ф и позор были для него
одним и тем же - он шел ко дну...
   Но руки подхватили его и помогли подняться - руки друзей.  Они  набросили
ткань на крилл и вытащили волшебный кинжал из онемевших  пальцев  Кавинанта.
Зеленоватая тьма вливалась в его глазные впадины, словно  в  пустые  горшки,
оставленные на ночь под открытым небом. У темноты был голос Бринна:
   - Люкер испугался. Он не захотел испытывать новую боль.
   - Ты прав, - ответила Первая. - Он испугался и отдал наши  жизни  в  руки
своих прислужников.
   Бринн помог Кавинанту подняться на ноги. В глазах мелькали  блики  света,
оставленные криллом. Тем не менее, услышав крик Холлиан, он поднял  глаза  и
увидел изумрудную волну, которая двинулась к ним  навстречу.  Пальцы  Бринна
рефлекторно впились в руку Кавинанта.
   Постепенно белые пятна,  плясавшие  перед  глазами,  обрели  оранжевые  и
зеленые  цвета.  Кавинант  увидел  пламя  на  болотных   кочках   и   фигуры
кислотных ?младенцев?. Скесты ярко сияли, будто  горели  огнем  религиозного
экстаза. Они медленно надвигались на  людей  и  Великанов,  словно  получали
наслаждение от каждой секунды своего неумолимого возмездия.
   Спутники Кавинанта с тревогой смотрели в их сторону - но не  на  скестов.
Среди зеленых фигур, непроницаемый для огня и кислоты, стоял Вейн.
   Его поза была расслабленной и спокойной - слегка согнутые в  локтях  руки
свисали по бокам. Время от времени он делал шаг или два, все ближе подступая
к передним рядам зеленых существ. Они лопались под его ногами, но кислота не
оказывала на Вейна никакого воздействия. Он смотрел на Морского Мечтателя  -
вернее, на Линден.
   Кавинанту вспомнилось, как юр-вайл схватил Линден на  руки  и  прыгнул  в
море огня, бушевавшего в пустыне. Вейн вернулся  из  зыбучих  песков,  чтобы
вновь спасти ее от смерти.
   - Кто это? - спросила Первая.
   - Вейн, - ответил Бринн. - Его подарил юр-Лорду великий  герой,  которого
звали Мореходом Идущим-За-Пеной. Ныне этот Великан стал одним из Мертвых  на
холмах Анделейна.
   Первая хмыкнула, подыскивая вопрос, который породил бы более  осмысленный
ответ. Но прежде чем  она  успела  что-либо  сказать,  Кавинант  услышал  со
стороны трясины тихий  хлопок,  похожий  на  звук  лопнувшего  пузыря.  Вейн
остановился. Его взгляд  скользнул  по  лицам  людей  и  угас  в  рассеянной
полудреме.
   Быстро обернувшись, Кавинант увидел невысокую фигуру,  которая  поднялась
из горящей тины и медленно вышла на твердый грунт.
   Существо напоминало по виду скестов, но  было  чуть  выше  их  -  ходячий
выкидыш без глаз и лица. Этот болотный ?человечек? состоял из плотной  жижи.
Пока он шел по огню, пламя мерцало на его грязевых подтеках. Но потом фигура
приняла  свой  естественный  тускло-коричневый  цвет  и  стала  походить  на
скульптуру, в шутку измазанную  глиной.  На  его  теле  имелись  красноватые
карманы, которые мерцали каким-то глубинным сиянием.
   Кавинант застыл на месте,  потрясенный  нахлынувшими  воспоминаниями.  Из
трясины, словно мокрая губка, поднялась вторая  фигура  -  эдакий  маленький
крокодил, притворившийся слепым ребенком.
   Оба существа остановились на берегу и повернулись  лицом  к  отряду.  Они
исторгли из себя членораздельное модулированное  хлюпанье,  которое  звучало
как разумная речь.
