но  повалены  широкой,  пересекавшей  все  видимое  пространство
полосой. Пробиться  через  этот  бурелом  Старик  уже  никак  не  мог.  Он
затравленно обернулся, и тут же в просветах мелькнули алые пятна.
     У Грига от волнения перехватило горло. Ему показалось, что даже кровь
застыла у него в жилах.
     - Ну что, - донеслось до него. - Кажется, все. Теперь  мне  не  уйти.
Прощай.
     - Старик! - закричал Григ.
     - Замолчи! - Старик поднял саблю. - Работай.
     Рослые  фигуры  выдрались  из   кустов,   взгляд   Старика   выхватил
распаленные злобой лица. Наконец  ближний  к  Старику  замахнулся,  Старик
отбил удар, но тут к нему прыгнул второй,  и  началась  рубка.  Прижавшись
спиной к дереву, Старик держался на редкость стойко, но вечно так  длиться
не могло. Внимание его не в состоянии было охватить  весь  сектор.  Что-то
все равно оставалось за пределами бокового зрения. Он уже  пропустил  один
удар, косо упавший  ему  на  плечо,  потом  сам  удачно  задел  одного  из
нападавших, разрубив ему щеку. И в  ту  же  секунду  настроенный  на  мозг
Старика Григ словно  бы  сам  получил  жуткий  удар  по  голове.  Какое-то
мгновение изображение еще держалось, а потом  расплылось,  дернулось  -  и
исчезло.
     Сперва Григ не понял, кто  кричит,  но  потом,  когда  в  глазах  его
прояснилось, он понял, что закричал Федор. Теперь Федор  стоял,  показывая
пальцем на Чаку,  ничком  лежащую  на  полу.  Григ  понял:  Чака  потеряла
сознание.
     Ее уже подняли, подхватив под руки, и посадили на лавку, прислонив  к
стене, и кто-то тащил ковш кваса, а  Григ  все  стоял  на  коленях,  мотая
гудящей головой. Смерть  шла  буквально  по  пятам,  выхватывая  очередные
жертвы, пополняя кровавый список погибших в этом нескончаемом Поиске.  Вот
и теперь, в который уже раз, сняла она на пути к даже не начавшемуся  пока
Контакту пятерых, и кто его знает, остановится ли она на этом или  захочет
повеселиться еще.
     Выжатый без остатка, он пусто смотрел перед собой, и сил у  него  уже
не было. Но увидев, как Пров, похлопав Чаку по щекам, стал расстегивать на
ней кафтан, и сообразив, чем это грозит, Григ тяжело поднялся с  колен  и,
шагнув к лавке, взял Прова за плечо.
     - Аз само, - сказал он. - Надобь его на улицу.
     Здесь очень важно было не пережать, но он  вовремя  понял  это  и  не
пережал. Видимо, поэтому Пров мгновенно подчинился его  спокойному  голосу
и, оставив Чаку, отступил в сторону. И тогда Григ  поднял  ее  на  руки  и
понес к двери.
     "Вот и все, - потерянно думал он. - Они погибли.  Проклятый  Контакт!
Чака как чувствовала..."
     Он сошел с крыльца, положил Чаку на траву.
     - Томпсон! - позвал он, растирая ей виски. - Что же ты?!
     - Сейчас... - донеслось издалека. -  Запредельное  торможение.  Очень
трудно выводить.
     "Контакт! - думал Григ. - Кровавый Молох! Вся Программа такая. Вот  и
еще четверо. И Джой. Лучше бы уж меня... Что я жене Барта скажу?  Если  бы
удалось выйти на Контакт! Тогда хоть все не зря. Все не зря..."
     Чака вздрогнула, выныривая из глубокого омута, и открыла глаза.
     - Григ... - вырвалось у нее.
     Потом  она  напряженно  пожевала  губами  -  видимо,  Мистер  Томпсон
парализовал ей за это язык.
