онцов он не выдержал и, подбежав  к  ней,  опустился  рядом.
Взяв ее ладонь, Кавинант прижал к ней свою искалеченную руку, чтобы  она
снова не ушла от его увечного человеколюбия.
   - Прокаженные тоже могут чувствовать, - сказал он тихо и нежно. -  Их
нервы теряют чуткость, но остальное компенсирует этот недостаток. Я хочу
помочь тебе, Линден. Скажи мне, как это сделать.
   "Не надо мучить себя, - шептал он про себя. - Ты не  одинока  в  этом
мире".
   Прикосновение  его  руки  и  сочувствие  в  голосе  оказали  на   нее
благотворное воздействие. Невероятным усилием воли "она расслабила мышцы
и отринула прочь свои безутешную  тоску.  С  ее  губ  сорвался  дрожащий
выдох, плечи опустились, и на лице появилась печальная  улыбка.  Но  она
по-прежнему цеплялась за ладонь Кавинанта, словно его искалеченная плоть
соответствовала тому, что творилось в ее душе.
   - Я не верила и не верю в воплощенное Зло. И люди  тут  тоже  ни  при
чем. Просто это место больное. - Казалось, что голос царапал ей горло. -
Пойми, Лорд Фоул - подгнивший плод твоего воображения. Ты свалил вину за
свою болезнь на какой-то придуманный образ, потому что не хочешь принять
проказу как часть самого себя. Скорее всего, ты боишься испить эту  боль
до дна. - В ее словах звучало обвинение, но хватка Линден  на  его  руке
убеждала Кавинанта в  обратном.  -  Поверь,  я  права  -  даже  если  мы
действительно находимся во сне.
   Кавинант угрюмо молчал. Что он мог  сказать  ей  в  ответ,  если  она
отрицала существование  своего  внутреннего  Презирающего?  Как  он  мог
защитить ее от гнусных манипуляций Фоула?
   Линден резко отдернула руку и вскочила на ноги, разрывая  их  краткую
близость. Его сердце заныло  от  одиночества  и  тоски,  которые  теперь
казались неотделимыми от страха.

Глава 9

Вперед по реке

   Вскоре Сандер вернулся. Линден стояла бледная, повернувшись спиной  к
Кавинанту. Если Сандер и заметил напряженность ее позы, то виду не подал
и ни о чем не спросил. Он протянул Кавинанту руку и  сказал,  что  нашел
безопасное место, где они могут спокойно отдохнуть до утра.  Тот  принял
помощь, и Сандер, поднатужившись, поставил своего подопечного  на  ноги.
Не обращая внимания на огонь, разливавшийся  по  всем  членам,  Кавинант
оперся на плечо Сандера, и путешественники тронулись в  путь.  Одолев  с
половину  лиги,  они  приблизились  к  обломку  скалы,  торчащему  среди
зарослей густых и высоких кустов. Сев на камень, Кавинант решил  немного
вздремнуть, однако после ужина его разморило окончательно, и он  проспал
до самого утра.
   Несмотря на жесткость каменного  ложа,  он  не  просыпался  почти  до
восхода солнца. К тому времени Сандер уже расчистил клочок земли и вновь
посеял дынные семена.
   Заметив  пробуждение  Кавинанта,  Линден  подошла  к  нему  и  начала
осматривать руку. Она намеренно избегала его взгляда, словно  стеснялась
ненароком уловить какие-то мысли, заботу о ней и  смутные  надежды.  Жар
спал, и Кавинант был готов отправиться в дорогу, но  что-то  встревожило
ее. Удивленный молчанием Линден, он тем не менее  не  стал  вдаваться  в
расспросы.
   Когда новый урожай созрел, Сандер пополнил запас семян  и  положил  в
мешок с десяток дынь. Затем он повел их маленький отряд через  густой  и
высокий кустарник.
   Река Мифиль текла на северо-запад, и путешественники шли  по  берегу,
стараясь держаться как  можно  ближе  к  воде.  Поначалу  двигались  они
медленно: дорогу преградили заросли ползучего плюща, и  даже  гравелинг,
пробираясь сквозь них, выбился из сил. В конце концов они вошли в густой
лес смоковниц, и идти стало гораздо легче.
   На второй день плодородного солнца смоковницы выросли до  невероятных
размеров; Кавинанту еще не доводилось  видеть  таких  высоких  деревьев.
Громадные   ветви   сплетались   где-то   в   поднебесье,    образовывая
величественные арки;  густые  кроны  напоминали  куполообразные  потолки
Ревелстоуна и  своды  огромных  пещер  у  Корня  Земли  под  Меленкурион
Скайвейр. Но  выглядело  все  это  скорее  зловеще,  чем  величественно.
