о, чтобы вернуть себе некое подобие достоинства.
   - Да!
   - Действительно! - резко произнесла Осондрея.  -  Без  сомнения,  этим  и
объясняется нападение на празднование. Скажи мне, Неверящий, ты считаешь это
ночным кошмаром, или, может быть, твой мир получает удовольствие от подобных
снов?
   Прежде чем Кавинант смог ответить, Лорд Морэм сказал:
   - Довольно, сестра Осондрея. Он терзает сам себя - и очень умело.
   Она замолчала с пылающим лицом, и через мгновение Протхолл сказал:
   - Вполне возможно, что у богов бывают  такие  сны,  как  этот.  Но  мы  -
смертные. Мы можем лишь сопротивляться злу или сдаться. Так  или  иначе,  мы
умираем. Может быть, ты послан, чтобы насмехаться над нами?
   - Смеяться над вами? - Кавинант не мог найти слов для  ответа.  Он  молча
замахнулся на  эту  мысль  своей  беспалой  рукой.  -  Совсем  наоборот.  Он
насмехается надо мной.
   Когда все Лорды в недоумении посмотрели на него, он резко крикнул:
   - Я ощущаю  пульс  в  кончиках  пальцев!  Но  это  невероятно!  Я  болен.
Неизлечимой болезнью... я... Я должен был обдумывать способ не сойти с  ума!
Адское пламя! Я не желаю терять рассудок  только  потому,  что  один  весьма
достойный персонаж моего сна желает получить от меня  то,  чего  я  не  могу
сделать.
   - Что ж, очень может быть. - В голосе Протхолла слышалась нотка грусти  и
сочувствия, словно он выслушал некое отречение или отказ от здравомыслия  из
уст весьма уважаемого пророка. - Но мы все  равно  доверяем  вам.  Вы  полны
горечи, а горечь - это знак  беспокойства,  что  свидетельствует  о  наличии
совести. Я доверяю этому. И все, сказанное вами, тоже соответствует древнему
пророчеству. Боюсь, что наступает время, когда вы станете последней надеждой
Страны.
   - Неужели вы не понимаете? - простонал Кавинант, не в силах скрыть боль в
голосе. - Фаул хочет, чтобы вы именно так и думали.
   - Может быть, - задумчиво сказал Морэм. - Возможно.
   Затем, словно он пришел  к  какому-то  решению,  он  устремил  угрожающий
взгляд на Кавинанта:
   - Неверящий, я должен спросить, сопротивлялся ли ты Лорду Фаулу.
   Я не говорю о праздновании. Когда он перенес тебя от Друла  на  Смотровую
Кевина - сопротивлялся ли ты этому?
   Этот вопрос заставил Кавинанта внезапно ощутить ужасную слабость,  словно
он оборвал нить его сопротивления.
   - Я не знаю, - ответил он и устало  опустился  на  свое  одиноко  стоящее
кресло. - Я не помню, как все это происходило.
   - Теперь ты Юр-Лорд, - пробормотал Морэм.  -  И  тебе  вовсе  не  следует
сидеть в этом кресле.
   - И вообще  сидеть  сейчас  вовсе  не  следует,  -  возразил  Протхолл  с
внезапным оживлением. - У нас впереди много работы. Надо  думать,  искать  и
составить план; что бы мы ни придумали, действовать надо быстро.
   Встретимся снова сегодня вечером. Тьювор,  Гаф,  Биринайр,  Торм,  будьте
готовы сами и приведите в готовность  всех,  кто  у  вас  в  подчинении.  На
вечерний Совет вы  должны  представить  свои  соображения  по  стратегии.  И
известите всю Твердыню, что Томас Кавинант отныне носит титул Юр-Лорда. Он -
чужеземец и гость. Биринайр, немедленно начните работу по выполнению  заказа
великанов. Баннор, я думаю, Юр-Лорду более нет необходимости  содержаться  в
башне.
   Он сделал паузу и огляделся вокруг, давая тем самым  каждому  возможность
высказаться. Затем он повернулся и вышел из палаты Совета  Лордов.  Осондрея
последовала за ним, то же самое сделал и Морэм,  отдав  Кавинанту  еще  один
официальный салют.
   Кавинант молча последовал  за  Баннором  вверх  по  высоким  переходам  и
лестницам, пока наконец они не очутились перед  его  новыми  покоями.  Страж
Крови провел его в помещение, состоящее из нескольких комнат. Потолок  везде
был очень высоким, а освещались комнаты за счет солнечных лучей, проникающих
сквозь несколько окон. Столы были в изобилии уставлены разнообразной едой  и
питьем. Никаких украшений на стенах не было.
