детство. Когда я очнулся, он уже ввязался  в  драку.  Он
убил одного, ранил троих и сам готов был потерять  сознание  из-за  потери
крови. У меня еще оставалось немного маны из той, что дало мне мое войско,
и я использовал  ее,  чтобы  привести  его  в  чувство,  чтобы  остановить
собственную головную боль. Поверь, тогда это казалось весьма  бескорыстным
поступком! Это были те еще кровожадные типы!
   Еще бы! Алиса слишком задыхалась, чтобы что-то ответить.
   - Зато лето у меня в  тот  год  выдалось  прелюбопытное!  -  усмехнулся
Эдвард. - Мы перебрались через горы в Ситавейл, потом в Товейл и, наконец,
оказались в  Рэндорвейле.  Я  прошел  совсем  недалеко  от  Олимпа,  хотя,
конечно, не знал этого; в любом случае совет  Карзона  держаться  от  него
подальше не лишен был смысла. Дош исчез в Товейле. Убив одного из племени,
он унаследовал его жену - вот это была  настоящая  огненная  кошка.  Может
быть, из-за этого, а может, ему просто надоело так жить. Я не  знаю,  куда
он подался, но не сомневаюсь - он-то не пропадет. Он неописуем.
   - В каком смысле? - Она задыхалась. Сбежать с цыганами? Интересно,  что
подумал бы Джулиан Смедли, услышь он это признание. Или его  наставники  в
Фэллоу.
   - В смысле выносливости! Вообще-то все Лудильщики выносливы, но до него
им далеко. Что же касается нравственности... - Эдвард  помолчал  несколько
шагов и, судя по всему, решил не  обсуждать  моральные  качества  Доша.  -
Поначалу они ухаживали за мной, как за ребенком, - им  было  заплачено  за
это золотом, и они поклялись бережно  обращаться  со  мной,  так  что  они
держали слово. Они не знали, что человек, плативший им, был сам Карзон, но
понимали, что он из тех, кого стоит  бояться.  Я  хотел  отплатить  им  за
приют, так что стал большим специалистом по  торговле  скотом.  Похоже,  в
каждом вейле свои породы скота, ничего похожего на наших коров и  лошадей,
но торговля ведется примерно одинаково.  Конечно,  моя  харизма  оказалась
весьма кстати, так что я здорово  сбивал  цену  -  еще  одно  преимущество
пришельца! Я мог выручить с перепродажи полудохлой клячи больше, чем  даже
сам старый Бирфейр, или купить чемпиона за бесценок. В  конце  концов  они
приняли меня как очень полезного для племени человека. Настоящего мужчину.
   Алиса решила, что ее кузен обладает качествами,  о  которых  она  и  не
подозревала и о которых предпочла бы не знать. Бедняга Джулиан поседел бы,
доведись ему услышать это:  английский  джентльмен,  сделавшийся  бродячим
барышником...
   - Правда, ближе к осени  я  досыта  наелся  этими  драными  лохмотьями,
грязью и голодом. Исиан тоже все это осточертело.  Тогда  мы  были  уже  в
Лаппинвейле, который находился под  властью  Таргии.  И  как-то  я  увидел
человека, которого давно искал.
   Алиса остановилась перевести дух. Он сочувственно посмотрел на нее.
   - Со мной все в порядке, - сказала она. - Что за человека?
   - Ты  можешь  подождать  здесь,  пока  я  схожу  пообщаюсь  с  мистером
Гудфеллоу.
   Она мотнула головой. Она не возражала бы передохнуть здесь,  не  кажись
Эдвард таким возмутительно свежим и бодрым. Он  повернулся  посмотреть  на
холм, потом оглянулся назад, но мыслями он был в другом мире. Он улыбнулся
чему-то своему.
