- Прямой потомок Вольного Ученика.
   Кавинант содрогнулся. Насколько он знал. Вольные Ученики не связывали
себя узами родства и брака. Они жили в уединенных  местах  и  занимались
духовной практикой. Как-то раз один из них спас  ему  жизнь..,  а  затем
трагически умер. Другой разъяснял Кавинанту вещий сон.
   - Каким же знанием обладал твой славный предок? - спросил он, пытаясь
скрыть свое удивление.
   - О, юр-Лорд! Он видел твое возвращение. Именно  поэтому  мой  предок
пришел сюда и поселился в долине под Смотровой Площадкой  Кевина.  Я  не
могу сказать тебе, откуда взялось такое название. В череде поколений  мы
утеряли его смысл.
   Голос Нассиса выровнялся и приобрел напевную плавность, словно старик
цитировал текст, который помнил многие годы.
   - Мой предок построил здесь храм как место встречи,  где  ты  мог  бы
отдохнуть и исцелиться от ран. Люди тех времен знали, что  ты  приходишь
из мира великих битв -  из  мира,  который  жесток  к  своим  героям.  В
пророческих видениях мой  предок  созерцал  огромные  бедствия,  которые
навлек на нас Солнечный Яд, но для него они были тогда безымянными,  как
образы кошмаров. Тем  не  менее  он  предвидел,  что  юр-Лорд  Иллендер,
Хранитель Жизни, вернется в Страну и избавит ее от погибели. С  тех  пор
от сына к сыну наш род передает слова пророчества и разделяет веру...
   Старик закрыл лицо руками.
   - О, как же мне стыдно! - прошептал он через несколько  мгновений.  -
Храм и вера, древнее знание и Страна... Все это теперь в руинах.
   Внезапно его голос окреп,  и  в  нем  появились  нотки  восторженного
ликования:
   - Глупцы молили о милости, и они достойны той кары, что постигла  их.
Но отныне кончилось время Зла! К нам вернулся Неверящий!  Так  пусть  же
вопят о пощаде Верные!
   Пусть солнце дрожит на своем пути! Им больше ничто не  поможет!  Горе
вам, алчные и злые! Пусть земля провалится под вашими ногами...
   - Нассис!
   Окрик  Кавинанта  заставил  старика  замолчать.  Линден   внимательно
следила за мужчинами. В ее глазах читались тысячи вопросов, но  Кавинант
пока не планировал объяснять ей суть разговора.
   - Нассис, - спросил он старика, - что такое Солнечный Яд?
   - Солнечный Яд? - От изумления у Нассиса перехватило  дыхание.  -  Ты
спрашиваешь об этом меня? Неужели ты  сам  не  знаешь...  -  Его  пальцы
судорожно вцепились в седую бороду. - Зачем же ты тогда пришел?
   Кавинант продолжал настаивать:
   - Просто скажи мне, что это такое.
   - Это... Но почему ты спрашиваешь меня? Впрочем, ладно. Тебе виднее.
   Нассис нахмурился, замолчал,  а  потом  вдруг  закричал  с  внезапной
страстью:
   - Лучше спроси меня, что им не является!  Это  солнце  и  дождь!  Это
кровь и опустошение! Страх детей и взрослых! Крик и  плач  деревьев!  Он
везде и всюду.., даже в огне моего факела, юр-Лорд!
   Старик сгорбился от стыда и унижения.  Страдание  сжало  его  лицо  в
морщинистый кулак. Он вновь попытался упасть на колени.
   - Нассис!
   Кавинант поддержал его за локоть и подождал несколько  секунд,  чтобы
тот успокоился.
   - Мы здесь не для того, чтобы оскорблять и  унижать  тебя.  Разве  ты
этого еще не понял?