   Как только Баннор удалился, Кавинант выглянул в окно и обнаружил, что его
резиденция находится в северной стене Ревлстона, откуда  открывался  вид  на
невозделанные равнины и на утес, выступающий к северу от плато. Солнце  было
как раз в зените, но несколько южнее Твердыни, так  что  окна  оставались  в
тени.
   Кавинант отошел от окна, устроился возле одного из столов и немного поел.
Затем он осушил бутыль с вином,  а  остатки  захватил  с  собой  в  спальню.
Единственное здесь окно находилось в алькове, и все помещение  имело  уютный
спокойный вид.
   Куда придется ему двигаться дальше? Не нужно было  быть  пророком,  чтобы
понять, что в Ревлстоне ему оставаться нельзя. Он был здесь слишком уязвим.
   Усевшись в каменном  алькове,  Кавинант  принялся  рассматривать  страну,
лежащую внизу, размышляя над тем, что же он сам с собой делает.

Глава 15
Великий Поход

   Когда вечером Баннор вошел в комнату Томаса Кавинанта,  чтобы  пригласить
его на вечерний Совет  Лордов,  то  нашел  Юр-Лорда  по-прежнему  сидящим  в
алькове спальни возле окна. В свете факела, который держал Баннор,  Кавинант
казался очень худым и каким-то призрачным, словно лишь  наполовину  видимым.
Под глазами у него виднелись темные круги от усталости и пережитых волнений,
губы посерели, а кожа на лбу имела пепельный оттенок.  Его  руки  лежали  на
груди, словно он пытался успокоить боль сердца - и он  смотрел  на  равнины,
точно в ожидании восхода луны. Когда  он  заметил  Стража  Крови,  губы  его
раскрылись, обнажив зубы.
   - Ты все еще не доверяешь мне, - сказал он устало.
   Баннор пожал плечами.
   - Мы - Стража Крови. Мы не нуждаемся в Белом Золоте.
   - Не нуждаетесь? - автоматически повторил Кавинант.
   - Это учение - оружие. А в оружии мы не нуждаемся.
   - Как же вы защищаете Лордов без оружия? - в недоумении спросил Кавинант.
   - Мы... - Баннор  задумался,  словно  подыскивая  такое  слово  на  языке
Страны, которое выразило  бы  его  мысль.  -  Мы...  Достаточно  нас  самих.
Кавинант на мгновение задумался, затем встал и вышел из алькова.
   Встав перед Баннором, он тихо сказал:
   - Я восхищен.
   Затем взял свой посох и вышел из комнаты.
   На этот раз он уделил больше внимания маршруту, которым вел его Баннор, и
не потерял чувства ориентации. Ему даже показалось, что он мог  бы  обойтись
без проводника. Когда они добрались до тяжелых деревянных дверей палаты,  то
встретились с великаном и Кориком. Великан приветствовал Кавинанта салютом и
широкой улыбкой, но когда он заговорил, голос его звучал очень серьезно.
   - Камень и море, Юр-Лорд  Кавинант!  Я  рад,  что  ты  не  заставил  меня
поступать против твоей воли. Быть может, я не совсем понимаю  стоящую  перед
тобой дилемму. Но мне кажется, что ты принял верное решение, выбрав риск  на
благо Страны.
   - Ты прекрасный собеседник, - устало ответил Кавинант.  Его  сарказм  был
защитным рефлексом, он  растерял  почти  все  остальное  оружие.  -  Сколько
времени прошло с тех пор, как потерялись твои великаны? Я не думаю,  что  вы
пошли бы на настоящий риск, если бы это коснулось вас.
   Морестранственник усмехнулся.
   - Смешно сказать, мой друг. Вполне возможно, что великаны не  принадлежат
к числу хороших советчиков, несмотря на свой опыт. И все же, ты уменьшил мой
страх за Страну.
   Состроив бесполезную гримасу, Кавинант  вошел  в  палату  Совета  Лордов.
Палата Совета была так же ярко освещена и  обладала  столь  же  великолепной
акустикой, как и прежде, но состав  присутствующих  изменился.  Тамаранта  и
Вариоль отсутствовали, а по всей галерее было рассеяно множество зрителей  -
мастера учений радхамаэрль и лиллианрилл, воины,  Хранители  Учения.  Стражи
Крови сидели позади Морэма и  Осондреи,  а  Тьювор,  Гаф,  Биринайр  и  Торм
занимали места позади Высокого Лорда. Великан сел на прежнее  место,  указав
Кавинанту на кресло рядом с собой возле стола Лордов. Сзади, на нижнем ярусе
галереи, сели Баннор и Корик. Зрители сразу же замолчали,  прекратился  даже
шорох их одежды. Все ждали, когда заговорит Высокий Лорд.
