твий. Как бы там
ни было, Кавинант не прятался и не крался. Он шагал по камням и сланцу,  все
дальше углубляясь в мертвое царство хаоса и камней.
   Пройдя  около  лиги,  он  остановился,  чтобы  проверить  направление   и
перевести дух. Рядом с ним замер Вейн, невозмутимый и  безучастный.  Похоже,
долгий переход по пустоши не утомил его. Во всяком случае,  он  не  выглядел
усталым. Выругав безмозглое  создание  -  а  скорее  собственное  физическое
несовершенство,  -  Кавинант  начал  взбираться  на  обломок  скалы,   чтобы
сориентироваться на местности.
   С вершины скалы он разглядел в полулиге к западу край длинного каньона  и
сразу же решил направиться туда. Впрочем, пустошь не баловала разнообразием,
и каньон был, пожалуй, ее единственной рельефной особенностью.
   Спускаясь вниз, Кавинант оступился, слетел с обломка скалы  и  растянулся
перед  Вейном.  Он  со  стоном  поднялся  на  ноги  и  замер  на  месте   от
неожиданности - рядом с Вейном стояли четверо мужчин.
   Они были выше и стройнее обитателей подкаменья Мифиль  и  носили  накидки
цвета скал, по которым Кавинант признал в них жителей настволья.  Их  одежда
была оборванной;  глаза  лихорадочно  горели.  Трое  незнакомцев  помахивали
длинными каменными дубинами. Четвертый сжимал в руке нож. Угрожающе выставив
свое оружие, они подходили все ближе и ближе.
   - О огонь ада! - прошептал Кавинант, машинально замахав им руками. - Ад и
кровь!
   Вейн смотрел мимо людей, словно их и не было. Лица  незнакомцев  искажала
злоба. Кавинант застонал. Неужели каждый обитатель Страны отныне  желал  его
смерти?  Однако  он  был  слишком  рассержен,  чтобы  отступать.  В  надежде
перепугать противников он громко крикнул:
   - Где Линден? Куда вы дели ее?
   Ближайший к Кавинанту мужчина, похоже, узнал это имя.
   В следующий миг один из них бросился в атаку. Кавинант отступил  на  шаг,
но другие не сдвинулись с места. Мужчина подбежал к Вейну  и  изо  всех  сил
треснул его дубиной по голове.
   Каменное оружие рассыпалось на мелкие  кусочки.  Нападавший  вскрикнул  и
отскочил.
   Вейн дернул головой, словно кивнул. Затем моргнул  черными  глазами  -  и
все! Другой  реакции  на  удар  с  его  стороны  не  последовало.  Абсолютно
равнодушный, он по-прежнему стоял на месте и  все  так  же  смотрел  куда-то
вдаль.
   Такой поворот событий напугал незадачливых вояк, и они бросились  наутек.
Но у Кавинанта не было времени удивляться. Он  не  собирался  упускать  свой
шанс отыскать друзей.
   Не успели бегущие сделать и нескольких шагов, как он свирепо рявкнул:
   - Стойте, пока живы!
   От собственного крика у него зазвенело в ушах. Люди замерли на месте.
   - Слушайте меня! - грозно продолжил он. - Я вам не  враг,  но  и  сам  не
намерен погибать безвинно!
   Человек с ножом угрожающе взмахнул своим оружием. Кавинант вытянул  палец
в его сторону:
   - Вот что я вам скажу! Мы не против отправиться с вами в деревню! Но  вам
не удастся пролить нашу кровь!
   Его тело дрожало, но голос звучал так властно, что  нападавшие  отступили
на шаг.
   Человек, который узнал имя Линден, поколебался, однако  решил-таки  взять
на себя роль вожака.
   - Если вы будете сопротивляться, - несмело сказал он, - сюда сбегутся все
жители настволья, и тогда ваша смерть будет страшна.
