ни
переходили к следующей группе.
   Может, сегодня настроение у него будет лучше  -  объятие  и  поцелуй  в
память о прошедших днях...
   Пиол держался молодцом. Он шел медленно, но ровно; он уверял, что может
поддерживать такой шаг весь день, пока его никто не торопит. Остаток своих
припасов они съели на ходу.
   Отряд Д*варда нагнал их раньше, чем ожидала  Элиэль.  Первое,  что  она
услышала, был голос за спиной:
   - Пиол Поэт?
   Пиол слишком берег силы, чтобы оглядываться на ходу. Он  остановился  и
повернулся посмотреть на окликнувшего его.
   - Я Дош Посланник. Освободитель спрашивает, не поговоришь ли ты  с  ним
немного.
   - О? - прошептал Пиол. - О! Ну да, конечно.
   - А я составлю компанию  тебе,  Элиэль  Певица.  -  Маленький  блондин,
дружелюбно улыбаясь, подталкивал ее вперед.
   - Но почему Пиол? Почему он не хочет говорить со мной? - Она  позволила
увлечь себя  вперед,  в  то  время  как  Пиол  отстал  и  затерялся  среди
телохранителей.
   - Не знаю, госпожа. Мне самому хотелось бы знать это.  Он  одарил  тебя
чудом и тут же выгнал. Я надеялся, что это ты скажешь мне  почему.  Может,
ты Жнец?
   - Что? Конечно, нет!
   А он совсем не так молод, как казалось на первый взгляд. При свете  дня
видно было, что он старше ее, и его невинные голубые глаза шарили  по  ней
взглядом - такие взгляды она ох как хорошо знала  по  работе  у  Тигурб*ла
Трактирщика.
   - Я Элиэль из пророчества. Вот почему мне даровано чудо.
   - А я любопытен. Вот почему я спрашиваю об этом. Не  расскажешь  ли  ты
мне, что случилось в дни семисотых Празднеств, когда Освободитель явился в
мир?
   - У тебя славная улыбка - очень привлекательная. Уж не играл ли  ты  на
сцене?
   Он рассмеялся без тени смущения, отбросив с глаз мокрые волосы.
   - На сцене - нет. Но в жизни я играл такие роли, которые,  узнай  ты  о
них, смутили бы тебя до глубины души.  -  Он  блеснул  зубами.  -  Или  не
смутили бы?
   - Мне стоило бы дать тебе пощечину за такие слова.
   - Давай. Я ее заслужил. Д*вард показал мне истинный  свет;  я  стараюсь
переродиться, и это труднее, чем я ожидал. Прости, если я оскорбил тебя.
   - Это он приказал тебе допросить меня?
   Дош весело кивнул, поправив щит на спине.
   - Он сказал, что я  найду  твой  рассказ  интересным,  если  только  ты
поведаешь его. Я познакомился с ним вскоре после  тебя,  всего  через  два
месяца, в Нагвейле.
   - О, так вот куда он убежал тогда, верно?
   - А ты не бежала бы, если бы за тобой охотился Зэц?
   Элиэль прошла не меньше сотни шагов - на своей новой ноге! - прежде чем
нашла ответ на этот вопрос. Она никогда раньше  не  думала  об  этом.  Она
всегда думала о Покровителе Искусств как о защитнике, но еретиков он мог и
не защищать.
   - Это Тион выдал его Зэцу?
   - Очень даже вероятно. Я почти всем им доверяю больше, чем Тиону.
   Она вздрогнула от подобного святотатства.
   - Ты что, лично знаком с богами?
   - Я тоже раньше  считал  их  богами,  -  спокойно  отвечал  Дош.  -  До
последнего времени. Я встречался с четырьмя,  возможно,  с  пятью,  -  мне
кажется, несколько лет я был игрушкой  Тиона.  У  меня  большой  провал  в
памяти. Я расскажу тебе о них, если ты расскажешь мне, как Д*вард явился в
мир.
