ополучием и,  быть
может, даже жизнью и поспешить к вам  с  этими  вестями.  И  наконец,  они
поведали мне, что я должен уговорить вас бежать немедленно,  не  теряя  ни
минуты, и доставить вас в надежные руки человека, что любит вас.
   Наступила тишина. Я осмелился вытереть пот со лба. Мне показалось,  что
я выступил не так уж плохо, учитывая мою усталость. Все  же  мне  пришлось
довольно долго ждать ее ответа, и когда ответ наконец последовал,  он  был
так тих, что я едва расслышал его.
   - Причудливая вышла история.
   -  Но  боги  часто  поступают   причудливо.   И   ведь   я   представил
доказательство того, что все это правда.  Я  ведь  назвал  вам  имена  тех
четверых, которых предлагали вам на выбор, -  четырех  злых  демонов,  что
ждут не дождутся занять в вашем сердце место подлинной любви. Как иначе  я
мог узнать их?
   Шалиаль подняла наконец взгляд и внимательно посмотрела на меня.
   - Если в жилах твоих течет почти чистый ихор, ты, должно  быть,  прожил
уже сотни лет, словно первые смертные Золотого века?
   - Отнюдь. Мне столько лет, сколько кажется на вид.  Но  конечно  же,  я
надеюсь, что мне отпущено еще много сотен лет жизни.
   - Судя по твоим поступкам, ты не слишком-то дорожишь ею.
   - Значит, вы понимаете, чем я рискую ради вас.
   - И ты хочешь,  чтобы  я  бежала  с  тобой  сейчас?  С  тобой  и  твоим
неразговорчивым спутником?
   - Вы должны, если только не хотите до конца жизни остаться  погребенной
в этом мавзолее. Эта ночь решает все. Время делать выбор.
   - И куда мне идти?
   - В объятия человека, которого вы любите и который любит вас.
   - Ммм? - задумчиво протянула она. - Правда? Мне кажется,  у  меня  есть
еще один маленький вопрос.
   - Так спрашивайте.
   - Почему ты одет в коврик, украшавший стену отцовской конторы?
   - Вы введены в заблуждение случайным сходством.
   - Я сама ткала его.
   - Жаль, что вы не сказали этого раньше, - не без досады проворчал я.
   - Это могло бы что-то изменить?
   - Могло.
   - Даже твое происхождение? -  Шалиаль  Тарпит  смерила  меня  взглядом,
которому позавидовал бы даже ее папочка:  холодным,  как  зимняя  полночь,
опасным, как клубок змей.
   - Возможно, даже это, - вздохнул я.
   - Мне кажется, я снова готова закричать.
   - В таком случае,  возможно,  мне  пора  откланяться.  Сколько  у  меня
времени?
   - Секунд пять-шесть.
   - Не уверен, что этого хватит.
   К счастью, в это мгновение из-за статуи Балора выступил Ториан.



15. ИСТОРИЯ ТОРИАНА

   - О! - только и сказала Шалиаль и уставилась на него широко  раскрытыми
глазами, прижав руки ко рту.
   Как я, должно быть, уже говорил, у Ториана  была  впечатляющая  фигура,
квадратная угольно-черная борода и рваный шрам через всю грудь.  И  вообще
он подавлял своими размерами. Подходя к нам, он не сводил глаз с  Шалиаль.
Даже усевшись, он продолжал подавлять размерами.
   Они продолжали молча смотреть друг на друга.
   Я решил, что крик откладывается - по крайней мере на некоторое время.
   - Вот человек, о котором я говорил вам, - вмешался я.  -  Он  выступает
здесь под именем Ториан, но это, разумеется, псевдоним.
   Молчание продолжалось. Я посмотрел наверх - мне показалось, что небо  в
проеме чуть посветлело.
   - Его история не лишена любопытства, - заметил я. - Жаль,  что  у  меня
нет времени поведать ее.
   Снова молчание.
   - Ну ладно, - добавил я. - Тогда  начнем.  Полрейнское  царство  -  как
наверняка известно  любому  знакомому  с  географией  -  лежит  далеко  на
востоке, в гористой стране, где Берега  Небесного  Жемчуга  встречаются  с
Култиарским хребтом. Это суровый пограничный край, народ которого  испокон
веков охранял от набегов Девичьи перевалы, а  стало  быть,  и  все  Пряные
Земли, будучи, так сказать, первой линией обороны. Женщины его  отличаются
большой  грудью  и  изобретательностью  в  любви.  Мужчины   же   славятся
простотой, суровостью и  некоторыми  мужскими  достоинствами,  граничащими
порой с уродством.
