ла бы,  если  б  я  спросил  тебя  об
этом?
   - Я бы сказала "да". - Но спустя мгновение она поняла,  что  он  имеет  в
виду, и поправила себя. - Я хочу сказать, что счастье  для  меня  состоит  в
служении Стране. А во время войны иного счастья и вовсе нет.
   Он лег спиной на траву так, чтобы не видеть Елену, и хмуро пробормотал:
   - Когда я появился, это была еще не "Страна". Просто "земля".
   Мертвая. И война здесь идет всегда.
   Она помолчала, затем улыбнулась:
   - Если мне рассказывали правильно, именно такие  речи  сделали  хилтмарка
Кеана сердитым на тебя. - Однако ничего не поделаешь. Это факт.
   - Ты очень уважаешь факты.
   Он осторожно вздохнул, стараясь не потревожить ноющее сердце, и ответил:
   - Нет. Я их ненавижу. Но они - это все, что у меня есть.
   Они замолчали. Елена прилегла рядом с ним, и они лежали не шевелясь, чтоб
солнце их согревало. Теплая и  хорошо  пахнущая  трава  могли  бы  дать  ему
ощущение отличного самочувствия, но как только он попытался  расслабиться  и
насладиться этим, биение пульса неприятно отдалось у него в  груди.  Он  был
слишком взволнован присутствием Елены. Но через некоторое время он  осознал,
что Мерцающее озеро покрыла  невероятная  тишина.  И  птицы,  и  даже  ветер
смолкли. Он чуть задержал дыхание и прислушался. Елена сказала:
   - Он идет. - И пошла  подобрать  посох.  Кавинант  сел  и  огляделся.  Он
услышал мягкий и чистый звук, похожий на флейту, растекающийся над Мерцающим
озером откуда-то из невидимого  источника,  словно  пел  сам  воздух.  Мотив
менялся, становился тише. Скоро он смог разобрать слова:

   Стань свободным, Освободившийся,
   Получивший право Свободы, -
   Пусть снятся тебе сны,
   И пусть в грезах твоих
   Будет то, что сбудется:
   Крепко закрывай глаза,
   И не открывай, пока не станешь видеть,
   И пой про себя напев пророчества -
   И будь истинным Освободившимся,
   Получившим право Свободы!

   Свободный и одинокий,
   Лишенный друзей, лишенный уз,
   Испей чашу потерь, пока она полна,
   Пока есть и будет одиночество,
   Ибо тишина - это основа веры,
   Однако лишенной друзей и уз,
   Свободной и одинокой.

   К бездонной, бесконечной, глубокой,
   Прикоснись к правде таинственной Твердыни,
   Где залы верности смеются и плачут,
   Когда обреченные предатели ползают на коленях
   В крови.
   Бездонной, бесконечной, глубокой.

   - Оставайся встретиться с ним, - сказала спокойно  Высокий  Лорд.  -  Это
Освободившийся. Он ушел далеко от знаний лосраата во исполнение собственного
видения, однажды снизошедшего на него.
   Кавинант приподнялся, все еще  слушая  песню.  У  нее  была  удивительная
способность заглушать вопросы и сомнения. Он встал прямо, держа голову  так,
словно был полон страсти. И скоро Освободившийся появился в поле его  зрения
на холмах к северу от Мерцающего озера.
   Он прекратил петь, как только увидел Кавинанта и Елену, но его  появление
поддержало его воздействие на них. Он был одет в длинное, спадающее  платье,
которое, казалось, не имело  какого-то  определенного  цвета,  но  принимало
цвет, который был рядом. Так  оно  было  зеленым,  как  трава,  ниже  пояса,
лазурным на плечах, а скалы и снега гор мерцали на его правой  стороне.  Его
распущенные волосы пылали солнцем.
   Он подошел прямо к ним, и Кавинант рассмотрел  наконец  его  лицо:  тонко
очерченные  черты,  немного  неопределенные;  глубокие   глаза.   Когда   он
остановился рядом, ни  он,  ни  Елена  не  обменялись  никакими  ритуальными
приветствиями. Он сказал просто нежным, чуть женственным голосом:
   - Оставь нас. - Его тон не выражал ни  неприятия,  ни  команды,  но  было
понятно, что это необходимо, и она молча поклонилась.
   Однако прежде, чем уйти, она положила ладонь на руку Кавинанта, взглянула
ему в лицо.
   - Томас Кавинант, - сказала она с дрожью в голосе, словно боялась его или
за него. - Юр-Лорд. Когда я пойду на войну, ты пойдешь со мной?
