ему разговора. "Мы не  должны  огорчать  нашего  героя,  а  то  он  может
расплакаться!"
   Это уже было достаточно погано, но сразу после этого Алиса с  Экзетером
уехали на велосипедах, и Смедли остался наедине  с  Джинджером  Джонсом  и
миссис Боджли. Втроем они осторожно ступали по зыбкой почве разговора - ни
одного клочка твердой земли под  ногами,  ни  одной  безопасной  темы  для
обсуждения.
   Он вышел на улицу повозиться с цветами, но и это  не  клеилось.  Черные
мысли неотвязно преследовали его. Рука болела. Нога ныла. Он подумал было,
не пригласить ли Джинджера на партию в крикет одной рукой, и тут же на  ум
ему пришел  однорукий  гольф,  однорукая  охота  на  куропаток,  однорукий
крикет, однорукое занятие любовью... если только найдется девица,  которая
заинтересуется калекой. Вождение машины одной рукой?
   Он отправился прогуляться, но это тоже не помогло.
   Он вернулся к Дувр-Хаусу, плюхнулся на садовую скамейку в саду и мрачно
задумался о том, как это  он  спятил  настолько,  чтобы  ввязаться  в  эту
историю с Экзетером, и как он теперь будет из нее выпутываться. Впрочем, в
ближайшем  будущем  не  маячило  ничего  мало-мальски  сносного  -  только
семейный склеп в Чичестере. Последняя встреча с отцом завершилась тем, что
они оба наорали  друг  на  друга,  а  Джулиан  к  тому  же  ревел.  Тысячи
тетушек... В воскресенье у него день рождения...
   - Прекратите-ка! - послышался голос.
   Он резко обернулся и увидел Джинджера Джонса, сидевшего в шезлонге  под
деревом. На груди у него покоилась газета - словно он  дремал,  накрыв  ею
лицо, и только что опустил ее, проснувшись.
   - Прошу прощения?
   Пенсне старика Джинджера блеснуло на солнце.
   - Раньше вы никогда не хандрили, Джулиан Смедли. И не начинайте сейчас!
   - Я не... - Смедли отвернулся.
   - Это просто вторая стадия, - объяснил Джинджер.  -  За  последние  два
года я повидал дюжину таких, как  вы.  -  Послышалось  шуршание  газеты  и
кряхтение - он выбирался из шезлонга. -  На  первой  стадии  вы  так  рады
вырваться оттуда, что не задумываетесь о цене. - Его голос приблизился.  -
Потом вы начинаете понимать, что вам еще предстоит прожить всю  оставшуюся
часть жизни и что вы не такой, как все остальные.  Вам  кажется,  что  это
несправедливо. Конечно, это несправедливо. -  Теперь  он  стоял  прямо  за
спиной у Смедли.
   - В следующей четверти попробую исправиться, сэр.
   Лучше бы уж он помолчал.
   - Говорю вам, я видел дюжины таких,  как  вы!  И  большинство  были  бы
счастливы отдать вам руку в обмен на то, что потеряли они. Легкие,  глаза,
обе ноги... Один мальчик, из ваших близких приятелей -  не  буду  называть
его имени, - так вот, выглядит он просто замечательно. Только дело в  том,
что он больше не настоящий мужчина,  по  крайней  мере  так  ему  кажется.
Согласны с ним поменяться?
   - Почему бы вам не пойти помочь миссис Боджли вязать теплое  белье  для
Наших Отважных Бойцов?
   - Потому что я лучше останусь здесь и  буду  цепляться  к  вам.  Я  вам
заявляю, что вы никогда не были нытиком и не  будете  им  в  будущем.  Это
просто этап. Он пройдет. Вскоре настоящий Джулиан Смедли снова вынырнет на
поверхность.
   - Право же, не знаю, как мне этого дождаться.
   - А потом вы начнете делать то же, что делаем мы  все,  -  играть  теми
картами, что нам сдали. Надо бы не мне, а Экзетеру читать вам эту  лекцию.