   - Начинай ты.
   - Нет, ты первая.


   Дорога пошла в гору. Лес подступил к ней вплотную. Дождь  сделался  еще
холоднее.
   Дош получил очень сжатое описание того,  как  Освободитель  появился  в
Суссвейле. Элиэль  оказалась  ужасно  хитрой  чертовкой,  и  ему  пришлось
засыпать ее вопросами, чтобы понять, что же произошло там на  самом  деле.
Он  решил,  что  она  хитра,  упряма  и  хороша  собой,  но  не  настолько
заслуживает восхищения и поклонения, как это представлялось ей  самой.  Он
почти жалел, что завязал с прошлым, ибо у него не возникало  ни  малейшего
сомнения в том, кто бы и кем восхищался, повстречай  она  старого  Доша  в
настроении позабавиться с девочкой.
   В конце концов он решил, что она  и  правда  не  знает,  каким  образом
Д*варду удалось бежать из Суссленда. Это оставалось пока полной  загадкой,
ибо Юноша не мог не знать, что Освободитель находится на  его  территории.
Очень уж не похоже было на Тиона не обращать внимания  на  пригожего  и  к
тому же невинного парня, каким тогда был Д*вард, а отпустить  Освободителя
с миром означало к тому же навлечь на  себя  гнев  Зэца.  Впрочем,  Элиэль
понятия не имела о политических интригах Пентатеона.
   Удостоверившись в том, что узнал столько, сколько  хотел,  Дош  изложил
свою историю. Он как раз  описывал  бегство  армии  из  Лемодвейла,  когда
группа Носителей Щита обогнала  их  и  заняла  место  перед  ними.  Следом
появился и сам Д*вард. Он зашагал с другой стороны от Доша, используя  его
как живой барьер между собой и девушкой.
   - Д*вард! - воскликнула она. Улыбка ее была вполне  убедительной.  Доша
она, правда, убеждала не до конца.
   - Оставайся там, пожалуйста, -  приказал  ей  Освободитель.  Он  шел  с
откинутым капюшоном, и черные волосы его намокли и слиплись  от  дождя.  -
Почему ты не вернулась в Ниол?
   - Ты не рад видеть меня?
   - Рад, и тебя, и Пиола. Чему я не рад - так это твоему заклятию.
   - _Заклятию_? - Если ее реакция и была игрой, то игрой первоклассной.
   - На тебе лежит заклятие, Элиэль. Я сам не могу сказать  точно,  откуда
знаю это, но знаю, и мой  друг  Урсула  согласна  со  мной.  Она  обладает
большим опытом по этой части.
   - Я не понимаю, о чем ты! Что за ужасная мысль!
   Д*вард вздохнул:
   - Кто сделал это, Элиэль? Кто из твоих так называемых богов?
   Она уже чуть ли не кричала.
   - Что ты несешь! Какое еще заклятие?
   - Пиол сказал, ты жила в  Юрге,  значит,  скорее  всего  это  дело  рук
Кен*та; он, насколько я помню, еще и твой отец. Почему ты бросила работу и
пришла сюда искать меня? Ответь, Элиэль, мы ведь говорим об убийстве... Ты
правда хочешь убить меня?
   - Конечно, нет!
   - Ты позволишь мне поцеловать тебя?
   - Конечно... я хотела сказать, может быть. - Теперь она точно  скрывала
что-то.
   Д*вард вздохнул:
   - Завтра мы будем в Юргвейле. Ты можешь вернуться  домой  и  продолжить
свою карьеру.
   - Ты хочешь сказать, _начать_ карьеру? Разве Пиол не рассказал тебе?  Я
пела в борделе. Я была шлюхой, Д*вард! Как еще  заработать  на  пропитание
калеке?