   Я терпеть не могу слушателей, то и дело перебивающих рассказчика, но  и
некоторый отклик с их стороны тоже не мешает. С таким же успехом я мог  бы
обращаться к Майане и Балору. По крайней  мере  Майана  и  Балор  смотрели
своими каменными глазами, в которых застыло  подозрение,  на  меня,  в  то
время как эти двое продолжали смотреть только друг на друга. У меня начало
складываться ощущение, что мне лучше вежливо откашляться и уйти.
   И все же я продолжил свой рассказ:
   - Много лет Полрейном правил царь по имени Нестран - мудрый  и  сильный
правитель, любимый народом. Известный своей  справедливостью,  он  тем  не
менее не терпел несогласных и поддерживал мир в стране  твердой  рукой.  В
дни своей силы родил он двоих сыновей. Старшего звали Торакс, а младшего -
Биндлис, и они столь же отличались друг от друга, как вино и глина.
   С самых  ранних  лет  Торакс  прослыл  славным  и  бойким  мальчуганом,
обладавшим множеством достоинств. Он был физически  крепок,  но  в  то  же
время замечательно внимателен и нежен. Он с  должной  решимостью  выполнял
свой долг, был весел и жизнерадостен в компании и предан богам. И семья, и
дворцовая прислуга души в нем не чаяли, и по мере того как он рос, слава о
нем распространялась по стране, и народная любовь к нему росла и  в  конце
концов сделалась  беспредельной.  Он  достиг  зрелых  лет,  став  силачом,
настоящим богатырем, в совершенстве владеющим оружием. Он был справедлив и
набожен. Ум его остротой не уступал мечу, и все до одного сходились в том,
что как правитель он не уступит своему отцу Нестрану, если  не  превзойдет
его, когда настанет его черед занять престол.
   Единственной реакцией на мои слова оставалось мерцание лампады.
   - Младший же сын рос хиляком и трусом. Он был нехорош собой, манеры его
оставляли желать лучшего, а уж про нравственность и говорить нечего.  Пока
его брат учился владеть мечом и луком и скакать на коне -  даже  в  юности
опережая в этих искусствах зрелых мужей, - Биндлис  сшивался  у  дворцовой
кухни,   преследуя   молоденьких   служанок    или    таская    исподтишка
пирожные-корзиночки. Еще не достигши зрелых лет, он  успел  погрязнуть  во
всех возможных и невозможных пороках.
   Поэтому все царство было едино во мнении, что старший  сын  единственно
достоин наследовать трон великого Нестрана и что младший имеет мало шансов
сделаться правителем.
   И настал день, когда старый царь слег, смертельно больной, и  весь  его
народ оплакивал его неминуемую скорую кончину, радуясь, однако, уже  тому,
что у него имеется столь достойный наследник.
   Но увы!
   Ториан бросил на меня удивленный взгляд. Это длилось лишь долю секунды,
и все же это была хоть какая-то реакция.
   - В  день,  когда  до  последнего  вздоха  царя  оставались,  казалось,
считанные  часы,  Торакс  получил  записку  с   призывом   безотлагательно
поспешить в бедную хибару, расположенную  на  склоне  холма  над  дворцом.
Казалось, ничто не смогло бы оторвать его от бдения у  постели  умирающего
отца - и я не могу не упомянуть о том, что Биндлис, по своему обыкновению,
где-то шатался, даже в столь скорбный день устроив очередную оргию,  -  но
едва прочитав это письмо,  старший  царевич  бросился  на  конюшню,  вывел
своего коня, к которому из-за его свирепости никто не отваживался подойти,
взлетел ему на спину и как изголодавшаяся ласточка понесся на призыв.
   Ибо в этой ветхой хибаре ждала своего смертного часа женщина  по  имени
Думпит, самая простая крестьянка без  каких-либо  особенных  добродетелей.
Единственное, что отличало ее от остальных, - это то, что в  молодые  годы
ее наняли во дворец нянчить маленького царевича Торакса.
   Теперь уже оба следили или по крайней мере делали вид,  что  следят  за
моим рассказом.
   - Царевич всегда любил простую женщину,  которая  заботилась  о  нем  в
детстве. Он следил, чтобы старость ее была по  возможности  спокойной,  он
никогда не забывал поздравить ее с днем рождения, и теперь он поспешил  от
больного отца к  ее  смертному  ложу.  Это  был  благородный  жест,  но  и
трагическая ошибка.