У него это лучше получается. Он говорит, что  отправит  вас  в  Соседство,
если вы захотите.
   - Что?!
   Джинджер шагнул к соседней скамейке и сел, двигаясь так, словно у  него
болела спина.
   - Я говорил с ним перед ленчем. Он сделает для вас все,  капитан,  хотя
бы за то, что вы сделали для него в Стаффлз. Если вы хотите  в  Соседство,
сказал он, то он поможет. Он считает, что у вас там все будет  хорошо.  Он
надеется, что Служба примет вас по его рекомендации. Но  вы  действительно
этого хотите?
   На мгновение Смедли лишился дара речи.
   - Вы ему верите? - спросил он наконец.
   - Да, верю. А вы?
   - Не знаю. Все сходится... но это же фантастика, Джинджер! Бред!  Этого
не может быть!
   - Я ему верю.
   - Вы говорите это, только чтобы меня утешить?
   Джонс покачал головой:
   - Вы знали его еще тогда,  когда  он  был  гусеницей.  Вы  вместе  были
куколками, а теперь вы оба превратились в бабочек. Вы  знаете  его  лучше,
чем кто-либо другой. Вы вместе росли. Вы никого не знаете так хорошо,  как
его. Есть ли на свете хоть один человек, слово которого  вы  поставили  бы
выше, чем слово Эдварда Экзетера?
   Смедли серьезно обдумал этот вопрос. Он не мог иначе.
   - Наверное, нет, - ответил он в конце концов.
   - И я тоже. А теперь пойдемте в дом - я  хочу  взглянуть  на  эту  вашу
ногу. Вы меняли сегодня бинты?


   Царапины  опухли  и  воспалились.  Джинджер  хотел  позвонить  врачу  и
отказался  от  этой  мысли  только  после  того,   как   Смедли   пообещал
согласиться, если завтра станет еще хуже.
   Потом они спустились к чаю.


   В гостиной прохладнее, чем в саду, сказала миссис Боджли, так как  окна
выходят на восток. Смедли же она показалась  мрачной  и  нежилой.  Сдобные
лепешки - от Торндайка, сказала  миссис  Боджли,  а  Уилфрид  даже  лучший
пекарь, чем его дед, хотя никто, разумеется,  не  говорит  этого  старику.
Варенье, сказала миссис Боджли, куплено на сельской ярмарке, и ей кажется,
что это по рецепту миссис Хэддок. Джентльмены согласились, что  варенье  и
впрямь превосходное.
   Миссис Боджли поведала им  несколько  историй,  приключившихся  с  ней,
когда она была в Индии. При дворе вице-короля в Нью-Дели, веселые  времена
в холмах Симлы. Что-то про  ее  поездку  на  Борнео...  отель  "Раффлз"  в
Сингапуре...
   Империя, в которой никогда не заходит солнце.
   Смедли смеялся шуткам, поощряемый Джинджером.
   Но мысли его были в Соседстве, в  совершенно  новом  мире.  Просвещение
туземцев - достойное занятие! Отсутствие руки не будет ему помехой -  ведь
он станет Тайка Смедли, и у него будут слуги. Никто не  будет  говорить  о
войне. Он будет одеваться к обеду, и Энтайка будет носить длинные  платья.
Он будет творить добро для людей. Он будет жить вечно. Он накопит  маны  и
снова получит свою руку.
   Мечта.
   За окном зашуршал гравий.
   Машина?
   - Похоже на машину, - нахмурилась миссис Боджли.
   Мышцы  живота  у  Смедли  невольно  напряглись,  как  стальные   тросы.
Почему-то ему припомнилась бомбардировка под Верденом.
   Звякнул дверной звонок.
   Миссис Боджли встала.
   - Я не ждала гостей. Хотите, я представлю вас под  вымышленным  именем,
капитан Смедли?
   - Нет, - ответил он. - Если это и потребуется, то все равно не поможет.
