на будь пища, посланная нам Господом, и да придаст она нам
силы, чтобы служить Ему.
   Хор голосов, повторяющих за ним "аминь", как-то сразу перерос в хруст и
чавканье.
   Д*вард устроился поудобнее и впился зубами в перцекорень.
   - Отлично поработали сегодня все вы!  У  вас  был  тяжелый  день,  и  я
благодарен вам за то, как вы справились.  Надеюсь,  дальше  пойдет  легче.
Вряд ли много людей последуют за  нами  через  Лоспасс.  У  вас  есть  что
сообщить?
   Дош снова вспомнил  про  Элиэль,  но  его  опередили,  со  всех  сторон
посыпались жалобы на проблемы с дележкой еды, выделением земли под отхожие
места и на постоянные ссоры со жрецами.
   - С этим пока ничего не поделаешь, - беззаботно сказал Д*вард. - Завтра
разберемся как-нибудь.  Все  познакомились  с  Домми  Прислужником,  новым
Другом?
   Юнец отчаянно покраснел и расплылся в улыбке.
   Через стену перелезли еще несколько Носителей  Щита  и  Друзей.  Д*вард
представил новичков, объявил о новых назначениях. Люди несли деньги  Дошу,
и он начал ссыпать их в суму. И все равно на то, чтобы прокормить всю  эту
ораву завтра, денег не хватало.
   Потом сквозь  шум  разговоров  словно  молния  сквозь  тучу  прорезался
громкий, чистый женский голос:
   - Д*вард?
   Освободитель  поднял  голову,  вздрогнул  и  уронил  тыквенную   корку,
служившую ему миской.
   Появился наконец Тьелан Торговец. Он привел с  собой  девушку,  которая
утверждала, что она Элиэль, а  с  ней  и  маленького  старичка,  тащившего
теперь ее мешок.
   - Д*вард? Обиды живут в памяти долго, а долги забываются?
   - _Элиэль!_ - Д*вард вскочил. - Элиэль Певица! И Пиол!
   Хромая, она сделала несколько шагов к нему. Кондиор Кровельщик заступил
ей дорогу, и она остановилась.
   Изумление на лицах остальных не удивило Доша, но почему такой  странный
вид у Освободителя? Было в  этом  что-то  непонятное.  Почему  Д*вард  так
побледнел? Все знали пророчество насчет Элиэль и пришествия  Освободителя,
но в "Завете" ни слова не говорилось про кого-то по имени Пиол. Может, все
дело в старике?
   Сама Элиэль была весьма привлекательной  девицей.  Будь  здесь  прежний
Дош, он наверняка не упустил бы  женщину  такого  сорта.  Впрочем,  какого
сорта? Разглядывая ее в неровном свете костра,  он  решил,  что,  будь  он
прежним, он поспорил бы, что она девица именно того самого  сорта.  Уж  во
всяком случае,  не  недотрога-девственница.  Моложе,  чем  показалось  ему
поначалу, ибо  сказано  ведь:  "...станет  Элиэль  первым  искушением".  С
семисотых Празднеств, когда Освободитель явился в мир,  прошло  уже  почти
пять лет. Должно быть, тогда она была совсем еще девочкой.
   - Элиэль! - повторил  Д*вард.  Он  помотал  головой,  словно  стряхивая
наваждение. - Я и забыл уже, как давно это было. Ты стала еще красивее.
   - Тебя годы не изменили. - Она улыбнулась и протянула к  нему  руки.  -
Разве мы больше не друзья?
   Д*вард не приказал Кондиору отойти с ее дороги.
   - Добро пожаловать. Братья и сестры, это Элиэль Певица, та Элиэль,  про
которую говорится в "Филобийском Завете". Пиол, я рад видеть и  тебя.  Что
слышно про остальных?
   - У нас будет еще  время  поболтать  как  следует.  -  Элиэль  вскинула
голову. Глаза ее перебегали с лица  на  лицо.  -  Не  думаю,  чтобы  твоим
спутникам  было  интересно  наше  прошлое.  Так  ты  предложишь  нам  свое
гостеприимство или нет?