Казалось, что каждый ствол и каждый сук страдал от собственной тяжести.
   Порой Кавинанту чудился далекий стук копыт, но Всадника  он,  сколько
ни оглядывался, так и не увидел.
   Вскоре  путникам  пришлось  столкнуться  с  некоторыми  последствиями
адской плодовитости солнца. Ближе к полудню они вышли к  месту,  которое
еще день назад было кедровником высотой  в  несколько  сотен  футов.  Но
теперь оно походило на хаос после катастрофы.
   Деревья начали рушиться ночью, и каждый падающий  колосс  увлекал  за
собой  дюжину  собратьев.  Все  вокруг  выглядело  огромным   буреломом:
расщепленные стволы в гигантских трещинах и  обломанные  ветви.  Путники
пробирались через этот беспорядок целый день.
   На закате дорога  вывела  их  к  низким  холмам,  поросшим  настоящим
вересковым лесом. Растения высотой в два человеческих роста под порывами
налетавшего ветра сгибались  до  самой  земли.  Обнажив  кинжал,  Сандер
набросился на толстые стебли и принялся  их  кромсать.  Через  некоторое
время ему удалось расчистить небольшую полянку,  где  путешественники  и
расположились на отдых. Однако Сандер не находил себе места; он выглядел
очень встревоженным. Даже  ужин  не  улучшил  его  настроения.  Кавинант
заметил неладное, но, пока все ели, молчал;  Линден  же,  погруженная  в
свои мысли, похоже, вообще не обращала внимания на  гравелинга.  Наконец
Кавинант не выдержал и поинтересовался, что его так тревожит.
   - Я не нашел камня, - мрачно ответил Сандер. - Луна пошла на убыль, и
теперь среди этого вереска так темно, что ничего не видно.  Я  не  знаю,
как избежать судьбы Марида.
   Кавинант подумал секунду, потом сказал:
   - Я понесу тебя. Если я защищен, ты тоже будешь в безопасности.
   Неловко пожав плечами, гравелинг  согласился,  однако  нервничать  не
перестал. Предложение Кавинанта никак не укладывалось  в  привычную  для
Сандера систему выживания.
   - Думаю, что с тобой все будет в порядке, - тихо сказал Кавинант. - Я
же был прав насчет алианты, верно?
   Сандер  кивнул  и  начал  укладываться  спать.  Похоже,  он  все-таки
успокоился. Однако ночью, внезапно  проснувшись,  Кавинант  увидел,  что
гравелинг не спит и  пристально  вглядывается  в  темноту  как  человек,
прощающийся с жизнью.
   Едва небо посветлело,  как  путешественники  поднялись  и,  не  теряя
времени, двинулись дальше, прокладывая  себе  путь  в  вересковой  чаще.
Наконец они нашли  просвет  в  зарослях,  через  который  просматривался
восточный горизонт. По сравнению с предыдущим вечером ветер  усилился  и
стал прохладнее. Кавинант ощутил слабую дрожь - такую же тревожную,  как
мрачное предчувствие.
   А что  если  обувь  тут  ни  при  чем?  Что  если  у  него  и  Линден
действительно имеется естественный иммунитет от Солнечного Яда? В  таком
случае...
   Времени на раздумья  и  поиски  не  оставалось.  Рассвет  неотвратимо
приближался. Линден взвалила на плечи мешок с дынями. Кавинант присел, и
Сандер взобрался ему на закорки. Потом  все  трое  повернулись  лицом  к
востоку. Кавинант старался дышать глубоко и ровно.
   Солнце вставало, раскрашивая  огненными  красками  лазурь  небес.  Но
сияло оно лишь несколько  мгновений:  откуда-то  с  запада,  точно  орды
кочевников, стали накатывать черные тучи.
   - Дождевое солнце!
   Сандер разжал  пальцы  и  спрыгнул  на  землю.  От  волнения  у  него
перехватило дыхание.
   - Теперь, - просипел он, - нам придется двигаться быстрее. И если  мы
не собьем погоню с нашего следа,  то,  по  крайней  мере,  продлим  свое
существование.
   Он бросился  в  вересковую  чащу,  словно  состязался  в  скорости  с
облаками.
   Ветер крепчал. Кавинант тревожно взглянул на Линден:
   - С ним все нормально?
   - Да, - поспешно ответила она. - Наша обувь блокировала Солнечный Яд.
   Кавинант  с  облегчением  кивнул,  и  Линден  заторопилась  вслед  за
Сандером.
