Парящее.
   Наших часовых убили... - Ее голос вновь прервался. Успев выговорить: - Вы
Лорды, - она вновь потеряла сознание. Видя ее мучительную  борьбу,  Кавинант
оглядел членов отряда: все напряженно смотрели на нее, а в глазах Вариоля  и
Тамаранты стояли слезы.
   - Сделайте что-нибудь, - с болью в голосе произнес  он.  -  Кто-нибудь...
Внезапно с Ллаурой что-то произошло. Схватившись за горло  свободной  рукой,
она крикнула:
   - Вы должны выслушать меня! - и упала.
   Как только колени ее подогнулись, Протхолл сделал шаг вперед и поймал ее.
Схватив за руки, он сильным движением заставил ее выпрямиться.
   - Стой, - скомандовал он. - Стой. Не говори ничего. Слушай и  на  вопросы
отвечай наклоном головы - да или нет.
   В глазах  Ллауры  вспыхнула  искра  надежды,  и,  высвободившись  из  рук
Протхолла, она снова взяла за руку мальчика.
   - Итак, - ровным  голосом  произнес  Высокий  Лорд,  пристально  глядя  в
опустошенные глаза Ллауры, - ты не сумасшедшая. Разум  твой  чист.  С  тобой
что-то сделали.
   Ллаура кивнула - да.
   - Когда ваши люди пытались бежать, тебя взяли в плен?
   Она кивнула - да.
   - Тебя и ребенка?
   Да.
   - И с ним что-то сделали?
   Да.
   - Ты знаешь - что?
   Она покачала головой - нет.
   - С вами обоими сделали одно и то же?
   Нет.
   - Что ж, - вздохнул Протхолл, - оба были взяты в плен, вместо того  чтобы
быть уничтоженными вместе с другими, и мастер учения юр-вайлов причинил  вам
страдания.
   Ллаура, содрогнувшись, кивнула - да.
   - Повредив тебе?
   Да.
   - Вызвав затруднения речи?
   Да!
   - Теперь твоя способность говорить приходит и уходит?
   Нет.
   - Нет?
   Протхолл на мгновение задумался, а Кавинант вмешался в разговор.
   - Черт возьми, пусть она напишет обо всем!
   Ллаура затрясла головой и подняла руку. Та сильно дрожала.
   Внезапно Протхолл сказал:
   - Тогда, должно быть, существуют  определенные  вещи,  о  которых  ты  не
можешь говорить?
   Да.
   - Есть нечто такое, о чем ты  не  можешь  говорить,  поскольку  этого  не
хотели нападавшие?
   Да!
   - Тогда... - Высокий Лорд колебался, словно едва мог поверить собственным
мыслям. - Тогда нападавшие знали, что тебя найдут, - мы или  кто-то  другой,
кто пришел бы на помощь настволью Парящее слишком поздно!
   Да!
   - Именно поэтому вы и бежали на  юг,  к  настволью  Баньян  и  подкаменью
Южное?
   Она кивнула, но так, что стало понятно, что она не совсем поняла вопрос.
   Заметив это, он пробормотал:
   - Именем Семи! Так дело не пойдет. Подобный разговор требует  времени,  а
мое сердце мне подсказывает, что  у  нас  его  очень  мало.  Что  сделали  с
мальчиком? Откуда нападавшим было известно, что мы -  или  кто-то  другой  -
поедем этой дорогой? Что она может знать? Что-то такое, чего  боится  мастер
учения юр-вайлов и не хочет, чтобы мы знали об этом. Нет,  мы  должны  найти
другое средство.
   Краем глаза Кавинант увидел, как  Вариоль  и  Тамаранта  расстилают  свои
одеяла возле костра. Это на  мгновение  отвлекло  его  внимание  от  Ллауры.
Взгляд их был печален и странно  загадочен.  Он  не  мог  понять  этого,  но
почему-то напоминал ему о том, что они знали, каково будет решение Протхолла
относительно похода еще до того, как это решение было принято.