   Д*вард рассмеялся:
   - Ты все такая же, Элиэль! А  я  грубиян.  Конечно,  присоединяйтесь  к
нашей трапезе, оба. Подвиньтесь, дайте сесть Элиэль Певице и Пиолу  Поэту.
Добро пожаловать в ряды Свободных. - Впрочем, смех его  звучал  не  совсем
искренне. Дош был донельзя заинтригован. Он знал  Освободителя  достаточно
давно, чтобы учуять здесь какую-то тайну.
   Девушка прохромала  к  освобожденному  для  нее  месту,  все  как  один
уставились на ее ноги. Подошва правого башмака была гораздо  толще  левой.
Асфраль и Имминол раздвинулись, освободив место у костра. Элиэль  села,  и
старик примостился рядом, выпутываясь из лямок мешка.
   Д*вард подобрал тыквенную корку и протянул Рваной Губе, своему соседу.
   - Передай это нашим гостям. Сама видишь, Элиэль, живем мы небогато.
   Рваная Губа добавил то, что  осталось  от  его  собственного  ужина,  и
передал корку.
   Востроглазая Элиэль  заметила.  Старик  тоже,  ибо  сразу  завозился  с
завязками своего мешка.
   - Пожалуйста, не обделяйте себя. - Она надменно подняла бровь. - Так уж
получилось, у нас есть с собой кое-какие припасы.
   Д*вард сел, не говоря ни слова,  и,  возможно,  один  Дош  заметил  его
улыбку, совсем короткую. Когда корка  вернулась  к  нему,  он  поделил  ее
содержимое со Рваной Губой и продолжал есть, не сводя глаз с Элиэль.
   - Прости нас за то, что мы  даже  за  едой  говорим  о  делах.  Есть  у
кого-нибудь еще новости?
   - До меня дошел слух, Освободитель, -  заговорил  Рваная  Губа.  -  Мне
сказали, что королева Эльванайф не покидала своего дворца.
   - Я не удивлен. - Д*вард продолжал  смотреть  на  девушку  так,  словно
каждый кусок, который она клала в рот, был откровением. -  Она  не  должна
нас заботить. Единственный разберется  с  ней  -  возможно,  через  ее  же
придворных; так, во всяком случае, мне кажется.
   - Что завтра, господин? - спросил кто-то.
   - Завтра мы  уйдем  отсюда.  Нельзя  же  и  дальше  терзать  несчастную
Джубиксби. Надеюсь, погода не закроет перевал.
   "Скорпиона в задницу!" Где, скажите, Дошу найти провиант  на  несколько
тысяч человек, переходящих через Лоспасс? До Юргвейла по меньшей мере  два
дня пути, так что отправиться вперед и закупить провизию там он не  может.
Придется торговаться с  этими  джубиксбийцами  на  баррикадах.  Они  могут
заломить запредельные цены за ущерб, нанесенный им толпами,  но  тогда  он
возразит, что в противном случае голодные Свободные  останутся  на  месте.
Это их убедит... Освободитель называл его имя.
   - Ты мне нужен под рукой, - сказал Освободитель, так и не сводя глаз  с
Элиэль. - Я хочу, чтобы казна осталась у тебя, но заниматься хозяйством мы
назначим кого-нибудь другого. Есть предложения?
   Дош постарался не выказать своей радости. Быть кем-то, кто нужен,  кому
доверяют, с кем советуются...
   - Догтан хорошо разбирается в скоте...
   - Нет. Он тоже нужен мне здесь.
   - Тогда, может, Асфраль?
   - Возьмешь на себя заготовки и  закупки,  Асфраль?  -  спросил  Д*вард,
продолжая смотреть на Элиэль.
   - Я буду рада, господин.
   - Тогда я назначаю тебя Носителем Щита, если ты не против таскать его.