   Кавинант подпустил в голос злости:
   - Я не намерен оказывать вам сопротивление. Вы забрали мою женщину,  и  я
хочу пойти туда, где она сейчас находится.
   Сердитый и подозрительный вожак попытался выдержать взгляд Кавинанта,  но
ему это не удалось. Он указал своей дубиной на каньон:
   - Она там.
   - Да, она там, - прошептал Кавинант. - Все верно.
   Повернувшись  спиной  к  жителям  настволья,  он  двинулся  в   указанном
направлении.
   Вожак повелительно крикнул. Человек, ударивший Вейна,  торопливо  обогнал
Кавинанта и пошел впереди. Зная пустошь как свои  пять  пальцев,  он  вскоре
вывел их на ровную и прямую тропу. Гораздо быстрее, чем ожидал Кавинант, они
оказались на краю каньона, стены которого круто спускались вниз.
   Глубина  ущелья  поразила  его.  Эта  расщелина  напоминала   пасть:   ее
изрезанные края вырисовывались на фоне неба как темные  острые  зубы.  Здесь
можно было ждать засады на каждом шагу.  Кавинант  содрогнулся,  но  желание
найти друзей придало ему храбрости. Он без колебаний  зашагал  к  настволью,
внимательно разглядывая окрестности.
   Его поразило удивительное сходство между селением и людьми, поймавшими их
с Вейном. Настволье  Каменной  Мощи  выглядело  ужасно  неухоженным,  а  его
обитатели казались самыми ленивыми неряхами в Стране. Дно каньона вокруг  их
домов было завалено мусором и отходами, и люди носили свои рваные накидки  с
таким равнодушием, словно дыры на одежде считались здесь признаком  хорошего
тона. Но, несмотря  на  грязные  лица  и  затрапезный  вид,  многие  из  них
отличались сытой тучностью. То же самое  можно  было  сказать  и  о  зданиях
настволья. Дома стояли  на  массивных  сваях,  защищающих  жилища  от  воды,
которая бежала по дну каньона в периоды дождевого солнца.  Деревянные  срубы
выглядели крепкими и тяжелыми, но состояние стен говорило  о  небрежности  и
лени - там и сям в них зияли дыры.  У  многих  лестниц,  ведущих  к  дверям,
отсутствовали перила, а некоторые ступени были сломаны или истерты.
   Проходя по этому  беспорядочному  скоплению  домов,  Кавинант  недоуменно
озирался по сторонам. ?Невероятно, - думал он. - Как могли  эти  беззаботные
люди выжить под Солнечным Ядом?"
   Однако их беспечность носила исключительно бытовой характер.  Вглядываясь
в глаза обитателей этого настволья, он находил в них страх,  помноженный  на
задиристую ненависть. Они напоминали ему Друлла-Камневого Червя - пещерника,
который едва не погиб из-за своей страсти к Камню Иллеарт.
   Конвоиры привели Кавинанта к самому большому в деревне дому.
   - Гравелинга, выходи! - закричал вожак.
   Через несколько минут на крыльце появилась высокая женщина, которая гордо
спустилась по лестнице. На ней было платье изумрудного цвета - первое  яркое
одеяние, которое Кавинант увидел в этой деревне. Несмотря на пожеванный вид,
ее одежда, как ни странно, оказалась целой и без  дыр.  Нечесаные  волосы  в
беспорядке вились по плечам. Бесстрастное выражение лица было явно напускным
- об этом свидетельствовали заплаканные глаза и дрожащий подбородок.
   Присутствие в настволье гравелинги несколько  смутило  Кавинанта.  Прежде
уклад жизни в  наствольях  и  подкаменьях  сильно  различался.  Но  Кавинант
понимал,  что  постепенно  такое  различие  должно  было  исчезнуть.   После
поражения  Презирающего  жители  многочисленных  деревень  перестали   вести
обособленный образ жизни и уже долгое время  общались  друг  с  другом.  Вот
почему в подкаменье Кристалла люди ценили эг-бренд с ее деревянным лианаром,
а в настволье Каменной Мощи всеми делами деревни управляла гравелинга.
