звать
"головой" обтянутый кожей  череп,  который,  казалось,  вот-вот  упадет  с
тонкой, морщинистой шеи.
   - Слышала, что Гольфрен вернулся к  крестьянскому  труду?  Испольщиком,
конечно. И  что  Утиам  наконец-то  подарила  ему  сына?  Клип  вступил  в
Лаппинскую армию.
   Какие это новости... Только подумать, Утиам - красавица,  замечательная
актриса - работает в поле, растит детей! Возможно,  она  растолстела,  как
Ельсиол. Гэртол умер. До Элиэль даже доходили слухи, будто бы молодой Клип
погиб в какой-то местной заварухе, но она не слишком-то  доверяла  досужим
сплетням. Интересно, сколько плохих новостей Пиол от нее утаивает?
   - Славные были времена! - Она мечтательно вздохнула.
   Труппа Тронга... да... но вовсе не ее дед  удерживал  всех  их  вместе.
Никто особенно и не задумывался  над  этим  до  тех  пор,  пока  Амбрия  в
одночасье не умерла от лихорадки и вся труппа не лопнула, как  перезревший
гриб-дождевик. Тронг умер - сердце не выдержало.  Труппа  заменяла  Элиэль
семью, другой она и не знала. У них никогда не было денег, даже  в  лучшие
времена, но они были дружны и радовались этому.
   - В твоем возрасте самые лучшие дни еще впереди, Элиэль, дорогая.
   - Надеюсь, - рассмеялась она. Не то чтобы дни были так уж плохи, но вот
ночи...
   Ельсиол разошлась вовсю, прыгая  по  сцене  в  облаках  пыли  и  криках
ободрения. Ей осталось скинуть с себя каких-нибудь  два  лоскутка.  Элиэль
пора идти и приветствовать поклонников. Деликатничать некогда.
   - Ты ешь нормально? Где ты живешь? Тебе нужны деньги, Пиол?
   Он отчаянно замотал головой, раздвинув губы в подобии улыбки.
   - Нет, нет! Со мной все в порядке!
   - Послушай, это не бог весть какое место, но платят здесь  неплохо.  Ты
уверен...
   Он опять качнул головой, ткнув в книгу, которую она все еще  держала  в
руках.
   - У меня комната над печатной мастерской...  помогаю  набирать,  иногда
проверяю набор.
   Раздался оглушительный  рев.  Ельсиол  разоблачилась  почти  до  нитки.
Элиэль отодвинула стул.
   - Мой выход! Замечательно было встретить тебя, Пиол. - Она  не  кривила
душой, хотя было бы лучше, если бы ее не видели в таком месте.  Интересно,
как Пиол нашел ее и сколько других бывших членов труппы знают об этом? - Я
хочу как следует поговорить с тобой, правда.
   Он улыбнулся:
   - Мне не терпится услышать, как  ты  поешь,  Элиэль.  Возвращайся  сюда
после того, как закончишь, ладно? -  Для  человека,  некогда  считавшегося
литературным гением, Пиол всегда отличался почти детской наивностью.
   - Э... не сегодня, боюсь. Я...  я  договорилась  с  приятелем.  Извини.
Может, лучше как-нибудь днем?
   Его ответ потонул  в  реве  -  Ельсиол  осталась  в  чем  мать  родила.
Несколько ее поклонников вскочили с мест и бросились вперед, не  дожидаясь
конца аплодисментов  -  в  надежде  навестить  звезду  в  ее  гримерной  и
поздравить ее, конечно, как и положено поклонникам. Элиэль надеялась,  что
кто-нибудь придет навестить и ее. Условия  Тигурб*ла  Трактирщика  на  эту
ночь будут довольно умеренными.
   Элиэль похлопала Пиола по костлявой, бородавчатой руке и поднялась.
   - Заходи как-нибудь днем! - крикнула она и повернулась, чтобы  идти  на
сцену.
   Он изогнулся и протянул к ней руку:
   - Элиэль!
   Она обернулась. Ей уже пора было выходить.
   - Элиэль... - Голос Пиола дрогнул. - Я забыл тебе сказать.  Ты  слыхала
новости об Освободителе?
   Она пошатнулась, словно он ударил ее.
   - О ком?
   Пиол на мгновение зажмурился и улыбнулся.
   - По городу ходят слухи, будто Освободитель объявился в Джоалвейле. Вот
мне и интересно было, слышала ли ты?
   - Д*вард?
   - Насколько я понимаю, это должен быть Д*вард.