   В  его  уме  промелькнула  новая  идея.  Вспомнив  о  ране  Линден  и
собственных синяках, он задумчиво произнес:
   - Твоя ладонь кровоточит. Мы тоже страдаем от ран. Я...  -  Он  хотел
сказал, что больше не чувствует сути вещей, но эти слова застряли в  его
горле. - Я давно уже не был в  Стране,  и  нам  не  обойтись  без  твоей
помощи. Нет ли у тебя исцеляющей глины?
   Брови Линден удивленно поднялись.
   - Исцеляющей глины? - спросил его Нассис. - Что это такое?
   На лице Кавинанта промелькнула досада. "Неужели  он  не  знает  такой
простой вещи? - В его сердце рождался гневный крик:
   - Это Земная Сила! Это жизнь!"
   - Исцеляющая глина имеет  целебные  свойства,  -  ответил  он  вслух,
сердито взглянув на хилые плечи Нассиса. - Тебе бы она не помешала.
   - Прости меня, юр-Лорд, но я не знаю...
   - Ее брали где-то здесь - в этой долине!
   Он вспомнил Лену и ее испачканные глиной руки.
   Нассис обрел наконец чувство собственного достоинства:
   - Я старик, но никогда не слышал о такой глине.
   - Проклятие! - воскликнул Кавинант. - Может  быть,  ты  скажешь,  что
никогда не слышал и о Земной Силе? Старик опустил голову и тихо спросил:
   - О какой Земной Силе ты говоришь?
   Руки Кавинанта вцепились в плечи Нассиса. На какой-то миг он  потерял
контроль над собой,  и  его  ярость  вырвалась  наружу.  Однако  Линден,
стоявшая рядом, толкнула его в бок:
   - Кавинант! Он же говорит правду! Он обжег ее взглядом, как  хлыстом.
Губы Линден поджались, но она не дрогнула:
   - Старик не знает, о чем ты говоришь.
   Она ненароком  обратилась  к  нему  на  "ты".  Ее  непосредственность
заставила Кавинанта замолчать. Он верил ей. Линден чувствовала правду  с
такой же непогрешимостью, с какой  видела  боль  Нассиса  или  патологию
странной бури.
   "Значит, исцеляющей глины больше нет?" Его сердце обливалось  кровью.
"О ней забыли - либо случайно, либо преднамеренно. Какой парадокс! Попав
в беду, люди Страны отвергли исцеляющую глину! Отбросив Земную Силу, они
приняли взамен Солнечный Яд!"  То,  что  открыл  ему  Нассис,  оказалось
тяжелым откровением. Он снова опустился на пол, словно немощный инвалид.
   Линден нагнулась и заглянула  ему  в  глаза.  Она  тоже  нуждалась  в
ответах. Но он ничем не мог ей помочь. Через пару минут  она  подошла  к
Нассису и спокойно спросила:
   - У вас есть какая-нибудь еда?
   - Еда? - смущенно переспросил он,  словно  вспомнив  о  невыполненном
долге гостеприимства. - Да, есть. Но она недостойна юр-Лорда.
   - Мы хотим есть.
   Ее  тон  не  терпел  возражений.   Нассис   кивнул   и,   подойдя   к
противоположной стене, начал снимать с полок тарелки и глиняные  горшки.
Вернувшись к Кавинанту, Линден опустилась рядом с ним на колени.
   - Что случилось? - настойчиво спросила она.  На  его  лице  появилось
отчаяние.
   - Что-то не так?
   Он не хотел отвечать на ее вопрос. Болезнь осудила его на пожизненную
изоляцию, и Кавинант  провел  в  одиночестве  десять  лет  своей  жизни.
Желание Линден понять его боль лишь  обостряло  страдания  души.  Он  не
собирался выставлять перед ней свои незаживающие  раны.  Но  эти  мягкие
глаза и строгий рот по-прежнему просили ответа. Она рисковала  здесь  не
меньше его и заслуживала полноправного партнерства. Собрав свою  волю  в
кулак, Кавинант прошептал сквозь зубы:
   - Мы поговорим об этом позже.  Ладно?  Мне  нужно  время,  чтобы  все
обдумать.