   Фраза вышла бестолковая, но хозяйка кивнула и выплыла  из  комнаты.  Он
посмотрел на  Джинджера  -  тот,  поблескивая  пенсне,  задумчиво  почесал
бороду. Оба молчали.
   Голоса в прихожей...
   - ...в год, когда Гилберта избрали председателем,  -  послышался  голос
миссис Боджли. - Я, наверное, волновалась даже больше, чем вы!
   Оба встали, когда она вернулась в сопровождении человека  -  мужчины  с
выпуклыми рыбьими глазами, в которых светился торжествующий огонек.
   - Конечно, мы с капитаном встречались. - Он протянул левую  руку.  -  И
мистер Джонс! Могу я называть вас Джинджером, как мы звали  вас  тогда  за
глаза?
   - Только если я смогу называть вас Маленьким Стрингером, как мы  всегда
называли вас за глаза. Ох, черт! - Пенсне Джинджера упало на пол.
   Стрингер  наклонился,  опередив  его,  протер  их  рукавом   и   вернул
владельцу.
   - Да, благодарю вас, от  чая  не  откажусь.  Водить  машину  -  пыльное
занятие.
   Смедли сделалось дурно.
   Джинджер как-то поблек, словно вечернее солнце светило  мимо  него.  Он
нервно теребил бороду.
   Миссис Боджли казалась совершенно беззаботной и счастливой  -  еще  бы,
видеть у себя в доме старого знакомого, одного из ее бесчисленных почетных
крестных детей.  Возможно,  она  действительно  ничего  не  подозревала  -
рассказывал ей кто-нибудь ту часть истории, что касалась Стаффлз?  Неужели
она не понимает, насколько невероятна ситуация, насколько смертельна?  Она
подошла к серванту с фарфором, бросив  нерешительный  взгляд  на  открытую
дверь.
   - Пожалуйста, садитесь. Все садитесь. А ваша знакомая...
   - Я уверен, она нас найдет, - спокойно кивнул  Стрингер,  выбирая  себе
стул. В его глазах снова зажегся огонек. Его костюм был безупречен, но  он
казался усталым - неудивительно, если учесть, сколько ему  пришлось  гнать
машину.
   - Мы тут как раз беседовали, - пробормотала миссис Боджли. - Один кусок
сахара или два, мистер Стрингер? Или вы предпочитаете, чтобы я тоже  звала
вас Маленьким?
   - Лучше не надо, если только не хотите, чтобы я вызвал  вас  стреляться
завтра на заре.  Обычно  мои  друзья  зовут  меня  Нэт.  Только  несколько
одноклассников называют меня Малышом. Капитан Смедли,  боюсь,  зовет  меня
Невозможным Совпадением.
   - Я бы назвал вас и по-другому, не будь здесь миссис Боджли,  -  заявил
Смедли, закидывая ногу на ногу. Его кулак сжался. Оба кулака  сжались.  Он
чуть ослабил тот, который он мог видеть. Со вторым он поделать  ничего  не
мог.
   Чашка звякнула о блюдце. Похоже, он шокировал миссис  Боджли.  Конфликт
застал ее врасплох, и она беспокойно переводила взгляд с  одного  лица  на
другое и обратно.
   - Боюсь, это не идет ни в какое сравнение с теми именами,  которыми  мы
обзывали вас две ночи назад, - едко заметил Стрингер.  -  Нечестная  игра,
капитан Смедли.
   - Вам все равно давно пора  было  устроить  пожарную  тревогу.  И  ваше
присутствие здесь подтверждает - мои подозрения были обоснованы. -  Смедли
поиграл с мыслью, не поставить ли ему синяк под один из этих рыбьих  глаз,
и мысль ему нравилась. Его трясло, но только от злости. Все в порядке.
   - Обоснованы, только выводы вы сделали совсем не те. Ага!