   - Высокий Лорд, - глухо произнес Биринайр.
   Не отрывая взгляда от Ллауры, Протхолл ответил:
   - Да?
   - Тот молодой щенок, гравлингас Торм, сделал мне дар учения  радхамаэрль.
Я уж было думал, что он просто насмехается надо мной.
   Смеется, потому что я - не такой щенок, как он  сам.  Это  была  целебная
грязь. - Целебная грязь? - удивленно повторил  Протхолл.  -  Ты  взял  ее  с
собой?
   - Конечно. Я все время поддерживал ее во влажном  состоянии  -  я  же  не
дурак, хотя этот щенок Торм пытался еще учить меня. Будто я  сам  ничего  не
знаю.
   Подавив нетерпение, Протхолл сказал:
   - Пожалуйста, принеси ее.
   Минуту спустя Биринайр вручил  Высокому  Лорду  каменный  горшок,  полный
влажной, поблескивающей массы  -  целебной  грязи.  Протхолл  без  колебания
зачерпнул из горшка горсть.
   - Не забудьте, - пробормотал Кавинант, вспомнив о чем-то, - это  заставит
ее уснуть.
   Но Протхолл осторожно размазал грязь по лбу, щекам и горлу Ллауры.
   Во тьме, освещаемой только огнем лиллианрилл и последними тлеющими углями
сожженного дерева, она заблестела, отражая золотые отсветы костра.  Кавинант
заметил, что Лорд Морэм перестал  уделять  внимание  Протхоллу  и  Ллауре  и
присоединился к Вариолю и Тамаранте, причем между ними, как будто, завязался
спор. Они лежали рядом на спине, держась за  руки,  и  он  стоял  над  ними,
словно обороняя их от какой-то тени. Но они  не  двигались.  Перебивая  его,
Тамаранта мягко сказала:
   - Так лучше, сын мой.
   А Вариоль пробормотал:
   - Бедная Ллаура. Это все, что мы можем сделать.
   Кавинант быстро оглядел весь отряд. Воины,  казалось,  были  приведены  в
состояние транса допросом хиира, но пещероподобные глаза великана  рассеянно
блуждали по поляне, словно его мысли сплетались  в  какую-то  опасную  сеть.
Кавинант вновь повернулся к Ллауре, чувствуя, как  озноб  пробирается  вдоль
спины. Первое прикосновение целебной грязи  только  ухудшило  ее  состояние.
Лицо ее исказилось в муках  и  судорогах,  похожая  на  предчувствие  смерти
гримаса растянула губы в  беззвучном  крике.  Но  потом  сильная  конвульсия
сотрясла ее и кризис миновал. Она упала на камни и зарыдала  от  облегчения,
словно из ее разума вынули нож.
   Протхолл встал на колени рядом с ней  и  заключил  ее  в  объятия,  молча
ожидая, когда самообладание вернется к ней.  Через  некоторое  время  Ллаура
наконец взяла себя в руки и, вскочив, закричала:
   - Бегите! Вы должны бежать! Это ловушка! Вас заманили в западню!
   Но ее предупреждение опоздало. Минуту спустя  со  своего  поста  вернулся
Тьювор, а следом за ним - все остальные Стражи Крови.
   - Готовьтесь к бою,  -  спокойно  сказал  первый  знак.  -  Мы  окружены.
Ранихины были отрезаны и не смогли предупредить  нас.  Будет  битва.  У  нас
очень мало времени, чтобы подготовиться.
   Кавинант не мог поверить тому, что услышал. Протхолл резко подал команду,
и лагерь быстро опустел. Воины и Стражи Крови нырнули  в  незаполненные  еще
могилы, спрятались в пустом основании дерева.
   - Оставьте лошадей, - скомандовал Протхолл. -  Ранихины  прорвутся  сюда,
чтобы защитить их, если это будет возможно.