   - Что угодно, только не подпускайте ее близко к готовке,  -  засмеялась
Имминол. Они давно уже были подругами, так что в ее смехе не  было  ничего
зазорного.
   На ногу Дошу шлепнулась дождевая капля.
   Должно быть, на ногу Д*варда тоже, потому что он посмотрел  на  небо  и
нахмурился.
   - Завтра мы остановимся в Ревущей Пещере. По крайней мере там нам будет
сухо. Это недолгий переход. Этим можно будет заняться с утра. Рваная Губа,
когда мы будем проходить границу лесов, пригляди,  чтобы  каждый  здоровый
паломник подобрал по ветке и захватил ее с собой на дрова. Еще что-нибудь?
   - Да, Освободитель, - проговорил кто-то с сильным нагианским выговором.
Догган Пастух, как старик,  шатаясь,  поднялся  на  ноги,  но  стоило  ему
встать, как  он  выпрямился  по-военному,  держа  свои  копье  и  щит  как
положено. - Я хочу вернуться домой.
   Значит, до этого все-таки дошло. Дош ожидал этого  два  последних  дня,
так что Д*вард не выказал удивления. Он покосился на Тьелана, но лицо того
оставалось  непроницаемым.  Допустим,  Тьелан  знал  об  этом,  а   Д*вард
ожидал...
   - Тогда ступай, но никогда  больше  не  считай  себя  моим  другом  или
братом.
   _Этого_ Догтан не ожидал.
   - Я знаю, что ты думаешь,  -  негромко  продолжал  Освободитель.  -  Не
забывай, они были братьями и мне. Я первым метнул тогда копье в  Гопенума.
А потом ждал, когда он метнет свое в меня. Если бы я знал, сколько силы  в
руке у мясника, я бы повернулся и бежал без оглядки  до  самого  Нагволла.
Бурташ и Прат*ан пометили мне на ребрах места, где я  должен  был  сделать
надрезы, когда заслужил свои первые отметины доблести. Мы все были братья.
Бок о бок мы сражались. Когда я пришел просить их о  помощи  месяц  назад,
они бросили все и без разговоров пошли за мной, как ты и Тьелан, пошли как
брат для брата. Я  предупреждал,  что  это  будет  опасно,  и  они  только
смеялись. Под Шуджуби они погибли, все, кроме  вас  двоих,  но  таков  был
выбор Бога, и вам нечего стыдиться. Я недооценил силу зла,  так  что  если
кого и винить... Нет, выслушай меня. История не назовет меня  безупречным.
А теперь ты считаешь, что твой долг вернуться с  этой  вестью  в  Соналби,
чтобы остальные братья взялись за оружие, решив отомстить. На кого  ты  их
поведешь, брат Догган? На улан, которые пролили их кровь?  Но  большинство
их теперь здесь, с нами, пристыженные и покаявшиеся, делающие все,  что  в
их силах, ради нашего дела. На королеву Эльванайф, отдавшую этот приказ? Я
сильно сомневаюсь в том, что она еще будет сидеть на своем  троне  к  тому
времени, когда ты доберешься до братьев в  Ниолвейле.  На  Зэца,  чье  зло
руководило королевой? Он и есть истинное средоточие мрака, но  на  что  ты
можешь надеяться, выступив против него? Я обещал уже тебе, что  он  умрет,
когда мы придем в Тарг. Мне нужна твоя помощь в пути, но если ты не веришь
моему слову - если ты считаешь, что жители Соналби мало выстрадали, -  что
ж, тогда ступай. Но не жди моего благословения.
   Догган молча стоял. Он никогда не отличался особой сообразительностью.
   - Он прав, - сказал Тьелан. - Говорил же я тебе. Сядь.
   Догган сел, уронив щит и  копье  на  землю.  Он  согнулся,  всхлипывая.
Тьелан положил руку ему на плечо.