   В комнату вошла женщина и остановилась, прочесав  ее  взглядом,  словно
огнем  из  пулеметного  гнезда  бошей.  Она  была  высокая,  угловатая   и
непривлекательная. На ней было недорогое  коричневое  платье;  в  руках  -
громоздкий саквояж. Волосы собраны, в высокий пучок. В прошлый раз  Смедли
видел ее за столом в приемной кабинета Стрингера в Стаффлз.
   Мужчины снова начали подниматься.
   - Ах, вот и вы, - сказала миссис Боджли. - Позвольте представить вам...
   - Где она? - резко спросила мисс Пимм. - Где Алиса Прескотт? Она с ним?
- Она свирепо посмотрела на Смедли.
   Прежде чем он осознал, что делает, он кивнул.
   - Кто? - громко произнес Джинджер.
   Она даже не посмотрела в его сторону, словно его  попытка  притвориться
ничего не понимающим не заслуживала внимания.
   - Наш противник поставил метку на Алису Прескотт, вот уже три года  как
поставил. Она поехала на Харроу-Хилл вместе с ним?
   Миссис Боджли издала звук, словно поперхнулась,  и  медленно  осела  на
стул.
   - Куда? - переспросил Джинджер.
   - Ох, не прикидывайтесь младенцем! - фыркнула мисс Пимм. - Я могу точно
сказать, что Экзетер находится в нескольких милях к юго-востоку от нас. На
нем-то стоит наша метка! Я уверена - он направляется на Харроу-Хилл, чтобы
посоветоваться с тамошним  обитателем.  И  если  его  кузина  с  ним,  ему
угрожает смертельная опасность.
   - Откуда нам знать, - услышал Смедли чей-то голос, доносившийся с  того
места, где сидел он сам, - что вы тоже не противники?
   - Неоткуда. Но это ничего не меняет. Хотите или нет, вы будете помогать
нам.
   - Мана! - выдохнул Джинджер и тоже без сил опустился на свой стул. -  У
вас та мана, о которой он говорил.
   Она в первый раз за весь разговор серьезно посмотрела на него. Она одна
оставалась  на  ногах;  все  остальные  сидели  и  смотрели  на  нее,  как
нашкодившие школьники за партами.
   - Да, я работаю в Штаб-Квартире, хотя  вам  придется  поверить  мне  на
слово.
   - Я чего-то не понимаю, - слабым голосом  пробормотала  миссис  Боджли.
Интересно, до сих пор покидала ли ее хоть раз уверенность  в  себе?  -  Не
хотите ли вы присесть и выпить чашечку чаю, мисс Пимм?
   - Нет. Некогда. Мистер Стрингер, нам надо спешить.
   Знаменитый хирург вздохнул и допил свою чашку.
   - Никакого покоя! - буркнул он под нос.
   Смедли с Джинджером обменялись паническими взглядами.
   - Может быть, вы все-таки объясните? - собралась с духом миссис Боджли.
   Мисс Пимм решительным движением закинула на плечо ремешок сумки.
   - Повторяю, сейчас не время. Девять  лет  назад  я  пообещала  Камерону
Экзетеру, что буду охранять его сына. Тогда мне не очень повезло.  Мальчик
вернулся, и я должна выполнить обещание. Я не думаю, чтобы кому-нибудь  из
вас угрожала  сейчас  опасность.  Я  перехвачу  Экзетера,  прежде  чем  он
вернется. Даже если агент, посланный противником,  и  мстительный  тип,  у
него не будет никаких оснований  распространять  свою  ненависть  на  вас.
Идемте, Стрингер!
   - Подождите! - рявкнул Смедли. - Что вы собираетесь делать?
   Она остановилась в дверях и повернулась, готовая дать отпор.
   - Я собираюсь делать то, что собиралась делать в Стаффлз, прежде чем вы
сунули в это дело свой нос и все испортили, капитан  Смедли.  Именно  ваше
идиотское вмешательство и встревожило противника.
   - То есть вы хотите сказать. Погубителей?
