войной в  Пряных  Землях  -
особенно возможной опасностью для Занадона.
   - Это почему? - нахмурился он.
   Повозка вдруг набрала скорость, и постукивание колес слилось в сплошной
рев, от которого закладывало уши. Я подождал, пока мы не  сбавили  ход,  и
снова заставил себя выйти из ступора.
   - Потому что форканцы могут осадить город. Даже  если  они  ограничатся
тем, что обдерут священные статуи за воротами, они с одной Майаны  наберут
несколько телег рубинов. Как упадут цены - страшно подумать.
   Джаксиан снова кивнул. Подобный чисто деловой подход произвел  на  него
впечатление.
   - Поэтому меня послали разузнать, как  обстоят  дела.  Собственно,  это
можно назвать  бескорыстной  помощью,  хотя  и  не  лишенной  коммерческих
аспектов.
   - Ясно, - согласился он.
   - Я нанял небольшую флотилию и загрузил  ее  оружием  и  доспехами.  Мы
поднялись по Иолипи, и мои корабли поджидают  меня  сейчас  у  Пульста.  Я
отправился вперед, чтобы все устроить, но имел несчастье оказаться на пути
одной из шаек головорезов, что в изобилии рыщут среди беженцев. Они напали
на наш лагерь в темноте. Мне удалось бежать - без одежды, только с  мешком
денег, - но меня окружили посреди плантации тмина. Думаю, все мои спутники
погибли. Я и сам разделил бы  их  участь,  не  появись  на  сцене  царевич
Ториан...
   Я как раз  собирался  поведать  леденящую  душу  историю  спасения,  но
заметил, что аудитория теряет интерес. С женщиной надо говорить о любви, с
солдатом - о войне, а с купцом - о деньгах. Эту нехитрую истину  я  усвоил
давным-давно. Да, со жрецами надо говорить о погоде. В  общем,  я  перевел
разговор на свою флотилию. Две доу, три мелководные баржи и пара  люгеров,
объяснил я. Все могут выходить и в море - кроме барж, конечно.
   Джаксиан поинтересовался грузом. Он совершенно забыл о своей сестре.
   - Не  буду  утомлять  вас  цифрами,  -  объяснил  я.  Горло  болело  от
необходимости кричать. - Четыре тысячи мечей - по меньшей мере.  Возможно,
даже пять. Все отличной сноваройской работы. Щиты, и шпоры, и кирасы. Само
собой, полный набор конской упряжи. Не потеряй я свои записи при нападении
грабителей, я перечислил бы точнее.
   Он понимающе кивнул и крикнул что-то, но не смог перекричать рев толпы.
Повозка дернулась и стала. Мы с Торианом оглядывались.  Джаксиан  привстал
посмотреть, в чем дело.
   Мне нигде не приходилось видеть закатов короче, чем  в  Пряных  Землях.
Солнце движется к горизонту быстрее,  чем  карманник  в  толпе.  Наступили
сумерки. Прямо перед нами раскинулся Большой Проспект, но проехать нам  не
давала чудовищная толпа - настоящее море  людей.  Вверх  по  проспекту,  в
направлении храма двигалась блестящая процессия: жрецы и  жрицы,  солдаты,
сановники, факелоносцы, музыканты. Правда, что именно играли эти  трубы  и
цимбалы, расслышать было невозможно.  Все  население  города  высыпало  на
улицу, выплескиваясь на боковые улицы, и тысячи глоток взывали в унисон:
   - МАЙАНА! МАЙАНА! МАЙАНА!
   И тут перед нами проплыли носилки, несомые шестнадцатью дюжими жрецами.
Маленькая фигурка Верховной жрицы Скикалм в одеянии  богини  восседала  на
серебряном троне, покачиваясь над  морем  голов  и  шапок.  Сотня  факелов
освещала ее путь, а зеваки все визжали, заходясь в восторженной истерике.
   Старуха то ли спала, то ли пребывала в забытьи, но  горожане  этого  не
замечали. Ну да, сегодня же  ее  должны  с  почестями  отнести  в  Обитель
Богини. Сегодня Балор сойдет к своей возлюбленной.
   Джаксиан беспокойно встрепенулся.
   - Мне п-пора! Я д-должен быть в храме!
   Сопровождавшие его стражники, похоже, предвидели эту проблему. Один  из
солдат протолкался верхом сквозь толпу и стал около нашей  повозки.  Потом
он спешился, и Джаксиан взгромоздился в седло, даже не оглянувшись на  нас
с Торианом. Другой воин бросил коня в толпу,  прокладывая  дорогу,  и  оба
всадника скрылись из вида.