   Он не смотрел на нее. Он стоял так, будто врос ногами в землю, и  смотрел
в глаза Освободившемуся. Когда через некоторое  время  он  собрался  все  же
ответить, она склонила голову, сжала руки в кулаки и уже  шла  к  Ревлстону.
Назад она не оглядывалась, и скоро скрылась из глаз за холмами.
   - Пойдем, - сказал Освободившийся с той  же  интонацией  необходимости  в
голосе. Не дожидаясь ответа, он пошел обратно по тому же пути, каким пришел.
   Кавинант неуверенно шагнул вперед, потом остановился, и тревога  исказила
его  лицо.  Он  оторвал  взгляд  от  спины  Освободившегося  и   внимательно
осмотрелся. Заметив свои носки и ботинки, он поспешил к  ним,  плюхнулся  на
траву и оделся. С осторожностью, словно руководствуясь чьими-то  указаниями,
он накрепко зашнуровал ботинки.
   Когда его ноги стали защищены от травы,  он  быстро  поднялся  и  побежал
вслед за толкователем снов.

Глава 10
Пророк и предсказатель

   На следующее утро Лорд Морэм, открыв на  стук  дверь,  увидел  на  пороге
своих покоев Томаса Кавинанта, чей темный силуэт был похож на фигуру уныния,
стоящую на фоне света, испускаемого полом. Он выглядел усталым и измученным,
словно не ел и не спал с тех пор, как отправился в нагорье. Морэм, ни о  чем
не спрашивая, впустил его в гостиную, и  пока  он  оставался  стоящим  перед
каменным столом в центре палаты, закрыл дверь. Этот  стол  Морэм  принес  из
комнаты Высокого Лорда, и Крилл Лорика все еще торчал из его поверхности.
   Посмотрев на изможденную спину Кавинанта, Морэм предложил ему питье и еду
или постель, но тот резко  отказался,  несмотря  на  то,  что  был  голоден.
Странно глухим голосом он произнес:
   - Ты долго ломал над этим  голову  с  тех  пор...  с  тех  пор,  как  это
произошло. Ты вообще отдыхал? Я полагал, что Лорды отдыхают здесь внизу -  в
этих покоях.
   Морэм пересек комнату и встал перед гостем. Крилл бледно  светился  между
ними. Морэм держался уверенно, он видел, что Кавинант  чем-то  озабочен,  но
причины этого волнения ему были непонятны, неясны.
   Лорд осторожно начал:
   - От чего мне отдыхать? У меня нет ни жены, ни детей. И отец мой, и  мать
были Лордами, и все, что я знал в этой жизни -  это  Учение  Кевина.  Трудно
устать от такой работы.
   -  Но  ты  занимался  управлением.  Ты  предсказывал   и   прорицал.   Ты
единственный, кто способен видеть отсветы будущего - хочешь ты того или нет,
даже если они заставляют тебя вскрикивать во сне, даже  если  ты  не  можешь
выдерживать их. - Его голос  на  мгновение  запнулся,  и  он  сильно  потряс
головой,  чтобы  продолжить.  -  Да,  пожалуй  не  удивительно,  что  ты  не
отдыхаешь. Я вообще не понимаю, как ты иногда спишь.
   - Я не Страж Крови, - спокойно отозвался Морэм. - Мне нужно спать так же,
как и остальным.
   - Так что ты смог узнать обо всем этом? Знаешь ли ты, к добру ли  это?  И
что за дело было у Амока?
   Морэм взглянул на него и улыбнулся поверх Крилла.
   - Может сядешь, друг мой? Тебе предстоит многое услышать, и будет  лучше,
если ты чуть расслабишься.
   - Я не устал, - сказал Неверящий, явно кривя душой. В следующее мгновение
он упал в кресло. Морэм тоже присел и  увидел,  что  Кавинант  сидит  строго
напротив, так, что Крилл по-прежнему  находится  между  ними.  Это  взаимное
расположение обеспокоило его, но  он  не  смог  придумать  никакого  другого
способа помочь Кавинанту говорить и слушать. Он остался  на  своем  месте  и
сосредоточился на том, чтобы понять, что же загорожено от его зрения сиянием
Крилла.
   - Нет, я не понимаю меч Лорика, и я не могу вытащить  его  из  стола.  Я,
конечно, могу извлечь его, разбив камень, но ни к чему это не  приведет.  Мы
не приобретем никаких знаний - у нас будет  лишь  оружие,  но  мы  не  будем
знать, как с ним обращаться. Если Крилл будет освобожден именно  так,  толку
от этого не будет никакого. Эта сила нам внове. И мы не хотим портить дерево
или камень, во имя чего бы это ни совершалось. А что же  касается  Амока,  я
оставлю этот вопрос открытым.