   - Иногда мы называем их так. Стрингер?
   - Экзетер говорит, что никогда не вернется туда! - крикнул Смедли.
   - Совершенно не вижу, каким образом это касается вас.
   - Касается. Я хочу туда.
   Он сказал это. Он сам поразился, услышав, как он это сказал.
   Но он сказал это, значит, так оно и есть.
   С медлительностью таяния льда на замерзшем пруду бледные  губы  грозной
мисс Пимм сложились в отдаленное подобие улыбки.
   - После всех неприятностей, что вы мне причинили,  вы  еще  просите  об
услуге? Вот это наглость! Я знаю,  что  вы  человек  решительный,  капитан
Смедли, но вы хоть представляете себе, что это означает? Вы  отдаете  себе
отчет, что это весьма опасно  и  что  обратного  пути  не  будет?  Что  вы
навсегда потеряете и семью, и дом, и друзей?
   Он кивнул. Сердце его бешено колотилось. К черту Чичестер и старика!  К
черту тетушек! В воскресенье у него день рождения  -  двадцать  один  год,
ключ от двери. Он улыбнулся, скорее для того, чтобы проверить, способен ли
он еще на это.
   - Только покажите, как.
   - Вы готовы идти прямо сейчас? Немедленно?
   - Да.
   - Ну что ж, уговорили. Хорошо. Пойдемте и посмотрим, возможно ли это. Я
ничего не обещаю. - Мисс Пимм движением головы подняла Стрингера с места и
вышла из комнаты.
   Все снова встали.
   - La Belle Dame Sans  Merci!  [беспощадная  прекрасная  дама  (фр.)]  -
буркнул хирург, выходя за ней. - Большое  спасибо  за  чай,  леди.  Весьма
признателен вам за долгую беседу. Можете нас не провожать. Надо бы  почаще
заглядывать к вам. Вперед, капитан! Она не будет ждать.  -  Он  скрылся  в
прихожей.
   Смедли  дрожал,  как  борзая  в  стартовых  воротах.  Он  оглянулся  на
остальных:
   - Нет больше желающих поиграть в самоубийство?
   У обоих не осталось никого из близких родных. Оба старели.  По  крайней
мере Джинджер верил в сказки про эту страну эльфов - насчет миссис  Боджли
Смедли не был уверен. Прочь от войны! Вечная жизнь! Возвращенные  здоровье
и молодость! Как может кто-то отказаться от такой возможности? Плевать  на
то, как малы шансы!
   Джинджер снял  пенсне  и  с  ожесточением  протер  его  рукавом.  Потом
водрузил на место и вздохнул:
   - Нет, боюсь, я не готов.
   На улице заработал мотор.
   - Миссис Боджли?
   Леди сильно побледнела. Она прикусила губу. Она колебалась дольше, но и
она покачала головой:
   - Нет. В моем возрасте... нет. Все мои воспоминания здесь.
   - Тогда мне надо бежать. Спасибо, миссис Би. Спасибо вам обоим за... за
все. - О Боже! Его глаза наполнились слезами. Он обнял ее  и  поцеловал  в
щеку. Джинджер протянул ему руку, он осторожно взял ее и потряс,  похлопав
старика по плечу обрубком.
   - Пока! - крикнул он, выбегая из комнаты. Он врезался в  подставку  для
зонтиков, отскочил от нее, пронесся через прихожую  и  вылетел  на  улицу.
Большой серебристый "роллс" как раз тронулся с места. Он бросился к  нему,
и кто-то распахнул перед ним дверцу.



48

   Узкая дорога вела меж высоких живых изгородей. Сверху она перекрывалась
ветвями деревьев, и воздух под ними был ароматен  и  свеж.  Однако  подъем
становился все круче. В конце концов Алиса выдохнула: "Уф!" -  и  сдалась.
Она поставила ногу на землю и вытерла вспотевший лоб.
   - Дальше я иду пешком! - объявила она. - Далеко еще?