   Некоторое время все молчали. Расстроенные,  мрачные,  они  покончили  с
ужином. Дош решил, что не отказался бы  на  десерт  от  большого,  сочного
куска жареного мяса. От его взгляда не  укрылись  булки  и  мясо,  которые
поглощали Элиэль и ее пожилой друг, и он прикидывал, что еще у них там,  в
мешке. Впрочем, не он один смотрел на них голодным взглядом.
   Элиэль проглотила последний кусок и облизала пальцы.
   - Ну, Д*вард? - Она нервно хихикнула. - Не уединиться ли  нам  с  тобой
поболтать о старых деньках? Я могу поведать тебе о судьбе многих  из  тех,
кто был нам близок.
   - Нет! - отрубил Д*вард и добавил что-то на этом своем странном  другом
языке.
   Загадочная Урсула Учитель все время молча смотрела и слушала. Она  тоже
не сводила глаз с Элиэль Певицы. Теперь же она кивнула и  что-то  ответила
на том же языке. Что бы она там  ни  сказала,  хмурое  выражение  ее  лица
служило тревожным предостережением.
   Д*вард встал и подошел к девушке, остановившись между  ней  и  костром.
Элиэль радостно подняла на него глаза и начала подниматься.
   - Сядь!
   Удивленная, она опустилась обратно.
   - Сними башмаки.
   - Что? Я ни за что не...
   - _Сними башмаки!_
   Приказ прогремел как удар кулака по столу.  Никто  не  смел  ослушаться
Освободителя, когда он так говорил. Она побледнела и  повиновалась,  потом
снова посмотрела на него - во взгляде ее гнев мешался с обидой и стыдом.
   Это было жестоко. Это видели все: одна нога была  искривлена  и  короче
другой.
   Д*вард посмотрел на Имминол и старика, сидевших по сторонам от нее.
   - Держите ее за руки!
   Элиэль пыталась протестовать, но ее держали крепко.
   - Д*вард! Что ты...
   Освободитель поднял глаза, словно вглядываясь в небо. Он  сомкнул  руки
над головой. Догадка о том, что сейчас произойдет, вспышкой  озарила  Доша
за мгновение до того, как  девушка  закричала,  пытаясь  высвободиться  из
державших ее рук.
   Д*вард опустил руки.
   - Возблагодари Истинного Бога.
   Он повернулся и пошел на прежнее место; его  облачение  раздувалось  от
ветра. Дождь шипел в костре. Имминол и Пиол  отпустили  руки  Элиэль.  Она
побледнела как мел, глядя на свои ноги.
   - Божественное чудо! - проговорила  Урсула  на  своем  чуть  искаженном
джоалийском. - Возблагодарим Неделимого за этот ниспосланный нам знак.
   - Аминь! - пробормотали один или два голоса. Все  остальные  потрясение
молчали. Ноги девушки были теперь одной длины.
   - Ибо написано, - продолжала Урсула, - "увечья и болезни,  даже  Смерть
саму заберет он от нас. Возрадуйтесь же!"
   И тут Элиэль наконец очнулась.
   - Д*вард! - взвизгнула она и вскочила на ноги. Она  шагнула  к  нему  и
чуть не упала, потеряв равновесие.
   - Нет! - рявкнул Д*вард. - Не подходи ближе!
   - Но... Ты исцелил... - Она снова посмотрела на свои ноги,  боясь,  что
все это ей только снится.
   "Странное, должно быть, у нее сейчас чувство",  -  подумал  Дош.  Когда
Д*вард исцелил ему вывихнутую лодыжку, это, помнится, так потрясло его,  а
ведь она жила с этим увечьем всю свою жизнь. Странно было даже смотреть на
это чудо со стороны. По коже его  пробежали  мурашки,  хотя  он  и  раньше
видел,  как  Освободитель  пользуется  своими  силами.  А  на   остальных,
наверное, это произвело сильнейшее впечатление.
   Урсула рассмеялась, ее смех показался ему неуместным - как если  бы  он
прозвучал в храме.
   - Очень глупо с твоей стороны, Кисстер.  Тебе  стоило  бы  сделать  это
прилюдно.