   Говорящая тина.
   Первая смотрела на них враждебно и сурово. В глазах Красавчика  сверкнули
веселые искры. Хоннинскрю шагнул вперед и сделал церемонный поклон.  Раскрыв
губы, он издал несколько звуков, которые вполне соответствовали бульканью  и
хлюпанью существ из жижи.
   Красавчик шепотом информировал своих спутников:
   - Они называют себя сур-джехеринами. Эти существа  спрашивают,  нужна  ли
нам помощь против скестов. Хоннинскрю ответил, что она нам очень нужна.
   Существа из  жижи  заговорили  вновь.  На  лице  Красавчика  промелькнуло
удивление.
   - Сур-джехерины сказали, что мы будем спасены во имя Чистого. - Он  пожал
плечами и добавил:
   - Что-то я ничего не понимаю.
   "Джехерины!? Кавинант вздрогнул, когда память нанесла ему новый удар.  ?О
великий Бог!"
   Это были ?тихони?. Они жили  в  пещерах  и  грязевых  котлах  на  границе
кошмарных Яслей Фоула. Презирающий считал их своей неудачей  -  бракованными
образцами генетических опытов. Он оставил их живыми только потому, что  муки
этих трусливых созданий развлекали его в минуты скуки и тоски.
   Однако Лорд Фоул недооценивал их. Несмотря на  врожденную  трусость,  они
спасли Кавинанта и Идущего-За-Пеной от слуг Презирающего, а затем научили их
секретам Яслей, дав возможность попасть в тронный зал и застать Лорда  Фоула
врасплох. Во имя Чистого...
   Конечно же, сур-джехерины являлись потомками ?тихонь?.  Они  освободились
от рабства, как и предрекала  их  старая  легенда.  Но  свободу  им  дал  не
Кавинант, хотя он и обладал тогда огромной силой. Память осветила его ум,  и
он услышал свой голос: ?Посмотрите на меня. Я не чистый. Я тоже покрыт своей
порчей?. Слово джехерин означало ?порча?. Его ответ привел существ из жижи в
отчаяние. И все же они тогда помогли ему.
   Идущий-За-Пеной -  вот  кто  оказался  Чистым!  Приняв  каамору  Горячего
Убийцы, он низверг Презирающего и освободил джехеринов из рабства.
   Теперь наследники ?тихонь? жили в  топях  Сарангрейвской  Зыби.  Кавинант
смотрел на сур-джехеринов с такой нежностью,  словно  они  были  воплощением
грации и детьми Идущего-За-Пеной. Они пронесли через века  память  о  чистом
сердце Великана, в то время как  вся  Страна  успела  забыть  о  днях  своей
красоты и силы.
   Кислотные ?младенцы? продолжали  приближаться,  не  обращая  внимания  на
Вейна и сур-джехеринов. Первый скест находился не более чем в пяти шагах  от
них, излучая изумрудное сияние. Хигром, Кир и  Герн  вышли  вперед,  готовые
пожертвовать собой, хотя они и знали, что их  плоть  была  бессильна  против
кислоты и огня. Бесстрастные лица харучаев выглядели демонически прекрасными
в этом призрачном зеленоватом свете.
   Двое сур-джехеринов,  говоривших  с  Хоннинскрю,  не  двигались.  Но  они
исполнили свое обещание. Тина, окружающая полуостров, начала  бурлить.  Жижа
поднялась волной, двинулась к берегу, а затем вдруг распалась  на  отдельные
фигуры, похожие на низкорослых обезьян, уродливых рептилий и  собак.  Первые
несколько дюжин выплеснулись на твердый грунт, сияя  языками  огня,  который
быстро угасал на их спинах. Они быстро пронеслись мимо харучаев  к  скестам.
Их становилось все больше и больше. Из жижи, еще пылающей огнем, поднимались
новые ряды, и им не было видно конца.