   - Ну что у тебя, Брэннил? - обратилась женщина к вожаку.
   Тот толкнул Кавинанта в плечо.
   - Гравелинга, - сказал он, - этот человек назвал имя незнакомки,  которая
была с теми двумя из подкаменья. - Помолчав, он мрачно добавил:
   - Смотри. Он Полурукий. И носит белое кольцо.
   Женщина взглянула на руку Кавинанта. В ее глазах запылал  свирепый  огонь
безумства.
   - Клянусь Каменной Мощью! - прошептала она. - Мы получим за него  хорошую
награду.
   Кивнув головой, она подала условный знак, а затем пошла обратно в дом.
   Кавинант молчал. Поведение женщины и упоминание о друзьях  ошеломили  его
на несколько мгновений. Но он быстро стряхнул с себя оцепенение.
   - Подожди! - закричал он вслед гравелинге. Женщина  оглянулась  и,  будто
вспомнив о чем-то, спросила:
   - Брэннил, он применял против вас силу?
   - Нет, гравелинга, - ответил тот.
   - Значит, это не Полурукий. Будет сопротивляться, ударь его как следует.
   Она вошла в свое жилище и  закрыла  дверь.  В  тот  же  миг  чьи-то  руки
схватили Кавинанта и потащили к другому дому. Кто-то грубо подтолкнул его  к
лестнице. Не удержавшись на ногах, он  упал  на  ступени.  Несколько  мужчин
заставили его подняться по лестнице и впихнули в дверь с такой силой, что он
отлетел к стене. Вейн следовал за ним. Никто его и пальцем не тронул, но  он
сам поднялся по лестнице, словно не желал расставаться с Кавинантом.
   Дверь с грохотом захлопнулась. Щеколду завязали снаружи куском лозы.
   Шепотом выругавшись, Кавинант опустился на деревянный пол, прислонился  к
стене и задумался над своей ситуацией.
   Дом, в котором его заточили, имел лишь  одну  небольшую  комнату.  Сквозь
многочисленные щели в стенах пробивался солнечный свет. Некоторые доски  так
прогнили, что их можно было выломать руками или с помощью ножа. Но в  данный
момент Кавинанта интересовала не свобода, а Линден. И  еще  он  хотел  найти
Сандера и Холлиан. Кроме того, у него не было ножа. Да и на силу рук он тоже
не надеялся.
   Поразмышляв минуту над тем,  не  дать  ли  Вейну  ту  самую  единственную
команду, он все-таки решил не делать этого. Его положение еще не было  столь
отчаянным. Кавинант прижался лицом к стене  и  какое-то  время  рассматривал
деревенские дома, наблюдая, как удлинялись вечерние тени. Однако он так и не
увидел ничего, что могло бы дать ответ  на  мучившие  его  вопросы.  Теснота
лачуги угнетала его. Он чувствовал себя пленником, обреченным на  смерть,  -
еще более беспомощным, чем в подкаменье Мифиль. Ощущение  беды  сжимало  его
сердце стальными тисками. Кавинант взглянул на Вейна и сжал  кулаки,  словно
его оскорбляла пассивность юр-вайла.
   Чувство гнева побудило Кавинанта к действию. Он вновь  припал  к  щели  в
стене и убедился, что двое охранников по-прежнему стояли  на  своих  местах.
Осмотрев ветхую дверь, он выбрал место, где доски прогнили сильнее всего,  и
ударил туда ногой.
   Хижина затряслась. Доски глухо затрещали.
   Охранники вскочили и уставились на дверь.
   Кавинант ударил еще раз. Три гнилые  перекладины  сломались,  и  в  двери
появилась огромная дыра.
   - Эй, там, потише! - закричал охранник. - Будешь дурить, получишь по  лбу
дубиной, понял?