   Ее челюсти сжались; темнота  заклубилась  в  карих  глазах.  Кавинант
отвернулся, чтобы не наговорить ей лишнего до того, как  он  восстановит
свою рассудительность.
   Нассис расставил на столе чаши с сушеным мясом,  фруктами  и  пресным
хлебом. На его лице застыла смущенная улыбка, как будто он заранее знал,
что пища, предложенная им будет отвергнута. Линден поблагодарила  его  и
села за стол, но Нассис расслабился только  после  одобрительного  кивка
Кавинанта. Старик вынес несколько горшков за дверь,  чтобы  собрать  для
питья дождевую воду.
   Кавинант рассеянно смотрел на еду,  словно  у  него  не  было  причин
отвлекаться на такие пустяки. Однако он знал, что это не так.  На  самом
деле он тонул в этих причинах. Они  не  поддавались  определению,  и  их
неуловимость лишала его мужества. Неужели он  действительно  отдал  свою
душу Презирающему?
   Став прокаженным, Кавинант породнился с беспомощностью. Много лет  он
обучался ее секретам. Проказа неизлечима.  Чтобы  жить  с  этой  мыслью,
больным приходится превращать свои непосредственные нужды в спасительные
якоря рассудка. Они игнорируют абстрактную безмерность  своего  горя  и,
вместо  того  чтобы  жаловаться  на  судьбу,  стараются  жить   заботами
настоящего времени.
   Не имея  другого  ответа,  Кавинант  вцепился  в  эту  прагматическую
мудрость. Он заставил себя разжевать  и  проглотить  кусочек  фрукта,  а
затем ему на помощь пришли привычка и голод. Возможно, такое  решение  и
не было достаточно хорошим, но он остановился на нем - вернее, зацепился
за него, соскальзывая в бездну отчаяния.
   Нассис смиренно стоял у стола, украдкой посматривая на своих  гостей.
Когда они покончили с едой, он нетерпеливо сказал:
   - Юр-Лорд, я твой слуга. Мой отец Джюс, дед  Прассан  и  все  потомки
Вольного Ученика мечтали служить тебе, способствуя  спасению  Страны.  -
Его голос дрожал, но он не обращал на это  внимания.  -  Мы  ждали  тебя
слишком долго. Солнечный Яд распространился повсюду и окреп. Как  же  ты
собираешься бороться с ним?
   Кавинант тяжело вздохнул. Он не был готов к таким  вопросам.  Тем  не
менее после еды его настроение улучшилось, а Нассис и  Линден  заслужили
право на ответ.
   - Мы отправимся в Ревелстоун... Он произнес это название медленно и с
внутренним трепетом. Кавинант боялся, что Нассис снова не поймет того, о
чем он говорил. Если в Стране  не  осталось  Лордов,  то,  возможно,  не
существовало и их Замка. Или  кто-то  поменял  названия  мест  и  имена.
Времени прошло достаточно. В Стране могло случиться все, что угодно.
   Однако Нассис тут же воскликнул:
   - Ты прав! Обрушим месть на злобных Верных! О-о! Я  представляю,  как
это будет здорово!
   "Он снова говорит о каких-то Верных", - подумал Кавинант.
   Посчитав вопрос о них преждевременным, он решил опробовать  еще  одно
знакомое название:
   - Но сначала мы должны спуститься в подкаменье Ми-филь...
   - Нет! Туда вам нельзя! - перебил Кавинанта  старик.  Его  горячность
выражала нечто большее, чем тревогу. - Не ходите в деревню.  Люди  стали
злыми.., очень злыми. Они поклоняются Солнечному Яду. Они  говорят,  что
ненавидят Верных. Но на самом деле это не так. Их поля залиты кровью!