   Аматин может ответить на него лучше.
   - Я спросил тебя.
   - Возможно, - сказал Морэм, - он был создан Кевином  для  защиты  Крилла.
Возможно сила, заключенная в  нем,  настолько  опасна,  что,  попади  она  в
безумные или невежественные руки, наделает немало  бед.  Если  это  так,  то
возможно, что цель Амока - предупредить нас от использования этой  силы  без
соответствующих знаний.
   - В твоих устах это звучит как-то неправдоподобно. И это неправда. Или ты
не слышал, как он сказал: "Я не послужил своей цели"?
   - Возможно он понял, что мы слишком слабы чтобы вернуть Крилл к жизни,  и
значит вообще бессильны использовать его как на доброе, так и на злое.
   - Хорошо, забудь это. Просто забудь, что это еще  одна  вещь,  которую  я
сделал, не имея представления - как. Пусть все остается по-прежнему.  Почему
ты думаешь, что за всей этой неразберихой не стоит Кевин Расточитель Страны,
который предвидел все, что вы будете делать, и создал для вас дополнительные
руководства, как некий патриарх? Нет, забудь это. Я знаю это лучше, несмотря
на то, что у меня прошло всего несколько недель за те сорок лет, которые  вы
ломали над этим голову.
   Скажи мне вот что. Что же такого особого есть в Учении Кевина? Почему  вы
так горячо следуете за ним? Если тебе нужна сила, почему ты не пойдешь и  не
поищешь ее сам вместо того, чтоб тратить зря время и  силы  целых  поколений
порядочных  людей  на  пару  никому  непонятных  Заветов?  Хотя  бы  во  имя
здравомыслия, Морэм, если не ради явно прагматической пользы?
   - Юр-Лорд, ты превосходишь меня, я слушаю тебя, и мне кажется, что я  был
слеп и мертв. - Меня заботит не это. Скажи мне - почему.
   - Это не трудно - причина очевидна. Здесь есть Земная  Сила,  которая  не
считается с нашим мастерством или пользой. Здесь есть Страна. И  есть  здесь
погибель  и  несчастье  -  Камень  Иллеарт.  И  Презирающий  -  тоже  здесь,
сопротивляемся ли мы ему или нет. О, как я могу говорить  об  этом?  Иногда,
мой друг, самые простые и ясные  причины  труднее  всего  определить.  -  Он
замолчал на мгновение, чтобы подумать. Но сквозь  тишину  он  ощутил  подъем
волнения, словно Кавинант цепляется к словам между ними и пытается растащить
их.  Морэм  продолжил  излагать  свой  ответ,  однако  не  считая  его   уже
удовлетворительным.
   - Рассмотрим это так. Изучение Учения Кевина - это единственное,  что  мы
можем принять. Ты, конечно, понимаешь, что мы не можем надеяться, что  земля
сама заговорит с нами, как это было с Береком Полуруким. Такое не происходит
дважды. Поэтому неважно, насколько  мы  храбры  или  насколько  сильно  наше
желание; этот путь не сможет еще  раз  спасти  Страну.  Земная  Сила  все  ж
остается, чтоб быть использованной  во  благо  Страны  -  если  мы  будем  в
состоянии это делать. Но мощь... Обладание любой мощью всегда ужасно. Она не
может оградить себя от зла или неправильного использования. Как  ты  сказал,
мы можем и сами попытаться подчинить себе Земную  Силу.  Но  риск  при  этом
слишком велик.
   Юр-Лорд, мы приняли клятву Мира, а она не терпит компромиссов. Вспомни  -
прости, мой друг, но я  приведу  тебе  понятный  пример,  -  вспомни  судьбу
супруги Трелла Этиаран.  Она  осмелилась  использовать  силу,  которая  была
слишком велика для нее, и была уничтожена.  А  результаты  могли  быть  куда
хуже. Она могла уничтожить и других или причинить Стране вред. Как можем мы,
Лорды, принесшие клятву сохранять здоровье  и  красоту  Страны,  оправдывать
такой риск?
   Нет, мы должны действовать по-другому. Если мы хотим  поставить  Силу  на
службу защиты Страны, не причиняя Стране вреда, мы  должны  уметь  управлять
ею. Для этой цели Кевин и создал свои Заветы - чтоб те, кто придет следом за
ним, управляли силой мудро.
   - Надо же! - воскликнул Кавинант. - Посмотрите, какое  он  сделал  благо.