   Протхолл некоторое время сидел молча, словно погрузившись в  размышления,
затем устало поднялся. Оперевшись  на  посох,  он  заговорил,  и  голос  его
старчески заклокотал в груди.  Но  он  по  всем  правилам  провел  церемонию
приветствия великана и Кавинанта. Морестранственник ответил на приветствие с
веселостью, которая свела на нет его усилия быть  кратким.  Однако  Кавинант
отверг эту формальность усмешкой и отрицательным жестом.
   Покончив со вступлением, Протхолл сказал, глядя в глаза другим Лордам:
   - Среди новых Лордов существует традиция, возникшая во  времена  Высокого
Лорда Вейданта, сто лет назад. Она такова: когда Высокий  Лорд  усомнится  в
своей способности удовлетворять требованиям Страны, он может прийти в  Совет
и сложить с себя полномочия Высокого Лорда. Затем любой Лорд, чувствующий  в
себе достаточно сил, может претендовать на освободившееся место.
   С усилием, но твердо Протхолл продолжал:
   - Я слагаю с себя полномочия. Камень  и  море,  испытания  этого  времени
чересчур  страшны  для  меня.  Юр-Лорд  Томас  Кавинант,   вам   разрешается
претендовать на звание Высокого Лорда,  если  вы  этого  захотите.  Кавинант
встретился взглядом  с  Протхоллом,  пытаясь  разгадать  намерения  Высокого
Лорда,  но  в  предложении  Протхолла  ему  не   удалось   уловить   никакой
двусмысленности. Он тихо сказал:
   - Вы знаете, что я не желаю этого.
   - И все же, я прошу принять этот пост. Вы - Носящий Белое Золото.
   - Забудьте об этом, - сказал Кавинант. - Все это не так просто.
   Спустя мгновение Протхолл медленно кивнул.
   - Я понимаю, - он повернулся к остальным Лордам. - Желает  ли  кто-нибудь
из вас занять этот пост?
   - Вы наш Высокий Лорд, - убежденно произнес Морэм.
   А Осондрея добавила:
   - Кто же еще? Давайте не будем тратить время на глупости.
   - Хорошо, - Протхолл расправил плечи. - Испытания и судьба этого  времени
лежат на моих плечах. - Я - Высокий Лорд Протхолл, и с согласия  Совета  моя
воля является определяющей. Пусть никто не усомнится  в  моей  правоте,  или
пусть  потребует  другого  Высокого  Лорда,  если  мои   действия   окажутся
несоответствующими.
   Непроизвольная конвульсия прошла по  лицу  Кавинанта,  но  он  ничего  не
сказал, и вскоре Протхолл сел и сказал:
   - Теперь давайте обсудим, что нам необходимо сделать.
   В тишине Лорды мысленно общались между собой. Затем Осондрея обратилась к
Морестранственнику:
   - Горбрат, есть такая поговорка: когда перед тобой множество вопросов,  в
первую очередь думай о дружбе. Ради своего  народа  ты  должен  вернуться  в
Прибрежье как можно скорее. Великанам надо  сообщить  обо  всем,  что  стало
известно здесь. Но я знаю, что водный путь через территорию Анделейна  будет
опасным. Мы выделим тебе  эскорт,  который  будет  сопровождать  тебя  через
Зломрачный Лес и через Северные Равнины, чтобы ты проехал через  Землепровал
и Сарангрейвскую Зыбь.
   - Благодарю вас, мои Лорды, - официально ответил Морестранственник, -  но
это не понадобится. Я уже сам  думал  над  этим  вопросом.  Мои  люди  знают
пословицу народа брафор - тот, кто ждет, когда на  его  шею  опустится  меч,
непременно лишится головы. Я полагаю, что лучшее, что я  могу  сделать,  это
помочь вам исполнить ваш план, каким бы он ни был. Пожалуйста, позвольте мне
остаться с вами.
   Высокий Лорд Протхолл улыбнулся и покачал головой в знак согласия.
   - Мое сердце надеялось на это. Добро пожаловать  разделять  с  нами  наши
испытания. В опасности или в трудном  положении  великаны  Прибрежья  всегда
поддерживали нас, и мы не в состоянии выразить словами  нашу  благодарность.
Однако нельзя оставлять твой народ в неведении.  Мы  пошлем  других  гонцов.
Великан поклонился в ответ, и Лорд Осондрея продолжила Совет, вызвав вомарка
Гафа.