     - Отец... - услышал Григ несвязную цепочку мыслей. - Где я?..
     Наконец взгляд Чаки  стал  осмысленным.  Она  пошевелилась,  стараясь
привстать на локте. Григ приподнял ее, привалил к стене сруба.
     - Что бысть со мною? - спросила она. - Аще чувства лишился?
     Григ молча кивнул.
     - Отец... - прошептала Чака.
     - Он, кстати сказать, жив, -  сообщил  Мистер  Томпсон.  -  В  данный
момент  находится  в  забытьи,  что  является  следствием  болевого  шока.
Предполагаю, что он скоро придет в себя.
     - Как скоро? - спросил Григ.
     - Я работаю, - ответил Мистер Томпсон уклончиво.
     Чака протянула руку.
     - Помози мне стати, - попросила она.
     Поддерживая ее за талию, Григ вернулся в избу.
     - Сомлел парнечек, - объяснил он. - Зело многа вся.
     Пров смотрел сочувственно. К Чаке протянулась рука Митяя с ковшом.
     - Выпей, - предложил он. - Легчае буди.
     Чака отхлебнула, поперхнулась и закашлялась, хватая воздух.
     - Мы готовы, - объявил Григ. - Продолжим ли, братие?
     Пров выждал, оглядывая каждого, потом утвердительно качнул головой.
     - На колени, братие. И да пребудет с нами мудрость Аваддонова!
     Выждав, пока все снова окажутся в круге,  Пров  опустился  на  колени
перед братиной.
     - Оговакул то сан ивабзи! - возгласил он, плюнув в воду. -  Иенешукси
ов сан!
     Григ, десятки раз просматривая запись,  неплохо  выучил  перевернутый
"Отче наш" и  мог  без  усилий  подтягивать  Прову  вместе  с  остальными.
Трудность была в другом. Пров на этот раз перевирал совсем другие слова, и
Григ больше всего боялся оказаться точнее мистагога.
     Напуганный  неожиданным  обмороком  Чаки,  он  старался   теперь   не
выпускать ее из виду. К счастью, сейчас Чака стояла  практически  рядом  с
Провом, хоть и с другой от Грига стороны. Так что ему легко  было  следить
за ней. Впрочем, она, кажется, сумела взять себя в руки, кланялась  истово
и  подпевала  весьма  умело,  всем  своим  видом  олицетворяя  бесконечную
преданность и всепоглощающее благоговение.
     - Приидете, вси искуснии человеце и благонарочитии в разуме,  -  пели
теперь артельщики. - Почюдимся великия мудрости и сподобимся...
     Что ждало его и что предстояло ему в течение ближайшего часа?  Он  не
думал, не мог думать о Старике и стрельцах, начисто вытеснив  из  сознания
всякое напоминание о них. Контакт - вот что стальной пружиной сжимало  его
мышцы, натягивало нервы, напрягало  волю.  Запись  он  помнил  в  деталях.
Отсвет огня из печи, и вдруг, прямо из треугольника, из  дощатого  пола  -
огненный столб, словно фонтан из ада. И внутри - Он,  похожий  на  негатив
ангельского  лика,  проступающего  из  огненного  сияния.  Черный,  слегка
размытый, неподвижный  силуэт.  С  длинным  туловищем,  руками,  ногами  и
заметно вытянутой вверх головой. Считанные минуты оставались до  заветного
мига, и шел уже в голове предстартовый отсчет,  наполняющий  тело  нервной
горячкой,  опаляющий  губы  огнем  тревоги.  Впрочем,  из-за  Чаки  начало
мистерии сдвинулось. Повлияет ли это теперь на время появления столба?
     - Даждь нам силу и ума просветление, благодать и славу во всю  землю,
- пели артельщики. - Кумара, них, них,  запалам,  бада.  Эшохомо,  лаваса,
шиббода...