   Небо действительно светлело. Я ясно мог  разглядеть  световой  проем  в
дальнем конце молельни.
   - И в этот трагический час Думпит  отплатила  за  преданность  царевича
ужасным признанием. Она поведала ему, как  в  дни  ее  молодости  мимо  их
скромного жилища проходил отряд наемных солдат и как  один  из  них  решил
приударить за ней, когда она  пасла  отцовских  коз.  Вряд  ли  мне  стоит
рассказывать о том, как  сельская  простушка  не  устояла  перед  натиском
опытного  вояки?  История  слишком  заурядная,  и  в  свой  срок   обычное
происшествие привело ко вполне ожидаемому результату.
   Покинутая своим любовником, презираемая родными и устрашенная сознанием
собственного греха, нашла она уединенное убежище и там родила сына. И  так
случилось, что в тот же самый день разрешилась от бремени своим  первенцем
царица во дворце.
   Царица рожала тяжело, тяжелее, чем простая,  грубая  крестьянка.  Чтобы
сберечь пошатнувшееся здоровье царицы и чтобы наследник рос здоровым, было
решено нанять кормилицу.
   Вот теперь уже оба слушали меня не отвлекаясь.
   - Думпит накинула на голову свою лучшую шаль,  и  пошла  во  дворец,  и
нанялась кормилицей царскому ребенку. И она обманула их,  сказав,  что  ее
собственный ребенок родился мертвым.
   - О нет! - воскликнула Шалиаль.
   - Увы, да. И при первой же возможности она подменила ребенка.
   - Это невозможно! - вскричала она.
   - Уверяю вас, такое случается сплошь да рядом.
   - Но что она сделала с царевичем?
   Я с горечью покачал головой:
   -  Мне  не  хочется  даже  говорить  об  этом.  Она  скрывала   ужасное
преступление всю жизнь и только на смертном одре призналась во всем своему
взрослому сыну. И сделав это, она тотчас испустила дух.
   Когда  Торакс  медленно  возвращался  верхом  во  дворец,  он   услышал
барабанный бой - это означало, что царь, которого он всегда полагал  своим
отцом, умер.
   - Ну и что? - не выдержала Шалиаль, широко раскрыв глаза от  страха.  -
Ты же сказал, из него должен был выйти идеальный наследник! Ты же  сказал,
что народ хотел в правители только его!
   - Но я сказал еще, что он был человеком чести.
   - О боги!
   - Вот именно. Торакс не колебался ни минуты.  Он  сразу  отправился  на
поиски своего ничтожного брата и сообщил ему - конечно,  после  того,  как
тот малость протрезвел, - что он единственный обладает  законными  правами
на престол. И исполнив таким образом свой  долг,  Торакс  оседлал  коня  и
направил его в горы.
   Шалиаль повернулась к Ториану:
   - Но это же ужасно!
   Ториан покосился на меня, вскинув бровь, но заговорил - в первый раз за
все время:
   - Таков был его долг перед богами,  госпожа.  Воин  должен  быть  верен
чести, ибо в противном случае вся жизнь его потеряет смысл.
   Взгляд Шалиаль уперся в багровый шрам на его груди.
   - Этот шрам?
   - Этот шрам, - ответил  я,  -  лишнее  свидетельство  подлинного  ужаса
свершившегося. Не  успел  презренный  Биндлис  воцариться  на  троне,  как
несметные  полчища  форканцев,  одолев  горные  перевалы,  обрушились   на
Полрейн. Сильный и умелый правитель вроде Торакса  смог  бы  встретить  их
вовремя и  во  всеоружии,  воодушевил  бы  народ  собственной  отвагой  и,
несомненно, сокрушил бы вражьи полчища еще на дальних  подступах,  избавив
Пряные Земли от нынешних несчастий. Жалкий  же  Биндлис  в  страхе  бежал,
бросив свою страну и свой народ. Полрейн был захвачен и разорен.
   Шалиаль закрыла лицо руками.
   - Когда Торакс  прослышал  о  вторжении,  он  поспешил  обратно,  чтобы
послужить своей родине, - поспешил в сопровождении единственного спутника,
верного слуги, с которым дружил с детства. По дороге они попали в засаду -
на них бросились шестеро форканских солдат.  Он  в  одиночку  одолел  всех
шестерых, но получил в схватке опасную рану. Слуга унес его с поля  боя  и
каким-то образом сумел сохранить ему жизнь, отступая с толпами беженцев.
   Она подняла глаза - на ресницах блестели слезы.
   - А что потом?