   Вересковые  заросли  сменялись  сучковатым  кустарником,   таким   же
высоким, как деревья на речном берегу. Не успел  Сандер  приблизиться  к
кустам, как облака, клубившиеся над головой, пролили на землю  несколько
капель дождя. Сандер принялся рубить  крепкие  ветви  и  прочные  стебли
ползучих растений. Набрав солидную охапку, он отдал ее своим  спутникам,
а сам снова полез в кусты за новой вязанкой. К тому  времени  когда  они
увидели русло реки, лишь узкая полоска неба На западе оставалась чистой.
   Сандер выбрался на берег, велел свалить добычу на песок и  взялся  за
работу. Подчиняясь его кратким приказам, Кавинант и Линден помогали  ему
очищать ветви и лианы от сучков и листьев, хотя понятия не имели,  зачем
это  нужно.  Гравелинг  разложил  жерди  на  берегу  и   крепко-накрепко
прикрутил их друг к другу лианами. Получился толстый деревянный настил.
   Ветер начал  трепать  макушки  кустов.  Тяжелые  капли  зашлепали  по
листьям, заросли наполнились шумом дождя. А Сандер,  казалось,  забыл  о
своей спешке. Он сел и, устроившись поудобнее, задумался.
   Через некоторое время Кавинант не выдержал:
   - Что дальше?
   Сандер посмотрел на него и Линден:
   - Вы умеете плавать? Оба кивнули.
   - Тогда подождем немного. Чем  больше  в  реке  воды,  тем  спокойнее
поток.
   Кавинант заморгал, стряхивая с ресниц  дождевые  капли.  "О  черт!  -
подумал он. - Это же плот!"
   Идея  была  замечательной.  Река  представляла  собой  самое  быстрое
средство передвижения,  какое  только  имелось  в  Стране.  Кроме  того,
плавание  на  плоту  потребовало  бы  гораздо  меньше  сил,  чем   пешее
путешествие. Гравелинг потому так спешил, что хотел  соорудить  плот  до
начала дождя, который  сделал  бы  эту  несложную  работу  во  сто  крат
труднее. Кавинант кивнул, соглашаясь с собственными  мыслями.  А  Сандер
оказался более находчивым, чем он ожидал.
   Линден сидела рядом с плотом, обхватив колени руками.
   - Скоро похолодает, - равнодушно произнесла она.
   Это было правдой: дождь и впрямь  стал  прохладнее.  Но  Кавинант  не
обратил внимания на ее слова; он направлялся к  краю  берега,  собираясь
взглянуть на дно.
   Увиденное  заставило  его  засомневаться.  Растения,  густо  усеявшие
русло, доходили до самого берега. Он не знал, как долго будет  прибывать
вода, но в любом случае затопленные кусты и деревья  делали  путешествие
на плоту невозможным.
   Получив у Сандера порцию уссусимиелы, Кавинант продолжал  осматривать
русло. Ливень мощно и  размеренно  колотил  по  кустам,  точно  водопад,
низвергающийся с небес; вокруг  постепенно  темнело,  но  Кавинанту  еще
удавалось различать, как помутневшая река  тяжело  ворочалась  в  тесных
берегах.  Поначалу  он  боялся,  что  вода  станет  подниматься  слишком
медленно. Но, сидя в зарослях, он  не  мог  по-настоящему  оценить  силу
бури. Ливень падал сплошной стеной, усиливаясь с каждой минутой.  Иногда
казалось, что какое-то огромное  животное  с  шумом  бродило  вокруг  по
кустам.
   Скорость течения возросла. Струи потока, как  юркие  змеи,  скользили
между стволами деревьев и вскипали пеной  среди  густых  кустов.  Тысячи
ручьев на всем протяжении Южных Пустошей  впадали  в  Мифиль.  Не  успел
Кавинант  покончить  с  едой,  как  русло   реки   преобразилось.   Вода
поднималась к краям берегов и мчалась вперед, вырывая кусты.
   Маленькие  корни  не  оказывали  сопротивления.   Поток   без   труда
выдергивал их из песка, и кусты, цепляясь за стволы  и  ветви  деревьев,
создавали широкие заторы. Но вода пробивала себе путь. Она  крушила  эти
хрупкие плотины, валила деревья и рвалась на свободу, как дикий зверь.
   Вскоре реку заполнили вырванные с корнем стволы и ветви. Вода кипела.
Дождь рушился в  Мифиль;  она  разбухала  и  мчалась  вперед,  неистовой
лавиной сметая все на своем пути.
   Когда вода заплескалась  у  края  берега,  Сандер  вскочил  на  ноги.
Рассовав свои личные вещи по карманам, он закрепил  мешок  с  дынями  на
плоту и привязал его лианами к жердям.