     Какую, обещанную и ему, власть над всем сущим они  обрели?  И  какими
тайнами владели? Скорее всего,  не  было  у  них  ничего,  кроме  горячего
желания  проникнуть  за  горизонты   обыденного,   прикоснуться   к   тому
сверхъестественному знанию, во имя которого  губили  свои  жизни  алхимики
всех времен и народов. И все-таки столб - он ведь существовал.  Он  был  в
этом мире! Откуда? На этот вопрос им с Чакой и предстояло теперь ответить.
     - Григ!
     Григ вскинул голову, уперся глазами в тот угол, где стояла  Чака.  Но
Гном уже транслировал, рисовал в его мозгу  увиденное  ей.  Сплетенные  на
груди Прова руки! Руки, которые только слева брала  одна  из  поставленных
группой предварительной съемки камер! Чака разглядела  то,  чего  не  было
видно раньше. Пальцы левой руки, накрывавшей  правую,  двинулись  и  сжали
камень перстня. Движение было более тонким, но Григ не понял его.
     - Перстень. Пров вдавил и повернул камень, - пояснил Гном.
     Перстень! Вот оно что! Значит, Контакт был не случаен.  Значит,  Пров
мог вызывать его произвольно. Теперь стало ясно, почему Федор  назвал  его
Хранителем.  Хранитель  перстня!  Вот  кто,  оказывается,  был   настоящим
архонтом, истинным духовным  владыкой  общины.  Судя  по  всему,  перстень
постоянно находился у него. Но оставалось неясным,  почему  он  так  редко
пользовался им? Почему в течение полугода, которые  артельщики  прожили  в
Бускове, был всего лишь один Контакт? Значит ли это,  что  для  него  есть
особое, не часто повторяющееся время?
     Артельщики смолкли, и Пров,  выпрямившись,  торжественно  воздел  обе
руки.
     - Гутц! - выкрикнул  он.  -  Алегремос!  Астарот,  Бегемот!  Аксафат,
Сабатан! Тенемос! - Он молитвенно сложил руки  на  груди  и  продолжал:  -
Маяла, на, да, кагала! Сагана! Веда, щуга, ла, на, да, щуга!
     Это было последнее заклинание. В записи  сразу  после  него  возникал
столб.
     Григ был напряжен до предела. Натянут, как струна.  Даже  челюсти  он
сжал так, что их свела судорога.
     - Ну! - кричало все внутри. - Ну давай же!
     И оно наступило! Воздух дрогнул, словно поплыл, заслоился, по  стенам
избы качнулись неверные тени, отчетливо запахло серой, и в то же мгновение
закатный полумрак раскололся огненной вспышкой, будто  взорвалась  посреди
комнаты сверхновая, и близко-близко, прямо перед глазами Грига - казалось,
протяни руку и коснешься - возник не один раз уже  виденный  им  в  записи
огненный столб. Он сиял ясным, оранжевым  пламенем,  переливался  неземным
светом и был гораздо шире, чем до этого представлялся Григу. Сначала в нем
ничего не было видно, но когда  глаза  немного  привыкли  к  блеску,  Григ
наконец различил в середине этой неопалимой антикупины темную фигуру.
     - Гном! - нетерпеливо позвал он. - Ну что там у тебя?
     - Пока немного, - отозвался Гном, словно с неохотой. - Столб  пламени
- это, скорее всего, аксионное поле. Ультразвуковое прощупывание ничего не
дало. Меняю режимы.
     Мужики, потрясенно вздевая руки, били поклоны, и Чака  била,  а  Григ
все смотрел, застыв, как сомнамбула, на странное, высокого роста  существо
и думал о том, что  вот  оно  наконец  наступило,  то  самое  испепеляющее
мгновение, во имя которого уже столько людей пожертвовало своими  жизнями,
и теперь настало его время и его очередь, но  от  него  не  требуешься  ни
подвигов, ни жертв, а надо только сидеть и ждать. Ждать неизвестно чего  и
быть готовым к тому, что может быть вообще ничего и не произойдет.