   Снова кровь. Снова Солнечный Яд и Верные. Как много нового предстояло
узнать Кавинанту. Судя по ответам старика, большинство названий в Стране
сохранилось до настоящего времени.  У  него  появилась  слабая  надежда,
связанная с поисками Земной Силы. Без нее он не мог сразиться  с  Лордом
Фоулом. Без нее он не видел смысла в дальнейшей борьбе со Злом.
   Огорченный  взгляд  Нассиса  и  гнетущее  молчание  Линден  требовали
какого-то решения. Покачав головой, Кавинант отбросил  прочь  навязчивую
безысходность. За десять лет болезни он научился  побеждать  отчаяние  и
страх. Он знал, как выходить из-под их власти.
   - У нас нет другого пути,  -  сказал  Кавинант.  -  Чтобы  попасть  в
Страну, мы должны пройти через подкаменье Мифиль.
   - Это верно, - со стоном ответил старик. - Ты прав. Но заклинаю тебя,
не ходи туда! Люди стали очень злыми! - Его лицо  исказилось  в  гримасе
отвращения. - Они слушают  слова  Верных  и  верят  этой  мерзости!  Они
насмехаются над старыми  поверьями,  считая  предания  о  тебе  безумной
болтовней какого-то старого гравелинга. Не ходи туда!
   - Но как же я тогда попаду в Ревелстоун? -  нахмурив  брови,  спросил
Кавинант.
   "Что с ними произошло? Я должен найти там помощь и друзей".
   Внезапно старик направился к выходу.
   - Я сам пойду в деревню - к моему сыну. Сандер такой же злой,  как  и
все остальные. Но он мой сын! Когда он навещает меня, мы часто  беседуем
о прошлом, и я рассказываю  ему  об  истинном  призвании  мужчин  нашего
славного рода. У него еще осталась частичка души. Он проведет нас  через
подкаменье и поможет добраться до Ревелстоуна.
   - Подожди! Мы пойдем с тобой! Кавинант  вскочил  на  ноги,  и  Линден
присоединилась к нему.
   - Нет! Я должен идти один! - настойчиво ответил Нассис.
   - Тогда хотя бы пережди этот ливень. Зачем так торопиться?
   Кавинанту  не  хотелось  отпускать  старика.  Тот  выглядел   слишком
дряхлым, чтобы выдержать еще одно путешествие под дождем. Однако  Нассис
был другого мнения.
   - Буря продлится до середины ночи, - возразил он Кавинанту. - Так что
мне лучше поспешить!
   - По крайней мере, возьми  факел!  Нассис  вздрогнул,  как  от  удара
плетью.
   - О, не смущай меня, юр-Лорд! Я знаю  дорогу.  Позволь  мне  искупить
свои сомнения.
   Он выбежал в дождь.
   Линден хотела догнать  старика,  но  Кавинант  схватил  ее  за  руку.
Краткая вспышка молнии озарила долину. В ее отблеске они увидели  темную
фигуру Нассиса, который, спотыкаясь, спешил к ручью. Через миг он  исчез
во мгле, словно раздавленный молотом грома.
   - Пусть идет, - со вздохом сказал Кавинант. - Если  мы  погонимся  за
ним, то, скорее всего, сорвемся где-нибудь со скалы и переломаем кости.
   Он не отпускал ее до тех пор, пока она  не  кивнула.  Потом  они  оба
вернулись к очагу. Кавинант прижался спиной  к  теплой  стене  дымохода.
Линден села напротив.  Влажные  локоны  липли  к  ее  лицу,  подчеркивая
складки над переносицей и в уголках рта.
   Кавинант ожидал от нее гневных  слов  или  какого-то  негодования  по
поводу той ситуации, в которой они оказались. Но когда  она  заговорила,
ее голос был тихим и спокойным:
   - Все не так, как ты думал, верно?