   Д*вард нахмурился:
   - Это всего лишь плата за старую обиду. Тьелан, можешь  срезать  лишнюю
кожу с ее подметки? Элиэль, я уплатил  часть  своего  долга  тебе.  Теперь
ступай.
   Лицо Элиэль блестело в свете костра - вряд  ли  только  от  дождя.  Она
заметно дрожала.
   - Д*вард, Д*вард!.. - Она нерешительно шагнула к нему.
   - Ни шагу ближе! Я рад снова видеть тебя и еще  больше  рад,  что  смог
сделать то, что сделал, но сегодня ты - нежеланная гостья.  Тебе  придется
поискать себе места снаружи. Пиол... Что скажешь, Пиол? Я глупо веду себя?
   Старик тоже побледнел. Он мотнул головой.
   Д*вард скривился, будто это признание того, что тревожило  его  самого,
казалось ему чем-то отвратительным.
   - Рваная Губа, Догган... Проследите, чтобы Элиэль Певица  и  Пиол  Поэт
нашли себе место для ночлега, ладно? - Он не добавил: "Подальше от  меня",
но это было ясно и так.
   Тьелан острием своего копья оторвал подметку  башмака  Элиэль  и  молча
вернул башмак ей. Дождь припустил сильнее.
   - Остальные, - сказал Д*вард, - накроются полотнищем шатра как одеялом.
Это будет не слишком удобно, но нам будет куда легче, чем  тем,  кто  спит
снаружи. Если увидите  маленьких  детей,  пригласите  их  сюда.  Прощайте,
Элиэль и Пиол. Желаю вам благополучного возвращения домой.



37

   Всю ночь дождь то начинался, то переставал, раз от раза  становясь  все
сильнее и холоднее. Костры погасли задолго до рассвета - то ли от нехватки
дров, то ли просто залитые дождем. Паломники сбивались в  кучки,  дрожа  и
бормоча проклятия погоде. Мало кто выспался в эту ночь.
   Элиэль вообще не спала. Стоило ей задремать, как что-нибудь будило ее -
если не сон, так дождь, детский плач или чьи-то шаги, - а потом она  вдруг
проснулась окончательно, вспомнив:  "Моя  нога  здорова!"  Она  больше  не
калека, не урод, не монстр. Теперь она может  начать  карьеру  певицы  или
актрисы. Она может мечтать о  Празднествах  Тиона.  Она  может  мечтать  о
замужестве, семье, детях. Она может думать о себе как о красавице,  как  о
женщине, привлекательной для мужчин, как о цельной личности.
   И все это сделал Д*вард. Не Тион, не кто-то из  других  богов.  Д*вард,
проповедующий ересь. Как может она примирить  это  чудо  с  теми  ужасными
вещами, о которых он говорил? Как вообще сможет она теперь отличать  добро
от зла? Пять лет  назад  Д*вард  обманул  ее.  Теперь  он  исполнил  самое
сокровенное ее желание без малейшей просьбы с ее стороны, не прося  взамен
ни услуг, ни одолжений, одним махом расплатившись за все, что она  сделала
для него когда-либо.
   Как? Кто он, Д*вард?  Она  думала  о  нем  как  о  человеке,  рожденном
женщиной, но она же сама видела, как явился он в этот мир,  соткавшись  из
пустого воздуха. Если он не смертный, значит, он или бог,  или  демон,  но
тогда с чего демону совершать такое?
   Когда серый свет нового дня забрезжил  сквозь  затянувшие  небо  хмурые
тучи, толпа на холме  зашевелилась.  Люди  дрожа  поднимались  на  ноги  и
спускались к дороге, расталкивая тех, кто еще не проснулся.  По  сердитому
ропоту,  который  Элиэль  слышала  ночью,  она  поняла,  что   большинство
возвращается домой, в Ниол. Д*вард прогнал ее, отказавшись  встретиться  с
ней наедине. Она спасла его жизнь раз, и все же он не доверяет ей! Он ясно
сказал, чтобы она уходила.