   - Я никогда не видел его раньше, но много про  него  слышал.  В  горных
холодных вейлах  у  них  есть  скотина  для  верховой  езды,  которую  они
называют...  Ну,  у  них  несколько   разных   названий.   Это   настоящий
"роллс-ройс" Соседства. Огромный, ростом с  носорога.  На  самом  деле  он
ближе к млекопитающему, но выглядит как помесь стегозавра -  это  один  из
динозавров в "Затерянном мире" с рядом костяных пластин вдоль спины... Так
вот, он наполовину такой, а наполовину китайский дракон. У него чешуя,  но
он теплокровный. Он травоядный, и вообще это замечательные твари -  умные,
добрые, послушные. Единственные звери,  не  уступающие  земной  лошади.  Я
всегда думал о них как о драконах, так что пусть они так и  называются.  И
вот как-то раз я увидел целый табун на околице деревни, где мы  торговали.
Там стояли шатры, и я понял, что это лагерь  того  человека,  который  ими
торгует. Я подошел посмотреть поближе. Конечно, меня окликнули. Я  же  был
Лудильщик. У меня были крашеные волосы и голубые глаза, и одежда  состояла
больше из дырок, связанных веревкой. Одним  словом,  не  лорд,  а  пугало.
Табунщики попробовали отогнать меня, ведь я был вор без роду без  племени.
Почти все они носили маленькое золотое кольцо в левом ухе, и  все  были  в
черных тюрбанах. Это напомнило  мне  тот  наряд,  что  описывала  когда-то
Элиэль. Отдохнула?
   - Пожалуй. - Она двинулась дальше. Он пошел рядом с ней, толкая  каждой
рукой по велосипеду.
   - В общем, я отошел на безопасное  расстояние,  спрятался  в  кустах  и
принялся ждать. Через час или два из деревни вернулся в лагерь мужчина. Он
был очень высок и отличался огромной медной бородой.  Знаешь  легенду  про
моряка, у которого девушка в каждом порту? Так вот, у этого парня они были
в каждой деревне... Это я так решил, но вполне возможно, я и  несправедлив
к нему. Он мог быть там по делу. Хотя сомневаюсь. Как бы  то  ни  было,  я
перехватил его, прежде чем он дошел до шатров. Он выругался  и  попробовал
обойти меня.
   "Т'лин Драконоторговец? - сказал я. - Мы  уже  встречались  однажды..."
Это его  остановило.  Он  нахмурился  и  ответил...  пожалуй,  я  не  буду
повторять, что он ответил. Тогда я спросил его, как идут дела в Службе. Он
отступил на два шага и вылупился на меня так,  что  я  начал  бояться,  не
выпадут ли его глаза. Видишь ли, я знал, что  он  агент  Службы,  это  мне
рассказала Элиэль. Он местный, не  пришелец,  и  собирает  информацию  для
отдела политической разведки. Тогда он потребовал от меня  пароль,  что-то
вроде "трава мягче там, где дождь холоднее" или чего-то  в  этом  роде.  Я
сказал, что ужасно извиняюсь, но ответа не знаю, и сам задал ему  загадку,
которой меня обучили когда-то. Он узнал ее, хотя ответа тоже не знал - это
был пароль отдела религии, а он работал с политическими. В конце концов  я
сказал, что я - Д'вард Освободитель. Мне показалось, он лишится чувств. Мы
присели у кустов и поговорили как следует. Он  признал,  что  Служба  ищет
меня - до них тоже дошли слухи о падении Лемода, и они поняли, что я  жив.
Он знал также, что за мной охотятся и другие. Я попросил его доложить  обо
мне. Потом вспомнил Исиан и решил, что быть драконоторговцем, должно быть,
приятнее, чем Лудильщиком.  Поэтому  я  обрадовал  его  тем,  что  у  него
прибавятся еще  два  помощника.  Он  почти  не  спорил.  Он  очень  верный
почитатель Неделимого - славный парень, хотя и грубоват немного. Я  сходил
и забрал Исиан. Старый Бирфейр и вся его шайка опечалились расставанием, и
мне пришлось написать письмо Карзону, подтвердив в нем, что они  выполнили
все свои обязательства. Сомневаюсь, чтобы кто-нибудь из них  умел  читать,
но они были благодарны иметь хоть такую страховку. Потом мы отправились  в
лагерь к  Т'лину,  переоделись  попристойнее  и  стали  драконоторговцами.