   - А потом, когда его крепкий организм справился с раной, он поспешил  в
Занадон Непобедимый, с тем чтобы предложить свою жизнь  и  опыт  Балору  и
отомстить злодеям, терзающим его народ.
   - Но эти ссадины у вас на шее?
   - Увы, да. Занадонские военачальники отвергли воинов из других городов.
Царевича Торакса схватили и заковали в цепи как раба.
   - И тебя тоже, о преданный друг детства? - простонала она.
   До сих пор я не думал о себе как о преданном с детских лет слуге, но  в
данный момент это, возможно, было наиболее удобной ролью.
   - Не мог же я бросить своего господина!
   - Это ужасно! - заявила Шалиаль. - Я рада, что вам удалось  бежать.  Но
мне кажется, вам не стоит задерживаться в этом  святилище.  Вас  наверняка
обнаружат, и ничего хорошего из этого не выйдет.
   Теперь можно было разглядеть даже  самые  темные  углы  молельни  -  до
рассвета оставались считанные минуты. Ну почему наша юная жрица  никак  не
может позволить убедить себя?
   - Госпожа! - пророкотал Ториан. -  То,  что  грозит  нам,  -  пустяк  в
сравнении с той ужасной интригой, о которой  удалось  нам  услышать  нынче
вечером в храме. Завтра  же  вечером  почтенную  верховную  жрицу  Скикалм
перенесут в Обитель Богини, с тем чтобы она призвала Балора Бессмертного.
   - Что ж, давно пора!
   - Возможно. Но нам доподлинно известно, что верховный  жрец  Нагьяк  не
надеется на  то,  что  бог  откликнется,  и  поэтому  собирается  устроить
подмену. Старуху тайно унесут оттуда еще до зари. Вас поместят на ее место
и представят народу в качестве омолодившейся Скикалм.  Ваш  отец  знает  о
заговоре, хуже того, он его активный и добровольный участник. И еще хуже -
роль Балора будет поручена некоему  Грамиану  Фотию,  внуку  военачальника
Арксиса. Этот человек - чудовище и недоумок. Вам придется  стать  супругой
этого негодяя, и уверяю вас, он будет хуже любого из предложенных  вам  на
выбор женихов, возможно, даже всех четверых, вместе взятых. Вот  от  какой
судьбы мы пытаемся вас избавить.
   Шалиаль с радостной улыбкой захлопала в ладоши.
   - Такой потрясающей сказки я не слышала уже много недель!
   Ториан, не вставая с колен; повернулся к алтарю.
   - О Великий Штах, Бог Войны, стань свидетелем моей клятвы!  Да  выпадет
меч из моей руки, когда я обнажу его во гневе, да  умру  я  как  безродная
дворняга, если я лгу или лгал этой женщине! Аминь!
   Он коснулся лицом каменного пола, потом снова повернулся к девушке:
   - Я не подпишусь ни под одним словом из тех баек, которые наговорил вам
мой спутник, но клянусь честью воина, что я сказал истинную правду.
   Краска сбежала с ее лица.
   - Но то, что ты говоришь, - это святотатство! Он же верховный жрец!
   - Нагьяк -  главный  заговорщик.  -  Ториан  так  хорошо  справлялся  с
задачей, что я решил не вмешиваться  в  разговор.  Он  оказался  способным
учеником.
   Шалиаль беспокойно оглянулась на богиню у алтаря.
   - Мой отец? Но мой  отец  -  благочестивый  человек.  Да,  конечно,  он
торгуется до последнего, но это в  том,  что  касается  дел.  Он  почитает
богов. Он и нас воспитал  -  меня  и  брата  -  в  поклонении  им.  -  Она
обращалась к Ториану, но голос ее звучал так, словно она  скорее  убеждала
себя саму. - Он щедро делится с храмом!
   - В этом я не сомневаюсь, госпожа.
   - Мой брат тоже набожен! И я... меня бы здесь не было,  если  бы  я  не
хотела служить Великой Матери. Мое сегодняшнее решение вовсе не  случайно.
Конечно, разговор с отцом ускорил события, но он не принуждал меня!
   - Я не сомневаюсь, что и верховный жрец верит в богов, - сказал Ториан,
и его грубый бас прозвучал удивительно мягко. Так статуя прекрасной  Ашфер
может быть высечена даже из самого твердого камня. - Я  ведь  не  говорил,
что он не верит или что ваш отец не  верит.  Но  вера  в  богов  вовсе  не
означает веру в то, что чудо обязано свершиться.
   Это совсем потрясло бедную девочку. Она в ужасе посмотрела на Ториана:
   - И ты? Ты тоже считаешь, что Балор не придет?