   Эдвард притормозил рядом с ней.
   - Думаю, за следующим поворотом.
   Она спешилась, одернула юбки и покатила велосипед рядом с собой.
   Он отобрал его и стал толкать оба.
   - Смотри на это  с  другой  стороны.  Обратно  поедем  с  горки!  -  Он
улыбался, почти не устав. Нет, он в значительно лучшей форме, чем она.
   - Уф! Ладно, у тебя есть еще силы говорить. Ты не рассказал мне, как ты
нашел Олимп.
   - Тут нечего и рассказывать. Все интересное ты уже  знаешь.  На  чем  я
остановился? На Карзоне? Ну, он сунул нас в шайку Лудильщиков...
   - Почему? То есть мне казалось, он Муж, и Зэц из его команды.
   - Ага! Зэцу положено быть одним из его команды, но уже довольно  долгое
время это не так. Собственно, до  него  настоящего  бога  смерти  не  было
вообще. Кому захочется быть  таким?  Было,  конечно,  несколько  фиктивных
культов такого рода - храм или молельня без обитающего  в  них  пришельца.
Люди поклонялись им как любому другому богу. Так или иначе, кто-нибудь  из
Пентатеона объявлял о своем покровительстве, так что не вся мана пропадала
впустую. Мне кажется, Смерть была довольно  абстрактным  понятием  до  тех
пор, пока кто-то из миньонов не попросил у Карзона этого места,  а  Карзон
не согласился. Как его звали по-настоящему, я не знаю, да это и не  важно.
Так или иначе, Карзон совершил большую  ошибку.  Зэц  основал  собственный
культ, переписал  соответственно  Черное  писание  и  отправил  на  работу
Жнецов.  Человеческое  жертвоприношение  является   фантастически   мощным
источником маны. Даже при том, что убийства совершались  не  на  узле,  он
набирался сил от каждой смерти. Когда до Пятерых дошло, чем это грозит,  -
а на это ушло лет  пятьдесят,  не  меньше,  -  никто  уже  не  осмеливался
перечить ему.
   - Разве они не могли объединиться против него?
   Эдвард расхохотался.
   - Объединиться? После того, как тысячи лет  разыгрывали  Большую  Игру?
Нет, они даже и  думать  об  этом  не  могут.  Они  скорее  позволят  Зэцу
развлекаться, как ему угодно, стараясь пристроиться к нему. Лет  пятьдесят
назад  он  организовал  строительство  нового  храма  в  Тарге,  став  его
богом-совладельцем. На деле Пятеро превратились в Шестерых.
   -  Кажется,  я   начинаю   понимать.   Выходит,   Карзон   поддерживает
Освободителя и "Филобийский Завет"?
   - Еще как! Конечно, он делает все, чтобы  Зэц  не  заподозрил  это.  Он
надеется - я смогу добиться того, что боятся  даже  попробовать  все  боги
мира, вместе взятые. Так вот, я не собираюсь этого делать!
   Алиса застонала. Дорога повернула. Дальше она  вела  прямо  -  прямо  и
вверх.
   - О, это место я узнаю, - сказал Эдвард. - Ворота наверху.
   - Будем надеяться, мое сердце выдержит. Тебе не кажется, что нам  стоит
связаться для подъема?
   Они начали подъем. Эдвард продолжал толкать оба велосипеда, но все же у
него хватало сил продолжать разговор.
   - Под видом Лудильщиков Карзону удалось  вывезти  нас  из  города.  Они
очень похожи на наших цыган,  только  примитивнее  -  потому  что  вся  их
культура примитивная. Они  странствуют  по  всем  Вейлам,  торгуя,  воруя,
шпионя. Они светловолосы, как наши скандинавы. Говорят, они бросают любого
ребенка с волосами другого цвета из подозрения, что он полукровка. Я  верю
в это. Дош как раз из таких, хоть и блондин. Возможно,  именно  поэтому  у
него было тяжелое