   Она окаменела, почти не замечая того, что Тигурб*л уже вышел  на  сцену
объявлять ее выход. Д*вард! После стольких лет! Пол ходил  ходуном  у  нее
под ногами. Д*вард! Этот мерзавец?
   Пиол, казалось, не замечал, что с ней творится.
   - Это очень странно! Я совершенно не понимаю, как он осмелился  открыто
объявить свое имя, зная про "Филобийский Завет". Я хочу сказать, не  может
быть, чтобы об этом не узнал Зэц. Так  что,  возможно,  это  и  не  Д*вард
вовсе, а какой-нибудь самозванец, хотя самозванцу глупо провозглашать себя
Освободителем. Но в случае, если это все-таки Д*вард, мне  казалось,  тебе
будет интересно узнать, ведь я помню, как увлечена ты была...
   - Увлечена? Ты хочешь сказать, увлечена Д*вардом, старый дурак?
   Улыбка сбежала с лица Пиола.
   - Что не так? Мне казалось, тебе... Что не так?
   О, как же  он  глуп!  Ей  хотелось  схватить  его  за  тонкую  шейку  и
хорошенько потрясти. Она попробовала крикнуть, но смогла лишь прошептать:
   - Все в  порядке,  Пиол.  Все  в  полном  порядке!  Я  с  удовольствием
повидалась бы снова с Д*вардом!
   "И вырвала бы его чертовы легкие, и заставила бы его сожрать их, и  все
равно это было бы не хуже того, что есть сейчас. Это по его вине  я  служу
шлюхой в борделе".




ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

   Встаньте, выйдите из среды народа моего.
   Ветхий Завет. Вторая книга Моисеева.
   Исход, гл.12, 31


7

   Все утро Дош Кучер наслаждался неспешной  поездкой  по  Джоалвейлу.  Он
приехал в Жилвенби где-то около полудня. Моа одолел бы  это  расстояние  и
быстрее, но он не слишком погонял его, ибо не опасался  погони.  Небольшое
вчерашнее  недоразумение  вряд  ли  будет  обнаружено  раньше  чем   через
несколько часов, и потом, откуда им знать, что  он  отправился  именно  на
восток? Краанард наверняка из военных,  но  даже  если  он  и  выступал  в
качестве официального лица, его начальству  потребуется  некоторое  время,
чтобы организовать преследование. Его братья по  секте  Эльтианы,  конечно
же, тоже пожелают наложить лапы на  виновного,  но  они  скорее  всего  не
узнают о произошедшем еще несколько дней, так что Дош  все-таки  надеялся,
что он в безопасности. До сих пор  его  жизнь  не  баловала.  Но  ведь  он
заслужил богатство, а теперь и заработал его благодаря сообразительности и
предусмотрительности - очень кстати оказались его попытки приручить моа.
   Жилвенби была заурядной деревушкой, примерно такой, какой он ее себе  и
представлял, - горстка глинобитных домишек под раскачивающимися  на  ветру
пальмами, окруженная со всех  сторон  полями.  Жители  ее  наверняка  были
честными, работящими, нищими и скучными, как глина, из которой слеплены их
хибары. Единственное, что отличало это место, - так только то,  что  фоном
ему  служили  живописные  горные  вершины,  припорошенные  первым  снегом;
впрочем, то же самое можно сказать почти про любое место в Вейлах.
   Первым делом ему надо найти Д*варда. Вряд ли это будет трудно  в  такой
дыре, разве что он живет здесь под чужим именем - судя  по  всему,  именно
поэтому Краанарду понадобился кто-то, кто  может  опознать  его.  Человек,
заполучивший себе в личные враги бога смерти, иначе не прожил  бы  и  дня.
Возможно, он скрывался в этом свинарнике все эти годы, зарабатывая на хлеб
собственным  горбом,  -  страшненькая  мысль!  Деревенские  мужланы,   как
правило, недолюбливают чужих, но все это имело и оборотную  сторону.  Если
Д*варду удалось завоевать расположение местных, они  отнесутся  с  большой
подозрительностью к любому чужаку, расспрашивающему о нем. Ничего, серебро
обыкновенно развязывает языки.
   Деревушка стояла  на  противоположном  берегу  маленькой  речки.  Когда
Ласточка одолела брод, Дош заметил  крестьянина,  что-то  жующего  в  тени
деревьев-зонтиков.  Судя  по  инструментам,  разложенным  вокруг  него  на
травке, он занимался  починкой  ограды.  Простое  благоразумие  подсказало
Дошу, что неплохо бы  разнюхать  обстановку,  прежде  чем  приниматься  за
поиски в самой деревне.