     Он все-таки  справился  с  собой,  переломился  в  поклоне,  ткнулся,
прикрыв глаза, подбородком  в  грудь  и  выпрямился,  мгновенным  взглядом
окидывая избу.
     - Передача пошла! - доложил Гном.
     Григ обернулся. Лишь тренированный глаз мог уловить  слабое  мерцание
вокруг контактера; который вел передачу во  всех  возможных  диапазонах  -
вплоть до простреливания столба нейтронными пучками.  Контактер  передавал
неведомому существу самую простую информацию, закодированную и в  образах,
и в символах, и в двоичном коде и означающую только  одно:  Приглашение  к
Контакту.
     - Только видимая часть спектра, - сообщил Гном. - Рентгеноскопия тоже
ноль. Истечения корпускул не зафиксировано.
     Григ закусил губу. Он не мог, не должен был  ничего  ждать.  Ни  одна
экспедиция не смогла дотянуться  хотя  бы  до  одного  из  этих  неведомых
существ. Но тем не менее таилось что-то в подсознании, верило  без  всякой
надежды, что вот теперь-то, на этот раз, с новым контактером...
     - Григ... - услышал он слабый, тихий, как шелест, голос Старика.
     Словно всего обожгло изнутри. Старик был жив. Его  везли,  перебросив
через лошадь. Григ видел качающуюся недалеко  от  глаз  землю  и  мохнатые
бабки, заляпанные грязью и навозом.
     - Да, да! - взволнованно отозвался он. - Ты жив? Слава богу, ты  жив!
Ты только держись! Я тебя вытащу. Я сумею. Ты только держись! Как ты  себя
чувствуешь?
     - Плохо... Но это неважно... Григ... Их здесь только половина...  Они
разделились...
     - Как? - поразился Григ. -  Как  разделились?  Несмотря  на  то,  что
захватили тебя?! Неужели они едут в село?
     - Да... Я, кажется, сосчитал... Тут человек пять... Везут  меня...  И
тех, кого мы побили... Но целых только трое. Значит, четверо  поскакали  в
село...
     Григ тяжело сглотнул и вытер выступивший на лбу  пот.  Через  десять,
максимум пятнадцать минут стрельцы окажутся здесь. Может быть, даже раньше
окончания дьявольской службы артельщиков.
     - Как твои дела? -  прохрипел  Старик.  Гном,  снимая  речь  прямо  с
моторной зоны, не мог передать интонацию,  но  Григ  мог  поклясться,  что
отчетливо слышит этот хрип. - Я вижу столб...
     - Информация пошла, - ответил Григ. - Шестая минута. Но пока ничего.
     - Ладно... - закончил  разговор  Старик.  -  Не  отвлекайся...  Потом
успеем...
     Шестая минута. Григ знал,  что  сейчас  Контактер  начнет  перемежать
сообщение его, Грига,  портретом.  Но  призрак  в  столбе  по-прежнему  не
подавал  никаких  признаков  жизни.  Теперь  Григ  хорошо  видел  его.  Он
действительно смахивал на дьявола. На голове то ли рога,  то  ли  антенны.
Сзади - хвост. Вот только лица Григ не различал. Словно  не  было  у  него
лица, а была какая-то гладкая маска, на которой отчетливо  выделялись  два
глаза. Но глядел он куда-то в пустоту, прямо перед собой.
     Мужики уже были  в  совершеннейшем  экстазе.  На  лицах  их  необычно
смешались беспредельный ужас и крайний восторг. Митяй рвал рубаху, царапая
ногтями себе грудь. Анемподист, как заведенный, отвешивал  поклоны.  Федор
завороженно  застыл,  уставившись  на  существо  внутри  столба.   Кузьма,
казалось, готов был потерять сознание. И только Пров, умный,  хитрый  Пров
молился правильно - размеренно выпевая антимолитву, зорко  поглядывая  при
этом по сторонам. Стараясь не  отставать  от  других,  Григ  так  же  клал
поклоны, шептал, повторяя слова за Провом, а когда  надо  было,  крестился
ладонью у себя в паху, что, видимо, означало признание власти Князя  Тьмы.