   - Неплохо проделано. Омар, - зевнул Ториан.
   - Ты очень добр, - благодарно улыбнулся я и тут же уснул.



19. МИНУС ОДНА

   Каким бы вялым и нерешительным  ни  казался  Джаксиан,  за  ним  стояло
состояние его  семьи,  и  он  свое  слово  держал.  Он  отдал  необходимые
распоряжения кучеру. Когда Ториан разбудил меня, встряхнув, повозка стояла
перед обещанным трактиром.
   На первый взгляд "Бронзовый кубок"  не  слишком  процветал.  Конюшенный
двор был тесный и вонючий, окруженный со всех  сторон  высокими  зданиями.
Входные ступени покосились  от  времени.  Зато  из  дверей  лился  свет  и
струились  соблазнительные  запахи  еды  и  вина.  Помимо  этого,   оттуда
слышались смех и пение - горожане отмечали неминуемое явление Балора.
   Перед  дверью  стоял  трактирщик  собственной  персоной  -   невысокий,
кряжистый мужик, угрожающе хмурившийся на нас, сложив руки на груди. Я мог
понять его неприязнь: мы представляли собой  пару  грязных,  окровавленных
нищих. Однако кучер шепнул ему несколько слов - не иначе, волшебных,  -  и
он махнул нам рукой. Возможно, это заведение просто принадлежало Тарпитам.
   Следом за Торианом я  поднялся  по  скрипучей  лестнице  и  оказался  в
пыльной спаленке. В ней стояли  две  широкие,  мягкие  кровати,  при  виде
которых меня окончательно одолела зевота.  Тем  не  менее  трактирщик  еще
извинялся...
   - Ничего, сойдет, - милостиво кивнул Ториан.
   - Молю вас, господа, войдите в мое положение:  город  забит  народом...
Чтобы предоставить вам отдельные комнаты, мне пришлось бы...
   - Ничего, ничего, мы потерпим, - заверил его Ториан.
   Спать!
   Но прежде чем я рухнул  на  кровать,  я  обнаружил,  что  мы  не  одни.
Джаксиан обещал нам обслуживание по полной программе, и мы  его  получили.
Но даже если наш хозяин немного перестарался, я на  него  не  в  обиде.  Я
решил, что недолгий сон в повозке взбодрил меня.
   Они сказали нам, как их зовут, но  спросонья  я  тут  же  все  позабыл.
Впрочем, это ничего не меняло. Ториану досталась высокая и пышная,  мне  -
миниатюрная и изящная. Она искупала меня в медном корыте  и  намазала  мои
раны бальзамом. Она сделала мне массаж, умастив благовониями.  А  потом  -
ибо комнатка была невелика - она накрыла обед прямо у меня на  кровати.  Я
лежал по одну сторону от подноса, а она по другую, и она кормила меня, как
маленького, засовывая мне в рот кусочки  жареной  утятины  и  давая  потом
облизать ее пальчики. Потом дыню, и ягоды, и прочие сладости. Я  делал  то
же для нее, и мы кривлялись и хихикали. Мы пили из одного кубка. Затем она
убрала посуду и не давала мне  спать  еще  некоторое  время,  чтобы  потом
крепче спалось. По крайней мере так она объяснила. В моих руках  она  была
податливой как воск - чудо да и только.
   Я уже говорил, что никогда не молюсь, но иногда позволяю  себе  немного
расслабиться и пробормотать слова благодарности. Надо же быть  вежливым  в
конце-то концов.


   Кровавые брызги алели на лавровых зарослях. Вздыхал ветер.
   Я стоял на поле боя под темнеющим небом, на котором в  ужасе  открывали
глаза первые звезды. Вокруг меня повсюду валялись  тела  -  кони,  люди...
Резня кончилась совсем недавно, ибо крики  раненых  означали,  что  Морфит
продолжает еще собирать свою жатву. Я слышал далекие рыдания - это женщины
пробирались между тел, отыскивая родных и близких. Я видел,  как  засыхает
на истоптанном и истерзанном копытами дерне кровь, я  обонял  горький  дым
первых погребальных костров.
   Смерть, разрушение...