   В груди у Кавинанта похолодело от страха.
   - Это слишком опасно! - крикнул он сквозь шум дождя. -  Нас  в  труху
перемолотит!
   "А я всего лишь прокаженный", - добавил он про себя.
   - Нет! - ответил Сандер. -  Мы  должны  плыть  по  течению  вместе  с
деревьями! Если для тебя опасность слишком велика, что ж - будем  ждать.
Но река не очистится до утра!
   Кавинант подумал о Всаднике, о существах, с  которыми  сталкивался  и
которые могли чувствовать присутствие белого  золота.  Но  не  успел  он
ответить, как раздался крик Линден:
   - Я просто сойду с ума,  если  буду  сидеть  здесь  и  ждать!  Сандер
ухватился за край плота.
   - Цепляйтесь, да покрепче, иначе мы тут же потеряем друг друга.
   Линден подошла к плоту с другой стороны и приподняла свой край.
   Молча выругавшись, Кавинант встал рядом  и  попытался  ухватиться  за
мокрые ветви. Онемевшие пальцы могли предать его в любую минуту;  он  не
был уверен, что они не подведут.
   - Мы должны двигаться как один человек! -  предупредил  Сандер.  -  В
едином ритме.
   Кавинант прорычал, что все понял. Ему  хотелось  посмотреть  на  свои
руки. Но при взгляде на водоворот у него закружилась голова.
   В следующую секунду Сандер подал знак, и все трое  двинулись  к  краю
берега.
   О пламя ада! Кавинант чуть не выпустил из рук плот,  когда  Сандер  и
Линден потянули его вперед. Он, шатаясь, двинулся за ними.
   Сандер прыгнул в реку. Плот накренился  и  стал  сползать  с  берега.
Кавинант поневоле последовал за своими спутниками  и  свалился  в  воду,
подняв фонтан брызг.
   От удара его непослушные пальцы разжались. Мифиль понесла Кавинанта в
сторону. Течение вертело  и  швыряло  его  как  пробку,  и  он  чуть  не
задохнулся в бешеном водовороте. На мгновение сознание его  помрачилось,
и,  потеряв  всякую  способность  ориентироваться  в  пространстве,   он
отчаянно замолотил по воде руками и ногами.
   Внезапно ветка куста, все еще цеплявшегося корнями за  берег,  больно
стегнула  его  по  ноге.  Это  привело  его  в  чувство   и   подсказало
направление. Кавинант устремился вверх.
   Он вынырнул, открыл рот для крика, но из горла не вылетело ни звука.
   Посреди буйства стихии всем его существом безраздельно  владели  лишь
страх и отчаянное желание глотнуть воздуха.
   Волна, ударившая Кавинанту в лицо, обожгла его ледяным огнем.
   - - Кавинант! - послышался отчаянный вопль.
   Зов Линден достиг его ушей и сознания.  Таща  за  собой  тяжкий  груз
намокших  ботинок,  он  вынырнул  из   бушующего   водоворота   и   стал
вглядываться в темноту.
   Прежде чем вновь погрузиться, он мельком увидел плот.
   Тот  был  неподалеку,  футах  в  десяти.  Снова  вынырнув,   Кавинант
устремился к нему и  плыл  до  тех  пор,  пока  рука  не  наткнулась  на
спасительные жерди.
   Он рванулся вперед и вцепился покалеченной рукой в  запястье  Линден.
Но онемевшие пальцы разжались, и волна опять накрыла его с головой.
   Линден схватила его  за  предплечье  и  подтащила  к  себе.  Кавинант
уцепился за ветку и налег грудью на непрочный плот.
   Тот накренился под его тяжестью  и  начал  вращаться  вокруг  оси.  У
Кавинанта  снова  закружилась  голова.  Берега  замелькали   с   бешеной
скоростью.  Они  проносились  мимо  него,  сливаясь   в   одну   неясную
круговерть.
   - Ты как? - прокричала Линден. - В порядке?
   - Да!
   Сражаясь  с  холодными  волнами,  они  помогли  гравелингу  выровнять
накренившийся плот.
   Небо извергало потоки дождя, топя,  ослепляя  и  оглушая  несчастных.
Течение старалось отобрать у них утлую опору.  Но  люди  вновь  и  вновь
прокладывали себе путь в грязном потоке и  отпихивали  деревья,  которые
неслись на них, как  тараны.  К  счастью,  ширина  Мифили  не  позволяла
бревнам перегородить русло на крутых поворотах.
   Вода становилась все  холодней.  Казалось,  она  проникала  в  мышцы,
вытягивая силы и тепло. Кавинант чувствовал себя так, словно  его  кости
были наполнены льдом. Вскоре он уже с трудом держал голову над водой, из
последних сил цепляясь за ветви.