   - Да, не так.  -  Он  прилагал  неимоверные  усилия,  однако  не  мог
подняться над своим унынием. - В Стране произошло что-то ужасное.
   К счастью, Линден не относилась к числу слабонервных.
   - Но что именно? Ты говорил, что был здесь десять лет назад. За такой
короткий срок не могло случиться ничего серьезного.
   Вопрос Линден напомнил ему о пророчестве Фоула. Он решил, что  сейчас
не время рассказывать о нем. Ей и  так  хватало  тревог  и  таинственных
предостережений.
   - Я имел в виду десять лет по меркам нашего мира. Ради ее спокойствия
он не стал упоминать о "реальном измерении".
   - Время здесь идет гораздо  быстрее.  Как  во  многих  снах.  Я...  -
Почувствовав неловкость, он заставил себя посмотреть ей в  глаза.  -  На
самом деле мне доводилось бывать в Стране трижды. В нашем мире  я  терял
сознание лишь на несколько часов, но здесь проходили целые месяцы.  Если
перевести десять лет моей жизни на время Страны... О черт!
   Лорд Фоул упоминал о двадцати веках забвения. И потом такой  же  срок
он готовил свою страшную месть.
   - Если пропорция осталась той же, можно говорить о трех  или  четырех
тысячелетиях.
   Она  приняла  этот  факт   как   еще   один   вызов,   брошенный   ее
рассудительности.
   - А почему ты расстроился из-за исцеляющей глины? Что  в  ней  такого
особенного, Кавинант?
   - Ему хотелось закрыть лицо руками, чтобы утаить от Линден свою боль.
Он чувствовал себя едва ли не голым под мощным  радаром  ее  обостренных
чувств.
   - Исцеляющая глина лечила любые раны и болезни. Попадая в Страну,  он
дважды избавлялся от своей проказы. Но тема исцелений пугала  его.  Если
бы он начал рассказывать ей о глине, ему пришлось бы  объяснить,  почему
это средство не излечило его до конца.  Потом  разговор  перешел  бы  на
автономность Страны и на отсутствие связей между двумя мирами.  Зажившая
рана на его груди ничего не означала. Он знал, что, когда они вернутся в
свое измерение, их телесное состояние останется прежним. Он снова  будет
умирать от ножевой  раны.  А  она,  в  худшем  случае,  даже  не  успеет
перевязать его грудь.
   Кавинант решил придержать эти сведения до  лучших  времен.  Еще  одно
потрясение могло выбить Линден из колеи. Но ему не удалось сдержать свое
раздражение. Указав на очаг, он сердито сказал:
   - Да что там глина! Смотри! Вот  дым,  зола  и  пепел!  Люди  Страны,
которых  я  знал,  никогда  не  использовали  огонь,  который   разрушал
древесину. Они обходились без очагов. Им  было  известно,  что  деревья,
камни и вода несут в себе Земную Силу - силу жизни! Каждый  из  них  мог
развести огонь или сделать парусную лодку. Но они использовали для этого
Земную Силу в дереве, а не древесину. Среди них имелись великие мастера,
способные творить чудеса. И Земная Сила являлась сутью их знания.
   Перед  его  глазами   замелькали   лица   Лордов,   гравелингасов   и
хайербрендов.
   - Она была так важна для этих людей, что ради нее они не жалели своих
жизней. Они служили Силе, а не использовали ее. И в ответ она дарила  им
знание. Она обостряла их чувства и лечила раны. Люди,  которых  я  знал,
боготворили Земную Силу. Огонь, подобный этому, поверг бы их в ужас.
   Ему не хватало слов. Он не мог передать своей тоски о прежней Стране,
где осина и гранит, вода и почва - любой элемент природы - находились  в
апогее своего могущества и красоты. Одухотворенный мир, в котором  земля
и люди любили и уважали друга друга.