   Протхолл поручил Ллауру и мальчика заботам великана, который спрятал их в
пустой могиле и накрыл сверху  металлической  пластиной.  Потом  Протхолл  и
Морэм вместе спрыгнули в яму, вырытую южнее. Кавинант же  остался  там,  где
стоял. Он смутно видел, как Биринайр загасил костер и прижался к обгоревшему
стволу дерева. Кавинанту потребовалось время, чтобы понять, что было сделано
с Ллаурой. Ее бедственное положение привело его в оцепенение.
   Сначала ей позволили узнать то, что могло спасти Лордов, а  потом  отняли
способность  сообщить  то,  что  она  узнала.  И  ее   мучительные   попытки
предупредить  Лордов  лишь  способствовали  обратному,   поскольку   служили
гарантией того, что Лорды попытаются понять ее, вместо того, чтобы бежать. И
все-таки то, что было  с  ней  сделано,  было  ненужным,  излишним,  ловушка
захлопнулась бы и без этого. В каждой грани несчастья Ллауры Кавинант слышал
смех Лорда Фаула.
   Кавинант очнулся от прикосновения к плечу. Это был  Баннор.  Страж  Крови
произнес так бесстрастно, словно объявлял время дня:
   - Пошли, Юр-Лорд. Ты должен спрятаться. Это необходимо.
   Необходимо? Кавинант воскликнул про себя. А знаешь ли ты, что  он  с  ней
сделал?
   Но, повернувшись, он увидел, что Вариоль и Тамаранта все еще лежат  возле
последних угольков костра, охраняемые лишь двумя Стражами Крови.
   Как? - мысленно воскликнул он. Их же убьют!
   В то же время другая часть его сознания настойчиво повторяла: Он делает и
со мной то же самое. Совершенно то же самое.
   - Не трогай меня! Адский огонь и кровавое  проклятье!  Когда  наконец  ты
поймешь это?
   Баннор без колебаний приподнял Кавинанта, развернул и столкнул в одну  из
могил. Там ему едва хватило места: остальное пространство  занимал  великан,
сидевший согнувшись на корточках, чтобы не высовывалась голова. Но следом за
Кавинантом в ту же траншею втиснулся и Баннор, заняв место над Неверящим.
   Затем на лагерь опустилась тишина, полная боли и напряжения.
   Наконец Кавинант почувствовал, что атака началась.  Сердце  его  учащенно
забилось, лоб покрылся потом, нервы натянулись и словно бы обнажились. Серая
дурнота, заполнившая горло, подобно грязи, чуть не заставила  его  стошнить.
Он попытался проглотить ее, но не смог. Нет! - молча стонал  он.  Только  не
это! Я не могу! В точности то же самое, что случилось с Ллаурой.
   Голодный визг распорол  тишину,  потом  послышался  топот  приближающихся
врагов. Кавинант рискнул выглянуть за  край  могилы  и  увидел,  что  поляна
окружена черными фигурами с  горящими  глазами  цвета  лавы.  Они  двигались
медленно, давая возможность окруженным  представить  себе  свою  кончину.  А
позади приближающихся тяжело хлопала  крыльями  над  цепью  врагов  огромная
тварь.
   Кавинант отпрянул. В страхе он смотрел на эту атаку  как  отверженный,  с
расстояния.
   По мере того как пещерники  и  юр-вайлы  сжимали  кольцо  вокруг  поляны,
направляя центр атаки на беспомощный лагерь, их стена становилась все  гуще,
с каждым шагом уменьшая шанс, что отряд  сможет  прорваться.  Постепенно  их
приближение становилось более шумным,  они  ступали  по  земле  так,  словно
пытались вытоптать траву. Стал уже различим и низкий гул их голосов -  тихое
рычание, шипение сквозь сомкнутые зубы, бульканье, радостное чмоканье -  все
это  разносилось  над   могилами,   словно   ветер,   наполненный   шелестом
искалеченных листьев. Пещерники разинули рты, словно психи, терзаемые жаждой
убийства; юр-вайлы втягивали носами воздух с каким-то мокрым присвистом.  На
фоне этих звуков, ужасных в своем спокойствии, было слышно хлопанье  крыльев
грифона, отбивающего погребальный марш.