   Он подъехал к крестьянину, заставил Ласточку лечь, легко соскользнул  с
седла и  стреножил  моа,  захлестнув  повод  вокруг  его  ноги.  Вынув  из
седельного  мешка  свою  снедь,  он  подошел  поближе,  напустив  на  себя
равнодушный вид человека, достаточно богатого, чтобы владеть моа.
   - Привет, братец. Славный денек выдался. Мое общество не помешает, а?
   "Братец" оказался седым, тучным субъектом, на котором не  было  ничего,
кроме набедренной повязки. На его небритом лице застыло кислое  выражение.
Вместо ответа он откусил здоровенный кусок от  краюхи  хлеба  и  продолжил
молча жевать.
   "Да, с этой деревенщиной требуется терпение". Дош выбрал полоску мха  в
тени с наветренной стороны от седовласого "братца" и уселся, с облегчением
вытянув ноги. Ехать верхом на моа довольно  удобно,  но  он  не  привык  к
долгим поездкам и изрядно сбил себе промежность. Он развернул узел, выбрал
кусок колбасы и принялся за еду, наслаждаясь осенним  солнцем.  Эта  часть
Джоалвейла лежала выше, чем он  предполагал:  зеленые  холмы  перемежались
темными скалами и полосами снега. Ветвистые деревья покачивались в ленивом
танце. Ласточка паслась, выщипывая траву большими зубами.
   - Вы опоздали, - проворчал мужлан. - Он уже ушел.
   Теперь настала  очередь  Доша  молча  жевать,  обдумывая  это  странное
заявление.
   - Кто ушел? - спросил он наконец.
   - Освободитель.
   "Отлично!" Он пожевал еще.
   - А кто это такой?
   - Тот, предсказанный. Был здесь три,  может,  четыре  дня.  Он  да  его
сброд. Саранча! - Трудяга сплюнул.
   Эта информация - не колбаса, ее следовало переваривать получше. Все его
предположения оказались неверными. Так, и что же дальше?
   - Ни разу не слышал о таком. Что еще за сброд? Что они делали?
   - Затоптали все мое поле, изгороди повалили, стояли здесь лагерем, жгли
костры, намусорили, распевали всю ночь гимны, проповедовали всякую  ересь.
- Крестьянин оживился, распаляя в себе справедливый гнев. - Их под  конец,
поди, сотня собралась, и все новые подходили. - Он подозрительно покосился
на Доша.
   - Только не я! Я вообще  не  слышал  ни  о  каком  Освободителе.  Куда,
говоришь, они пошли, чтобы я не наткнулся на них?
   - Они говорили, собираются через Рагпасс.
   - В Носоквейл? О, тогда все в порядке. Я все равно  не  проеду  на  моа
через Рагпасс, верно?
   - Почему нет?
   - Мне казалось, перевал слишком высокий для моа.
   - Не... - Мужик продолжал пристально разглядывать  его.  -  А  вы  куда
тогда?
   Хороший вопрос, и нельзя ошибиться с ответом.
   Если  Д*вард  объявил  себя  Освободителем,   возглавив   своего   рода
религиозное восстание,  все  предыдущие  предположения  Доша  не  стоят  и
ломаного  гроша.  Джоалийское  правительство  будет   действовать   против
потенциального мятежника куда быстрее и решительнее, чем против  одинокого
беглеца. Если покойный Краанард Воин  действовал  официально,  его  смерть
могут счесть свидетельством того, что заговор проник уже в столицу. Власти
отнесутся к этому делу серьезнее, чем Дош надеялся раньше.
   Короче говоря, погоня может быть гораздо ближе,  чем  он  думал.  Самое
время позаботиться о ложном следе.
   - Я? Я направляюсь по дороге в Суссвейл.
   - Через Монпасс моа не перевести, - торжествующе проговорил мужик. - Да
и через Шампасс навряд ли.
   - У меня там приятель - он присмотрит за моа, пока меня не будет.
   Мужлан  принялся  молча  чесаться;   подозрительности   у   него   явно
прибавилось.
   Если. Д*вард не скрывается и у него сотня сторонников, ему, наверное, и
не нужна информация Доша о служителе Эльтианы, да и знак на ноге Краанарда
скорее всего не имеет значения, ибо восстание должно тревожить больше  его
военное начальство, чем Владычицу. Но теперь бедный Дош оказался в западне
в восточном Джоалвейле с единственным перевалом, по  которому  мог  пройти
моа. Похоже, все идет к тому, что ему придется следовать за  Освободителем
в Носоквейл, хочет он того или нет.
   Он зажевал быстрее.
   - И что именно проповедовали эти недоумки?