   Силы встретились; кислота и жижа схлестнулись в битве. Кавинант не увидел
ни мастерства, ни ударов силы, ни ловкости. Скесты и сур-джехерины  боролись
друг с другом своей сущностной природой.  Скесты  привыкли  сжигать  зеленым
огнем все то, что им противостояло. Но существа из жижи поглощали кислоту  и
огонь.  Они  обнимали  скестов  и  впитывали  их  в  себя.  Изумрудный  свет
?младенцев? тускнел и исчезал в коричневой жиже, а сур-джехерины двигались к
следующим скестам.
   Кавинант с изумлением смотрел на происходящее.  Для  него  эта  битва  не
имела смысла в  отрыве  от  самих  джехеринов.  Наблюдая  за  сражением,  он
прислушивался к диалогу между Хоннинскрю и первыми двумя существами из жижи.
Великан продолжал расспрашивать их, словно боялся за исход  битвы.  Впрочем,
выживание Поиска действительно  могло  зависеть  от  того,  что  он  пытался
узнать.
   - Хоннинскрю спрашивает, можно ли победить столько скестов,  -  продолжал
переводить Красавчик,  наблюдая  краем  глаза  за  безмолвным  сражением.  -
Сур-джехерины отвечают, что скесты превышают их по численности.  Но  во  имя
Чистого они помогут нам выбраться из ловушки и выйти из Сарангрейвской Зыби.
   К битве присоединялись все новые и новые существа из жижи.  Сур-джехерины
не могли поглощать скестов беспредельно. Каждый из них постепенно наполнялся
кислотой; зеленое сияние в их телах становилось  сильнее,  и  жижа  начинала
менять форму. Первые ряды джехеринов плавились, как воск.  Теряя  прочность,
они выходили из сражения и погружались обратно в трясину.
   - Хоннинскрю спрашивает, что станет с  этими  бесформенными  джехеринами.
Его интересует, не умрут ли они. Сур-джехерины отвечают,  что  эти  существа
будут страдать. Но они останутся в живых. После  отгонки  кислоты  их  облик
восстановится.
   Каждое существо из жижи поглощало по несколько скестов, а затем  выходило
из битвы. Ближайшие ряды болотных ?младенцев? таяли и  исчезали.  Полуостров
быстро очищался от зеленых огней. А из топи поднимались все  новые  и  новые
сур-джехерины, которые заменяли тех, кто уползал с поля боя.
   Внезапно  Кавинант  осознал,  что  его  руки  сжимают  живот,  а  сам  он
раскачивается взад и вперед, как заболевший ребенок. Глаза болели  от  ярких
огней.  Перед  ним  проносились  картины  прошлого  и   настоящего:   агония
Идущего-За-Пеной в лаве Горячего Убийцы;  беспредельное  отчаяние  ?тихонь?;
невинные мужчины и женщины, убитые дикой магией; беспомощная Линден на руках
Морского Мечтателя; фрагменты кошмаров и бреда.
   Возбужденный, как обнаженный нерв, он слышал шепот Красавчика:
   - Хоннинскрю спрашивает, как сур-джехеринам удается уживаться с  люкером.
Они отвечают, что болота, зыбучие пески и топи являются их домом.  Люкер  не
замечает их.
   Продвигаясь вперед, сур-джехерины поравнялись с Вейном и замелькали у его
бедер. Юр-вайл  оставался  неподвижным,  словно  время  не  имело  для  него
значения. Существа из жижи все ближе пробивались к горловине полуострова.
   - Хоннинскрю спрашивает, знают ли  сур-джехерины  юр-вайла,  которого  вы
называете Вейном. Он спрашивает, не Вейн ли позвал их к нам на  помощь.  Они
отвечают, что ничего не знают о нем. Он пришел в их глиняные ямы с запада  и
направился прямиком в это место, будто знал здесь все пути. Они  последовали
за ним в поисках ответа на его странное поведение.
   На лице Красавчика снова промелькнуло удивление.