   Стреноженные лошади заржали. Этот звук, полный ужаса, подбросил Кавинанта
вверх, и он смотрел  достаточно  долго,  чтобы  увидеть,  что  мустангов  не
тронули.  Сжимавшееся  кольцо  распалось,  чтобы  обойти  их,  а   несколько
пещерников отделилось от общей массы, чтобы освободить и отогнать их  прочь.
Лошади истерично сопротивлялись, но сила пещерников укротила их.
   Вскоре нападавшие были уже менее чем в ста футах от могил.
   Кавинант сжался, как мог. Он едва  отваживался  дышать.  Весь  отряд  был
беспомощен, спрятавшись в могилах.
   В следующий момент среди атакующих  раздался  вой.  Несколько  пещерников
зарычали:
   - Только пять?
   - И у них столько лошадей? Обман!
   Недовольные такой  малочисленностью  жертв,  почти  треть  покинула  ряды
наступающих и занялась разбивкой лагеря.
   И тут же отряд воспользовался благоприятным моментом.
   Внезапно раздалось рычание ранихинов. Оно гремело в воздухе, словно  клич
боевых барабанов. Все вместе они вихрем вылетели с  востока  и  помчались  к
плененным лошадям.
   Биринайр отступил от искалеченного дерева.  Размахнувшись  изо  всех  сил
посохом и издав пронзительный крик, он ударил по сожженному  дереву.  Тотчас
же оно извергло пламя, повергнувшее нападающих в шок.
   Протхолл и Морэм одновременно  выскочили  из  южной  траншеи.  Их  посохи
пылали голубым огнем Лордов. С криком "меленкурион!" они обрушили свою  силу
на врагов. Ближайшие пещерники и юр-вайлы попятились.
   Воины  и  Стражи  Крови  выскочили  из  могил  и  из  ствола  дерева.   И
одновременно на поле  боя  возникла  гигантская  фигура  Морестранственника,
оглушившая окружающих  боевым  кличем  великанов.  Полное  криков  страха  и
ярости, огня, молниеносных ударов и лязга оружия, сражение началось.
   Численность врагов превосходила отряд в десять раз.
   Кавинант следил за ходом битвы, и его взгляд метался  от  одной  сцены  к
другой. Стражи Крови мгновенно заняли места,  по  двое  защищая  каждого  из
Лордов. Один встал рядом с Биринайром, Баннор  защищал  траншею,  в  которой
находился Кавинант. Воины быстро разбились на группы по пять  человек.  Стоя
спиной друг к другу, они  начали  прорубать  дорогу  в  цепи  врагов.  Морэм
оглядывал поле боя, пытаясь найти вражеских командиров или мастеров  учения.
Протхолл стоял в центре, служа ориентиром для отряда, отдавая распоряжения и
предупреждая, когда было необходимо.
   Лишь великан сражался в одиночестве. Он прорвался  сквозь  строй  врагов,
словно  таран,  молотя  кулаками,  пиная  и  опрокидывая  все   в   пределах
досягаемости. Его боевой клич перешел в долгий и яростный рев, огромные шаги
удерживали его все время в гуще  сражения.  Сначала  казалось,  что  у  него
хватит сил одному справиться со всей этой вражьей силой. Но вскоре  огромный
численный перевес пещерников  начал  заметно  сказываться.  Они  прыгали  на
великана целыми стаями, их оказалось достаточно, чтобы повалить  его.  Через
мгновение он вновь поднялся, раскидывая вокруг тела, словно кукол.  Но  было
ясно, что если достаточное количество пещерников сообща набросится на  него,
то ему несдобровать.