   Проснулся, захлебнувшись кашлем, Пиол. Как только  могут  зубы  стучать
так громко?
   - Ты в порядке? - спросила она.
   - Если не считать ревматизма,  отмороженных  конечностей  и  воспаления
легких, ничего. А как ты?
   - Умственное помрачение и моральная неустойчивость, только и всего.
   Он повернулся посмотреть на нее и усмехнулся. Его костлявая рука  нашла
ее руку и крепко стиснула.
   - Новая жизнь открывает двери?
   Она обняла его. Мешок костей, и холодный как рыба.
   - Не знаю, Пиол, не знаю! Объясни мне.
   Он снова закашлялся.
   - Сам рад бы. Куда мы теперь?
   Элиэль долго молчала.
   - Я хочу идти за Освободителем, - прошептала она наконец.
   - Этого я и боялся. Почему, Элиэль? Что движет тобой? Ты говорила  мне,
что хочешь в Джоал, но все, чего ты хочешь на самом деле, это...
   - Д*вард исцелил мою ногу.
   - Это не повод. Еще до этого...
   - Нет, повод! - Правда ли? Ее мечты изменились. Ночью, в  полудреме,  в
ее объятиях был настоящий Д*вард, не тот неизвестный поклонник с усами,  -
Д*вард, такой, каким он стал  сейчас,  со  стриженой  бородой.  "Скорбящая
женщина, парень красивый..."
   Пиол ждал ее объяснений. Что она может сказать ему? Глупо и даже смешно
думать сейчас о мести. Какую бы боль ни причинил ей Д*вард в  прошлом,  он
расплатился сполна. Но как может она даже дружить с человеком, позволяющим
себе так ужасно богохульствовать? И потом, он ведет свою армию в  Юргвейл,
а в Юргвейле ее ждал Тигурб*л Трактирщик. Она не говорила о нем Пиолу,  но
тот и сам мог бы догадаться. Ей нет  никакого  смысла  примыкать  к  этому
сумасшедшему, еретическому паломничеству.
   И нет причины отказываться от этого.
   - Я так и не поблагодарила Д*варда как следует.
   - Почему? Поблагодарила.
   - Ну, мне хотелось бы поговорить с ним.  О  старых  временах.  Он  ведь
старый друг, верно? Мне он нравится. Он славный. Давай  перекусим.  -  Она
потянулась к мешку, который клала на ночь под голову  вместо  подушки,  но
Пиол перехватил ее руку.
   - Не сейчас. Слишком много глаз и голодных ртов. Давай лучше потихоньку
пойдем. Заодно и согреемся.
   Толпа тянулась по склону, разделяясь внизу на два потока. Большая часть
направлялась  по  дороге  в  сторону  Ниола,  но  неожиданно  много  людей
поворачивало к Лоспассу. Элиэль с  Пиолом  шли  очень  медленно  -  он  по
старости, она - потому,  что  ей  еще  только  предстояло  заново  учиться
ходить. Стоило ей задуматься о  чем-то  другом,  как  она  оступалась  или
шаталась как пьяная. Это было забавно,  и  один  или  два  раза  она  даже
расхохоталась над собой.
   Наступил день - хмурый, серый день. Что ж, впереди  осень,  так  что  в
плохой погоде не было ничего удивительного, даже  в  Ниоле.  В  Наршвейле,
поди, уже по колено снега. И на Лоспассе, возможно, тоже. У  нее  не  было
зимней одежды, и у Пиола тоже.
   Дорога вилась по равнине. Дождевые тучи неслись над головой.  Ниолволла
и большую часть Ниолслоупа видно не было. Когда болотистые чеки  сменились
холмистыми пастбищами, она заметила, что сзади их нагоняют Освободитель  и
его телохранители. Казалось, Д*вард окликает всех по имени, иногда  просто
проходя мимо, иногда задерживаясь на несколько минут  поболтать  на  ходу.
Потом он убыстрял шаг,  а  вместе  с  ним  и  его  Носители  Щита,  и  о