И Чака делала то же.
     Однако несмотря ни на что неведомый пришелец  оставался  неподвижным.
Гном делал все, что мог. Варьируя программу,  он  уже  показал  столбу  не
только Грига, но и Чаку, по нескольку раз передал на интерленге и  линкосе
все известные позывные, добавив к  ним  выраженные  двоичным  кодом  число
"пи", радиус атома водорода, расстояние от Солнца до Земли и Галактические
координаты системы - но все было бесполезно. Настоящий  Контакт  никак  не
начинался, и не было ничего, что хотя бы давало на него надежду.
     Секунды шли, протекали между пальцев, уходили в песок.  Столб  должен
был пропасть через десять минут. Но еще раньше могли появиться стрельцы. В
любом случае отсутствие ответа означало поражение.  Все  оказывалось  зря.
Джой, Барт, Лип, Лонч - зря. Кровь и  пот  -  зря.  Тысячелетняя  мечта  о
братьях по разуму опять, в который уже раз, оставалась только мечтой. Даже
если, вернувшись назад, повторить попытку,  то  ничего  не  изменится.  Он
сделал все, что надо, и не  допустил  ни  одной  ошибки.  Но  пришелец  не
пожелал откликнуться на призыв.
     - Григ!
     Темная фигура в столбе, казалось, шевельнулась. Потом Григ понял, что
это не иллюзия. Тихо охнул кто-то из артельщиков.  Качнулся  вперед  Пров.
Существо двинуло головой, по которой побежали быстрые искры,  и,  медленно
повернув ее, вдруг уставилось на Грига. Григ готов был поклясться, что оно
смотрит именно на нет.
     - Контакт! - пронеслось  у  него  в  мозгу.  -  Неужели  это  все  же
Контакт?! Ну дальше, давай же дальше! Что дальше-то?!
     Но  дальше  ничего  не  произошло.  Глаза  ушли  в  сторону.   Голова
отвернулась.
     - Братие! - вскричал Пров. - Братие! Чюдо  великое  свершилось!  Отец
наш признал нас. Помолимся, братие! - И рухнул  вниз,  внятно  стукнувшись
лбом об пол.
     - Гном! - позвал Григ. - Что скажешь?
     - Ничего. Он зафиксировал тебя, и все.
     - А искры? Искры на голове? Может, это передача?
     - Не думаю, - невозмутимо отвечал Гном. - Хотя пытаюсь  расшифровать.
- И через секунду тем же тоном: - С колокольни видны стрельцы.
     Григ почувствовал, как холодная волна залила грудь,  обожгла  морозом
плечи, пробежала по затылку. Он с силой сжал и разжал кулаки.
     - Я буду драться, - сообщил он Чаке. - А ты беги!
     - Нет! - Чака замерла, молитвенно  сложив  руки  на  груди,  но  Григ
почувствовал, что она дрожит всем телом.
     - Беги! Ты нужна мне живая!
     - Нет! - она мотнула головой, и Григ, уловив это движение, ужаснулся.
     - Не сходи с ума! - рявкнул он. - Это приказ!
     - Я не  брошу  тебя.  Я  не  могу  бросить  тебя.  Я  тебя  люблю!  -
захлебываясь, кричала Чака. - Я буду с тобой! Я тебя люблю!!!
     Пульсирующие в мозгу секунды вдруг  бросились,  спотыкаясь  и  падая,
вперед, и при мысли о том, что сейчас произойдет, мутной  волной  накатило
отчаяние. Но, заскрипев зубами, Григ сумел справиться с  истерикой.  Здесь
нужны были аргументы, и он их нашел.