   Он покачал головой.
   - Но форканцы?
   - Они всего лишь люди, а значит - уязвимы перед другими людьми. И я  не
только не уверен в том, что Балор явится во плоти, я сомневаюсь в том, что
Балор вообще являлся когда-либо, даже в древние времена.  Веры  в  Балора,
возможно, уже достаточно.
   Шалиаль облизнула пересохшие губы.
   - Но что нам тогда делать? - хрипло спросила она.
   - Нам с  Омаром  надо  уходить,  или  мы  погибнем,  так  ничего  и  не
добившись. Вам надо идти с нами.  Ваше  отсутствие  вряд  ли  задержит  их
надолго, но по крайней мере вы не будете втянуты в их грязные махинации.
   - Куда идти? Где я могу найти убежище?
   - В самом деле, где, госпожа? Мы чужие здесь и никого не знаем. Зато  у
вас должны быть друзья.
   Она в ужасе замотала головой.
   - Ваш отец считает, что у вас есть... гм... романтическое увлечение.
   Она вспыхнула. Даже в гневе она казалась душераздирающе беззащитной.
   - Ты хочешь сказать, у меня есть любовник? Он заблуждался. У  меня  нет
любовника. И я не знаю никого, кто мог бы укрыть меня... ни от отца, ни от
храма. Вряд ли кто в городе пойдет на это.
   Последние ее слова, возможно, и были правдой, но вот  насчет  любовника
она продолжала врать. Кто бы это ни был, решил я, он должен быть человеком
известным - раз, и женатым - два.
   Ториан пригладил волосы.
   - Но вряд ли здесь все до одного так заморочены жрецами, что  откажутся
выслушать наш рассказ?
   Она зябко обхватила себя руками, съежившись, словно от холода.
   - Мой брат... - С минуту она  смотрела  на  моего  огромного  спутника,
начисто игнорируя меня. - Но Джаксиан никогда не  пойдет  против  отца!  И
если даже то, что ты говоришь, правда, этот маскарад необходим, чтобы дать
городу надежду в трудный час.
   Она очень быстро добралась до сути.
   - Боюсь, это правда. Если вы так считаете, значит,  ваш  долг  помогать
им. И все же лучшие советчики - ваша душа и богиня.
   Шалиаль стиснула руки.
   - А вам лучше идти.
   Ториан выпрямился во весь свой гигантский рост и с  жалостью  посмотрел
на нее сверху вниз.
   - Мне жаль, что все так вышло. Да помилуют вас боги.
   Она посмотрела на его колени.
   - И вас.
   - Пошли, Омар, - сказал он резко.
   Небо начинало голубеть.
   Чуть не в первый раз в жизни я не  нашелся,  что  сказать.  Я  встал  и
следом за Торианом обогнул статую Балора. За ней была потайная дверь.



16. ПРИШЕСТВИЕ РОША

   Ториан закрыл за нами украшенную  резьбой  панель.  Она  затворилась  с
щелчком, оставив нас в полной темноте.
   Я услышал стук кремня. В темноте вспыхнули искры, потом  занялся  трут.
Ториан зажег свечу в небольшой лампе-рожке. Я осмотрелся. Помимо  кушетки,
в  потайной  комнате  стояли  стулья  и  несколько  загадочных   сундуков.
Полуистлевшие свитки валялись грудой в одном углу, такие же дряхлые  ковры
- в другом. Воздух был какой-то затхлый.
   - Это место воняет, - сказал я.  -  Я  чую  пробуждение  древнего  зла;
столетние заговоры, как змеи, свиваются кольцами, пробуждаясь от сна.
   - Это просто пыль. Я  поднял  ее,  спускаясь.  -  Ториан  повел  лучом,
остановившись на полоске мха под  проемом  в  потолке.  На  ней  отчетливо
виднелись следы его приземления.
   - Ты здорово рисковал, - заметил я, - прыгая в незнакомое помещение, да
еще в темноте.
   - Все лучше, чем слушать твои разглагольствования о Вратах Роша.
   - В этой истории довольно много правды - больше, чем тебе кажется.
   - Не сомневаюсь. Я решил,  что  из  этой  комнаты  должен  быть  ход  в
молельню и что его проще найти с этой стороны. А теперь ступай сюда. -  Он
посветил в противоположный угол. - Видишь? Лестница вверх и вниз.
   - Вниз, - сказал я, и мы стали спускаться.
   Стены здесь были шероховатые и местами сырые, ступени - неровные, из-за
чего спускаться приходи