   Странно, но в этом сне я не мог определить ни доспехи павших, ни  знаки
на их изорванных знаменах. Поэтому я так и не знал, кто же бился здесь, не
говоря уже о том, кто выиграл или проиграл.
   Так стоял я на этом поле  смерти,  плача  при  виде  страданий,  и  тут
услышал приближающиеся приветственные крики. Ко мне ехал по  полю  всадник
на черном коне - огромный мужчина  в  серебряных  доспехах,  с  обнаженным
мечом. За ним следовало его войско, победители, за которыми осталось  поле
боя. Многие хромали, многие были перевязаны, но все славили своего  вождя,
принесшего им победу. И когда он приближался, раненые  -  те,  кто  мог  -
вставали, шатаясь, и шли за ним, а те, кто не мог, только  махали,  и  все
присоединялись к радостным крикам.
   И, как это бывает во сне,  он  приблизился  ко  мне.  Натянув  поводья,
остановил он коня и посмотрел на меня сверху вниз, и смолкли славившие его
воины, глядя на меня с укором.
   Я поднял руку, приветствуя вождя. Он убрал  меч  в  ножны.  Его  борода
пропотела и была серой от пыли.
   - Так было предсказано! - сказал он мне сердито.
   -  Так  было  предсказано,  -  согласился  я.  -  Ты  сделал  все,  что
требовалось, и боги рукоплещут тебе.
   Он кивнул, успокоенный. Потом он снял шлем, и я  увидел  его  лик.  Это
был, конечно, Ториан, и на голове его сияла золотая царская корона.


   Когда я проснулся, солнце стояло уже высоко. Сквозь окно в нашу комнату
проникало немного света, но и этого  хватило  мне,  чтобы  понять,  что  с
рассвета прошло уже несколько часов. Я  полежал  немного,  зажмурившись  и
пытаясь вспомнить, где я и почему все тело болит так, словно меня колотили
палками. Потом я унюхал запах вина, и свеч, и мыла. Сны...
   - Омар! - повторил звучный голос.
   Я открыл глаза - даже веки мои, казалось, болели.
   Надо мной склонился Ториан.
   - Дверь заперта снаружи!
   - Это... уау!.. меня не удивляет, - сказал я зевая. Девушки ушли. Ясное
дело, их ждали и другие клиенты.
   - Нам надо уходить!
   Я пошевелил пальцем ноги. Он болел. Оставалось проверить еще  несколько
тысяч других костей и мышц.
   - Зачем? Мне и здесь хорошо.
   Он испустил свой львиный рык, и звук  этот  странным  образом  успокоил
меня.
   - Затем, что сюда явится Джаксиан Тарпит, чтобы выслушать  то,  что  ты
имеешь ему сказать. Он снова вернет нас на стены.
   Я обдумал это. Я подумал, что скажу Джаксиану. Сон быстро  выветривался
из головы. Я поднял руку и почесался.
   - Утро; - сообщил я, как будто это было не ясно и так.
   - Ну да.
   Я почесался еще.
   - Значит, его сестра уже Майана, а Грамиан Фотий... Храни нас Уркл!
   - Кто-кто?
   - Ничего, это я так. Вряд ли мы можем что-либо изменить.
   Ториан вздохнул и сел на край моей кровати. Она крякнула и  покосилась.
Похоже, у него тоже болели все мышцы, и его спина была сплошь  разрисована
красными и черными полосами от кнута.  Его  лицо  выглядело  получше,  чем
накануне вечером, и все же он казался проигравшим битву.
   - Я и не думал, что нам что-то удастся, - с  горечью  сказал  он.  -  И
боюсь, святому Грамиану Фотию  вряд  ли  угрожает  сейчас  что-то  с  моей
стороны.
   - Ну, это как знать. У нас тут нет одежды, верно?
   - Нет.
   - И из окна этого нам не выбраться. Что-то не так?
   - Слышишь? - спросил Ториан.
   Я прислушался.
   - Ничего не слышу.
   - И я тоже ничего.
   Утро в переполненном трактире, в шумном городе - городе с мостовыми  из
брусчатки и множеством солдат? Ни звука. Ничего.
   Есть  такая  старая  легенда  о  путешественнике,  попадающем  ночью  в
незнакомый город в самый разгар карнавала. Он  пляшет  и  развлекается  со
всеми вместе, а проснувшись поутру... да  вы  наверняка  сами  знаете  эту
историю.
   Я вспомнил ее тогда, и у меня волосы встали дыбом.
   Ториан повернулся и посмотрел на