   В ответ Кавинант пнул дверь еще раз. На пол посыпались щепки.
   Охранники колебались. Им явно не хотелось открывать  дверь,  пока  в  нее
колошматили ногой.
   Кавинант нанес новый удар - сильнее прежних.
   Один  из  охранников  направился  к  лестнице.  Другой  побежал  к   дому
гравелинги.
   Злобно усмехнувшись, пленник продолжал пинать дверь, но уже  не  прилагая
столь больших усилий. Когда гравелинга  явилась,  Кавинант  нанес  по  двери
последний удар, отошел к стене и сел на пол.
   По  команде  гравелинги  охрана  поднялась  по  лестнице.   Наблюдая   за
Кавинантом через дыру, они развязали запор и поспешно спустились  на  землю.
Возможно, они опасались, что пленник  собьет  их  с  крыльца,  открыв  дверь
очередным ударом ноги.
   Но  Кавинант  не  стал  терзать  бедную  дверь  и   испытывать   терпение
караульных. Он медленно вышел и встал на пороге. Не  успела  женщина  и  рта
открыть, как он крикнул:
   - Мне надо поговорить с тобой! Она надменно взглянула на него:
   - Я не хочу тратить на тебя свое время, пленник. Он  не  обратил  на  эти
слова никакого внимания.
   - Мне плевать на  то,  что  тебе  хочется  или  не  хочется.  Ты  глубоко
заблуждаешься, если думаешь, что я не обладаю силой. Почему же тогда  Верные
так жаждут моей смерти? - Он мрачно усмехнулся. - Спроси своих людей о  том,
что случилось, когда они напали на моего спутника.
   По тому,  как  она  прищурилась,  стало  ясно,  что  ей  уже  сообщили  о
неуязвимости Вейна.
   - Я предлагаю тебе сделку, - продолжал он, не давая ей время на раздумья.
- Вы для меня не представляете угрозы, но мне не хочется причинять вам вред.
Я подожду, пока вы сами не отпустите меня. Более того, если ты ответишь  мне
на несколько вопросов, я перестану разрушать этот дом.
   Ее взгляд, немного поблуждав, вернулся к Кавинанту.
   - У тебя нет силы.
   - Так чего же ты боишься?
   Она не ответила. Кавинант видел, что ей хотелось повернуться и  уйти,  но
она не решалась сделать это. Очевидно,  ее  достоинство  уже  было  уязвлено
каким-то образом. Помолчав с минуту, она хрипло прокричала:
   - Спрашивай!
   - Вы взяли в плен троих, - тут же заговорил Кавинант. - Женщину по  имени
Линден Эвери и двух жителей подкаменья. Где они?
   Не выдержав его взгляда, женщина опустила глаза.  Вероятно,  этот  вопрос
был как-то связан с причиной ее сегодняшнего огорчения.
   - Их больше нет.
   - Нет?! - У Кавинанта сжалось сердце. - Что ты этим хочешь  сказать?  Она
не ответила.
   - Вы убили их?
   - Нет!
   Она была похожа на хищника, которого лишили его добычи.
   - Мы имели на это полное право! Жители подкаменья - наши враги! Их  кровь
принадлежала нам по закону сильного. Кроме того, мы нашли  у  них  Солнечный
Камень и лианар, а это редкая и ценная добыча. Кровь их спутницы нам бы тоже
пригодилась. Друг врагов - наш враг. Мы имели  право  убить  их.  Но  у  нас
отняли это право!
   В ее голосе промелькнул оттенок жалобы.
   - Трое чужаков попали к нам в первый день плодородного  солнца.  Но,  как
назло, в тот же вечер на своем Рысаке приехал Сантонин на-Морэм-ин.
   Ее злобное бормотание поражало сильнее, чем самый громкий крик.
   - Именем Верных у нас отняли нашу добычу. Твои  спутники  -  это  ерунда,
Полурукий. Я отдала их Всаднику без сожаления. Они отправились в Ревелстоун.