Осторожно!
   Они сошли на обочину, пропуская несущуюся  вверх  по  дороге  машину  -
ярко-красный "родстер", окутавший  их  клубами  пыли  и  выхлопных  газов.
Водитель был в дорожных очках и спортивной кепочке.
   - Да вскипит  его  радиатор,  и  да  лопнут  все  его  четыре  шины!  -
ухмыльнулся Эдвард, выводя велосипеды обратно на дорогу. -  Разъезжать  на
машине такого цвета может  только  прощелыга.  Ладно,  мы  пошатались  еще
немного по Вейлам, а перезимовали в маленьком Мапвейле. К тому  времени  я
пробыл в Соседстве почти два года и слегка отчаялся, но до  весны  мы  все
равно не могли получить отзыв из Олимпа - весной открываются  перевалы.  И
потом мне нравились драконы.
   Некоторое время они шли молча.  Они  одолели  уже  худшую  часть  пути.
Ворота  должны  были  находиться  за  следующим  поворотом,  скорее  всего
утопленные в изгородь.
   - Ты встречался еще с Элиэль?
   - Нет, ни разу. Т'лин  изменил  свой  обычный  маршрут  и  ни  разу  не
пересекался с труппой с тех пор, как едва спасся от Жнеца в Суссвейле.  Он
полагал, что с ними все в порядке.
   - А Олимп?
   - Ага! Как-то утром, ранней весной, я объезжал пару самцов...  быков...
жеребцов? Как обозвать самцов  дракона  по-английски?  Так  или  иначе,  я
наткнулся на парня, ехавшего верхом на  прекрасной  молодой  самке  цвета,
который там называется осбийским  сланцем.  Ясное  дело,  мы  остановились
повосхищаться драконами, и, конечно же, я спросил, не хочет ли он  продать
или обменять свою. Это был долговязый,  поджарый  юнец  с  волосами  цвета
соломы  и  замечательно  длинным  носом.  Неплохо  одетый.  Он  согласился
обдумать мое предложение...
   Судя по ухмылке, надвигалась самая забавная часть рассказа.
   - Мы стояли там и торговались  добрых  два  часа.  Я  перепробовал  все
известные мне трюки. Мне действительно хотелось купить  эту  дракониху!  Я
использовал всю свою харизму. Я спорил и льстил. Я лоб себе расшиб, но  он
так и не сбавил цену ни на паршивый медяк. Я был совершенно озадачен. А  в
конце он протянул мне руку и обратился ко мне на чистейшем английском: "Не
думаю, старина, что я в самом деле  хочу  с  ней  расстаться.  Меня  зовут
Джамбо Уотсон. Я был другом вашего отца".
   Алиса невольно улыбнулась, глядя на довольное лицо Эдварда.
   - В самом деле неплохо.
   - О, не то слово! Мне хотелось растаять и просочиться  в  песок.  -  Он
рассмеялся. - Ты бы слышала, как  эту  историю  рассказывает  он  сам!  Он
ухитряется изобразить  этот  невообразимый  акцент  Лудильщиков,  хотя  мы
говорили по-джоалийски. Я сотню раз слышал, как  он  рассказывает  это  за
столом, и все равно каждый раз умирал со смеху. Но это Джамбо -  такой  уж
он человек.
   - Что не так?