   Гаф поднялся и доложил:
   - Лорд, я сделал так, как вы  советовали.  На  вершине  Ревлстона  теперь
горит голубое пламя Лордов. Все, кто его увидят, предупредят свои  народы  и
распространят предостережение о войне. К утру все, кто  живет  к  северу  от
Соулсиз и к западу от Зломрачного Леса, будут вооружены,  а  те,  кто  живет
возле реки, пошлют гонцов в Центральные Равнины. Дальше предупреждение будет
распространяться медленнее.
   Я послал разведчиков в направлении Зломрачного Леса и Анделейна.
   Но прежде, чем мы получим четкие сведения, пройдет шесть дней. И хотя  вы
не советовали этого делать, я  начал  подготовку  к  осаде.  Таким  образом,
тысяча триста моих воинов сейчас занимаются тем  или  иным  делом.  Двадцать
Дозоров остаются наготове.
   - Хорошо, - сказала Осондрея. - Мы поручаем тебе организовать  оповещение
Прибрежья. Отправь  столько  воинов,  сколько  требуется,  чтобы  обеспечить
выполнение задания.
   Гаф поклонился и сел на место.
   - Теперь, - она тряхнула головой, словно  пытаясь  избавиться  от  других
забот. -  Я  посвятила  достаточно  времени  обдумыванию  рассказа  Юр-Лорда
Кавинанта о его путешествии. Присутствие  Белого  Золота  объясняет  многое.
Однако многое еще все же требует размышлений - идущие на юг бури, трехкрылая
птица, отвратительное нападение на  духов  Анделейна,  кровавый  цвет  луны.
По-моему, значение этих примет вполне очевидно.
   Внезапно она шлепнула по столу ладонью, словно желая, чтобы этот  звук  и
боль помогли ей говорить дальше.
   - Друл Камневый Червь уже нашел страшную отраву - камень Иллеарт, древнее
смертоносное зло. Имея Посох Закона, он обладает  достаточной  силой,  чтобы
перепутать смену времен года!
   Низкий стон раздался с галереи, но Протхолл и  Морэм,  кажется,  не  были
удивлены. Но все же опасный блеск усилился в глазах Морэма, когда он сказал:
   - Пожалуйста, объясни.
   - Свидетельство силы безошибочно. Мы знаем,  что  Друл  обладает  Посохом
Закона. Однако этот Посох - не простая палочка. Он  был  вырезан  из  Одного
Дерева как слуга земли и земного закона. Тем не менее все, что произошло,  -
неестественно, неправильно. Можете ли вы представить себе такую  силу  воли,
которая могла бы испортить Посох хотя бы настолько, чтобы он нанес вред хоть
одной птице? Что ж, допустим, что безумие придало  Друлу  такую  силу.  Или,
может быть, Презирающий теперь  контролирует  Посох.  Но  помните:  создание
трехкрылой птицы - это наиболее безобидное из  того,  что  можно  сделать  с
помощью такого оружия. В прежнее время Лорд Фаул, будучи в расцвете сил,  не
отваживался нападать на духов. А что касается осквернения луны - лишь  самые
темные и наиболее  ужасные  из  древних  пророчеств  предсказывали  подобные
явления.
   - Ты считаешь  это  убедительным  доказательством  того,  что  Лорд  Фаул
действительно обладает Посохом? Но подумай, зачем ему тратить силы на  такое
дело, как осквернение луны, если он и без того может запросто умертвить всех
нас? Мы не смогли бы противостоять  такому  могуществу.  И,  однако  же,  он
расходует свои силы так... Так нерационально. И стал бы он тратить  силы  на
такую второстепенную задачу, как уничтожение в первую очередь  духов,  когда
он без труда мог бы уничтожить нас? И даже если бы ему этого хотелось,  смог
бы он осквернить луну с помощью Посоха Закона  орудия,  предназначенного  не
для него, сопротивляющегося ему при каждом прикосновении?
   - Я полагаю, что если бы Лорд Фаул контролировал Посох, он не стал бы  и,
возможно, не смог бы сделать то, что было сделано, - во  всяком  случае,  не
раньше, чем мы были уничтожены. Но хоть Друл и обладает Посохом, одного  его
недостаточно. Ни один из пещерников не  обладает  достаточной  силой,  чтобы
совершить такое преступление не только с помощью Посоха, но даже и с помощью
Камня. Пещерники - это существа со слабой волей, насколько вам известно. Они
легко поддаются влиянию и легко порабощаются.
   И у них нет учения, бросающего вызов небу. Таким образом, они всегда были
только подсобным материалом для армии Лорда Фаула.