И я молюсь о том, чтобы их кровь сгнила по дороге к на-Морэму.
   "Ревелстоун? - со стоном подумал Кавинант.  -  О  огонь  ада!?  Его  ноги
подкосились, и, чтобы не упасть, ему пришлось прислониться к косяку.
   К счастью, женщина, поглощенная своими страданиями, ничего не заметила.
   - Пусть их кровь сгниет, как и все Верные! - кричала она. - Верные и все,
кто служит на-Морэму. Из-за Сантонина мы потеряли силу. Как нам теперь жить?
О Каменная Мощь!
   Она заскрежетала зубами:
   - Когда я узнаю, кто рассказал Всаднику о Каменной Мощи, то вырву  сердце
из тела предателя и раздавлю его  руками!  Ее  взгляд,  острый,  как  копье,
впился в Кавинанта.
   - Я молюсь  о  том,  чтобы  твое  белое  кольцо  действительно  было  тем
могущественным  амулетом,  о  котором  говорил  Всадник.  Оно  станет  нашей
добычей. Я обменяю его на  Каменную  Мощь.  И  не  только  на  нее.  Поэтому
приготовься к смерти, Полурукий. На рассвете я пущу твою жизнь по  ветру.  И
это доставит мне радость.
   Безумный страх сковал Кавинанта. В горле застряли  все  слова  протестов,
готовые сорваться с языка. В мозгу билась одна  мысль:  его  друзьям  грозит
опасность. И зачем только он ушел в Анделеин...
   Гравелинга  повернулась  на  каблуках,  намереваясь  уйти,  и   Кавинанту
пришлось преодолеть себя, чтобы спросить:
   - Когда их увезли в Ревелстоун? Она не ответила. Но  один  из  охранников
осторожно прошептал:
   - На восходе второго плодородного солнца.
   "Проклятие! - прошептал Кавинант. - Почти  два  дня...  И  их  увезли  на
Рысаке!"
   Когда охранники снова втолкнули его в  лачугу  и  привязали  щеколду,  он
повторял про себя одну и ту же фразу: ?Мне уже никогда их не догнать?.
   Волна отчаяния накрыла его с головой.  Пока  он  находился  в  заточении,
каждое солнце, каждое биение  сердца  приближало  его  спутников  к  смерти.
Сандер говорил, что Земля стала тюрьмой для а-Джерота семи кругов ада, но он
ошибался: она стала тюрьмой для него, Томаса Кавинанта Недееспособного. Если
бы его освободили сию же минуту, то и тогда  он  не  смог  бы  спасти  своих
друзей.
   Однако жители деревни и не думали освобождать  его.  Эта  мысль  медленно
проникла в сознание Кавинанта. Они  задумали  убить  пленника  на  рассвете.
Убить и использовать его кровь. Кавинант  разжал  кулаки  и  поднял  голову.
Посмотрев в щель, он увидел, что каньон уже  погрузился  в  тень.  Вечерело.
Ночь приближалась неотвратимо, как судьба прокаженного.  Безмерное  отчаяние
побуждало его броситься к сломанной  двери,  но  понимание  тщетности  этого
поступка удерживало Кавинанта на месте. Тем не  менее,  чтобы  помочь  своим
друзьям, ему  сначала  требовалось  вырваться  на  свободу.  Обдумывая  план
побега, он обратился мыслями к кольцу.
   А  сумерки  сгущались  все  сильнее.   Прижавшись   к   стене,   Кавинант
восстанавливал в памяти обрывки сведений о дикой магии и  особенно  то,  что
когда-либо приводило к появлению белого огня. Но  он  не  припоминал  ничего
обнадеживающего. Да, он сказал тогда Линден  правду:  во  всем  его  прошлом
опыте каждое проявление дикой магии было вызвано близостью  какой-то  другой
силы. Его последнее столкновение с Лордом Фоулом закончилось бы  неудачей  и
Великим Осквернением, если  бы  собственное  оружие  Презирающего  -  Камень
Иллеарт - не пробудило белое золото к жизни.