   Уровень реки повышался, и постепенно  течение  стало  более  плавным.
Нет, оно не замедлилось,  но  водовороты,  характерные  для  мелководья,
исчезли. Плот легко подчинялся управлению. По  совету  Сандера  уставшие
путники начали по очереди заползать на плот и отдыхать, пока двое других
управляли их маленьким судном.
   Через какое-то время вода  стала  прозрачнее,  и  Кавинант  осмелился
напиться. Правда, на зубах его все  равно  скрипел  песок;  но  дождь  и
течение медленно делали свое дело, очищая Мифиль.
   Порою Кавинант слышал монотонный гул:  казалось,  где-то  далеко  шло
большое сражение. Это был не гром и не треск молнии. С каждым разом звук
приближался и становился все громче.
   Неожиданно  раздался  оглушительный  треск.  Над   водой   пронеслась
чудовищная  тень.  В  последний  момент  течение  вынесло  плот   из-под
падавшего огромного дерева. Высокий и могучий клен  выворотил  из  земли
цепкие корни-якоря и свалился в реку.
   Теперь  треск  слышался  повсюду,  вдалеке  и  совсем  рядом.  Мифиль
пересекала  лес  мегалитовых  деревьев,  и  шум  их  падения  раздавался
непрерывно.
   Кавинант боялся, что одно из них рухнет на плот  или  забаррикадирует
русло. Но этого не случилось. Течение подхватывало стволы  и  тащило  за
собой, не давая преградить себе путь. Мало-помалу треск становился глуше
и вскоре затих вдали: Мифиль миновала реликтовый лес.
   Дождь все лил, будто в небесах ярился  гигантский  водопад.  Кавинант
забрался на край плота и, используя тяжелые  ботинки  в  качестве  руля,
пытался выправить курс. Окоченевшие от холода, путешественники мчались в
бурном потоке, которому, казалось, не будет конца. И даже когда небесные
струи поредели, оцепеневшее сознание Кавинанта не сразу восприняло  этот
факт. Облака  откатились  назад,  открыв  чистое  вечернее  небо,  а  он
продолжал недоуменно смотреть прямо перед  собой,  будто  внимал  словам
незнакомого языка.
   Наконец плот вынесло на  мелководье,  и  трое  путников  зашлепали  к
берегу.  Сандер  из  последних  сил  вытащил  плот  на  пологий   склон,
предохраняя его на случай нового паводка.
   Чуть позже он присоединился к Линден и Кавинанту в  невысоком  густом
подлеске и устало повалился на землю.  Черные  облака  плыли  на  запад,
туда, где садилось оранжево-красное солнце. Вечерело.
   - Огонь, - дрожащим голосом произнесла Линден, сотрясаясь всем  телом
от холода. - Нам нужен костер.
   Кавинант застонал и поднял голову, выкарабкиваясь  из  мути,  которая
заволокла его сознание. Его бил озноб; дрожь скручивала  мышцы  в  узлы.
Солнце не светило над равниной целый день, и ясная  ночь  была  холодной
как лед.
   - Да, - пробормотал Сандер, стиснув зубы, - нам нужен костер.
   Огонь. Кавинант содрогнулся. Он  совсем  закоченел  и  не  чувствовал
ничего, кроме страха. И тут его обуяло страстное желание  согреться.  Но
он не мог даже думать о магии  на  крови.  Чтобы  опередить  гравелинга,
Кавинант заставил себя подняться, хотя его кости скрипели и стучали друг
о друга.
   - Я сделаю это.
   Они переглянулись. В хрупкой тишине звучали  лишь  напевы  ветерка  и
прерывистое дыхание обоих мужчин. Судя  по  усмешке  гравелинга,  он  не
верил в силу Кавинанта и не хотел перекладывать ответственность на чужие
плечи. Но Кавинант упрямо повторял в уме: "Я не позволю тебе резать себя
из-за какого-то огня". В конце  концов  Сандер  кивнул  и  протянул  ему
оркрест.
   Кавинант взял его дрожащей искалеченной  рукой,  прижал  к  кольцу  и
вздрогнул.  За  все  эти  десять  лет  он  так  и  не  смог   преодолеть
инстинктивный страх перед Силой.
   - Поспеши, - прошептала Линден.
   Поспешить? Он закрыл лицо левой рукой,  стараясь  унять  лихорадочную
дрожь. "О кровь ада!" Он потерял свою силу. Оркрест оставался мертвым  в
его руке; Кавинант не мог сконцентрировать на нем с