   Вариолю и  Тамаранте  угрожала  не  меньшая  опасность.  Они  лежали  без
движения среди яростного шума битвы, и охраняющие  их  четыре  Стража  Крови
ценой нечеловеческих усилий не подпускали к ним врагов. Несколько нападающих
пустили в ход стрелы. Стражи Крови отбили их тыльной стороной рук. Следом за
стрелами полетели копья, и под их прикрытием пещерники  бросились  вперед  с
обнаженными мечами и палашами.
   Безоружные и не имеющие поддержки, Стражи Крови могли противопоставить им
только скорость, мгновенную реакцию, мастерство,  умение  наносить  удары  с
неимоверной точностью. Способствовавший им успех казался невероятным. Вскоре
двух Лордов уже окружило кольцо из мертвых и раненых пещерников. Но, подобно
великану, они были уязвимы, вернее, стали  бы  уязвимыми  для  согласованной
атаки.
   По приказу Протхолла одна  группа  воинов  двинулась  на  помощь  четырем
Стражам Крови.
   Кавинант перевел взгляд на другой конец лагеря. Там  Морэм  вел  яростный
поединок против тридцати или сорока юр-вайлов. Все атаковавшие юр-вайлы - их
было куда меньше, чем пещерников -  образовали  боевой  клин  позади  своего
предводителя, мастера учения, - клин, который позволял им сосредоточить свою
силу в лидере. Мастер учения размахивал кривой  саблей  с  горящим  лезвием,
которому Морэм противопоставил свой пылающий посох. Столкновение  этих  двух
сил вызывало фонтаны огненных брызг, ослепительных и опалявших воздух.
   Затем центр битвы  начал  передвигаться  к  траншее  Кавинанта.  Над  ним
мелькали какие-то фигуры. Баннор сражался как лев, чтобы оградить  Кавинанта
от летящих копий. Вскоре ему на помощь подоспел один  из  воинов.  Это  была
женщина из жителей настволий, заботившаяся прежде о Кавинанте. Она и  Баннор
сражались вместе, чтобы сохранить ему жизнь.
   Он  прижал  руки  к  груди,  словно  защищая  свое  кольцо,  его   пальцы
бессознательно коснулись металла.
   Сквозь мелькание черных фигур он на миг  увидел  Протхолла,  увидел,  что
Высокий Лорд тоже подвергся нападению.  Используя  свой  горящий  посох  как
пику, он сражался с грифоном. Крылья летучей твари чуть не сбили его с  ног,
но он удержал равновесие и взметнул  голубой  огонь  посоха.  Но  верхом  на
грифоне сидел еще один мастер учения  юр-вайлов.  Своим  черным  палашом  он
отражал удары Высокого Лорда.
   Тем временем накал  битвы  все  нарастал.  Фигуры  на  поле  боя  падали,
вставали  и  вновь  падали.  Все   кругом   было   забрызгано   кровью.   На
противоположном конце поля Морестранственник едва выбрался из-под целой орды
пещерников и тут же был буквально затоплен новой волной.  Протхолл  упал  на
одно колено под объединенным натиском нападающих. Клин  юр-вайлов  неумолимо
теснил Морэма назад, двое Стражей Крови рядом с ним едва успевали прикрывать
его со спины.
   У Кавинанта было такое чувство, словно горло ему забил песок.
   Двое воинов уже пали от руки пещерников, оберегая Вариоля и Тамаранту.  В
один из моментов Страж Крови, прикрывавший  собой  Тамаранту,  был  атакован
одновременно тремя существами. Первое копье он переломил ударом руки, затем,
высоко подпрыгнув, лягнул прямо в лицо владельца второго копья. Но даже  той
стремительности,  с  какой  он  это  делал,  было  недостаточно.  Третий  из
пещерников вонзил копье ему в  руку.  Первый  тотчас  же  уцепился  длинными
пальцами за ногу Стража Крови. Удерживая таким  образом  противника  с  двух
сторон, они дали возможность третьему метнуть копье в живот Стражу Крови.