   Однако Линден говорила, что в подкаменье  Кристалла,  когда  он  в  бреду
явился на площадь, его кольцо излучало свет еще до того, как Всадник  пустил
в ход свою силу. Кавинант уцепился за эту идею. Высокий Лорд  Морэм  однажды
сказал ему: ?Белое золото - это ты сам?.  Вероятно,  пусковая  пружина  силы
коренилась в нем самом, а не в кольце и дикой магии. Если это верно...
   Кавинант уселся поудобнее и  постарался  навести  порядок  в  мыслях.  Он
торопливо ковырялся в памяти, исследуя все то, что могло  послужить  ключом,
выпустившим дикую магию в его поединке с Лордом Фоулом.
   Он вспомнил, как страдал от безмерного унижения. Как Презирающий разрушал
его тело и душу, стараясь заставить отдать кольцо. Как веселился Лорд  Фоул,
называя Страну помойной ямой на задворках лепрозория.
   И он вспомнил, какую ярость ощущал всякий раз,  думая  о  прокаженных,  о
принесенных им жертвах и пережитых лишениях. Эта  ярость,  ясная  и  чистая,
выше любой ярости, какую он когда-либо знал, вовлекла  его  в  центр  борьбы
между  двумя  конфликтующими  невозможностями:  невозможностью  поверить   в
реальность Страны и невозможностью отказать  ей  в  помощи.  Скованный  этим
противоречием, охваченный яростью, которая придавала ему силы, он встретился
с Лордом Фоулом лицом к лицу и одержал над ним победу.
   Кавинант вспоминал и переживал все это заново,  чувствуя,  как  сжимается
его сердце. Ему показалось на миг, что он нашел чудесное заклинание, которое
могло бы пробудить огонь обручального кольца. Но кольцо,  надетое  на  палец
искалеченной руки, не подало  признаков  жизни.  Он  даже  не  видел  его  в
темноте.
   Тоска вновь заполнила рассудок, но Кавинант, подавив  отчаяние  и  страх,
вцепился мертвой хваткой в свою целеустремленность.  ?Мне  нужен  толчок,  -
безмолвно шептал он сам себе. - Близость какой-нибудь силы?. Запечатлев  эту
мысль в своем сознании, он  вскочил  на  ноги  и  повернулся  к  единственно
доступному источнику силы. Быстро размахнувшись, он ударил Вейна  кулаком  в
живот.
   Боль пронзила руку. Из глаз посыпались искры.  Но  ничего  не  произошло.
Вейн даже не поморщился. Если отродье демондимов и заключало в себе силу, то
хранило ее где-то в глубине, куда никто не мог дотянуться.
   - Черт возьми! - закричал Кавинант, прижимая  отбитый  кулак  к  груди  и
дрожа от бессильной ярости. - Неужели ты  ничего  не  понимаешь?  Они  хотят
убить меня!
   Вейн не шевелился. Его черное лицо растворилось в темноте.
   - Проклятие.
   Изо всех сил сдерживая слезы, Кавинант  подавил  в  себе  острое  желание
задать Вейну хорошую трепку.
   - Наверное, юр-вайлы солгали  Идущему-За-Пеной.  Похоже,  ты  собираешься
просто стоять и смотреть, как мне перережут горло.
   Но сарказм не мог спасти Кавинанта. Это он был виноват  в  том,  что  его
друзья оказались в плену Верных; это он оставил их без защиты.  И  в  смерти
Идущего-За-Пеной тоже была его вина. В то время как Кавинант не мог  принять
решение. Великан пошел на жертву и сделал для победы больше, чем  вся  дикая
магия.
   Кавинант лег  на  спину  и  стал  похож  на