   Если я не ошибаюсь, то  сам  Презирающий  находится  сейчас  в  такой  же
немилости  у  Друла,  как  и  мы  сами.  Судьба  этого  времени  зависит  от
сумасшедшей прихоти пещерника.
   Этот вывод я делаю потому, что на нас пока не было нападения.
   Протхолл мрачно кивнул Осондрее, а Морэм сказал:
   - Стало быть, Лорд Фаул надеется, что мы спасем его и погубим себя.
   В определенном смысле, он хочет вынудить нас к тому, чтобы наш  ответ  на
послание Юр-Лорда Кавинанта поймал нас в ловушку, в которой бы оказались  не
только  мы,  но  и  Томас  Кавинант.  Он  притворился  другом  Друла,  чтобы
обезопасить себя до той поры, пока его планы не  созреют.  И  он  же  научил
Друла использовать вновь найденную силу так, чтобы она  удовлетворила  жажду
власти пещерника, при этом не предоставляя  для  нас  прямой  угрозы.  Таким
образом, он пытается заставить нас отнять у Друла Посох Закона.
   - Отсюда следует, - продолжила Осондрея, - что для нас было бы величайшей
глупостью что-либо предпринять для этого.
   - Как это? - возразил Морэм. - В послании ясно сказано: "без него они  не
смогут сопротивляться мне даже в течение семи  лет".  Он  предсказывает  нам
более быстрый конец, если мы  не  сделаем  попытки  или  если  она  окажется
неудачной.
   - А что он выигрывает от таких предсказаний? Что, кроме нашей немедленной
гибели? Его послание - это лишь приманка, чтобы заманить нас в западню.
   Но Морэм ответил цитатой из послания:
   - "Друл Камневый Червь обладает Посохом, и это причина для страха.
   Если послание не будет доставлено, через два года  он  сядет  на  трон  в
Твердыне Лордов".
   - Однако послание доставлено!  -  настаивала  Осондрея.  -  Мы  прекрасно
осведомлены и предупреждены. Мы можем подготовиться. Друл -  безумный,  и  в
этом его слабость. Может быть, нам  удастся  нащупать  его  слабое  место  и
обеспечить перевес. Во имя Семи! Ревлстон никогда  не  сдастся,  пока  здесь
есть Стража Крови. И великаны с ранихинами придут к нам на помощь.
   Повернувшись к Высокому Лорду, она настойчиво проговорила:
   - Протхолл, не клюй на эту приманку. Это химера. Там, на его  территории,
мы падем под натиском тьмы, и тогда Страна неминуемо погибнет.
   - Но если наша попытка увенчается успехом, - снова возразил Морэм, - если
мы завладеем Посохом, тогда наши шансы значительно  возрастут.  Несмотря  на
пророчество Лорда Фаула, мы можем обрести в Посохе достаточно  земной  силы,
чтобы обеспечить себе перевес в войне. А если нет, все  равно  у  нас  будет
гораздо больше времени, чтобы найти какое-то другое решение.
   - Но какие могут быть надежды на успех? Друл владеет  не  только  Посохом
Закона, но и камнем Иллеарт.
   - И не может управлять ни тем, ни другим.
   - Может, и в достаточной степени! Спроси у духов о его мощи.
   Спроси у луны.
   - Вы можете спросить у меня! - прорычал  Кавинант,  медленно  поднимаясь.
Мгновение он колебался, разрываемый страхом перед Друлом и ужасом перед тем,
что может случиться с ним, если Лорды не пошлют на поиски Посоха Закона.  Он
имел более чем ясное представление о злобе, таившейся в глазах  Друла  цвета
лавы. Но мысль о Посохе заставила его решиться. Он чувствовал,  что  получил
возможность заглянуть в логику своего сна. Посох перенес его в  эту  Страну,
Посох понадобится ему, чтобы вернуться назад.
   - Вам не кажется, что меня это тоже касается?
   Лорды  не  ответили,  и  Кавинанту  пришлось  самому   высказывать   свои
аргументы. Размышляя обо всем этом, ему  удалось  найти  лишь  одну  хрупкую
надежду. Сделав над собой усилие, он сказал:
   - Судя по вашим выводам, Фаул выбрал меня.  Но  на  Смотровой  Кевина  он
говорил обо мне так, будто я был выбран кем-то  другим...  "Моим  врагом"  -
сказал он. - О ком он говорил?
   Высокий Лорд задумчиво ответил:
   - Я не знаю. Раньше мы говорили, что надеемся на то, что в  вашем  выборе
участвовали какие-то другие силы. Быть может, так оно и было.  Некоторые  из
наших древнейших легенд говор