   - Ничего. Я сразу же отправился с ним. Мы спешили,  как  на  пожар.  Мы
пустили своих драконов напрямик через горы, что в это время года не так уж
и безопасно, но он был абсолютно спокоен. Он был предельно вежлив с Исиан,
чего нельзя сказать о некоторых...  У  него  самый  замечательный  ледяной
юмор. В общем, мировой парень. Вот и все. Так  я  и  попал  в  Олимп.  Это
очаровательное место, очень живописное,  небольшая  долина,  схоронившаяся
между Товейлом, Наршвейлом и Рэндорвейлом. Правда, я оставался  там  около
двух месяцев. - Он снова  замолчал,  потом,  похоже,  передумал  говорить.
Улыбка сошла с его лица. - Я пробыл в Соседстве  уже  два  года  и  только
теперь узнал хоть какие-то новости из дома. Я пришел в  ужас,  узнав,  что
война  еще  продолжается,  и  одновременно  обрадовался   тому,   что   я,
оказывается, не пропустил ее и еще успею исполнить  свой  долг.  Несколько
дней я потратил на то, что выкладывал им все, что знал,  а  сам  при  этом
знакомился со Службой. Потом я вежливо спросил их, когда следующий пароход
на Родину. Тут все немного усложнилось.  Видишь  ли.  Служба  пребывает  в
расколе насчет "Завета" - с самого начала. Отец всегда был настроен против
него. Когда я попал в Олимп и узнал  все  обстоятельства  дела,  я  с  ним
согласился. Оборвать цепь - и все тут! Джамбо был, можно сказать,  лидером
фракции, выступающей за это. Убийство Зэца может  привести  только  к  еще
большим неприятностям. Я хотел вернуться домой и уйти на фронт. Так  вышло
- совершенно случайно, - что Крейтон принадлежал к группе,  выступающей  в
поддержку пророчества. Что бы он там ни говорил, он возвращался на Землю в
четырнадцатом году специально затем, чтобы  проследить,  что  я  попаду  в
Соседство строго  по  графику.  Очень  мило  с  его  стороны!  Короче,  их
оказалось большинство, так что они то под одним предлогом, то  под  другим
старались удержать меня там.
   Они почти дошли до вершины, и  Алиса  решила,  что  уже  вполне  сможет
дальше ехать. Прежде чем она успела сказать ему об этом, она заметила, что
Эдвард опять о чем-то задумался.
   - И что случилось дальше?
   - Что? Ах, да, я ведь вернулся, не так ли? В конце концов.  Вот  он  я,
здесь. Прекрасный день, я дома и хочу наслаждаться каждой минутой.
   Она почувствовала, что он не договаривает чего-то, - инстинкт, подумала
она.
   - Как, Эдвард? Как ты вернулся?
   Долгая пауза... Потом он пожал плечами:
   - Это тоже устроил Джамбо. Как-то раз  он  заглянул  в  общину,  где  я
обращал души язычников к Неделимому,  и  сказал  что-то  вроде:  "Если  ты
будешь ждать, пока эти типы  из  Комитета  разрешат  тебе  отчалить,  тебе
придется прождать еще тысячу лет. Я могу это для тебя устроить". Он  отвел
меня на другой узел и научил ключу, который мог бы перенести меня домой, и
пообещал, что с этой стороны меня будут ждать люди, готовые помочь.
   - Что? Ты хочешь сказать, он сознательно бросил тебя  в  пекло  боя  во
Фландрии? Так это он и есть тот  предатель,  о  котором  ты  говорил?  Это
Джамбо пытался убить тебя?
   Эдвард кивнул. Он смотрел на дорогу глазами холодными и  твердыми,  как
сапфиры. Вздрогнув, она вспомнила, что ее маленький  кузен  может  быть  и
опасным. Он - покоритель городов.