   - Не знаю, - ответил крестьянин. - Да и знать не хочу. По  мне,  так  и
Дева хороша, да сияет имя ее.
   - Аминь! - благочестиво произнес Дош.  Ему  хотелось  узнать  еще,  как
далеко до Рагпасса и намного ли опережает его Д*вард.  Во  всяком  случае,
никого в Жилвенби он спрашивать об этом не собирался.



8

   На джоалийском, основном языке Вейлов, название животного,  к  которому
члены Службы привыкли относиться как к "кролику",  звучало  как  "роллих".
Английские  этимологи  проследили   корни   слова   "кролик"   вплоть   до
старофламандского, однако оно, несомненно, было занесено на Землю каким-то
неизвестным уроженцем Соседства, попавшим к нам  много  столетий  назад  и
употребившим  джоалийское  "роллих"  применительно  ко   внешне   похожему
местному животному. Конечно, кролики из Соседства были гораздо крупнее.
   Кроме того, у них были бивни. От концов  бивней  до  кончика  короткого
хвоста они превосходили в  длину  лошадь,  зато  рост  имели  почти  вдвое
меньший, из-за чего всадникам  приходилось  сидеть,  задрав  ноги,  -  это
положение становилось крайне неудобным уже через несколько часов  верховой
езды. При достойной восхищения выносливости и захватывающей  дух  скорости
кролики имели один,  но  весьма  существенный  недостаток:  они  не  умели
поддерживать эту скорость  постоянно.  Они  неслись  во  весь  опор  минут
пятнадцать - двадцать, а затем начинали замедлять ход  до  тех  пор,  пока
ощутимый удар пяткой не посылал их снова вперед. Примерно через каждый час
им требовался перерыв, чтобы немного попастись. Ими можно было управлять -
точнее,  требовались  постоянные   усилия,   чтобы   поддерживать   нужное
направление, - несильно дергая за кончики длинных ушей. Джулиан  относился
к ним, как к заправляемым сеном мотоциклам. По части интеллекта, во всяком
случае, они мало чем от них отличались.
   Правда, управлять ими однорукому человеку  было  гораздо  труднее,  чем
лошадью. Для торможения приходилось тянуть за оба  уха  одновременно,  так
что останавливаться Джулиан мог, только направив своего кролика на высокую
стену. Даже так Прохвост пытался порой взять препятствие -  каждый  раз  с
непредсказуемым результатом. Прежде чем  спешиваться,  кролика  необходимо
было стреножить, что тоже прибавило Джулиану хлопот. По опыту он уже знал,
что ему проще не останавливаться до самого прибытия  в  пункт  назначения,
так что он почувствовал себя везунчиком, добравшись  до  Олимпа  засветло,
проведя в пути почти двадцать четыре часа.
   Он почти радовался возвращению. Как говорил Джамбо,  один  местный  вид
уже стоил того. Маленькая, поросшая лесом долина угнездилась между горами,
которым члены Службы присвоили имена  Кука,  Нанга  Парбат,  Маттерхорн  и
Килиманджаро - коренные жители Вейлов редко дают имена горам:  слишком  уж
их было бы много. Удовольствие Джулиану  портило  только  то,  что  особы,
которую он хотел бы видеть здесь более других, он  не  застанет,  ибо  она
уехала с миссией в Лемод днем раньше.
   В дороге он успел все обдумать и пришел к выводу,  что  тот  человек  в
Джоалвейле скорее всего самозванец. Зэц наверняка бы только  приветствовал
лже-Освободителей, ведь это дискредитировало бы легенду; он мог  даже  сам
послать этого лже-Освободителя, тем самым подстроив западню для Службы,  а
может, и для самого Экзетера.
   В  тот  единственный  раз,  когда  Экзетер  обсуждал  пророчество   при
Джулиане, он уверял, что никогда и ни за что не будет  пытаться  исполнить
его.  Он  не  может  принести  смерть  Смерти,   говорил   он,   поскольку
единственный  способ  сделать  это  -  самому  стать  еще  более   сильным
псевдобогом, а единственный способ набрать  столько  маны  -  использовать
порочную тактику Палаты. Исключено, обсуждению не подлежит.
   Но конечно, если этот Освободитель  -  Экзетер,  он  вполне  мог  найти
другое решение, и в таком случае лучший друг Джулиана  включился  в  игру,
стоящую свеч. Значит, он должен отправиться ему на помощь, вне зависимости
от того, как к этому относится Служба.