     - Чака! - воскликнул он. - Ты что, хочешь, чтобы все  пошло  прахом?!
Разве ради этого погибли ребята? Кто-то ведь должен довести дело до конца!
Ты же видишь: это еще не Контакт. Значит, все впереди.  Я  прикрою  отход,
чтобы все успели уйти, а ты соберешь потом  артельщиков.  Найти  их  будет
несложно: я навесил им всем "маячки". И Гном поможет  тебе.  Но  это  надо
сделать! Мы обязаны узнать секрет перстня. Контакт должен быть продолжен!
     - А ты? - прошептала Чака.
     - Если все будет в порядке, я догоню вас. Но разговор не обо мне.
     - Хорошо,  -  сказала  Чака,  и  Григ  даже  в  темноте  увидел,  как
побледнело ее лицо и каких нечеловеческих усилий стоит ей поддерживать  на
нем бесстрастное выражение. - Я все сделаю, как ты  творишь.  Я  побегу  с
ними. Но Григ!.. - Ее  губы  на  мгновение  исказило  страдание.  -  Григ!
Гаврюшка, милый мой! Выживи! Ни о чем не прошу, только выживи! Я... Я  без
тебя жить не смогу!
     - Ладно, - сказал Григ. - Я постараюсь. Но что бы  ни  случилось,  ты
должна остаться с ними. Главное - Хранитель. Не выпускай  Прова  из  виду.
Тебе понятно?
     - Да, - еле слышно прошелестело в ответ.
     - Ну вот и хорошо.
     Сейчас он отчетливо видел стрельцов. Секунду назад с передней  лошади
соскользнул и припустил в  лес  мальчишка-проводник,  видимо,  захваченный
где-то по дороге пастушок. Теперь они  подъезжали  к  подножию  холма,  на
котором  стояла  почти  что  отстроенная  уже  усадьба,  и  ходу   им   до
прилепившейся неподалеку избы артельщиков оставалось несколько минут.
     Григ  вгляделся  в  приближенные  камерой  грязные  и  усталые   лица
всадников и вдруг почувствовал, как неприятная пустота медленно  заполняет
желудок, соленым привкусом тошноты выступает на губах.
     Возникшее у него ощущение не было страхом смерти - он давно  научился
справляться с ним, и теперь опасность  только  помогала  ему  собраться  и
сосредоточиться. Дело было совсем в другом.
     До сих пор ему ни разу не приходилось по-настоящему драться с людьми,
и он не очень хорошо представлял, как сумеет  применить  боевые  приемы  к
хоть и уничтожившим его товарищей, но по существу ни в чем не повинным и в
общем-то беззащитным перед ним стрельцам. Он отдавал себе отчет, что этого
требует дело, и знал, что все, на  кого  он  поднимет  руку,  останутся  в
живых. Но тем не менее захлестнувшее его отвращение к  стоящей  перед  ним
задаче заставило  его  непроизвольно  передернуться  всем  телом,  мерзким
ознобом стянуло кожу между лопатками и на груди.
     Огненный столб по-прежнему  сиял  посреди  избы,  с  каждой  секундой
становясь все более опасным. Отсветы его в незакрытых окнах  пока  еще  не
были видны стрельцам, до обязательно должны были привлечь их внимание, как
только они подъедут поближе. По записи столбу  полагалось  распасться  уже
минуту назад. Но ситуация изменилась, и большинство событий флюктуировало.
     - Тобою хвално и прославлено имя Твое вовеки нами... - согласно  пели
артельщики.
     - А может, все-таки выйдет? - мелькнула шальная мысль. -  Ну,  давай,
миленький, выходи, что тебе стоит?!
     И в эту минуту столб исчез. Именно исчез, не рассыпался  искрами,  не
источился и даже не съежился, как изображение на экране, а  просто  исчез,
будто его тут никогда и не было.
     - Вовремя как, - подумал