   - Теперь тебе понятно, почему мне надо связаться с ними?  И  все  может
оказаться еще хуже. Пять лет назад, когда явление Освободителя только  еще
ожидалось, Служба послала двух человек переговорить с отцом -  узнать,  не
изменил ли он свою точку зрения. Они хотели  повидаться  и  со  мной.  Мне
тогда было шестнадцать, и они надеялись, что им будет позволено поговорить
со мною лично. Отец не разрешил этого,  хотя  единственный,  кто  знал  об
этом, был Сопелка Маклин. Джамбо отправился прямиком в Англию.  Сопи  -  в
Африку.
   Она забрала у него свой велосипед.
   - И погиб в Ньягате?
   Эдвард опять кивнул:
   - Погубители подбили  браконьеров  из  Меру  на  смуту.  Но  кто  навел
Погубителей? Кто выдал им, где находится Камерон Экзетер? Мне кажется, это
тоже мог быть Джамбо. Мне кажется, он уже тогда работал на Палату. Он убил
наших...
   Она подняла глаза и увидела, на что он смотрит. Они подошли к  воротам.
Это были не обычные  ворота  крестьянского  пастбища.  Это  были  железные
ворота, запертые на висячий замок. На них красовались  надписи,  гласящие:
"Министерство  обороны"  и  "Вход  категорически  запрещен,   кроме   лиц,
состоящих на службе  Его  Величества",  и  прочие  суровые  вещи.  Недавно
вымощенная дорога вела от ворот на  вершину  холма  -  туда,  где  раньше,
наверное, росла дубовая роща и  стояли  те  самые  древние  камни.  Теперь
вершину окружала еще одна высокая ограда с будкой на въезде. Роща исчезла.
На ее месте уставилась стволами в  небо  зенитная  батарея  -  чудовищное,
непристойное нагромождение железных ангаров и устрашающих орудий.
   - Пэк! - в холодной ярости произнес Эдвард. - Они осквернили его  рощу!
Все пропало. Они выжили его отсюда.
   Сначала Стоунхендж, потом это. Еще одна из дорог, ведущих в  Соседство,
закрылась. Но его расстраивало  явно  не  это.  Просто  он  увидел  могилу
старого друга.
   Алиса судорожно искала слова утешения.
   - Он пережил свое время, Эдвард. Всему приходит конец.
   - Но это был такой славный старикан! Совершенно  безобидный!  Он  помог
мне - мальчишке, который ничего не значил для него, но попал  в  беду.  Он
ведь и мухи не обидел бы!
   - Напротив,  мистер  Экзетер,  -  послышался  голос  с  противоположной
стороны дороги, - он вмешался не в свои дела, за что и поплатился.



49

   Это был тот самый автомобилист,  которого  Эдвард  обозвал  прощелыгой.
Невысокого роста, толстый, он стоял в высокой траве на обочине, наполовину
скрытый кустами. Его пижонская кепочка, сдвинутая под залихватским  углом,
открывала голову, стриженную так коротко, что ее  можно  было  бы  назвать
бритой; его коричневый костюм из твида казался  до  нелепости  теплым  для
такого дня. Шоферские очки он снял. При всей округлости его фигуры  слабым
он не выглядел. Напротив, он производил впечатление крепыша, и  глаза  его
поражали необычным фиолетовым оттенком.
   Он улыбался, не вынимая рук из карманов, но Алису не покидало ощущение,
что он держит ее на мушке пистолета.
   - Мы с вами знакомы? - медленно процедил Эдвард.
   - Если вы считаете, что знаете своего противника. Я  очень  долго  ждал
этой встречи, Экзетер. Наконец-то вся мана пророчества иссякла.
   Стараясь  не  поддаваться  панике,  Алиса  удивилась,  почему  она   не
поворачивается лицом к угрозе. Она не сделала ни шага, и Эдвард тоже.  Они
оба стояли в  неудобных  позах,  вполоборота,  все  еще  держась  за  свои
велосипеды.
   - Вам нечего бояться пророчества,  -  спокойно  произнес  Эдвард.  -  Я
никогда  не  вернусь  туда.  Я  никогда  не  стану  Освободителем.  Можете
положиться на мое слово.