   Кавинант смотрел, оцепенев от бессилия, как  Страж  Крови,  сопротивляясь
пещерникам, подтащил их друг к другу достаточно близко, чтобы увернуться  от
удара копья. Наконечник лишь задел Стража Крови. В следующий миг  он  лягнул
обоих врагов в пах, но сам пошатнулся, и они упали на него.  Страж  оказался
на земле и покатился в сторону. Но средний пещерник настиг его таким сильным
ударом, что Стража Крови отбросило от Тамаранты.
   С криком триумфа пещерник прыгнул вперед, чтобы поразить лежащего Лорда.
   Тамаранта!
   Грозившая ей опасность пересилила страх  Кавинанта.  Не  задумываясь,  он
вскочил и кинулся к ней.  Она  была  так  стара  и  слаба,  что  он  не  мог
удержаться.
   Женщина, жительница настволья, крикнула:
   - Вниз!
   Его внезапное появление на поверхности привело ее в замешательство, и она
стала прекрасной мишенью для врагов. В результате она пропустила удар, и меч
рассек ей бок. Но Кавинант не увидел этого. Он уже бежал к Тамаранте - и уже
было слишком поздно.
   Пещерник начал опускать копье.
   В последний момент Страж Крови спас Тамаранту, бросившись на нее и приняв
удар в собственную спину.
   Кавинант бросился на пещерника и попытался заколоть  его  своим  каменным
ножом. Но лезвие вывернулось из  его  искалеченной  руки  и  он  сумел  лишь
оцарапать плечо мерзкого создания.
   Нож выпал у него из руки.
   Пещерник развернулся и одним ударом сбил его с  ног.  Удар  на  мгновение
оглушил Кавинанта, но Баннор спас его,  бросившись  на  пещерника.  Пещерник
отбивал его  удары,  словно  окрыленный,  вдохновленный  своей  победой  над
Стражем Крови. Он ухватил Баннора длинными сильными руками и  начал  давить.
Баннор колотил по глазам и ушам пещерника, но безумная  тварь  лишь  сильнее
сжимала его.
   Кавинант чувствовал, как в нем закипает ярость. Все еще  полуослепленный,
он заковылял к неподвижной фигуре Тамаранты и  схватил  лежавший  возле  нее
посох.  Она  не  шевельнулась,  и  он   не   стал   спрашивать   разрешения.
Повернувшись, он дико взмахнул над головой посохом и изо  всех  сил  обрушил
его на голову пещерника.
   Внезапно бесшумным фонтаном вспыхнула белая и алая сила.
   Пещерник тут же упал замертво.
   Эта вспышка на мгновение  ослепила  Кавинанта.  Но  он  узнал  нездоровый
красный отблеск пламени. Когда глаза прояснились, он посмотрел на свои руки,
на кольцо. Он не помнил, чтобы снимал его с груди. Но  сейчас  оно  было  на
пальце и светилось красноватым светом под воздействием закрытой тучами луны.
   Еще один пещерник приближался к нему. Инстинктивно Кавинант ткнул в  него
посохом. Пещерник скорчился в яркой  вспышке,  которая  теперь  была  совсем
красной.
   При виде этого Кавинантом овладела ярость. Разум его затмила злоба.
   С криком "Фаул!", словно Презирающий мог быть перед ним на поле битвы, он
кинулся  в  самую  гущу  сражения.  Молотя  посохом  вокруг   себя,   словно
сумасшедший, он прибил еще одного пещерника, потом еще, и еще. Он не  видел,
куда бежит. После третьего удара он упал в одну из траншей. Потом  он  долго
лежал в могиле, словно мертвый. Когда он наконец поднялся на ноги,  его  бил
лихорадочный озноб.
   На