   Или, может, парень просто повредился рассудком? Ведь Экзетер уже больше
пяти лет знает, что Палата жаждет его крови; он метался от нее из  мира  в
мир, каждый раз наблюдая, как вместо него гибнут  ни  в  чем  не  повинные
люди. Джулиан Смедли достаточно насмотрелся, что такое война,  и  понимал,
что даже такой крепкий орешек, как Эдвард Экзетер, вполне  мог  съехать  с
катушек. Он видел, как и не такие ломались.
   Ответ тот же: спешить на помощь!
   Прохвост устало  скакал  вдоль  берега  Кама,  мимо  деревни  Морковок.
Рыжеволосая детвора выбегала поглазеть на тайку.  Взрослые  кланялись  или
поднимали руки в кольце - знак Неделимого. Вскоре показался и сам поселок,
полтора десятка вилл у самого узла. В первый раз,  когда  он  увидел  его,
полтора года назад, поселок был разорен прислужниками Зэца, но теперь  его
отстроили заново. Добавилась даже новая площадка для крикета, и  несколько
человек  еще  торчали  на  ней,  упражняясь  в  лучах  заката.   Последним
новшеством стала площадка для игры в поло. Первое, чем он займется,  когда
у него окончательно восстановится рука, - это попробует себя  в  кроличьем
поло.
   Он проехал прямиком к конюшням, где загнал Прохвоста в угол  и  передал
его на попечение конюхов-Морковок. К  себе  домой  он  отправился  пешком,
шатаясь от усталости, прекрасно понимая, что не одолел бы  путь  за  такое
время на лошадях, даже если бы менял их. Он до сих пор лелеял  несбыточную
мечту доставить как-нибудь на Землю кролика и проскакать на нем  в  Дерби,
оставив остальных далеко позади уже после первого барьера. Увы, этой мечте
суждено было так и остаться мечтой, ибо только людям  дано  переходить  из
мира в мир.
   Еще не дойдя до ворот, он  увидел  знакомое  лицо  -  человек  стоял  в
соседнем загоне, облокотившись на изгородь и болтая с конюхами.
   - Драконоторговец! - вскричал Джулиан.
   Т*лин поднял глаза, бросил что-то своим собеседникам и перебрался через
изгородь. Он шел навстречу вразвалочку, не так быстро, как  того  хотелось
бы Джулиану.
   Агент Политического Отдела Семьдесят Седьмой  был  крупным  мужчиной  с
чудовищных  размеров   рыжей   бородой.   Его   происхождение   оставалось
неизвестным, хотя привычка носить  тюрбан  позволяла  предположить  в  нем
уроженца Ниолленда или одного из соседних с ним вейлов. Его меховая куртка
некогда имела синий цвет, а огромные штаны - зеленый, башмаки - красный, и
можно было не сомневаться - где-нибудь на теле найдутся еще желтый и белый
цвета. Все это были священные цвета Пентатеона, но в левом ухе красовалось
маленькое золотое колечко Неделимого.
   Он подошел и сложил руки кольцом. Джулиан  проигнорировал  приветствие,
ибо в Олимпе члены Службы не обременяли себя религиозными условностями.
   - Я так понял, ты встречался в Джоалвейле с Тайкой Кисстером?
   Ростом Т*лин был не меньше шести футов, так что он без труда смотрел на
Джулиана сверху вниз. Лицо его не выражало ровным счетом ничего.
   - Совершенно верно, святой Каптаан.
   - Ты говорил с ним?
   - Говорил, ваше святейшество.
   - Если можно, называй меня здесь просто  "тайкой".  Семьдесят  Седьмой.
Так он сказал тебе, что собирается делать?
   Изумрудные глаза Т*лина невозмутимо изучали его из-под рыжих бровей.
   - Я спросил его. Он ответил только: "Проповедовать". Это я  и  так  уже
понял, ибо наблюдал за ним некоторое время. Я почти ничего  не  слышал  из
его проповеди, хотя мне показалось, что это Истинная Проповедь.
   - Он говорил еще что-нибудь?
   В зеленых глазах мелькнула искорка.
   - Он спрашивал, как у вас дела, ваше святейшество, и как ваша рука.
   Проклятие! Джулиан моментально ощутил себя выбитым из колеи. Рука  сама
собой скользнула за спину.
   - Ты точно уверен, что это настоящий Тайка Кисстер?
   - Совершенно, ваше святейшество. В разговоре он вспоминал те дни, когда
странствовал со мной, притворяясь одним из моих людей. Никто, кроме  него,
не мог этого знать.
   И черт бы побрал Экзетера за то, что он предвидел этот разговор!
   - Спасибо. Это все.
   - Не за что, ваше святейшество, - Т*лин поклонился