   Линден смотрела на него как на безумца,  лепечущего  бред.  Проглотив
обиженное ворчание, он скомкал свой рассказ, словно клок бумаги:
   - Я вижу, что люди потеряли  Земную  Силу.  Она  забыта  или  мертва.
Теперь у них есть Солнечный  Яд.  Если  я  правильно  понял,  именно  он
заставлял гореть факел Нассиса под  проливным  дождем.  Чтобы  пробудить
огонь, старику пришлось  порезать  себе  ладонь,  но  дерево  все  равно
погибло. Он сказал, что этот ливень тоже вызван Солнечным Ядом.
   Кавинант непроизвольно поежился. Огонь очага  отражался  в  лужах  за
входным проемом, превращая их в злые глаза беспощадной бури.
   Линден смотрела на него с немым укором.
   - Я ничего не понимаю, - запинаясь, прошептала она. - Твои  слова  не
имеют для меня никакого смысла. Он снова увидел страх в ее глазах.
   - Вся эта магия, сила... Я не могу поверить... Она  быстро  осмотрела
комнату и судорожно запустила пальцы в волосы, как будто хотела вытащить
из себя переполнявшую ее истерию.
   - Наверное, я схожу с ума.
   - Мне знакомо твое отчаяние, - попытался успокоить ее Кавинант.
   Когда он впервые попал в  Страну,  безумие  довело  его  до  дикости.
Именно тогда Кавинант и совершил худший поступок в своей жизни. Он хотел
придвинуться  к  Линден,  защитить  ее  от  грохота   бури   и   мрачных
предчувствий, но онемевшее тело не подчинялось ему.
   - Не сдавайся, -  настаивал  он.  -  Задавай  вопросы.  Пытайся  хоть
что-нибудь понять. Я расскажу тебе все, что знаю.
   На миг ее взгляд метнулся к нему, как  руки  брошенного  ребенка.  Но
ладони тут же сжались в кулаки. На лице появилось выражение непримиримой
гордости. Жестким усилием воли она восстановила контроль над собой.
   - Вопросы?  -  прошептала  Линден  сквозь  зубы.  -  Да.  Их  у  меня
достаточно.
   Она говорила так, словно обвиняла его в своих страданиях. И он принял
на себя эту вину. Да, ему следовало догадаться, что она пойдет за ним  в
лес. Однако в ту пору у него не хватило бы мужества на такую догадку.
   - Итак, ты бывал уже здесь раньше, - сказала она. - Но почему к  тебе
относятся с таким уважением  и  называют  юр-Лордом?  Какие  подвиги  ты
совершил? Зачем Лорду Фоулу понадобились твои услуги?
   Кавинант облегченно вздохнул - ему нравилась решительность Линден. От
внезапной слабости у него вдруг помутилось в глазах,  но  он  не  придал
этому большого значения.
   - Люди считали меня возродившимся героем - Береком Полуруким...
   Воспоминания принесли с собой печаль и вину за прежние проступки.  Он
принял их безропотно и смиренно.
   - Берек жил за тысячи лет до того, как  я  здесь  появился.  Согласно
легендам, он открыл людям Земную Силу и сделал Посох  Закона,  чтобы  ею
управлять. Его считали основоположником великого знания  о  Силе.  И  он
стал прародителем Лордов, учредив  Совет,  который  управлял  Страной  и
защищал ее от Фоула Презирающего.
   "Совет! - простонал он про себя, вспоминая Морэма, Протхолла и Елену.
- О боль души! Ад и кровь!"
   С дрожью в голосе Кавинант продолжал свой рассказ:
   - Когда я появился здесь, меня приняли за  возрожденного  Берека.  Во
время войны с Лордом Фоулом он потерял два последних  пальца  на  правой
руке.
   Линден на миг приподняла брови, но не стала перебивать его.
   - Я вошел в Совет и обрел титул юр-Лорда. Остальные  прозвища  пришли
ко мне позже - в основном, после моей  победы  над  Презирающим.  Однако
Неверящим я н