Адский огонь! Представь, что ты смог разгадать или тебе  подвернулась  удача
или просто случай завладеть всеми Семью  Заветами  и  постичь  их,  и  тогда
получится так, что - кровавое проклятье! -  что  всеми  почитаемый,  старый,
мертвый Кевин даст в твои руки секрет Ритуала Осквернения! И это -  окажется
твоим последним шансом остановить Фаула в войне  -  снова!  Как  ты  сможешь
растолковать это людям, которые появятся здесь опять только через тысячу лет
потому лишь, что  ты  не  смог  предотвратить  повторения  истории?  Или  ты
думаешь, что когда придет кризис, ты как-нибудь сотворишь нечто лучшее,  чем
Кевин?
   Он говорил холодно, быстро, но скрытая надуманность в  голосе  подсказала
Морэму, что не это занимает главное место в его мыслях. Казалось,  он  хотел
проверить Лорда, проведя его сквозь круг вопросов. Морэм отвечал  осторожно,
надеясь успокоить Кавинанта, не сделав ошибок.
   - Мы знаем, что нам угрожает. Мы  знаем  это  с  тех  пор,  как  великаны
вручили нам Первый Завет. И потому мы дали клятву  Мира  -  и  сохраним  ее,
чтобы никогда более отчаяние не повредило ни жизни, ни  Стране.  И  если  мы
придем к состоянию,  когда  должны  будем  совершить  осквернение  или  быть
разгромленными, мы будем воевать, пока не будем  разгромлены.  Судьба  Земли
будет в других руках.
   Для меня это вполне естественно, но это трудно для тебя.  Только  обладая
этим Белым Золотом можно строить планы по искоренению всего, что мешало  нам
до этого, - если только не учитывать тот факт, что оно бесполезно. До  этого
не было силы столь значительной, чтобы в случае отчаяния ее было достаточно,
чтобы уничтожить всю Страну, если ты этого захочешь.
   - Однако сейчас Фаул может взять мое кольцо - или я сам могу использовать
его против вас - однако при этом  спасти  вас  я  не  могу.  Руки  Кавинанта
дернулись на столе, словно кто-то ощупывал его.
   Пальцы переплелись, подвигались, а потом бесцельно постучали по столу.
   - Хорошо, забудь это тоже. Пойдем дальше. Я еще вернусь к этому.
   Так как ты, во имя всех богов, собираешься воевать - воевать, Морэм, а не
фехтовать - с ордами пещерников и  юр-вайлов,  когда  каждый,  кто  способен
держать меч, дал эту клятву Мира? Или ты знаешь как воевать без крови?
   Морэм  хотел  сказать,  что  Кавинант  слишком  далеко  зашел   в   своих
обвинениях, но подрагивание ладоней подсказало ему, что  Кавинант  оскорблен
больше собой, чем Страной или Лордами. Это подбодрило его, и он продолжил.
   - Убийство, мой друг, всегда отвратительно. И то, что  мы  не  можем  его
избежать - наша слабость. Но я напомню тебе еще кое-что.  Ты  слышал  Кодекс
Берека - одну из частей клятвы Мира. Там говорится:

   Не порань, где достаточно удержать,
   Не изувечь, где достаточно поранить,
   Не убей, где достаточно изувечить.
   Величайший воин - тот, который
   Обходится без убийств.

   И ты слышал, как Лорд Протхолл сказал, что Стране не  могут  служить  те,
кто понапрасну проливает кровь. Этим он выразил суть клятвы.
   Мы сделаем все, что сможем, чтоб защитить Страну. Но мы не сделаем ничего
Стране, нашим врагам, нам самим,  движимыми  черными  страстями,  болью  или
жаждой смерти. Понятно это, Юр-Лорд? Если  нам  придется  сражаться  и,  да,
убивать, то при этом мы будем только защищаться, так что никогда  не  станем
подобны нашему Врагу.  Именно  в  этом  Кевин  Расточитель  Страны  потерпел
неудачу - он был  ослаблен  презрением,  которое  является  силой  лишь  для
Презирающего.
   Нет, мы должны воевать только для того, чтобы спасти или освободить  себя
от зла, но не принимать при  этом  в  себя  зло,  как  поступил  Кевин  -  и
проиграл. А если мы будем вредить друг другу или Стране или ненавидеть наших
врагов - то не наступит рассвет после ночи этого поражения.
   - Это все софистика.
   - Софистика? Я не знаю такого слова.
   - Удобная аргументация чтобы обосновать то, что  ты  уже  заранее  решил.
Рационализация. Война - другое название мира. А  когда  ты  воткнешь  меч  в
врага, ты всего лишь порежешь его плоть, и кровь его по-прежнему будет иметь
такие же права на существование, как и твоя.