   Есть и другие способы заработать на пропитание, подумал  Дош,  хотя  он
слышал, что за них хуже платят. Она снова хромала, но он  не  смог  решить
отчего - то ли по привычке, то ли оттого,  что  мышцы  ее  не  привыкли  к
ровному шагу. Или она притворялась, чтобы вызвать жалость.
   - Меня не брали ни в одну труппу. Я голодала, Д*вард! Но теперь все это
позади благодаря тебе, и ты думаешь, что я хочу убить тебя?
   Освободитель отвернулся и натянул капюшон на голову.
   - Я могу понять, почему ты могла бы хотеть этого.
   - Но я не  понимаю!  -  воскликнула  она.  -  Да,  я  чувствовала  себя
оскорбленной, когда ты сбежал тогда от меня, Д*вард, но ведь я была  всего
лишь ребенком. Теперь я взрослая женщина и лучше  все  понимаю.  Я  же  не
знала, что Тион выдал тебя Зэцу.
   - Ну, это я только предполагаю. Как ты считаешь, брат Дош?
   - Что, господин?
   - Могу я доверять ей?
   - Уверен, вы  так  и  сделаете.  Я  бы  не  стал,  конечно.  Как  можно
распознать заклятие на ком-то?
   Освободитель пожал плечами:
   - Этому так просто не научишься. Я бы тоже не заметил этого,  будь  оно
наложено по всем правилам - это еще раз доказывает, что тут приложил  руку
Кен*т. Чародей из него никудышный. - Он кивнул девушке. - Ты можешь  дойти
с нами до Юрга, Элиэль Певица. - Он быстро зашагал вперед, и Носители Щита
за ним.
   - В каком борделе? - поинтересовался Дош.
   - Не твое дело! - Элиэль повернулась и захромала навстречу старику.
   Наверняка не в том, где работал Дош.
   Клиентура не та.



38

   Алиса проснулась вдруг от ужасной  мысли  "Где  это  я?"  в  незнакомой
постели. В комнате было почти  темно,  только  сквозь  ставни  пробивалось
совсем немного света  -  именно  хлопанье  неплотно  прикрытого  ставня  и
разбудило ее. Погода менялась; она почувствовала,  что  на  улице  сильный
ветер и, возможно, идет  дождь.  Непривычные  цветочные  запахи  придавали
происходящему какую-то нереальность. Кто-то громко дышал, почти храпел над
самым ее ухом. В ее постели мужчина!
   Тут начала просыпаться память,  давая  по  одному  ответы  на  все  эти
вопросы. Она находилась в доме Бойдлара Скотовода на Юргслоупе, у подножия
Юргволла, а мужчину, чья голова лежала с  другой  стороны  подушки,  звали
Джамбо  Уотсон.  Крестьяне  Вейлов  всегда   старались   угодить   заезжим
путешественникам, а Джамбо не  брезговал  использовать  свою  харизму  для
того, чтобы получить все самое лучшее. В этом  случае  самым  лучшим  была
пуховая кровать самого Бойдлара,  ибо  хотя  дом  у  него  был  большой  и
просторный, семья его также была немалой. Джамбо, по обыкновению оставаясь
джентльменом, объявил, что будет спать  на  полу,  свернув  одеяло.  Алиса
посоветовала ему положить свернутое одеяло между ними, добавив, что  верит
в его порядочность. И вот результат: она спит с мужчиной, познакомилась  с
которым всего неделю назад.
   Конечно, их роман с Терри протекал еще быстрее, но тому  способствовали
военные  условия.  Джамбо  Уотсона  уж  никак  не   назовешь   запутанным,
обреченным пареньком. Джентльмен он или нет, но  он  забрал  себе  большую
часть одеяла. Она осторожно потянула.  Он  фыркнул,  но  уже  в  следующее
мгновение продолжал сопеть носом как ни в чем не бывало.
   Над головой скрипнули доски.  Что-то  замычало  или  зарычало  вдалеке.
Семья Бойдлара, конечно, встала с рассветом, но это  никак  не  мешает  ей
самой соснуть еще часок-другой.