   - Благодаря ему они поняли, что на Сарангрейвской Зыби  появились  братья
Чистого, которым угрожала опасность. Осознав весть Вейна, они  пришли  сюда,
чтобы выполнить свой древний долг.
   В отсветах изумрудного сияния и бликах оранжевого  пламени  Вейн  казался
воплощением тайны. Он  смотрел  мимо  людей  куда-то  вдаль  -  загадочно  и
отрешенно.
   Скесты дрогнули. Очевидно, в их тупых мозгах имелся  какой-то  зачаточный
инстинкт выживания. Вместо того чтобы  идти  на  верную  смерть  ради  мести
люкера, они начали отступать. Сур-джехерины быстро отгоняли их в стороны.
   Хоннинскрю издал несколько булькающих звуков. Красавчик перевел:
   - Наш Друг просит сур-джехеринов рассказать ему о Чистом, которого он  не
знает.
   - Нет, - возразила Первая. - Оставим этот вопрос до лучших  времен.  Путь
свободен, и нам пора отправляться в дорогу.  Давайте  воспользуемся  помощью
сур-джехеринов и выберемся из этих гиблых мест.
   Она мрачно взглянула на Кавинанта, словно тот создавал проблему,  которая
ей очень не нравилась:
   - По моему  мнению.  Поиск  должен  идти  на  запад.  Что  скажешь.  Друг
Великанов?
   Морской Мечтатель стоял рядом с ней, покачивая на  руках  спящую  Линден.
Тревога на его лице не имела отношения к вопросу о  западном  или  восточном
направлении.
   Кавинант схватился за грудь, продолжая раскачиваться взад и вперед.
   - Нет! Ты не права!
   В его ушах шумели крылья сотен птиц. Голова казалась треснувшим  горшком,
где каждый острый край резал совесть чувством непростительной вины. Сандер и
Холлиан смотрели на него, но он не видел их лиц. Кавинант с трудом осознавал
происходящее.
   - Тебе надо узнать о Чистом.
   Глаза Первой сузились.
   - Томас Кавинант, - резко сказала она, - не шути надо мной. Цель и  жизнь
Поиска в моих руках. Я должна сделать правильный выбор.
   - Вот и выбирай. - Внезапно рука Кавинанта  сжалась  в  кулак  и  впилась
ударом в ночную тьму. - Выбирай  что  хочешь  -  истину  или  невежество!  -
Слабость сжала его горло. - Они называют Чистым одного из Великанов.
   Первая нахмурилась,  словно  слова  Кавинанта  пронзили  ее  сердце.  Она
посмотрела на лица людей и своих соплеменников, взглянула на  передние  ряды
сур-джехеринов, которые освобождали горловину полуострова, и, повернувшись к
Кавинанту, сурово сказала:
   - Хорошо, Друг Великанов. Расскажи мне о Чистом. Друг Великанов! Кавинант
задохнулся от тоски. Ему хотелось скрыть свое горе. Но страсть  воспоминаний
не могла молчать.
   - Его звали Мореходом Идущим-За-Пеной. Он  был  последним  из  Великанов,
которые жили в Стране, - из тех, кто в своих странствиях  потерял  дорогу  к
Дому.
   Перед его глазами возник образ Идущего-За-Пеной.  Он  наложился  на  лицо
Хоннинскрю, и Кавинанту вновь показалось, что Мертвые вернулись к нему.
   - В ту пору надежда покинула наши сердца. Лорд Фоул держал Страну в своих
руках и хотел раздавить ее, как сочный плод.  Никто  не  смел  противостоять
ему, кроме меня и Идущего-За-Пеной. Великан был моим  другом  и  опорой.  Он
отвел меня в Ясли Фоула, чтобы я сразился со Злом.  Мы  почти  не  верили  в
победу, но уже и не боялись смерти. А потом он сгорел в огне...