   - Неужели ты действительно считаешь, что нет никакой разницы в  том,  что
бороться ли за уничтожение Страны или за сохранение?
   - Разница!? А что с ней делать? В любом случае это будет убийство. Но  не
это важно. Забудь и это. Ты сделал хорошую работу. Если я не нашел  в  твоих
ответах дыр лучше этой, мне остается только  закончить  все...  -  Его  руки
затряслись и он убрал их под стол. - Закончить все смертью, вот как.
   Откинувшись в  кресле,  Кавинант  гнетуще  замолчал.  Морэм  почувствовал
напряженность между ними и решил, что пришло  время  ему  задавать  вопросы.
Выговорив для успокоения про себя Семь Слов, он добро сказал:
   - Ты озабочен, друг мой. Трудно отказать Высокому Лорду, не так ли?
   - Что? - осекся Кавинант. Но спустя момент он простонал:
   - Да.
   Да, это так. Но дело не в этом. Трудно отказать и всей  Стране.  Я  понял
это с самого начала. - Он помолчал и сказал:
   - Знаешь, что она сделала вчера? Она взяла меня на нагорье встретиться  с
Освободившимся,  с  человеком,  объясняющим  сны.  Я  пробыл  там  день  или
больше... но ты пророк и предсказатель - и я не хотел говорить тебе  о  нем.
Ты, наверное, сам ходил туда чаще чем кто-либо другой, - если только обычные
люди вообще его посещают, если они могут выслушивать ту  неуважительность  и
смех, и ничего больше. Так что ты наверное знаешь, на  что  это  похоже.  Ты
знаешь, как он накладывает руки на  твои  глаза  и  держит  в  подчинении  и
разлагает по косточкам... Но ты  -  пророк  и  предсказатель.  Возможно,  ты
знаешь, что он мне сказал.
   - Нет, - тихо ответил Морэм.
   - Он сказал... Адский огонь! - он потряс головой, словно выливал воду  из
ушей. - Он сказал, что то, что мне снится -  это  действительно  правда.  Он
сказал, что я очень удачлив. Он сказал, что люди с такими снами  -  истинные
враги Злобы; и вмешивается в это не Закон, Посох Закона не  может  заставить
Фаула воевать с этим - нет, это  Дикая  Магия  и  сны  против  Злобы.  -  На
мгновение воздух вокруг него был пропитан негодованием. - И еще  он  сказал,
что сам я не верю этому своему сну. Это мне  очень  помогло.  Я  хотел  лишь
узнать, кто я - герой или трус?
   - Нет, не пытайся ответить на такой вопрос. Это  не  тебе  решать.  Морэм
улыбнулся, чтоб разубедить Кавинанта, но тот продолжил:
   - Во всяком случае, я обрел уверенность в том, что это стоящее дело. Хотя
это не совсем то, чего люди хотят от меня получить.
   Зондируя снова, Морэм сказал:
   - Может быть. Но я этого не вижу.
   Ты не показываешь нам, что веришь, наоборот - только неверие. Если это  и
вера, то не вера в, а вера против. Кавинант вскочил на ноги, как если бы его
ужалили:
   - Вот с этим я не согласен! То, что я не подтверждаю Страну  или  что  бы
там ни было, фанатично отстаивая с пеной у рта шанс видеть подобно Трою,  не
означает, - предполагая, что есть какой-то род справедливости  в  ярлыках  и
названиях, которые люди расклеивают вокруг, -  предполагая,  что  вы  можете
дать какое-то имя для всего этого бескишочного, - не означает, что я не могу
доказать это даже самому себе. Вовсе не это означает мое Неверие. - Так  что
же оно означает?
   - Оно означает... - На мгновение Кавинант остановился, ища  слова.  Затем
он подался вперед и закрыл от себя сияние Крилла руками, чтобы тот не слепил
его  глаза.   Голосом,   неожиданно   резким,   с   покрасневшим   лицом   и
навертывающимися слезами, он прокричал:
   - Оно  означает,  что  я  пытаюсь  воздержаться...  пытаюсь  не  доверять
никому... пытаюсь сохранять что-то для самого себя. И при  этом  не  знаю  -
почему!
   Он  откинулся  назад  и  склонил  голову,  спрятав  ее  в  руках,  словно
опечалившись.
   - Почему? - мягко произнес Морэм. - Это не такой  уж  и  сложный  вопрос,
куда сложнее объяснить как. Некоторые наши легенды намекают на  один  ответ.
Они рассказывают о начале Земли, почти сразу после того, как началось Время,
ког