   Неделю назад она  пряталась  от  всего  мира  в  Норфолке.  Теперь  она
странствовала по  долинам  другого  мира  верхом  на  драконе.  И  ей  это
нравилось! Мисс Пимм была совершенно права.  Это  невероятное  приключение
вывело Алису Пирсон из  глубокой  депрессии.  Правда,  если  дождь,  запах
которого она ощущала в комнате, затянется - а по облакам на закате  Джамбо
предсказывал, что так и будет, - следующие дни окажутся совсем  не  такими
приятными, как она ожидала. Но немного сырости  ее  не  убьет,  тогда  как
Норфолк скорее всего свел бы ее с ума.
   Джамбо повернулся на другой бок. Она не нашла  бы  лучшего  провожатого
или лучшего спутника, чем Джамбо. Интересно,  сколько  ему  лет  на  самом
деле. На вид ему около двадцати пяти, и тем не  менее  он  рассказывал  ей
всякие истории про дядю Кама, которому было бы сейчас около  восьмидесяти,
если бы он не погиб. "Интересно, - подумала она, - выглядит ли  Эдвард  на
свои годы?" Алиса так и заснула, пытаясь представить  себе  выражение  его
лица, когда они встретятся.


   Завтрак был накрыт в большой кухне с каменными стенами  -  такая  кухня
могла бы  принадлежать  любой  зажиточной  крестьянской  семье  в  Европе.
Чайники пыхтели на огромной плите, металлические  кастрюльки  и  сковороды
висели по стенам, а члены хозяйской семьи входили и выходили, и  конца  им
не было: хриплые работники, дряхлые старухи,  мокроносые  детишки.  Твари,
похожие на кошек, сопели под столом, как собаки. Жена Бойдлара - звали  ее
не то Оспита, не то Успита -  была  краснолицая  рыхлая  женщина,  которой
удавалось поспевать сразу везде: успокаивать детей, ставить на стол полные
тарелки, выгонять с кухни на работу нерадивых подростков и при этом громко
говорить не умолкая, обращаясь преимущественно к Джамбо.
   Из сказанного Алиса не понимала практически ничего. В первый  вечер  их
путешествия Джамбо пытался выдать ее за свою сестру из Фитвейла  -  одного
из самых отдаленных вейлов. Этот обман не сработал, поскольку любой житель
Вейлов понимал по меньшей мере несколько слов по-джоалийски. С тех пор она
была его сестрой, лишившейся дара речи по болезни. И теперь он  вез  ее  в
храм  Падлопана  в  Ниоле  для  исцеления.   Поэтому   Алиса   изъяснялась
исключительно жестами, и все относились к ней с сочувствием.
   Троих детей выставили с кухни. На смену им появились двое других, а  за
ними и сам Бойдлар, мокрый и раскрасневшийся от  непогоды,  со  слипшимися
прядями волос. Оспита сказала что-то; он  рассмеялся  и  сказал  что-то  в
ответ, на что все покатились со смеху. Идиллическая сцена сельской  жизни.
Какое бы зло ни творил Пентатеон, эта часть местного крестьянства казалась
счастливой и процветающей, куда здоровее, чем рабочие семьи  в  английских
трущобах. Их  не  тревожили  ни  мировые  войны,  ни  сумасшедшее  уличное
движение, ни забастовки. Если бы ей  пришлось  провести  остаток  жизни  в
сельской тиши, она предпочла бы провести его в Вейлах.
   Пища, которую ей предлагали, была  вкусной,  хотя  по  виду  напоминала
незаконнорожденного отпрыска омлета и  мясного  пирога;  ее  было  раза  в
четыре больше, чем она могла съесть. С усилием вталкивая в себя, чтобы  не
обижать хозяйку, последние несколько кусков, она услышала шаги за порогом.