   Вздрогнув, Кавинант смахнул слезу и попытался удержать нить рассказа:
   - Прежде чем мы попали туда, Лорд Фоул поймал  нас  в  западню.  Мы  были
обречены на гибель, но джехерины - вернее, их предки... Они спасли  нас.  Во
имя Чистого.
   Они рассказали нам свою легенду - о той  маленькой  надежде,  которая  не
давала им сойти с ума.  Джехерины  верили,  что  однажды  кто-то  Великий  и
Чистый, с душой, незамаранной  пальцами  Фоула,  придет  к  ним  и  принесет
долгожданную свободу. Если только они будут  достойными  ее...  А  они  были
достойны свободы! Джехерины пережили столько  горя,  что  во  всем  мире  не
хватило бы слез, чтобы смыть следы насилия с их гордых и  светлых  душ.  Они
посчитали Чистым меня, но я не мог...
   Его сотрясал горький плач о прошлых и ничем не заменимых жертвах.
   - Меня переполняла сила, но  я  не  был  Чистым.  В  моем  сердце  кипели
страсти, порожденные болезнью  и  насилием...  Его  руки  хватали  воздух  и
сжимали пустоту.
   - И все же они спасли нас от смерти. Они поняли, что им больше не на  что
надеяться, но помогли, несмотря на огромный риск...
   Память об их отваге сомкнула его уста. Он  молчал,  но  друзья  ждали,  и
Первая тоже ждала. Сур-джехерины начали удаляться от мыса,  поглощая  своими
телами скестов. Кавинант заставил себя продолжить рассказ:
   - Они не могли поведать нам, как пройти через Горячего  Убийцу.  Это  был
поток живой лавы, и джехерины не знали, как уклониться  от  встречи  с  ним.
Лава преградила путь, и тогда Идущий-За-Пеной...
   Ему вспомнилось, как Великан закричал: ?Я последний из моего народа! И  я
отдаю свою жизнь по собственной воле! Отдаю ее так, как хочу!? Прошли  века,
но его крик по-прежнему звучал в памяти Кавинанта.
   - Он поднял меня на руки и понес. Он просто шел через лаву, пока  она  не
поглотила его с головой. В последний момент Идущий-За-Пеной бросил  меня  на
другую сторону потока, и я заплакал от горя, потому что видел его смерть.
   Печаль подталкивала Кавинанта к краю бездны, где вскипала  бесконтрольная
сила дикой магии. В его глазах запылали отблески магмы.
   - Однако он не погиб. Идущий-За-Пеной вернулся. Без  его  помощи  мне  не
удалось бы пробраться в Ясли Фоула, отыскать тронный зал и спасти Страну. Он
вернулся, чтобы помочь  мне,  -  вернулся  Чистым.  Все  его  кровавые  раны
пропали, а ненависть и жажда мести  исчезли  без  следа.  Когда  у  меня  не
осталось ни сил, ни надежды, он дал мне то, в чем я  нуждался.  Он  дал  мне
радость, смех и отвагу. Идущий-За-Пеной удержал меня от  нового  Осквернения
Страны. И ради этого он пожертвовал своей жизнью. ?О Идущий-За-Пеной!"
   - Это он освободил джехеринов и стал героем их легенд. Это он спас Страну
от гибели. Своим весельем и мужеством! Великий из Великанов!
   Кавинант строго осмотрел своих спутников, словно  требовал  от  них  того
уважения, которого заслуживал Идущий-За-Пеной.  Но  его  неутолимая  страсть
была излишней. Слезы текли по щекам Хоннинскрю, сверкая  в  зеленых  и  алых
бликах. Красавчик печально нахмурил брови. Первая  давила  рыдания,  которые
рвались из горла. Но когда она заговорила, ее  напряженный  голос  был  сжат
тисками самоконтроля:
   - Томас Кавинант! Я должна услышать все, что ты знаешь  о  Великанах.  Мы
проводим тебя до края Сарангрейвской Зыби.