   - А! Слово английского джентльмена! - Прощелыга драматически  вздохнул.
В такой теплый день, в таком твидовом костюме  он  должен  был  не  просто
потеть - пот должен был  бить  из  него  фонтаном,  как  из  артезианского
колодца. Тем не менее его лицо  оставалось  сухим  и  бледным.  -  Значит,
теперь вы говорите так. Простите мое недоверие. Я предпочитаю не оставлять
возможности  для  сомнений.  -  Он  говорил  с  едва  уловимым   акцентом,
происхождение которого Алиса никак не могла определить.
   - Тогда позвольте уехать мисс Прескотт. Она тут ни при чем.
   - Мне кажется, надежнее включить в задуманное вас обоих. Будьте  добры,
разверните свои велосипеды и приготовьтесь сесть на них.
   Алиса послушно исполнила приказание,  и  Эдвард  тоже.  Почему  она  не
сопротивляется? Почему она просто не вскочила в седло и не унеслась прочь?
А Эдвард? Конечно, этот нагло-красный  "родстер"  стоит  где-то  здесь,  в
кустах, так что прощелыга без труда догонит их,  но  почему  они  даже  не
пытаются вырваться?
   Кролики, загипнотизированные змеей?
   Ох, ну и абсурд!
   Почему они не бегут? Почему не сматываются?
   - Что вы намерены делать? - спросила она  и  сама  неприятно  удивилась
визгливости своего голоса.
   - Совсем немного. - Прощелыга пожал широкими плечами. -  Собственно,  я
уже все сделал. Мне осталось только объяснить вам все и дать  знак.  Вверх
по дороге поднимается военный грузовик. Вы с  мистером  Экзетером  поедете
вниз. Вы будете крутить педали изо всех сил - оба. Когда вы доедете вон до
того поворота, вы срежете угол, выскочив при этом на встречную полосу.
   - Ублажим его, дорогая, - сказал Эдвард. - Он забавнее леди  Гамильтон,
но только по четвергам. Его наниматель отдыхает по пятницам.
   - Ах, этот восхитительно волевой рот! -  все  так  же  сухо  согласился
мужчина. - Tojours le sang-froid!  [всегда  хладнокровен  (фр.)]  По  моим
расчетам к моменту остановки вы разовьете скорость от  сорока  четырех  до
сорока семи миль в час. Этого вполне достаточно, чтобы  ваши  окостеневшие
остовы утратили значительную часть своей прочности, если вы простите  меня
за эвфемизм.
   - Ни за что, - ответил Эдвард. - Пожалуй, мне стоит  предупредить  вас.
Вы кое-что  проглядели.  "Завет"  -  из  тех  пророчеств,  что  сами  себя
исполняют.  Всякий  раз,  когда  кто-то  хочет  оборвать  цепь,  она  лишь
укрепляется!
   - Еще несколько минут, - как бы невзначай заметил прощелыга.
   -  Вы  мне  не  верите?  Тогда  подумайте  сами.  Если  бы  Зэц  просто
проигнорировал этот  проклятый  вздор,  ничего  бы  не  случилось.  Но  он
попытался убить моего отца,  чтобы  предотвратить  мое  рождение.  Попытка
потерпела неудачу, но привлекла внимание отца к  пророчеству.  Он  покинул
Соседство на случай, если Зэц сделает еще одну  попытку,  вследствие  чего
встретил в Новой Зеландии мою мать и  женился,  и  в  результате  на  свет
появился я. Если бы он остался в Соседстве, его сын, если бы  он  родился,
был бы местным и не представлял бы угрозы. Разве не ясно?
   - Любопытная теория. Но не слишком убедительная.
   "Бежать!" - подумала Алиса. Просто вскочить в седло и крутануть педали.
Набрать скорость под уклон, держась на безопасно