Дверь распахнулась, пропустив внутрь  дождь,  ветер  и  высокого  парня  в
кожаных куртке и шапке. Его встретили обычные приветствия. Потом  он  снял
шапку, стряхивая с нее воду.
   Алиса сообразила, что слишком пристально рассматривает его, и  поспешно
опустила глаза. Аппетит ее весь куда-то  пропал.  Непонятный  ей  разговор
продолжался, так что ее бесцеремонность осталась незамеченной или  на  нее
просто не обратили внимания. Вошедший принес какие-то новости для  Джамбо,
которые и излагал неразборчивой скороговоркой. Взгляд ее против воли то  и
дело возвращался к нему. Она могла бы догадаться, что  в  любом  раю  есть
свой змей - у парня отсутствовали половина  лица,  левая  рука  и  большая
часть плеча. Рот в кошмарной ухмылке тянулся к тому месту, где  полагалось
бы быть уху, обнажая зубы и часть черепа. Ранение было не смертельным,  но
вид имело ужасающий. Не взрывчатые вещества,  не  техника...  Единственное
объяснение, которое она могла себе придумать, - это то, что на него  напал
какой-то дикий зверь, чудище вроде волков и  медведей,  которых  в  Европе
поубивали много веков назад.
   За всякий рай приходится платить.


   Тучи  опустились  низко  над  усадьбой  Бойдлара,  дождь  превратил  ее
постройки в серые призраки, совершенно  скрыв  все  вокруг.  Моросило  без
устали, но было не так холодно, как она ожидала.  Мигрень  и  Апокалипсис,
недолюбливавшие воду, раздраженно рыгали. Они выехали довольно  резво,  но
через милю или около того, когда их никак нельзя уже  было  разглядеть  из
дома, Джамбо остановил драконов переговорить.
   - Не мерзнете?
   - Не мерзну и не мокну, - заверила его закутанная в меха  Алиса.  -  Не
могу, правда, обещать, что не провоняю мокрой псиной.
   - Обычные дорожные трудности, миледи! - рассмеялся он. - Этот однорукий
паренек - племянник Оспиты - принес новости. Ваш кузен был два дня назад в
Ниолвейле, а с ним куча последователей. Судя  по  всему,  они  движутся  к
Лоспассу.
   Алиса с облегчением вздохнула. Она сама удивилась тому, как  обрадовало
ее это известие, втайне она боялась совсем других новостей.
   - Значит, мы встретимся с ним завтра?
   - Пожалуй, мы встретимся с ним сегодня во второй половине дня.  Юргвейл
не так уж велик. Да, несомненно, сегодня.
   - Отлично! - Алиса все  думала  о  том,  как  ее  встретит  Эдвард.  Ей
придется с самого начала объяснить, что она приехала не  для  того,  чтобы
вмешиваться.
   Джамбо вопросительно посмотрел на нее. Должно быть, он  угадал,  о  чем
она думает.
   - Ну что? Готовы к "зомфу"?
   - Да... нет. Еще одно. Что случилось с этим беднягой?
   - С кем?.. А, с Кориларом? Судя по его виду, я бы сказал,  что  он  еле
спасся от митиара.
   - Что такое митиар?
   - Ну, это джоалийское название. Не  знаю,  как  называют  их  здесь.  -
Джамбо поморщился. - Если вы способны представить себе тарантула  весом  в
десять стоунов или саблезубую пантеру  с  шестью  ногами,  то  это  что-то
похожее. Мы зовем их югулярами. Они нападают внезапно - хватают когтями  и
рвут на части.
   Алиса с опаской посмотрела в туман.
   - Вы не говорили мне об этом раньше, мистер Уотсон.
   - Они встречаются довольно редко, - серьезно ответил он. - Мне  еще  не
приходилось говорить с человеком, встречавшим их... разве что вот только с
Кориларом.
   Искорка в его взгляде насторожила ее.