   Морской Мечтатель недовольно поморщился. Шрам под его глазами  изогнулся,
как знак протеста, но немой провидец покорно кивнул. Бринн взял Кавинанта за
руку и повел его к началу мыса. Остальные последовали за ними. Сур-джехерины
продолжали пробивать проход через зеленые орды скестов.
   Бринн перешел на легкий бег,  подталкивая  Кавинанта  к  ночной  темноте.
Когда они вырвались из кольца  болотных  ?младенцев?,  харучай  повернул  на
восток.
   Вой люкера взвился к  черному  небу,  сотрясая  Сарангрейвскую  Зыбь.  Но
впереди в красноватом зареве факелов мелькали фигуры сур-джехеринов. Под  их
охраной и опекой отряд продолжил свое опасное путешествие.

Глава 26

Коеркри

   Через пять дней они достигли края Сарангрейвы и, одолев полоску джунглей,
увидели за последними деревьями  безоблачное  вечернее  небо.  Сур-джехерины
передвигались по  топям  с  потрясающей  быстротой  и  знали  все  тропы  на
поверхности Зыби. Кавинант не мог угнаться за ними, как и Сандер с  Холлиан.
Теряя силы, они едва перебирали ногами. К счастью, большую часть времени  их
несли на себе Великаны.
   Морской Мечтатель по-прежнему опекал Линден и нес ее на руках, чтобы дать
покой больной ноге. Сандер  сидел  на  спине  Первой,  используя  ее  щит  в
качестве кресла. Холлиан устроилась  на  сгорбленных  плечах  Красавчика,  а
Кавинант ехал на согнутом локте Хоннинскрю. Никто из них не возражал  против
такого положения дел. Кавинант чувствовал себя таким усталым, что уже  ничем
не смущался. Кроме того,  вежливость  Великанов  не  давала  им  повода  для
проявления гордости.
   За эти пять дней они  четыре  раза  подвергались  смертельной  опасности.
Воздух вибрировал  от  яростного  воя,  который  терзал  людей  и  Великанов
атавистическим ужасом. Дважды орды скестов  выползали  из  темных  проток  и
смоляных ям; и дважды их атаковал сам люкер. Но с помощью  сур-джехеринов  и
запасов сырых  ветвей  отряд  пробивался  сквозь  кольца  скестов.  Кавинант
отпугивал люкера волшебным криллом, бичуя того белым огнем до тех пор,  пока
чудовище с дикими воплями не отступало в глубь болот.
   Во время кратких  привалов  или  не  слишком  быстрой  ходьбы  Хоннинскрю
расспрашивал сур-джехеринов об  их  истории  и  образе  жизни.  Те  отвечали
кратко, но достаточно точно, описывая прошлое своего народа.
   В течение нескольких веков после падения Яслей запуганные джехерины  жили
в тех же пещерах, что и прежде. Они не смели поверить в свободу и в то,  что
их посчитали достойными ее. Но потом они  получили  доказательство,  которое
вселило гордость в их дрожащие сердца. Освободившись от гнета Презирающего и
разрушительного влияния Камня Иллеарт, джехерины обрели способность  рождать
детей.  Это  стало  символом   их   свободы.   Своих   детей   они   назвали
сур-джехеринами, то  есть  существами,  свободными  от  рабства.  Еще  через
несколько веков ?тихони? начали длительную миграцию, которая  вывела  их  из
обители прежних ужасов.
   Они годами продвигались на север, выискивая территорию, которая могла  бы
стать родиной для их потомков, - из пещер к грязевым ямам, из  узких  нор  в
край обширных болот, от подземных ручьев к руслам  рек  и  котлованам  озер.
Сарангрейвская Зыбь была для них сущим  раем,  поскольку  плоть  из  жижи  и
изумительная подвижность позволяли им жить на дне трясин и зыбучих песков. В
этом милом краю они избавились от ужасов