   - И я понимаю почему. Может, вам  стоило  говорить  с  людьми,  которым
только еще предстояло повстречаться с этим монстром? - Она  вдруг  поняла,
что приглашает его проявить свое чувство юмора. С юмором у Джамбо было все
в порядке, и он знал это. Самый быстрый путь к сердцу мужчины -  это  игра
на его тщеславии, но почему она заигрывает с ним? Она уже ловила  себя  на
этом вчера несколько раз.
   - Разумеется. Но если серьезно, югуляров и правда видишь очень редко  -
и никогда подолгу.
   - Только когда они прыгают на тебя?
   - Нет, только когда они  прыгают  на  других!  -  Джамбо  рассмеялся  и
скомандовал драконам: "Зомф!"



39

   Когда Джулиан Смедли сказал Т*лину Драконоторговцу, что хочет вернуться
домой как можно быстрее, тот понял его чересчур буквально. Т*лин  проложил
самый короткий маршрут в Олимп, к  тому  же  четыре  дракона  везут  двоих
седоков  быстрее,  чем  четверых.  Джулиан  вскоре  обнаружил,   что   ему
приходится есть и спать, не вылезая из седла, но гордость не позволяла ему
отменить свой же приказ, поэтому он ел и  спал  в  седле.  Хорошая  погода
наконец закончилась, и драконы весело бежали  сквозь  снегопад,  пересекая
овраги и расселины. Джулиан не имел ни  малейшего  представления,  как  им
удается держаться вместе. Большую часть времени ему казалось, что он  один
в этом белом тумане, но рано или поздно из него всегда выныривал Т*лин  со
своими драконами.
   Он с каким-то наслаждением размышлял о мании величия Эдварда Экзетера -
болезнь была достаточно очевидна,  чего  нельзя  сказать  о  средствах  ее
лечения. "Ты считаешь его сумасшедшим, потому что  он  был  твоим  другом.
Любого другого ты прямо назвал бы злодеем, и тебя бы не  мучила  совесть".
Сумасшедший ли, злодей ли, но он убийца, и его следует остановить, пока он
не натворил чего-нибудь еще. Вот только как? Со всей  той  маной,  которой
Эдвард набрался от мученической смерти своих друзей, только  всей  Службе,
вместе взятой, можно было надеяться одолеть его,  но  Служба  уже  сделала
такую попытку и потерпела неудачу. Трудно было сказать, завербовал  ли  он
Урсулу в свою команду честно, или использовал свою ману. Уж наверняка  его
оппоненты в Олимпе не послали бы ее против Освободителя, не  снабдив  всей
доступной на данный момент  маной.  Служба  свой  выстрел  уже  произвела.
Теперь остановить Освободителя мог только Зэц.
   Надеяться  на  Зэца?  Джулиан  никогда  бы  не  подумал,  что  способен
скатиться до такого, но если в Вейлах и должен быть маньяк-убийца,  сеющий
смерть направо и налево, то пусть это будет не его бывший друг.
   У него хватало времени поразмышлять и о своих  делах.  Он  вел  себя  с
Юфимией как последний мужлан - обидел тогда, когда ей было и так тяжело, а
потом  усугубил  это,  спутавшись  с  Урсулой,  которая  его  никогда   не
интересовала как женщина, а теперь  и  вовсе  была  противна.  О,  что  за
кретин! Какая-то щепотка маны, и он прибежал к ней,  как  ручная  собачка.
Она  "использовала  его  всю  дорогу  в  Ниолвейл.  Конечно,  он  не   мог
сопротивляться мане, но он мог бы по крайней мере давно  понять,  что  она
делает  с  ним.  Он  никогда  не  сможет  больше  уважать   себя.   Юфимия
предупреждала его, а он забыл ее  предупреждение.  Он  никогда  не  сможет
смотреть ей в глаза после того, что произошло.
   Казалось, его сердце разбито, но, возможно, это  была  всего  лишь  его
уязвленная гордость.


   Совершенно отупев от усталости, он так и не понял, что его  путешествие
подошл